Пропавшая рукопись (Аш - Тайная история - 1)

      Поговорив на профессиональные темы, Ягненок стал прощаться:
      - Ну что ж, увидимся в бою, мадонна. Пошли Бог, чтоб на одной стороне!
      - Воля Божья, - хмыкнула Аш.
      Ягненок ускакал к юго-востоку, где, по-видимому, располагался его отряд.
      Роберт Ансельм заметил:
      - Ты не сказала ему, что твой нынешний наниматель - к тому же и твой муж.
      - Вот-вот, не сказала.
      Коренастый смуглый человек подъехал к Ансельму и, озираясь по сторонам, заговорил:
      - Мы, должно быть, уже под Генуей. Аш кивнула Эвену Хью.
      - И я так думаю.
      - Не разрешите ли пригласить его на охоту? - Большой палец валлийца погладил полированную рукоять кинжала. - На охоте нередко случаются несчастные случаи. Прямо чуть не каждый день.
      - У нас две сотни повозок и двести человек. Ты уши-то прочисти. Мы же распугали всю дичь на десяток миль вокруг. Так его не купишь. Извини, Эвен.
      - Тогда давайте я завтра заседлаю ему коня... на обратный путь. Кусочек проволоки между копытом и бабкой и... ох, капитан, давайте же!
      Аш невольно осмотрела колонну, прикидывая, кто из командиров копий держится ближе к ней, а кто к Фернандо дель Гизу. В первые несколько дней дрейф был постоянным, но во время путешествия по Рейну всем хватило дела, и положение стабилизировалось.
      "Их нельзя и винить. О чем бы меня не спросили, он заставляет согласовывать с ним каждый приказ".
      Но отряд, расколовшийся надвое, не способен драться. Нас перережут как овец.
      Человек с лицом, напоминавшим корявую картофелину, и с редкими седыми волосами, выбивавшимися из-под салада, пробился поближе к Аш. Сэр Эдвард Астон.
      - Выпихни ты этого проклятого болванчика из седла, детка. Мы точно вляпаемся по уши, если он так и не прикажет выставить разведку. И ведь за все это время ни разу на стоянках не провел учения.
      - И если он будет и дальше платить за выпивку и провиант в каждом городишке, где мы ночуем, нас надолго не хватит, - подхватил каптенармус, Генри Брандт, коренастый пожилой человек без передних зубов. - Он, похоже, вовсе не знает цены деньгам. Не знаю уж, с каким лицом я покажусь в гильдии. Чуть не все, что я отложил, чтоб до осени продержаться, растратил за две недели!
      - Нед, ты прав. Генри, я знаю, - она шевельнула шпорой и перенесла вес чуть влево. Негодяй извернулся и куснул за плечо гнедого Астона.
      Аш хлестнула серого между ушами и пришпорила, ускакала вперед, разбрасывая фонтаны сырой пыли и подставив горящее лицо прохладному ветру.
      У фургона, в котором везли визиготов, она придержала коня. Тяжелая повозка раскачивалась на огромных неуклюжих колесах. Даниэль де Кесада и Астурио Лебрия лежали на полу связанные по рукам о ногам, перекатываясь на каждом ухабе.
      - Это сделано по приказу моего мужа?
      Всадник с арбалетом у седла сплюнул, не глядя на Аш:
      - Ну.
      - Развязать!
      - Нельзя, - ответил стражник. Аш поморщилась, припомнив: "Первое правило, девочка. Никогда не отдавай приказов, если не уверена, что их выполнят".
      - Развяжешь, когда передадут приказ от синьора Фернандо, - оборвала Аш, перчаткой одергивая Негодяя, со злобным огоньком в глазах норовившего добраться до мерина арбалетчика. - А ты его получишь... а тебе, Негодяй, полезно будет поскакать галопом, чтобы успокоиться.
      Последнее замечание Аш обратила к своему коню и, подняв его из рыси в кантер, а потом и в галоп, поскакала, виляя между тяжеловесными телегами, не обращая внимания на кашель и проклятия задыхавшихся в пыли людей. Туман как раз стал подниматься, и над телегами замелькали десятки вымпелов.
