Королевские Клинки (№4) - Утраченный идеал

Снег заметал лошадей и людей, превращая все в белый туман, пока небо и земля не смешались. Невозможно было разглядеть даже бегущие рядом сани. Они проиграли и заблудились. Таша станет первой королевой Шивиаля, умер, шей от холода.

От холода и усталости Аркелл погрузился в какой-то транс. Несколько раз приходилось звать его. Он оглянулся и увидел, что Бо неистово размахивает руками. Когда Клинок убедился, что его сигнал заметили, он повернул сани, и Аркелл последовал его примеру. Бо указал на проход между кустами, который Аркелл пропустил в белом тумане. Это была тропа, проложенная людьми. Возницы направили свои сани туда. Появилась надежда.

Путь оставался нелегким. Снег не прекращался, мешая лошадям. Несколько раз Аркеллу казалось, что он видит следы копыт. Это напоминало, что их могут преследовать. Курьер, знавший дорогу, уже мог добраться до Моркуты и выставить гарнизон. Что ж, тюрьма лучше, чем это.

Правая лошадь споткнулась другие в тревоге заржали, Экипаж дрогнул, накренившись влево. Вторые сани появились из бурана.

— Что случилось? — крикнул Бо.

Одна хромая лошадь теперь могла их всех привести к гибели.

Виной оказался высокий сугроб на тропе, который укрывал от ветра и позволял увидеть белые следы в темноте. Покрытой льдом рукой Аркелл показал туда.

— Моркута, — сказал он.

11

Оук сомневался в этом. Частокол, как ему казалось, был слишком новым для Моркуты. Ворота наполовину открыты, занесенные сугробами, недостаточно широкие для тройки.

Бо, похожий на снеговика, огляделся:

— В шторм годится любой порт. Давай швартуйся, как там говорят моряки.

Оук вылез из саней, где провел два дня, сидя рядом с подопечным. Его угнетала невозможность помочь старику, пока холод и дорога высасывали из него жизнь. Вассайлу был срочно нужен отдых и приют, как им всем. У самого Оука ужасно болело плечо.

Сразу за воротами Оук нашел следы. Лошади, опустив головы, двинулись за ним, когда он подстегнул их. Деревянные дома выглядели новыми, построенными после войны. Из трубы на самом большом доме шел дым. Оук с трудом потащился туда. Дверь оказалась незапертой. Он вошел.

Покосившееся маленькое окошко замерзло, поэтому комната освещалась лишь пламенем камина. Оук захлопнул дверь и повернулся к людям, вскочившим и доставшим мечи. Их было восемь, все всклокоченные, лохматые. Старший вышел вперед. Большой, без руки. Взгляд на него заставил сердце Оука бешено колотиться.

— Входи! — Глаза Вяземского расширились при взгляде на меч Клинка. — Клянусь звездами, я уже чувствую превосходство в численности. Добро пожаловать в Мезерск, сэр Оук.

Он протянул руку.

Оук сделал вид, что не заметил.

— Путешественникам нужен приют, нас восьмь.

— Мы люди царские, а это охотничья сторожка царя. Его величество никогда не оставит путников высокого происхождения на улице в такой день. Пусть благородный шивиальский посол войдет.

Мезерск был больше похож на форт, чем на сторожку. Груды вещей и мокрые меха говорили, что стрельцы прибыли недавно.

Теперь овцы сами пришли в логово волков. Но у них не было другого выбора. Сначала отдых, потом битва.

— Нам потребуется помощь с лошадьми.

— С радостью. Федор, Андрей, идите помогите гостям. Счастлив видеть вас в добром здравии, сэр Оук.

— Я чувствую себя лучше, чем в последнюю нашу встречу

— Мне пришлось уйти.

Ухмыляющийся мерзавец хотел сказать: «Я спас твою жизнь». Его подчиненные могли не знать об этом или они могли быть друзьями убитых им стрельцов и жаждали отомстить.

— Ваш царь был удивлен, увидев меня вчера.

— Нет!

Свинячье лицо стрельца внушало ужас, когда он улыбался.

— Вы там были?

— Я слышал.

