Бетонные стены уступали под рывками, раскалывались, оставляя зубчатые трещины, в которые проглядывала скрученная и разорванная арматура. Ветви, как спятившие землекопы, швыряли осколки бетона в заднюю стену склада.
— Лесной Мох, убери…-
Внезапно ветви обвились вокруг нее, заключив ее щит в кокон, и подняли с земли.
— Доми! — закричал Пони.
Черная ива вздернула ее вверх. Ветви трещали, пытаясь сокрушить щит.
«О, только держись! Только держись!»
В изгибе ствола, откуда отходили главные ветки-конечности, открылось темное отверстие. Когда дерево попыталось засунуть ее в эту мясистую щель, она поняла, чем было это отверстие.
«У нее есть пасть! Интересно, знает ли об этом Лейн. Вот дерьмо, она пытается меня сожрать!»
К счастью, диаметр ее щита был больше, чем размер пасти. Это было все равно, что пытаться засунуть мячик для гольфа в пивную бутылку. Тинкер застыла неподвижно, боясь разрушить щит. Запах жженой корицы и меда заполнил ее чувства, и ее зрение затуманилось — дерево слегка поблекло — даже когда оно снова попыталось запихнуть ее себе в пасть.
«Это какой-то галлюциноген — вот почему мы его не заметили» — подумала она.
А затем дерево швырнуло ее в стену.
Улица за стеной мелькнула вспышкой света, затем она врезалась в неразбериху маленьких, темных и пыльных комнат в брошенном офисном здании через дорогу. Она ощущала, что Лесной Мох прослеживает ее перемещение. Его сила мелькнула перед ней, просочилась сквозь здание на пути ее полета и сконцентрировалась на несущих конструкциях.
Эта беловолосая скотина пыталась обрушить на нее здание! Ее похоронит заживо — независимо от щитов!
Сбросив щиты, она сделала отчаянную попытку схватиться за исцарапанную стальную стойку, когда она пролетала над ней. Она промахнулась и лишь оставила пять полос на ее пыльной крышке. За стойкой оказалось окно. Тинкер вылетела сквозь него в воздух.
«Я умру».
А затем ее поймал Рики, обхватил сильными руками и стал с усилием подниматься вверх в громком хлопанье черных крыльев.
— Рики! — она вцепилась в тенгу, сердце стучало так, как будто вот-вот вылетит из груди. Да, да, она все еще на него злилась. Она скажет ему об этом — когда он опустит ее на землю.
Глава 17: СТАЯ ВОРОН
— Прекрати дергаться, а то я могу тебя уронить. — Прорычал Рики сквозь зубы, стиснутые от усилия нести Тинкер.
Она мельком посмотрела вниз и замерла в шоке оттого, что болтается в воздухе в сорока футах над землей, да еще поднимается вверх. — Разве нам не следует спускаться?
— Спуск — хорошо для тебя, но очень плохо для меня.
— Черт возьми, Рики, я нужна моим людям. Опусти меня! — Тинкер помимо воли вцепилась в его руки, чтобы он не мог просто уронить ее.
— В этом утверждении столько неточностей, что у меня не хватит дыхания перечислить их все.
Ее внимание привлекло движение в окне, из которого она вылетела, и она с облегчением увидела Идущего По Облаку, указывающего на нее. Секунду спустя в проеме окна появились Пони и остальные.
— Ох, хвала богам, — выдохнула Тинкер.
Рики поднялся над крышами. На улице под ними виднелась крона черной ивы. Ее громыхающие шаги эхом отдавались между домами. Затем она почувствовала сильный всплеск магии, и в дерево врезался огромный огненный шар. Ух ты! Похоже, прибыл принц Истинное Пламя. Неудивительно, что тенгу не хотел приземляться.
За следующим зданием Рики снизился, исчезнув из поля зрения ее Руки. Позади них она увидела столб черного дыма. Рики летел точно на запад, летел, как говорится, «так, как летают вороны» — по прямой, быстрее, чем может бежать человек, несмотря на то, что был отягощен ее весом. Когда они достигли реки Огайо, он повернул и полетел вдоль нее.
