Пропавшая рукопись (Аш - Тайная история - 1)

      Почерневшие от пороха стены лестничного проема истекали кровью.
      Аш остановилась, на лице ее заиграла жестокая улыбка.
      От горячего запаха горящей плоти она ощутила рвотные позывы.
      Они побежали наверх по лестнице в самый неудачный момент, эти враги. У ног Аш лежала отсеченная рука, кровь все еще била из белого узла плечевого сустава, в этой руке до сих пор был зажат меч. На половине витка винтовой лестницы лежали вперемежку трупы. Как всегда бывает с мертвецами, они напоминали валяющуюся развеселую компанию, обрызганную красной краской или известью, бросившую мечи и луки как попало. Но руки не сгибаются под таким углом, ноги не подвернешь под себя таким образом; из-под слоя пыли на Аш уставилось мертвыми глазами дочерна обгоревшее лицо: Тиудиберт, назир Тиудиберт; нечего рассматривать лица лежащих рядом, и так ясно - это его восьмерка.
      И все же она смотрела. Гейзерих, и Барбас, и Гайна, молодые ребята, мальчишки не старше ее. Лица вполне узнаваемы, хотя сорванный взрывом шлем Гейзериха унес с собой почти всю его челюсть. В открытых глазах Барбаса отражался дымный свет факелов: следом за ней с топотом подходили люди Эвена и копейщики Рочестера, Нед Моулет, Генри де Тревиль.
      В ней вспыхнула радость: глубокая, непристойная, мстительная, исключительно минутная радость.
      - Очистить путь! - приказала Аш. Солдаты ворвались в комнату, расположенную напротив на этой лестничной площадке.
      Убитого ею визиготского солдата отволокли за одну руку и бросили под стеной, чтобы освободить проход.
      Она хотела увидеть его лицо в тусклом свете. Она ведь помнит лица многих, кого встречала в доме Леофрика. Этот был неузнаваем, из-под подкладки шлема торчали мягкие коричневые волосы. Двумя ударами клинка она рассекла его лицо от виска до скулы и от глаза до губ.
      Она держала в памяти лица почти всех, убитых ею за пять лет.
      - Двери заблокировать! - крикнула Аш громким металлическим голосом, перекрикивая шум. - Окружить их! Не теряйтесь, ребята! Нам не надо убивать! Займите лестницу!
      Она сделала два шага назад, а мимо нее неслась масса солдат, не видя ничего перед собой, кроме освещенных факелами спин в доспехах, мечей и булав, поднятых над головами; здесь секире было не размахнуться, и она снова отступила, грудь ее высоко вздымалась, дышала она неровно, толчками, резко вдыхая и выдыхая воздух, и тут рядом оказался Джон де Вир, он быстро отдавал приказы связному, присланному уличной стражей.
      - Мадам, у ворот перестрелка!
      Она не могла прочесть его слов по движению губ, у него было опущено забрало; она слышала его слова, когда приподнимала один край своего шлема.
      - У каких ворот?
      - Цитадели! Личная стража какого-то амира, людей около пятидесяти.
      - Но мы еще можем уйти тем путем?
      - Мы держимся!
      Защита легче, чем нападение; ворота, вероятно, выдержат. Если ее люди не растеряются. В нижней части здания раздались еще взрывы, и эхом гулко отдались в лестничном проеме. Захвачен еще один этаж по ходу вниз.
      Аш обернулась, рядом были люди Эвена. Томас Морган выругался себе под нос, зацепившись верхушкой знамени за разбитый свод потолка:
      - Другие командиры не бегают! Другие командиры не палят!
      - А ну, за мной! - она снова вошла в дверь, слыша грохот ударов даже своими оглохшими ушами. Мимо нее вниз по лестнице толпой устремлялись солдаты. Анжелотти рядом с ней выкрикивал приказы.
      Дюжина пушкарей кувалдами забивала деревянные клинья под двери каждой комнаты, выходящей на лестницу, заклинивая их.
      - Отлично сделано! - сильно хлопнула она его по плечу куртки с подкладкой. - Пусть продолжают! А потом - вниз!
      - Да, мадонна! Удар - прекраснейший!