      Горячий жеребец Фернандо скакал впереди, закидывая голову и кусая удила. Поводья опасно провисали. Аш отметила, что шлем свой рыцарь отдал оруженосцу Отто, а Матиас - ни рыцарь, ни оруженосец - вез копье. Вымпел из лисьего хвоста тускло светился в тумане, стекая с древка над головой Фернандо.
      При виде его сердце Аш немедленно дрогнуло. "Золотой мальчик", подумала она.
      Рыцарь словно с картинки - и весь лучится силой. Свободно держится в седле, голова непокрыта, богатая готическая кираса тончайшей отделки, на каждом сочленении лат декоративная ажурная пластина. Изгибы нагрудника чуть запотели, золотые волосы спутались на ветру, полированные медные "флер-де-лис" на стальных манжетах так и сверкают.
      "Я никогда не бывала такой беззаботной... - Аш ощутила укол зависти. А у него это с самого рождения. Он об этом и не думает!"
      - Синьор. - Аш догнала мужа. Он чуть повернул голову. На щеке топорщилась золотистая щетина. Не замечая ее присутствия, он обернулся в седле, чтобы заговорить с Маттиасом. Длинный меч, висевший у его бедра, ударил жеребца по ребрам. Конь возмущенно вскинулся, и вся молодая компания рванулась вперед, перестраиваясь на ходу и добродушно переругиваясь.
      Оруженосцы, окружавшие благородного господина, не слишком торопились посторониться. Аш чуть ослабила повод, и Негодяй тут же воспользовался случаем укусить кого-то за ляжку.
      Молодой рыцарь выругался и дернул повод, заставив своего коня подняться на дыбы. И коня, и всадника причудливым пируэтом унесло в сторону.
      Аш легко проскользнула в открывшийся проход и оказалась рядом с Фернандо дель Гизом.
      - У нас новость. В Марселе беспорядки.
      - До Марселя далеко, - Фернандо сжимал в обеих руках винный мех. Струя ударила ему в рот; рыцарь закашлялся, залив светлым вином узоры нагрудника.
      - Твой выигрыш, Маттиас! - Фернандо уронил почти полный мех наземь. Шкуры лопнули, расплескав содержимое. Рыцарь вытащил горсть монет. Отто и один из пажей приблизились, отстегнули крючки и пряжки, сняли с него наплечники, кирасу. Оставшись в наручах и перчатках, Фернандо кинжалом перерезал шнуровку подлатника на груди и у пояса, скинул мокрый камзол.
      - Отто. Слишком жарко для сбруи. ["Сбруя" - обычное выражение для обозначения полного доспеха. Таким образом, "умер в сбруе" означает: умер, не сняв лат.] Пусть раскинут мой шатер. Я переоденусь.
      Испорченная одежда отправилась в пыль вслед за мехом. Теперь Фернандо дель Гиз ехал в одной рубахе. Белый шелк, выбившись из-за пояса, вздувался на ветру. Штаны съехали до набедренников, гкань гульфика туго натянулась. Стоит ему сойти с коня, и все свалится, а он переступит не глядя, и преспокойно пойдет дальше в одной рубахе. Аш заерзала в седле. Ей хотелось дотянуться и провести ладонью у него между ног.
      Трубач развернулся, трубя протяжный сигнал.
      Аш подскочила на месте:
      - Мы останавливаемся?
      Улыбка Фернандо относилась не только к пажам и оруженосцам, но и к тем из командиров копий, что держались рядом с ним.
      - Я останавливаюсь. И фургоны. Вы, госпожа супруга, можете поступать, как вам вздумается.
      - Прикажете накормить и напоить послов во время стоянки?
      - Нет. - Фернандо натянул поводья, останавливая коня у повозки со скарбом.
      Аш осталась в седле, осматривая местность. Утренний туман продолжал подниматься. Изрезанная земля, желтые скалы, бурый засохший тростник. Несколько кустов - на деревья не тянут. Пригорок в двух сотнях ярдов от проезжей дороги. Райское местечко для разведчиков, лазутчиков или пешей засады. Даже и конные бандиты могли бы найти, где укрыться.
      Подъехал Годфри Максимиллиан на своей кобыле.
      - Далеко ли до Генуи?
      Борода священника побелела, в морщинки на лице набилась светлая пыль. Так он будет выглядеть в шестьдесят, мельком подумала Аш.
