Королевские Клинки (№4) - Утраченный идеал

— Я должен был пойти помочь развести огонь, — пришел на помощь Бо.

— «Уголок сплетника»! — грозно сказал король — Это заговор! Ты мечтаешь об этом, чтобы вызволить своих головорезов.

— Нет, брат, — ответил Зиг. — Но это хорошая идея. Что именно тебе нужно, парень?

— Быстро добраться до Трейдена, ваше высочество, — вежливо ответил Бо. — Немного времени там, чтобы объяснить Суизину, в какие неприятности он ввязался. Затем беспрепятственный путь домой для меня и, возможно, еще двоих человек, если Суизин примет верное решение, а я думаю, он так и поступит.

— Будет легко все осуществить, если я получу обратно своих парней. Как насчет этого, Ат? Поставь печать на помилование, которое мы с тобой обсуждали, и я отбуду завтра. Ты мозолишь мне глаза, а я — тебе.

Зиг наградил брата особой семейной улыбкой. Это был своего рода беззвучный способ общения, понятный только кровным родственникам. Он говорил: попроси хорошо, если хочешь, чтобы этот нахал поскорее убрался восвояси.

Король стиснул зубы. Затем гневно посмотрел на Бомона.

— Думаешь, это удовлетворит Великого Магистра?

— Сир, в Айронхолле меня научили никогда не раздумывать дважды. Клинки хвастают, что рождены для того, чтобы умереть, поэтому они не могут возражать кандидату, получившему опасное задание. Пока Суизин действует, полностью владея ситуацией, я не вижу причин для возражения.

Зиг заметил, что Таша тоже прекрасно поняла суть происходящего и осознала, что Ательгар обманывает и ее или по крайней мере кое-что утаивает. На ее щеках появился румянец.

— Дорогой, я думаю, предложение сэра Бомона — мужественный поступок. Дмитрия тоже надо предупредить. Я сомневаюсь, что он до конца понимает, в какой опасности очутился.

Зиг кивнул, соглашаясь со сказанным. Он тоже сомневался, что Дмитрий в данной ситуации отличит север от юга. А королева между тем продолжала:

— Леди Бомон, я с удовольствием приглашаю вас погостить в моих апартаментах, чтобы не чувствовать себя одинокой. У нас с вами есть о чем поговорить — о материнстве. — Тут она метнула красноречивый взор в сторону короля. Изабель ответила:

— Это невероятно щедро, ваше величество. Понимая, что его загнали в угол, Ательгар проворчал:

— Ну хорошо. Твоя жена будет под присмотром до твоего возвращения, конюх. Зиг, я освобожу твоих головорезов. А ты позаботишься о доставке конюха туда, куда он захочет.

Улыбка его единокровного брата означала: и привяжешь якорь к его ногам.

5

Ранним утром, дрожа от холода, Зиг торчал у причала.

Он был настоящим бэлом и достаточно хорошо разбирался в приливах и отливах. Ночь он провел в постели, даже в нескольких постелях, прощаясь с прекрасными дамами, так что теперь чувствовал себя измученным. К счастью, боцман Плегмунд выполнил свою обычную работу — подготовил «Идигтриду» к выходу в море. Последние бочонки с водой уже грузились на борт, и недоставало только одного пассажира и пятнадцати членов команды, Голова Зига гудела как пивной котел.

— Вот удача!

Бомон появился из мглы с сияющей улыбкой. На боку у него был меч, рядом шел еще один человек. Оба тащили по узлу внушительных размеров.

Зиг проворчал:

— Кто это? — Он подошел ближе, но и вблизи увидел на лице спутника Бомона не больше интеллекта, чем у моллюска. — Я спрашиваю, что это?

— Сэр Аркелл, тоже Клинок. Ему не очень повезло в заварушке в Скиррии. Отзывается на имя «Лэквит».

Искрящийся юмор Бомона рассердил Зига еще больше. Он рассердил Зига настолько, насколько вообще можно рассердить бэла с больной головой после вчерашнего.

