Тинкер - Волк который правит (неоф. перевод)

      — В тот день, когда мы смотрели кино, — сказал Пони. — В среду.
      В пятницу на свалке не было ни Масленки, ни грузовой платформы. Судя по оставленным на дороге газетам, он был там два дня назад. Чувствуя дурноту, она судорожно схватила телефон, и начала искать его номер в списке. Его сотовый телефон после трех гудков переключился на запись голосового сообщения. Пытаясь не паниковать, она позвонила на свалку, затем ему домой, но результат был тот же. Куда он отвез бочки? Он говорил? Нет, только то, что ему придется выгрузить их. Куда же он их отвез? Им пришлось заполнить почти сотню бочек, прежде чем она смогла исправить заклинание — слишком большой объем магии, чтобы просто бросить их, но в Питтсбурге много пустырей. Однако бочки и стальные опилки представляли собой приличную сумму денег, как только из них уйдет магия, поэтому, скорее всего, он оставил их на земле, принадлежавшей им. Значит, оставался один вариант — коровник.
      Тинкер набрала номер телефона амбара. Она уже ожидала, что опять включится автоответчик, но гудки продолжались. Она вцепилась в телефон, шепча: — Пожалуйста, ответь.
      На двадцатом гудке трубку, наконец, сняли с рычага телефона, и раздался запыхавшийся голос Масленки:
      — Да?
      — Ох, слава богам, с тобой все в порядке?
      — Все нормально. Что случилось?
      Тинкер засмеялась, не зная, с чего начать расспросы. — Ты отвез бочки от склада «Рейнольдса» в коровник?
      — Да, они здесь.
      — Слушай, я думаю, ты в большой опасности. Нужно, чтобы ты покинул коровник.
      — Что происходит, Тинк?
      — Все сложно объяснить. Я считаю, что мои сны означают, что я должна поймать дракона и что-то с ним сделать.
      — Поймать его?
      — Ага, бочки — это плоды. — «Вроде бы логично!» — Слушай, ты в опасности. Уходи домой и позволь мне с этим разобраться.
      Масленка ничего не ответил.
      — С тобой все в порядке? — снова спросила Тинкер.
      — Я сейчас кое-чем занят. Знаешь… Я не хочу прерывать процесс. Почему бы тебе не приехать сюда и мы поговорим о том, что произошло со среды.
      Среда. Натан умер в среду. Знал ли Масленка? Если нет, ей бы не хотелось говорить с ним об этом по телефону… впрочем, обсуждать это лицом к лицу ей хотелось ничуть не больше.
      — Ладно, я буду через несколько минут.

* * *

      Масленка использовал коровник, расположенный в районе Саутхилс, как убежище, место для уединения. Подобно тому, как она занималась механизмами, он увлекался искусством. Очень мало людей знало об этой стороне его натуры, поскольку он считал, что она слишком раскрывает его душу. Время от времени он сваривал куски и обломки, взятые со свалки, в фигуры механических великанов, иногда он рисовал темные и абстрактные настенные фрески. Их он хранил в своем убежище и показывал только друзьям. Тинкер знала, что он хранил дневники со стихами, которые он не показывал никому, даже ей. Единственным видом искусства, которым он делился с другими, была сочиненная им музыка, слияние традиционной эльфийской музыки и резкого, грохочущего рока; он не играл сам, но продавал свои произведения местным группам, используя псевдоним Сирота.
      У Тинкер не доставало терпения для занятия искусством. Она предпочитала компьютерную логику — «верно», «неверно», и знание о том, будет или не будет что-либо работать при щелчке выключателя, или повороте ключа. Она помогала Масленке механизировать своих великанов, но никогда не понимала, почему скульптура должна принять ту или иную форму, или двигаться определенным образом, или издавать определенный звук. Она не могла постичь, чем он руководствовался, выбирая детали для скульптур, хотя Масленка много раз пытался ей это объяснить.
