Современная электронная библиотека ModernLib.Net

В начале войны

ModernLib.Net / История / Еременко Андрей / В начале войны - Чтение (стр. 9)
Автор: Еременко Андрей
Жанр: История

 

 


      В штаб фронта тем временем поступили более точные данные о положении войск, и утром 7 июля был отдан новый приказ, согласно которому для упорядочения управления войска могилево-смоленского направления подчинялись штабам двух армий - 21-й и 13-й.
      В состав 13-й армии передавались из 21-й армии 61-й стрелковый корпус (53, 172 и 110-я дивизии) и 45-й стрелковый корпус (187, 148 и 132-я дивизии). Штаб 13-й армии должен был разместиться в г. Могилеве. Этим же приказом частям 13-й армии предписывалось оборонять рубеж по р. Днепр на участке Шклов, Новый Быхов, имея границами справа Починок, Шклов, Червень, слева - Хотинем, Новый Быхов, Старые Дороги.
      7 июля командарм 13-й вызвал в штаб армии командиров подчиненных ему соединений. Из доклада прибывшего первым командира 45-го корпуса комдива Э. Я. Магона следовало, что 53-я дивизия этого корпуса вела оборонительные работы по восточному берегу р. Днепр на фронте Копысь, Плещицы и на Шкловском плацдарме на западном берегу Днепра на участке Заровцы, Старый Етклов, Хотемка, Загорье, имея отряды заграждения на рубеже Круглое, Тетерин. Штаб дивизии находился в лесу севернее Бели.
      110-я дивизия тремя стрелковыми батальонами производила оборонительные работы на рубеже Плещицы, Хвойная; ее штаб располагался в лесу восточнее Телеги. 172-я стрелковая дивизия обороняла Могилевский плацдарм на рубеже Полыковичи, Карибановска, Тишовка, Буйничи и укрепляла восточный берег Днепра на участке Шапочицы, Лыково; ее штаб расположился в лесу восточнее Затишья. 187-я дивизия тремя полками продолжала укреплять рубеж по восточному берегу реки Днепр на участке Боровка, Гадиловичи. 467-й полк этой дивизии (перешедший из состава 102-й дивизии) находился в Малиновке, а ее штаб - в Ветренке. Штаб корпуса перемещался в Щепсерь.
      В связи с тем, что управление 61-го стрелкового корпуса оставалось еще в распоряжении командующего 20-й армией, командарм 13-й приказал командиру 45-го корпуса временно объединить под своим командованием все части, находившиеся в полосе обороны 13-й армии. Поэтому в докладе Магона и фигурировали дивизии 61-го стрелкового корпуса. Командир 45-го корпуса доложил также, что в районе Чаусы выгружается 148-я стрелковая дивизия, к исходу 6 июля выгрузилось уже пять эшелонов.
      Командир 20-го механизированного корпуса генерал-майор А. Г. Никитин сообщил, что части 38-й и 26-й танковых дивизий занимают рубеж Красная Слобода, Твердово, а находящаяся во втором эшелоне 210-я мотострелковая дивизия сосредоточилась в районе Карченки, Новоселки. В 38-й танковой дивизии насчитывалось 3 тыс. человек, три гаубицы 152-мм калибра, в 26-й - 3800 человек, пять орудий, в 210-й - 5 тыс. человек, девять орудий. Кроме того, корпус получил еще 10 орудий 76-мм и 45-мм калибра, но совершенно не имел средств связи. Фактически это был не механизированный корпус, а стрелковая дивизия, притом весьма слабая.
      Командный пункт корпуса находился на западной окраине Могилева, на Бобруйском шоссе у кирпичного завода. Соседний населенный пункт Белыничи к этому времени уже был занят противником, в этом же районе до батальона вражеской пехоты переправилось через р. Друть.
      Командарм приказал генералу Никитину во что бы то ни стало удерживать восточный берег р. Друть, чтобы выиграть время для создания обороны по Днепру.
