Бум!

      - Очень хорошо. Наслаждайтесь пребыванием с нами, которое будет кратким, надеюсь. А теперь прошу извинить меня, но утро сегодня выдалось хлопотливым, с этой проклятой долиной Кум и всем прочим. Входи, Фред!
      Это был трюк, которому он научился у Ветинари. Для посетителя затруднительно оставаться в кабинете, когда уже пригласили следующего. Кроме того, в эту жаркую погоду Фред обильно потел; он был чемпионом потения. И за все эти годы он так и не понял, что когда стоишь около двери в кабинет, длинные паркетные доски слегка качаются на стропилах и приподнимаются с другой стороны, так что Ваймс мог это заметить.
      Паркет улегся на место и дверь открылась.
      - Даже не представляю, как вы угадываете, мистер Ваймс! – радостно сказал сержант Колон - я как раз собирался постучать!
      "Только после того, как подслушал достаточно" – подумал Ваймс.
      Хотя он не без удовольствия заметил, что А.Е.Наихудш сморщил нос.
      - В чем дело, Фред? – сказал он – о, не беспокойся, мистер Наихудш уже уходит. Удачного утра, мистер Наихудш!
      Как только Живчик вывела инспектора из кабинета, Фред Колон снял свой шлем и вытер лоб.
      - Становится все жарче – сказал он – подозреваю, будет буря.
      - Да, Фред. И все-таки, что тебе нужно? – сказал Ваймс, умудрившись продемонстрировать, что хотя он и рад видеть Фреда в любое время, но вот именно сейчас для этого не очень подходящий момент.
      - Что-то большое топает по улице, сэр – произнес Фред чувством, как будто заранее заученную фразу.
      Ваймс вздохнул.
      - Фред, ты имеешь в виду, что-то происходит?
      - Да, сэр. Гномы, сэр. Я имею в виду, наши парни. Становится все хуже. Они собираются в кучки и говорят. Куда не взглянешь, сэр – всюду кучкование в разгаре. Только они замолкают, если кто-то другой подходит близко. Даже сержанты. Они замолкают и смотрят на тебя, сэр. И это раздражает троллей, как не трудно догадаться.
      - Нам не нужно повторение долины Кум в нашем участке, Фред – сказал Ваймс. – Я знаю, что город просто бурлит из-за этой годовщины, однако я обрушусь как тонна строительного камня на каждого стражника, который вздумает устроить историческую реконструкцию в раздевалке. Он шлепнется на задницу за нашими дверьми прежде чем сообразит, что произошло. Сделай так, чтобы все поняли это.
      - Дасэр. Но я не об этом толкую. Это мы знаем. – сказал Фред Колон – Это что-то другое, новенькое. Плохое чувство, сэр, у меня даже шею покалывает. Гномы знают что-то. Что-то, чего они не говорят нам.
      Ваймс помедлил. Фред Колон не был великим подарком для полицейского дела. Он был медленным, вялым и почти лишенным воображения. Но он таскался по улицам так долго, что протоптал борозду, и где-то внутри этой глупой жирной головы было нечто очень умное, что-то, что нюхало куда ветер дует, и слышало слухи, и читало надписи на стенах, хотя это последнее Фред делал, надо признать, шевеля губами от умственных усилий.
      - Возможно, это просто проклятый Бедролом их взбаламутил, Фред – сказал он.
      - Я слышал, они упоминали его имя на своем суржике, да, сэр, но тут нечто большее, клянусь. Я имею в виду, они выглядят действительно обеспокоенными. Это что-то важное, сэр, я это кишками чую.
      Ваймс рассмотрел возможность представить кишки Фреда Колона как "улику №1". В общем, это явно было не то, чем вам захотелось бы размахивать перед судом, однако если кишки такого древнего монстра улиц как Фред что-то чуяли, это значило немало, по крайней мере, для других стражников.
      - Где Моркоу? – спросил он.
      - Отсутствует. Он вытянул дежурство во вторую смену а также утреннее дежурство на улице Паточной Шахты. У всех сейчас двойные дежурства, сэр – укоризненно добавил Фред Колон.
