Тинкер - Волк который правит (неоф. перевод)

      — Да, я с ним разговаривала, — Тинкер почти решила снять щит, но затем поняла, что ее секашане убрали свои мечи. — Это хороший способ узнать что-то, чего ты не знаешь. Например, кто ты такая?
      — Хмм, маленькая и грубая… ты, должно быть, домиВолка Который Правит. Как там тебя зовут? Что-то непроизносимое.
      — Это одна из проблем, которые у меня были с королевским двором, — прошептала по-английски Штормовая Песня. — Первыми представляются те, кто ниже рангом; это вопрос чести. Ты выше ее по рангу, поэтому она должна представиться первой. Она пытается тебя спровоцировать, поскольку не может прямо оскорбить; ты все еще под защитой королевы.
      — Похуй. Кто, черт возьми, она такая?
      — Ее имя Драгоценная Слеза на Камне. Она и другие из клана Камня прибыли этим утром.
      — Она говорит правду о том, что эта территория сейчас — королевское владение?
      — К сожалению, да.
      — Дерьмо!
      — Ты разговариваешь со мной, а не с ней. — Драгоценная Слеза направилась в сторону Тинкер. Не смотря на знойный день и длинное платье, на ее кремово-белой коже не было следов пота. — Ты домиВолка Который Правит? Тинкл? Синкер?
      «К черту это все». — Ты не могла бы нас представить, Штормовая Песня?
      — Если это сделаю я, это будет нарушением этикета и большой грубостью.
      — Хорошо. Сделай это.
      Штормовая Песня элегантно поклонилась и сказала:
      — Драгоценная Слеза на Камне, это наша Любимая Тинкер из клана Ветра.
      Удивительно, но они отреагировали так, как будто она дала Драгоценной Слезе пощечину. Все секашаклана Камня дернулись вперед, как бы собираясь напасть.
      — Стоять! — резко скомандовала Драгоценная Слеза. Она секунду с яростью смотрела на Тинкер, затем проворчала:
      — Ты просто грубый маленький зверек. Я не знаю, стоит мне радоваться или ужасаться, что Волк Который Правит выбрал тебя после того, как я рассталась с ним.
      Тинкер бросила взгляд на Пони, который слегка кивнул, подтверждая, что это была старая подруга Ветроволка. Что ж, если эта сучка хотела посостязаться в остроумии, она пришла туда, куда надо. — Это подтверждает то, что говорят.
      — Что именно?
      — Что только идиотка может отвергнуть Волка Который Правит.
      — Твоя заносчивость сравнима только с твоим невежеством.
      — Я предпочту быть необученной, чем слабоумной — поскольку это намного легче исправить.
      — Когда принц Истинное Пламя узнает о твоей измене, он исправит и твой гонор.
      — Я действительно говорила с тенгу — но именно ты дала ему уйти, — указала Тинкер.
      Драгоценная Слеза произнесла заклинание и сделала движение, под ногами запульсировала магия, поднимаясь через землю, низкий папоротник и через деревья до самых верхних листьев. Тинкер ощутиладесять секашавокруг них, даже Дождевую Лилию, стоящую сзади. Она и Драгоценная Слеза издавали разное магическое эхо… возможно, причиной были их щиты домана, а возможно, их природные магические способности. Вокруг них были птицы и животные, невидимые, но сейчас ощущаемые.
      Однако Рики она не чувствовала, и, судя по сердитому виду, его не чувствовала и Драгоценная Слеза.
      — Вот дерьмо! — тихо пробормотала Слеза.
      — Я пыталась, насколько смогла, получить от тенгу информацию, — не преминула щелкнуть ее по носу Тинкер. Интересно, что эльфийка не приняла это с достоинством.
      —  Онисломали тебя, когда ты была их пленницей.
      — Нет, им это не удалось, — на обвинение ответил Пони. — Я свидетельствую о моей доми, — моей кровью и моим клинком, — что она никогда не склонялась перед ними.
