В начале войны

      С целью моральной закалки воинов в устной и печатной пропаганде широко раскрывались многочисленные примеры героизма, храбрости, самоотверженности, стойкости, разумной инициативы в выполнении приказов командиров и уставов Красной Армии, беспощадно разоблачались отдельные проявления трусости или разгильдяйства.
      Наши политические работники призывали решительно бороться с паникерами и трусами, маловерами, дезертирами и предателями, распространителями слухов, шпионами и диверсантами, бить фашистов на фронте и в тылу, днем и ночью, шире развертывать партизанскую войну, шире вести воспитательную работу.
      Боевой актив, состоявший из командиров, политработников, коммунистов, комсомольцев и беспартийных, призывал воинов стойко и храбро сражаться с врагом, своими героическими подвигами показывал личному составу подразделений и частей, как в борьбе с танками противника лучше использовать оружие ближнего боя - гранаты и бутылки с горючей смесью, как вести залповый огонь из стрелкового оружия по низко летящим самолетам противника и как укрываться от них. В случае окружения боевой актив подразделений, частей и соединений помогал воинам не теряться, не падать духом; личным примером активисты мобилизовывали воинов громить врага с тыла.
      В проводившейся политической работе много внимания уделялось изучению боевой техники, тактических приемов врага, его слабых сторон.
      Отчетливое знание воинами обстановки, целей войны, своих сил и возможностей, сильных и слабых сторон противника имели в то время колоссальное значение.
      Целеустремленная партийно-политическая работа дала свои плоды: воодушевляла, организовывала и мобилизовывала личный состав фронта на беспощадную и решительную борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Войска стойко дрались. Коммунисты цементировали ряды воинов.
      Много времени и сил Военный совет фронта уделял организации партизанского движения. В этом деле активно помогал А. П. Пигурнов, уроженец этих мест, хорошо знавший специфику Брянщины. Уже к двадцатым числам августа 1941 г. было создано 12 партизанских отрядов, наиболее многочисленными были Дятьковский, Иавленский, Дубровский, Выгонечский (в районе Почепа), Людиновский (в районе Рогнедино).
      Начало организованному партизанскому движению было положено на специальном совещании в штабе фронта 21 августа. В составе партизанских отрядов было немало партизан гражданской войны, 80% составляли коммунисты, 8% комсомольцы. На организационном совещании я выступил перед командирами партизанских отрядов, дав им ряд советов и указаний, на основе которых была вскоре разработана памятка для партизан. В ней излагались общие положения из установок партии о партизанском движении и борьбе в тылу врага. Указывалось, что в памятке даются лишь советы, которые не могут быть годны в любом конкретном случае, в связи с чем необходимо обобщать опыт боевой деятельности партизанских отрядов.
      Всего в памятке было девять больших разделов и краткое заключение: 1) Как действовать в лесной местности. 2) Как действовать в населенном пункте. 3) Как действовать в разведке. 4) Внезапность, военная хитрость, инициатива - главные качества партизана. 5) Будь искусен в маскировке. 6) Борись с танками и автомашинами врага. 7) Уничтожай вражеские самолеты. 8) Действия на железных дорогах. 9) Партизан - будь бдительным.
      Каждый из этих разделов имел пункты, содержащие советы и указания, как конкретно действовать в соответствующих условиях.
      Так, в первом разделе по действиям в лесу говорилось: Видимость в лесу плохая, подпусти врага близко, нападай внезапно, перехитри его и ударь первым. Далее говорилось о необходимости действовать бесшумно, держаться в тени деревьев и т. п. В заключение раздела подчеркивалось: Успех в лесу решается не техникой, не количеством, а смелостью, быстротой и сметливостью.
      По действиям разведки было дано четырнадцать советов, в их числе такие: Помни, главное в разведке три вещи: смелость, смелость и еще раз смелость. 2 3 храбрых товарища могут отбиться и выйти из любого положения. Помни, если в деревне лают собаки, там противник, если над лесом кружатся встревоженные птицы, - там противник (пункт 8-й).
