Пропавшая рукопись (Аш - Тайная история - 1)

      Ее речь звучала бегло, но какой-то жесткий акцент заставил Аш предположить, что этот язык для нее не родной. Сама Аш, как и большинство наемников, могла объясняться чуть ли ни на всех известных наречиях.
      Высокая женщина задумчиво проговорила:
      - Ты кажешься голодной. Сколько тебе лет?
      - Девять. Десять. Одиннадцать. - Аш вытерла щеки рукавом. - Не знаю. Я помню большую бурю. Значит, десять. Или девять.
      Глаза монахини сияли:
      - Ты еще дитя. И совсем маленькая. О тебе никто никогда не заботился, не так ли? Быть может, демон воспользовался этим, чтобы проникнуть в тебя. Этот лагерь - не место для ребенка.
      Сердитые слезы брызнули у нее из глаз.
      - Это мой дом! И во мне нет демонов!
      Монахиня положила ладони на щеки девочки, прикрыв шрамы. Аш показалось, что ладони на зареванных щеках одновременно и теплы, и холодны.
      - Я - сестра Игрейна. Не лги мне. Что говорило с тобой?
      В животе у Аш стало холодно.
      - Ничего. Никто, сестра! Там никого не было, кроме нас с Ричардом!
      От холода занемела шея, ссутулились плечи. Знакомые слова молитвы к Зеленому Христу застыли на пересохших губах. Аш прислушалась. Тяжелое дыхание монахини. Треск дров в костре. Конское ржание. Пьяная песня и выкрики вдалеке.
      Голос, тихо говоривший с ней из доброжелательного молчания, замолчал.
      Взрыв криков из центра лагеря. Аш съежилась. Мимо, не замечая их, пробежали солдаты, спешившие присоединиться к собиравшейся там толпе. На соседней телеге раненый солдат безутешно звал свою "маманю". Золотое сияние сменилось сумерками. В небе загорелись искры от костров. Пламя горело ярко, слишком ярко. Этак они к утру отправят в огонь все палатки, а протрезвившись, мимолетно пожалеют о растраченной даром добыче. Монахиня проговорила:
      - Ты - позор своего отряда.
      Обращаясь не к сестре Игрейне - в пустоту, Аш отчетливо выговорила вслух:
      - Мы - пленники. Что с нами будет?
      - Безнаказанность, самовольство и пьянство...
      Аш зажала уши ладонями. Бесплотный голос звучал все так же:
      - В эту ночь командиры бессильны сдержать своих людей, выживших на поле битвы. В эту ночь солдаты убивают, забавляются убийствами.
      Сестра Игрейна опустила широкую ладонь на плечо девочки, жестко стиснула его сквозь грязную ткань рубахи. Аш стояла, опустив руки. Громкое урчание в животе впервые за двенадцать часов напомнило ей о том, что она голодна.
      Сестра Игрейна спокойно смотрела на девочку. Она ничего не слышала!
      - Я... - начала Аш.
      В наступившей тишине она чувствовала присутствие голоса. Так смолкает боль в зубе, но не уходит совсем, каждую минуту готовая вернуться. Аш болезненно ощущала то, о чем ни на минуту не задумывалась прежде: одиночество своей души в теле. Страх звенел во всем теле, от кончиков волос до пяток.
      - Я не слышала никаких голосов, не слышала, не слышала! Я наврала Ричарду, я хотела прославиться!.. Я просто хотела, чтобы на меня обратили внимание...
      Высокая женщина разочарованно повернулась к ней спиной, пошла прочь, в хаос огней и пьяных кондотьеров. И тогда Аш закричала ей в спину:
      - Заберите меня куда-нибудь! Куда-нибудь, где безопасно. Возьмите меня в святой дом! Не позволяйте им обижать меня, пожалуйста!
      ДР. ПИРС РЭТКЛИФ, др. фил. (военные исследования) Кв. 1 Ровэн Корт, 1 12 Олвер-стрит, Лондон В14 ОАБ, Великобритания
      Факс: -----
      E-mail: -----
      Тел: -----
      Анна Лонгман
      Издатель
      ------ Университи пресс
      ------
      ----
      9 октября 2000 г.