      - Мне жаль, Фред, но ты знаешь, как обстоят дела. Слушай, я попрошу его этим заняться, когда он вернется. Он гном и он услышит слухи.
      - Я боюсь, он может оказаться чуть-чуть высоковат, чтобы услышать эти разговоры, сэр – сказал Колон странным голосом.
      Ваймс склонил голову на бок.
      - Почему ты это сказал, Фред?
      Фред покачал головой.
      - Просто чувство такое, сэр – сказал он.
      Он добавил голосом, звенящим от воспоминаний и отчаяния:
      - Ведь было лучше, когда Стражей были только вы, я, Нобби и молодой Моркоу, э? Мы все знали, кто есть кто, в старые деньки. Мы знали, кто о чем думает…
      - Да, мы думали: "Я хочу, чтобы численное преимущество хоть раз было на нашей стороне", Фред – сказал Ваймс – Послушай, я знаю, что все это давит на нас. Но мне нужно, чтобы вы, старшие офицеры, выдержали это, ладно? Кстати, как тебе нравится твой новый кабинет?
      Колон просиял.
      - Просто отличный, сэр. Только вот очень жаль насчет двери, разумеется.
      Найти место для Фреда Колона было серьезной проблемой. Взглянув на него, вы увидите человека, который, даже свалившись с утеса, остановится на полпути, чтобы спросить, как попасть вниз. Нужно было знать Фреда Колона. Молодые стражники не знали. Они видели просто трусливого, глупого толстяка, что, говоря по правде, было недалеко от истины. Но это была не вся истина.
      Фред взглянул пенсии в лицо и отказался от нее. Ваймс обошел проблему, дав ему, ко всеобщему веселью, должность Надзирающего Офицера, а также кабинет в Тренировочной Школе Стражи, здании через улицу, которое было более известно (и, видимо, останется известно вовеки) как старая лимонадная фабрика.
      Ваймс также подбросил ему должность Офицера по Связям Стражи, потому что это звучало внушительно, и никто не знал, что это значит. Также он дал Колону капрала Ноббса, другого неуклюжего динозавра современной Стражи. Это тоже сработало. Нобби и Колон обладали таким знанием улиц города, что могли поспорить в этом с самим Ваймсом. Они шатались по улицам, очевидно бесцельно и абсолютно никому не угрожая, и слушали городской эквивалент барабанов в джунглях. А иногда барабаны сами приходили к ним.
      Когда-то маленький душный кабинет Фреда был комнатой, где голорукие дамы смешивали огромные чаны Сарсапариллы, Клубничной Лавы и Имбирной Шипучки. Теперь здесь всегда кипел чайник и кабинет был открытым домом для бывших стражников и старых мошенников – иногда в одном и том же лице – и Ваймс с удовольствием подписывал счета за пончики, которые они съедали, забежав на минутку, чтобы вырваться из-под пяты своих жен. Дело того стоило. Старые стражники держали глаза открытыми и сплетничали, как прачки. Теоретически, в жизни Фреда осталась только одна проблема – его дверь.
      - Гильдия историков потребовала сохранить как можно больше от старой фабрики, Фред – сказал Ваймс.
      - Я знаю, сэр, но… "Комната Болтушки", сэр? Ну, в самом деле!
      - Прекрасная бронзовая табличка, Фред – сказал Ваймс – "Болтушкой" они называли сироп для лимонада, как мне объяснили. Важный исторический факт. Ты можешь прилепить поверх нее лист бумаги.
      - Мы делали это, сэр, но парни срывают листок и хихикают.
      Ваймс вздохнул.
      - Ну так разберись с этим, Фред. Если старый сержант не сможет разобраться с такой ерундой, мир станет странным местом. Это все?
      - Ну, да, сэр. Но…
      - Давай же, Фред. Меня ждет трудный день.
      - Вы слышали о мистере Сияющем, сэр?
      - Это то, чем надраивают твердые поверхности? – спросил Ваймс.
      - Э, что, сэр? – спросил Фред.
      Никто не мог выглядеть озадаченным лучше, чем Фред Колон. Ваймсу даже стало стыдно.
      - Извини, Фред. Нет, я не слышал о мистере Сияющем. И?