Куда, черт побери, он ее тащит? Ей пришло в голову, что он едва ли просто пролетал мимо и подхватил ее.
— Это ты все спланировал! Ты знал, что если ты расхерачишь мое заклинание,
я появлюсь, чтобы починить его.
— А ты поверишь, что это никакого отношения к тебе не имеет?
— Нет.
— Верь или нет, но мир не вращается вокруг Великой Тинкер.
Как далеко мог улететь Рики? Может ли он лететь с такой скоростью постоянно, или это рывок на короткую дистанцию? И что ему от нее нужно?
Тинкер попыталась придумать план побега. Однако Рики вряд ли стал бы ее недооценивать — он слишком хорошо ее знал. Он, пожалуй, единственный в Питтсбурге мог сравниться с ней в сообразительности. Первой ее мыслью было заставить его уронить ее в реку. Однако темный силуэт речной акулы под водой, следующей за ними, заставил ее передумать. Они двигались по плавным излучинам Огайо, и Питтсбург постепенно скрылся за возвышенностями окружающих холмов. Когда город исчез из виду, Рики направился к крутому холму, который находился на месте поселка Беллвью. Там он углубился в лес. Опушка леса, надвигавшаяся на них, казалась ей сплошной зеленой стеной. Однако Рики проскользнул в щель, которую она не заметила, пролетел между тонкими верхними ветвями и, наконец, приземлился на толстый сук, близко от ствола.
В тот же момент Тинкер вывернулась из его хватки и со всей силы ударила его, целясь в его клювоподобный нос.
— Черт побери! — он поймал ее руку и больно завернул ее за спину. Всем своим весом он навалился на нее, прижав к стволу дерева. — Не дергайся!
Прижатая щекой к грубой серой коре, Тинкер впервые увидела, как высоко они находились — до земли было не меньше ста футов. Обычно она не имела ничего против высоты… но в обычных условиях она ей не приходилось сидеть высоко на дереве рядом со шпионом врага. Она ощутила беспомощность, изнутри поднялась волна страха. Сглотнув, она прогнала его прочь — ей необходима ясная голова.
Рики схватил ее правое запястье, и, прижав его к левому, связал обе ее руки за спиной тонким пластиковым шнуром. Связав ее, он развернул ее лицом к себе. На его лице была боевая раскраска — черные полосы на лбу и под ярко-голубыми глазами. Его майка была слегка похожа на ту, которую он часто носил во время ее плена у
Они, но выглядела, как черная чешуйчатая броня, отражавшая свет. На ступнях, оканчивавшихся странными, похожими на птичьи, пальцами, он носил серебристые накладки, казавшиеся бритвенно-острыми когтями.
— Чего ты хочешь? — она была рада, что ее голос не показывал того, как она испугана.
— Я не причиню тебе вреда.
— Почему-то я тебе не верю. — Тинкер слегка изогнулась, показывая связанные запястья. Это движение заставило ее опасно раскачиваться на ветке, поэтому она осторожно опустилась и села верхом на толстую ветку. Вот так, совсем безопасно. «Ха!»
Рики наблюдал за ней, вздернув голову. — Нет стыда в том, что ты боишься высоты. Большинство людей боятся.
Она в шоке уставилась на него. Это было в точности то, что он сказал в ее сне, не так ли? Она быстро взглянула вниз, и у нее появилось ощущение дежа вю; в ее кошмаре они тоже были высоко над землей.
— Чего ты хочешь? — спросила она. — Ты опять собираешься сдать меня
Они?
— Нет. Когда ты убила лорда Томтома, мы, тенгу, смогли освободиться от власти
Они.
«
Я оставил это занятие. Ты заставила ведьму растаять, и я избавился от моего невыгодного контракта»
Это было уже совсем странно.
— Рики, кто волшебник из страны оз»?
— Чего?
— Я видела сон, в котором был ты.
— И ты, и ты, и ты тоже, — процитировал фильм Рики.
— Ох, хорошо, по крайней мере, ты знаешь источник. В моем сне я пыталась найти волшебника из страны Оз.
— Лаааадно, а я подумал, что я спятил. Как печально.
