Библиотека фантастики - Гражданская кампания

— А что случилось с Рене Форбреттеном? — спросил встревоженный Майлз. Рене учился в Академии на пару лет раньше Майлза, и надеялся последовать по стопам своего блестящего отца. Коммодор лорд Форбреттен был звездным протеже отца Майлза в Генеральном Штабе, вплоть до своей безвременной, героической гибели под огнем цетагандийцев в сражении в Ступице Хеджена десять лет назад. Менее года спустя старый граф Форбреттен умер, как говорили — в печали от гибели своего любимого старшего сына. Рене был вынужден отказаться от перспективной военной карьеры и принять на себя обязанности графа своего округа. Три года назад, в романтическом вихре, охватившем Форбарр-Султану, он женился на прекрасной восемнадцатилетней дочери состоятельного лорда Форкереса. Каждому свое, как говорится в провинции.

— Да, — произнес Грегор, — и да, и нет. Гм…

— Гм — что?

Леди Элис вздохнула. — Граф и графиня Форбреттен, решив что пришло время выполнить свой долг перед семьей, очень разумно решили использовать маточный репликатор для своего первого сына и откорректировать все возможные дефекты еще в зародышевой клетке. Для чего они, разумеется, полностью прошли генсканирование.

— У Рене обнаружили мутацию? — удивленно спросил Майлз. Высокий, привлекательный, атлетичный Рене, в совершенстве говорящий на всех четырех языках, с прекрасно поставленным баритоном, заставлявшим таять женские сердца и располагавшим к нему мужчин, прекрасно владеющий тремя музыкальными инструментами и с великолепными способностями к пению? Рене, заставлявший Айвена скрипеть зубами от явной белой зависти?

— Не совсем, — сказала леди Элис, — если не считать дефектом одну восьмую крови цетагандийских гем-лордов.

Майлз сел.

— Ой. — он переварил эту новость — Как это случилось?

— Ты, конечно, можешь подсчитать, — прошептал Айвен — А по какой линии?

— По отцовской. — сказала леди Элис — К несчастью Правильно. Дед Рене, седьмой граф Форбреттен, действительно родился в середине периода цетагандийской оккупации. Форбреттены, как и многие барраярцы, делали что могли, чтобы выжить… — Значит прабабушка Рене сотрудничала с оккупантами. Или… нечто более гадкое?

— Вряд ли, — сказал Грегор, — поскольку Имперская Безопасность раскопала некоторые сохранившиеся документы, предполагающие, что это была скорее всего добровольная и длительная связь, с одним — или несколькими — высокопоставленными гем-офицерами, находящимся в их Округе. В этом случае нельзя сказать, была ли это любовь, личный интерес или попытка расплатиться за покровительство ее семье той единственной монетой, которая у нее была.

— Может быть и все три причины сразу, — сказала леди Элис. — Жизнь в оккупированной зоне нелегка.

— В любом случае, — сказал Грегор, — это, кажется, не было насилием.

— Слава Богу. И, э-э, вы узнали, кто из гем-лордов был предком Рене?

— Теоретически предполагалось послать его генетическую карту на Цетаганду и выяснить это, но насколько я знаю, они пока на это не решились. Это скорее академический вопрос. Что… что не является академическим вопросом, так это то, что седьмой граф Форбреттен не является сыном шестого.

— На прошлой неделе в Генштабе его обозвали Рене Гем-Бреттен, — ляпнул Айвен. Грегор скривился.

— Я изумлен, что Форбреттены позволили этой информации просочиться наружу., — заметил Майлз. — Их предал доктор или медтехник?

— М-м, это разошлось как сплетня, — сказал Грегор. — Они не собирались делать это известным. Но Рене сказал своим сестрам и брату — он думал, они имеют право знать, — а молодая графиня сказала своим родителям. И оттуда… ну, в общем, кто знает. Но этот слух в конечном итоге достиг ушей Сигура Форбреттена, потомка по прямой линии младшего брата шестого графа, и, кстати, зятя графа Бориса Формонкриева. Сигур каким-то образом — уже есть встречный иск относительно его методов — получил копию результата генсканирования Рене. И граф Формонкриев выступил перед Советом Графов с иском в пользу своего зятя, с требованием отставки Форбреттена и графства для Сигура. Вот таково сейчас положение дел.

