Королевские Клинки (№4) - Утраченный идеал

— Я настаиваю на том, что написал, сир. Я не осмеливаюсь судить монаршую особу, но по закону простых людей он — маньяк-убийца. Он убивает своих же, без всякого суда, он...

— Ты это сам видел?

— Лично я нет, сир. Но сэр Оук...

— Это все слухи? Бо молчал.

— Ну? — резко обратился к нему король.

— Со всем уважением, сир, Оук докладывал мне, своему командиру, по делу, касающемуся безопасности нашего подопечного...

— Капитан?

— Это так, сир.

Сэр Вишез был непоколебим, как столетний дуб, и, видимо, ненамного больше разговорчив.

Маленький бойкий человечек наконец заговорил. То, что он сделал это без всякого на то разрешения, свидетельствовало о его значительности в глазах короля,

— Но он мог ошибиться. Разве Клинки непогрешимы? Человек был серьезно, даже смертельно, ранен, и он хотел узнать нападавших только по голосам. — Голос у него был скрипучий.

— Но он узнал собак, ваше превосходительство, — сказал Бо. — Только у царя собаки размером с лошадь.

— Вздор, — сказал король. — У собак есть родители, братья, сестры. Благодаря этому царь весьма резок, даже жесток по нашим меркам, Благодаря этому его власть абсолютна, и вы лично не думаете, что он злоупотребляет ею, не так ли?

— Нет, сир.

— Свидетель лжет.

Голос донесся откуда-то со стороны двух инквизиторов. Изабель не видела, кто именно из них двоих сказал это, но теперь она рассмотрела, что они близнецы. Это странное сходство и придавало им зловещесть.

Ательгар остановился и пристально посмотрел на Бо.

— Ну?

Бо заговорил, тщательно подбирая слова:

— Я не был свидетелем тех преступлений, о которых упомянул в своем отчете.

Пламя весело потрескивало в тишине,

— Ясно, — неуверенно произнес король. — Тогда обсудим произошедшее с царевичем Федором. Он тоже маньяк-убийца?

— Очень жестокий человек, сир. Это знают все, и многие подтвердили...

— Что-то еще скандальное? По тому же вопросу?

— Именно, сир. — Продолжайте.

— Незадолго до нашего прибытия в Кинск царь невзлюбил троих друзей своего сына и приказал засечь их до смерти на Базарной площади.

Король посмотрел на инквизиторов, как будто позволяя им добавить что-либо к ужасной истории. Но они продолжали хранить молчание, трудно было поверить в этот кошмар. Здесь, в добропорядочном, цивилизованном Шивиале, принцы не устраивали публичных казней.

— Можете ли вы добавить что-нибудь к сказанному? Вы видели, как умер царевич?

Бо немного колебался, как будто надеясь, что кто-нибудь из присутствующих возразит или король сам передумает спрашивать об этом. Наконец он сказал:

— Да, ваше величество.

— Кто убил его?

— Сэр Аркелл.

Бо никогда не говорил Изабель об этом. Он был в большей опасности, чем она представляла. Ательгар был против кровопролития, а царь скоро потребует голову Бо, если уже не потребовал.

— Расскажи, как это произошло.

— Там был камин, похожий на этот. Если ваше величество позволит мне представить эту сцену в лицах, мне будет легче. Если вы встанете вот сюда, вы будете царевич Федор. Капитан Вишез, встаньте здесь, вы будете сэр Аркелл. Лорд-канцлер, вы будете лорд Вассайл.

— Боюсь, я — жалкая замена.

Тут вперед выступил невысокий, коротконогий человек, напоминающий бочку. И этот пухлый коротышка с клювообразным носом и был первым министром Шивиаля? Бо жестом пригласил Изабель пройти вперед.

— Моя жена будет королева Таша.

— Принцесса Таша, — холодно заметил Ательгар.

— Покорно прошу прощения, — ответил Бо.

Бедная Таша! Неужели она не получит даже утешительного приза?