— У тебя есть какие-нибудь идеи, кто это может быть?
— Волшебник? — Рики вытащил из заднего кармана пачку сигарет, вытащил одну, зажег и глубоко затянулся. — Хммм, в фильме, волшебником был странствующий фокусник, которого встретила Дороти, когда убежала из дому. Значит, есть вероятность, что это тот, кого ты встречала раньше, но не узнала сейчас.
Затянувшись снова, Рики выпустил из носа две струйки дыма, продолжая размышлять. — Его натура изменчива; кто-то воспринимает его как его великого и могучего, другие считают его глупцом, но он единственный, кто полностью понимает и Канзас и Оз. Скорее всего, ты ищешь кого-то, обладающего великими знаниями, но интеллект по какой-то причине скрыт. — Рики смотрел перед собой, думая. — Как и Дороти, он путешествует между мирами, потерявшись…
Рики встрепенулся, перевел взгляд на нее. — Торопыга. Он — твой волшебник.
— Кто?
— Торопыга. Тот дракон, с которым ты сражалась у Черепашьего ручья.
Тинкер попыталась соотнести имя «Торопыга» с пастью, усеянной зубами и с массивным змеевидным телом.
— Вот смотри, интеллект скрыт. — Рики взмахнул сигаретой, напомнив ей докторов из обсерватории, когда они впадали в лекторский тон. — Легенды гласят, что у дракона есть тело и дух, и ты можешь встретиться и с тем и с другим по отдельности. В старых сказаниях обычно говорится, что драконы убирают свой дух из тела, чтобы пересекать огромные расстояния — но когда они это делают, встречаться с ними весьма неразумно. Свет горит, но дома никого нет.
— Вроде полета на автопилоте?
— Скажем так, не в одной истории рассказывается о том, как кому-то откусили голову, когда отсутствовал дух дракона.
Она вдруг с необыкновенной ясностью вспомнила разум в глазах дракона — и его удивление от того, что ее рука находится в его пасти. — То есть, ты хочешь сказать, что дракон был без сознания, когда напал на меня.
— Вероятно.
Это могло объяснить, как ей удалось уйти всего лишь с пораненной рукой. — А где сейчас дракон?
— Даже если бы я знал, я бы тебе не сказал. Я хочу, чтобы Торопыга был с тенгу. Именно это я делал у склада «Рейнольдса».
Онирасставили на него ловушку, используя фонтан магии, как приманку.
—
Они?
— Торопыга был одним из двух драконов, которых
Ониждали на Онихиде, чтобы начать вторжение. Другого зовут Злоба, и он намного больше. Каким-то образом Торопыге удалось освободиться от власти
Онинад ним и сбежать.
— Итак, кроме королевских войск и Они, у нас еще есть ничейный дракон, который свободно разгуливает по Питтсбургу.
— Что ж, вечеринка становится только веселее, если приглашаешь больше интересных людей.
Она показала ему язык. — Как ты собираешься найти Торопыгу?
— Я не знаю. А
ты,вероятнее всего, должна идти по дороге из желтого кирпича.
Однако в ее сне дорога оканчивалась у дерева. Похоже, это сведет ее с ума. В тишине, возникшей вокруг них, она услышала легкий шум из бокового кармана Рики. Он нахмурился, вытащил сотовый телефон и осторожно спросил: — Алло?
Когда он услышал ответ, его лицо отразило тревогу. — Вы где? Господи Иисусе, что вы там делаете? Блядь.
Да я сказал именно это, а что ты от меня ожидал? Нет… нет… нет… — Рики вздохнул. — Дай трубку… Нет, нет, не Джоуи! Кейко. — Рики подождал секунду, пока передавали телефон. — Да, я здесь. Что происходит?
Рики несколько минут слушал с таким выражением, как будто то, что он слышал, причиняло ему боль. — Я буду через несколько минут. Ждите. — Рики сложил и убрал телефон. — Планы меняются.
— Ты меня отпускаешь?
— Извини, — вид у него действительно был сожалеющим. — Больше у меня такого шанса не будет. Я не могу его упускать. — Он вытащил шелковый шарф и завязал ей глаза. — Я не хочу, чтобы ты знала, куда мы направляемся. — Он крепко обхватил ее и поднял на руки. — На этот раз, постарайся сильно не дергаться.