      Из доклада командира 4-го воздушнодесантного корпуса генерал-майора А. С. Жадова следовало, что корпус к 7 июля занимает рубеж двумя своими бригадами на участке Вдова, Первые Речки, Княжицы. В составе 7-й бригады насчитывалось всего 1100 человек и 15 орудий разного калибра, в 8-й бригаде - около 1000 человек и тоже 15 орудий. Генерал Жадов сообщил некоторые данные о противнике, в частности, указав, что в районе Белыничи прорвались три - четыре танка противника во второй половине дня 7 июля, а по маршруту Корытица, Белыничи прошло несколько десятков танков. Против танков, вышедших в район Белыничи, командир корпуса выслал команду, вооруженную бутылками с горючей жидкостью.
      Генерал Жадов получил аналогичную задачу - как можно дольше задержать противника на занимаемом рубеже.
      Вечером в штаб армии прибыл представитель штаба 61-го корпуса, доложивший, что управление корпуса передислоцируется из Орши в лес южнее Евдокимовичи; он также передал сведения о расположении дивизий, подчиненных корпусу, о чем докладывал уже Магон.
      Несколькими днями раньше описываемых событий, 3 июля 1941 г., передовые отряды гитлеровцев вышли на дальние подступы к Могилеву. Разведотряды дивизий 61-го стрелкового корпуса завязали с ними бои, положив тем самым начало 23-дневной героической обороне.
      В обороне Могилева, на мой взгляд, выделяются три этапа.
      Первый этап, продолжавшийся с 3 по 9 июля 1941 г., включал в себя бои разведывательных и передовых отрядов на дальних подступах к городу. Соединения, получившие задачу оборонять днепровский рубеж, выслали разведывательные группы и отряды с задачей проникнуть на рубежи, которых достигли авангарды вражеских войск, и собрать необходимые данные о противнике. Вслед за разведгруппами выдвигались передовые отряды в составе усиленного батальона каждый с задачей разведки боем. Эти отряды должны были на выгодных рубежах в 20 - 25 км впереди основной линии обороны встретить противника, дерзкими ударами заставив развернуться в боевой порядок и тем самым замедлить продвижение гитлеровцев, выиграть драгоценное время, необходимое для создания оборонительного рубежа по Днепру и сосредоточения войск, подтягивавшихся из тыла.
      Второй этап, продолжавшийся с 9 по 16 июля, включал в себя упорные оборонительные бои в предполье, на основной полосе обороны перед Могилевом и многочисленные контратаки с целью ликвидации плацдармов, захваченных противником на восточном берегу Днепра на обоих флангах 61-го корпуса. Важнейшим результатом боев этого этапа было изматывание и перемалывание живой силы врага и его техники.
      Третий этап продолжался с 16 по 27 июля, когда войска, оборонявшие Могилев, оказались в окружении. Соединения корпуса были окружены и расчленены врагом. 172-я стрелковая дивизия и один полк 110-й стрелковой дивизии оказались отрезанными от остальных сил корпуса.
      На этом этапе с особой силой проявились самоотверженность и героизм защитников днепровского рубежа, вставших насмерть па своих позициях и сражавшихся до последней капли крови с врагом, который обладал по меньшей мере пятикратным превосходством. К этому же этапу относятся и попытки вырваться из кольца. Несмотря на громадные жертвы, сражение в замкнутом кольце оказало немалую услугу нашим основным войскам, ибо малочисленные части непокоренного Могилевского гарнизона приковали к себе целый армейский корпус врага, что нарушило на определенный срок взаимодействие механизированных и общевойсковых соединений вермахта на этом участке. Основная тяжесть обороны днепровских рубежей в районе Могилева легла на 61-й стрелковый корпус в составе 172-й, 110-й и 53-й стрелковых дивизий. Командовал корпусом генерал-майор Ф. А. Бакунин{3}. Корпус перед войной дислоцировался в районе г. Тулы, здесь же прошла его мобилизация, когда началась война. Из Тулы штаб корпуса был направлен в Кричев, где и получил приказ о занятии рубежа Шклов, Могилев, Быхов.