— Ого! Так… но ведь Рене все еще граф, не так ли? Его кандидатура была представлена и одобрена Советом, по всей форме — черт, я был там, если подумать. Граф не обязан быть сыном своего предшественника — бывают племянники, кузены, переход титула к другой ветви, полное прерывание линии наследования из-за измены или войны — любой вспомнит лорда Полуночника, лошадь пятого графа Фортала, ведь так? Если лошадь может унаследовать графство, я не вижу, какие могут быть теоретические возражения против цетагандийца. Частично цетагандийца.

— И я сомневаюсь, кстати, что отец лорда Полуночника был женат на его матери, — недвусмысленно заметил Айвен.

— Обе стороны приводили этот случай в качестве прецедента, как я недавно слышал, — упомянул лорд Фортала, прямой потомок печально знаменитого пятого графа. — Одни — потому что лошадь была утверждена наследником, другие — потому что это было впоследствии отменено.

Галени, в оцепенении слушавший это, покачал головой с удивлением или чем-то вроде этого. Лаиса сидела и мягко покусывала сустав пальца, напряженно сжав губы. Ее глаза лишь слегка поблескивали.

— И что Рене говорит обо всем этом? — спросил Майлз.

— Он, кажется, стал затворником в последнее время, — сказала Элис взволнованным тоном.

— Я… возможно, мне стоит позвонить ему.

— Это было бы неплохо, — серьезно сказал Грегор. — Сигур пытается в своем иске претендовать на все наследство Рене, но дал понять, что он мог бы согласиться только на графство и его родовое имение. Также, полагаю, есть некоторая небольшая собственность, унаследованная по женской линии, которая не находятся под вопросом.

— В то же время, — сказала Элис, — Сигур прислал мне в офис требование обеспечить его законное место в свадебной процессии и принесении присяги как графа Форбреттена. А Рене прислал требование запретить Сигуру участвовать в церемонии, пока этот иск еще не решен в его пользу. Так как же быть, Грегор? Кто из них вложит свои руки в руки Лаисы, принося ей присягу как вновь утвержденной Императрице, если коллективный разум Совета Графов к тому времени не примет никакого решения?

Грегор потер переносицу и на секунду зажмурился.

— Я не знаю. Нам, вероятно, придется иметь дело с обоими. Временно.

— Вместе? — сказала леди Элис, ее губы тревожно скривились. — Страсти накаляются, как я слышала. — Она посмотрела с негодованием на Айвена. — Некоторые ограниченные люди, кажется, находят особый юмор в том, что является исключительно болезненной ситуацией.

Айвен попытался улыбнуться, но потом явно пересмотрел это намерение.

— Надо надеяться на то, что они не захотят потерять из-за этого достоинство, — сказал Грегор. — Особенно, если их прошение на мое имя все еще приводит к возобновлению дела. Полагаю, мне нужно мягко дать им это понять, тем или иным способом. Я теперь вынужден буду избегать их,… — его взгляд упал на Майлза. — А, лорд Аудитор Форкосиган. Это похоже, задача как раз для вас. Пожалуйста, напомните обоим щекотливость их положения, если покажется, что это дело в чем-то начнет выходить из под контроля?

Вот это и было в действительности официальным описанием работы Имперского Аудитора; Как Вы Скажете, Сир; Майлзу было бы затруднительно это оспаривать. Ладно, могло быть и хуже. Он вздрогнул, подумав, сколько поручений он мог бы получить к текущему моменту, будь он столь глуп, чтобы пропустить это совещание. — Да, Сир, — вздохнул он. — Я постараюсь.

— Скоро начнут рассылаться официальные приглашения, сказала леди Элис — Дайте мне знать, если будут какие-то изменения — Она перевернула последнюю страницу — А твои родители сообщили, когда именно они прибудут, Майлз?