— Прости, друг, стоило упомянуть о нем вчера. Ему нужно уделять много внимания, и я вряд ли могу бросить его на Ташу, правда? Но обещаю, он будет нам очень полезен.

— Нам? Полезен в чем?

Прежде чем Бо успел объяснить, они услышали топот и металлическое позвякивание. Это приближались бэлы, которых Зиг вызволил из Бастиона. В цепях! Будь проклят Ательгар! Зиг в ужасе смотрел на последние признаки его последней политической удачи, смываемые холодным дождем.

Скованные одной цепью узники и конвой остановились. Офицер охраны отдал честь Зигу.

— Его величество заверил меня, что у вас на борту найдутся и молоток, и зубило, так что заключенных можно погрузить и так.

У Зига было огромное желание дать ему хорошего пинка и наплевать на все приказы короля. Ат заслуживал хорошей трепки, но эта ехидна небось предусмотрела такой оборот дела и приняла контрмеры. Наверняка на крышах спрятаны лучники и только и ждут приказа.

— Нет, так не пойдет. Освободите их немедленно.

Не обращая никакого внимания на конвой, Зиг прыгнул с причала на палубу корабля. Будь проклят Ательгар! Да чтоб ему в аду гореть!

Оба пассажира уже были на борту. Бо, не дожидаясь вопроса, сам спросил: — Простите мне мое невежество, ваше высочество, пассажирам разрешается иметь при себе меч на бэльском судне?

— Не создавай прецедента, сынок. Все пассажиры, которых я когда-либо перевозил, были вообще связаны и предназначались для продажи на невольничьем рынке.

— Тогда и я уберу свой меч с глаз долой.

— А что это за хлам?

— Личные вещи, друг, и несколько небольших вещичек для заклинаний, которые мой друг спешно собрал для меня.

Они могут оказаться полезными нам. Во второй раз Бо намеренно употребил местоимение «нам», но Зиг не придал этому значения. — Держись подальше, ты и твой друг-моллюск. Зиг резко повернулся на каблуках и отправился осматривать корабль.

«Идигтрида» значительно превосходила по размерам прочие корабли. По тридцать два весла с каждого борта. И хотя это было одномачтовое судно, его небольшая длина позволяла обгонять все, что ходило по морю. Отобрав семьдесят (самых здоровых, свирепых и выносливых парней в качестве танов (воинов), Зиг намеревался начать кампанию по завоеванию короны. Он желал создать себе репутацию морского волка и удачливого пирата. Для начала взял на абордаж пару торговых судов, а затем попросил Ата дать ему совет насчет того, какие прибрежные города Эйрании стоило грабить — к взаимной выгоде, конечно же. Ведь те города-жертвы, несомненно, окажутся коммерческими соперниками шивиальских городов-портов. Зная, что привозить бэлов в иностранные города опасно (из-за тенкастерских событий), Зиг строго-настрого запретил сходить на берег, но правила и запреты для танов — все равно что заборы для псов. В тот судьбоносный вечер в «Уголке сплетника» один из его подручных решил освободить хорошенькую девушку из грубых лап его дружка. Некоторые наблюдавшие весьма неразумно решили возразить. Еще трое сошедших с корабля были достаточно близко, чтобы услышать шум и прибежать туда же; через несколько минут вся таверна была профессионально разнесена в пух и прах. Дело обстояло серьезно: пострадали два бэла, а восемь шивиальцев были убиты и ранены. А потом кто-то решил, что раз уж вся мебель все равно пришла в негодность, то стоит ее сжечь. Так и сделали. Но тут как раз прибыл городской смотритель с полком стражи. К финалу событий насчитали среди потерь сорок человек и пять лошадей.

Небо было хмурым, а дождь полил еще сильнее, когда «Идигтрида» вышла в открытое море. Пятьдесят весел взмывали над водой как одно. Прощай, Грандон, и будь ты проклят! Плегмунд держал одной рукой рулевое весло, в другой была трость. Зиг стоял рядом и размышлял над произошедшим.