      Аш переступила через грязные обгоревшие ноги Тиудиберта. Ее эскорт бесцеремонно топал прямо по телам, пока Эвен Хью не выругался и не отогнал их в сторону, на ступеньки.
      Но удар прекраснейший, думала она, глядя не отрываясь в лицо мертвеца. И лицо прекраснейшее. Как говорит Годфри - говорил - "прекрасна, как луна, чиста, как солнце, и страшна, как армия под знаменами" [Песня песней царя Соломона 6:10.].
      Морган ругался: на узкой лестнице ему пришлось опустить знамя. Связные бегали к ней и сверху, и снизу по лестнице, так что она не сразу добралась до следующего этажа. Снизу слышались крики и лязг ударов метала о металл.
      Двое в цветах Льва лежали на пороге одной комнаты, у одного разрублено лицо, у другого ранен живот: Катерина, копейщик, подруга Людмилы, и большой Жан из Бретани.
      Аш опустилась на колени. Жан шевелился, стонал. Катерина Хаммель открыла побелевшие глаза на залитом кровью лице; одной рукой прикоснулась к животу и куртке.
      - Этих наверх! Вынести! - Аш прогрохотала по ступенькам мимо, в стесненном каменном мешке громко звенели набедренники; четверо из ее эскорта остались позади и понесли раненых наверх.
      Ее обогнала группа, которая, по приказу Анжелотти, обеспечивала безопасность со стороны дверей, они бежали вниз, совершенно не думая о собственной безопасности, забивая грубые клинья, а пехотинцы отсекали высовывающиеся из дверей руки, стреляли в комнаты из арбалетов и плотно задвигали каменные глыбы дверей.
      Гранатами были отбиты края истертых ступенек, и дважды она чуть не поскользнулась; и каждый раз ее подхватывали и снова ставили на ступеньки, и они с эскортом со всех ног мчались вниз.
      Считая этажи, Аш думала: "Четыре? Да. Мы спустились на четыре этажа. Дерьмо, не слишком ли просто, даже если у них тут только часть их войск, все равно слишком легко! Ведь мы никого не встречаем! Где люди Альдерика?"
      В лицо ей дохнуло горячим воздухом. Горячим, обжигающим незащищенную кожу и глаза.
      - Стой! - она ударила Эвена по нагруднику, чтобы остановить его, подняла забрало, прислушалась.
      Что-то раздражало ее слух. Она нахмурилась, вопросительно взглянула на Эвена, тот качал головой. Странный звук скольжения и потрескивание.
      "Бум-мм!"
      Тридцатью футами ниже вдруг раздался многоголосый вопль.
      Звук гулко отдавался в каменном проеме. Перекрывая его, послышался треск ломающегося дерева; и гулко загудело пламя.
      - Дерьмо! - Аш схватилась за эфес меча и побежала вниз по спиральной лестнице.
      - Командир, стой!
      Подвернулся каблук одного сапога. Она схватилась за стену свободной рукой, разрывая кожу на ладони кольчужной варежки, и покатилась на заду, пока не затормозила на следующей широкой ступеньке, с которой открывался вход в комнату. Это пятый этаж, считая сверху.
      За дверью была пустота.
      - Каррачи! - позвала Аш.
      Впереди, где кончались ступеньки, была тьма. Пустота и тьма.
      Она выпрямилась и прохромала к краю ступенек, на этот раз не обращая внимания на дверь позади; и услышала грохот сапог, это ее догоняли люди Эвена, но она и на них не обратила внимания, просто не обратила, потому что впереди была бездна, совсем ничего.
      Каменная лестница заканчивалась в том месте, где она стояла. Она смотрела вниз, куда провалилась кирпичная кладка, откуда вырывались языки пламени, шевелились...
      Снизу взвивался горячий, как в печи, воздух. Она закрыла рот рукой, наклонившись вперед, глядя вниз, на свет пожара.
      - Дерьмо, - выдохнул рядом с ней Эвен Хью. Лестничный пролет обрывался, дальше - пустая каменная шахта с полированными стенами, диаметром пятнадцать футов. Внизу полыхало яростное пламя, в нем горела огромная масса перепутанных веревок, планок, балок и расщепленных бревен.