      - Ну, в общем-то, ничего. "Мистер Сияющий, он Алмаз!". Видел это на стенах несколько раз в последнее время. Тролльские граффити, ну, вы знаете, очень глубокая гравировка. Кажется, это вызывает волнения среди троллей. Возможно, что-то важное?
      Ваймс кивнул. Вы можете игнорировать надписи на стенах только на свой страх и риск. Иногда город таким способом говорит вам если не то, что у него в бурлящем уме, то по крайней мере то, что у него в скрипучем сердце.
      - Хорошо, продолжай слушать, Фред. Я полагаюсь на тебя, следи чтобы "волнение" не превратилось в шторм - сказал Ваймс приветливо, чтобы подбодрить старика – А я пойду взгляну на нашего вампира.
      - Удачи, Сэм. Я думаю, день будет непростой.
      "Сэм" – подумал Ваймс, когда старый сержант ушел. – Боги знают, он заслужил это, но он называет меня так только тогда, когда всерьез встревожен. Ну что ж, все мы встревожены. Ждем, пока скатится первый камешек с горы.
      Ваймс взял экземпляр "Таймс", который Живчик оставила на его столе. Он всегда читал газету на работе, чтобы быть в курсе новостей, который Вилликинс считал небезопасным сообщать ему во время бритья.
      Долина Кум, долина Кум. Ваймс развернул газету – долина Кум была повсюду. Чертова долина Кум, будь она неладна. Да чтоб боги прокляли это несчастное место! Хотя, судя по всему, они сделали это уже давно – прокляли и покинули его. Это была всего лишь очередная каменистая пустошь в горах. Теоретически, до нее было очень далеко, но в последнее время казалось, что она заметно приблизилась. Теперь долина Кум стала не просто точкой на карте, она стала образом мыслей.
      Если говорить о голых фактах, долина была просто местом, где в один печально знаменитый день под несчастливой звездой гномы устроили засаду троллям и/или тролли устроили засаду гномам. О, насколько Ваймс понимал ситуацию, они сражались друг с другом от начала времен, но в день Битвы в долине Кум их взаимная ненависть стала Официальной, что привело к возникновению особой, подвижной географии. Где бы ни сражался любой гном с любым троллем – там теперь и была долина Кум. Даже обычная драка в пивной стала долиной Кум. Злосчастная долина вошла в мифы обеих рас, стала боевым кличем, древним поводом не доверять этим (коротким, бородатым / большим, каменным) ублюдкам.
      После первого раза долина Кум случалась еще неоднократно. Война между гномами и троллями была битвой стихий, наподобие борьбы между ветром и волнами. Поэтому она обладала как будто собственной инерцией.
      Суббота была Днем долины Кум, и Анк-Морпорк был полон гномов и троллей, и знаете что? чем больше гномов и троллей спускалось в город с гор, тем большую важность приобретала эта чертова долина Кум. С демонстрациями не было проблем, Стража наловчилась держать их подальше друг от друга, да и в любом случае они происходили с утра, пока все участники были еще по большей части трезвыми. Но вечером, когда тролльские и гномьи бары начинали пустеть, ад выходил на прогулку с закатанными рукавами. В недобрые старые времена Стража просто находила себе дело где-нибудь подальше от проблем и появлялась только убедившись, что пьяная злоба успокоилась. Тогда Стража подгоняла фургон и арестовывала каждого тролля и гнома слишком пьяного, оглушенного или мертвого, чтобы двигаться. Это было просто.
      Но это было тогда. Теперь, когда стало слишком много гномов и троллей - нет, мысленная поправка: когда город обогатился энергичными, растущими сообществами гномов и троллей – здесь стало слишком много… да, яда разлитого в воздухе. Слишком много древней политики, слишком много старых обид, бережно передаваемых из поколения в поколение. И слишком много выпивки, разумеется.