      - Четыре мили? Десять? Две? - Она ударила себя по колену стиснутым кулаком. - Я слепа! Он запретил высылать разведчиков, он запретил нанять местных проводников! Размахивает этим печатным пропуском для пилигримов в Святую Землю, и больше ему ничего не надо! Как же, кто осмелится напасть из засады на благородного рыцаря?! А если бы там оказался не Ягненок со своими людьми, а бандиты?
      Она запнулась, заметив улыбку Годфри, покачала головой:
      - Ну ладно, признаюсь, разница не велика. Да что там, сам знаешь, итальянские наемники!
      - Бесчестная шваль. Возможно. - Годфри закашлялся, отхлебнул из кувшина и протянул его Аш. - Разбиваем лагерь через два часа после выхода?
      - Мой супруг и повелитель желает переодеться!
      - Опять? Тебе следовало скинуть его в Рейн еще в кантонах, а не тащить через Альпы.
      - Годфри! И это говорит христианин?
      - Евангелие от Матфея, десять, тридцать четыре! [От Матфея 10:34. "Не думайте, что Я принес на землю мир. Не мир принес Я, но меч".]
      - Сомневаюсь, что Господь имел в виду... - Аш поднесла к губам кувшин. Пиво. Терпкое, довольно противное, но хоть мокрое - что и требовалось. Годфри, я не могу. Не сейчас. Не время предлагать людям выбор: на чьей они стороне. Начнется хаос. Нам надо хоть как-то продержаться до окончания этого идиотского дела.
      Священник задумчиво кивнул. Аш продолжала:
      - Я выеду на ближайший гребень, пока он занят. Мы в тумане, и не только в прямом смысле. Надо осмотреться. Годфри, отправляйся к Астурио Лебрии и его другу, прояви свое христианское милосердие. Не думаю, чтобы мой супруг и повелитель позаботился их сегодня накормить.
      Кобыла Годфри поплелась обратно к хвосту колонны.
      Жан-Жакоб Кловет и Питер Тиррел перехватили Аш, когда Негодяй лениво взбирался на крутой откос - двое светловолосых, почти неразличимых фламандцев, небритых, с рукавами, заляпанными свечным салом и с арбалетами у седел. От них пахло кислым вином и мужским семенем; Аш догадывалась, что на рассвете оба выползли от шлюхи, может, от одной и той же - с них станется.
      - Капитан, - начал Жан-Жакоб, - надо что-то делать с этим сукиным сыном.
      - Сделаем, когда надо будет. А пока, одно движение без моего приказа, и я вам яйца гвоздями прибью.
      Она ожидала ухмылок, но Жан-Жакоб настаивал:
      - Когда же? Питер добавил:
      - Поговаривают, вы и не собираетесь покончить с ним. Говорят, он вас подцепил на свою штуку. Мол, чего и ждать от женщины?
      "А спроси их, кто это "поговаривает", ответят уклончиво, или вовсе не ответят..."
      Аш вздохнула:
      - Слушайте, парни... мы хоть раз нарушали контракт?
      - Нет! - в один голос отозвались они.
      - А ведь это не каждый отряд может о себе сказать. Нам платят еще и за то, что, если уж контракт подписан, мы на другую сторону не перекинемся. У нас только и есть, что этот закон. Я вышла за Фернандо - вроде как подписала контракт. Так что еще и в этом дело. - Аш поторопила Негодяя к светлеющему небу. - Я вроде как надеялась, что Господь мне поможет, продолжала она со вздохом. - Молодые безрассудные выпивохи чуть не каждый день ломают себе шеи, почему бы и нашему рыцарю не оказаться в их числе?
      - Задача для арбалета, - Питер погладил кожаный чехол у седла.
      - Нет!
      - Что, такой крутой мужик?
      - Жан-Жакоб, попробуй хоть раз подумать не той головкой, что у тебя в гульфике, и... черти траханые!
      Как раз когда они выбрались на гребень, ветер разогнал туман. Южное солнце загорелось на охряных холмах, вспыхнула бледная синева неба и всего в двух-трех милях перед ними - засверкали гребни волн. Берег.
      Корабли теснились в заливе и подходили из открытого моря.
      Не купеческие корабли.
      Военные.