      В разделе о борьбе с танками указывалось:
      Если танки в движении, подпусти их на расстояние 25 - 30 м и бросай связки гранат или бутылки с горючей смесью под гусеницы. Старайся попасть в моторную часть или в смотровые щели, не пытайся поражать танк одной гранатой, он для нее неуязвим.
      В заключении говорилось:
      В самой тяжелой обстановке никогда не падай духом, не унывай и бейся до последних сил. Всегда будь бодр и весел и поднимай боевой дух товарищей.
      Здесь же на совещании был одобрен текст клятвы партизан. Он гласил:
      Я добровольно вступаю в партизанский отряд. Добровольно посвящаю себя священному делу освобождения нашей великой Родины от ненавистного и злобного врага - германского фашизма, делу беспощадного разгрома фашистских людоедов.
      Клянусь перед партией и перед советским народом беспощадно мстить за замученных и убитых советских людей!., быть храбрым, до конца стойким и дисциплинированным воином партизанского отряда, никогда не забывать священного закона: интересы Родины, интересы народа - превыше всего. Помнить, что трусость несет поражения, а храбрость - победу. Точно и беспрекословно выполнять приказы и распоряжения командира и комиссара партизанского отряда, направленные на разгром фашистских банд.
      Клянусь, что никогда, ни при каких обстоятельствах, даже при наличии угрозы смерти не расскажу о деятельности отряда и его бойцов, памятуя, что лучше гибель, но со славой, чем черное предательство и измена Родине. И, если я нарушу эту мою клятву, я достоин единственного приговора - смерти{32}.
      Вскоре партизанские отряды имели возможность сообщить о своих первых успехах.
      Отряд под руководством Хановича (Гремячинский район Черниговской области) уничтожил один фашистский танк, добыл ценные для нас сведения. Отряд при этом потерял шесть человек, из них пять были казнены в д. Н. Васильевка. Среди них председатель колхоза Петр Пехенько, прокурор Тургак, бригадир Воробей. Отряд выдали предатели Кирилл Михеев и Степан Кропот.
      Унечский отряд уничтожил 10 вражеских мотоциклов и их водителей, помог 50-й танковой дивизии при выходе из окружения.
      В партизанском отряде Середино-Будского района Сумской области было 95 человек, его командир Антипченко, директор лесхоза, комиссар - первый секретарь РК партии Лихманович. Отряд состоял из четырех групп, в каждой командир и политрук; имелось 85 винтовок, 30 гранат, 500 бутылок с горючей смесью.
      Рогнедянский отряд 25 августа 1941 г. взял в плен немецкого инженера, следовавшего в легковой автомашине.
      Военный совет, повседневно руководя партизанским движением, обращался к партизанам с воззваниями. Вот одно из них:
      Товарищи партизаны Конотопщины!
      По имеющимся у нас сведениям, в г. Конотопе и окружающих его селах фашистским командованием оставлены только небольшие группы солдат. Эти группы мерзавцев, потеряв всякий человеческий облик, учиняют дикую расправу над оставшимися в селах стариками, женщинами и детьми.
      Товарищи партизаны! Продолжим же славные традиции конотопских партизан-железнодорожников, прославившихся в годы гражданской войны своим бесстрашием и героизмом...
      Бейте врага везде: в лесу, в поле, в доме и на дороге, уничтожайте склады, мосты, горючее, вражеское оружие, самолеты, разрушайте аэродромы.
      Смерть проклятому фашизму!
      Военный совет{34}
      Подводя краткий итог боевой деятельности войск Брянского фронта за период с 14 августа по 30 сентября 1941 г., следует сказать, что в результате контрударов и контратак войск фронта, особенно контрудара в районе Трубчевска, гитлеровцам были нанесены значительные потери, ослабившие мощь их ударных группировок.