      И вот, когда ты думаешь, что хуже быть уже не может, вдруг откуда-то выскакивают Грэг Бедролом и его приятели. Глубинники, как их называют, фундаменталисты, упрямые, как скальная порода. Они объявились месяц назад, поселились в старом доме на Паточной улице и наняли кучу местных гномов, чтобы расчистить подвалы. Они были "грэгами". Ваймс достаточно знал язык гномов и понимал, что "грэг" означает признанного всеми знатока обычаев. Хотя Бедролом понимал обычаи своеобразно. Он проповедовал превосходство гномьей расы над троллями, что каждый гном обязан следовать путями своих предков, а это означает – постараться стереть троллей с лица земли. Кажется, об этом говорилось в какой-то священной книге, так что действовать подобным образом было с его точки зрения правильно, а возможно даже - обязательно.
      Молодые гномы слушали его, потому что он говорил об истории и высоком предназначении, и много других слов которые спешат на помощь, когда нужно навести лоск на кровопролитие. Такие слова ударяют по мозгам, как вино, да вот только мозги из процесса при этом исключаются. Именно из-за таких идиотов как он, гномы теперь расхаживали повсюду не только с боевыми топорами как частью "национального костюма", но также в тяжелых кольчугах, с цепями, кистенями, палашами и тупым, шокирующе-чванливым видом, известным как 'кланг.
      Тролли тоже слушали. Поэтому теперь они нацепляли на себя больше лишайников, делали больше гравировок по телу, вырезали больше клановых граффити на стенах, и дубинки, которые они повсюду таскали с собой, тоже стали гораздо, гораздо больше.
      Так было не всегда. В последние десять лет или около того вроде бы стало полегче. Гномы и тролли как расы никогда не станут друзьями, но город перемешал их и Ваймсу казалось, что несмотря на некоторые поверхностные трения, они научились сосуществовать. Теперь же сплав опять распался на составляющие.
      Чертов Бедролом! У Ваймса просто руки чесались арестовать его. Формально, гном не делал ничего противозаконного, но это не проблема для знающего свое дело стражника. Определенно, его можно было подвести под Поведение Возможно Ведущее К Нарушению Мира. Правда, Ветинари был против таких мер. Он сказал, что это только ухудшит ситуацию, но на сколько хуже она станет?
      Ваймс закрыл глаза и вспомнил маленькую фигуру в одежде из плотной черной кожи, голову гном закрыл капюшоном, чтобы не совершить преступления, увидев дневной свет. Маленький гном, большие слова. Он вспомнил: "Бойтесь тролля. Не верьте ему. Гоните его от ваших дверей. Он ничто, всего лишь случайная игра сил природы, ненаписанный , нечистый, окраина мира минералов, завистливое эхо живых, думающих созданий. В голове его камень, сердце его – скала. Он не строит, он не копает, он не сеет и не жнет. Он возник украдкой и теперь ворует повсюду, куда ни придет, волоча за собой дубинку. Когда не ворует, он планирует кражу. Единственная цель его жалкой жизни – ее конец, освобождение несчастного камня от слишком тяжелого груза мыслей. Я говорю это с болью. Убийство тролля не считается убийством. В худшем случае это акт милосердия".
      Как раз примерно в этот момент толпа ворвалась в зал. Вот насколько хуже могут пойти дела. Ваймс снова взглянул на газету, на этот раз в поисках признаков того, что Анк-Морпорк все еще живет в реальном мире…
      - Проклятье! – Он вскочил и бросился вниз по лестнице. Живчик съежилась при его громоподобном приближении.
      - Мы знаем об этом? – потребовал он, с размаху шлепнув газету на Журнал происшествий.
      - Знаем о чем, сэр? – спросила Живчик.
      Ваймс ткнул в короткую иллюстрированную заметку на четвертой странице, его палец почти прорвал бумагу.
      - Видишь это? – прорычал он – Тупой идиот из Почтовой службы выпустил марку "Долина Кум"!
      Гном нервно взглянула на статью.
      - Э, две марки, сэр.
      Ваймс взглянул внимательнее. Красный туман перед глазами мешал ему разглядеть детали. О да, две марки. Они были почти одинаковыми. Обе изображали Долину Кум, каменистую равнину в окружении гор. Обе изображали битву. Но на одной маленькие фигурки троллей преследовали гномов справа налево, а на другой гномы преследовали троллей слева направо. Долина Кум, где тролли устроили засаду гномам, а гномы – троллям. Ваймс застонал. Купи себе кусочек дурацкой истории, всего 10 пенсов, отлично подходит коллекционерам.