Это могло быть не просто его последнее отплытие из Шивиаля, а вообще последний выход хоть куда-нибудь. От него ждали барышей, а не убытков. И если Зиг терял людей, тогда трофеев должна быть целая гора, особенно если он надеялся удовлетворить свои политические амбиции.

Пятеро из его команды были убиты, четверо покалечены в той потасовке в таверне. Еще пятнадцать человек провели две недели в темнице и вернулись в цепях. Да он станет объектом насмешек в Бэльмарке. Ни один уважающий себя тан больше никогда не захочет ступить на палубу корабля Ателинга Зигфрида.

Когда «Идигтрида» вошла в устье реки, Плегмунд велел убрать паруса и поднять весла. Ветер был попутный, да и дождь прекратился. Шивиаль исчез за горизонтом, а вокруг раскинулось сине-зеленое безграничное море. Таны открыли свои рундуки в поисках теплой одежды.

Клинок удобно вытянулся у борта и наблюдал за чайками, а его полоумный дружок, казалось, смотрел в никуда. Зиг прохаживался мимо их багажа и взял меч. Сейчас был очень даже подходящий момент швырнуть его за борт.

Бомон обернулся и посмотрел на него — абсолютно лысый, гладко выбритый, с блестящими глазами и глупой ухмылкой, такой же, как и у его друга.

— Я захватил парочку мечей для упражнений на случай, если у тебя их нет, друг.

— Гм...

— Ты говорил, что хочешь взять парочку уроков фехтования. Не важно, что мы на палубе корабля.

— Я был пьян в тот вечер. Забудь об этом.

Парень презрительно скривил губы. Он наверняка знает, что смерть его близка, но единственное, что выдает в нем напряжение, — глаза. Как он наблюдает за мечом, а голос совершенно спокоен.

— Говорят, Ательгар ненавидит фехтование потому, что отец заставлял его тренироваться день и ночь, и так в течение нескольких лет. Ательгар с тех пор сыт по горло фехтованием.

— И что? — проворчал Зигфрид.

— Наверняка именно тренировки короля Радгара помогли ему выжить в стольких поединках. — Бомон немного помолчал, как будто ждал ответа, но его не последовало. — Тот, кто хочет отточить свое искусство владения клинком, по-видимому, имеет большие политические амбиции. Поздновато немного, но вовсе не недостижимо.

Морской воздух выветрил хмель из головы Зига, и теперь он хорошо представлял, что думает Ат об этом выскочке. Поистине, будет настоящее наслаждение увидеть, как волны поглотят наглеца.

— Сынок, ты сообразителен. Тогда ты, должно быть, знаешь, что твой государь подумал о тебе вчера.

Парень вздохнул:

— Я пытался срубить сорняк.

— Гм?

— Жаргон игроков. Я блефовал. Конечно, Таша непопулярна сейчас, так как она иностранка и племянница Игоря. Но когда она произведет на свет принца или принцессу, народ будет ликовать и радоваться у ворот дворца. И если подумать, ваш брат должен был бы ставить Великого Магистра и меня в пример другим. Мне пришлось немало потрудиться чтобы заставить его так думать.

— И ты сделал это очень хорошо, — признал Зигфрид. Нет, пожалуй, будет очень жалко наблюдать, как волны сомкнутся над его головой. У парня есть нюх, и на убийцу он совсем не похож. — А ты знаешь, каким было наше окончательное решение насчет тебя?

— За борт? — произнес Бо.

— Точно. Он велел привязать тебе камень на шею. Мне пришлось пообещать не продавать тебя на невольничьем рынке, чтобы ты не сбежал как-нибудь. Я поклялся, что ты определенно не доплывешь до Скиррии и не вернешься в Шивиаль и что тело твое не вынесет волна на берег. Я же бэл, сынок, Я безжалостный и жестокий, и мне нужно было выкупить пятнадцать человек. Думаешь, я отказался от его условий?

— Уверен, что нет. А цепи были частью сделки?

— Теперь ты меня хочешь сделать дураком?

— Да, но я тут ни при чем. Вот стыд и срам, что ваш брат такой. Уж не из-за запора ли?