— Она сидела здесь со своей фрейлиной. А я — вот здесь. А теперь, сир, помните, что вы крупнее, чем лорд Вассайл, и моложе, вы приблизительно моего возраста, вы должны ударить его. Аркелл блокирует вашу руку своим клинком. А вы бросаетесь...

Король заставил повторить его в точности все события три раза, затем сказал:

— Что скажете, лорд-канцлер?

— Бросаться на Клинка, защищающего своего подопечного? В Шивиале это сочли бы самоубийством.

Изабель мысленно одобрила коротышку в красном. Гнев сверкнул в глазах короля. Никто не смел сказать ни слова,

— Как мне все это объяснить царю? — вопрошал король, не надеясь получить ответ. Он начал быстро ходить туда-сюда. Все быстро вернулись на свои места. Изабель встала поближе к Бо. — В своем последнем донесении лорд Вассайл сообщал, что планирует остаться в Кинске до весны или до начала лета. А теперь ты утверждаешь, что он передумал. Он оставил своих единомышленников и отправился на эту проклятую границу сквозь скиррианскую вьюгу! Не похоже на моего старого друга. Чья это была идея на самом деле?

— В общем-то — моя, сир.

— Свидетель лжет! — вдруг сказал инквизитор, стоявший слева.

— Сэр Бомон! — прорычал король — Ваша преданность подопечному достойна похвалы, но он мертв, а ваш повелитель жив! Отвечайте!

Присутствующие Клинки внимательно следили за происходящим.

— Это была его идея, сир. А я просто согласился с ним, — со вздохом ответил Бо.

— Но ведь опасность была очевидна. Зачем вы поощряли его безрассудство?

— Потому что знал, что он подвергся бы еще большей опасности, если бы остался во владениях царя.

— Опасности от этого безумного царя-убийцы? Ательгар продолжал выпаливать вопросы один за другим. Поведанная история была абсолютно новой для Бель, так как Бо отказывался раньше рассказывать о смерти своего подопечного. А затем волнение сменил страх. Было очевидно, что король хочет сделать Бо козлом отпущения, а сам Бо, похоже, и не пытается оправдать себя. Любому было ясно, что все произошло так трагически из-за ужасного стечения обстоятельств: перемены погоды, кошмарной встречи с царевичем, удара, хватившего лорда Вассайла, но никто не сказал ничего подобного. Она решила, что Бо слишком гордый, чтобы оправдываться, перекладывать вину на чужие плечи, но все это только ухудшало положение.

Теперь Ательгар уже не просто гневно говорил, а гневно кричал:

— Ты сказал, что ты устроил все это! У тебя должна была быть поддержка со стороны скиррианцев. Кто были твои помощники в этой безумной затее? Кто эти изменники?

— Нижайше прошу ваше величество не требовать ответа на этот вопрос.

Король остановился и пристально посмотрел прямо в глава Бо.

— Просьба отклоняется! Отвечай!

— Честь не позволяет мне открыть эти имена, сир.

— Ты должен быть верен мне, твоему государю.

Поленья в камине громко потрескивали. На вопрос, который не следует задавать, не следует отвечать. Лицо Ательгара сделалось красным. Наступившая тишина никем не нарушалась.

— Это оскорбление государя, сэр Бомон. Я могу заставить отвечать.

Бо встал на колени и склонил голову.

— Нижайше прошу простить меня, сир. Король снова стал быстро ходить по залу.

— С принцессой была фрейлина. Что случилось с ней?

— Она тоже погибла в резне.

— Кто убил ее?

— Я не видел, сир.

— Сколько человек вы лично убили?

— Я не знаю. Моя память как будто затуманена.

— Сэр Вишез? Капитан согласно кивнул:

— Типичные симптомы, сир.

— Великий инквизитор?

— Он говорит правду.

— Так кто же выжил? — потребовал ответа король.

— Ее высочество, — ответил Бо, — сэр Аркелл и я. Несколько скиррианцев ускакали на лошадях, но скорее всего они погибли из-за вьюги.

— А вы направились в ближайший город?

— Нет, не в ближайший, Мы добрались до Звонограда через два дня.