Может, Вяземского послали за беглецами? Или участие в спасении Оука превратило его самого в беглеца? Оук не думал, что их встреча — простая случайность.

— Обсудим позже.

Он вышел. Остальные распрягли лошадей и подвели их прямо к дверям.

Подопечный спросил о людях.

— Вяземский и семеро стрельцов, — ответил Оук.

— Я не собираюсь убивать стрельцов, — сказал Бо. — Он удивился, увидев тебя?

— Да.

— Хорошо. Помни свою постельную роль, Тимофей.

— Не говорите так со мной!

Бо поймал Ташу за руку, когда она хотела вылезти из саней.

— Слушай! Вяземский, конечно, узнает тебя, но его люди, может, и нет. Воеводу можно подкупить, но стрельцы превратятся в дикарей, когда похоть охватит их. Сначала изнасилуют, потом потребуют выкуп. Оставайся в роли!

Девушка закричала на него, близкая к истерике:

— Ты идиот, ты все разрушил! Ты не выберешься из Скиррии и через сто тысяч лет. Ты будешь бегать по кругу, пока не замерзнешь до смерти или пограничный патруль не вернет тебя в Кинск. Думаешь, царь одобрит мой брак после этого? Вряд ли. А если да, то надеюсь получить твою голову в качестве свадебного подарка.

Королева Таша схватила узелок с вещами, то же сделала и другая женщина. Бо и Оук внесли подопечного внутрь усадили на скамью.

Бо оглядел зал.

— Помогите ребятам, парни. Королева сверкнула глазами.

— Идем, Сергей! — Они снова вышли в холод.

У камина стояли две длинные скамьи. Еще две, около стола в центре. Другой мебели не было. На полу валялись одежда, меха, одеяла. Мешки, корзины, ведра, котелки и бараньи кости на столе указывали на то, что это кухня. Стрельцы не жили здесь, а лишь сделали остановку.

Клинки не могли бросить подопечного, который сидел, опустив голову и тяжело дыша. Вяземский сел посреди стола, не проявляя никакого интереса к королеве Таше. Несколько стрельцов помогли внести вещи. Каждый сходил посмотреть на лошадей.

Когда Тимофей и Сергей закончили, взяли меховые накидки и сели перед огнем, Бо прошел мимо них, кинув в камин полено.

— Хорошо! Вы выглядите и впрямь как мальчики, сидя здесь. Если возникнет проблема, прячьтесь под лавки.

Оук ждал от Таши ответной реакции, Вассайл заговорил первым:

— Тимофей?

— Да, мой господин.

Лицо Вассайла приобрело болезненный серый цвет, глаза полузакрыты. Он прошептал:

— Простите. Мы чуть не погибли.

— Никто не может предсказать погоду в Скиррии, мой господин. Вашей вины тут нет.

— Нет, это моя вина. Хочу, чтобы вы знали. Я предвидел это, но послушался Клинков. Моя вина.

— Еще рано винить себя, дедушка. Один буран не делает зимы.

Стрельцы стали по одному возвращаться. Восемь не так Уж и много для трех Клинков и рыцаря. Если змей Вяземский сменил кожу, то драки может и не быть. Много недель назад он взял с лорда Вассайла подписку. Почему он обманул царя, спасая Оука, если не испытывал симпатии к шивиальцам? Не решил ли он помочь королевской невесте?

— Тимофей? — позвал Бо.

Она скорчила ему рожу.

— Сэр Бомон?

— Принеси сумку с едой. Я голоден.

Королева Таша встала, прошла в конец зала к груде вещей. Взвалила на спину тяжелый мешок, прошла мимо воеводы

Он с интересом наблюдал за ней, потом оскалился на Бо.

— Хороший слуга у тебя, капитан. Я знаю его сестру.

Двери и ставни громыхали, камин дымился. В доме потеплело, вода стала оттаивать. Вновь прибывшие поддерживали огонь, стрельцы организовали ужин. Время тянулось медленно. Два враждующих отряда перекусили, шепотом побеседовали, наблюдая друг за другом. Положение абсурдное. Ключ ко всему — Вяземский. Он знал это и забавлялся. Оук не решил, что с ним делать, не в силах поверить, что за презренной репутацией скрывается золотое сердце.