— Наверное, вы узнаете об этом раньше меня. Что скажешь, Грегор?

— В распоряжение вице-короля предоставлены два имперских корабля, — ответил Грегор — Если ему не помешает какой-то внезапно случившийся на Зергияре кризис, граф Форкосиган намеревался прибыть сюда заблаговременно, а не как в последний Зимнепраздник — Они приедут вместе? Я думал, мама могла бы снова приехать пораньше, чтобы помочь тете Элис — сказал Майлз — Я нежно люблю твою мать, Майлз — вздохнула леди Элис, — но сразу после помолвки, когда я уговаривала ее прилететь домой и помочь мне с этими приготовлениями, она предложила Грегору с Лаисой просто тайно сбежать.

Грегор и Лаиса выглядели глубоко задумавшиеся над этой мыслью и держались за руки под столом. Леди Элис тревожно нахмурилась при этом опасном дыхании мятежа.

Майлз усмехнулся. — Да, конечно. Она и сама так поступила. В конце концов, у нее это сработало.

— Не думаю, что она это всерьез, но с Корделией никогда нельзя сказать наверняка. Просто ужасно, как вся эта тема обнаруживает в ней бетанку. Я могу только быть благодарна, что она сейчас на Зергияре. — Леди Элис с негодованием посмотрела на свои бумаги и добавила, — Фейерверк.

Майлз моргнул и лишь затем понял, что это не было предсказание вероятного результата конфликта социальных представлений между его матерью-бетанкой и барраярской тетей, а скорее, последний — слава Богу! — пункт сегодняшней повестки дня.

— Да! — сказал Грегор, нетерпеливо улыбаясь. Все барраярцы за столом, не исключая леди Элис, разбирались в этом предмете. Возможно, это была свойственная барраярской культуре страсть к вещам, которые взрываются.

— По какому расписанию? — спросила леди Элис. — Конечно, будет традиционный салют в День Середины лета, вечером после Имперского Военного Парада. Вы хотите, чтобы фейерверки в три последующих ночи были такими же, как и в свадебную?

— Дай-ка мне посмотреть на бюджет, — сказал Грегор Айвену, который вызвал данные на дисплей. — Гм. Мы не хотели бы замучить людей. Позвольте другим организациям, например — городу Форбарр-Султане или Совету Графов, оплатить это действо в предшествующие ночи. А стоимость послесвадебного фейерверка возместить на 50% из моего личного кошелька как графа Форбарры.

— О, — сказал Айвен благодарно, и внес изменения. — Хорошо.

Майлз потянулся. Наконец все.

— О, да, я совсем забыла, — добавила леди Элис. — Вот твое расписание банкетов , Майлз.

— Мое что? — машинально он взял у нее из рук бумаги.

— У Грегора и Лаисы десятки приглашений на каждую неделю между Оглашением и Свадьбой от разнообразных организаций, которые хотят оказать им почтение — и себе тоже — начиная от Имперского Корпуса ветеранов и заканчивая Почтенным Союзом Булочников. И Банкиры. И Бакалейщики. И Бухгалтеры. Не упоминая остальные буквы алфавита. Разумеется, гораздо больше приглашений, чем они смогут принять. Они будут посещать наиболее важные, сколько смогут, но после этого, тебе надо взять на себя следующую волну приглашений, как шаферу Грегора.

— А все эти люди действительно приглашали лично меня, моей собственной персоной — спросил Майлз, просматривая лист. Там было по меньшей мере тринадцать банкетов или церемоний через каждые три дня. — Или они будут ужасно удивлены? Мне все это не съесть!

— Бросайся отважно на этот десерт, пока он не взорвался, парень! — усмехнулся Айвен. — Твой долг — спасти Императора от расстройства желудка.

— Разумеется, им это известно. И ты также должен рассчитывать на то, что тебе придется произнести множество благодарственных речей на различных встречах. И вот, — добавила его мать, — твое расписание, Айвен.