      Уже была середина утра, когда они свернули на проезд, по краям которого росли кусты сирени. Платформа была припаркована в яблочном саду, ее верх был усыпан упавшими яблоками. На другой стороне дороги в тени ангара тягача ярко светилась фиолетовым светом магия, усиливаясь рядом с бочками.
      Ранее Тинкер бурно обсудила необходимость взять с собой две Руки секаша. Ей, конечно, хотелось бы, чтобы между ней и драконом была небольшая армия, но, в конце концов, она решила, что если с Масленкой было все в порядке, то она, скорее всего, ошиблась по поводу бочек. Действительно, какой-либо логической связи между черной ивой и коровником она обнаружить не смогла.
      — Хотя в этих событиях вообще не видно хоть какой-то логики, — пожаловалась она, когда припарковала Роллс-Ройс подальше и от яблок и от магии. Ей было проще вести самой автомобиль, чем постоянно прерывать свои размышления о неприятных ей вещах. — Мне проще верить, что Они заставили меня окончательно спятить, чем в эти фокусы с пророчествами.
      — Ты не спятила, — подчеркнул Пони, выходя из машины.
      — Моя мать не стала бы направлять нас словами «следуй по дороге из желтого кирпича», если бы ты просто была сумасшедшей. — Штормовая Песня держалась ближе к Тинкер, когда они направились к большим дверям коровника.
      Из кустов сирени появился Отказ, наиболее уродливый из всех механических великанов Масленки. Он начал крутить своими скрюченными руками вокруг деформированной головы, одновременно включилось воспроизведение записи, и раздался низкий вой: — «Нееее, Неее, Неее».
      Ее охранники мгновенно выхватили оружие и направили его на механическую скульптуру.
      — Эй! Эй! — крикнула Тинкер. — Не смейте стрелять!
      — Что это, доми? — Пони продолжал направлять на фигуру свой автомат.
      — Это скульптура, — ответила она.
      Отказ вернулся обратно, убирая третью руку, которой преграждал им путь. Охрана попятилась, явно обеспокоенная присутствием этой штуки, а его запись сменилась на бессловесное причитание.
      — Мне это искусством не кажется. — Пони с неохотой убрал оружие за спину, и махнул рукой остальным сделать то же самое.
      — Что ж, — признала Тинкер, — иногда мне эти штуки тоже не сильно напоминают произведения искусства, но что есть, то есть.
      Она показала на сенсор движения у двери; когда Пони шел впереди нее, он пересек его. — Вот эта вещь активировала его. Однако… это что-то новенькое. Интересно…
      Большая дверь коровника откатилась в сторону, открываясь, и появился Масленка.
      — Эй! — позвал он вместо приветствия.
      — Эй, — сказала она в ответ. — А зачем тут Отказ?
      — Использую его в качестве дверного звонка, — он обозрел ее охрану и их руки, все еще лежавшие на оружии. — А не можем мы… не можем мы оставить их здесь? Я не хочу, чтобы они по ошибке начали пальбу.
      Учитывая, что еще у него было в виде произведений искусства, Тинкер его не винила. Она махнула рукой, останавливая секаша. — Останьтесь.
       Секашазаглянули в коровник. Боковая дверь была полностью открыта, заполняя солнечным светом захламленный пол. Секашавыглядели недовольными, но все-таки остались на месте, когда Масленка закрыл дверь.
      — Тебе, правда, лучше уехать отсюда. — Тинкер последовала за ним через весь беспорядок. Судя по его виду, последние несколько дней он был здесь. — Возможно, вероятность этого и невелика, но если я права, тебе очень опасно здесь находиться. А что ты сделал с автоответчиком?
      Масленка мельком взглянул на разобранный прибор, части которого были аккуратно расставлены на чистом холсте как художественное произведение. — Аа, так, разобрал его. А что ты собираешься делать с драконом?
      Она застонала, поскольку так далеко она еще не заглядывала. — Боги, если бы я знала! Он — волшебник из Оз.
      — И что это значит?