Прошло несколько часов. Вассайл, казалось, немного пришел в себя, сидя между Бо и Аркеллом. Женщины пересели на противоположную лавку рядом с Вилфом и Катбертом. Оук стоял позади подопечного, проклиная злополучный буран, нарушивший их планы. Без него они бы уже были на пути к Звону.

Вассайл думал почти то же. Неожиданно он позвал:

— Воевода?

Предводитель стрельцов подошел ближе, но не слишком близко к Клинкам.

— Мой господин?

— Духи воздуха и удача управляют погодой, — прохрипел посол, — и, несомненно, судьба свела нас в этой сторожке. Но Скиррия так велика, должна быть причина, почему мы оба оказались близ Моркуты в это время. Расскажите, какое дело привело вас сюда.

Жуткая улыбка.

— Вы покинули Кинск без разрешения, мой господин. Меня послали догнать и вернуть вас назад.

— Чушь. Даже исключая Катберта, вы знаете, что восемь человек не справятся с тремя Клинками.

— Я разминулся с остальным отрядом в буране, но они вот-вот подъедут. Тогда вы не скроетесь.

— Тогда я прикажу сэру Бомону убить всех прямо сейчас

Оуку это предложение показалось неплохим. Стрельцам, однако, оно не понравилось. Они внимательно слушали. Однорукий хихикнул:

— Это будет началом войны. Вы вернетесь в Кинск как заложники.

Когда приходил черед обманывать и предавать, Вассайл становился таким же разбойником, как Вяземский. Он прокашлялся и продолжил:

— У вас сохранилась подписанная мною бумага? Разбойник понизил голос:

— Где-то должна быть.

— Мы заблудились. Думаю, нам пригодилось бы несколько местных проводников. Даже охрана. Я хорошо заплачу.

— Как некоторые удачливы! — Усмешка скрылась в бороде Вяземского. — А не окажется ли так, что эта счастливая история станет широко известна, если я помогу вам? У меня есть подозрения, что не все из моих парней абсолютно честны.

— Например, вы?

— Я, конечно, нет.

Вассайл сверкнул глазами. Легкие его хрипели. Аркелл пришел на помощь:

— Вы однажды сказали мне, что можете быть хорошим другом.

— Я скажу все, что угодно, сынок. Вы слышали, что я сделал со своей матерью?

Оук решил, что пришел его черед.

— Вы вчера говорили с царем? Вяземский захохотал.

— В основном слушал.

— Как вы объяснили ему мое воскрешение?

— Сказал, что был уверен, что вы мертвы, когда я уехал. Ваши Узы делают ваше убийство слишком трудным, понимаете?

— Спасибо за это.

— Не за что. Дальше? — хитро спросил он.

Улыбка Бомона сверкала, словно бриллиант. Опасения Вяземского усилились.

— Чем могу помочь, капитан?

— Нет, как мы можем помочь вам? — усмехнулся Бо. — Мой господин, россказни воеводы воняют тухлой рыбой. Сомневаюсь, что он может когда-нибудь заблудиться. Спросите, какая причина заставила честного человека покинуть Кинск ночью в потемках и выбрать кратчайший путь к границе?

— Назовите причину, — рыкнул Вассайл.

— Может быть, у нашего друга есть шпионы в Дворцовой Канцелярии? Может, он узнал, что старший боярин Скуратов отправил царю депешу, объявляющую его государственным изменником?

Побледневшее лицо стрельца было достаточно убедительным подтверждением предположения Клинка.

— На что вы намекаете? — произнес он сквозь плотно сжатые зубы. — Что вы знаете?

— Знаю, что вы прекрасный торговец. — Бо едва сдерживал смех. — Псы Игоря щелкают зубами за вашей спиной. Вы, несмотря на это, притворяетесь безразличным, когда его светлость предлагает вам покинуть Скиррию с нами. Какие условия вам предложить? Вы хотите, чтобы мы убили ваших головорезов до того, как они продадут вас царю? Как много вы готовы заплатить, если мы не расскажем им правду?