      Послышался шум, как будто что-то двигалось через лес в их сторону. Драгоценная Слеза опять активировала свое поисковое заклинание, и оказалось, что в лесу полно секаша, двигающихся в их сторону, и как минимум, еще двое других домана. Тинкер подумала, что ей надо бы научиться этому заклинанию.
      — Приближается Истинное Пламя. Посмотрим, что скажет он.
      Вокруг них разлилась волна красного, когда их окружили Виверны, а затем, к облегчению Тинкер, появился тугой узел синего, когда на поляне появились Истинное Пламя и Ветроволк. Драгоценная Слеза сняла щиты, и Тинкер последовала ее примеру.
      Истинное Пламя мельком взглянул на каппу, забытую на земле, затем — на Тинкер и Драгоценную Слезу. — Что здесь происходит? Откуда появилась эта каппа?
      — Я вытащила ее из Призрачных земель. — Тинкер выступила вперед и легко пнула ее, чтобы показать, что она заморожена. — Призрачные земли должно быть, мгновенно высосали из нее тепло.
      — Она разговаривала с тенгу. — Драгоценная Слеза показала на пустые верхушки деревьев.
      — Да, это так. — Тинкер не видела смысла отрицать. — У нас есть общее прошлое. Он предал меня Они, а я за это выбила из него сопли. Сейчас он нашел меня и начал разговор.
      — О чем вы говорили? — спросил Пламя.
      — Я не успела понять, чего он хотел — они чуть не убили меня, стреляя в него.
      Ветроволк еще раньше встал между Драгоценной Слезой и Тинкер так, как бы это сделал секаша, его щиты были подняты, и он, казалось, светится гневом. Услышав объяснение Тинкер, он шагнул в сторону Слезы. — Как ты посмела?
      Драгоценная Слеза вздернула подбородок. — Это был неудачная и непредвиденная случайность. Приношу извинения, Тинкер зе доми.
      Тинкер кивнула, но Ветроволк покачал головой.
      — Если ты причинишь вред моей доми, — прорычал он. — Тебе придется отвечать не перед кланом Огня.
      — Волк Который Правит, — резко произнес Истинное Пламя.
      — Я не потерплю в будущем никаких «неудачных случайностей». Прощения не будет.
      Секунду Пламя изучал Ветроволка, затем кивнул. — Это твое право.
      Ветроволк поймал Тинкер за руку. — Идем. — И потянул ее прочь с поляны.
      — Подожди, мое оборудование…
      — Оставь его.
      — Нет! — она вырвала руку. — Я еще здесь не закончила.
      — Пока — закончила.
      — Нет, нет и нет. Мне это надоело. Иди сюда, иди туда, сделай это. Спасибо, но мой дедушка умер пять лет назад, и мне нравилось принимать решения самой.
      — Сейчас это королевское владение. — Ветроволк обвел рукой всю долину. — Я не могу заставить ее уйти.
      — Поэтому ты заставляешь это сделать меня? — крикнула Тинкер.
      — Да.
      — Нет.
      — Любимая, я ей не доверяю. Я не могу остаться здесь и присматривать за тобой, и я не могу заставить ее уйти.
      Как всегда, он рассматривал все альтернативы — не оставляя ей ничего другого, как делать так, как хочет он.
      На этот раз она покачала головой. — Нет. Снова и снова, ты не даешь мне достаточно информации, чтобы самой сформулировать варианты выбора. Я вижу только варианты, предложенные тобой, и больше в эту игру я не играю.
      — Будь благоразумной.
      — Благоразумной? Что благоразумного в том, чтобы хватать самого умного человека в этом городе и делать его слепым и глухим? Я что, должна бросить свои исследования, бросить свое оборудование, которое сейчас достать нигде нельзя, потому что какая-то женщина с другой стороны планеты невежливо себя ведет на моем заднем дворе?
      — Я же сказал, что я не могу остаться и не могу заставить ее уйти.
      — И это единственные варианты выбора, поскольку тыподумал только о них? Знаешь, если бы мне никто не мешал, я бы смогла сама выбрать, как поступить.