Усмешка Айвена исчезла в тревоге, когда он оглядел свой собственный список. — Я не знал, что в этом проклятом городе так много гильдий…

Майлзу пришла в голову замечательная мысль — он мог бы взять Катриону с собой на некоторые из этих мероприятий. Да, позвольте ей увидеть лорда Аудитора Форкосигана в действии. И ее безмятежная и трезвая элегантность придаст немалую убедительность его значительности. Он выпрямился, внезапно утешенный, сложил бумаги и убрал их в свой китель.

— А почему бы ни послать Марка на одно из них? — печально спросил Айвен. — Он вернется сюда на эту заварушку. И он тоже Форкосиган. Это звучит внушительнее, чем Форпатрил, я уверен. И если имеется вещь, которую это парень умеет делать, так это — кушать.

Галени приподнял бровь, неохотно соглашаясь с такой оценкой, хотя его лицо и сохраняло изучающее, мрачное и смущенное выражение. Майлз задался вопросом, сознавал ли Галени, что другим известным талантом Марка было убийство. Ну, по крайней мере он не поедает свои жертвы.

Майлз негодующе посмотрел на Айвена, но тетя Элис опередила его — Будь добр, следи за своими шуточками, Айвен. Лорд Марк не является ни шафером Императора, ни Имперским Аудитором и не имеет большого опыта в деликатных общественных ситуациях. И несмотря на все, что Эйрел и Корделия сделали для него в прошлом году, большинство все еще расценивает его положение в семье как довольно неоднозначное. Мне дали понять, что он все же недостаточно устойчив, чтобы безопасно выдержать стресс выступления на широкой общественной арене. Несмотря на его терапию.

— Это была шутка, — пробормотал Айвен, защищаясь. — Как можно предполагать, что мы пройдем через все это живыми, если нам не позволяют иметь чувства юмора?

— А ты постарайся, — жестоко посоветовала ему его мать.

Эта устрашающая реплика и закончила совещание.

Глава 3

Прохладный весенний дождь оседал капельками на волосах Майлза, когда он ступил под защиту крыльца Фортицев. В сером воздухе, безвкусный мозаичный фасад дома выглядел более мягко, размыто, приобретая более тонкие очертания. Катриона , сама не желая того, отложила эту встречу, переслав ему свои предложения по проектам сада по комму. К счастью, он не должен был изображать нерешительность в выборе; оба плана были просто прекрасны. Он решил, что у них двоих все еще осталась возможность провести сегодня днем несколько часов, вместе склонив головы перед видео-экраном, сравнивая и обсуждая спорные места.

Мимолетное воспоминание об эротическом сновидении, от которого он проснулся сегодня утром, заставило его лицо вспыхнуть. В видении он заново переживал ту минуту, когда в первый раз увидел Катриону здесь, в этом саду; однако в этом варианте ее приветствие приняло намного более, гм, возбуждающий и неожиданный поворот. Несмотря на его глупое бессознательное беспокойство по поводу того, не окрасила ли трава колени его брюк, все это могло быть осуществлением даже самых невероятных моментов изобилия его фантазий… И тут он чертовски не вовремя проснулся…

Господа Фортиц открыла ему дверь и приветственно улыбнулась. — Входите, Майлз. — Они вошли в холл, и она добавила, — я когда-либо говорила вам раньше, как высоко я ценю то, что вы предупреждаете звонком о своем визите?

В доме сейчас не стояло обычной ватной, библиотечной тишины. Казалось, шла вечеринка. Пораженный, Майлз повернул голову к сводчатому проходу слева. Из комнаты доносился звон тарелок и стаканов, аромат чая и абрикосовых печений.

Катриона с вежливой улыбкой, хотя ее напряженность выдавали две небольшие параллельные морщинки между бровями, сидела в большом мягком кресле своего дяди в углу комнаты, с чайной чашкой в руках. В комнате взгромоздились на более хрупкие стулья трое мужчин, двое в имперской зеленой форме, и один — в гражданском кителе и брюках.