      На дне шахты корчились и кричали упавшие люди.
      - Давайте веревки! Давайте лестницы! Тащите их! Давайте!
      Побледневший Эвен Хью развернулся и рванул вверх по лестнице.
      Аш оставалась совершенно спокойной, глядя вниз на людей в кольчужных рубахах и куртках на подкладке и шлемах, которые полетели прямо вниз на глубину пятидесяти или шестидесяти футов.
      Намеренно подстроенная авария. Потому что лестница на этих двух последних этажах была не каменная, а из дерева...
      Аш опустилась на колени, дотянулась до стены шахты, нащупала то, чего и ожидала: дыра в кирпичной кладке, достаточно большая, чтобы вбить деревянную балку, на которую опирались деревянные конструкции.
      И которую прекрасно можно вытащить, опрокинуть, переломить, если сюда доберется враг.
      Снизу доносились крики и рев пламени.
      - Шахта с запасным выходом, - сказала Аш, и сообразила, что рядом, задыхаясь, стоит граф Оксфорд и смотрит вниз, на лице его свирепое выражение. Она отступила в сторону, пропуская людей с веревочными лестницами. - Вот где они. Альдерик, домашние войска, Леофрик, если это его затея.
      - Они разрушили лестницы и подожгли их, когда на них оказались наши люди. - Джон де Вир опустился на колени с трудом, насколько ему позволяли ножные доспехи, и глядел вниз, в жуткую тьму и языки пламени. - А теперь они забаррикадируют все двери, ведущие вниз, и чтобы прорваться, нам потребуется больше, чем порох.
      - Больше пороха, чем у нас есть, - сказал стоящий рядом Антонио Анжелотти. На почерневшем лице блестели его мокрые глаза.
      - Дерьмо! - она ударила по стене кулаком в кольчужной рукавице. Дерьмо. Дерьмо!
      - Прочь с дороги! - приказал низкий сорванный голос. Аш снова отступила назад, пропуская мимо себя Флору, а та на нее и не взглянула; просто приказала Фаверхэму и копейщику помочь ей унести наверх два тела, поднятые лестницами. Одним был Каррачи, плачущий, без шлема. Теперь его свежее лицо и светлые белокурые волосы стали одного цвета - черного. Обгорели.
      - Господи! - снова сказала Аш, лицо ее было мокрым, и голос дрожал; и тут же она выпрямилась, подошла к краю и взглянула на тех, кто раскачивался на лестницах над огнем, отчаянно пытаясь добраться до тех, кто упал и расшибся.
      В лицо ей дунул перегретый воздух.
      - Поднять лестницы!
      - Командир...
      - Я сказала - поднять! Ну!
      Когда поднимался последний, пламя уже лизало его пятки и поднималось все выше.
      Черный дым и паника заполняли шахту.
      Кашляя, со струящимися по лицу слезами, Аш начала подталкивать и подгонять людей наверх, Морган со знаменем был рядом, люди Эвена тут же; Джон де Вир хватал людей и бросал их все выше и выше из обжигающе горячего воздуха и копоти, пока она, шатаясь, не переступила каменный порог, где ей - по контрасту - показалось невероятно холодно, это была комната в первом этаже дома Леофрика, выходящая на открытый воздух.
      - У них есть воздушные шахты! - Аш подавила приступ кашля. - Воздушные шахты! Они могут подпитывать огонь! Превратить все сооружение в очаг!
      Кто-то приложил ей к губам кожаную флягу. Она взяла в рот немного воды, прокашлялась, сплевывая воду, во рту было горько от желчи.
      - С тобой порядок, командир? - спросил Эвен Хью.
      Она отрывисто кивнула. Все головы обратились к защищенным окнам, к другим дверям, аркебузиры нацелились дать залп по растрескавшейся крыше. Графу Оксфорду она прокричала:
      - Они превратили шахту в очаг! У нас не было времени ждать, пока пожар разгорится, там слишком много дерева!
      - А от жара не треснет шахта? И их двери? Анжелотти снял шлем и пригладил назад свои мокрые кудри:
      - Нет, милорд. При таких толстых стенах - никогда. Все это строение выдолблено в каменной скале.