Ательгар обратился к Изабель:

— А там и вы присоединились к этому опасному мероприятию?

— Я, сир? Нет, сир, — еле произнесла растерявшаяся Бель.

— Моя будущая жена была еще дома в Исилонде, ваше величество, — сказал Бо. — Моя будущая жена в тот момент...

— Я думал... — Король был недоволен допущенной фактической ошибкой. — Вы хотите сказать, что все это время никто из дам не сопровождал ее высочество? Вы везли ее все это время в исключительно мужской компании?

— Мы не смели никому открыть, кто она на самом деле. Она была переодета в мужской костюм.

Ательгар посмотрел на Бо с явным недоверием.

— Вы разрушили ее репутацию.

— У меня никогда не было ничего подобного в мыслях, сир.

Бель хотелось закричать. Да что же еще мог сделать Бо в такой ситуации? Бросить ее в лесу? Почему он не скажет это королю? Почему не расскажет об отважности Таши, о чистых, романтических отношениях во время всего этого путешествия?

— Я полагаю, для нее всегда находилась отдельная комната для ночлега?

— Это не всегда удавалось.

— Ты хочешь сказать, что вы находились вместе, в одном помещении?

Король побелел от ярости.

— Когда это было необходимо.

— А постель? — строго спросил инквизитор.

Бо посмотрел в его сторону с явным неудовольствием.

— Когда это было необходимо и когда эта постель вообще была. Зачастую спать приходилось на соломе.

Ательгар от услышанного лишился дара речи.

И тут тишину нарушил вкрадчивый голос канцлера:

— В этом нет ничего необычного, ваше величество. Терпение короля кончалось.

— Путешественникам часто приходится спать по пять-шесть человек в одной кровати, и также часто приходится спать рядом мужчинам и женщинам.

Ательгар не спускал глаз со стоящего на коленях Бомона.

— Вы можете поклясться нам, что между вами и ее высочеством не произошло ничего неподобающего?

— Могу я попросить ваше величество пояснить, что значит «неподобающее»?

— Думаю, каждый человек чести понимает шивиальский язык. Давайте начнем со слов нежности в таком случае.

Повисла долгая, тяжелая пауза.

— Итак, — проговорил король, — вы будете отвечать, если удалится ваша жена?

— Нет, сир, — со вздохом отвечал Бо.

— Не нужно быть царем, чтобы решить, как поступить с такой дерзостью. Здесь в Бастионе есть средства, которые заставят говорить и статую.

Бо ничего не отвечал.

И тут канцлер снова проявил смелость:

— Пытки и допросы — для случаев измены, ваше величество, а Совет должен решить, есть ли государственная измена.

— Великий инквизитор? — обратился Ательгар.

— В ходе расследования свидетель должен будет сперва сознаться в измене, а затем — ставиться на обсуждение.

— Капитан, расскажите нам о процедуре исключения из Клинков.

— Как глава Ордена, ваше величество, вы имеете право исключить любого по вашему усмотрению.

— Подготовьте указ на подпись. Обвинить Бомона в высочайшей измене и заковать в цепи в самой глубокой темнице Бастиона.

Король Ательгар направился к выходу.

8

Шивиальцы, по мнению Бель, не имели представления о настоящей еде. Хотя она высоко ценила гостеприимство Бэндейлов, то, что подавали к столу у них в доме, ей не нравилось, а мерзкая баланда, остававшаяся для заключенных, не годилась даже для свиней. Бо говорил, что от нее даже крысы дохнут. Большинству арестантов еду приносили друзья или родственники, и Бель тоже носила еду для мужа дважды в день — он сам не позволял ей приходить чаще и оставаться подольше. Он настаивал, что это место вредно для здоровья. Бо просидел в темнице уже две недели. Он похудел и часто кашлял.