Майлз не знал крупного мужчину с нашивками майора и петлицами оперативника на высоком воротнике. Но второй офицер был лейтенант Алексей Формонкриев, слегка знакомый Майлзу. Эмблемы на его форме также говорили о том, что он сейчас служил в Оперативном отделе. Третий мужчина в превосходно сшитом гражданском платье был, насколько знал Майлз, крупным специалистом по части ухода от работы любого вида. Байерли Форратьер никогда не поступал на Службу; он был городской достопримечательностью с тех пор, как Майлз был знаком с ним. У Байерли был безупречный вкус во всем кроме его пороков. Майлз не хотел бы представить ему Катриону даже после того, как она была бы безопасно обручена.

— Откуда они здесь? — вполголоса спросил Майлз госпожу Фортиц — Майор Замори был моим аспирантом пятнадцать лет назад, — прошептала она ему в ответ. — Он принес мне книгу — сказал, думал, что мне ее хотелось получить. Правда, у меня уже есть такая же. Молодой Формонкриев пришел сравнить свою родословною с Катрионой. Он думал, между ними могли быть родственные отношения, поскольку его бабушка Форвен. Тетя министра тяжелой промышленности, ты знаешь.

— Да , я знаю эту ветвь.

— В этих выяснениях они провели весь последний час. Хотя Форвены и Форвейны действительно имеют общие корни, эти семьи откололись более по крайней мере пять поколений назад. А что здесь делает Форратьер, я не знаю. Он позабыл мне это объяснить.

— Объяснений для Би не бывает. — Однако Майлз подумал, что мог точно сказать, зачем эти трое пришли сюда; все их оправдания слишком хромали, а Катриона сидела в углу комнаты, сжимая свою чашку с таким видом, будто попала в западню. Неужели они не могли придумать ничего получше, чем эти явно прозрачные выдумки? — Мой двоюродный брат Айвен здесь? — с опаской спросил он. Айвен служил в оперативном отделе, об этом стоило подумать. Один раз мог быть случаем, дважды — это уже совпадение…

— Айвен Форпатрил? Нет. Ох, боже мой, он тоже может прийти? У меня кончились пирожные. Я их купила профессору сегодня вечером на сладкое…

— Надеюсь, нет, — пробормотал Майлз. Он изобразил вежливую улыбку и проскользнул в комнату госпожи Фортиц. Она последовала за ним.

Катриона вскинула голову, улыбнулась и поставила свою чашку, которой прикрывалась словно щитом. — О, лорд Форкосиган! Я так рада видеть вас. Гм… вы знакомы с этими джентльменами?

— С двумя из трех, мадам. Доброе утро, лейтенант Формонкриев. Привет, Байерли.

Трое знакомых обменялись осторожными кивками. Формонкриев вежливо ответил:

— Доброе утро, милорд Аудитор.

— Майор Замори, это лорд Аудитор Майлз Форкосиган, — представила его госпожа профессор.

— Здравствуйте, сэр, — ответил Замори. — Я слышал о Вас, — его пристальный взгляд был прямым и смелым, несмотря на подавляющее численное превосходство фор-лордов. Но зато Формонкриев был просто зеленый лейтенант, а у Байерли Форратьера вообще не было воинского звания. — Вы пришли к лорду Аудитору Фортицу? Он только что ушел.

Катриона кивнула. — Он пошел прогуляться.

— В дождь?

Госпожа Профессор слегка закатила глаза, из чего Майлз предположил, что ее муж сбежал от гостей и оставил ее в одиночку играть роль дуэньи при своей племяннице.

— Неважно, — подвел итог Майлз. — На самом деле у меня некоторые деловые отношения с госпожой Форсуассон. — И если они примут это за дела Лорда Аудитора, а не просто частные дела лорда Форкосигана, кто он такой, чтобы поправлять их?

— Да, это так, — Катриона подтверждающе кивнула.

— Мои извинения за то, что прервал вас, — прозрачно намекнул Майлз. Он не присел, а лишь прислонился к стене напротив сводчатого входа, скрестив руки. Никто не пошевелился.