      - Они могут просто перебраться в наружные помещения, - горько проговорила Аш. Она уже почувствовала, что глухота проходит, она снова слышит. И сказала более спокойным голосом: - Они могут в наружных помещениях переждать, пока огонь иссякнет, и потом, спорю на что угодно, у них там есть лестницы и припасы. Они не в первый раз это делают. Дерьмо, я должна была понять, что так будет! Герен, Анжелотти, скольких мы потеряли?
      - Десять, - угрюмо сказал Антонио Анжелотти. - Если Каррачи выживет то девять.
      Окна на внутренний двор все еще были закрыты большими щитами, арбалетчики прекратили отпускать шутки, подняли свои арбалеты и не спускали глаз с усиливающегося столба дыма, выходящего из лестничного проема. Здесь остов дома продувался холодным ветром. В центре комнаты Флора, с почерневшими руками, вместе с Ричардом Фаверхэмом стояла на коленях над Каррачи.
      Аш через весь зал подошла к ней:
      - Ну?
      - Будет жить, - руки Флоры двигались над обожженным лицом раненого. Каррачи зашевелился, замычал, не приходя в себя. Аш увидела, что у него обгорели веки.
      - Ослеп, - сказала Флора. - И таз разбит. Но выживет, скорее всего.
      - Дерьмо.
      - Как бы нам кстати одно из чудес Годфри, - Флора встала, отряхивая рейтузы, и заговорила другим тоном: - А что, Аш, Годфри здесь? В Карфагене? Ты его видела?
      - Годфри мертв. Погиб, когда началось землетрясение. - Аш отвернулась, чтобы не смотреть в лицо Флоры. И заговорила с Антонио Анжелотти. Попробуем пробиться с тем порохом, который остался. Посмотри, нельзя ли шарахнуть по дну шахты. Не рискуя людьми.
      - У меня пороха не осталось!
      Минуту она и итальянский пушкарь смотрели друг на друга. Аш слегка пожала плечами, он ответил тем же.
      - Иногда, мадонна, колесо Фортуны поворачивается и таким образом.
      Они стояли рядом, Аш и Анжелотти, Флора и Ричард Фаверхэм, Эвен Хью и оба брата де Виры, на миг наступила тишина. Солдаты у окон тоже молчали.
      Слезы бежали из ее глаз, их жгло заполнившим комнату древесным дымом, идущим из лестничного проема. Аш медленно качала головой.
      - Нет смысла обследовать другой сектор дома, милорд. У нас недостаточно пороха, чтобы попробовать взорвать проход туда сквозь стены. Я вообще-то думаю, что мы по уши в дерьме.
      - Но мы ведь не можем отступить сейчас!
      Опустить лестницы на дно проема. А дальше что? Пятьдесят человек на дне каменной трубы, а вокруг каменные глыбы толщиной по три фута, все двери заперты. Пороха больше нет. Что нам делать, расщеплять двери кинжалами?
      - Постойте! Как глубока шахта? Эвен, кто из твоих ребят спускался по лестницам, когда вытаскивали наших?
      - Саймон.
      Хью за плечо вытащил из толпы вытолкнутого вперед молодого парнишку: еще один длинный тощий парень, брат Марка Тиддера.
      - Чего, командир?
      - Ты не видел, где там двери ниже всего? На одном уровне с полом шахты?
      Молодой человек покраснел до корней волос - оттого что на него смотрели все: его командир копейщиков, его командир отряда и сумасшедший английский граф.
      - Нет, командир. Все эти двери были выше моей головы. Лестница опускалась ниже самой нижней двери.
      Аш кивнула, перевела взгляд на Оксфорда.
      - Виоланта говорила мне, что в скале есть цистерны, хранилища воды, на их месте я бы так расположила эти цистерны, чтоб можно было затопить лестничный проем. И утопить там всех захватчиков, как... крыс.
      Джон де Вир нахмурился:
      - И потом спустить воду из шахты?
      - Этот мыс изрезан галереями, как соты!