      С самого начала существования фронта его войска вынуждены были вести напряженные бои. В то время как Ставка планировала удар по врагу, мы на ряде участков сами едва сдерживали натиск танковых, механизированных и пехотных соединений танковой группы Гудериана, 2-й, 4-й полевых армий гитлеровцев.
      Войска Брянского фронта, за исключением 50-й армии, которая по указанию Ставки наступала в северном направлении на Рославль, были малочисленны. Войска противника, совершавшие поворот на юг, - 2-я армия и танковая группа Гудериана, а также сменявшие их на этом участке соединения 4-й полевой армии, поддержанные 47-м танковым корпусом, - имели многократное превосходство.
      Мы приводили уже некоторые данные о силах противника перед нашим фронтом после 24 августа. Стоит внимательно проанализировать их в свете уже изложенных событий. 4-я полевая армия получила в свое распоряжение 12-й армейский корпус в составе четырех пехотных дивизий - 31, 34, 167 и 258-й, в ее резерве был 46-й армейский корпус в составе 10-й танковой дивизии, дивизии СС Райх, мотополка Великая Германия и корпусных частей, а также 53-й армейский корпус из четырех пехотных дивизий. Районом сосредоточения этого корпуса был указан Кричев, Костюковичи, Рославль, Мстиславль, т. е. участок, противостоящий Брянскому фронту.
      7 сентября командование группой армий Центр отдало приказ об остановлении на рубеже рек Десна и Судость, на участке Новгород-Северский до впадения р. Рог, 47-го танкового корпуса из группы Гудериана в составе 18-й танковой и 29-й моторизованной дивизий. Только эти силы составляли девять пехотных дивизий, четыре танковых и моторизованных (моторизованный полк Великая Германия по численности не уступал дивизии), в то время как весь наш фронт насчитывал 16 стрелковых, три кавалерийских и одну танковую дивизии, из которых более половины в основном лишь числились как дивизии, а в действительности уступали по численности полку. Надо, кроме того, учитывать всю совокупность обстановки, ведь поворот двух армий врага на юг совершался не по воздуху. Они действовали в том же самом районе, пока не вышли за границу нашего фронта. Направления их ударов приходились во фланг наших частей, имевших наступательную задачу
      В конце августа - начале сентября на участке Брянского фронта фактически действовали силы двух полевых и одной танковой армий противника. Это было более половины всех сил группы армий Центр, имея в виду, что в нее входили три полевые армии (2, 4, 9-я) и две танковые группы (2-я и 3-я). Сказанное, как мне представляется, довольно убедительно показывает, в каких тяжелых условиях сражались войска Брянского фронта.
      Несмотря на все это, выполняя приказ Ставки, войска фронта продвинулись на 10 - 12 км и к 12 сентября вышли на рубеж восточный берег реки Десна, Рековичи, Столбы, Дмитрово, восточный берег реки Судость до Зноби и далее по восточному берегу реки Десна. Даже если бы войска фронта успешно продвинулись и дальше еще на 30 - 50 км (на что потребовалось бы дополнительно 6 - 8 суток, т. е. примерно до 20 сентября), это ничего не дало бы, так как противник уже к 15 сентября главными силами вышел в тыл к войскам Юго-Западного фронта. Кроме того, наступление противника с поворотом на юг развернулось на фронте более 200 км. Что в этих условиях могли сделать совершенно ослабленная 13-я армия и 3-я армия, еще неполностью сформированная из таких же ослабленных дивизий? Они натолкнулись вначале на те соединения врага, которые совершали поворот, т. е. на 24 и 47-й танковые корпуса Гудериана, 13 и 43-й армейские корпуса 2-й полевой армии, сюда же входило 35-е временное соединение, а затем на соединения 4-й полевой армии, занявшие этот участок. Авиационный же удар в тех условиях не мог решить задачу без соответствующего сочетания с полнокровным ударом наземных войск. Тем не менее фронт удержал свои позиции, что выбило аргументы из рук тех, кто призывал Гитлера к немедленному удару по Москве.