      — У меня нет времени, чтобы все объяснить.
      — Ну, разумеется. У тебя его никогда нет.
      — Любимая…
      — Не называй меня так. Знаешь ли ты, что я не знала имени твоей матери, пока мне его не сказал Пони? Что я не знала, что ты — и я — можем использовать магические камни клана Огня? Я даже не знаю, когда у меня начнутся месячные! Я заперта в этом незнакомом мне теле, и никто не говорит мне ничего толкового. И с каких пор я согласилась, чтобы меня называли Любимой Тинкер? Я думаю, что, по крайней мере, меня могли бы называть моим собственным именем.
      Ветроволк выглядел ошарашенным ее вспышкой, и только через какое-то время смог тихо сказать:
      — Твое имя слишком… короткое.
      — Тинкер — не мое настоящее имя. Мое настоящее имя — Александер Грэхэм Белл.
      — Правда? Я этого не знал.
      — Очко в мою пользу.
      — Любимая… Тинкер… Алексан…дер? — он на секунду запутался. — Разве это не мужское имя?
      — Я могу защитить свое от Драгоценной Слезы. Я не закончила здесь, и я не оставлю свое оборудование.
      — Нет, ты не сможешь защитить свое. — Ветроволк поймал ее за плечи. — И даже не думай, что ты сможешь. Только ты можешь ощущать магию, поэтому она вполне способна атаковать тебя так, чтобы твои секашане заметили это. Она может заставить упасть дерево, расступиться перед тобой землю, и имеет еще дюжины других незаметных способов, о которых ты не знаешь.
      — Ты правда думаешь, что она может попытаться убить меня?
      — Да.
      — Любой из нас, — добавила по-английски Штормовая Песня, — может заставить пулю отрикошетить и поразить цель. Тенгу был всего лишь удобным оправданием.
      Тинкер повернулась к ней и в ее глазах увидела, что никто из ее секашане считал это происшествие случайностью. Они не расслаблялись, пока не прибыли Ветроволк и Истинное Пламя.
      — Но почему? — спросила она.
      — Потому что клан Камня считает, что может получить очень многое, если ты будешь мертва, а мое внимание рассеяно. Потому что она — эгоистичная, амбициозная сука.
      Это нервировало. Она раздраженно топнула ногой, не желая уходить, раздраженная, что опять придется согласиться на предоставляемые им ограниченные возможности выбора. — А мы не можем сделать так, чтобы Истинное Пламя приказал ей покинуть эту территорию?
      — Нет, мы должны позволить им попытаться исправить то, что происходит в этой долине.
      Тинкер рассмеялась. — Каким образом?
      — Магией.
      Она сильно сомневалась в возможности этого, но здесь она столкнулась со стеной собственного невежества. — Я — та, кто устроила этот бардак. Я должна быть той, кто это исправит.
      — Это вполне вероятно. Клан Камня, однако, уверил Истинное Пламя, что они смогут быстро устранить опасность Призрачных земель, в то время как ты сказала, что тебе нужно изучать их дальше. Все понимают, что твое предложение более реально — но Истинное Пламя должен поверить клану Камня, иное для клана — оскорбление.
      — Боже упаси, если он их оскорбит, — проворчала Тинкер и посмотрела в сторону границы разрыва пространства и на свое оставленное оборудование.
      —  Доми, я принесу твои вещи, — предложила Штормовая Песня. — Я немного разбираюсь в вещах, связанных с компьютерами.
      Поскольку Штормовая Песня могла управлять Роллс-Ройсом и использовать рацию, она должна справиться с отключением оборудования и принести его обратно в анклав неповрежденным. Тинкер вздохнула и кивнула головой. — Ладно. Спасибо тебе.
      Ветроволк просигналил, чтобы Штормовую Песню сопровождал Идущий По Облаку, и двое секашадвинулись к оставленному оборудованию.
      — Мне столько нужно узнать, — сказала ему Тинкер. — И если мы действительно собираемся быть мужем и женой, ты должен найти для меня время. Как ты можешь ждать, чтобы я доверяла тебе, если ты продолжаешь,… как бы сказать… бросать меня в пруд и смотришь, выплыву я или утону?