— Вы сделаете это? — Вяземский побелел от злости. Схватился за саблю. — Вы выбрали странный способ наградить меня за спасение жизни вашего человека, капитан.

Несмотря на улыбку Бо, глаза его оставались холодными, как сталь.

— Это награда за то, что вы не предупредили нас, что Оук в опасности. Спасение было потом. Мы можем рассчитаться с вами, если вы и ваши люди желают обсудить объединение с нами.

— В обмен на что?

— Проводите нас до границы, помогите пройти Белых Колпаков и доведите до Долорта.

Что до Оука, он скорее разделил бы кровать с кучей волков, но его подопечному необходима любая помощь.

Стрелец огляделся, чтобы убедиться, что люди слушают его.

— Предлагайте.

— Мой господин, — сказал Бо, — купите мне этих животных.

— Тысячу хирианских монет за каждого. — Вассайл вздохнул и продолжил: — Это около пятнадцати сотен ваших рублей. Втрое больше за вас. Мои деньги на банковских счетах, поэтому предупредите ваших изворотливых друзей, что они не смогут... — одышка! — ...заработать их с ножом в моих почках. Я... превращу их в золото, когда мы доберемся до Кёнигсфена в Фитании.

— В четыре раза больше за меня.

— Нет. Соглашайтесь... или убирайтесь. Вяземский нахмурился:

— Мне надо посоветоваться с ребятами. Если у нас появятся отказавшиеся, мы сможем разделить их долю среди оставшихся?

Вассайл попытался улыбнуться, но скрючился от боли.

— Бо? — выдохнул он.

— Почему нет? Дайте десять тысяч на банду, мой господин, может, худший победит.

Стрелец подошел посовещаться со своими. Они отошли в дальний угол, но их шепот доносился и оттуда. Никто никому не доверял.

— Бо? — каркнул Вассайл.

— Мой господин?

— Что ты задумал теперь?

Оуку тоже хотелось бы знать, и Аркелл почти скрежетал зубами.

— Я?

— Не отпирайся. Скажи мне.

Бо вздохнул:

— Когда мы вчера переезжали из Западного крыла в Чужеземный квартал, мой господин, ваша шляпная коробка из красного шелка нечаянно осталась там.

— Разве ты не знаешь, что у меня нет такой коробки?

— Не имеет значения. Она пуста, за исключением секретной вещицы, которую наверняка нашли шпионы старшего боярина после нашего отъезда. Конечно, у воеводы есть свои шпионы в Канцелярии, поэтому он узнал новости и решил уехать из города до того, как вернется царь. Бумаги, открывающие эту тайну, написаны царевичем Федором. Они говорят, что стрелец вступил в заговор с вами, чтобы низвергнуть его отца. Ужас! Одна из записок впутала Его Низость в государственную измену. Царь Игорь, без сомнений, захочет поговорить с ним.

Вассайл начал задыхаться и стал почти багрового цвета.

— Ты сделал меня шпионом? Духи! Игорь отправит за нами целую армию!

Даже Аркелл пришел в ужас.

— Ты втянул своего подопечного в заговор и подверг опасности? Зачем?

— Зачем? — Бо выглядел невинным как агнец. — Разве это не очевидно, брат? Ни один из документов сам по себе ничего не значит. Они должны быть только вместе. Обещаю, Скуратов и остальные не будут искать нас несколько дней.

— Но что будет с сэром Диксоном и оставшимися? Их арестуют и подвергнут пыткам?

— Вздор! — бесстрастно возразил Бо. — Игорь все просмотрит, когда вернется. Он знает, что Федор не станет писать письма человеку, с которым встречается практически каждый день в течение нескольких месяцев. Он вообще едва умеет писать. Моя подделка очень сомнительная.

— Но Вяземский знает, что невиновен!

— Невиновен? — недоверчиво переспросил Бо. — Кошмар, который он причинил в своей жизни, страшнее всего, когда-либо изобретенного преступниками. Он запаниковал и убежал, когда услышал, что под подозрением. Почему? Случай, собравший нас здесь, может оказаться удачей.

— Сомневаюсь, — заметил Оук.

— А что насчет Федора? — спросил Аркелл. — Он узнает об этом?