      Глава восьмая.
      Враг устремляется на Москву
      События, происходившие с 14 августа по 30 сентября, составили первый период боевых действий Брянского фронта. С 1 октября начался второй период. К этому времени немецко-фашистское командование, выполнив свою задачу на южном участке советско-германского фронта - заполучив в свои руки Киев, - нашло возможным все силы группы армий Центр, значительно усиленной к этому времени, бросить на московское направление.
      Нельзя хотя бы кратко не рассказать о поистине трагическом финале действий нашего соседа, Юго-Западного фронта, ибо он имел самое непосредственное влияние на то, что произошло затем в районе Орла и Брянска.
      Еще к концу августа 1941 г. явно обозначилось намерение противника нанести сильные удары на флангах Юго-Западного фронта. Начальник штаба этого фронта генерал-майор Тупиков со знанием дела проанализировал сложившуюся обстановку и внес единственно правильное предложение о немедленном отводе войск фронта. Оно встретило, однако, резкие возражения со стороны Сталина, и Военный совет фронта вынужден был отклонить его. Генерал Тупиков считал, что меры, принятые главкомом Юго-Западного направления южнее Кременчуга с целью ликвидации плацдарма противника, не принесли успеха. Противник расширял плацдарм и выходил непосредственно к Кременчугу, распространяясь на север. Отчетливо выявился замысел противника ударом с севера на Конотоп, Ромны и далее на юг и ударом с юга от Кременчуга на север в направлении Лубны выйти в глубокий тыл фронта.
      Чтобы противодействовать ударным группам противника, по мнению начальника шгаба, требовался ввод крупных противотанковых резервов, живой силы и массированное воздействие авиации. Этих средств в распоряжении командования фронта не было. Небольшие силы (две - три стрелковые дивизии, два - три артиллерийских полка) могли быть сэкономлены за счет дальнейшего ослабления войск в районе Киева и южнее. Эти силы могли задержать дальнейшее продвижение ударных групп неприятеля лишь на 5 - 6 дней, но отнюдь не локализовать удар.
      Начальник штаба Юго-Западного фронта предлагал, усилив фланги выводом сюда нескольких стрелковых дивизий и артиллерийских полков, начать отвод основных сил фронта на рубеж р. Сула и р. Псел. В процессе отхода могло быть выведено в резерв еще несколько стрелковых и артиллерийских соединений и частей, и эти меры могли предотвратить окружение, так как войска фронта, измотанные в предшествующих двухмесячных боях, кроме низкой боеспособности с точки зрения численности и вооружения, были морально ослаблены, их сопротивление в окружении не могло быть длительным. Предложение генерал-майора Тупикова было отклонено на заседании Военного совета фронта под давлением Ставки.
      При этом член Военного совета фронта М. А. Бурмистенко сказал, что Киев ни в коем случае оставлять нельзя. Испанцы, не имевшие армии, сумели удержать Мадрид свыше года. Мы имеем все возможности отстоять Киев и, если войска фронта попадут в окружение, будем оборонять Киев в окружении.
      Сталин в данном случае пренебрег одним из главных принципов военной стратегии о необходимости сберечь армию, даже рискуя потерять территорию. Когда возникает дилемма - удержать территорию или отводить войска, сохраняя их боеспособность, как правило, следует идти на сохранение армии, жертвуя территорией.
      Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос под давлением Сталина не смог принять своевременно мер для спасения своих армий, хотя и знал, что угроза окружения стала неизбежной.
      В первые дни, когда окружение стало свершившимся фактом, быть может, не исключена была возможность для удара по противнику, вышедшему на тылы, с задачей прорыва кольца окружения и выхода на новые рубежи, т. е. удара с перевернутым фронтом. В самом начале окружения вражеский фронт едва ли был повсеместно прочным, поэтому при организованном ударе он мог и не устоять. Однако Сталин разрешил отход из Киева слишком поздно.