      Он тяжело вздохнул и потер лицо рукой.
      — Я хочу быть здесь, рядом с тобой… защищать тебя… но я не могу. Мне больно, что ты «барахтаешься в воде», но единственная альтернатива, которая у меня есть, — это запереть тебя в безопасном месте, а это убьет тебя гораздо быстрее. Я сохраняю здравый рассудок только потому, что знаю, что ты очень хорошо сама умеешь выбираться из воды.

* * *

      После того, как он убедился, что его домибез приключений вернулась в анклав Маковой Лужайки, Волк направился разыскивать Сына Земли, чтобы высказать ему все претензии. Он нашел его у пустыря, расчищенного под дворец, когда тот обходил его с таким видом, как будто планировал потребовать этот участок земли для себя. Очевидно, что домана клана Камня ожидал, что aumaniбудет проведен сразу же, как только они прибудут в Питтсбург; Сын Земли был одет в мундир из роскошного зеленого шелка и бархатный плащ цвета расплавленного золота с узором в виде каменной лошади. Как и у Слезы, вокруг него вращался магический шар, освежавший его в это жаркое лето в Питтсбурге.
      Волк приблизился к нему. — Сын Земли, на два слова.
      Сын земли унаследовал рост отца, поэтому он был немного выше Ветроволка. Он попытался его использовать, чтобы посмотреть на него свысока, но смазал этот эффект, сделав легкий поклон. — Волк Который Правит.
      Волк был слишком зол, чтобы определить в приветствии Сына Земли завуалированное оскорбление. — Неужели все в клане Камня обезумели? Мы не знаем численность сил Они, и путь между нашими мирами закрыт не полностью, а вы уже напрашиваетесь на войну кланов.
      — Мы? — изобразил недоумение Сын Земли.
      — Хотя я и молод, но свои «двойные годы» я провел при дворе. Я могу распознать властную интригу, когда вижу ее.
      — Ты видишь то, чего нет,… так же как нет и твоих так называемых Они. — Первая Сына Земли, Царапина Шипа, попыталась успокоить своего дому, положив руку ему на плечо. Сын Земли стряхнул руку женщины- секаша. — Я часами творил заклинания поиска, — он махнул рукой в сторону леса за пустырем. — И не обнаружил никого, хотя бы отдаленно напоминавшего Они. Как ты сказал при Дворе: «Я вижу на стене тени Они», не так ли? Очевидно, что все, что ты видел — это тени! Если ты спросишь меня, я скажу, ты хватаешься за иллюзии.
      Волк даже не пытался использовать магию. Он шагнул вперед и схватил Сына Земли за горло. — Слушай ты, маленькая кучка говна, моя доминаходится под защитой королевы, это означает, что ты не посмеешь на нее напасть. Но если до твоей каменной черепушки это не доходит, тогда знай — если она как-либо пострадает, я найду тебя и вырву тебе глотку.
      — Ты не осмелишься, — сумел прошептать Сын Земли.
      — Я начал здесь с нуля. Я могу сделать это снова. Если моя домипогибнет, я позволю короне лишить меня всего, лишь бы отомстить. И даже не думай, что наш королевский кузен тебя защитит — после того, как ты насрешь на все приказы королевы,  Истинное Пламя не станет меня останавливать.
      — Я не могу отвечать за то, что другие…
      — Ты глава клана на этой территории, и я буду считать ответственным тебя.
      — Лесной Мох — безумен!
      — Если ты не хотел иметь проблем, которые несет с собой безумец, тебе не следовало его избирать.
      — Я его не избирал.
       Секашаиз Руки Сына Земли явно почувствовали облегчение, когда пустырь заполнился Вивернами.
      — Волк, — за волной красного цвета последовал Истинное Пламя. — Отпусти его.