Тинкер почувствовала, что он прыгнул, поняла, что он покинул дерево, и едва не закричала. Затем его крылья хлопнули, поймав ветер, и они начали подниматься вверх.
Пятнадцать или двадцать минут спустя Рики снизился и, проскользнув через свет и тень, приземлился снова. Одеревенев от неподвижности, ее ноги подгибались под ней. Рики положил ее поудобнее и опустился рядом на колени, тяжело дыша от напряжения.
Место их посадки казалось слишком плоским для ветки дерева, но при порывах ветра оно слегка покачивалось.
— Черт возьми, Рики, где мы находимся?
Рики стянул с нее повязку. Она лежала внутри маленькой хижины, прямо у двери; хижина представляла собой квадрат со стороной в восемь футов, если бы в нем была еще и мебель, легко можно было почувствовать приступ клаустрофобии.
— Мы в укрытии, — выдохнул он. — Убежище на крайний случай.
Похоже, хижина была сделана из обрезков досок. Маленькое круглое окно, освещавшее ее, было закрыто стеклом, а высокий потолок щетинился остриями гвоздей, означая, что крыша была покрыта строительной дранкой и хижина защищена от непогоды.
— Оставайся на месте. — Он перешагнул через нее и достал что-то с полок на задней стене. — Здесь нет безопасного спуска на землю. Я вернусь.
Хижина, черт возьми, оказалась расположенной на дереве. При других обстоятельствах она бы пришла в восторг.
Рики глубоко вздохнул и отступил назад к двери, расправляя черные крылья.
— Оставайся на месте, — повторил он и выпрыгнул наружу.
Не доверяя его словам, она поднялась на ноги и подошла к двери. Взгляд вниз заставил ее быстро отступить от порога. Это место предназначалось только для птиц. Если бы ее руки не были связаны за спиной, она могла дотянуться до толстой ветки, находившейся прямо за дверью, но от нее двигаться было некуда. Дерево было слишком толстым, а нижние ветки — слишком далеко от земли, чтобы спуститься. Из окна и из двери не было видно ничего, кроме девственного леса, не видно было даже проблеска солнца или реки, чтобы понять, в каком направлении они летели.
Убежище было сделано весьма искусно. Распорка вдоль задней стены обеспечивала ей жесткость, так что давление качающегося дерева не разорвет комнату на куски. Передняя часть хижины покоилась на брусе, который был уложен на боковые ветки. Навесная кровать почти удваивала площадь помещения. Большой навес над дверью позволял держать ее открытой даже во время ливня, и освещать помещение, не обращая внимания на погоду. Снаружи хижина была раскрашена в серый и черный цвета, имитируя кору железного дерева.
Она пинком закрыла дверь, но со связанными руками не смогла дотянуться до щеколды.
Полки на задней стене были забиты предметами для выживания: теплая одежда и одеяла в пластиковых сумках, пустые сумки, мотки изоленты, большая аптечка, патроны для оружия, фонари, два универсальных ножа, водостойкие спички, питьевая вода в бутылках, устройство для очистки воды, маленький холодильник, наполненный питательными батончиками и военными пищевыми рационами, и даже рулон туалетной бумаги. Судя по виду сумки, Рики взял с собой набор одежды.
Она нащупала один из ножей, и начала на ощупь перепиливать пластиковый шнур, стягивающий ее запястья. Лезвие скользило, делая порезы на коже запястий, но, наконец, ей удалось разрезать шнур. Затем она перевязала порезы, обдумывая, что ей можно сделать с имеющимся инвентарем. Веревочная лестница из полосок одеяла, укрепленная изолентой? А может ей стоит просто кинуться на Рики и отобрать его телефон. Нет, он ушел, чтобы с кем-то встретиться, так что он может вернуться с другими.
Как будто в ответ на мысленный призыв, Рики пинком открыл дверь. Тинкер сгребла нож и развернулась, чтобы встретить Рики, когда он появился в проходе. Он был не один. С ним был ребенок — маленький мальчик, одетый в большую, не по размеру, черную фуфайку с капюшоном.