Остатки со стола были не так уж сладки. Баронесса разрешила Бель особо готовить для Бо в ее кухне. Вот почему в это солнечное утро она торговалась за яйца у стены крепости. Яйца были сейчас дорогими, потому что куры уже перестали нестись. Деньги Бо были конфискованы инквизиторами. Они объявили, что эти деньги принадлежат королю или леди Вассайл и туманно намекнули на хищение и растрату. Собственный кошелек Бель был почти пуст, и поэтому она упорно торговалась. А что поделать?

— Леди Бомон?

Обратившийся к ней господин был средних лет, модно одет и носил рыжую с проседью бороду. Очень большой рот и нос пуговкой придавали ему несколько комичный и в то же время победный вид. Ей не нужно было даже разглядывать рукоять меча, чтобы догадаться, что перед ней Клинок.

— Да?

— Я сэр Интрэпид. Магистр Ритуалов. Я привез вашего друга повидаться, а точнее, он привез меня, иначе я бы вас не нашел.

Она встретилась взглядом с Аркеллом.

— Ему не лучше?

Улыбка исчезла с лица сэра Интрэпида.

— Не намного. Один раз он спрашивал о Бо и даже о пас, Изабель. Аркелл, здесь Бель.

Никакой реакции не последовало. Кругом шумели торговцы и покупатели. Аркелл ничего этого не замечал.

— Аркелл? — попыталась она снова добиться ответа, но глаза его смотрели куда-то поверх ее.

— Общий закон сам по себе не более чем довод, полученный в результате длительного изучения, наблюдения и жизненного опыта, но не каждого человека.

— Отлично, брат! — радостно сказал Интрэпид, похлопывая Аркелла по плечу. — Вот и хорошо! Продолжай в том же духе. А где Бомон?

Аркелл указал куда-то под ноги, в землю.

— Могу отвести вас к нему, сэр Интрэпид.

Бель была рада лишний раз навестить Бо.

Стражники, стоящие наверху на лестнице, узнали ее, поприветствовали сэра Интрэпида, а Аркелла Лэквита сперва приняли за совершенно незначительную персону. Лестница была очень длинная и отвесная, она уводила прочь от солнечного света в мрачную, вонючую и грязную темноту. Посреди пути Интрэпид стал сильно кашлять.

— Здесь всегда так дурно пахнет? — с одышкой спросил он.

— К этому привыкаешь, — горько ответила Изабель. — Нужно постоять здесь и подождать, пока глаза привыкнут к темноте.

— Вы хотите сказать, что эта сырость не прекратится?

— Вы еще промочите сапоги. Сейчас прилив. Интрэпид пробурчал что-то себе под нос.

— Бо говорит, что вода — это не так уж и плохо. Плохо то, что плавает в воде.

— Я собираюсь... — усмехнулся Интрэпид. — Я собираюсь устроить большой скандал по этому поводу.

Бель решила, что Интрэпид симпатичен ей. Он молодец, что решил добраться до этого места и увидеть все воочию.

Ржавые ворота внизу были распахнуты. Это было самое глубокое подземелье. Окна отсутствовали вообще, а освещение составляла единственная свеча. Здесь было достаточно пространства, чтобы содержать дюжину заключенных, но воздуха едва хватало для одного. В данный момент там держали только Бо. Он сидел, скрестив ноги, на тюремной койке, а на полу по щиколотку стояла вода, набежавшая сюда из-за прилива. Бо наверняка слышал голоса, доносившиеся с лестницы, и теперь всматривался в темноту.

— Брат, — сказал Бо, — советую оставаться там, где стоишь.

Бель его не послушала и тут же бросилась к возлюбленному. Оба визитера проследовали за ней. Бо поцеловал жену запекшимися губами. Она присела рядом с ним и крепко прижалась, хотя запах здесь и напоминал о свинарнике. Цепь позвякивала, когда он попытался обнять жену.

— Могу я предложить вам напитки, магистр? — полюбопытствовал Бо. — Свежих слизней или улиток? А, брат Аркелл?

Лэквит не шелохнулся, он и не смотрел на Бо.

— Безнадежно?