      <Заметки на полях> Копия части (?) издательской переписки между доктором Рэтклифом и его редактором, Анной Лонгман, найденные на отдельных листках, вложенных между страницами текста - возможно, в порядке, соответствующем последовательности издания отдельных частей?
      Дорогая Анна.
      Я рад был наконец получить известие от Вас. Да, я тоже думаю, что разумнее всего передавать Вам части перевода для редактирования поэтапно, особенно учитывая объем материала и то, что публикация предполагается уже в 2001 г., а я, честно говоря, все еще подбираю подходящий ключ к переводу.
      Как только мне установят доступ в Интернет, я смогу пересылать Вам свою работу напрямую. Я очень рад, что Вас в целом устраивает уровень готовой части перевода. Конечно, сноски можно сократить.
      Очень любезно с Вашей стороны одобрить "дистанцирующую технику" описания католицизма пятнадцатого века, включающую упоминания "Зеленого Христа" и "верескового крестика", однако на самом деле это вовсе не мое изобретение, имеющее целью предостеречь читателя от привнесения в восприятие текста современных представлений о средневековье, а буквальный перевод средневековой "собачьей латыни", как и встречавшиеся ранее намеки на митраизм. Нас это не должно слишком беспокоить: это, очевидно, всего лишь обрывки легенд - волшебные львы и тому подобное, - которыми обросло детство Аш. Герои неизбежно становятся частью мифологии, и в особенности если это "героини".
      Возможно, "Винчестерский кодекс" стремится передать ограниченное восприятие мира маленькой Аш. В девять или десять лет девочка не знает ничего, кроме полей, лесов, лагерных палаток, оружия, прачек, собак, солдат, святых и Львов. Отряд наемников. Холмы, реки, маленькие городишки места без названий. Откуда ей знать, какой нынче год? Даты пока не имеют для нее значения.
      Все это, конечно, меняется в следующей части - "Жизни Аш" дель Гиза.
      Как и издатель 1939 года, Воган Дэвис, я использую оригинальную, немецкую версию "Жизни Аш" дель Гиза, опубликованную в 1516 году. Вследствие излишне красочных особенностей текста издание было немедленно изъято и воспроизведено в подчищенном виде в 1518 году. Если не считать нескольких опечаток, эта копия полностью согласуется с четырьмя сохранившимися экземплярами "Жизни" 1516 года (В Британской Библиотеке, в Музее искусств Метрополитен, в Музее истории и искусств в Вене и в музее Глазго).
      Я имею значительное преимущество перед Воганом Дэвисом, публиковавшем свои материалы в 1939 году, - я имею право быть совершенно точным. Я излагаю текст на современном разговорном английском, в особенности диалоги, в которых я использую, в зависимости от обстоятельств, литературную или жаргонную речь, чтобы передать характеристики - в том числе и социальные персонажей истории Аш. Помимо всего прочего, наемники того времени славились как завзятые сквернословы. Буквальный перевод излюбленных ругательств Аш - например, "кости Христовы" - современного читателя, однако, оставляют совершенно равнодушным. Поэтому я использовал обороты, для нашего восприятия столь же шокирующие, как их средневековые эквиваленты для современников Аш. Боюсь, в результате на страницах моего труда она очень часто "выражается".
      Что касается Вашего вопроса об использовании различных документальных источников, могу сказать, что не намерен копировать методу Чарльза Мэллори Максимиллиана. При всем моем восхищении его изданием 1890 года, в котором он приводит переводы различных средневековых латинских списков, каждого "жизнеописания" и т.п., позволяя каждому автору говорить за себя, я чувствую, что современный читатель не отличается подобной требовательностью. Я намереваюсь следовать примеру Вогана Дэвиса, компилировавшего сведения различных источников в единое биографическое повествование. Признаю, что в случаях расхождения между источниками это даст основание для соответствующих дискуссий.