— Мы только что обсуждали генеалогические деревья, — объяснил Формонкриев.

— До некоторой степени, — пробормотала Катриона.

—  — Говоря о странностях родословной, Алексей, — лорд Форкосиган и я были почти связаны гораздо более тесными родственными узами, — заметил Байерли. — У меня к нему почти семейное отношение.

— Правда? — спросил Формонкриев , выглядя заинтригованным.

— О, да. Одна из моих теток со стороны Форратьеров была как-то замужем за его отцом. Так что Эйрел Форкосиган на самом деле мне в некотором смысле — если так можно выразится, платонически — дядя. Но она умерла в молодости, увы — безжалостно отсеченная от родословного дерева — не подарив мне кузена, который мог бы стать препятствием к будущему наследованию Майлза. — Байерли повел бровью в сторону Майлза. — Ее когда-нибудь нежно вспоминают в ваших семейных беседах за обеденным столом?

— Мы никогда не обсуждали Форратьеров, — сказал Майлз.

— Как странно. Впрочем, мы никогда не говорили о Форкосиганах. Фактически, вообще едва ли. Такое звучное умолчание…

Майлз улыбнулся и взял длинную паузу, с любопытством наблюдая, кто первый вздрогнет. В глазах Би уже блеснуло уважение, однако первым, чьи нервы не выдержали, оказался один из невинных свидетелей.

Майор Замори откашлялся. — Скажите, лорд Аудитор Форкосиган, так к какому заключению в конце концов пришли относительно комаррской катастрофы? Это был саботаж?

Майлз пожал плечами и позволил Би с его обычными колкостям ускользнуть из фокуса своего внимания. — После шести недель просеивания данных мы с лордом Аудитором Фортицем вернулись к причине возможной ошибки пилота. Мы обсудили также возможность самоубийства, но в конце концов отвергли эту идею.

— И каково было ваше заключение? — спросил Замори, слушая с интересом. — Несчастный случай или самоубийство?

— М-м. Я полагал, что самоубийство многое объясняет относительно некоторых физических аспектов столкновения, — ответил Майлз, вознеся безмолвную молитву о прощении душе оклеветанного пилота. — Но так как мертвый пилот позабыл снабдить нас какими-либо свидетельствами, подкрепляющими эту версию, вроде записки или сообщений или медицинских записей, мы не могли вынесли такой вердикт официально. И не ссылайтесь на мои слова, — добавил он для правдоподобия.

Катриона, забившаяся в кресло своего дяди, кивнула понимающе при этой официальной лжи, вероятно добавив это к своему собственному репертуару отклонений от истины.

— А что вы думаете о женитьбе Императора на комаррианке? — добавил Формонкриев. — Полагаю, вы должны это одобрять — вы в этом участвуете.

Майлз заметил, с каким сомнением это было сказано. Ах да, его дядю, графа Бориса Формонкриева, не затронули брызги от бесславного падения графа Фортрифранни, и он унаследовал лидерство уменьшающейся консервативной партии. Отношение консервативной партии к будущей императрице Лаисе было в лучшем случае тепловатое, но тем не менее они осмотрительно не позволяли просочиться никакой откровенной враждебности в свои публичные высказывания, где кто-либо — читай, Имперская Безопасность — мог бы заметить это. Однако то, что Борис и Алексей были родственниками, не было гарантией того, что они разделяют одинаковые политические представления. — Я думаю, это великолепно, — сказал Майлз. — Доктор Тоскане ослепительна и красива, и Грегор, в общем, в подходящем возрасте, чтобы произвести наследника. А для всех нас важно лишь то, что нам остается еще одна барраярская женщина.

— Если быть точным, еще одна барраярка остается для одного из нас, — сладко поправил Байерли Форратьер. — Если только вы не предполагаете нечто более восхитительно преувеличенное.