— Шуточки тебя не спасут.

— Не спасут, точно. Придется подкупить тебя, не так ли? Слова ударили по мозгам Зига, как колокольный звон. Он даже не сразу уразумел, правильно ли он понял сказанное.

— Подкупить меня? Ты? Меня? Чем? Бомон секунду полюбовался морем и сказал:

— Ну, я могу сделать тебя повелителем Огненной Земли. Этого достаточно?

6

Обрадовавшись выходу в море, «Биргит» рассекала воды, совершая иногда резкие и непредсказуемые движения, а мачты ее гнулись и скрипели. Суизин радовался, как мальчишка, тому, что его окружают небо и море, хотя арктический ветер, полоскавший паруса, больно хлестал по лицу. Сейчас он мог видеть лоцманскую лодку, маленькое белое пятнышко между свинцовым небом и серо-стальным морем. Скиррия казалась темной и полностью покрытой болотами. Пожалуй, все это не стоило такого долгого путешествия. Кругом только холмы да болото, пересеченное каналами. Это и было устье реки Звон. Он думал, что будет виден Трейден, но единственным строением оказалась четырехугольная башня на берегу. К вечеру на башне зажгли огонь. Это оказался маяк. А весь день моряки наблюдали за кораблями, которым требовался лоцман.

Моряки работали больше и быстрее обычного, готовясь к прибытию и проклиная пассажиров, путавшихся под ногами.

На юте стояли капитан Магнус и рулевой. Они настороженно наблюдали за берегом. Дмитрий проводил много времени, свесившись за борт. Его тело было таким же мягким и уязвимым, как и его мораль. Да, он мог часами болтать о своей жене и ребенке, которые были заложниками царя, но достоинства мужчины — честь и отвага, а Дмитрий не являлся образцом этих качеств.

Суизин всегда был очень деятельным молодым человеком. Он взбирался по рангоуту по многу раз в день, разгоняя кровь. А все последнее время сидел наверху и раздумывал над своей задачей. До палубы далеко, но достаточно ли высоко? Связанного Узами Клинка трудно убить, хотя прецеденты были.

Зимними вечерами, пока младшие забавлялись играми и песнями, Великий Магистр собирал старших в своем кабинете, чтобы обсудить истории с печальным концом. В Айронхолле такая хроника велась на протяжении четырех веков, и в каждом случае указывалось имя Клинка и дата. В большинстве изних говорилось об ошибках и провалах.

Йорик, 337: должен ли он был предвидеть вторжение бэлов?

Один кандидат назначался читать историю, а другому предстояло дать полный анализ, который все остальные должны были разобрать в деталях. Некоторые аргументы обсуждались по многу дней.

Бруно, 304: можно ли было оставлять подопечного без охраны?

Скоро произойдет: Суизин, 402.

Около сотни человек копошились, как муравьи. После восьми недель проведенных в море, Суизин был готов на все, лишь бы освободиться от «Биргит». Следовало бы покинуть борт корабля однажды ночью.

Херон, 271: должны ли Клинки выбрасывать своих подопечных из окна? Но догадки не были целью обучения на занятиях по стратегии. Вопросы типа «а что, если?» считались бессмысленными. Постепенно, неделя за неделей Великий Магистр подталкивал юные умы к тому, чтобы они искали ответы и изучали вопросы, а не строили бесполезные предположения. Не спрашивай, как они могли бы выпутаться из ситуации, а спрашивай, как попали в переплет. Хорошая тактика при плохой стратегии — все равно что полировка медных ручек на тонущем корабле.

То ли это был какой-то особый угол зрения, то ли какое-то особое умение Клинков предчувствовать... Суизин не был моряком, но что-то показалось ему странным в лоцманской лодке. Плыла она очень медленно. Груз был укрыт брезентом, но, к счастью, там оказались свежая вода и провизия для моряков. Суизин сейчас был готов убить за свежее яблоко.