— Ну... — вздохнул Интрэпид, — не совсем. Думаю, он пока как будто ушел в себя. Вся та чушь, которую он лепечет, реальная. Магистр Арсеналов сделал копию его меча, и он узнал его. В тот миг его лицо как будто осветилось, а затем он, видимо, понял, что это не настоящий меч, и снова сник и ушел в себя.

— А вы не пробовали ритуал возвращения?

— Тьфу! Этот ритуал приносит больше вреда, чем пользы. У наших мудрейших и так достаточно забот. Если сказать им еще и об этом, они вообще спать не будут, — ворчливо ответил Интрэпид.

Он присел на краешек койки.

— В последний раз ритуал возвращения успешно прошел пятьдесят лет назад. А еще для ритуала нужен подлинный меч. Так что мы загнаны в угол, пока не найдем настоящий меч «Причину».

— Он где-то в Скиррии, — сказал Бо без всякой тени шутки в голосе. — Король может потребовать его обратно как часть платы.

— Платы? — простонал Интрэпид — Какой платы? Разве это должно волновать тебя сейчас? Ходят слухи, что царь требует твою голову, причем вместе с тобой. Он хочет самолично отрубить ее.

Бо пожал плечами:

— Я слышал об этом.

А Изабель — нет. Барон навещал своих заключенных регулярно, а Интрэпид наверняка побывал у барона, прежде чем идти сюда.

Обычно Бо уводил разговор от своей персоны:

— Как вы объясните этот трюк, который проделывает Аркелл?

— Поразительно! — ответил Интрэпид с профессиональным интересом. — Если бы мы смогли повторить такое, любой моряк отдал бы за это левую руку. Попроси его указать путь куда угодно, и он укажет. Причем ему самому можно даже не присутствовать. Это, вне всякого сомнения, происходит на духовном уровне. Но срабатывает и на людях. Я пришел во двор замка и попросил указать, где Бель, и он указал. Что ты думаешь об этом? Ведь ты, бывало, задавал самые остроумные вопросы на уроках волшебства.

— Вы мне просто льстите, но поскольку наши Узы включают в себя все восемь элементов, я утверждаю, что с гибелью подопечного некоторые составляющие не могли исчезнуть. Думаю, он подвергся древнему заклинанию. Интрэпид поерзал и сказал:

— Я надеялся написать об этом монографию. Да, ты прав. Что-то здесь связано с духами. Если мы сможем изгнать их, то вылечим Аркелла. А если мы его когда-нибудь вылечим, он лишится своей прежней ловкости. Проблема состоит в том, что нужно знать, какие составляющие произведут нужный эффект. Может, земля и огонь? Я собираюсь взять его с собой в колледж и дать... Лэквит вдруг сказал:

— Нет!

— Смерть и огонь! — воскликнул Интрэпид.

— Что ты сказал, брат Аркелл? — спросил Бо, но не получил ответа. — Похоже, вы правы, магистр, — сказал он взволнованно. — Он все еще как будто где-то. А если ваши драгоценные волшебники из колледжа захотят изучать Аркелла, добро пожаловать в Бастион. Хочешь остаться с нами, Аркелл?

Ответа не последовало.

— Я позабочусь о нем, — предложила Бель. Бо выразил благодарность, громыхая цепью.

— У меня еще один вопрос к нашему блестящему волшебнику, брат Интрэпид. У царя есть какие-то поистине гигантские собаки. Суеверные скиррианцы считают, что это заколдованные люди. Скиррианское колдовство примитивно по сравнению с нашим волшебством, и я поначалу не поверил в эти сказки. Но Игорь спустил пару своих зверей на Оука, и тому удалось убить одну тварь. Подыхая, она начала превращаться в человека. Это возможно?

Магистр Ритуалов немного поразмышлял.

— Вообще очень трудно произвести такую сложную трансформацию, как эта, и добиться стабильности результата. Колдовство — примитивная форма волшебства, лишенная тонкого присутствия некоей одухотворенности. Я полагаю, они просто усекли углы балансирующего диаметрального элемента и не смогли дифференцировать применение.

Интрэпид наговорил еще много каких-то длинных и сложных слов. Изабель быстро перестала понимать суть обсуждения, но Бо продолжал внимательно слушать и понимающе кивать.