Улыбка Майлза стала тоньше, пока он рассматривал Би. Остроумие Айвена, проявляющееся сверх всякой меры, никогда не становилось оскорбительным благодаря некоторой бесхитростности. В отличие от него, Байерли никому не наносил оскорбления нечаянно.

— Вам, джентльмены, следует побывать на Комарре, — радушно рекомендовал Майлз. — Их купола просто переполнены прекрасными женщинами, все с безупречными генетическими картами и галактическим образованием. И Тоскане не единственный клан, у которых есть наследница. Многие из комаррских леди богаты — а, Байерли? — Он не стал практично разъяснять всем присутствующим, что безответственный покойный муж госпожи Форсуассон оставил ее без средств — во-первых, поскольку здесь присутствовала сама Катриона, удивлено приподнявшая брови при его словах, а во-вторых — потому что он был уверен, что Би справился об этом прежде всего.

Байерли слабо улыбнулся. — Деньги еще не все, как говорится.

Проверим. — Однако я уверен, что вы могли бы доставить себе это удовольствие, если бы решили попробовать.

Губы Би скривились. — Ваша вера в меня трогательна, Форкосиган.

Алексей Формонкриев веско сказал:

— Спасибо, но дочь форов достаточно хороша для меня. У меня нет никакой потребности или интереса к инопланетной экзотике.

Пока Майлз пытался понять, намеренно ли это высказывание порочило его мать-бетанку — с Би он был бы уверен, но Формонкриев никогда не задел бы его «по живому» — Катриона оживленно произнесла, — Я пойду к себе и возьму эти диски с данными, хорошо?

— Будьте так добры, мадам. — Майлз надеялся, что Би не сделал ее объектом своих бандитских методов беседы. Если же так, Майлзу стоило бы сказать несколько слов наедине своему псевдо-кузену. Или, возможно, даже прислать к нему своих оруженосцев, как в старые добрые дни…

Она встала, вышла в холл, поднялась на второй этаж и больше не возвращалась. В конце концов Формонкриев и Замори обменялись разочарованными взглядами, и, заговорив о том, что уже время уходить, стали собираться. Военный плащ Формонкриева, висящий на вешалке, уже успел высохнуть с момента его прихода, как отметил Майлз с неодобрением. Джентльмены вежливо передали слова прощания отсутствующей даме через госпожу Фортиц.

— Передайте госпоже Форсуассон, что я принесу диск с рисунками скачковых кораблей для Никки так скоро, как только смогу, — заверил майор Замори госпожу Фортиц, спускаясь по ступенькам.

Замори бывал здесь достаточно часто, чтобы успеть познакомиться с Никки? Майлз тревожно посмотрел на его правильный профиль. Он казался достаточно высоким, хотя не столь высоким как Формонкриев; именно его крупная фигура могла делать его столь угрожающим. Байерли был достаточно худощав, так что его рост не был настолько очевиден.

Словно неуклюже сбившиеся в кучу гуси, они застряли на минуту в выложенном плиткой холле, но Катриона больше не спустилась, и наконец, они смирились с этим и позволили выпроводить себя из парадной двери. Майлз заметил с некоторым удовлетворением , что дождь припустил еще сильнее. Замори нырнул под ливень, склонив голову. Госпожа Фортиц закрыла за ними дверь с гримасой облегчения.

— Вы с Катрионой можете воспользоваться комм-консолью в моем кабинете, — показала она Майлзу, и направилась собирать оставшиеся в комнате тарелки и чашки.

Майлз прошагал через холл в ее «офис-библиотеку», и огляделся. Да, это бы прекрасное и удобное место для переговоров. Выходящее на улицу окно было открыто настежь, ловя свежий воздух. Голоса с крыльца доносились во влажном воздухе с бестактной ясностью.

— Би, тебе не кажется, что Форкосиган волочится за госпожой Форсуассон? — это был Формонкриев.

Байерли Форратьер ответил безразлично, — А почему бы нет?

— Думаешь, она не испытывала бы отвращения? Нет, это может быть только какими-то делами, оставшимися от его расследования.