— Рики! — она бросилась к нему, злясь на тенгу и боясь за мальчика.
Рики поднял глаза, увидел нож в ее руке, и его лицо застыло в холодной маске. Тинкер всегда подозревала, что тенгу обращался с ней достаточно деликатно. Но внезапно возникло ощущение, что на нее смотрит чужак, который нападет на нее, если она хотя бы на шаг приблизится к нему.
Она остановилась и вытянула вперед пустую руку. — Не трогай его.
Все еще удерживаемый на руках у Рики, ребенок покосился на нее через плечо и удивленно моргнул. У него были жесткие прямые черные волосы, ярко-синие глаза и резкие черты лица тенгу — хотя его нос не так сильно напоминал клюв, как у Рики. — О, привет, — абсолютно спокойно сказал мальчик-тенгу. — Я Джуои. Джоуи Шоджи. А ты кто?
С шелестом крыльев, в проходе появились еще двое детей-тенгу, слегка постарше. Одетые в синие джинсы и порванные футболки, они очень походили на человеческих детей, если бы не их птицеподобные ступни, которыми они цеплялись за боковые части дверного косяка, разгоняя воздух черными крыльями. Одним из них была девочка, примерно тринадцати лет, с черной боевой раскраской и со шпорами на ногах, как у Рики. И мальчик, выглядевший младше — одиннадцать? Десять? Оба походили на Рики своими взлохмаченными волосами и резкими чертами лица.
— Эй, что здесь делает девчонка? — спросил по-английски мальчик, и запрыгнул в убежище.
Девочка нахмурилась и осталась у двери. — Она эльф — принцесса-фея.
— Что такое эльф? — спросил Джоуи.
— Хоть она и эльф, она девчонка, Кейко, — настаивал мальчик.
— Что такое эльф? — снова спросил Джоуи.
— Это значит, что у меня вытянутые уши. — Тинкер дотронулась до своего левого уха, использовав это как отвлекающий маневр для того, чтобы положить нож на полку, так незаметно, насколько смогла. Двое младших изучали его ухо, но глаза Рики и Кейко следили за ножом.
Холод с лица Рики исчез, но он все еще внимательно следил за ней. — Это Мики и Кейко. — Он опустил на пол самого маленького. — И Джоуи. Они — мои двоюродные братья и сестра.
— А ей обязательно знать наши имена? — спросила Кейко. — Что она здесь делает?
Джоуи снял с себя фуфайку, в которой он прямо-таки тонул. Под ней он был одет в рваную футболку, как и остальные — сзади дыры показывали замысловатое заклинание, вытатуированное черной краской от плеча до талии. — Смотри, смотри, у меня тоже есть крылья!
Он произнес слово, и по линиям татуировки потекла магия, заставив их сиять, как свежие чернила. Вокруг них затуманился воздух и из искажения появились крылья, сначала похожие на голограмму, они зависли рядом с ним, увеличиваясь в размерах. Затем они стали твердыми и реальными, кожа и кости слились с мышцами его спины, засверкали черные птичьи перья, все в точной пропорции с его худым телом ребенка.
Ух ты, — сказала Тинкер. — Это круто.
Кейко запрыгнула внутрь, схватила Джоуи и оттащила его от Тинкер, одарив ее недоверчивым взглядом.
Рики что-то сказал на резком языке
Они, заставив девочку-тенгу удивленно уставиться на Тинкер.
— Она? — воскликнула Кейко. — Не может быть!
Рики пожал плечами, отчего его крылья хлопнули. — Это она убила лорда Томтома. Дракон пришел к ней. Я должен проверить.
— Минутку, — сказала Тинкер. — Это все из-за татуировки, которую, как ты думаешь, дракон оставил на мне?
— Да. — Кивнул Рики.
— Ты спятил? — спросила Тинкер.
— Нет, просто в отчаянии. Пожалуйста, сними свое платье.
— Ты, что, шутишь? — Тинкер сделала шаг назад, и поняла, какой маленькой стала хижина, заполненная крыльями тенгу. — Я не сниму платье перед вами всеми.