— Итак, вы бы дерзнули это сделать?

— Полагаю, ты хочешь сказать, что не стоит и думать о таком? — пробормотал волшебник. — Эксперимент интересный, но будет нелегко применить обратное заклинание. Я подумаю. Ведь это теоретическая проблема, не так ли?

— Неужели вы воображаете, что я добровольно вернусь в Скиррию?

— Нет-нет, конечно. — Интрэпид встал. — Во-первых, я собираюсь пойти и еще раз поговорить с братом Бэндейлом. Я слышал, ты отказываешься отвечать на любые вопросы.

— Да, пока меня держат здесь.

— Даже если это и так, вовсе не дело обращаться с братом Клинком так, и не имеет значения, что он думает о своем повелителе.

Да, Бель определенно нравился Магистр Ритуалов — умный, тонко чувствующий, уверенный. Если он действительно такой влиятельный, каким показался, то, может быть, скоро все переменится к лучшему.

— Бэндейл сделал все, что мог, — запротестовал Бомон. — Ему и так пришлось ослушаться королевского приказа: он дал мне кровать, чтобы хоть как-то избавиться от этой лужи на полу, он дает свечи, моя цепь в десять раз длиннее, чем должна быть. Так что у меня могло быть гораздо меньше удобств.

Сэр Интрэпид использовал очень грубое выражение и извинился перед Изабель за это.

— Уверяю тебя, слухи о том, чтобы отдать тебя в руки царя, — просто чушь. Когда Великий Магистр услышит об этом, он сровняет Айронхолл с землей. Ты нажил много врагов и можешь никогда больше не увидеть свой меч, но Орден никогда не отдаст никого из своих воинов какому-то заграничному тирану в качестве жертвенного агнца.

— Спасибо. Но если я подпишу отчет, а они хотят, чтобы я подписал и назвал имена тех, кто убил царевича, будет ли Орден также непоколебимо защищать брата Аркелла?

Интрэпид взглянул на Лэквита.

— И даже еще сильнее.

— Еще раз спасибо.

И все же Интрэпид колебался, а в речах Бо чувствовался скепсис. Они старались говорить бодро, но царь желает отомстить за сына, и, кроме того, у него три дюжины шивиальцев в заложниках.

То ли упрямство Бо возымело действие, то ли сработала влиятельность Интрэпида, но вскоре произошло чудо. На следующий день узник был переведен в помещение получше на первом этаже. Он был взаперти, но места хватало, чтобы двигаться. Изабель разрешили навещать его и, что еще лучше, оставаться на ночь. Тюрьмы редко бывают такими хорошими, говорил Бо, как будто из собственного опыта. Когда приходили инквизиторы для допроса, ее просили удалиться. В дальнейшем Бо никогда не рассказывал Бель, о чем они говорили.

А тем временем слухи все расползались и расползались. Принцесса Таша прибыла в Грандон. Все шептались о том, какое сильное впечатление она произвела на короля. Подготовка к королевской свадьбе шла быстрыми темпами. Леди Гвендолен, однако, не очень спешила покинуть дворец. Специального посла отправили в Скиррию для переговоров о возвращении заложников и доставке подарков.

9

Развязка произошла весьма неожиданно. Через неделю после визита сэра Интрэпида ранним солнечным утром Бель направлялась в свои апартаменты, только что выйдя от Бо. Торговцы расставляли свой обычный товар по прилавкам. Словом, жизнь в Бастионе кипела. И вдруг она увидела, что к ней приближается барон Бэндейл, а с ним два вооруженных человека.

Он поприветствовал Изабель, приподняв шляпу и сверкнув белозубой улыбкой.

— Я направляюсь освободить заключенного. Не хотите ли составить мне компанию, леди Бомон?

Ну конечно же, она согласилась. Да она даже подскочила от радости.

— И он свободен уйти, уехать?

— Не совсем так. Он может уйти за пределы города, но должен оставаться там. Все бывшие заключенные должны оставаться там.