      Когда штабной эшелон корпуса прибыл на станцию Кричев, генерал Бакунин получил от командования фронта через офицера связи устный боевой приказ, которым определялась полоса его обороны. Затем штаб корпуса прибыл и выгрузился в Луполово (железнодорожная станция на восточном берегу Днепра, вплотную примыкающая к Могилеву, его задиепровское предместье).
      Генерал Бакунин со штабом корпуса после предварительной оценки обстановки приступил к рекогносцировке местности. Войска корпуса еще не начали прибывать, а на западе уже была слышна стрельба, самолеты противника висели над Могилевом, Оршей, Кричевом.
      Штаб корпуса выслал офицеров на автомашинах с целью установить связь с находящимися впереди частями для уточнения обстановки на фронте, особенно на направлениях Могилев - Борисов, Могилев - Березино, Могилев - Осиповичи Бобруйск.
      Утром 29 июня генерал Бакунин с начальником штаба корпуса и начальником артиллерии корпуса побывал в штабе Западного фронта, находившемся в районе Могилева.
      В тот же день начали прибывать войска корпуса. Первым прибыл 388-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии - командир полка полковник С. Ф. Кутепов, который командовал этим полком около трех лет. Полк был вполне подготовлен, сам Кутепов хорошо знал свое дело, был дисциплинированным, всегда подтянутым, требовательным к себе и подчиненным командиром. 388-й полк был лучшим в дивизии. Полку было приказано занять участок для обороны западнее Могилева, оседлав шоссе Могилев - Белыничи.
      В тот же день прибыл 514-й стрелковый полк 172-й стрелковой дивизии (командир полка подполковник Сергей Александрович Бонич). Бонич был назначен командиром полка после окончания с отличием в 1940 г. Военной академии им. М. В. Фрунзе.
      514-му полку командир корпуса назначил рубеж для обороны на участке Затишье, Тишовка, на шоссе Могилев - Бобруйск. На этом рубеже по решению командующего фронтом силами местного населения уже проводились оборонительные работы. Тотчас в эту работу включились и войска. Так как штаб 172-й дивизии еще не прибыл, связь с полками была установлена через штаб корпуса. На месте КП 172-й стрелковой дивизии была создана опергруппа под руководством начальника оперативного отдела штаба корпуса полковника Фурина. Командующим артиллерией дивизии временно был назначен командир 493-го гаубичного артиллерийского полка полковник Мазалов, хороший артиллерист, инициативный, энергичный и требовательный командир.
      Командир корпуса Бакунин говорил мне, что организованнее всех прибыла на фронт 110-я стрелковая дивизия (командир дивизии полковник Василий Андреевич Хлебцев). Старый воин-кавалерист, участник первой империалистической и гражданской войн, В. А. Хлебцев хорошо знал, что такое война.
      110-й дивизии был указан рубеж обороны Шклов, Мосток, с передним краем по восточному берегу реки Днепр. Командный пункт - в Дубровке.
      1 июля 1941 г. в район Еханы на КП корпуса прибыл командующий 20-й армией генерал-лейтенант П. А. Курочкин. Он сказал Бакунину, что 61-й стрелковый корпус будет входить в состав 20-й армии и что в него будет включена 53-я стрелковая дивизия, которая находится в пути следования. Ознакомившись по карте с решением командира корпуса, командарм приказал назначить 53-й дивизии рубеж Копысь, Шклов с передним краем по восточному берегу реки Днепр. Генерал Курочкин сообщил, что в районе Орши и севернее сосредоточиваются наши механизированные войска, которые будут иметь задачу контрударом разгромить войска противника на Минском направлении, и что па КП корпуса будет дан телефонный провод. Однако связь из штаба 20-й армии на КП корпуса так и не была дана, и больше от командующего 20-й армией никаких распоряжений корпус не получал.