      Я сознаю, что часть предоставленных мной материалов вызовет Ваше недоумение, но прошу помнить: документы излагают только мнение данного автора о том, что некогда происходило в действительности. Если иметь в виду существенные изменения, которые публикация "Аш: пропавшая история Бургундии" внесет в наши исторические представления, мне думается нежелательным безоговорочно отметать те или иные странности, которые могут встретиться на этом пути.
      Искренне Ваш
      Пирс
      ДР. ПИРС РЭТКЛИФ, др. фил. (военные исследования) Кв.1 Ровэн Корт, 112 Олвер-стрит, Лондон В14 ОАБ, Великобритания
      Факс: -----
      E-mail: -----
      Тел: -----
      Анна Лонгман
      Издатель
      ------ Университи пресс
      ------
      ----
      15 октября 2000 г.
      <Заметки на полях> Предыдущее письмо от А. Лонгман утеряно?
      Дорогая Анна.
      Ни в коем случае: хотя я в своих выводах пошел далее, но чувствую бесконечную признательность к двум серьезным исследователям, по чьим стопам следовал. Еще школьником я познакомился с "биографией Аш" Вогана Дэвиса. А своей любовью к этой теме обязан, должен признаться, викторианским изданиям и максимиллиановой "Аш: жизнь женщины-капитана средневекового отряда наемников".
      Вот, например, что говорит Чарльз Мэллори Максимиллиан по поводу этой уникальной страны - средневековой Бургундии. Цитирую ЧММ в полном издании 1890 г.:
      "Историю Аш в некотором смысле возможно назвать историей "пропавшей" Бургундии. Среди стран Западной Европы именно Бургундия - звезда рыцарство - горела ярче всех и исчезла всех ранее с исторического небосклона. Бургундия, под властью своих четырех герцогов, оставаясь номинально вассалом французского короля, стала последним и самым могущественным из средневековых государств, сохранив притом воспоминание об ином времени. Культ "артуровского рыцарства", царивший при Дворе герцога Карла, - это попытка пробудить высокие идеалы рыцарства в стране, где воины одеты в блестящие доспехи, принцессы обитают в сказочных замках, а дамы отличаются небесной красотой и добродетелями. Столь странной покажется эта попытка человеку нашего современного, дымного, индустриального мира!.. И вместе с тем бургундцы уже ощущали свой век как век распада. Только возрождение древних добродетелей - мужества, чести, благочестия и веры - могло спасти страну от гибели.
      Они еще не знали силы печатного станка, не предвидели ни открытия Нового Света, ни Возрождения - всех тех перевернувших мир событий, которые произойдут в последнее двадцатилетие их века и в которых Бургундия уже не будет принимать участия.
      Точная дата, после которой Бургундия исчезает из памяти и летописей, январь 1477 года. Аш - бургундская Жанна д'Арк - гибнет в сражении. Сам великий герцог, храбрый Карл, сражен на заснеженном поле под Нанси руками своих старых врагов, швейцарцев; два или три дня он лежит, неопознанный, на поле битвы, потому что мародеры догола ограбили тело. И только через три дня, как пишет Комин, король Франции наконец вздыхает с облегчением и принимается за раздел бургундских земель. История Бургундии окончена.
      Но, изучая историю, видишь, что Бургундия вовсе не исчезла. Подобно подземной реке, кровь Карла Смелого вливается в европейскую историю; через браки с Габсбургами она перетекает в великую Австро-Венгерскую империю, которая, подобна дряхлеющему гиганту, жива и по сей день. В наших воспоминаниях, однако, Бургундия предстает золотым и исчезнувшим царством. Почему? Что же осталось в памяти потомства?"
      Чарльз Мэллори Максимиллиан (от изд.), "Аш: жизнь женщины - капитана средневекового отряда наемников", Дж. Дент и сыновья, 1890;переизд. 1892, 1893, 1896, 1905.
      ЧММ, конечно, не столько ученый, сколько романтик расцвета викторианской эпохи, и в своем переводе я не могу полностью полагаться на его версию. Ирония, однако, заключается в том, что его повествование гораздо более пригодно для чтения, нежели последующие изыскания. Мне, видимо, следует попытаться совместить строгий историзм с лиричностью ЧММ. Надеюсь, что это возможно.