      Белые паруса и черные вымпелы. В долю секунды в голове у Аш мелькнуло: "Половина военного флота!" и: "Вымпелы визиготов!".
      На губах соленый вкус ветра. Долгое застывшее мгновенье она просто остолбенело таращилась. Острые носы черных трирем рассекают плоскую серебряную гладь моря. Больше десятка, меньше тридцати. Среди них огромные квинкверемы - пять или шесть десятков. А ближе к берегу гигантские плоскодонные десантные корабли скрываются из вида за стенами Генуи; видна радуга брызг над ходовыми колесами. Издалека смутно долетело постукивание двигателей. [Несомненно, это еще одно вторжение в текст средневековой легенды. Учитывая появлявшееся ранее название "Карфаген", предполагаю, что здесь отражены смутные воспоминания, сохранившиеся в монастырских манускриптах, о морской мощи исторического Карфагена в классический период, когда он владычествовал над Средиземноморьем, пока его флот не был уничтожен римлянами. Подобный анахронизм в средневековом документе не редкость.]
      Она еще заметила черный дым, поднимавшийся из-за черепичных крыш портовой крепости, и суетящихся в узких улочках под раскрашенными известковыми стенами людей.
      Аш прошептала:
      - Высадка десанта, количество неизвестно, флот атакует, кораблей союзников нет; мои силы - двести человек.
      - Отступить или сдаться.
      Она все еще стояла, тупо уставившись на береговую линию за гребнями холмов, почти не слыша голоса, звучавшего в мозгу.
      - Ягненок нарвется прямо на-них. - Жан-Жакоб потрясение указывал вниз, туда, где в миле впереди развевался белый штандарт Агнца Божьего. Аш поспешно прикинула в уме силы бегущего отряда.
      Питер уже развернулся и сдерживал горячащегося коня:
      - Скажу трубить тревогу!
      - Подожди. - Аш подняла ладонь. - Вот что. Жан-Жакоб, построишь конных стрелков. Скажи Ансельму, я велела латникам ждать в седлах и в полном вооружении, пусть он примет командование. Питер, скажи Генри Брандту, все повозки придется бросить, всем из обоза выдать оружие - и на коней. Любые приказы от людей в цветах дель Гиза игнорировать - с Фернандо я поговорю!
      Она поскакала вниз, к телегам, над которыми развевался штандарт Лазоревого Льва, высмотрела в сумятице Ри-карда, крикнула мальчишке, чтобы привел Годфри и послов, и умчалась к полосатому зеленому с золотом шатру, запутавшемуся в неразберихе веревок и колышков. Фернандо сидел на коне, купаясь в солнечных лучах и болтая с приятелями.
      - Фернандо!
      - Что? - он повернулся в седле. Высокомерный изгиб рта, совершенно чуждый ее представлению о его легкомысленной натуре. "Я бужу в нем жестокость", - подумала она и спрыгнула на землю. Сознательно приблизившись к нему пешей, ловя поводья его коня и задирая голову, чтобы снизу вверх взглянуть ему в лицо.
      - Что случилось? - Он поддернул штаны, съехавшие уже до ягодиц. - Не видишь, я жду возможности переодеться?
      - Нужна ваша помощь. - Аш перевела дыхание. - Мы попались в ловушку. Мы все. Визиготы. Их флот. Он вовсе не отплыл в Каир, против турок. Он здесь.
      - Здесь? - Он недоверчиво смотрел на нее.
      - Я насчитала не меньше двадцати трирем... и шестьдесят квинкверем. Да еще десантные баржи.
      Он смотрел на нее открытым, невинным, недоуменным взглядом:
      - Визиготы?
      - Их флот, артиллерия, армия! Всего в лиге по дороге в ту сторону!
      Фернандо разинул рот:
      - Что визиготы делают здесь?
      - Жгут Геную.
      - Жгут...
      - Геную! Это армия вторжения. Я никогда не видела столько кораблей разом, - Аш стерла с губ крошки пыли. - Ягненок наткнулся прямо на них. Там бой идет.
      - Бой?
      Маттиас, не выдержав, вставил на южно-германском диалекте:
      - Да, Ферди, бой! Знаешь, маневры, турниры, меле? Вот нечто в этом роде.