Великий Магистр предупреждал, что было что-то неясное в его быстром посвящении, Озрик вообще ничего не знал, а король Ательгар никогда раньше не давал задания одному Клинку. Роланд даже намекнул, что Суизин может отказаться от задания, но это значило бы провал, исключение, потерю пяти лет трудов. Великий Магистр просто предложил бы следующему кандидату, а потом следующему и так далее, пока кто-нибудь не согласился бы. Суизин никогда не уклонялся от поединка. Ему нравилось, что его считали смельчаком и сорвиголовой. Он назвал свой меч «Внезапность».

Даже после единения Узами, когда подопечный и Клинок вместе скакали на лошадях по Блэкуотеру, Дмитрий все равно отказывался говорить что-либо о себе лично или о своей миссии. И Суизин не беспокоился на этот счет, так как был буквально отравлен предвкушением приключений. Пелена спала с его глаз, когда он заметил двух всадников, приближающихся к ним. Королевские гвардейцы. Дмитрия охватила паника. Он галопом помчался через болото в объезд, чтобы избежать встречи. Суизин должен был следовать за ним, но успел узнать Хазарда и Валианта и был уверен, что они узнали его.

Херон, 392: понимая, что шпионы короля выслеживают его подопечного, он повел преследователей по ложному следу. Правли он был, оставив своего подопечного одного?

Бомон, 400: почему он этого не сделал ?

В Бримиарде Дмитрий потребовал от своего Клинка произнести заклинание, прежде чем отправиться в порт. На корабле Суизин заметил личный штандарт Дмитрия. Он развевался рядом со скиррианским и гевильским флагами. И это неудивительно, ведь груз «Биргит» составляли слуги и телохранители князя, которые все время кланялись, шаркали ножкой перед своим господином.

Так Суизин наконец узнал, что и сам является подарком для брата королевы. Все короли Шивиаля приставляли Клинков к монаршим особам или просто очень знатным господам. Прочь все мечты об опасностях и приключениях. Сейчас он всего лишь медаль, знак королевской благосклонности.

Ну что ж, могло быть и хуже. Дворцы тоже могут быть опасны.

Сэр Уивер, 361: четыре Клинка погибли. Почему они заранее не вывезли тайно из страны королеву Шину?

Скиррия — экзотическая, таинственная, опасная. Бомон, которого Суизин считал героем, пропал в Скиррии года два назад.

После того как на «Биргит» были погружены бочонки с водой и провизия, корабль отправился в долгий путь. И тут Дмитрий сделал неожиданное признание. Суизина не просто отдали, его продали. Он был «Приложение 4, пункт 1» секретного договора. Царь Игорь хотел, чтобы у него были свои собственные Клинки, и для этого требовался образец.

Итак, Суизину предстояло стать материалом для анатомического театра. Вот когда перед ним разверзлась бездна.

Бомон, 400: хотя Великий Магистр обычно знал все, он признавал, что папка о Бомоне была не полной. По большей части она содержала слухи и домыслы. Поначалу Бомон отказался сотрудничать, но потом весной прислал отчет о битве, в которой участвовал сэр Оук. Этот отчет открыл глаза всем на истинного царя Игоря. Из отчета было легко понять, что Клинки сами видели, как опасность приближалась к лорду Вассайлу, их подопечному. Очень похоже на случай «Херон, 392», Зная о неважном здоровье лорда Вассайла, можно ли было оставлять его в Кинске и искать спасения без него? А может, правильный ответ для случая «Херон, 392» был совсем неверным для случая «Бомон, 400»? Почему они не изучили тщательно суть своей миссии и не предвидели опасность вовремя? Может, стоило вообще предотвратить приезд лорда Вассайла в Скиррию?

Долгое путешествие было завершено. Сегодня «Биргит» встанет на якорь в Трейдене. Дмитрий признал, что с этого момента он, Суизин, будет пленником так же, как и его жена и дочь были заложниками, пока он находился в Шивиале.

Суизин, 402: что он сделал неправильно?