      — Рики… Рики сплел целую теорию, которая очень эффектно выглядела, что именно дракон — тот самый волшебник, но сейчас мне пришло в голову… Рики лгал, и лгал очень много. Да, у него были серьезные причины это делать, факт остается фактом — он искажал положение дел, чтобы это служило его целям.
      Вспомнив о Рики, она вытащила из кармана плейер. — Держи. Рики сказал, что ему очень жаль.
      Пока Масленка разглядывал плейер, из теней выскользнул дракон Они, остановившись радом с ним. Его глаза светились в полумраке, а грива извивалась, как клубок змей.
      Янэнэм мммммммоооооотэээээ саммммбээээ рэдэдэдэдэ, — глубоким хриплым голосом сказал дракон, звуки отдавались по коже как рычание большого двигателя. — Эээээх хууууу хэ.
      — Вот, дерьмо! — Тинкер отскочила в сторону, нашаривая на бедре пистолет.
      — Все в порядке! — Масленка поднял руки, успокаивая ее. — Он тебя не тронет. Он дружелюбный.
      — Дружелюбный?
      — Ага. Смотри! — Масленка слегка похлопал по огромной голове, находившейся прямо за ним. — Он действительно чертовски меня напугал. Но мы поговорили, и я… ну… я его слушал.
      Тем не менее, она отошла назад, сохраняя дистанцию между драконом и собой. — Ты его понимаешь?
      — Вообще-то нет.
      — Ммммэнэнэн пооооо кээ.
      Было очень странно видеть разговаривающим такое большое существо, но все-таки эти громыхающие гласные и согласные были ни чем иным, как языком.
      — Значит, ты понятия не имеешь, что он говорит.
      — Нет. — Масленка с виноватым видом пожал плечами. — Извини. Но подойди, взгляни на это.
      После сюрприза в виде дракона, Тинкер даже не знала, хотела бы она увидеть еще что-либо. Масленка спустился по каменным ступеням в помещение, которое когда-то было доильным стойлом. Дракон поочередно взглянул на нее и на него. Очевидно, решив, что они должны следовать за Масленкой, он, наконец, пошел за ним. Не смотря на короткие ноги и хорькообразный прыгающий шаг, его походка оставалась плавной.
      — Мы поработали над проблемой общения, — начал рассказывать Масленка. — Наконец, мы остановились на рисовании. Это было… познавательно.
      В дальнем конце помещения располагалось гнездо маленького дракона, заполненное мятыми одеялами, рядом стояла бутыль с водой и большая собачья кормушка, полная чисто обглоданными костями. Стены покрывали рисунки. В одном, выполненном мелом, она узнала руку Масленки. Рисунки дракона, нацарапанные прямо на стене, были плавные, изящные и непонятные.
      — Познавательно? Неужели? — спросила она после нескольких минут безуспешных попыток понять смысл чужих пиктограмм.
      — Просто он по-другому видит мир. Вот смотри, — он показал на свою карту Питтсбурга; две реки, сливающиеся в Огайо, ряды многоэтажных домов и мосты. — После того, как я нарисовал это, он изобразил вот что.
      Этот рисунок был менее стилизованным, чем остальные картины дракона, и выглядел как серия волнообразных линий, одни были слегка процарапаны, другие представляли собой глубокие выемки. Некоторое время она изучала рисунок, остро ощущая присутствие огромного чудовища, перемещавшегося позади них. Линии казались нацарапанными совершенно произвольным образом, но она доверяла уму Масленки. Если он сказал, что это что-то значило, значит, смысл был. Если дракон узнал в схеме Масленки Питтсбург — значит, так он видел город? В районе Нортсайда, примерно в месте расположения компании «Рейнольдс», была глубокая царапина, и ее осенило. — Он нарисовал веховые линии.
      — Да. Думаю, сюда его привлекла магия в бочках. — Масленка показал на пустое место на стене. — И посмотри на это.
      — На ч…?