      3 июля начала прибывать 53-я дивизия (командир дивизии полковник Филипп Петрович Коновалов). Этой дивизии пришлось походным порядком преодолеть большое расстояние. На шоссе Смоленск - Минск она подверглась бомбардировке, в результате сильно растянулась и только к исходу 5 июля сосредоточилась в указанной ей полосе обороны, на рубеже Копысь, (иск.) Шклов. Ее командный пункт располагался в Славенках.
      4 июля на КП корпуса явился командир 137-й стрелковой дивизии полковник Иван Тихонович Гришин и доложил, что он получил устный боевой приказ от командующего 20-й армией поступить в распоряжение командира 61-го корпуса и занять оборону по рубежу Понизовье (южнее Орган), Левки с передним краем по восточному берегу реки Днепр. Командир дивизии сообщил также, что в район Орши и севернее двигаются наши мехчасти.
      На 6 июля корпус имел в составе 137-ю стрелковую дивизию (прибыла еще не полностью), 53, 110, 172-ю стрелковые дивизии (некоторые подразделения и даже штабы этих соединений находились в пути), а также корпусной артиллерийский полк, два приданных ему отдельных противотанковых дивизиона.
      С 27 июня и по 5 июля штаб корпуса, политотдел, командующий артиллерией корпуса со своим штабом, начальники служб корпуса провели большую работу по подготовке рубежей к обороне. Особенно много проделал начальник инженерной службы полковник Захарьев, который умело и настойчиво руководил инженерными работами. Командующий артиллерией корпуса комбриг Лазутин продуманно организовал противотанковую оборону имеющимися артиллерийскими средствами.
      Почти все офицеры штаба корпуса провели эти дни в частях, помогая их командирам как можно быстрее и лучше организовать оборону, наладить систему огня, установить минные поля перед передним краем, оборудовать огневые позиции, командные и наблюдательные пункты, отрыть окопы с ходами сообщений, обеспечить тщательную маскировку, предусматривавшую устройство ложных огневых позиций для артиллерии, и т. д. Полковник Захарьев, например, организовал устройство двух ложных посадочных площадок. Во всех частях развернулось обучение бойцов и командиров ведению борьбы с танками противника с помощью бутылок с горючей смесью и связок ручных гранат.
      Командир 61- го стрелкового корпуса и комиссар корпуса бригадный комиссар Иван Васильевич Воронов побывали во всех частях и многих подразделениях, настойчиво требовали быстрее и лучше вести оборонительные работы, напоминая воинам, что солдат, находящийся в окопе, во много раз сильнее противника, наступающего по открытой местности.
      Большую работу, по свидетельству генерала Бакунина, провел и интендант корпуса подполковник Алексей Николаевич Коряков, организовывая снабжение войск корпуса всеми видами довольствия. Особое внимание он уделил также инженерному оборудованию районов размещения тыловых учреждений, обозов, конского состава, автотранспорта, горючего, складов боеприпасов, медсанбатов. В тыловых учреждениях была четко налажена охрана и оборона, особенно от возможного нападения диверсионных групп и воздушных десантов.
      В течение всего этого времени войска, принявшие на себя первые удары врага, группами, целыми подразделениями и частями по всем дорогам отходили за Днепр в направлении Орши, Могилева, Быхова. Авиация противника действовала активно, нанося бомбовые удары по районам Орши, Могилева, Кричева, по нашим отходящим войскам и войскам 61-го корпуса, особенно там, где была плохая маскировка.
      К 5 июля командир корпуса отдал приказ войскам, основной смысл которого сводился к следующему: перед фронтом корпуса ведут стремительное наступление крупные танковые и механизированные соединения противника, поддерживаемые большими силами авиации с направлений Борисов - Орша, Березино - Белыничи Осиповичи - Бобруйск. Могилев - Быхов. Передовые части противника обнаружены в направлении Борисова, в районе Толочина, Березино, Бобруйска.