      Ветроволк освободил Сына Земли, обдумывая новую информацию. Он знал, что Сын Земли не имел серьезных позиций в клане Камня, но считал, что Сын Земли, по крайней мере, участвовал в выборе тех доманаиз своего клана, которых должен будет возглавлять. Теперь, когда Волк поговорил с Лесным Мхом и Драгоценной Слезой, и выяснил их положение, их включение в состав делегации клана Камня в меньшей степени выглядело как вторжение в сферу интересов клана Ветра, и больше — как претензии клана Камня на владение Питтсбургом. Клан послал двух домана, которых легче всего заменить. Или правильней будеть сказать — трех?
      В кланах рождение не гарантировало ранг. Однако признавалось, что дети вождей клана многому учились, наблюдая за своими родителями. Кроме того, с генетической точки зрения вожди были лучшим, что могли предложить кланы. Правда, если исключать несчастные случаи или убийства, едва ли глава клана мог когда-либо смениться — однако как единственный сын своей матери, Сын Земли был вполне вероятным кандидатом в вожди клана в будущем. Но опять-таки, он прибыл всего лишь с одной Рукой. Охраняли ли его двое других домана, или они сопровождали его в изгнание? Если второе, то, что же совершил Сын Земли, чтобы его послали в Питтсбург?
      — Я произнес около сотни поисковых заклинаний, — доложил Сын Земли Истинному Пламени, потирая горло. — Ониздесь нет.
      —  Онидикари, но они не глупы, — резко бросил Волк. — Быстрые действия не дадут им преимущества. Они где-то хорошо спрятались и ждут наилучшей возможности нанести удар.
      Сын Земли засмеялся на эти слова. — Если бы это было так, им следовало напасть, когда ты был здесь один, когда даже твой «голос» обратился против тебя.
      — Они пытались. Их попытка провалилась. — Волк не упомянул, как близки к успеху были Они. В ходе жестокой атаки им удалось убить одного из секаша, ранить его в руку и загнать его вглубь Питтсбурга, как раз когда город вернулся на Землю. Если бы не Тинкер, их план удался бы. — Если Призрачные земли могут быть использованы к их выгоде, они будут ждать подкреплений.
      — Волк прав, — сказал Истинное Пламя. — То, что им удалось оставаться в тайне почти тридцать лет, показывает, что они терпеливы. Не важно, что случится, но ты нам нужен, чтобы обнаружить их.

Глава 13: НЕ ДУМАЙ О МУЖЧИНЕ ЗА ЗАНАВЕСКОЙ

      Тинкер сидела высоко на величественном кресте, цепляясь за перемычку. Черная женщина сидела на самом краю перемычки, тихо всхлипывая. Хрупкая фигура была одета в пышное черное траурное платье, на голове была корона. Рядом с ней был длинный жезл с прикрепленной к нему звездой. Ее стая ворон парила над головой, каркая: «потеряно, потеряно!»
      Поднимая ветер своими крыльями, на верхушку перемычки приземлился Рики, между Тинкер и Черной. Одет он был в странную красную униформу. — Нет стыда в том, чтобы бояться высоты. Большинство людей боятся.
      — Ох, иди отсюда, обезьянья морда. — Резко сказала она.
      — Я не летающая обезьяна, — сказал тенгу. — Я оставил это занятие. Ты заставила ведьму растаять, и я избавился от моего невыгодного контракта. Сейчас я работаю только как свободная ворона. Льготы по медицинскому обеспечению отстойные, но у меня есть свободное время.
      Тинкер показала на всхлипывающую Черную женщину. — Почему она плачет?
      — Она отдала свое сердце жестяному человеку, но потеряла его, — ответил ей Рики. — И даже волшебник не может исправить этого.
      — Эй! — на земле на них смотрела Эсме, одетая в синий клетчатый комбинезон и рубинового цвета ботинки. — Ты не можешь спуститься. Ты недостаточно умна. Твоя голова полна соломы.
      — Я смогу спуститься, — крикнула Тинкер в ответ.
      — Это можно сделать, упав, — сказал Рики.
      И Тинкер стала падать.