— Уверен, — радостно ответил Бо. — Он наследник, а вокруг наследников всегда куча подхалимов. Кто-нибудь намекнет ему.

— Ты, конечно, подкинул им кое-что, о чем стоит подумать, — заметил Аркелл.

К всеобщему удивлению, он рассмеялся. Потом усмехнулся Вассайл. Оук тоже поддержал их.

Наступила ночь. В зале стало почти темно, в огонь следовало подбросить поленьев. Кто сделает это — один Клинок или трое стрельцов?

Дверь хлопнула, впустив хлопья снега и туман и группу мужчин, обменивавшихся непристойностями. Они отряхивались и шумели. Закрыли дверь. Знаки отличия были залеплены снегом. Помещение оказалось набито народом, причем чужаков было намного больше. Оук узнал замогильное рычание царевича Федора.

КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ

1

Вообразив, что Федор пришел за ней, Таша схватила Ольгу за руку и спряталась под скамью. Лорд Вассайл поднялся. Клинки окружили его. Вяземский со своими людьми встал с другой стороны, вошедшие — у противоположной стены. Получилась тройная конфронтация.

— Смерть и кровь! Что у нас здесь? — Великан царевич отряхивал свои меха, шапку, мантию, сапоги. Он смотрел на стрельцов, но не на Ташу. — Изменник собственной персоной! — Он выхватил саблю.

— Не изменник, ваше высочество, — возразил Вяземский, медленно кланяясь. — Самый верный слуга вашего коронованного отца.

— Это ему решать.

— Я поймал для вас крупную рыбу, ваше высочество. Посмотрите!

Федор никогда не скрывал эмоций. Присутствие лорда Вассайла действительно удивило его. Он нахмурился, увидев Ташу — она пыталась спрятаться, но царевич смотрел на нее, как змея на птичку. Федор засмеялся и двинулся вперед, его люди за ним. Один схватил его за руку, предупреждая об опасности, указав на Клинков.

С нетерпением царевич отбросил руку:

— Мне вчера сказали, что ты нездорова, кузина. Таша покачала головой и еще сильнее прижалась к Ольге.

Федор ухмыльнулся и повернулся к Вассайлу:

— Тебе придется кое-что объяснить, старик.

— Я выполняю свою миссию, ваше высочество, сопровождая ее величество в Шивиаль.

— Покажите пропуск. Никто не покинет Скиррию без разрешения моего отца.

Таша надеялась, что Вассайл достанет какую-нибудь бумагу, потому что царевич очень плохо читал. Вместо этого лорд спокойно сказал:

— Я понял его последние слова как разрешение. Колени ее подогнулись. Испуг кузины забавлял Федора.

Почему она не такая смелая, как Софья?

— Двух птиц одним выстрелом! Отличная ловушка. Сдайте оружие. Вяземский, твои первые.

Стрельцы ощетинились, словно загнанные в угол волки. Их вожак елейно улыбался.

— Это неблагоразумно, ваше высочество. Вам понадобится наша поддержка. Клинки смертельно опасны.

Таша знала, что сейчас Федор взорвется. Кузен не терпел возражений.

— Разоружить! — взревел он. — Вы вернетесь в Кинск со мной — в цепях! Не знаю, как вы добрались сюда! Но мне пришлось тащиться за вами в такую погоду, и я не останусь здесь!

Вяземский огляделся, оценивая, на чьей стороне преимущество, выбирая, к кому примкнуть.

— Мои люди и я с радостью сдадим оружие, если шивиальцы сделают это первыми.

Конечно, такое никогда не произойдет.

— Могу я предложить кое-что, царевич? — раздался новый голос. Все обернулись и нахмурились при виде ослепительной улыбки Бо. — Зачем вести его назад до Верхнего города? Почему сейчас не открыть ему правду? Это поможет скоротать время.

— Что тебе известно? — возразил Вяземский. — Я знаю, что кто-то оболгал меня. Как царевича впутали в это?

— Правда всегда так неуловима! — печально произнес Бo. — Не беспокойтесь — всегда найдется что-то тайное...

Федор почесал бороду, задумавшись. Таша никогда не видела, чтобы кто-либо вел себя подобным образом с царевичем. Клинок действительно такой сильный, как кажется?