Это был тридцать пятый день ее замужества, и теперь она могла начать новую жизнь. Она шагала к башне вместе с Бэндейлом.

— Но не все новости хорошие. Бо исключили из Клинков. Это меньшее, что он мог получить за оскорбление государя.

— Понимаю, но это разобьет сердце Бо.

А затем комендант тихо, чтобы не слышала охрана, сказал Бель:

— Ходят слухи, что принцесса Таша опровергла все слухи перед инквизиторами.

— Я так надеялась на это! Неужели вы думаете, я когда-нибудь сомневалась в нем?

Изабель все-таки капельку сомневалась. Скиррианская кокетка и в самом деле была очень красива, и к тому же она была совсем рядом. Наверняка в ней пробуждались тайные желания.

— Но другие еще как сомневались. Повивальные бабки подтвердили, что принцесса — девственница. Я просто повторяю глупые слухи.

— Видимо, ей недолго ходить в девственницах? Бэндейл усмехнулся:

— Нет, если я хоть сколько-нибудь знаю своего государя. Он очень нетерпелив. Никогда ничего не прощает. Я дам вам денег, чтобы уехать из Грандона. Бо должен исчезнуть, если он разумен.

Увы! Ее муж был умным, но не всегда разумным.

— Вы и леди Диана были так добры к нам, милорд. Думаю, Бо даже не понимает, как много вы для него сделали. Но он никогда не примет благотворительность. Можно я спрошу, а ведь он обязательно спросит, откуда эти деньги?

— Эти деньги заработаны им и должны принадлежать ему,

— Они от леди Вассайл?

— Леди Вассайл, — произнес Бэндейл с явным удовольствием, — обратилась за высочайшим разрешением выйти замуж за одного из своих рыцарей, причем парень втрое моложе ее прежнего мужа. И по слухам, о боги, чего только ни говорят, и по слухам, дело не терпит отлагательства. Не думаю, что Бо стоит переживать из-за леди Вассайл.

Через несколько минут, когда они уже спускались вниз По лестнице, Бэндейл осторожно добавил:

— Хочу дать вам, леди Бомон, дружеский совет. Ветер сейчас дует как раз в сторону Исилонда. Там у Бо есть друзья, которые помогут ему найти достойное занятие.

Но у Бомона были друзья и в Шивиале.

Менее чем через час Изабель шагала по Грандону под руку с мужем. Вслед за ними плелся Лэквит и тащился мальчик-слуга, толкавший перед собой небольшую тележку. В этой повозке уместились все пожитки, причем большую часть их составляли наряды Бель, подаренные ей мужем в Лавил-ле. У самого Бо не было почти ничего, даже меча.

— Выбирай любую страну, — сказала она. — Любую, кроме Скиррии.

Он тяжело вздохнул.

— Еще не время, любовь моя. У меня есть незаконченные дела.

— Надеюсь, речь не идет о леди Вассайл? Он покачал головой:

— Нет, о друзьях, которых я оставил в Кинске.

— Но у тебя не было выбора! Кто-то, может быть, назовет это предательством, но ведь твой подопечный...

— Я сам назову это предательством. По меньшей мере все и выглядит как предательство. И я хочу быть уверенным, что они вернутся домой без всяких приключений. А что, если Игорь предложит Ательгару сделать выбор: сокровища в качестве приданого Таши или возвращение людей домой? Как ты думаешь, что он выберет?

— Бо, ты не должен так говорить.

— Согласен, это глупо. Игорь никогда не захочет отдать сокровища. Представь, если волк пробрался в овчарню, сможет ли собака спокойно спать у костра рядом с пастухом?

— Да о чем ты говоришь?

Бо одарил ее той самой улыбкой, которая производила такое впечатление на девушек.

— Я всегда считал, что если не стану воином, то Буду поэтом. Любовь моя, я обещал тебе наряды и украшения. Я не отказываюсь от своих обещаний, но ты должна быть терпелива. Не волнуйся! Клинок, даже если это разжалованный Клинок, всегда найдет себе занятие. Я могу стать смотрителем замка у какого-нибудь знатного господина. А еще я могу давать уроки фехтования. Ты никогда не будешь голодать

— Так мы не сядем в дилижанс и не поедем в ближайший порт?