      - Война, - повторил Фернандо. Молодой германец добродушно осклабился:
      - Не знаю, стоит ли тебе беспокоиться? Я-то проводил на учениях побольше времени, чем ты, лентяй, вепрь тебя задери! Аш оборвала дружескую пикировку:
      - Мой супруг, вам следует это видеть. Едем!
      Она вскочила в седло, пришпорила Негодяя, который не преминул взбрыкнуть в ответ, пошел длинным низким стелющимся галопом вверх по склону и остановился, горячась и обливаясь пеной, на гребне над Генуей.
      Аш ожидала, что Фернандо окажется рядом через несколько мгновений, но прошли долгие минуты, пока он подъехал, уже в кое-как пристегнутом нагруднике, из-под пластин которого выбивался белый шелк сорочки.
      - Ну и где... - он осекся. Подножие холма чернело от бегущих людей.
      Отто, Маттиас, Нед Астон и Роберт Ансельм выезжали на гребень в вихрях развевающихся грив и белой пыли из-под копыт. Никто не заговаривал. Туманную тишину постепенно затягивал дым горящей Генуи.
      Голосом, таким же бессмысленным, как у Фернандо дель Гиза, Джоселин ван Мандер пробормотал:
      - Визиготы?
      Отозвался Роберт Ансельм.
      - Мы не знали, с кем они собираются воевать, с турками или с нами. Оказалось, с нами.
      - Слушайте, - Аш так сжала руку на поводе, что костяшки побелели. Дюжина всадников передвигается быстрее, чем целый отряд. Супруг мой, Фернандо, скачите назад, предупредите императора, он должен узнать обо всем немедленно. Возьмите Кесаду и Лебрию заложниками. Вы доберетесь всего за несколько дней, если воспользуетесь почтовыми лошадьми.
      Фернандо смотрел на приближающиеся знамена. За его спиной столпились командиры копий и солдаты Лазоревого Льва: стальные шлемы, пыльные флаги и клинки алебард в жарком мареве. Фернандо заговорил:
      - А почему не вы, капитан?
      Аш, пропыленная, мокрая от своего и конского пота, вдруг словно ощутила в руке знакомую рукоять меча: чувство власти над положением, почти забытое за две недели пути из Кельна.
      - Вы рыцарь, - пояснила она. - Не купец, не простолюдин. Вас он выслушает.
      Ансельм выдавил из себя раболепное:
      - Она права, милорд. - Он избегал взгляда Аш, но она так давно знала этого человека, что явственно слышала: только бы мальчишка не вспомнил про героическую чушь насчет смерти со славой!
      - Шестьдесят квинкверем... - ван Мандер говорил, словно оглушенный. Тридцать тысяч человек.
      Фернандо покосился на Аш и вдруг выкрикнул, властно, будто сам принял решение:
      - Я принесу эту весть моему царственному кузену! Ты же сразись за меня с этими ублюдками! Такова моя воля!
      "Сработало!" - восторженно поняла Аш, взглядом приказывая заткнуться Джоселину ван Мандеру, открывшему было рот.
      Они в молчаливом согласии развернули коней и рысью вернулись к отряду. Бока животных уже покрылись желтоватой пеной в утреннем зное. Дымка над морем снова развеялась, и солнце жгло глаза.
      Аш поманила к себе Годфри, рядом с которым, спотыкаясь, брели двое визиготов.
      - Добудь им лошадей. Руки сковать. Выполняй.
      Она потрепала рукой в перчатке шелковую шею Негодяя. Не могла согнать с лица широкую ухмылку. Серый мерин изогнул шею и куснул ее в колено крупные зубы заскрежетали по железу.
      - Ну, Негодяй, в людоеды записался! Мало тебе лошадей? Смотри, как бы из тебя самого колбас не наделали. Стоять!
      Что-то твердое ударило ее между лопатками, зазвенев о пластину под тканью бригандина. Аш выругалась. Стрела на излете соскользнула на землю.
      Она коленями повернула коня.
      Вдоль гребня холма впереди выстроилась цепь легконогих лошадей со всадниками в черном. Конные стрелки.
      - Брось! - заорала она на Генри Брандта, видя, что каптенармус собирает обозников и солдат разворачивать тяжелые телеги в защитную стену. - И думать нечего. Тут целая армия. Бери, сколько можно, во вьюки, остальное бросаем.