Рики дотронулся до плеча Джоуи. — Крылья, Джоуи. Кейко, Мики, вы тоже.
Подростки произнесли команду и их крылья исчезли. Рики одного за другим поднял их и посадил на кровать. Они сели на край, болтая своими трехпалыми ногами, пока Рики не сказал:
— Нет, нет, забирайтесь полностью. Маленькие тихие птички.
Кейко скрестила руки, убрала крылья и враждебно посмотрела на Рики. — Я — воин.
Рики сердито посмотрел на девочку, и та добавила что-то на языке
Они. — Свидетель? Может быть, ты и права.
— Ага, и я должна считать, что так будет лучше? — спросила Тинкер.
— Сними блузку, дай мне на тебя взглянуть, и если на тебе нет отметки, я тебя отпущу.
Тинкер издевательски хмыкнула. — Ну да, конечно.
— Я обещаю, — сказал Рики.
Как будто его обещание чего-то стоило.
— Не будь таким трусливым дерьмом! — заявила Кейко.
Рики дал девочке-тенгу подзатыльник. — Эй, ты только делаешь хуже. Может, сама хочешь раздеться перед посторонними?
Кейко покраснела и показала кузену язык.
Рики опять обратился к Тинкер. — Ну, давай. Просто сделай это быстро, и мы быстро закончим.
— На мне нет никакой отметки.
С лица Рики исчезло всякое выражение, осталась только решимость достичь цели.
Тинкер обдумала возможность, что с нее могут снять платье силой. Бежать было некуда, и, хотя Кейко была молодой, девочка-тенгу была такой же высокой, как она. Скорее всего, если Тинкер попробует позвать ветра, все закончится матчем по реслингу до того, как она завершит заклинание. — Ладно. Я сниму его.
Она сняла платье, а затем, как она и боялась, ей пришлось снять и бюстгальтер.
— Она должна быть напротив сердца, так ведь? — Кейко выглядела так же смущенной наготой Тинкер, как и она сама.
— Должна. — Рики взял руки Тинкер и внимательно осмотрел ее ладони, даже снял повязки и проверив кожу под ними. Все было не так плохо, как боялась Тинкер. Она поняла, что дело было в присутствии детей; она надеялась, что Рики не будет делать ничего, когда они смотрят. Будем надеяться, она оказалась права.
— Ладно, — наконец сказал Рики. — Можешь одеваться.
— Есть отметка? Есть отметка? — тут же откликнулся Мики с кровати.
— Нет. — Рики быстро взглянул на Кейко. — Ты можешь долететь до ближайшего убежища без остановки? Темнеет, и нам придется двигаться быстро и тихо.
Кейко скривила лицо, разрываясь между желанием сказать «да» и необходимостью сказать правду. Наконец, она опустила плечи, отвела взгляд и сказала: — Нет.
Рики взъерошил ее короткие черные волосы. — Хорошо, что ты сейчас говоришь правду. Я отнесу Джоуи и затем вернусь и провожу вас. Отдыхайте.
— А она? — спросила Кейко, затем тихо добавила: — Ты обещал ей.
Если бы они говорили не о ее свободе, это было бы забавным зрелищем — видеть, что Рики понял, как он попал. Он мог бы сначала отвезти домой детей, но так ему придется оставить ее наедине, по крайней мере, с двумя из них. А отнести домой ее значило, что дети останутся одни на более долгое время — а возможно, на очень долгое время, если он попадется эльфам. Он смотрел на нее в панике.
Тинкер вздохнула и махнула рукой. — Сначала позаботься о них.
— Обещай мне, что ты не причинишь им вреда.
Она насмешливо фыркнула. — А кто защитит меня от них?
На его лице мелькнула кривая улыбка. — Я надеюсь, что вы будете хорошо себя вести. Понятно?
— Да, Рики, — сказал Мики.
Кейко кивнула, смотря на Тинкер.
— Джоуи? — Рики придвинулся ближе к маленькому тенгу, и мальчик спрыгнул с кровати прямо в его руки. — Уфф! Успокойся, маленькое чудовище. Давай, сначала фуфайка. — Рики встал на колени и натянул фуфайку на ребенка. — Помни, когда мы полетим, никаких разговоров. Тихие маленькие птички.