      -Памятный выпуск "Долина Кум" – вслух прочитал он – Но мы не хотим, чтобы они помнили об этом! Мы хотим, чтобы они забыли!
      - Это всего лишь марки, сэр – сказала Живичик – я имею в виду, что нет закона против марок…
      - Должен быть закон против чертовых дураков!
      - Если бы такой был, сэр, мы работали бы без отдыха каждый день – сказала Живчик с улыбкой.
      Ваймс немного успокоился.
      - Ага, и никто не смог бы строить тюремные камеры с нужной скоростью. Помнишь марку с запахом капусты, которую выпустили в прошлом месяце? "Отправь своим далеким детям аромат родного дома". Если их собрать побольше, вонь будет такая густая, что хоть ножом режь.
      - До сих пор не могу избавить свою одежду от этого запаха, сэр!
      - Я думаю, множество людей за сотни миль от нас тоже не могут. Что мы, в конце концов, сделали с этими чертовыми марками?
      - Я положила их в шкафчик для доказательств №4 и оставила ключ в замке – сказала Живчик.
      - Но ведь Нобби Ноббс всегда крадет все, что… - начал Ваймс.
      - Верно, сэр! – радостно сказала Живчик – теперь я не увижу их много недель.
 
      Со стороны столовой раздался грохот, а потом крики. Какая-то часть Ваймса, видимо та самая, что ждала "первого камешка", швырнула его через офис, а потом по коридору к дверям столовой с такой скоростью, что пыль взвилась вокруг маленькими смерчами.
      Внутри он увидел живописную картину, нарисованную на лицах стражников различными оттенками вины. Один из столов был перевернут. Еда и дешевая оловянная посуда разбросаны по полу. С одной стороны разгрома был тролль констебль Слюда, его держали тролли Шпат и Сланец; с другой стороны был гном, констебль Тормощит , в данный момент его приподняли над полом возможно человек капрал Ноббс и совершенно точно человек констебль Пикша.
      За другими столами стражники только начали подниматься со своих мест. И в полной тишине раздавался почти неслышимый, уловимый только ушами человека, который знает что слушать, звук оружия, на дюйм вынутого из ножен и потом медленно опущенного обратно.
      - Так, - сказал Ваймс в звенящую пустоту - Кто первый наврет мне с три короба? Капрал Ноббс?
      - Ну, мистер Ваймс – сказал Нобби Ноббс, опуская притихшего Тормощита на пол - …э, Тормощит взял кружку Слюды, ну, по ошибке, и мы заметили это, и подскочили, да…
      Нобби заговорил быстрее, потому что главная ложь уже прозвучала.
      - Ну и вот так вышло, что стол перевернулся, потому что… – тут Нобби настолько виртуозно принял вид абсолютного имбецила, что на него было страшно смотреть – …Тормощит отравился бы, если бы выпил тролльского кофе, сэр!
      В глубине души Ваймс вздохнул с облегчением. Если в ход пошли такие глупые и убогие оправдания, значит дело не так уж плохо. У этих оправданий было одно несомненное достоинство - в них невозможно было поверить. Ни один гном никогда и близко не подойдет к чашке тролльского эспрессо, которое представляет из себя варево из расправленных химикатов, присыпанное сверху хлопьями ржавчины. Это было очевидно для всех, также как и то, что Ваймс с легкостью заметит топор, который Тормощит уже занес над головой, и дубинку, которую констебль Шпат как раз в эту секунду пытался вырвать из рук Слюды. Очевидным было и то, что Ваймс мгновенно уволит любого идиота, который сделает неверное движение, а также возможно всех, кто окажется рядом с этим идиотом.
      - Вот, значит, как это было? – сказал Ваймс – Значит, никто не делал грязных намеков о своем коллеге-офицере и его расе? И никто не делал свой маленький глупый вклад в тот кавардак, что творится сейчас на улицах?
      - О, ничего подобного, сэр! – сказал Нобби – Ну, просто такая штука вышла.