Не многие подружки позавидовали бы ей сейчас.

— Нет пока. Видишь это? Это место называют «Уголок сплетника». Впечатляющее название. Мы здесь снимем комнату, а я подыщу себе какое-нибудь занятие. Уши здесь слышат все, что стоит того.

Бель была разочарована даже самим видом таверны, но еще больше — царившим там запахом. Она могла потерпеть это, но только день-два.

— Только бы это было не надолго, — сказала она.

ПОХИЩЕННЫЙ КЛИНОК

1

— Что? — прокричала Изабель. — Не смей так пугать меня! Это вредно для ребенка.

— Я же сказал, я знаю, кто такой Озрик! — повторил Бо. — И лорд Роланд тоже знает. Проблема в том, чтобы вовремя застать его. Указ датирован третьим числом. Предположим, Озрик опрометью поскакал из Грандона в Айронхолл.

— Откуда ты знаешь, что он вообще был в Грандоне? Бо одобрительно усмехнулся:

— Он был, но я хочу сказать, что эта дата должна показаться правильной и Великому Магистру. Указ адресован ему, но он же касается и курьера: если король дает вам поручение, это не значит, что вы бросите бумагу в ящик стола и забудете о ней. Нет! Вы приступаете к действиям. Итак, Озрик, вероятно, прибыл в Айронхолл поздно вечером четвертого или пятого. Чтобы начать ритуал, требуется целый день, так что сам процесс соединения Узами может начаться не раньше полуночи пятого или шестого. Он и Суизин уехали рано утром шестого или седьмого. Валиант и Хазард прибыли позже, возможно, после полудня. Сегодня девятое, значит, старому Дюрандалю пришлось постараться, чтобы добраться сюда за два дня. Неплохо для его возраста. Но где же Озрик и Суизин?

Бель совсем запуталась в этих рассуждениях.

— Что ты собираешься делать? Бо рассмеялся от души.

— Я — ничего. Делать будешь ты.

— Я? Ты с ума сошел.

— Нет, любовь моя. Ты наденешь свою лучшую шляпку и отправишься во дворец. Интересно, вернулся ли король?

Она села в растерянности.

— Бо, да объясни наконец, что вызывает у тебя такой энтузиазм?

— Королева, любовь моя. Таша сейчас, как ты знаешь, пользуется большим авторитетом при дворе. Она ждет принца, а может быть, принцессу. Ты можешь посмотреть и сравнить, предаться воспоминаниям о прежних днях. Но необходимо поспешить!

— Бомон! Если ты сейчас же не объяснишь...

И тут Бо распахнул дверь, за которой оказалась мадам Снидер, беззастенчиво подслушивающая. Нисколько не смутившись, старая карга проскрипела:

— А, вот вы где! Разнежились здесь, когда нужно готовить соус! Тащи свою ленивую задницу в конюшню! Немедленно! Эти лошади...

— Присмотрите за лошадьми сами, мадам. — Бо предложил Изабель руку. — А в соус для вкуса добавьте клубники. Моя жена и я больше не работаем у вас. Завтра же мы покидаем этот чердак, больше похожий на крысятник. Пойдем, дорогая.

— О нет! — зашипела старая ведьма. — Вы должны были предупредить заранее.

— Ну так считайте, что вы только что получили предупреждение. Убирайтесь прочь и не нарывайтесь на неприятности!

— Не смейте запугивать меня!

Ее вопли были слышны даже внизу, в самой таверне.

— Э, да вы самая пугливая в Грандоне, — весело сказал Бо. — Если мы сообщим при дворе о том, что творится в вашем «Уголке», смотритель повысит плату втрое за то, что закрывает глаза на происходящее. Буду благодарен вам, если принесете бумагу, чернила, хорошее перо и воск. Дорогая, отправляйся наверх и надень свое лучшее платье.