Он дал клятву верности бессовестному королю! Вот в чем дело. Княгиня Елена не была заботой Суизина. Стратегия на ближайшее время должна заключаться в следующем: не допустить схода Дмитрия на берег Скиррии. Но один Клинок не может захватить целый корабль и заставить его плыть обратно в Шивиаль. Трое-четверо смогли бы, но не один,

Суизин смог припомнить единственный случай принятия подобного решения в хрониках Айронхолла — «Берл, 356», хотя, несомненно, были и еще примеры, но они просто затерялись в архивах. Каждый раз, взбираясь по рангоуту, он размышлял, пытаясь найти правильное решение. Его подопечный был в опасности, а угроза Дмитрию служила сигналом к действию для Суизина, но угроза жизни Дмитрия исчезнет, если не будет Суизина. Далеко внизу была палуба, которая и казалась тем окончательным решением. Царь Игорь может получить обратно князя, но он не смеет касаться Клинка.

Лодка-буксир была близко. Суизин стал быстро спускаться по вантам.

Буксир покачивался рядом, у борта, спустив парус. Официально Трейден был единственным скиррианским портом, открытым для зарубежной торговли. Дмитрий сказал, что это вообще единственный сколь-нибудь значительный город на этом унылом побережье. Хорошо укреплен. Приблизиться к нему можно только по лабиринту неглубоких, петляющих каналов, так что даже бэлы не могли подобраться незамеченными.

Суизин спрыгнул на палубу и прошел на ют. Он уже почти дошел до мостика, как вдруг кто-то громко окликнул его:

— Старкмур!

Суизин живо обернулся.

К нему шел молодой человек, одетый в просоленную морским ветром и водой робу, а на боку у него виднелась рукоять меча с белым камнем. На его лице появилась добродушная улыбка.

— Бо!

Последнее, что о нем слышал Суизин, так это то, что Бомон подавал пиво в какой-то таверне в Грандоне.

(Суизин, 402: почему он оробел?)

— Вот удача, брат! Клянусь, я здесь, чтобы помочь тебе и твоему подопечному. — Взяв Суизина за руку, Бомон быстро повел его в сторону капитанского мостика. — Итак, будь на нашей стороне, если случится драка. Ваше высочество, путешествие было приятным?

Дмитрий издал истошный вопль. Команда взвыла от ужаса, когда к судну вдруг приблизились рыжебородые люди довольно зловещего вида. Подойдя к капитану Магнусу на расстояние вытянутой руки, Бомон приставил меч прямо к его горлу.

Перспектива спасения поразила Суизина как гром среди ясного неба. Бэлы тем временем толпой валили на борт корабля, все они были с голым торсом, а некоторые и вовсе без одежды. Мачта корабля раскачивалась, как сумасшедшая, когда моряки взбирались по ней. Дмитрий стал пробираться по палубе, но Суизин бросился к нему и резко оттолкнул в угол, подальше от опасности. Боцман примчался на помощь Магнусу. Суизин сильно ударил его по спине, и тот растянулся на палубе во весь рост. Суизин встал прямо перед своим подопечным, держа меч в руке.

— Сдавайтесь! — прокричал Бо, обращаясь к капитану. — Сдавайтесь, и мы пощадим корабль.

Гевилец попытался схватить меч руками, но это было жалкое противодействие мечу.

— Проклятие! — воскликнул Бо и нанес смертельный удар.

Было слишком поздно для бескровной капитуляции. Палуба представляла собой яростную картину: с одной стороны рассвирепевшие бэлы, а с другой — команда, пытающаяся найти хоть какое-то оружие — топоры, кинжалы, абордажные сабли. Рулевой вытащил нож из-за пояса. Бо, как будто у него на затылке были глаза, резко обернулся и нанес сильный удар сплеча, почти полностью отрубив ему руку. Тут появился боцман. Это был здоровяк с кинжалом, и Суизин без всякого удовольствия нанес удар сзади. Да, жалкий способ начинать карьеру.

А затем Суизина и самого кто-то крепко обхватил двумя руками.

— Идиот! — прокричал Дмитрий прямо в ухо Клинку. — Это пираты.