— Расскажи нам, Вяземский, — сказал он. — Ты решил принять предложение его светлости? Я могу подтвердить что он честный и благородный хозяин. Верит в двустороннюю природу верности. Серьезно относится к своим обязанностям перед слугами. Например, если сейчас вам потребуется наша помощь, он прикажет поддержать вас в правой борьбе против самодержавия.

— Клевета! — крикнул Вяземский.

— Воевода, я знал, с чего начинать. Думаю, вам лучше выбрать сторону раз и навсегда. У вас семеро плюс вы сами, у лорда Вассайла четверо. Разница ощутимая! Я сам покалечу его высочество, если вы не в силах пролить царскую кровь, Остальным лучше умереть, не так ли? Как вам такой расклад?

Слушающие разделились на два отряда. Люди Вяземского не доверяли царевичу после того, как он явился причиной смерти трех стрельцов на Базарной площади. Федор не знал, как поступить. Потом увидел Ташу и кивнул ей:

— Подойди сюда. Там небезопасно. Она покачала головой.

— Иди сюда! Ты ведь не хочешь меня разозлить?

С упорством быка он двинулся вперед. Таша спряталась за каменную стену в конце скамьи.

— Предупреждаю тебя. Иди сюда или я применю силу. Королева Шивиаля и не пыталась стоять, а даже если бы и захотела, ноги все равно не держали ее. Ей было трудно дышать...

Лорд Вассайл встал между ними.

— Царевич, вы обращаетесь к королеве Шивиаля. Прошу вас быть более уважительным.

— В сторону, ты, гниющий старый дурак!

Федор хотел было оттолкнуть Вассайла с пути. Меч Аркелла помешал ему это сделать. Царевич потянулся к сабле, и запястье Клинка дернулось. И тут началось... Таша видела, как меч прошел сквозь бороду Федора. Царевич упал и распластался на полу. Лорд Вассайл издал странный крик и опрокинулся на руки Бомона. Мечи мелькали, раздавались крики.

Таша бросилась на пол и закатилась под лавку. Где Ольга?

— Стойте! Стойте! Все! — крикнул Вяземский. — Подождите!

Таша встретилась с изумленными глазами царевича, лежащего на полу. Река крови стекала с его бороды, поток, океан крови, больше, чем могло быть в любом смертном. Она довольно часто видела, как перерезают горло свиньям. Кровь пускали в ведро, но ее было не так много. Он поднес руку к шее, пытаясь зажать рану пальцами.

— Ты умираешь! — прошептала Таша.

Странно, она смеялась, хотя было не смешно. Почему она смеется? Федор — наследник Игоря. Он не должен умереть.

На губах царевича пузырилась кровь. Рядом с ним на полу лежал лорд Вассайл. Клинки стояли перед ним на коленях. Его лицо покрылось пятнами, агония исказила черты. Он тяжело хрипел и держался за грудь.

— Подождите! — снова вскрикнул Вяземский. — Ваш главный мертв! Думаете, царь простит вас? Только не Игорь! Он схватит всех в этом доме и живыми скормит псам.

Мужчины рычали, как голодные волки, но никто не шевелился.

Кровотечение у Федора прекратилось. Глаза его не двигались. Лицо приобрело цвет белой бумаги. Таша решила, что не станет оплакивать его. Скиррии будет лучше без него. Теперь Дмитрий станет наследником трона. Нет... ребенок, которого носит Софья.,.

Старик тоже умирал. Зал притих, все молчали перед лицом смерти. Его дыхание останавливалось, возобновлялось и снова прекращалось.

Через мгновение Бомон закрыл ему глаза.

Трое Клинков встали как один и вынули мечи. Выскочили вперед. Сэр Катберт последовал за ними. Крики бряцанье стали. Кровь. Стук подошв. Таша зажмурилась и Закрыла уши. Слов не было слышно, лишь крики ярости и боли. Тяжелые удары. Проклятия и редкие извинения, хлопнула дверь, выкрики и удары стихли. Дверь снова громыхнула, и зал погрузился в тишину. Только кто-то хрипел в агонии. Таша осторожно открыла глаза. Она была в крови, но не в своей.