Джоуи изобразил, что он запирает рот на замок и выбрасывает ключ.
— Молодец, — Рики поднял ребенка и озабоченно посмотрел на них. — Помните, в лесу
Они. Потише и никакого света.
— Тихие маленькие птички, — сказал Мики.
У двери Рики остановился, за его шею цеплялся Джоуи. — Тинкер… я люблю их так же, как ты любишь Масленку. Все, что я сделал, я сделал ради них. Пожалуйста… просто… просто дождись, когда я вернусь.
* * *
Подростки-тенгу заняли кровать, а Тинкер расположилась на полу, спиной к стене, чтобы она могла приглядывать за ними. Кейко продолжала смотреть на нее. Мики махал ногами. Солнце закатилось, и в хижине стало темно.
— Как далеко должен лететь Рики?
Мики хотел что-то сказать, но Кейко ткнула его.
— Нам нельзя говорить.
— Ну ладно, а что вы делаете так далеко?
— Джоуи только получил крылья, — сказал Мики. — Мы были с ним в его первом долгом полете, и нам отрезала дорогу домой группа
Они, шедшая через эту местность. Мы попытались облететь их и заблудились. Когда мы увидели край города, Кейко сказала, что нам надо позвонить Рики. Это я вспомнил его номер.
— А потом ты только и делал, что плакал, — добавила Кейко.
Мики поднял ноги на кровать и свернулся в клубок.
Кейко виновато посмотрела на него, затем спрыгнула вниз. Она покопалась в содержимом полок, затем протянула своему брату бутылку воды и питательный батончик. — Держи. Можешь съесть последний шоколадный.
Кейко положила бутылку и батончик рядом с Мики. Она молча предложила воду и еду Тинкер, положив их на пол, оставаясь вне досягаемости Тинкер, затем вернулась на кровать.
Тинкер еще не ела батончики, будучи эльфийкой — она ожидала что-то безвкусное. Поэтому она удивилась, насколько вкусен он был. — Ух ты, это вкусно.
Мики согласно кивнул, мгновенно став счастливым от предложения Кейко. — Я не знал, что эльфы могут говорить по-английски.
Кейко ущипнула его.
— Ой! Что не так?
— Не показывай, насколько ты невежественный. Она была человеком, пока вице-король не превратил ее в эльфа несколько месяцев назад.
Мики посмотрел на Тинкер, как будто заново узнавая ее. — О, так она дочь Дюфэ?
— Да, — ответила Кейко.
На лице Мики появился страх.
— Почему ты боишься меня? — спросила Тинкер.
— Мы знаем, что Рики пришлось с тобой сделать, — прошептал Мики. — Как ему пришлось выдать тебя
Они.
— Рики не хотел, чтобы мы приезжали на Эльфдом, — сказала Кейко. — Он сказал, что нас найдут либо эльфы, либо
Они. Лучше остаться на земле, где мы, по крайней мере, были свободными. Но
Онипришли к нам в дом и взяли Джоуи в заложники. Рики отослал нас к нашей тете, а сам остался работать на
Они— чтобы попытаться вернуть Джоуи.
— Он никогда не говорил мне о вас.
— Если бы он сказал тебе, об этом бы узнала кицунэ, а затем и
Они. Он не мог говорить тебе правды — или он подверг бы опасности нас.
— Ты сейчас ненавидишь тенгу, так ведь? — прошептал Мики.
Несколько дней назад, Тинкер, наверное, сказала бы «да». Она помнила, что когда она нашла мп3-плейер, она была настолько зла, что могла бы опять избить Рики. Сейчас, со смертями в Китайском квартале, с детьми, которые в страхе смотрели на нее, она не могла ненавидеть всех подряд. — Нет.
Кейко насмешливо фыркнула, не веря. — Я бы никогда не простила того, кто бы сделал такое со мной.
— Я видела, что лорд Томтом делал с теми, кто подвел его — и это испугало меня до усрачки,
— Она вздрогнула от воспоминаний о пытке; блеск лезвий и белизна костей, очищенных от плоти. — Я бы сделала почти все, чтобы меня не касались ножи.