      - Практически, просто неприятная случайность? – спросил Ваймс.
      - Дасэр!
      - Но мы же не хотим новых неприятных случайностей? Ведь не хотим, Нобби?
      - Нет, сэр!
      - Никто не хочет неприятных случайностей, полагаю – сказал Ваймс, оглядывая комнату. С удовлетворением он заметил, что некоторые стражники так старались сохранить неподвижность, что даже вспотели. – А ведь они так легко могут произойти, если вы будете отвлекаться от работы. Понятно?
      Всеобщее бормотание.
      - Я вас не слышу!
      На этот раз раздались вполне различимые вариации на тему "Дасэр!".
      - Отлично, – рявкнул Ваймс – а теперь убирайтесь из участка и отправляйтесь на улицы поддерживать мир и порядок, потому что я чертовски уверен, что вам не удастся сделать это, находясь здесь!
      Он бросил предупреждающий взгляд на Тормощита со Слюдой, и зашагал в главный офис, где почти столкнулся с сержантом Ангвой.
      - Извините, сэр! Меня только что позвали…
      - Я все уладил, не волнуйся. – сказал Ваймс – Но мы прошли буквально по краю.
      - Некоторые гномы действительно на грани, сэр. Я чую это – сказала Ангва.
      - Ты и Фред Колон – ответил Ваймс.
      - Я думаю, дело не только в Бедроломе, сэр. Это что-то гномье.
      - Я не могу выбить это из них. И как раз сейчас, когда день и так уже испорчен безнадежно, мне нужно вдобавок провести собеседование с этим проклятым вампиром.
      Предупреждающий взгляд Ангвы он заметил слишком поздно.
      - А, полагаю, это я и есть – сказал тонкий голос позади него.
 
      Фред Колон и Нобби Ноббс, которых безжалостно выдернули с их длительного перерыва на кофе, неспеша прогуливались по Бродвею, проветривая свою униформу. Что, как ни посмотри, было хорошей идеей – некоторое время держаться подальше от Псевдополис Ярда. Они шли как люди, у которых весь день впереди. Он и был у них впереди. Они выбрали эту конкретную улицу, потому что она была оживленной и широкой, кроме того, в этой части города не шлялось слишком много гномов и троллей. Суждение стражников было безошибочным: во многих местах, прямо сейчас, гномы и тролли ходили небольшими группами или наоборот, стояли на месте и смотрели, не учинят ли эти шляющиеся группы ублюдков какого-нибудь беспорядка в квартале. Уже несколько недель время от времени происходили вспышки насилия. Нобби и Фред рассудили, что в этих районах мира почти не было, так что не стоило и тратить силы на поддержание того немногого, что оставалось, так? Вы же не будете пытаться пасти овец там, где всех овец уже сожрали волки, так? В этом просто нет смысла. Это будет выглядеть глупо. Особенно принимая во внимание, что на широких улицах вроде Бродвея мира были просто целые горы, и он, очевидным образом, нуждался в том, чтобы его хранили. Здравый смысл подсказывал им, что это чистая правда. Чистая, как совесть стражника, если конечно не говорить о Нобби Ноббсе .
      - Плохи дела – сказал Колон, пока они шагали по улице – я никогда не видел, чтобы гномы так себя вели.
      - Перед Днем Долины Кум все всегда было непросто – заметил Нобби.
      - Ага, но этот Бедролом совершенно вскипятил им мозги – Колон снял шлем и вытер лоб. – Я рассказал Сэму о своих кишках, и он впечатлился.
      - Еще бы – согласился Нобби – такое впечатлит кого угодно!
      Колон задумчиво постучал себя по носу.
      - Приближается буря, Нобби.
      - На небе ни облачка – поделился ценным наблюдением Ноббс.
      - Просто образное выражение, Нобби, образное выражение. – Колон вздохнул и взглянул на друга искоса. Когда он продолжил, то говорил медленно, как человек, у которого что-то есть на уме – По правде говоря, Нобби, есть кое-что о чем я хотел бы поговорить с тобой, как мужчина с… последовала короткая заминка …мужчиной.
      - Да, сержант?