      Войскам приказывалось занять и прочно оборонять рубеж (иск.) Орша, Копысь, Шклов, Могилев, Дашковка (15 км южнее Могилева) по восточному берегу Днепра с задачей не допустить противника за Днепр. Соединениям предписывалось оборонять рубежи: 137-й дивизии - Понизовье, Левки, КП в Черном, 53-й дивизии - Копысь, Шклов, КП в Словенках, 110-й дивизии (иск.) Шклов, Кострицы, Мосток, КП в Черепах, 172-й дивизии с отдельным противотанковым дивизионом - Пашково, Тишовка, Буйничи, КП на западной окраине Могилева.
      В резерве корпуса оставлялся один полк 110-й дивизии (командир полка полковник Пшеничников), противотанковый резерв составлял отдельный противотанковый дивизион. Командный пункт корпуса находился в Городище, а запасный - в лесу южнее Ордати. Всем командирам дивизий предписывалось иметь в глубине обороны полк во втором эшелоне.
      7 июля, как мы уже указывали, 61-й корпус со всеми соединениями поступил в подчинение командующего 13-й армией, с соседом слева была установлена связь. К этому времени 137-я дивизия прибыла еще не полностью и не сумела подготовить полосу обороны в инженерном отношении. На переднем крае, правда, были отрыты окопы, кое-где на танкоопасных направлениях были установлены минные поля. В 53-й дивизии на переднем крае были отрыты окопы без ходов сообщения, на танкоопасных направлениях были установлены минные поля, разрушены переправы через Днепр в районе Копыся и Шклова. 110-я и 172-я дивизии успели полностью оборудовать полевую оборону не только на переднем крае, но и в глубине. Хорошо были оборудованы командные и наблюдательные пункты, особенно в 172-й дивизии. Перед передним краем и в глубине обороны были установлены минные поля, в дивизиях созданы противотанковые резервы.
      В ходе оборонительных работ, проводившихся с большой настойчивостью, пришлось преодолевать некоторые недоразумения. Мирные настроения превалировали тогда иной раз еще и у военных. Ф. А. Бакунин рассказывает, что когда они вместе с комиссаром корпуса И. В. Вороновым и командиром 388-го полка полковником Кутеповым поехали проверить, как идут оборонительные работы на переднем крае, то увидели, что одна из стрелковых рот занималась устройством окопов на явно невыгодной для обороны местности, а метрах в двухстах позади находилась высотка, представлявшая очень хорошую позицию для обороны. Генерал Бакунин сказал полковнику Кутепову, что там на высоте был бы лучше и обзор и обстрел. Командир полка ответил, что и сам думал об этом, но там зреет хорошая пшеница, и он не может допустить, чтобы вытоптали урожай и портили колхозное добро. Командир корпуса вынужден был разъяснить полковнику Кутепову, что на войне надо думать о боевых действиях, а не об урожае.
      Были и другие случаи подобного рода. Так, например, в 110-й дивизии опасались рубить лес для устройства командных пунктов, а в 53-й дивизии штаб расположился в палатках, причем не забыли организовать буфет, а окопы и блиндажи еще не оборудовали.
      Хорошо, что все это было замечено в самом начале. Командир корпуса, имевший большой боевой опыт, хорошо понимал, что такое война, поэтому с такой настойчивостью он требовал форсирования оборонительных работ. Несмотря на отдельные недоразумения, в целом командование частей и соединений, у которых было для этого время, хорошо справилось с задачей организации прочной обороны. Вскоре части корпуса вступили в соприкосновение с противником.
      5 июля 1941 г. сильным ударом танков и пехоты был смят и отброшен передовой отряд 137-й дивизии в районе Коханово (20 км западнее Орши). Передовые отряды 172-й дивизии встретили противника на рубеже р. Друть, в районе Белыничи, Запоточье, Олень. Но переправу противника через р. Друть удалось предотвратить. Его авиация бомбила район Орши, Могилева, особенно сильные налеты были по району Орши и шоссе Минск - Смоленск. Наша авиация несколько активизировалась, но так как она не прикрывалась истребителями, то несла большие потери.