      А вдруг они тут, внизу, под ее ногами, шестью этажами ниже, в скале? Ариф Альдерик, предположим, скомандовал своим людям сбросить лестницы, сжечь обломки. А господин амир Леофрик бодро отдал приказы в неизвестной комнате, где стоит военная машина, каменный голем...
      Аш встретилась глазами с де Виром, им в голову одновременно пришла одна и та же мысль.
      - Мадам, - сказал он прямо, в присутствии ее людей, - спросите свой Голос. Спросите голема.
      Она резко повернулась, сделала всем жест отойти подальше, даже своим нахмуренным офицерам; и осталась в центре комнаты вдвоем с графом Оксфордом.
      - Амиру Леофрику достаточно просто спросить его, что я говорю, и он узнает все, что мы делаем.
      - Ему-то с этого какой прок! Спрашивайте.
      Как можно яснее, под шум бушующего в лестничном проеме пожара, она сказала:
      - Милорд, тут имеется не одна машина.
      - Не одна... машина?
      - Гораздо больше. Я их слышала. Это не мой каменный голем. Другой. Есть другие Голоса, милорд. Они говорят через эту машину, пользуются ею как... каналом связи.
      Белки синих глаз Джона де Вира казались слишком яркими на чумазом лице. Он опустил нижнюю пластину забрала и проговорил уже спокойнее:
      - Другая? Если ваши люди это услышат, они прекратят сражаться, их тут держит только отчаяние! Отчаянное понимание, что они тут делают что-то очень важное! Разрушить дьявольскую машину. Одну машину. Если у других амиров есть свои каменные големы...
      - Нет. Те - не как каменный голем. Они... другие. Они больше знают. Они - отвечают... - Аш утерла рот рукой. - Дикие машины. [В тексте "Фраксинус" написано "дикие машины"; в дальнейшем в рукописи эти слова будут использоваться как имя собственное.] Не прирученные. Не устройства. Они дикие. Я слышала их... сегодня... впервые. В тот момент, когда начались подземные толчки.
      - Демоны?
      - Может, и демоны.
      - Какое это имеет отношение к тому, что нам нужен совет вашего Голоса, нужен именно сейчас?
      Аш заметила, что у нее трясутся руки. В крови кончился выброс адреналина, зловоние, холод уже не ощущались; еще и двух часов не прошло, как пал великий дворец королей-калифов.
      - Потому что они могут услышать, как я спрашиваю каменного голема. И потому что, когда Дикие Машины заговорили со мной, - именно в тот момент началось землетрясение. Милорд, тогда пал город.
      Джон де Вир насупился:
      - Спрашивайте! Нам надо знать - риск того стоит.
      - Нет! Я была в самом эпицентре, и это не стоит риска, особенно когда тут мои люди!
      - Милорд! Быстро! Выходите! - закричал голос во дворе.
      Граф Оксфорд прервал разговор, пробормотал: "Сейчас!" - и через обломки камней побежал к переулку, куда выходила дыра в стене.
      - Возьми двери, возьми что угодно, - Аш обратилась к Флоре. - Я хочу, чтобы раненых вынесли, когда мы тронемся. Фаверхэм, помогите ей! Эвен, пусть твои ребята тоже этим займутся!
      - Отходим?
      Не ответив, она помчалась вслед за графом Оксфордом. Как я могу обращаться к своему Голосу? Если другие - те, которые говорили, что Бургундия...
      Из лестничного проема вздымались султаны черного дыма.
      - Герен, ставь лучников, пусть прикрывают! - Она осторожно выбралась в переулок и через развалины пошла к новым лестницам, приставленным к стене Цитадели в безопасных пятидесяти ярдах от пролома.
      Плащ Оксфорда, алый и белый с золотом, ясно виднелся в свете множества факелов: граф карабкался на одну из закрепленных крюками лестниц. Аш побежала к подножию лестницы.
      - Дерьмо. Так и знала. Потеряли одни ворота, так? - бормотала она про себя, следя, как де Вир ползет наверх. - Пусть скажут мне, я-то всего лишь хреновый капитан отряда!