      Тяжелым итогом этого явилось то, что значительное количество войск Юго-Западного фронта, попавших в окружение, погибло или было пленено. Эту участь разделило и командование фронта. У меня имеются довольно подробные сведения об этом, почерпнутые из рассказов очевидцев подполковника Бородина, майора Жадовского, старшего лейтенанта Кривича. Их свидетельства показывают незаурядную личную храбрость руководителей войск фронта, обреченных на гибель недальновидными действиями Сталина.
      Восстановлю кратко ход событий на Юго-Западном фронте.
      В первые дни сентября 1941 г. гитлеровские войска, форсировав в нескольких местах Днепр, быстро развивали успех. С севера стремительно двигалась танковая группа Гудериана, а от Кременчуга - танковая группа Клейста. Они замкнули кольцо в районе города Лубны. Все коммуникации были перехвачены врагом. Противник быстро распространялся от Чернигова к Остру, Козельцу, Пирятину.
      16 сентября 1941 г. командный пункт Юго-Западного фронта находился возле г. Пирятин в с. Верхояровка. Здесь Военный совет фронта принял решение об отходе за р. Сула и далее на р. Псел. Но дороги в этом направлении уже были перехвачены пехотой и танками противника. Попытки совершить обход также не дали нужных результатов. Город Лохвицу враг захватил еще 13 сентября. Военному совету пришлось отходить на Куреньки, Пески, Городище.
      К 17 - 18 сентября связь Военного совета со Ставкой и главкомом Юго-Западного направления была прервана. 18 сентября в Городище было принято решение отходить на Вороньки.
      К этому моменту при Военном совете и штабе Юго-Западного фронта находилось приблизительно 3 тыс. военнослужащих. Кроме Военного совета, штаба фронта и Военного совета 5-й армии, политуправления и особого отдела фронта, было еще несколько отдельных воинских частей, тылы 37-й армии, подразделения пограничников и др.
      19 сентября, находясь в Городище, Военный совет фронта сделал еще одну попытку выйти из окружения и создал ударную группу для прорыва вражеского кольца. Командиром группы был назначен генерал-майор И. X. Баграмян начальник оперативного отдела штаба фронта. Вслед за группой Баграмяна, которая должна была пробить проход через боевые порядки гитлеровцев, предстояло выйти из окружения Военному совету и штабу Юго-Западного фронта и всем примкнувшим к ним штабам и тылам.
      Группа Баграмяна дала врагу жестокий бой, прорвала кольцо, вышла из окружения и впоследствии соединилась с основными силами Красной Армии. Но едва ударные подразделения Баграмяна вырвались из кольца, как гитлеровцы его вновь замкнули. У Военного совета уже не было сил и средств, чтобы сразу повторить попытку прорыва.
      К рассвету 20 сентября 1941 г. колонна Военного совета Юго-Западного фронта сосредоточилась около рощи Шумейково, находящейся возле хутора Дрюковщина Сенчанского района Полтавской области (от Шумейково до г. Лохвица 12 км).
      В колонне Военного совета фронта имелось пять - семь бронемашин роты охраны штаба фронта, четыре противотанковых орудия и пять счетверенных пулеметов. Танков не было.
      Людей в колонне насчитывалось около 800 человек, преимущественно офицеров. Из руководящего состава в колонне находились: командующий войсками Юго-Западного фронта Герой Советского Союза генерал-полковник М. П. Кирпонос, члены Военного совета фронта дивизионный комиссар Е. П. Рыков и секретарь ЦК Компартии Украины М. А. Бурмистенко, начальник штаба фронта генерал-майор В. И. Тупиков, командующий войсками 5-й армии генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, члены Военного совета армии дивизионный комиссар М. С. Никишев и бригадный комиссар Е. М. Кальченко и др.