Мир обезумел.

Повсюду валялись тела: Федора, Вассайла, юноши, наткнувшегося на меч, Вяземского, лежавшего лицом вниз. Это его кровь забрызгала ее.

— Ольга? — позвала Таша, вставая на ноги. — Ольга? Она нашла ее рядом с дверью, мертвой. Не могла найти Бомона или Аркелла. Другие тоже исчезли. Ни у кого не было времени взять верхнюю одежду. Никто не смог бы выжить долго в такую погоду. Таша увидела Оука, изрезанного на кусочки. Если в ближайшее время никто не вернется, значит, в живых осталась она одна.

Когда Таша стала считать трупы, обнаружила, что один из стрельцов смотрит на нее. Он лежал на полу, поджав колени. Она подбежала к нему. Мужчина был немолод, в морщинах, седой. Одежда в крови.

— Могу я помочь? Он кивнул.

— Как? Перевязать?

— Умираю... — Человек несколько раз вздохнул. — Не... хотел... Это заняло три дня...

— Не понимаю, о чем вы.

— Пить.

— Да. — Девушка встала. — Я найду воду.

Таша пробралась меж тел к ведру с водой и принесла ковш умирающему. Почти всю воду разлила по дороге, но ему тоже кое-что осталось. Он закрыл глаза. Она ждала, пока он снова заговорит.

Дрожа, Таша поторопилась к огню. Камин горел ярко, но ей все еще было холодно. Поленьев мало. Что ей делать, когда они закончатся? Она была в шоке, мысли перепутались, как в ту ночь, когда на нее напал Федор. Ужас охватил ее.

Дверь распахнулась. Вместе с порывом ветра в зал влетел мужчина, тащивший на плечах другого. Он пробрался меж тел к камину. Таша отскочила от него и бросилась закрывать дверь. Вернувшись к огню, под маской крови она узнала сэра Бомона. Он стоял на коленях перед мужчиной, которого принес с улицы.

— Он мертв? — спросила Таша.

Бомон посмотрел на нее, как будто не мог вспомнить, кто перед ним.

— Теперь все в порядке. Не бойтесь.

Он плакал. Слезы оставляли на его щеках алые полосы.

— Я не боюсь. — Она не боялась? Трудно сказать. — Аркелл мертв?

— Не могу найти ни одной раны. У него что-то с головой.

Таша отпрыгнула, когда Клинок встал. Он не обращал на нее внимания. Огляделся кругом, бормоча что-то под нос, обращаясь к трупам:

— Вы выбрали плохое время, чтобы умереть, мой господин. Скиррии без тебя будет лучше, Федор, но твой папочка не обрадуется. Оук, Оук! Что я скажу, когда принесу «Печаль» в Айронхолл? Катберт, ты сражался как рыцарь. Вилф? Вилфа больше не будут кусать клопы. Сергей? — Он повернул свою страшную маску к Таше. — Твоя подруга? Почему она побежала?

— Если бы не ваши глупые игры с поддельными письмами, ничего бы не случилось!

Бо задрожал, вытер лицо, словно представив, как он выглядит.

— Здесь есть еще кто-нибудь живой?

Она замерла. Бомон продолжил осмотр. Сзади и спереди послышался шепот. Потом он вернулся, вкладывая меч в ножны.

— Ваше величество... — Неуместная улыбка сверкнула из-под потеков крови. — Вы выглядите не очень величественно. Как долго продлится буря?

— Откуда мне знать?

— Вы больше знакомы с погодой, чем я. Не знаю, сколько удрали — трое или четверо — они легко одеты. Как долго до Моркуты? Приведут ли они помощь? Мы Должны уехать до того, как снег прекратится, чтобы не оставить следов.

— Мы поедем назад в Кинск. Я настаиваю!

— И что вы скажете царю? — Он рухнул на лавку. Посмотрел на тело подопечного. — Мне надо проверить лошадей. Люди Федора оставили своих на горе, они оседланы. Чудовища!

— Как долго мы останемся здесь? Здесь нет дров.