      Она задвинула на периферию все мысли о военной машине. Бургундия, думала Аш неотступно. Ухватилась за деревянные ступеньки и стала карабкаться за графом. Бургундия; те громкие Голоса настаивали на слове "Бургундия", Голоса, звучавшие в ее голове, перед которыми она чувствовала себя не крупнее вши.
      Нет. Не буду думать об этом. Не стану спрашивать. Главное - сохранять спокойствие.
      Пасмурное небо Карфагена было черным. Интуиция подсказывала ей, что сейчас время заката солнца или около того, но вокруг была тьма. Теперь, когда она забралась повыше, более ясно слышались крики из центра города и из гавани. Забравшись на выступ стены, она услышала как будто звук отдаленного прибоя или ветра, гудящего в березовой роще, и догадалась, что это гул пожара.
      Горела не только гавань, горел сам город Карфаген в пасмурной тьме.
      - Если отправимся сейчас, - настойчиво говорила Аш Джону де Виру и его брату, - то выберемся без потерь. Если хотите моего совета, то вот он: надо уезжать сейчас. Нам уже не добраться до каменного голема. Это невозможно!
      - После всех наших усилий? - граф Оксфорд ударил себя стальным кулаком по ладони другой руки. - Две с половиной сотни людей пересекли Средиземное море, и все впустую? Прах побери Леофрика! Леофрика и его дочь, Леофрика и его голема! Мы обязаны снова попробовать.
      Аш встретилась с ним взглядом. В его глазах не было неистовства, вовсе нет, но только горечь, злость и невыразимое разочарование.
      - Пора посмотреть реально на положение дел, - сказала Аш. - Все мои ребята знают, что случилось, что мы потеряли людей, что мы не можем спуститься по их лестницам, тем более до шестого этажа в глубине скалы. Милорд, независимо от контракта, они не станут умирать за вас при таких обстоятельствах. А если я им прикажу, они скажут мне - иди на хрен.
      Боевой дух войск подвижен и текуч, как вода, так же подвержен колебаниям, она давно знает это по своему опыту. Несомненно, она права. И ее правота позволяет ей позолотить свою совесть нравственностью: "Чем скорее я уберусь отсюда, тем лучше! Чем бы ни был для меня Карфаген питомник рабов, каменных големов, родина тактических машин, моей кровной родни - ничего этого мне не надо! Я - простой солдат!"
      Граф Оксфорд поник головой. Посмотрел вокруг, на городскую стену, на разрушенные крыши и развалины зданий Карфагена. И Аш смотрела на разрушения, вызванные землетрясением.
      Что-то привлекло ее внимание. С такой высоты видно очень хорошо. Она проследила взглядом за полосой разрушений, которая тянулась через весь Карфаген, а начиналась - отсюда; она проходила через дворец короля-калифа и выходила за южные ворота Цитадели. Все разрушенные здания располагались по одной прямой - на юг.
      - Мы не можем уехать, не сделав этого, - вяло проговорил де Вир, не дав ей сказать ни слова, и повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. В голосе его не прозвучало ни единой гордой нотки. - Я здесь сделал такое... Захватить этот дом и удерживать его, пока не будет разрушен каменный голем... Но Карфаген не разрушен.
      - Карфаген теперь заткнется круче, чем уткина гузка, - грубо ответила Аш. И сплюнула, чтобы избавиться от привкуса дыма в горле. Внизу, в разрушенных переулках, ее люди подтягивались к пролому в стене дома Леофрика, низко пригнув головы, а из самого дома по-прежнему валил дым сильного пожара.
      - Другого шанса не будет, - предупредил Оксфорд.
      - Но я не верю, что Фарис нельзя победить. Пусть остается со своим каменным големом! Она будет делать ошибки... - При этих своих словах Аш внутренне закипела от крушения своих надежд. - Дерьмо! Ладно, милорд, я и сама в это не верю. Она по-прежнему будет разыгрывать из себя молодого Александра, пусть даже от того, что ее люди считают ее таковой. Я не могу поверить, что мы подошли так близко - и не сумели! Не могу поверить, что мы ничего не можем сделать!