      С каждым часом положение окруженных осложнялось. Брезжил рассвет. Надо было где-то укрыться до наступления ночи. Роща Шумейково имела в ширину не более 100 -150 м и в длину 1 - 1,5 км. В роще росли старые липы, дубы, клены и густой кустарник. Протекал родник. Здесь-то и решено было укрыться от врага до вечера.
      Ранним утром 20 сентября туман плотно окутал рощу. Личный состав стал готовиться к предстоящему бою. Жители близлежащего хутора Дрюковщина поделились с воинами продовольствием.
      Часов в 9 - 10 утра туман рассеялся, выглянуло солнце, стало теплее. Было принято решение днем не двигаться, а продолжать движение только с наступлением темноты, так как впереди была открытая местность. Одновременно была организована оборона, выставлено наблюдение и выслана разведка. Разведка установила, что все дороги вокруг Шумейково заняты гитлеровцами и дальнейшее движение невозможно. Но наши люди не пали духом, продолжая готовиться к бою. В эти часы опасности многие командиры и бойцы вспоминали своих родных, близких. Они знали, что, быть может, их ждет гибель, но смело смотрели в глаза смерти. Об этом рассказывают колхозники, к которым заходили бойцы и командиры, вырвавшиеся из Шумейково после боя 20 сентября.
      К 10.00 20 сентября с востока и северо-востока перед рощей появилась группа танков врага, развернувшись в боевой порядок. Она с ходу открыла огонь по роще. Вслед за танками шли автоматчики. Затем гитлеровцы начали стрелять из минометов. Бойцы и командиры, вооруженные винтовками и автоматами, во главе с командующим фронтом заняли круговую оборону по опушке рощи. Противотанковые орудия и бронемашины начали обстрел вражеских танков.
      Контратаки окруженных следовали одна за другой. Враг продвигался вперед, но очень медленно. Раненые бойцы и командиры, способные держать оружие, продолжали борьбу, тяжелораненых относили в глубь рощи и к копнам хлеба.
      Во время одной из контратак, когда дело дошло до рукопашной, гитлеровцы дрогнули. Но быстро оправились. В это время командующий фронтом Кирпонос был ранен пулей в левую ногу и с трудом спустился в долину.
      Вражеские танки обтекали Шумейково. Огонь артиллерии и минометов все усиливался. В 18.00-18.30 Кирпонос, Бурмистенко с группой командиров отошли в глубь рощи к роднику. В непосредственной близости от них разорвалась вражеская мина. Осколки мины попали командующему фронтом в грудь и голову. Раны оказались смертельными. Через несколько минут М. П. Кирпонос умер.
      После гибели командующего член Военного совета Бурмистенко, посмотрев на часы, сказал: Через 40 - 50 минут наступит темнота, мы будем спасены, соберем группу командиров, в 9 часов вечера выступим и прорвемся к своим...
      Старший политрук Жадовский - ныне майор, бывший порученец члена Военного совета Юго-Западного фронта дивизионного комиссара Рыкова, вспоминает: Вечером 20 сентября я с майором Гненным, адъютантом Кирпоноса, пришел в условленное место, но Бурмистенко там не оказалось. С тех пор неизвестно, где он, удалось ли ему выбраться из рощи или нет.
      До сих пор ничего не известно и о другом члене Военного совета фронта Рыкове. В последний раз его видели в 16.00 на опушке рощи Шумейково со стороны дороги Исковцы - Мелехи.
      Уже через несколько часов после начала атаки гитлеровцы вывели из строя все бронемашины, противотанковые орудия, пулеметы. У защищавшихся в роще остались лишь автоматы, пистолеты, гранаты. С наступлением темноты враг, полностью окружив рощу, закрыл все выходы и продолжал обстрел осажденных из орудий и минометов. Ряды наших воинов редели. Но это не заставило их сложить оружие и сдаться в плен. Некоторые офицеры Красной Армии, будучи тяжелоранеными и неспособными самостоятельно передвигаться, сами стреляли в себя, но в плен не сдавались. Большинство из находившихся в роще погибло в неравном бою. Небольшому числу людей удалось выйти из окружения и соединиться с частями Красной Армии. Только очень немногие были пленены.