      Проскакала вперед, к Роберту Ансельму во главе длинной шеренги конных латников у подножия холма. На флангах Жан-Жакоб и Питер с взводами конных лучников.
      Она яростно подгоняла Негодяя, жалея, что оставила Счастливчика. Чертов Фернандо! Ни к чему тебе боевой конь, мы едем с миром! В правой руке сам собой оказался меч-бастард - а руки то в одних кожаных перчаточках! - у Аш похолодело под ложечкой при мысли о том, как беззащитны ее ладони перед любым рубящим оружием. Она потратила всего секунду, чтобы проводить взглядом дюжину германских рыцарей, скачущих в клубах пыли, как черти из ада, назад по дороге; галопом проскакала мимо боевых порядков и, выехав за фланг, обернулась к морю.
      Темные знамена над массами солдат ползли к ней по каменистым откосам. Оружие подмигивало солнечными зайчиками. Пара тысяч копий, самое малое.
      Так же галопом вернулась под знамя Лазоревого Льва, обнаружив там и Рикарда с ее личным знаменем. Приблизилась к Роберту Ансельму, выкрикнула:
      - Генри, всем, кто в повозках, обрезать постромки, прихватить, кто сколько сумеет и скакать в холмы. Мы прикроем вам спины.
      Аш заставила Негодяя крутнуться на задних копытах и проехала перед линией. Развернулась лицом к солдатам: сотня всадников в броне, еще сотня с луками по флангам.
      - Я всегда говорила, что вы, ублюдки, на все способны ради вина, баб и песенки - так вот ваше вино, удирает в те леса за моей спиной! Через минуту мы помчимся следом. Но сперва нам придется задать жару ублюдкам с юга, чтоб они и думать не смели гоняться за нами. Мы справлялись прежде, справимся и сейчас!
      Хриплые голоса завопили:
      - Аш!
      - Лучники - вверх на гребень... Шевелитесь! Помните, не отступать, пока не отойдет знамя. И тогда отступать в порядке! А если у них хватит ума гнаться за нами в лес - они получат то, что заслужили. Ну вот и они!
      Эвен Хью проревел:
      - Целься. Выстрел!
      Тонкий посвист стрел вспорол воздух. Аш видела, как всадник в цветах визиготов, появившийся на гребне, вскинул руки и упал с арбалетной стрелой под сердцем. Толпа копейщиков метнулась назад за гребень.
      Ансельм выкрикнул:
      - Ровней ряды!
      Аш, оказавшаяся на фланге, высмотрела всадников визиготов с маленькими, круто изогнутыми луками в руках. Она пробормотала:
      - Около шестидесяти человек верхом, могут стрелять с седла.
      - Если нападают, выставить против них рыцарей. Если бегут, отступить.
      - Угу, - задумчиво пробормотала она про себя и дала знак Лазореву Льву отойти назад. Жестом приказала колонне двигаться. Полмили шагом на глазах у визиготских кавалеристов... которые не преследовали их.
      - Не нравится мне это. Совсем не нравится.
      - Странно что-то. - Роберт Ансельм задержался рядом с Аш, пропуская вверх по дороге латников. - Я ожидал, что эти ублюдки скатятся прямо нам на головы.
      - У нас численное преимущество. Мы бы их разгромили.
      - Никогда прежде это не останавливало отряды визиготских сервов. Это же не войско, а беспорядочный поток дерьма.
      - Н-да. Знаю. Но сегодня они действуют иначе. - Аш подняла руку, чуть приспустила забрало, затеняя глаза стальным клювом. - Слава Богу, он убрался - клянусь, я думала, мой супруг и повелитель погонит нас открыто атаковать всю армию.
      Вдали, на фоне горящей Генуи, появились штандарты. Не вымпелы - флаги визиготов, на верхушке древков... издали точно не разглядеть, кажется, золоченые орлы. Какое-то движение под орлами привлекло ее внимание. Будь он один, Аш сочла бы его обычным человеком. Но рядом с визиготским офицером было очевидно, что фигура на голову выше человеческой. Солнце сверкало на меди. Аш узнала силуэт. На ее глазах голем зашагал к юго-востоку. Шагал не быстрее человека, но ровные шаги пожирали землю, не замедлив ни на камнях, ни на откосе, пока фигура из глины и меди не скрылась в дымке.