      - Ну, ты знаешь, Нобби, я всегда старался присматривать за твоим моральным обликом, потому что у тебя нет отца, который наставил бы тебя на путь истинный – продолжил Колон.
      - Это верно, сарж. Я без конца заблуждался бы, если б не ты – лицемерно согласился Нобби.
      - Ну вот, ты рассказывал мне о девушке, с которой встречаешься, как ее бишь…
      - Смуууглянка , сарж?
      - Да, эта зайка. Ну, которая работает в клубе, да?
      - Верно. В чем проблема, сарж? – встревожился Нобби.
      - Ну, не то чтобы проблема… Но когда у тебя был выходной на прошлой неделе, нас с констеблем Джолсоном вызвали в клуб "Розовая Киска", Нобби. Знаешь его? Где танцуют у шеста, на столах и все такое? Ты знаешь миссис Уродинг которая живет на Новой Сапожной ?
      - Старая миссис Уродинг с деревянными зубами?
      - Именно она, Нобби – сказал Колон авторитетно – она там уборщицей работает. И так случилось, что она пришла в восемь утра до полудня, в клубе пусто, Нобби, и, в общем, странно даже говорить об этом, но ей ударило в голову покрутиться на шесте.
      Они помолчали, пока Нобби прокручивал в воображении эту киноленту и поспешно оставлял большую ее часть на полу монтажной комнаты.
      - Но ведь ей семьдесят пять лет, сарж! – сказал он, глядя в никуда в священном ужасе.
      - У девушки могут быть мечты, могут быть мечты, да. Разумеется, она забыла, что теперь не такая гибкая, как была когда-то, и к тому же она слегка запаниковала, когда ее нога запуталась в длинной нижней юбке, и платье свесилось ей на голову. Слезть с шеста она не могла. Когда пришел менеджер, она уже провисела вверх ногами три часа и была в не очень-то хорошем состоянии, да к тому же ее вставная челюсть вывалилась на пол. Не слишком приятное зрелище, ты сам можешь вообразить себе картинку. Ну, короче говоря, Драгоценный Джолсон отпилил шест сверху и снизу, тогда мы смогли ее снять. У этой старушки мускулатура как у тролля, Нобби, клянусь тебе. И вот, когда мы несли ее за кулисы, появилась юная леди, на которой всей одежды было – пара блесток да шнурок от ботинок, так вот, эта леди заявила, что она твоя подружка! Я прямо не знал, куда лицо спрятать от стыда!
      - Лицо прятать никуда нельзя, сарж, за такие штучки тебя могут вышвырнуть из клуба на улицу – сказал Нобби.
      - Ты никогда не говорил мне, что она у шеста танцует, Нобби! – простонал Фред.
      - Не надо говорить таким тоном – голос Нобби звучал слегка обиженно – сейчас не старые времена. И у нее есть класс, у Смуууглянки. Она даже шест с собой приносит. Никакого мошенничества.
      - Но… я имею в виду, показывать свое тело самым непристойным образом, Нобби! Танцевать без кофточки и практически без трусов! Разве так себя ведут приличные девушки?
      Нобби тщательно обдумал этот сложный риторический вопрос.
      -Э… ну? – рискнул он.
      - Я думал, ты все еще встречаешься с Истиной Плоскодонкой? У нее такой замечательный лоток с морскими гадами – сказал Колон почти жалобно.
      - Ну, она прекрасная девушка, если подловить ее в подходящий момент – признал Нобби.
      - Ты имеешь в виду те моменты, когда она не кричит чтобы ты отвалил, и не гоняется за тобой по улице, швыряясь крабами?
      - Именно эти, сарж. Но хороший это момент, или плохой, а запах рыбы никуда не исчезает. И глаза у нее широковато расставлены. Я говорю, трудно поддерживать отношения с девушкой, которая тебя просто не видит, если встать прямо перед ней.
      - Я не думаю, что и Смуууглянка тебя увидит вблизи! – огрызнулся Колон – Она ростом под метр восемьдесят, а бюст у нее как… короче, она крупная девушка, Нобби.
      Фред Колон растерялся. Нобби Ноббс - и танцовщица, с пышными волосами, пухлыми губками и вообще вся такая пышная, где нужно? Представь себе первое, а потом второе. Это как по башке молотком стукнуть, ага. Он продолжил попытки.