      Дракон ткнул ее носом сзади — заставив бешено прыгать сердце — и поднес к стене длинный, острый коготь. С нервирующим скрежетом, он слегка процарапал точку в центре Черепашьего ручья, и радиальные линии наружу, аккуратно соединяя их с существующими веховыми линиями. Дракон быстро взглянул на нее, убедился, что она смотрит, затем сложил вместе пальцы своей лапы и заштриховал точку и линии, оставив пустое место.
      — Здесь нет магии, — прошептала она.
      — Тулу всегда говорила, что драконы не могут существовать без магии. — Масленка рассеянно почесал дракона под нижней челюстью, вызвав громкое урчание, похожее на мурлыканье.
      — Значит, пока мы держим его в месте, где много магии, он в безопасности.
      — Ага.
      Тинкер подумала о бочках, сложенных в ангаре тягача. Они представляли собой огромную емкость, полную магии, но «дырявую», поскольку магия рассеивалась. — В таком случае, он не может здесь оставаться. Я не представляю, как долго магия продержится в бочках, но это искусственная среда. Рано или поздно, она уйдет полностью.
      — Да, я знаю.
      — Масленка! Это не какая-то бездомная собака. Типа, смотри, что я нашел, дедушка, можно я его оставлю у себя? Со щенком варга это не сработало.
      — Это не варг, а разумное существо, которое может говорить, рисовать и общаться. — Смотри! — он показал на ряд мелких рисунков. — У него есть даже письменная речь.
      — Откуда ты знаешь? Это может быть… да что угодно!
      Масленка раздраженно посмотрел на нее. — Разве он только что не сообщил что-то, имеющее для тебя смысл?
      Тинкер вздохнула. — Сообщил. Секашабудут «в восторге».

* * *

      — Что? — уже третий раз подряд спросила Штормовая Песня, когда Тинкер сообщила секашановый план.
      — Нам нужно перевезти дракона на свалку. Там проходит сильная веховая линия, поэтому там дракон останется разумным существом. Но использование платформы означает, что придется использовать двухдисковое сцепление механической коробки передач, поэтому, если никто из вас не умеет использовать ручное управление, мне придется…
      Штормовая Песня схватила ее за руку и потащила в старый яблоневый сад рядом с коровником.
      — Эй, эй, эй, что ты делаешь? — закричала Тинкер.
      — Что яделаю? — Песня схватила яблоко и швырнула его в Тинкер. — Что яделаю?
      Яблоко врезалось в стену коровника, пролетев вплотную к голове Тинкер, так что она даже почувствовала сладковатый запах подгнившего плода.
      — Какую ебаную часть сказанного ты не понимаешь ? — заорала на нее Тинкер.
      — Ты — слишком — доверчива! — Штормовая Песня акцентировала свои слова, швыряя яблоки — по одному на каждое слово. Они со свистом пролетали мимо головы Тинкер, так близко, что она чувствовала их полет. — И — ты — слишком — медленно — ставишь — щиты.
      Теперь Тинкер окружал целый ореол пролетающих плодов.
      — Я поняла! Поняла! — Тинкер подняла щиты. — Видишь — щит! Довольна?
      — Довольна? — фыркнула Штормовая Песня, взяла на этот раз яблоко с дерева, а не с земли, потерла его о свои черные джинсы, пока оно не заблестело. — Держи! — и легко бросила его по дуге Тинкер.
      Тинкер махнула руками, пытаясь поймать плод, и щиты рассеялись.
      — Ты — слишком — доверчива!
      Первое яблоко ударило Тинкер в плечо, вызвав всплеск боли. Второе и третье были сбиты в воздухе другими яблоками, и разбрызгались прямо перед ней, осыпав ее подгнившими кусками.
      — Прекрати. — Пони приготовил еще одно яблоко. Частью Тинкер была поражена, как он смог сбить яблоки в воздухе — а другая часть очень бы хотела знать, где, черт подери, он был во время первого залпа. — Она — наша доми. Она ведет нас.
      — Она — самоубийца! — прорычала Штормовая Песня.