      Наступила ночь на 21 сентября. Гитлеровцы непрерывно освещали рощу ракетами. Вели яростный огонь. Вдруг воцарилась тишина. Послышались стоны раненых. Фашисты, видимо, умышленно прекратили стрельбу, ибо сразу же раздался громкий голос: Русс, сдавайсь, жить будешь, кушать будешь. Затем опять начался обстрел. Через некоторое время снова наступила тишина. Кто-то закричал на чистом русском языке: Выходите, немцы в пленных не стреляют. В другом конце рощи также кто-то крикнул, что немецкое командование предлагает сдаться, обещая жизнь и свободу.
      Почти всю ночь с 20 на 21 сентября гитлеровцы жестоко обстреливали находившихся в роще. Разозленные тем, что обреченные на гибель советские воины не сдаются, гитлеровцы открыли ураганный огонь из орудий, танков и минометов, почти непрерывно бросали в рощу гранаты. По осажденные продолжали отстреливаться, хотя с каждым часом их огонь становился все слабее и слабее.
      На рассвете 21 сентября майор Гненный и старший политрук Жадовский подползли к трупу командующего фронтом Кирпоноса, сняли с него шинель и Звезду Героя Советского Союза, срезали с кителя петлицы со знаками различия. Труп командующего укрыли в кустах, тщательно замаскировав его ветвями и листьями.
      Под покровом ночи на 21 сентября, когда неприятель полностью окружил рощу, группа наших командиров попыталась вырваться из вражеского кольца или погибнуть в неравном бою с врагом. Эту группу возглавлял генерал-майор Тупиков. Группа сделала попытку прорваться к хутору Авдеевка, что в 3 км от рощи Шумейково. На пути к этому хутору имеется глубокий овраг, поросший дубами, липами, кустарником. Но попытка, по-видимому, не удалась. Враг плотным кольцом охватил рощу. Лишь отдельным командирам удалось добраться до хутора Авдеевка и спастись.
      Житель этого хутора П. А. Примоленный рассказывал, что в ночь на 21 сентября к нему постучался, а затем вошел в хату молодой командир. Он рассказал Примоленному, что вышел из рощи Шумейково с большим начальником. Они пробирались под сильным огнем противника. Условились передвигаться по очереди, ползти 20 м, а затем сигналом Вперед! давать о себе знать. Но когда до лесочка осталось метров 150 - 200, рассказывал молодой командир колхознику Примоленному, большой начальник на условленный сигнал не откликнулся, значит погиб.
      На поле, в нескошенном горохе, невдалеке от лесочка, через несколько дней колхозники хутора Авдеевка Нецко, Мокиенко, Гринько и др. нашли труп генерал-майора Тупикова и похоронили его здесь же. Вероятно, это и был большой начальник, о котором колхознику рассказывал молодой командир.
      Сопротивление советских воинов, находящихся в роще, продолжалось до 22 сентября.
      23 - 24 сентября колхозники села Исковцы, хуторов Дрюковщина, Авдеевка пришли в рощу Шумейково. Они увидели много убитых воинов Красной Армии, главным образом командиров. Эти колхозники, хоронившие командиров, вспоминали, что руки многих убитых сжимали пистолеты. В них не было ни одного патрона.
      - Бились до последнего, последняя пуля - себе, - говорят колхозники.