      Он, несомненно, придерживается фактов, когда утверждает, что объединение графств, кантонов и княжеств, которое и составляло Бургундию, действительно "исчезло из памяти и летописей". В самом деле, после распада Бургундии в 1477 году о ней чрезвычайно мало письменных упоминаний.
      Именно поэтическая ностальгия ЧММ по "пропавшей Бургундии" очаровала меня в свое время. Снова и снова перечитывая ее, я чувствую полную уверенность, Анна, что в своем исследовании смогу наконец найти "пропажу".
      Прилагаю следующую законченную часть перевода: часть "Жизнеописания" дель Гиза, "Фортуна правит миром". Хотя основное содержание кодекса "Фраксинус" относится к событиям конца 1476 г., я смог, используя новый документ, прояснить некоторые "темные места" в хронике дель Гиза, относящейся к июню того же года. Оказывается, даже в "давно известном" материале можно обнаружить некоторые сюрпризы, ускользнувшие от внимания ЧММ и Вогана Дэвиса!
      Я понимаю, что для предстоящей презентации Вам нужно быть в курсе моей "новой исторической теории", возникшей на основе изучения кодекса "Фраксинус", но, по разным причинам технического характера, мне пока не хотелось бы углубляться в детальное изложение.
      Искренне Ваш
      Пирс.
      Часть первая.
      16 июня 1476 (?) - 1 июля 1476
      Fortuna Imperatix Mundi
      [Богиня Фортуна - императрица мира.]
      1
      - Господа, - сказала Аш, - закройте лица!
      По всей шеренге всадников прошел лязг опускаемых забрал.
      Роберт Ансельм, сидевший в седле рядом с ней, задержал руку, уже готовую защелкнуть крепление лицевой пластины:
      - Начальство не давало приказа атаковать...
      Аш хмыкнула:
      - Не упускать же такой случай, ожидая, пока вельможные мудаки почешутся!
      Ансельм, ее суб-капитан, был единственным человеком в полных доспехах, кроме самой Аш. Остальные - восемьдесят один всадник по списку довольствовались легким шлемом с забралом, хорошими поножами (ноги всадника - едва ли не самое уязвимое место) и самым дешевым вариантом защиты тела стальными пластинками, нашитыми на куртку - так называемым бригандином.
      - Держи строй!
      Голос Аш звучал невнятно для ее собственного слуха. Под стальным саладом [Открытый шлем, в данном случае - с забралом, поднимавшимся или опускавшимся в зависимости от того, что было важнее - хороший обзор или безопасность.] уши закрывала мягкая шапочка-подшлемник. Конечно, ей далеко до баса Ансельма, но грудной звонкий голос Аш перекрывал любой шум битвы, кроме, разве, пушечной пальбы. Люди Аш всегда слышали своего капитана.
      Аш подняла наустник шлема, закрепила так, чтоб сталь закрыла рот и подбородок. Забрало салада пока оставалось открытым - в начале атаки нужно хорошо видеть. Всадники на утоптанном склоне стянулись к ней, образовав плотную массу. Ее люди, все в цветах отряда; даже у самого захудалого приличный конь.
      Впереди, под холмом, речная долина пестрела лохмотьями выстроенного на скорую руку военного городка. Стена телег, скованных цепями, яркие палатки, значки... тридцать тысяч человек и вьючного скота - бургундская армия. Лагерь, такой огромный, что (по слухам) обзавелся двумя внутренними рынками.
      Невысокие стены Нейса едва виднелись за расположением армии его защитников.
      Нейс: все население в десять раз меньше собравшихся вокруг городка войск. Осажденный город тревожно спит под защитой своих ворот, уже разбитых в щепки, рвов и широкого русла Рейна. За речной долиной - смутно различимые в жарком мареве июньского дня холмы Германии.
      Аш приспустила забрало, защищая глаза от солнца. По открытому участку, разделявшему бургундский лагерь под городской стеной, и войско императора, являвшееся (теоретически) освободителями города, двигалась группа всадников - человек пятьдесят. Аш издалека различала цвета Бургундии: скрещенные косые полосы, красный андреевский крест.