(Суизин, 402: зачем он помог бэлам похитить своего подопечного ?)

К счастью, Дмитрий не был достаточно тренирован. Суизин ударил его сначала ногой под колено, а затем — локтем в солнечное сплетение. Дмитрий повалился на дощатую палубу.

Несмотря на отсутствие одежды и животные крики, бэлы были великолепными воинами, В рукопашной схватке они прекрасно владели топором. Они уже захватили главную палубу и приканчивали остатки обороняющихся. Около двадцати гевильцев сгрудились на носу корабля. Остальные бились на корме, продвигаясь к юту и трапу, по которому пытались взобраться те, кто находился на нижней палубе. Это только привносило еще большую сумятицу. При оружии были и четверо телохранителей Дмитрия. Они намеревались спасти князя.

— Следи за трапом! — скомандовал Бо Суизину и побежал дальше.

Суизин подобрал кинжал боцмана.

(Суизин, 402: разве он не помнил, что разжалованный Клинок заслуживает еще меньше доверия, чем любой другой человек?)

Какой-то вооруженный матрос, держа в руках шкворень, подступил к юту. Он остановился, увидев меч Суизина, направленный прямо на него. С минуту они просто стояли, глядя друг на друга. Суизин сделал ложный выпад, матрос попытался отразить удар, но меч Суизина был очень скор и мгновенно поразил его в руку.

— Назад!

Но остальные продолжали подталкивать гевильца вперед; он попытался нанести удар, но Суизин поразил его резким ударом в глаз и отбросил назад на толпу его товарищей.

— Следующий!

Он должен был охранять трап, а Бо взял на себя весь периметр корабля. В отличие от меча Суизина шпага Бо была такой острой, что он легко мог отрубать пальцы, вцепившиеся в перила. Так он и делал. Те, до кого невозможно было дотянуться, получали удар в лицо. Одновременно он должен был следить, чтобы кто-нибудь не вцепился ему в икры или вообще не отрубил ногу.

Если бы Бо взял на себя лестницу, а Суизину поручил периметр судна, его меч оказался бы бесполезным: им невозможно орудовать так, как шпагой. А шпага — превосходное оружие в поединке один-на-один при условии, что другой не вооружен секирой. Бо предвидел все это.

Какой-то человек попытался взобраться по трапу, но меч Суизина мгновенно вошел ему под мышку. Кто-то метнул нож, и он просвистел над ухом Суизина, как туча москитов. Еще один пытался перелезть через перила прямо рядом с Суизином, но он быстро нанес удар. Здесь шпага годилась так же, как маникюрные ножницы, но в глазах нападавших представляла угрозу.

Смерть и жестокость, крики от боли, кровь. Судно неуклюже поворачивалось, паруса хлопали и издавали звуки, напоминавшие раскаты грома.

Кого-то Суизин сразил в шею. Меч вошел прямо между шейных позвонков. Падающее тело повлекло за собой Суизина, и он чуть не упал на сражающихся внизу. На краткий миг его охватил ужас. Ему показалось, что сломался кончик меча. Но меч просто застрял в теле убитого. Суизин почувствовал, что Бо приближается, чтобы прикрыть его. Ведь он оказался на какое-то время без оружия.

Когда он поднялся, то увидел, что противник сдает оружие. Он выжил в своем первом сражении.

7

Едва поостыв после сражения, два Клинка могли теперь улучить момент, чтобы как следует рассмотреть друг друга. Одновременно они издали радостные возгласы и обнялись. Бомон казался меньше, чем раньше. Суизин подхватил его на руки и закружил. Он будет жить! Его подопечный вне опасности.

— Мои поздравления, — сказал Бомон, когда тот отпустил его наконец. — Ты прекрасно овладел искусством балансировки.

— Спасибо. — И тут Суизин припомнил уроки фехтования, еще до того момента, как Бомон был освящен Узами. Получить Кубок — потрясающе. Все в колледже просто с ума сходили по этому поводу. — А что ты здесь делаешь?