      Сон, казалось, сбился с программы, и она в безопасности стояла на земле. У Эсме была в руках плетеная корзинка, рядом стояла маленькая черная собачка. Здесь был Пони, с волосами распущенными и вьющимися, как грива, у него были усы, кошачьи уши и хвост, завершающий его кошачий вид. Масленка тоже стоял рядом, выглядя так, как будто был сделан из металла.
      — Сердце Черной женщины находится у тебя? — спросила Тинкер у Масленки.
      — У меня нет сердца, — он стукнул по своей груди, и она гулко отозвалась пустотой внутри.
      — Это другой жестяной человек, — втиснулась между ними Эсме. — Мы должны найти волшебника! Только он может решить все наши проблемы.
      — Я могу отвести тебя к волшебнику. — Масленка заскрипел, когда двинул рукой, указывая на дорогу из желтого кирпича, которая вела в темный лес из черных ив. — Но мы можем не торопиться, сейчас всего лишь шесть часов.
      — Мы убили время. — Эсме вытащила карманные часы. Они, казалось, были покрыты маслом. — Теперь всегда шесть часов… нам придется бежать, чтобы оставаться на том же месте.
      — Нам надо пройти через деревья, — кошачий хвост Пони нервно дергался позади него.
      — Я не знаю, умно ли это, — сказала Тинкер.
      — Конечно, не знаешь, у тебя солома вместо мозгов. — Эсме выдернула из головы Тинкер солому, чтобы доказать свою правоту. — Смотри! Видишь! — она протянула пучок соломы в качестве доказательства. — Мы должны попасть к волшебнику. Он единственный сможет дать тебе мозги, чтобы ты могла разрешить эту проблему.
      — Но дорога кончается у дерева, — показала Тинкер, когда они осторожно двигались вперед, прижавшись друг к другу.
      — Это не дерево, — заявила Эсме. — Это плод.
      Деревья повернулись, их сучковатые лица смотрели на них деревянными глазами. Это были черные ивы, но на их ветвях росли яблоки — спелые и аппетитные.
      — Тебе нужен плод. — Эсме сильно толкнула ее в сторону деревьев.
      Деревья стряхнули яблоки со своих ветвей, и они тяжелым дождем посыпались на Тинкер.

* * *

      Тинкер вывернулась из покрывал, и села на постели. Судя по тусклому свету из окна, было очень раннее утро — еще даже не начали чирикать птицы. Однако Ветроволк уже проснулся и одевался.
      — Я не хотел будить тебя, — он подошел поцеловать ее. Его рубашка была расстегнута и она прижалась к его теплому телу.
      — Я видела еще один сон о Черной женщине, Эсме и черной иве.
      — Эсме?
      — Я выяснила, кто Белая женщина — это сестра Лейн.
      — Аа, та, что в белом платье… Ты видишь сон, что она видит сон, — он обнял ее, целуя ее волосы.
      — Мм? Ах да, картина Эшера. — Боги, как же хорошо было в его объятиях.
      — Ты уже говорила со Штормовой Песней?
      — Да. Она… мы подходим друг другу.
      Он приподнял ей подбородок и пристально взглянул в лицо. — Ты приняла ее? Приняла ее клятву верности?
      Она слегка кивнула. Клятва чем-то напоминала свадебный обет. Неужели в этом состояла суть эльфийского социума — бракосочетание снова и снова, только без секса? — Да. Я приняла ее клятву.
      Ветроволк улыбнулся ей так, что ее обдало жаром до самых кончиков пальцев ног. — Я освобождаю ее для тебя. Но…
      — Но?
      — …Но это не совсем то, что я имел в виду. Ты должна поговорить со Штормовой Песней о твоих снах. Она немного обучена в yatanyai.Возможно, она сможет помочь тебе определить, что они означают.
      — Она сможет это сделать?
      — Думали, что она станет intanyei seyosa, но, в конце концов, выяснилось, что в ней слишком много отцовского темперамента. — Ветроволк снова поцеловал Тинкер и выскользнул из ее объятий. — Я должен идти. Меня ждет Истинное Пламя. Почему бы тебе не уснуть опять?