      Роберт Ансельм аккуратно развернул коня. В свободной руке он сжимал древко отрядного штандарта: лазурный "леон пассан гарде" на золотом поле.
      [Стоит отметить, что термин, используемый в манускрипте Анжелотти для описания отрядного знамени - "Ор, леон пассан гарде" - "лазурный лев на золотом поле, обращенный влево, с мордой, обращенной наружу, приподнявший переднюю лапу", - необычен. В геральдике для описания подобного герба традиционно используется термин "леопард", а не "лев". Мне кажется несомненным, что Аш предпочитала именование своего гербового зверя "львом" по религиозным мотивам.
      В манускрипте Анжелотти представлен рисунок штандарта: раздвоенный штандарт "ласточкин хвост", возможно, около шести футов в длину, а также значок капитана и один из вариантов боевого клича: "Франго рсгнал!" ("потрясаю царства"); кроме того, представлены значки нанимателей отряда в германской, итальянской, английской и швейцарской кампаниях.
      Личное треугольное знамя Аш с се значком описано как "синяя голова льва анфас на золотом поле". По-видимому, имеется в виду голова льва "кабоссе", т.е. изображенная без шеи и других частей тела. Более точный термин - "леопард лазурный". Отсюда ясно, что отрядный цвет - золото, и солдаты носят значки "лазурного льва с поднятой лапой". Сочетание золота с лазурью особенно характерно для восточной Франции и Лотарингии - и вообще Франции, Италии, Англии и Скандинавии, в противоположность черному с золотом, характерному для германских стран. Я не нашел упоминания герба, приписываемого Аш, в связи с кем-либо еще из исторических лиц.]
      - Похоже на ловушку, капитан.
      Глубоко под ложечкой у нее привычно засосало: смесь нетерпения и страха. Серый мерин Счастливчик нетерпеливо переступил с ноги на ногу, чувствуя нетерпение всадницы. Как всегда в случайных стычках - внезапность, чувство ускользающего времени и решать надо сразу...
      - Нет. Это не ловушка. Просто они слишком самоуверенны. Пятьдесят конных рыцарей - какая-то важная особа выбралась на прогулочку, прихватив только собственную свиту. Думает, ему нечего опасаться. С чего бы им ожидать нападения, если за те три недели, что наш славный сраный император Фридрих командует войском, мы не нанесли ни единого удара? - Аш сердито хлопнула ладонью в латной перчатке по высокой луке боевого седла. - Лучше скажи-ка, Роберт, чего ты не видишь?
      - Пятьдесят всадников, большинство в полном вооружении, ни пехоты, ни арбалетчиков или аркебузиров, ни лучников... не вижу ни одного лучника!
      Аш не сдержала ухмылки, тщеславно подумав, что из-под забрала только и виден блеск зубов, зато их, должно быть, видно и в осажденном Нейсе.
      - Допер! Часто ли случается на настоящей войне прямая стычка кавалерия - против - кавалерии?
      - И чтоб никто не норовил подстрелить издалека! - Роберт насупился, густые брови показались в щели забрала. - Ты уверена?
      - Уверена: если не проковыряемся пальцем в жопе - успеем отрезать их от лагеря. Двигаем!
      Ансельм энергично кивнул.
      Аш кинула кислый взгляд в безоблачную синеву небес. В латах, надетых поверх толстого камзола и подбитых тряпьем штанов, ей было жарче, чем в кузне перед горячим горном. Счастливчик уже покрылся потом, промочившим голубой чепрак. Мир вонял конским потом и навозом, смазкой на металле и долетавшем по ветру смрадом осажденного Нейса, где уже шесть недель жрали крыс и кошек.
      - Мне надо выбираться из этого горшка, пока не сварилась, так что вперед! - Аш вскинула и резко опустила закованную в железо руку.