      - Она сказала мне, Нобби, что была Мисс Май на развороте журнала "Бабы, Балагуры и Бретельки"! Ну, в самом деле!
      - Что "в самом деле", сарж? И вообще, она была не только Мисс Май, но и Первая Неделя Июня тоже! – возразил Нобби – На майском развороте она не поместилась.
      - Э… ну… я вот что тебя спрошу – из последних сил барахтался Фред – может ли быть хорошей женой для стражника девушка, которая показывает свое тело за деньги? Спроси себя об этом!
      Второй раз за последние пять минут, Нобби нахмурился в глубокой задумчивости.
      - Это вопрос с подвохом, сарж? – спросил он, наконец – Я точно знаю, что у Пикши в шкафчике пришпилена эта картинка, и каждый раз, когда он открывает дверцу, он говорит: "Вау! Ты только взгляни на ее си..."
      - Как ты ее встретил? – быстро спросил Колон.
      - Что? О, наши глаза встретились, когда я долговую расписку за ее подвязку засовывал, сарж – радостно сказал Нобби.
      - Ее перед этим по голове никто не бил?
      - Не думаю, сарж.
      - Она не больна? – спросил Колон, желая проверить все возможности.
      - Нет, сарж!
      - Ты уверен?
      - Она говорит, что мы две половинки одной души! – мечтательно сказал Нобби.
      Колон застыл на месте с поднятой ногой. Он пялился в никуда, беззвучно шевеля губами.
      - Сарж? – озадаченно спросил Нобби.
      - Даа, да – сказал Колон скорее, себе самому – Да. Понимаю. Разный состав половинок, очевидно. Типа, как через сито просеяно.
      Он опустил ногу.
      - Так и есть!
 
      Это было скорее блеяние, чем крик, и раздавалось оно от дверей Королевского музея Искусств. Высокая, тонкая фигура подавала знаки неспешно шествовавшим стражникам.
      - Дасэр? – спросил Колон, прикоснувшись к шлему.
      - У нас тут взлоум, оуфицер!
      - В зло ум? – переспросил Нобби.
      - Боже мой, сэр – сказал Колон, в порядке предупреждения опуская руку на плечо Нобби. – Что-нибудь пропало?
      - Оу, да! Именно поуэтому я и поулагаю, что имел место взлоум, поунимаете?
      Заявитель выглядел, как озабоченный цыпленок, но на Фреда Колона он произвел впечатление. Парень явно шикарный, его и понять-то почти невозможно. Это была не речь, а модулированные зевки.
      - Я сэр Рейноульд Сшит , куратор Изоубразительного Искусства, я шел через Длинную Галерею и - оу, Боуже! – оуни забрали Плута!
      Он посмотрел на два абсолютно ничего не выражающих лица.
      - Метоудия Плут? – попытался он донести до них свою мысль – Битва в доулине Кум? Это бесценное произведение искусства!
      Колон подтянул живот.
      - А! Это серьезно. Нам лучше кинуть глаз на это. Э… я имею в виду, надлежащим образом исследовать локацию, где имело место правонарушение.
      - Да, да, коунечно – оживился сэр Рейнольд, - извоульте проуйти сюда. Наскоулько я поунимаю, соувременная Стража моужет узнать мноугое, проусто взглянув на место, где была пропавшая вещь, не так ли?
      - Типа, узнать, что она пропала? – сказал Нобби – О, да. В этом нам нет равных.
      - Э… Несоумненно – сказал сэр Рейнольд – проушу сюда.
      Стражники направились за ним. Разумеется, они и раньше бывали в музее. Большинство горожан побывали в нем в те дни, когда не нашли других развлечений. С тех пор как у кормила власти встал Ветинари, в музее стало меньше выставок современного искусства, потому что у его светлости были на этот счет свои Взгляды, но неспешная прогулка вдоль древних гобеленов и ставших почти коричневыми пыльных картин была неплохим способом провести время после обеда. Плюс, всегда было приятно поглазеть на картины изображающие пышных розовых женщин без одежды.