      Тинкер оглядела постель. Она все еще чувствовала усталость, но сон наверняка означал новые сновидения.
      — Я пришлю к тебе Пони. — Ветроволк застегнул рубашку.
      — Я бы предпочла тебя, — она опять устроилась в теплой мягкости покрывал.
      Ветроволк улыбнулся. — Я рад это слышать, но, увы, поскольку меня не будет, тебе придется довольствоваться Пони.
      Он хоть понимал, как это прозвучало на английском? Она свернулась в клубок, полная решимости уснуть прежде, чем к ней присоединится Пони. У нее получилось.

* * *

      Новый день, новое платье. Ей точно нужно что-то придумать по поводу одежды. Она выбрала платье голубого цвета клана Ветра и заставила персонал добавить к нему карманы, пока она ест. Завтрак подтвердил, что члены Дома Ветроволка все еще намереваются занянчить ее до смерти. Они нагромоздили на стол в саду кучу тарелок с кондитерскими изделиями, омлетом и свежими фруктами. Тинкер оглядела коллекцию блюд с легким испугом.
      — Если они будут продолжать в таком духе, я потолстею, — пожаловалась Тинкер.
      — Ешь. — Штормовая песня указала на скамью, предлагая сесть. — Ты и Пони оба потеряли в весе после Аум Ренау.
      Пони кивнул, подтверждая, что это правда. — Ты должна есть.
      — Пффф. — Тинкер начала накладывать еду в тарелку. — Ладно, но тогда вы оба тоже должны есть.
      Как знак того, что они «подходят друг другу», они ели сначала в общем молчании, затем понемногу начали разговор о том, с кем из секашаможно сработаться. Из четырех Рук Ветроволка они составили список, в который включили семерых кандидатов, чтобы заполнить три свободных места в Первой Руке Тинкер.
      — Мы можем в эти несколько дней составлять пары с другими, чтобы понять, кто лучше всего работает с тобой. — Пони имел в виду Тинкер. — Ветроволк выбирал каждого из своих секаша, поэтому мы хорошо работаем вместе, и у нас были годы, чтобы изучить привычки друг друга.
      — Каковы твои планы на сегодня? — спросила Штормовая Песня. — Мы закончили с этим деревом?
      — Я не знаю, — жалобно сказала Тинкер. — Я видела еще один сон про него. Ветроволк сказал, что мне следует поговорить об этом с тобой.
      — О твоем сне? — спросила Песня.
      — Я поверить не могу, что я это делаю, — сказала Тинкер, — но то, что я видела в моих снах, продолжает проявляться в реальности.
      — Сны важны, — сказала Штормовая Песня. — Они дают тебе возможность увидеть будущее.
      — Боги, помогите мне, если это мое будущее, — проворчала Тинкер.
      — Расскажи мне этот сон, — попросила Штормовая Песня.
      — Ну, я видела пару, и они оба связаны с двумя людьми и деревом. — Тинкер рассказала свой первый сон, затем — о том, как она выяснила, кто такая Эсме, затем — о сне, увиденном прошлой ночью, закончив словами: — И я не имею ключа к разгадке, откуда исходит вся этатаинственность.
      Штормовая Песня вздернула голову с выражением легкого сомнения на лице. — Это похоже на «Волшебника из страны Оз».
      — Что это такое? — спросила Тинкер.
      — Это фильм, — ответила Песня.
      Тинкер никогда даже не слышала о таком фильме. — О чем он?
      — Он о… он… он странный. — Сказала Штормовая Песня. — Может, тебе лучше просто посмотреть его.

* * *

      Поскольку Тулу сдавала в прокат видеокассеты, Тинкер позвонила ей.
      — Я ищу «Волшебника из страны Оз».
      — Что ж, иди по дороге из желтого кирпича, — ответила Тулу и положила трубку.
      Почему-то Тинкер совсем забыла о том, как может сводить с ума общение с Тулу. Она нажала «повтор набора» и объяснила: — Я ищу фильм, который называется «Волшебник из страны Оз».