      В течение 6 июля передовые отряды 172-й дивизии сдерживали противника на р. Друть. Перед ее фронтом на правом фланге враг танками и пехотой овладел селом Барань, юго-западнее Орши. На следующий день в полосе обороны этой дивизии гитлеровцы пытались организовать переправу через Днепр в нескольких местах, но успеха не имели.
      На участке 137-й дивизии наши передовые отряды были отброшены крупными силами танков и пехоты неприятеля на р. Лохва. В течение всего дня противник наносил бомбовые удары по районам 137-й и 172-й дивизий, впервые имели место налеты вражеской авиации по командным и наблюдательным пунктам. Выбыл из строя начальник штаба корпуса генерал-майор Иван Иванович Бирычев, на его место спустя несколько дней был назначен полковник Асафов.
      7 июля командующий 13-й армией генерал-лейтенант Филатов выехал по вызову начальника штаба фронта на КП фронта. На обратном пути его машина попала под обстрел вражеской авиации. П. М. Филатов был тяжело ранен, его удалось вывезти в безопасное место и направить в госпиталь, затем он был эвакуирован в Москву, в Боткинскую клинику. Усилия врачей оказались напрасными, и Филатов вскоре умер. Это был талантливый и волевой военачальник. В упорной обороне Могилева были немалые заслуги первого командарма 13-й генерал-лейтенанта П. М. Филатова.
      Во второй половине дня 8 июля в командование 13-й армией вступил генерал-лейтенант Ф. Н. Ремизов{4}. Это был боевой генерал, с которым мне не раз приходилось встречаться еще до войны. Замечательный человек, храбрый воин, требовательный и знающий дело командир.
      Новый командующий на основании указаний штаба фронта в тот же день отдал боевой приказ.
      Противник частями 3-й и 4-й танковых дивизий с одним мотополком свои главные усилия направляет по шоссе Березино - Могилев и на Быхов. Справа в Борисовском направлении действуют части 20-й армии. Слева обороняются части 21-й армии по восточному берегу р. Днепр южнее Нового Быхова. 13-я армия продолжает сосредоточение своих частей и активными действиями в предполье до р. Березина уничтожает мелкие части противника, готовя основную оборонительную полосу по р. Днепр с предмостными укреплениями в районе Шклов и Могилев.
      61-й стрелковый корпус в составе 53-й, 110-й и 172-й стрелковых дивизий имеет задачей оборонять рубеж р. Днепр на фронте Шклов, Могилев, Буйничи с полосой предполья по восточному берегу р. Друть. Особое внимание корпуса обращается в направлениях Шклов, Головчин, Могилев, Березино.
      45-й стрелковый корпус в составе 187-й и 148-й стрелковых дивизий имеет задачей оборонять рубеж по р. Днепр на фронте (иск.) Селец, Новый Быхов с полосой предполья на рубеже р. Лохва, Слоневщина.
      20-му механизированному корпусу прочно удерживать рубеж по восточному берегу р. Друть на фронте Красная Слобода, Семукачи, Броды.
      137-я стрелковая дивизия - резерв командующего 13-й армией - к утру 10 июля сосредоточивается в районе Большое Бушково, Сухари, Киркоры, подготавливая рубеж обороны по восточному берегу р. Реста, на фронте Тиньковщина, Сухари, Гладково, готовит контратаки в направлениях Залесье Маковни - Заходы - Шклов, Сухари - Могилев, Сухари - Гладкая - Латышская роща.
      В составе армии значилась 132-я стрелковая дивизия, местонахождение ее, однако, не было известно командованию армии, так как она находилась еще в пути следования.
      13-й армии предстояло оборонять фронт протяженностью около 100 км. Исключая Могилевский плацдарм, оборона на участке армии заранее подготовлена не была, силами войск и населения создать ее в короткий срок было невозможно. Многие соединения армии были неполноценны по боевому составу.
      К этому времени перегруппировка войск армии не была еще закончена. Так, например, 187-я дивизия была растянута на 70-километровом участке, один полк ее находился в полосе 21-й армии, а два других занимали свой участок в полосе 13-й армии.