— Я бы не стал держать пари. Я знаю достаточно женщин, которые бы навострили ушки и пошли навстречу графскому наследнику, будь он даже покрыт зеленым мехом.

Майлз сжал кулаки, затем тщательно заставил себя успокоиться. О, да? Так, почему ты никогда не огласил этот список для меня, Би? Не то, чтобы он теперь ему это было важно…

— Я не утверждаю, что понимаю женщин, но, как я видел, приемчики Айвена на них действуют, — сказал Формонкриев. — Эх, если бы убийцы тогда, много лет назад, оказались чуть более умелыми, он мог бы унаследовать графство Форкосиган. Слишком плохо. Моя дядя говорит, что он был бы украшением нашей партии, если бы не имел семейного союза с проклятыми прогрессистами Эйрела Форкосигана.

— Айвен Форпатрил? — фыркнул Байер. — Эта партия ему не подходит, Алексей. Он бывает только там, где рекой льется вино.

В сводчатом проходе показалась натянуто улыбающаяся Катриона. Да, быстро захлопнуть окно было бы затруднительно. С этой идеей были кое-какие технические трудности; у окна была щеколда с рукояткой. Катриона также слышала эти голоса — и как долго? Она прошествовала в комнату, и наклонив голову, взглянула на него, вопросительно приподняв бровь, как будто говоря: Снова, не так ли? Майлз выдавил краткую обеспокоенную улыбку.

— А, вот и твой водитель, — добавил Байерли. — Одолжи мне свое пальто, Алексей, мне бы не хотелось замочить мой прекрасный новый костюм. Как он тебе? Его оттенок подходит к моему цвету лица, правда?

— Подчеркивает его, Би.

— О, но мой портной уверен, что это так. Спасибо. Хорошо, он уже открыл дверцу. Что касается стремительного рывка под дожем, можешь пробежаться. А я прогуляюсь с достоинством, в этом уродливом, но бесспорно водонепроницаемом Имперском предмете одежды. Ну, пошли… — Звук двух шагов затих в шуме дождя.

— Ну и тип, правда? — произнесла Катриона с полуулыбкой.

— Кто? Байерли?

— Он — очень надоедливый. Я едва могла поверить тому, что он осмеливался сказать. Или не скривиться при его словах.

— И я тоже с трудом верю в то, что говорит Би, — коротко ответил Майлз. Он придвинул второй стул к комм-пульту так близко к первому, как только осмелился, и усадил ее. — Откуда они все взялись? — Не в том смысле, что из оперативного отдела Имперского Штаба. Айвен, ты — крыса, и я собираюсь поговорить с тобой относительно того, какие сплетни ты распространяешь вокруг себя на службе…

— Майор Замори позвонил тете на прошлой неделе, — сказала Катриона. — Он показался вполне приятным человеком. Он долго болтал с Никки — меня поразило его терпение.

Майлза скорее поразил его ум. Проклятье, он использовал Никки как одну из щелей в броне Катрионы.

— Формонкриев первый раз появился несколько дней назад. Боюсь, он капельку зануден, бедняга. Форратьер просто пришел с ним сегодня утром, и я не уверена, что его приглашали.

— Думаю, он нашел себе новую жертву, чтобы ее выжать как губку, — сказал Майлз. Форратьеры казалось, относились к двум разновидностям — либо яркие личности, либо затворники; отец Би, младший из своего поколения, был скрягой-мизантропом второй разновидности, и никогда не уезжал далеко от столицы, если это было в его силах. — Би печально известен тем, что у него нет никаких видимых средств к существованию.

— Он хорошо с этим справляется, если так, — сказала Катриона рассудительно.

Майлз неожиданно осознал, что бедность высших слоев форского общества была проблемой, к которой у Катрионы могло быть личное отношение. Он вовсе не намеревался своей репликой вызвать симпатию к Байерли Форратьеру! Черт.

— Думаю, майор Замори был слегка раздражен, когда в начале его визита появились и они, — продолжала рассказывать Катриона. Она беспокойно добавила, — Я не знаю, зачем они пришли.