      В газете Лохвицкое слово, издававшейся гитлеровцами, в номере от 3 декабря 1941 г. была помещена заметка В долине смерти, в которой говорилось, что в Шумейково попали почти 500 высших командиров Красной Армии, они пытались своими силами найти выход из окружения. Среди этой группы генералов, комиссаров дивизий и корпусов были известный генерал танковых войск Потапов, комиссар корпуса Борисович-Муратов - автор ценных научных работ. Попытки генералов вырваться темной ночью были напрасными....
      В роще Шумейково и близ нее насчитывается 32 братские могилы, в которых похоронено около 300 человек. Колхозники чтят память геройски погибших воинов Красной Армии. 30 мая 1943 г. тайком от фашистов жители ряда сел и хуторов пришли в рощу Шумейково и устроили импровизированный траурный митинг.
      Еще во время похорон убитых в Шумейково, в сентябре 1941 г. колхозница Сердюк (Антоненко) из сельхозартели Вторая пятилетка села Исковцы положила знамя одного из артиллерийских полков в братскую могилу. Спустя два года это знамя было извлечено и доставлено в Москву. Знамя хорошо сохранилось.
      В одной из могил были найдены два партбилета на имя Николая Николаевича Цветкова (No 2659048) и Александра Афанасьевича Сайкина (No 3911004).
      Спустя два года, когда эта территория была освобождена, многое еще напоминало о трагических событиях, которые разыгрались в роще Шумейково в сентябре 1941 г. Здесь лежали сожженные бронемашины, разбитые автомобили, счетверенные пулеметы, неразорвавшиеся снаряды, патроны, гильзы.
      Товарищи, фамилии которых я привел выше, в течение месяца с помощью местных жителей разыскивали трупы генералов и других командиров, погибших 20 сентября 1941 г. в роще Шумейково. Им удалось найти труп генерал-полковника Кирпоноса, генерал-майора Тупикова.
      Трупы генералов Кирпоноса и Тупикова были доставлены с места первоначального погребения на станцию Сенча, а отсюда специальным поездом в Киев, где 18 - 19 декабря 1943 г. были похоронены с воинскими почестями.
      К таким катастрофическим итогам привело грубое попрание Сталиным азбучных истин военной стратегии. Но на этом дело не ограничилось. Враг, реализовав план по оккупации значительной части Украины, обеспечив свой южный фланг, завладев ресурсами богатейших областей нашей страны, получил свободу рук для удара в сердце советской державы, по ее столице Москве.
      Замысел гитлеровского командования в запланированном им комплексе операций, целью которых было овладение Москвой, сводился к следующему: ударами сильных группировок из Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях расчленить фронт обороны наших войск, окружить и уничтожить войска Западного и Брянского фронтов в районе Вязьмы и Брянска, не допустив их отхода к Москве. В дальнейшем мощные подвижные клинья должны были охватить Москву с севера и юга и во взаимодействии с наступавшими на Москву с запада и юго-запада 9, 4 и 2-й армиями овладеть советской столицей.
      Директива гитлеровской ставки на осуществление этой решающей операции, получившей кодовое наименование Тайфун, была издана 16 сентября.
      Подготовка к операции заняла около двух недель. Они ушли на перегруппировку и щедрое пополнение войск группы армий Центр. Если на 15 сентября в ней насчитывалось 58 дивизии, при этом на московском направлении действовало 46 дивизий, то на конец сентября на Западном направлении против трех наших фронтов - Западного, Резервного и Брянского - было уже 77 дивизий (в том числе четырнадцать танковых и восемь моторизованных), что составляло 38% всех пехотных и 64% всех танковых и моторизованных дивизий, находившихся на Восточном фронте. К этому же времени все дивизии были пополнены, их численность, за редким исключением, почти равнялась штатной. Наступление группы армий Центр поддерживалось 2-м воздушным флотом, насчитывавшим 950 самолетов. В результате противник получил превосходство над нашими войсками по личному составу в 1,4 раза, по танкам - в 2,2 раза, по орудиям и минометам - в 2 раза и по самолетам - более чем в 2,5 раза.