      Медленно, очень медленно Джон де Вир проговорил:
      - Но мы не промахнулись в одном, мадам. Теперь мы знаем, что машина не одна - значит, эта Фарис может ничего не значить для их целей. А есть ли у них другие полководцы? Если в Карфагене имеются другие машины...
      - В Карфагене? Не знаю, где они. Просто я их слышала, вот и все, что мне известно. - Аш дотронулась до своего виска под забралом; потом похлопала своими кольчужными рукавицами, потому что в холодном воздухе у нее начали мерзнуть пальцы рук, а тело так застыло, что она уже прекратила сопротивляться холоду. - Я не знаю ничего о Диких Машинах, милорд! У меня и времени подумать не было. Все произошло час назад. Это мог быть кто угодно: демоны, боги, Господь, Враг, король-калиф! Я знаю одно: они хотят стереть с лица земли Бургундию. "Бургундия должна быть разрушена". Вот главное, что я вынесла из их слов.
      Она встретилась с ним взглядом: на нее из-под шлема с подбоем смотрел ветеран многих войн, между бровями у него появилась складка.
      - Знаю, я похожа на сумасшедшую, - прямо сказала она, - но я говорю правду.
      Позади них по стене грохотали шаги, их догоняли Анжелотти и Герен аб Морган; за ними, прихрамывая, ковыляла Флора дель Гиз. Все трое, запыхавшись, склонили голову перед графом Оксфордом.
      - Там, в дальнем углу двора, собрались их люди, - Герен хватал губами воздух. - Клянусь, капитан, они собираются устроить вылазку!
      - Интересно, чья это безумная идея?
      "Да уж не Альдерика", - подумала Аш. Но ведь солдаты есть и в других секторах дома, и между секторами связи нет; те не знают, что могут надумать франки. - Если они устроят вылазку, их перебьют, но и они кого-то из нас заберут с собой.
      - У меня двадцать раненых, - жестко сказала Флора. - Я их вывожу.
      Аш кивнула:
      - Нечего ждать атаки - все равно отходим. Так ведь, милорд?
      - Да, - кивнул граф. - А с зарей...
      - Зарей? - Аш, как волчок, развернулась и устремила взгляд туда, куда смотрел граф. - Это не может быть зарей, тут, в Карфагене, и вообще - там юг!
      - Тогда что это, мадам?
      - Не знаю. Дерьмо!
      Она, Герен, Анжелотти и Флора, сгибаясь, побежали к внутреннему краю стены, глядя в сторону юга поверх территории города. По-зимнему ледяной ветер дул в лицо, развевал короткие пучки ее волос, торчащие из-под подкладки шлема. Она затаила дыхание. Небо, которое было при их появлении в Доме Леофрика пустым и черным, теперь больше не было пустым.
      На юге загорался свет.
      Но это не в городе. Это так далеко, что не может быть городским пожаром, и дыма нет, нет пламени. Это дальше, на юге...
      Южный горизонт сиял переходами света от серебряного к черному. Ее люди на стене непристойно ругались, глядя, как света прибывает.
      Это далеко на юге, дальше, чем разрушенный купол дворца калифа, дальше, чем ворота Цитадели и Ворота акведука, выводящие из самого Карфагена.
      Небо пошло полосами света.
      Пурпурные, зеленые, красные и серебряные: гигантские, как башни, блестящие завесы на фоне черного дневного неба.
      Вооруженные солдаты рядом с ней пали на колени. Она ощутила слабую вибрацию каменной стены под ногами: почти неразличимую вибрацию, синхронную с переливами света от черного к серебряному и с ритмом ее сердца.
      Джон де Вир перекрестился:
      - Храбрые мои друзья, мы теперь в руках Господа, и будем сражаться за него.
      - Аминь! - вторили ему несколько голосов.
      - Надо смываться, - хрипло проворчала Аш. - Пока в Доме Леофрика не увидели, что мы стоим тут и пялимся на небо!
      Вдоль городской стены мчался пехотинец - один из сорока семи людей графа Оксфорда, в белом с багровым. Он старался уклоняться от света, идущего с юга.
      - Милорд! - заорал он. - Милорд, надо уходить! Ворота Цитадели мы сдали! Идут амиры!
      4
      Аш и Оксфорду не потребовалось даже обмениваться взглядами.