      К исходу 8 июля части 13-й армии продолжали укрепление занимаемых рубежей и отражали атаки противника. Так, 53-я дивизия в районе Копысь, Плещицы была атакована несколькими десятками танков противника, часть их была окружена в районе Белыничи.
      172-я дивизия отразила попытки противника прорваться передовыми частями в район Могилева. На фронте 187-й стрелковой дивизии ее разведотрядом была захвачена северная окраина Старого Быхова (Быхов).
      Из частей 148-й дивизии к исходу 8 июля прибыло восемь эшелонов. Они вечером этого дня заняли оборону в районе Дубинка, ст. Барсуки, Запруды, Медведовка.
      Ночью 8 июля соединения 61-го корпуса, полностью войдя в состав 13-й армии, получили конкретные задачи, продолжая укреплять оборонительную полосу по р. Днепр на фронте Шклов, Могилев, Буйничи и плацдармы у Шклова и Могилева, начать выход передовыми отрядами на рубеж р. Друть.
      4-й воздушнодесантный корпус в этот же день выбыл из состава 13-й армии и был направлен на доукомплектование и довооружение; его участок заняла 110-я дивизия, получившая от авиадесантников их немногочисленную артиллерию.
      9 июля командарм 13-й конкретизировал задачи и соединениям 45-го корпуса.
      148-я стрелковая дивизия в ночь на 10 июля должна была занять оборону на фронте (иск.) Селец, (иск.) Борколабово, где сменяла части 514-го и 292-го стрелковых полков. Ей надлежало иметь передовые отряды па р. Лохва, Слоневщина с целью уничтожить противника в своей полосе, не допуская его к переправам на восточный берег Днепра.
      187-й стрелковой дивизии приказывалось упорно оборонять восточный берег Днепра на фронте Борколабово, Новый Быхов, не допуская противника к переправам через реку и имея до двух батальонов в резерве в направлении Старого Быхова и Нового Быхова.
      С рассветом 9 июля на участке 20-го механизированного корпуса, обтекая его фланги в направлениях Куты и Угалья, прорвались танковые части врага. Командир корпуса решил сильными отрядами уничтожить прорвавшегося противника. Выполняя этот приказ, части корпуса изрядно потрепали полк СС, разгромили мотопонтонный батальон и батальон связи. В дальнейшем 20-й механизированный корпус был выведен из боя и сосредоточен в районе Старинки для доукомплектования. Он участвовал в боях с момента выхода гитлеровцев на подступы к Минску и понес большие потери.
      Чтобы картина событий на участке 13-й армии стала ясней, приведем несколько свидетельств Гудериана, который со своей 2-й танковой группой был основным противником наших войск в этом районе.
      В танковую группу входили 24, 46 и 47-й танковые корпуса. 13-я армия оказалась в полосе наступления 24-го, 46-го корпусов и части сил 47-го корпуса.
      В свидетельстве, датированном 1 июля, Гудериан пишет:
      В 9 час. 30 мин. с предмостного укрепления на р. Березина, восточнее Бобруйска, на Могилев выступил усиленный разведывательный батальон. За ним на восток продвигались главные силы 3-й танковой дивизии (24-го танкового корпуса.- А. Е.), генерал барон фон Гейер оставил за собой право выбрать направление главного удара или на Рогачев, или на Могилев, в зависимости от обстановки...
      В этот день (1 июля. - А. Е.) воздушная разведка установила, что русские в районе Смоленска, Ортпи и Могилева накапливают свежие силы. Надо было спешить с выходом на линию Днепра и форсировать эту реку, не ожидая прибытия пехоты, что могло привести к потере нескольких недель{5}.