      — Она говорит правду, — сказал Пони. — Дракон не может оставаться здесь. Единственным транспортным средством, которое может увезти его, является грузовик. Она и Масленка — единственные, кто может им управлять, а он будет занят тем, чтобы это существо оставалось спокойным. Чем меньше людей мы вовлечем в перевозку дракона, тем менее вероятно, что Ониузнают о том, что мы его нашли.
      — Как ты можешь соглашаться с этим планом?
      — Именно эгоцентричные творческие способности доманаявляются причиной, по которой мы предпочли повиновение им. Нам нужна их энергичность. Доверься ей, она сможет это осуществить.
      — Или умрет, пытаясь это сделать, — пробормотала Песня. — Это безумие.
      — Правда? У нас есть пугало. — Пони показал на Тинкер, затем ткнул в грудь себя. — Лев. Жестяной человек, — он показал на металлическую скульптуру Масленки. — И яблочные деревья, — в руке он держал яблоко. — И яблоки, которые летели в пугало.
      Глаза Штормовой Песни расширились.
      — Вот, видишь! — воскликнула Тинкер. — У безумия есть причина.
      — И это, что, должно заставить меня чувствовать себя лучше? — проворчала Штормовая Песня. — Что ты собираешься делать с драконом теперь, когда ты его нашла?
      Тинкер подняла палец, попросив сделать паузу, и достала свой миникомпьютер. — Дай мне несколько минут. Я записала все, что видела во снах. Без них я уже не смогу вспомнить. Минутку… как насчет этого… Эсме сказала «Он знает пути, извилистые пути. Ты должна поговорить с ним. Он скажет тебе, какой путь выбрать»
      — Путь? Куда?
      — Очевидно, туда, куда мне надо попасть.

* * *

      Было ощущение, что в ее мастерской появился оченьбольшой гиперактивный пятилетний ребенок. Дракон исчезал и появлялся в разных комнатах трейлера, изучал любой предмет своими массивными, но достаточно гибкими лапами, сопровождая свои действия комментариями на своем грохочущем языке. После того, как она спасла от него свой сканер, радиостанцию, антикварный CD-проигрыватель, Тинкер поняла, что случилось с автоответчиком Масленки, и начала опасаться всерьез.
      — Ладно, ладно, я думаю, прежде всего, для решения вопроса общения необходимо… записывать то, что он говорит. — Тинкер успела выхватить у дракона видеокамеру прежде, чем тот ее разобрал. Она развернула треногу и установила на нее камеру, затем поймала за руку Идущего По Облаку и подвела его к камере. — Вот, следи за драконом… изображением дракона… вот по этому маленькому окошку. — Отлично, сейчас ей придется иметь дело с двумя группами борцов с технологией. — А мы составим словарь его слов.
      — Я пытался это сделать. — Масленка отвлек дракона от ее компьютерной сети при помощи фонарика. — Но обычно трудно сказать, когда кончается одно слово и начинается другое.
      — …мммменэнэнэннннэээээпоооокэээээмммэммэмэмиииииэээнэнэнэммммоооо… — прогрохотал дракон, включая и выключая фонарик, затем разобрал его и обнюхал батарейки.
      — Да, я слышу. — Тинкер расположила микрофоны по всему офису, так что она могла включить компьютеры без головной гарнитуры. — Спаркс, ты работаешь?
      — Да, босс. — Ответил ее офисный ИИ .
      — Отфильтруй принимаемый аудиосигнал на отдельные голоса и выдай на экран мастерской.
      — Окей, босс.
      Как она и надеялась, грохочущий голос Торопыги легко отделялся от остальных. — Спаркс, записывай этот звуковой след. — Тинкер отметила басовитый рокот голоса дракона. — Преобразуй в фонетический ряд и отметь все разрывы и паузы.