      Тяжелый конь Ансельма уперся задними ногами в землю и рванулся вперед. Зажатый в латной перчатке штандарт поднялся выше. Аш, оказавшаяся в гуще копий, пришпорила Счастливчика и обогнала отряд. Ансельм скакал чуть отстав, держась за ее плечом. Аш снова шевельнула шпорой. Конь перешел с рыси на тяжелый кантер. Тряский аллюр отдавался в костях, пластины миланского панциря бренчали, ветер врывался под шлем и вырывал дыхание из ноздрей.
      Мир содрогался от ударов тяжелых копыт. Сотни стальных подков выбрасывали в воздух фонтаны взрытой земли. Грохот отдавался не в ушах - в груди и в костях; строй всадников - ее строй, ее людей, милый Христос, не дай мне промахнуться! - набирая скорость, летел вниз по склону, выходя на равнину.
      Только бы не попались кроличьи норы, молилась она, а потом - ах, твою мать, да ведь это штандарт самого герцога! Карл Бургундский собственной персоной!
      Июльское солнце сверкало на рыцарских латах - бургундцы с ног до головы скрывались под блестящими панцирями. Солнце рассыпалось искрами на наконечниках копий. В глазах плавали зеленые и оранжевые пятна.
      Уже нет времени перестраиваться, пытаться сделать что-то, не опробованное на маневрах. Держаться испытанной тактики - и будь, что будет!
      Аш быстро оглянулась по сторонам: справа и слева ноздря в ноздрю держались двое. Под стальными забралами не различишь лиц командиров копий то ли Эвен Хью, то ли Джоселин ван Мандер или Томас Рочестер - безликие фигуры в гуще копий, опускающихся для удара.
      Аш тоже опустила копье к крутой шее Счастливчика. Полотняная ладонь латной перчатки промокла от пота. Тяжелая поступь коня подкидывала ее в седле с высокой спинкой, хлопанье лазурного чепрака на конской спине и дребезжание конских лат заглушало все звуки, какие еще могли пробиться под поля шлема. Во рту стоял вкус горячего металла, похожий на вкус крови. Она послала Счастливчика в полный галоп, и движение стало плавным.
      Аш забормотала в бархатную подбивку шлема:
      - Пятьдесят всадников в полных доспехах. У меня восемьдесят один, в средних доспехах.
      - Вооружение противника?
      - Копья, палицы, мечи. Никакого метательного оружия.
      - Атаковать, пока противник не получил подкрепления.
      - А я, твою мать, что делаю? - торжествующе прокричала Аш голосу, звучавшему у нее в голове. - Харро! За Льва! За Льва!
      Роберт Ансельм, отстававший от нее на полкорпуса, подхватил басом:
      - За Льва! - и высоко вскинул руку с древком знамени. Складки материи забились на ветру. Половина отряда вырвалась вперед, разбивая строй; поздно об этом думать, тут уж ничего не поделаешь, только запомни - они так и не научились равняться на знамя! Она перекинула повод через луку седла, привычно вскинула свободную руку над своим саладом, полностью захлопнула забрало, сузив поле зрения до узкой смотровой щели.
      Бургундский флаг испуганно дрогнул.
      - Заметили!
      Не разобрать с уверенностью, но кажется, они пытаются собраться вокруг одного человека? Или развернуться? Рвануть галопом назад в свой лагерь? Или там разброд, и все действуют, кто во что горазд?
      В долю секунды четверо бургундцев развернули коней и понеслись навстречу.
      Пена, слетая с морды коня, билась в пластину нагрудника. Марево затуманило яркую синеву неба. Все просто и обыденно, как ломоть хлеба, эти четверо вместе с конями весят по три четверти тонны каждый; на полном скаку, закованные в гнутые листы металла, с копьями, на которых наконечники длиннее моей ладони, и удар острия, в который вложен вес лошади и всадника, проткнет человека, как бумагу.
      Аш почти чувствовала, как стальное острие проходит сквозь рассеченную шрамами щеку, сквозь мозг, выходит из затылка...
      Передний рыцарь нацелил копье, сжав его в латной перчатке и утвердив древко в упоре кирасы. Вместо головы - глыба металла, увенчанная страусовым пером, за узкой смотровой щелью - непроницаемая темнота. Наконечник копья летел прямо на Аш.