      — Тебе следовало сразу это сказать.
      — Ты можешь отложить его? Я подъеду и заберу его. — И когда она там будет, она выяснит, почему Тулу лгала Натану.
      — Нет, не заберешь, — сказала Тулу.
      Поразительно, как кто-то может мгновенно устроить тебе головную боль просто по телефону. — Нет, заберу.
      — Ты можешь приезжать, но фильма не будет.
      — Ох, кто-то еще взял его в прокат?
      — Нет.
      — Тулу! — взмолилась Тинкер. — Это очень просто — почему я не могу взять фильм, если его не взял никто другой!
      — У меня никогда его не было.
      — Не было? — спросила Тинкер.
      — Этому фильму уже было пятьдесят лет, когда произошло первое Выключение, и я терпеть его не могу, после того, как пришлось смотреть его каждый год в течение тридцати лет.
      Стоит ли спрашивать Тулу, почему ей пришлось его смотреть каждый год? Нет, это только заставит ее голову сильней болеть. — Значит, у тебя фильма нет?
      — Да, — и Тулу повесила трубку.
      Тинкер уселась, барабаня пальцами по столу, пока она смотрела на телефон. Может, ей стоит опять позвонить Тулу и попробовать выяснить, почему она говорит людям, что Тинкер не вышла замуж за Ветроволка? Или лично нанести визит сумасшедшей полуэльфийке? Тинкер подозревала, что даже если ей удастся найти логику в действиях Тулу, она не сможет изменить ее, и заставить полуэльфийку остановиться.
      Она решила сосредоточиться на своем сне. Где она видела этот фильм? Ее дедушка считал фильмы пустой тратой времени, поэтому оставалась Лейн.
      — У меня нет этого фильма, — заявила Лейн, когда Тинкер позвонила и спросила.
      — Ты уверена?
      — Да, уверена. Эсме настаивала, чтобы мы смотрели его каждый год после дня Благодарения. Только бог знает, почему они выбрали день Благодарения. После фильма мне всегда снились кошмары. Я была бы счастлива никогда не видеть этого глупого фильма снова.
      — А Эсме он нравился?
      — Она всегда слишком сильно отождествляла себя с Дороти, хотя никогда не понимала, почему Дороти хотела вернуться домой. Эсме повторяла снова и снова, что если бы она была Дороти, она бы осталась в стране Оз, что заставляло мою мать плакать. Каждый год в день Благодарения у нас был бурный семейный спор о том, чтобы смотреть это кино, Эсме побеждала, мама плакала, а у меня были кошмары.
      Они попрощались, как вежливые люди и Тинкер повесила трубку. Где же она видела этот фильм?
      Она позвонила Масленке. Одна она фильмы никогда не смотрела, поэтому наиболее вероятно, что это он смотрел его в компании с ней.
      — Привет, я пытаюсь кое-что вспомнить. Ты не смотрел «Волшебника из страны Оз» со мной?
      — Чего?
      — Это фильм, который называется «Волшебник из страны Оз». Он о Дороти, которая идет в страну Оз. — Большую часть сюжета Тинкер выяснила у Лейн, хотя не имела представления, где находилась эта самая страна Оз. Может в Африке?
      — Что-то не припоминаю.
      Она вздохнула. — Если я его найду, хочешь посмотреть его с нами?
      — Киновечер? Круто. Конечно. Встретимся у тебя чердаке?
      Она не еще не думала, где она будет смотреть фильм, когда найдет его. Внезапно она осознала, что уже два месяца она не была дома, в своем чердаке. Еще более странным было то, что она и не хотела ехать туда, с ощущением, вроде «не хочу идти к дантисту, поскольку может быть больно». Почему, черт возьми, она это чувствовала? Технические устройства в доме Масленки по сравнению с ее техникой выглядели игрушками, именно поэтому они всегда смотрели фильмы у нее. Но у нее внутри все сжималось от мысли устроить киновечер у нее на чердаке.
      — Тинк? — окликнул ее Масленка.