      Торопыга вставил батарейки обратно в корпус, завернул крышку и щелкнул кнопкой включения. Когда фонарик зажигаться отказался, дракон опять разобрал его и внимательно осмотрел части. Очевидно, он заметил диаграмму «верх здесь», отпечатанную на пластике корпуса, поскольку он внимательно осмотрел батарейки, поставил их на место и опять включил фонарик. На этот он был вознагражден лучом света. — Хаахаахаахаахаахаахаахаахаахаахаа.
      Одно слово есть.
      — Ладно. — Тинкер вытащила запись, которую она сделала у Черепашьего ручья и включила ее на большом мониторе. — Поскольку я понятия не имею, как я могу помочь моей матери, посмотрим, что он скажет о моей самой большой проблеме: о Призрачных землях.

* * *

      Рухнул огромный мост Вестингхауза. Призрачные земли добрались до центральной несущей колонны и опрокинули ее. Два из его четырех пролетов сейчас лежали кучей обломков на дне долины, медленно поглощаемые голубизной. Два оставшихся должны были скоро последовать за ними.
      Волк посмотрел вниз, на руины моста, пытаясь не дать беспокойству вырваться наружу. — Вы ничего не можете сделать?
      Драгоценная Слеза с яростью посмотрела на долину, как будто бы та противостояла ей лично. — Не в оставшееся время. С такой скоростью распространения, вскоре будет вовлечена и главная река.
      Она имела в виду реку Мононгахила, в которую вливался Черепаший ручей.
      — Ручей замерз, — заметил Волк. — Ты думаешь, что с рекой этого не случится?
      — Если я правильно понимаю, наши миры — отражения в зеркале. — Слеза показала на реку. — Там, где находится эта река, на Онихиде есть такая же?
      — Да.
      — Я не могу предсказать, что случится, когда сила реки встретится с этим, но я боюсь, что ситуацией могут воспользоваться Они. В том состоянии, в котором они находятся сейчас, Призрачные земли — смертельная ловушка. Силы просачиваются вниз как в песчаную ловушку муравьиного льва. Но река может дать Онивозможность незамеченными проникать через Призрачные земли.
      — Как скоро?
      — Осталось всего несколько дней, — она отвернулась в сторону и от него и от происходящего внизу. — Что-то должно быть сделано. Говорят, что твоя домиможет творить чудеса. Поскольку в том, что происходит — ее вина, было бы правильно, если бы она исправила свою ошибку.
      Да, ему нужно поговорить с Тинкер. Волк верил, что если ей дадут возможность изучить ситуацию, она найдет решение. Он взял с собой вторую Руку для того, чтобы иметь рядом «детей»- секаша, способных использовать рации.
      — Выясни, где сейчас доми, — приказал Волк Призрачной Стреле, и повернулся к Драгоценной Слезе. — Я не желаю, чтобы кто-либо из клана Камня приближался к моей доми. После того случая с черной ивой, я не верю никому из вас в том, что касается нее.
      Драгоценная Слеза отвернулась, продемонстрировав легкое возмущение, но не стала отрицать его почти прямое заявление, что они хотели убить Тинкер.
      Стрела вернулся, на его лице было ясно написано беспокойство. Волк поклонился, прощаясь и направился к своему Роллсу.
      — В чем дело? — спросил он Призрачную Стрелу, когда они были вне досягаемости возможных ушей клана Камня.
      —  Домина свалке. Там находится дракон.
      Сердце Волка подпрыгнуло от этих новостей. — Она сражается с драконом?
      — Нет. Похоже, она… с ним… разговаривает.

* * *

      — Нет, я не разговариваю с ним, — с большим недовольством в голосе сказала Тинкер. От нее исходили запахи яблок, масла и сахара, а на лице были странные разводы из цветной пасты, но в остальном она казалась невредимой. — Он дает мне уроки математики — и я думаю, у меня сейчас лопнет голова.
      — Уроки математики? — были случаи, вроде сегодняшнего, когда Волк думал, что его знание английского языка не было таким хорошим, как он привык считать.