      - Дерьмо, - обронила Аш. - Они используют их как гонцов. Стало быть, высадились не только здесь.
      Ансельм постучал ее по плечу. Она обернулась в ту сторону куда указывала его рука. Еще один голем шагал прочь, направляясь к северо-западу вдоль берега. Со скоростью бегущего человека. Медленнее, чем лошадь, - зато неутомимо, не нуждаясь ни в пище, ни в отдыхе. Ночью они могут двигаться не хуже, чем днем. Сто двадцать миль в двадцать четыре часа, с письменными приказами в каменных руках.
      - Никто же не готов! - Аш чуть не подпрыгнула в седле. - Они одурачили не только наших лазутчиков, Роберт. Банки, священники, князья... Помоги нам боже. Они и не собирались на турок...
      - На нас они собрались, - проворчал Ансельм, поворачивая вслед за колонной. - Это вторжение, мать его.
      3
      Пока они догоняли поспешно нагруженный вьючный караван на подъеме, голова колонны уже скрылась в скалистом ущелье. Аш держалась между сотней латников и сотней стрелков. В колеях, протянувшихся от проселка к заросли низкорослого терновника, виднелись брошенные повозки, отмечая место, где вьючные лошади свернули с большой дороги. Аш прищурилась, всматриваясь сквозь жаркое марево. Зимой в долине, пожалуй, река протекает. Но сейчас, конечно, пересохла.
      Под ее знаменем собрались Роберт Ансельм, Эвен Хью, Джоселин ван Мандер, пажи и каптенармус Генри Брандт. Мимо, звеня железом, проходили солдаты.
      Аш ударила кулаком о луку седла. Она задыхалась:
      - Сжечь Геную - значит объявить войну Савое, Франции, итальянским городам, императору... милый Христос! Ван Мандер ощерился:
      - Невероятно!
      - Но это случилось. Джоселин, мне нужны твои копья впереди, в авангарде. Эвен, займись стрелками; Роберт, тебе конные рыцари. Генри, вьючный поезд продержится?
      Каптенармус, уже облачившийся в латы с чужого плеча, горячо закивал головой:
      - Видим, поди, что сзади делается! Продержатся!
      - Отлично, двигаемся.
      Только въехав под отвесные стены ущелья, Аш осознала, что усиливавшийся морской бриз на взгорье беспрестанно свистит в ушах. В тишине гулко застучали копыта, различался звон сбруи, тихий ропот голосов. Косые солнечные лучи освещали редкие сосенки на дне лощины. Склоны густо поросли сосняком и скрывались под многолетним буреломом. На верхней кромке, куда не добрались деревья, топорщился кустарник.
      По загривку пробежали мурашки. Аш с полной отчетливостью поняла: "Дело дрянь! Вот почему они не атаковали. Загнали в засаду!" - и открыла рот, чтобы закричать.
      Десятки стрел свистнули в тишине. Большая часть нашла свою цель - все в передовых копьях Джоселина. Мгновенье казалось, ничего не изменилось. Стих пронзительный свист. Потом кто-то вскрикнул, сверкнула сталь: новый ливень стрел осыпал бока лошадей, стрелы торчали из забрал, в щелях лат; семь лошадей с воплем запрокинулись на дыбы, и голова колонны превратилась в толпу спешенных, бегущих, тщетно пытающихся совладать с обезумевшими от страха лошадьми людей.
      Аш потеряла поводья Негодяя. Серый мерин подпрыгнул вверх на всех четырех копытах, приземлился на корень вековой сосны - шесть стрел с черным оперением торчали в его груди и шее - и она почувствовала, как треснула кость в его задней ноге.
      Аш выкатилась из седла прежде, чем конь упал; одним взглядом охватила фигурки людей в черном на склонах ущелья, вскинувших крутые маленькие луки, и новый дождь стрел, провизжавших среди редких деревьев и превративший арьергардное копье Неда Астона в кровавый хаос.
      Она налетела на ствол сосны, ударилась так, что сдвинулись пластины бригандина. Пробегавший человек вздернул ее на ноги - Питер? - в другой руке он сжимал древко ее знамени.