      Ее захлестнул мрачный восторг. Счастливчик, чувствуя движение всадницы, уклонился вправо. Аш опустила копье... ниже... еще ниже... и попала точно под челюсть переднего коня бургундцев.
      Древко вывернулось из руки. Конь рыцаря вздыбился, оседая на задние ноги. Всадник соскользнул через конский зад как раз под копыта Счастливчику. Обученный боевой конь даже не споткнулся. Аш стянула ременную петлю палицы с предплечья на запястье, взмахнула древком и обрушила шишковатую головку на шлем следующего бургундца. Металл со скрежетом подался под ударом. Что-то толкнуло Счастливчика в бок: она летела дальше, в высокой траве - горячей траве, скользкой в такую жару, - и уже не одна лошадь упала, не удержавшись на ногах, - коленями направляя Счастливчика вровень с конем Роберта Ансельма. Перехватила, дотянувшись, его повод, развернула к себе и указала:
      - Там!
      В мешанине цветов, красных, синих, желтых плащей и гвидонов [Рыцарский вымпел на копье.] не различить отдельных фигур. После первой стычки копий осталось немного. Только германцы Роберта Ансельма на фланге щетинятся пиками, как компания охотников на вепря... и Джосс в синем бригандине, ухватив за наплечник одного из рыцарей, норовит ткнуть кинжалом в щель между нагрудником и спинной пластиной.... и тела на земле, лицом в грязь... и алые брызги у нее на кирасе - из чьей-то артерии, но тот, которому она снесла голову, тут ни при чем... и лопнувшая ременная петля, и ее палица, плавной дугой взмывшая к солнцу.
      Аш отыскала обвитую кожей рукоять меча и выдернула его из ножен. Не прерывая движения, с размаху опустила эфес на забрало оказавшегося рядом рыцаря. Едва не вывихнула запястье. Развернула меч и рубанула по руке ниже плеча. Собственная рука онемела от удара.
      Бургундец замахнулся палицей.
      Скользящие пластины наручи, помятые мечом, заскрипели и застряли. Намертво.
      Он не мог ни поднять, ни опустить руку.
      Аш коротко ткнула мечом в беззащитную подмышку, легко пробила кольчугу.
      Три взбесившихся коня промчались по трупам, разделив противников. Аш напряженно крутила головой: вправо, влево, позади... Вот знамя Льва - "душу в ад, уж если я не удержалась под знаменем, чего ждать от других?" - и штандарт герцога в двадцати ярдах от нее, на фланге.
      Она выдохнула:
      - Группа вражеских офицеров - рядом.
      - Нейтрализовать командира части.
      - За Льва! За Льва! - Аш привстала на стременах, указывая мечом. Герцог! Берите герцога!
      Что-то ударило по саладу, вскользь, но даже скользящий удар пригнул ее к шее коня. Счастливчик круто развернулся на месте, вскинулся на дыбы. Под его копытами что-то хрустнуло, но Аш было не до того: она судорожно цеплялась за гриву, чтобы не свалиться на землю. Вокруг слышались выкрики, приказы по-французски и на фламандском, и знамя Льва опять сдвинулось в сторону, и она выругалась и заметила, как кивнул и снова выпрямился штандарт герцога, и рыцарь, оказавшийся прямо перед ней, сделал выпад, целя острием меча прямо ей в лицо, и она уклонилась, и увидела, что впереди никого...
      Три десятка всадников, одетых в цвета Бургундии, галопом уносились к своему лагерю. Аш, с трудом возвращаясь к реальности, осознала, что с начала схватки не прошло и нескольких минут.
      Маленькие фигурки, бегущие навстречу рыцарям, превратились в солдатиков, раскрашенных в цвета Филипа де Пуатье и Ферри де Кюзана, - в пиккардийских и нормандских стрелков.
      - Лучники... ветераны... пять сотен.
      - Если нет возможности выставить соответствующее количество своих стрелков, следует отступить.