      В обычном состоянии мастерская его домипредставляла собой что-то вроде упорядоченного хаоса, но сейчас было похоже, что через нее прошел ураган. Настенные видеоэкраны были покрыты изящными и плавными узорами и рисунками. Голые стены покрывал слой пришпиленных распечаток, по обеим сторонам экранов и до потолка. На самих экранах показывались фотографии Призрачных земель. Вся поверхность стола была усыпана полусобранными (или полуразобранными) механизмами и устройствами, а пол устилали журналы, детали двигателей и изжеванные покрышки.
      Единственным признаком присутствия дракона был длинный хвост, высовывающийся из-за рабочего стола, и стучащий по полу с такой силой, что сотрясался весь трейлер.
      — Я думаю, что это математика. — Тинкер дернула за свои волосы, как будто хотела выдрать клок. — Того, кто сказал, что математика — это универсальный язык, нужно найти и пристрелить. Или, возможно, он считал, что разумные существа не должны отвлекаться на мелочи.
      — Но ты в безопасности рядом с ним?
      По какой-то причине Тинкер покосилась на Штормовую Песню вместо дракона.
      — Я… я не знаю. Он кажется игривым как щенок, но у него острые зубы… и их много… и большая пасть.
      Волк сдвинулся в сторону, пока не смог увидеть то, что скрывал стол. NagarouТинкер — Масленка и дракон смотрели на телеэкран, манипулируя чем-то в руках. На экране была видна маленькая человеческая женщина в откровенном красном платье, обменивающаяся энергичными ударами рук и ног с высоким, обвитым мускулами существом. Бой резко закончился, на экране вспыхнуло слово «Победитель» и женщина начала радостно прыгать вокруг. Масленка застонал и упал набок.
      — Он… он быстро учится. — Тинкер покачала головой. — Я никогда раньше не встречала кого-либо, кто бы просто пугал меня своим интеллектом — но я всегда думала, что тот, кто это сделает, будет выглядеть более…
      — …Человекоподобным?
      Тинкер помахала в воздухе рукой, как будто пыталась подобрать лучшее слово, затем кивнула. — Пожалуй, можно сказать и так. Языковой барьер — огромная проблема для понимания того, что он пытается мне объяснить.
      — А что-нибудь полезное ты узнала?
      — Вот что было познавательно. — Тинкер взяла Волка за руку и повлекла его на кухню. На кухонной стойке находилась странная скульптура. Разделенная бумажными тарелками на разные цвета, поднималась вверх радуга сливочной пасты, напоминавшая торнадо. Опиралась она на серебристую алюминиевую тарелку, которая балансировала на фундаменте из банок из-под газировки.
      Похоже, источником цветных полос на лице Тинкер, а также запаха масла и сахара, была эта паста. Волк стер часть с ее лица. — А это…?
      — Сахарная глазурь. Долгая история. Уже не важно. Вот, — Тинкер показала на конструкцию. — Я считаю, что это модель Призрачных земель. Смотри, он выделил глазурью весь цветовой спектр в порядке «каждый охотник желает знать, где сидит фазан» , и на каждой смене цвета есть метка, обозначающая отдельную вселенную — вот эти бумажные тарелки. Ну… по крайней мере, я думаю, что они это обозначают.
      Тинкер вынула из кармана платья камеру и перевернула экран. — Я все записала. — Она проиграла примерно минуту записи того, как дракон создавал эту «скульптуру», урча что-то низким спокойным голосом. — Что нам нужно — так это кто-то, понимающий драконий язык. Но, пока… — она закрыла камеру и убрала ее обратно в карман. — …Вот что, как я думаю, он пытается мне сказать. Ты можешь взглянуть в середину вот этого? Он изобразил целое представление, роняя сюда зажимную гайку, при этом много показывал и говорил. Затем он вынул ее и повторил несколько раз. Затем началась математика. Я думаю… он пытается… как мне кажется… сказать, что мои врата все еще функционируют.
      — Ты сможешь прекратить расширение Призрачных земель?
      — Если я найду способ убрать мои врата, то да, я думаю, это может полностью убрать Призрачные земли. Думаю, сейчас происходит следующее. — Она потянула его к чертежной доске.