      Аш услышала крик своего серого, отскочила от ударов его мелькавших в воздухе копыт, шагнула ближе, меч уже в руке - как? когда? - и ударом рассекла большую жилу на горле коня.
      По всей долине носились вопящие, перепуганные лошади. Мимо Аш пронеслась гнедая кобыла, рванулась к устью долины.
      Ее остановила стрела.
      Все выходы перекрыты.
      Аш утвердилась на ногах, прижалась к смолистому стволу, подняла визор, с отчаянием огляделась вокруг. Дюжина, а то и больше людей на земле, катаются в грязи; остальные развернули коней, ищут укрытия - а укрытия нет - скачут к подножию отвесных склонов - но по ним не подняться. Острые как шило наконечники стрел втыкаются в тела, топорщатся иглами над наспех перевязанными вьюками.
      Путь вперед... закрыт. Людская толчея, ван Мандер на земле, шестеро из его отряда пытаются утащить командира в сухое русло, словно береговой обрывчик в шесть дюймов высотой может защитить от сотен смертоносных, острых как бритва стрел...
      Большая Изабель, тянувшая за повод своего мула, вскинула руки и села наземь. Деревянное древко, толщиной в палец мужчины, пробило ей щеку и, пройдя через рот, вышло сзади у основания черепа. Блевотина и кровь выпачкали коричневый лиф, со стального наконечника капает.
      Аш захлопнула забрало, рискнула поднять голову кверху. На кромке ущелья блестит металл шлемов, движутся руки, мелькают черточки луков, словно густая чаща. Один поднялся для выстрела - она едва могла видеть плечи и голову. Сколько же их там? Пятьдесят? Сто?
      Холодная точная мысль: "Не такое ты чудо, девочка, почему бы и тебе не умереть, расстрелянной в упор в дурацкой засаде среди безымянных холмов. Отстреливаться невозможно, на склоны не подняться; мы как рыбы в бочке; мы покойники..."
      Нет. Еще нет!
      Так вот просто: даже нет времени сформулировать вопрос к голосу своего святого. Она поймала за локоть знаменосца. План готов: простой, очевидный и подлый.
      - Ты, ты и ты: за мной, быстро!
      Она бежала так, что обогнала своего знаменосца и двух оруженосцев, упала за спину вьючного мула, укрывшись от нового шквала стрел.
      - Доставай факелы! - Генри Брандту. Каптенармус разинул рот. Смоляные факелы, мать твою, быстро! Питера сюда!
      Она ухватила за рукав Питера Тиррела, как только Рикард подбежал с ним, и все скорчились за визжащими мулами. Знаменосец сжимал древко рукой в боевой перчатке и прятал голову от стрел. Воняло дерьмом, и кровью, и горячей смолой лесистых склонов.
      - Питер, возьми, вот, - она откопала в своем мешке кремень и огниво, кивком указала на тюк с факелами - Генри Брандт уже перерезал стяжки кинжалом. - Возьми это и шестерых с собой. Скачите как черти вверх по ущелью - будто спасаетесь бегством. Заберетесь на склоны. Наверху подпалите деревья. Тащите зажженные факелы на веревках позади лошадей. Когда загорится, уходите нам наперерез с северо-запада. Если не поймаете нас на северной дороге, ждите под Бреннером. Все ясно?
      - Огонь? Господи, капитан, лесной пожар?
      - Да. Пошел!
      Кремень ударил о сталь. Мягкий трут в коробочке вспыхнул красным.
      Питер Тирелл, пригибаясь, развернулся, выкрикнул шесть имен.
      Аш метнулась к откосу. Болт визиготского арбалета выбил фонтан щепок из ствола в ярде перед ней и ее знаменем. Она отскочила, вскинула руку. В бархате бригандина застряли щепки. Подошвы скаковых сапог заскользили по опавшим иглам на склоне. Она шлепнулась на землю рядом с Робертом Ансельмом, за наклонным стволом сосны.
      - Собери всех для атаки по моему приказу.
      - Этот долбаный обрыв. Нас перестреляют.
      Аш оглянулась на потных бранящихся солдат - одетых большей частью в бригандины, в высоких скаковых сапогах поверх поножей, с алебардами, поразившими вдруг явной неуклюжестью рядом с низкими корявыми ветвями сухих сосен.