— Кормлю москитов всю последнюю неделю и жду тебя. Великий Магистр послал меня сюда.

— Как мило с его стороны.

— А еще король, хотя он и не совсем в курсе всей программы. Вот тот толстяк — брат короля, Ателинг Зигфрид.

— Какая честь.

— А вот «Идигтрида». — Бо указал рукой на корабль. Алый парус был хорошо виден. Можно было даже рассмотреть дракона с изогнутой шеей на нем.

— Что значит это слово?

— «Идигтрида»? Грубо говоря — третья попытка. — Тут Бо хитро усмехнулся. — Подозреваю, он выбрал такое название, чтобы досадить братцу. Это в духе Зига.

— А мой подопечный, — Суизин оглянулся на Дмитрия, который все еще лежал на палубе, раненный в живот, — теперь предназначен для выкупа?

— Нет, если все пойдет по плану.

— Ты отвезешь нас обратно в Шивиаль?

— Это один вариант. Ты понимаешь, что царь является реальной угрозой и для тебя, и для твоего подопечного?

— Да, — с горечью ответил Суизин. — Я не вижу выхода. Но он будет жить! Жить! Жить!

Бо отер пот со лба:

— Есть несколько выходов, но о большинстве из них лучше и не думать.

Князь Дмитрий был в шоке, он едва мог вынести происходящее. На него напал его же Клинок, чтобы его мог похитить брат короля Ательгара — этот безумный бабник-варвар. А пособничал ему воин, которого он видел на свадьбе сестры два года назад. Такое не должно происходить с князем, который приходится шурином королю и царю!

Моряки и пассажиры собрались внизу, снося раненых. Многие бэлы продолжали метать топоры, но теперь уже в оснастку корабля. Двое по залитым кровью ступенькам поднялись на ют, чтобы утащить убитого рулевого. Затем пришел Ателинг Зигфрид — просто персонаж ночного кошмара: из одежды на нем были сапоги, шлем да рыжие волосы по всему телу. Его боевой топор был в крови. Похоже, он продрог до костей, но старался не показывать этого.

— Нельзя мешкать, — объявил он. — Ты в порядке, Дмитрий?

— Не очень, — простонал князь.

— Мне нужна информация, и поскорее. Мы и так чуть не сели на мель.

Дмитрий снова застонал, а Суизин еще не видел, что пираты совсем близко, на расстоянии выстрела. Они громко горланили на берегу. Ветер зыбко колыхал изумрудно-зеленую траву на холмах. И тут кто-то на верхней палубе задел одного из бэлов, и теперь его зычный голос перекрывал шум прибоя.

— Альф ранен, — сказал Бо. — Но, похоже, язык у него не пострадал. Есть еще жертвы?

— Вроде нет, — прорычал бэл. — Да что могут эти никчемные гевильцы? А теперь, Бомон, закрой рот и помолчи хоть раз. Князь, мы спасли вас из любезности для этого выскочки фехтовальщика.

— Выкуп! Я заплачу выкуп! — стенал Дмитрий.

— Не раздражай меня! Я отпущу тебя, но ты должен сотрудничать с нами. Скажи мне, что ты знаешь о Царицыне?

— Что? А, это загородный дом царя. Охотничий домик, тайное убежище.

— Был когда-нибудь там?

— Нет. И никто не был. Никто не знает, где это. То есть, я хочу сказать, это где-то к северу от Кинска, но это все, что я знаю. Мне сказали, что я... — Голос Дмитрия дрожал.

Появился еще один громадный бэл.

— Пленники надежно спрятаны.

— Приготовиться покинуть корабль! — зычно прокричал Зигфрид. — Продолжай, Дмитрий. Эта посудина разлетится в щепки минут через десять. Если хочешь уйти вместе с нами, внеси и свою долю. Итак, Царицын.

— Что ты хочешь знать? Мне сказали, что в Трейдене меня будут ждать стрельцы. Они и должны были сопроводить меня в Царицын, — бормотал князь. — И сэра Суизина, конечно, тоже. А царь встретит, то есть должен был встретить, нас в Царицыне.