      Тинкер провела рукой по записям дракона и на экране возникли английские слова «сохранить: да/нет». Она нажала на «да» и доска стала белой. Рисуя прямую горизонтальную линию, она повернулась к нему. — Это Черепаший ручей до того, как начался этот хаос. По словам Штормовой Песни, когда вы впервые обследовали эту местность сто лет назад, здесь была fiutana, — она дорисовала под линией большой фиолетовый овал. — Вспомнив слова лорда Томтома о защитных заклинаниях, с помощью которых Онискрывали свой лагерь, я подумала, что они обосновались здесь именно поэтому — что, в свою очередь, может указывать, где находятся другие их базы, и почему вы не можете их обнаружить.
      Да, это многое могло объяснить! — Если в округе скрыты и другие источники магии, мы можем полагать, что их используют Они. Нужно искать то, чего не хватает, а не то, что должно быть.
      — Ммм? Ах, да, это может сработать. Ладно, мои врата были здесь. — Она нарисовала черный круг над чертой, затем добавила второй круг в самом низу доски. — А это врата на орбите. Я создала между ними резонанс. — Резонанс был обозначен волнообразной линией, соединившей два черных круга и проходившей через центр овала, обозначавшего источник магии. — Думаю, Торопыга пытается мне сказать, что разрыв пространства возник вдоль этой линии, что повлекло такое воздействие на землю под моими вратами.
      Она повернулась и набрала на клавиатуре команду. На экране, который показывал фотографии Черепашьего ручья, появилось изображение синего силуэта на синем фоне. — Это результат термального сканирования разрыва пространства. Заметить достаточно трудно, но вот эта область, — она показала на круг в центре экрана, — того же размера и формы, как мои врата, если они лежат на боку.
      Тинкер развернулась обратно к чертежной доске и нарисовала ряд черных окружностей, одну в другой внутри фиолетового овала. — Видишь, по мере того, как врата тонут, область, на которую они воздействуют, расширяется. — Она отошла от доски, разглядывая изображение. — Я не уверена на сто процентов, что это точная модель, но она объясняет, почему эффект разрыва пространства увеличивается.
      — Даже не смотря на то, что орбитальные врата уничтожены?
      — Все врата были спроектированы, чтобы действовать независимо.
      — Значит, если мы уберем врата, разрыв пространства закроется?
      Тинкер вздохнула. — Я не знаю. Если я права, и мы сможем избавиться от врат, это, по крайней мере, предотвратит расширение Призрачных земель.
      Волк подумал о том, что сказала Драгоценная Слеза о тех силах, что сейчас взаимодействуют в долине. — Пока и это было бы неплохо. Но мы должны предпринять что-то быстро.
      — Что ж, здесь я ничего сделать не смогу. — Тинкер подобрала несколько предметов и запихнула их в карман. — Я займусь этим прямо сейчас.

Глава 20: ИДИ ПО ДОРОГЕ ИЗ ЖЕЛТОГО КИРПИЧА

      Клан Камня предпочел дождаться следующего утра, чтобы опротестовать действия клана Ветра. Волк не знал, чем была вызвана задержка, поэтому он просто стоял и слушал разглагольствования Сына Земли о протоколе и этикете.
      — Клан Ветра оскорбляет нас каждым своим шагом. Смотрите, — Сын Земли указал на высокие строительные леса из железного дерева, на которых стояла Тинкер, наблюдавшая за установкой взятого с ее свалки крана. Рядом с ней на лесах стоял Маленькая Лошадь, а остальные члены ее Руки охраняли подходы. — Домиклана Ветра даже не присутствует, чтобы выслушать наш протест.
      Волк демонстративно огляделся вокруг. — Мы не знали, что эта встреча — официальное aumani. Я вижу скалу, но где же ладан и пламя?
      Слова Волка вызвали невольную улыбку на лице Истинного Пламени, но принц спохватился, и строго посмотрел на него.