      Далее командующий 2-й танковой группой отмечает, что 4 июля 4-я танковая дивизия вышла уже к Старому Быхову (Быхов). 7 июля 3-я танковая дивизия достигла Нового Быхова, 10-я танковая дивизия - Белыничей{6}. Гудериан рассказывает:
      7 июля я должен был принять решение: либо продолжать быстрое продвижение, форсировать своими танковыми силами Днепр и достичь своих первых оперативных целей наступления в сроки, предусмотренные первоначальным планом кампании, либо, учитывая мероприятия, предпринимаемые русскими с целью организации обороны на этом водном рубеже, приостановить продвижение и не начинать сражения до подхода полевых армий.
      За немедленное наступление говорила слабость в данный момент обороны русских, которая только еще создавалась. Русские занимали сильные предмостные укрепления под Рогачевом, Могилевом и Оршей, поэтому нам не удалось взять Рогачев и Могилев. Правда, у нас имелись сведения о подходе к противнику подкреплений... Но наша пехота могла подойти не раньше, чем через две недели. За это время русские могли в значительной степени усилить свою оборону. Кроме того, сомнительно было, удастся ли пехоте опрокинуть хорошо организованную оборону на участке реки и снова продолжать маневренную войну. Еще в большей степени вызывает сомнение возможность достижения наших первых оперативных целей и окончание кампании уже осенью 1941 г. Это-то и было как раз главным.
      Я полностью сознавал всю трудность решения. Я считался с опасностью сильного контрудара противника по открытым флангам, которые будут иметь три моих танковых корпуса после форсирования Днепра. Несмотря на это, я был настолько проникнут важностью стоявшей передо мной задачи и верой в ее разрешимость... что немедленно отдал приказ форсировать Днепр и продолжать продвижение на Смоленск{8}.
      Далее Гудериан пишет о спорах с командующим группой армий Центр фельдмаршалом фон Клюге, который требовал приостановить наступление до подхода пехоты. Верх взял Гудериан.
      Ретроспективная оценка событий показывает, что соображения Гудериана с точки зрения фашистского командования более соответствовали обстановке, чем предложения фон Клюге. Действительно, если бы гитлеровцы приостановили наступление на две недели, нам удалось бы создать на Днепре более прочную оборону, примерно такую, какова была уже создана в районе Рогачева и особенно Могилева.
      Опыт обороны Могилева со всей силой подтверждает это. Замыслы Гудериана тем не менее носят отпечаток авантюризма, ибо он считал возможным выполнение наступления в сроки, назначенные планом Барбаросса. Кроме того, если бы наше командование в то время более точно знало замыслы противника и его истинное положение и верно бы оценило обстановку, мы могли бы нанести большой урон его танковой армаде. Для этого, продолжая упорную оборону на тех участках, где это было возможно, следовало сосредоточить наши подходящие из тыла силы в районах, где оказались бы фланги 2-й танковой группы после форсирования ею Днепра, и нанести сильные контрудары до того, как подойдут пехотные соединения немцев. Но, к сожалению, у нас не было достоверных данных о том, что гитлеровская пехота так далеко отстала. К тому же наше верховное командование в тех условиях по ряду объективных и субъективных причин не могло правильно и глубоко оценить обстановку, оно оказывалось всякий раз перед совершившимся фактом и как только где-либо обозначался прорыв, требовало восстановить положение, на что растрачивались силы прибывающих резервов.
      Нельзя не учитывать, что танковые объединения Гудериана и Гота имели в своем составе мотопехоту, поддерживались авиацией, а наши части фактически были лишены поддержки танков и авиационного прикрытия, к тому же не имели опыта ведения современной войны. Оперативные планы врага и данные о его силах не были известны нашему командованию. Стратегическая и оперативная инициатива целиком находилась в руках гитлеровцев, слабо была изучена и их тактика. В этих условиях решение Гудериана отнюдь не было сопряжено с таким риском, как он пытается это представить. На первом этапе борьбы за гитлеровцами было еще очень много военных преимуществ.
      Говоря об этом, я ни в коем случае не хочу сказать, что в начальный период войны планы гитлеровцев и их действия не были авантюристичны. В силу широко известных ныне обстоятельств наша страна и ее армия не смогли тогда действовать в полную меру своих сил и возможностей.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36