— Значит, ты простила Рики?
В темноте было что-то, что требовало честного ответа. — Я все еще зла на него. Но я была рядом с
Онипочти месяц… я понимаю, почему он это сделал, и не думаю, что я смогу ненавидеть его за это. Ему влетало от меня, и он не жаловался, а, когда мог, защищал меня.
Снаружи раздался внезапный рев и ховербайк — с подъемным двигателем на полной мощности — заскочил наверх и приземлился на толстой ветке за дверью. Его фара заполнила комнату потоком белого слепящего света.
Тинкер вскочила и позвала магию, окружив себя ветрами.
— Тинкер
доми! — из-за света раздался голос Штормовой Песни.
— Штормовая Песня? — Тинкер прищурившись, уставилась на свет.
Фара отключилась. Штормовая Песня сидела на «дельте», сделанной Тинкер на заказ в прошлом году для благотворительного аукциона. Каким-то образом ей удалось приземлиться и удерживать равновесие на ветке… придется потрудиться, чтобы спуститься целыми и невредимыми. В правой руке
секашасжимала дробовик, лежавший стволом на руле и направленный на дверь хижины.
— Как, черт возьми, ты меня нашла? — спросила Тинкер.
— Я закрыла глаза и поехала туда, где я была нужна. — Штормовая Песня быстро взглянула на детей за спиной Тинкер. — Это тенгу.
Тинкер осознала, что безопасность для нее означала, что сейчас в опасности подростки. — Я обещала, что им не причинят вреда.
— Это было глупо, — сказала Песня.
— Это просто дети. — Тинкер передвинулась, чтобы закрыть их своим щитом.
— Дети вырастают, — заметила Штормовая Песня.
Тинкер покачала головой. — Я не позволю тебе тронуть их. Я обещала.
— Да, Тинкер
зе доми, — сказала Штормовая Песня на Высоком языке.
Тинкер отпустила ветра. Подростки прижались друг к другу за боковым углом навесной кровати.
— Мы не тронем вас, — сказала она им. — Но мне пора уходить.
— Эй, — окликнула ее Кейко. Она сняла ожерелье и, пробравшись вперед, протянула его Тинкер. — Возьми. Это защитит тебя.
— От чего?
— От тенгу.
Тинкер надела ожерелье на шею и взобралась на ветку. — Как, черт возьми, тебе удалось забраться сюда на ховербайке? Я знаю, что подъемные двигатели не могут обеспечить прямое движение на сто футов вверх или вниз.
— Слепой полет. — Песня поставила дробовик на предохранитель и убрала его в кобуру. — Крепко держись за меня — это будет сложно. И, возможно, тебе стоит закрыть глаза.
Тинкер крепко уцепилась за Штормовую Песню, стараясь верой в своего телохранителя перевесить свои знания об технических ограничениях ховербайка. Песня даже не включила фару, просто прибавила мощности двигателю и перевалилась через край. Когда они нырнули вниз, Тинкер помимо воли испуганно взвизгнула, ее сердце бешено стучало. Они ударились о нижнюю ветку, хрустнувшую о подъемный привод, и внезапно начали двигаться какими-то сумасшедшими зигзагами. Она только крепче прижалась к Штормовой Песне, больше чувствуя, чем видя, как мелькали стволы деревьев и ветки, когда они проносились мимо них. Через несколько секунд они выпрямились и с ревом полетели через темноту, к ним присоединился Пони на втором ховербайке, ждавший их на земле.
— Спасибо, — не оборачиваясь, сказала Штормовая Песня.
— За что? Это ведь ты спасла меня.
— Да, но ты доверила мне сделать мою работу.
Глава 18: ИЩУ ТЕБЯ
Секашапредложили ей принять ванну и лечь в постель, но Тинкер не хотела расслабляться. Ситуация в Питтсбурге была и так достаточно сложной, и становилась только хуже, а она, нравится ей это или нет, была одной из немногих людей, кто обладал властью исправить ситуацию. Единственным вопросом было — как.