      - Сорвалось, в Бога мать! - Аш подняла руку, поймала взгляд Роберта Ансельма и отчетливо просигнализировала: назад!
      - Отступаем!
      Двое из копья Эвена Хью - банды проклятых ублюдков, - свешиваясь с седел обдирали еще живых раненых. На глазах у Аш сам Эвен воткнул кинжал в смотровую щель одного из спешенных рыцарей. Брызнула кровь.
      - Любишь, когда в тебя стреляют? - она нагнулась и вздернула валлийца на ноги. - Вали отсюда - быстро!
      Удар под шлем оказался не смертельным, рыцарь корчился и кричал, из-под забрала текла кровь. Аш выпрямилась в седле, погнала коня прямо через распростертое на земле тело. Поравнялась с Ансельмом, выкрикнула:
      - Назад, к лагерю - марш!
      Знамя Льва отступило.
      Из-под конского трупа выбрался человек в синей ливрее со значком Льва. Томас Рочестер, английский рыцарь. Аш задержала Счастливчика, дождалась, пока он догонит ее и вскарабкается на круп коня.
      По равнине перед стенами Нейса бегали оставшиеся без всадников лошади. Они уже не носились в панике - замедляли бег, останавливались. Человек, цеплявшийся за ее плечи, крикнул:
      - Лучники, капитан! Давай убираться отсюда!
      Аш с опаской выбирала путь среди тел. Она то и дело пригибалась к земле, высматривая своих раненых, а заодно и герцога, но не находила.
      Передовые пикардийских стрелков уже миновали кустарник в четырех сотнях ярдов от них - как прикинула про себя Аш.
      - Капитан!
      Томаса, похоже, контузило. Он даже не настаивает, чтобы я изловила одну из бесхозных лошадей, взамен убитой под ним. А ведь тут деньги так и бегают на четырех копытах!
      И лучники!
      - Ладно... - Аш развернулась и поскакала назад, через русло почти пересохшего ручья и вверх по склону. Подъезжая к воротам в глинобитной стене императорского лагеря, она заставила себя пустить коня шагом, похлопала по шее Счастливчика под пластинами лат.
      - Хорошо, что тебя успели покормить перед учениями.
      Мерин вскинул голову. На удилах запеклась кровь, и копыта тоже в крови. Навстречу валила толпа лучников в плащах Синего Льва. Аш проехала между часовыми, охранявшими проход в тележном заграждении.
      - Слезай, Томас, - она придержала коня, дав рыцарю возможность сползти на землю. - В другой раз потеряешь коня - пойдешь пешком.
      Томас Рочестер ухмыльнулся:
      - Понял, капитан!
      К ним сбегались люди, выкрикивали предупреждения, расспрашивали...
      - Сюда бургундцы за нами не попрутся, так что угомонитесь!
      Солнце пекло как бешеное. Аш подтолкнула Счастливчика и, отъехав на пару шагов от толпы, отстегнула перчатки, потянулась к шлему.
      Пришлось откинуть голову назад, чтобы добраться до шнуровки и крюков под подбородочной пластиной. Салад соскользнул назад, но Аш успела подхватить шлем и повесила на переднюю луку седла, вытянула штифты и опустила стальной воротник.
      Воздух. Прохладный воздух. Пересохшее горло першило. Аш снова выпрямилась в седле.
      Его Всемилостивейшее Императорское Величество Фридрих Третий, правитель Священной Римской Империи, смотрел на нее с седла своего любимого серого жеребца.
      Аш огляделась по сторонам. За императором следовала полная свита рыцарей. Яркие плащи, страусовые перья на шлемах. Стальные латы без царапинки. Поздновато они собрались. В последнем ряду мелькнуло лицо человека - на вид, из Вечного Сумрака [В тексте "Фраксинус" - намек на не идентифицированный до сих пор цикл мифов или легенд. В тексте дель Гиза он также упоминается, а в манускриптах Анжелотти и "псевдо-Годфри" упоминания отсутствуют.] - в кольчужном капюшоне, с повязкой из полоски темной полупрозрачной ткани на глазах, но тем не менее сохраняющее довольно циничную улыбку.