— Только на одну ночь. Если решим остаться подольше надо перебраться в помещение поменьше.

— Но потом мы вернемся в Кинск.

Лучше даже Фарицев. Ей нужны Софья, Дмитрий, семья... Не это чудовище.

— Сначала лошади.

Бомон с трудом поднялся и подошел к двери, где лежали меха. Одевшись, он вышел в облако тумана и снега.

— Позор, позор.

Она подпрыгнула. Сэр Аркелл открыл глаза. Таша опустилась на колени рядом с ним.

— Хотите пить?

Он вздохнул, пытаясь ей улыбнуться.

— Позор, позор, позор, позор, позор...

— Перестаньте!

— Жаль, жаль, жаль, жаль, жаль...

— Остановитесь!

Но он не остановился. Продолжал повторять «жаль». Снова и снова. Ее крики не помогали. Разум покинул Аркелла. Таша наконец поняла, что находится среди тридцати внушающих ей ужас трупов. Среди них тело царевича. Что, если Софья совершила ошибку, забеременев сейчас? Дмитрий следующий в списке. Как долго мягкий Дмитрий сможет удерживать трон?

— Жаль, жаль, жаль...

Что будет с ней, запертой здесь с двумя убийцами? Теперь она вынуждена верить шивиальцам. Возможно, появятся другие. Кто-то должен искать Федора!

Огонь догорал. Она собрала угольки вместе, чтобы поддержать пламя. Вспомнила, что сэр Бомон сказал о помещении поменьше, которое легче обогреть, — и без трупов. Наверное, следует подготовить вещи. Таша принялась за дело. Вещи. Немного еды. Верхняя одежда. Не могла найти плащ Бомона. Замерзнув, девушка вернулась к камину.

Аркелл сидел. Повторял:

— Позор! — и опять: — Позор, позор, позор, позор,позор...

— Прекрати! — закричала она.

Клинок повернулся к ней и заговорил еще громче. Таша заорала:

— Идиот! Слабоумный! Сумасшедший!

Она ударила его.

— Безумец!

Клинок моргнул:

— Клянусь светом законной причины, право различимо...

— Что?

— Уверенность — мать спокойствия и мира, неуверенность — причина разногласия и споров. — Он рассмеялся, как ребенок, удивленный своим открытием. — Здесь был дан хороший урок и совет...

Аркелл продолжал свою болтовню, пока не вернулся Бомон. Сняв накидку, он подошел к огню.

— Аркелл сошел с ума, — проговорила Таша. Бо и сам мог видеть это.

— Какой-то древний сказал, что кому-то придется заплатить до могилы.

Бомон прислушался к бормотанию, потом пожал плечами:

— Ему нужно время. Я нашел место, где можно согреться.

— Мы ведь поедем назад в Кинск?

Он вздохнул:

— Не я, благодарю. Или Аркелл. Ваше величество, я Королевский Клинок, а вы королевская жена. У меня теперь нет подопечного. Я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы доставить вас в безопасности в вашу новую страну, к трону и мужу, которые вас ждут.

— Вы? Вы не сможете найти воды, если прорубите лед.

— Не так безнадежно, ваше величество. Мы, должно быть, очень близко к Моркуте и Звону.

— И к Белым Колпакам! Если вы пройдете их, дальше что? Долорт! Фитания! Исилонд! Месяцы! Разбойники! Вне закона!

— Правда, но... Хорошо, давайте поговорим о том, где мы сейчас. Я не нашел дров. Надеюсь, там есть.

Он выбрал маленький загон в одной из конюшен. Дыхание лошадей немного согрело помещение. Через какое-то время Бомон привел Ташу туда и развел костер. Нашел фонари и немного масла, перенес вещи, которые могли пригодиться в пути, запас еды на несколько дней. Обустроился и напоил лошадей.

Зал заполнил холод, он напоминал морг. Бомон отнес туда все трупы, валявшиеся прежде снаружи. Он постелил шкуры, предложил перекусить.

Таша отказалась. Одетая, она легла поверх меховых накидок. Девушка не чувствовала холода, однако вся дрожала, Тени от огня наполняли ночь образами мертвых тел и крови. Она не знала, сон это или безумие.