      - Офицеры, ко мне! - прокричала Аш без долгих размышлений. Анжелотти, Герен; прикрыть отход огнем! Эвен, Рочестер, всем шевелиться! Не зависать на этом месте! Выходим прямо через эти ворота и прочь отсюда. Не вступать в схватки!
      Испепеляющий ливень стрел и аркебузных ядер снес крышу дома Леофрика. Она двинулась к краю стены Цитадели, понуждая массу своих людей подняться из переулка на стену. Приказы едва были слышны. Визиготов было не видно.
      Она подняла своих людей на стену - подняла! - она втащила их на широкую стену Цитадели. Такую широкую, что там могли разъехаться две колесницы. В сплошной сумятице солдаты тащили орудия, волокли за собой раненых; грохотали пушки, кричали умирающие - и надо всем этим сверкало в переливах света черное небо.
      - Боже милостивый! - Оксфорд, ворча и грохоча на ходу доспехами, быстро шагал вдоль стены, меч в руке. - Дикон удерживает ворота! Что это? Это какое-то новое оружие?
      С высоты стен Карфагена Аш смотрела на юг. Ветер небрежно смахнул замерзшие слезы с ее глаз, обращенных на унылую пустую территорию за чертой города. Южная пустыня - куда лохматая бурая кобыла отвозила ее вместе с Фернандо, Гелимером и арифом Альдериком.
      Пирамиды находились между городом и южными горами, отсюда они казались совсем маленькими, геометрическими фигурками и колебались перед ее глазами, как будто она смотрела на них сквозь воду. Их острые грани отливали серебром. Большие плоскости каменных откосов казались светлыми на фоне неестественной черноты Вечного Сумрака.
      - Мадам, некогда любоваться видами!
      Мгновенно пропало ночное видение, и она со своим эскортом, спотыкаясь, стала пробираться вдоль стены. Задыхаясь, прокричал Эвен Хью:
      - У ворот Цитадели стычка кончилась - ворота для нас открыты!
      Древний город Карфаген, победитель римлян, [Прямой перевод слов рукописи "Фраксинус".] великие африканские руины того, что когда-то было империей, захватившей христианский мир, - в этом Карфагене теперь царила суматоха: посреди грандиозного пожара кричали и бегали, горели улицы и гавань, повсюду шныряли грабители, носились кони, испуганно ревел скот; суетились люди в кольчугах и люди в железных ошейниках; их оглушительные вопли усиливались и умножались эхом, отраженным от высоких каменных стен.
      У городских ворот их встретил Биллем Верхект с белым, бескровным лицом и с ним пятьдесят человек: эти ворота не были взяты, на них даже не было нападения.
      Акведуки Карфагена шли через весь город и располагались головокружительно высоко над крышами.
      - Туда, - без лишних слов приказала Аш, - на акведук. Милорд Оксфорд поведет вас в лагерь, который вы разбили, когда приехали!
      - Понял вас, мадам, - и скомандовал своим: - Спустить веревки вниз, чтобы поднять стражу, которая еще у ворот; всех поднять, лучникам и арбалетчикам и аркебузирам - прикрывать отход.
      - Наверх! - Аш наклонилась, она сама тащила за руки людей кверху; ножны с мечом колотили ее по нагруднику. Края ее доспехов резали руки тем, кого она втаскивала, но они этого не замечали, они сами подсаживали наверх своих соратников-копейщиков, чтобы те ухватились за верх стенки акведука, люди перекатывались через стену, крепко держа свое оружие, и там падали как ни странно - на зеленую траву.
      Солдаты толпились на лестнице, ведущей с главных ворот Карфагена на акведук. Аш, тяжело топая, двигалась вслед за ними.
      - Вперед! Вперед! Вперед! Теперь шум остался позади.
      - Милорд Оксфорд! - бесцеремонно приказала Аш. - Вы поведете головной отряд. Вы знаете дорогу. Герен, Анжелотти, ведите центр. Я подниму оставшихся.
      Для споров нет ни времени, ни настроения: они любят ее четкие уверенные указания. Анжелотти только пробормотал негромко:
      - А мои пушки...