Библиотека фантастики - Гражданская кампания

Кажется, мне тогда было около шести лет, раз мы жили уже здесь. Долгосрочным эффектом, как вы можете представить, было прямое биологическое соревнование. Граф Фор-Просвещенный ведет дела благоприятно для своих подданных, его Округ растет, доходы увеличиваются. Его сосед Граф Фор-Скучный управляет своим округом слишком жестко, и люди ускользают от него как капли сквозь решето, а его доходы падают. И другие графы ему не сочувствуют, ведь их его потеря — это их выгода.

— А, ха, — сказал Марк. — И Округ Форкосиганов выиграл или проиграл?

— Думаю, мы лишь «потрогали» ногой водичку. — Мы всегда теряли людей, переезжающих в Форбарр-Султану. И огромное число верноподданных отправилось за вице-королем на Зергияр в прошлом году. С другой стороны, Университет Округа, новые колледжи и медицинские комплексы в Хассадаре многого стоили. Так или иначе, граф Формюир в конечном итоге проиграл в этой демографической игре. Тогда он прибег, как он мило вообразил, к своему собственному необдуманному, но Прогрессивному решению проблемы. Я бы даже назвал такое решение очень личным..

Чашка Катрионы была пуста, но она потеряла всякое желание уйти. Она могла слушать лорда Форкосигана часами, когда он был таким. Он сейчас выглядел полностью активным и живым, поглощенным рассказом.

— Формюир , — начал Форкосиган, — купил себе тридцать маточных репликаторов и выписал техников, чтобы обслуживать их, и стал изготавливать себе собственных вассалов. Фактически он организовал свои собственные персональные ясли, но с только одним донором спермы. Угадайте, кто это.

— Формюир ? — попытался угадать Марк.

— И никто иной. Это что то вроде гарема, я предполагаю. Только по-другому. Кстати, сейчас он заказывает только маленьких девочек. Первой их партии уже почти два года. Я видел их. Ужасающе симпатичные, все вместе.

Глаза Катрионы расширились, когда она представила целую гремящую ораву маленьких девочек. Должно действовать как кое-что вроде детского сада — или, если учесть уровень децибелов, — детского взрыва. — Я всегда хотела дочерей. И не одну, а много — сестер, у нее никогда не было сестер. Теперь слишком поздно. Ни одной у нее и множество у Формюира — черт, это несправедливо! Она смутилась, понимая, что должна чувствовать негодование, но в действительности ощущала лишь оскорбленную зависть. Как же жена Формюира… стоп. Ее брови нахмурились. — Откуда он берет яйцеклетки ? Графиня?

— Это — еще одна небольшая юридическая закавыка в этой проблеме, — с энтузиазмом продолжил Форкосиган. — У графини четверо детей-подростков, рожденных от графа, и со всем этим она не хочет иметь никакого дела. Фактически, она не разговаривает с ним и уехала из дома. Один из его оруженосцев рассказал Пиму в разговоре с глазу на глаз, что в последний раз, когда он попытался, гм, нанести ей супружеский визит и угрожал выломать ее дверь, она вылила на него ковш воды — а это было в середине зимы — и затем угрожала лично поджарить его с помощью плазмотрона. А затем выбросила в окно этот ковш и закричала на него, что, если ему нравится заниматься любовью с пластиковыми емкостями, так он мог бы использовать и эту. Я все верно пересказал , Пим?

— Не в точности, как мне рассказывали, но близко к тексту, милорд — Она в него попала? — спросил Марк с явным интересом.

— Да, — сказал Пим, — дважды. Я так понимаю, что у нее прекрасный прицел.

— Я предполагаю, что плазмотрон достаточно убедителен.

— Профессионально говоря, если кто-то стоит возле цели, то нападающий, не умеющий верно прицелиться, вызывает гораздо большую тревогу. Однако, оруженосец графа убедил его уйти.

— Мы просто отступаем, — усмехнулся Форкосиган. — Ах, спасибо, Пим. — Внимательный оруженосец вежливо добавил своему лорду еще кофе, и снова наполнил чашки Катрионы и Марка.

Форкосиган продолжал, — В столице Округа Формюира есть коммерческие репликаторные ясли, которые уже несколько лет выращивают младенцев для состоятельных людей. Когда пара приходит в этот центр, техники обычно берут у женщины несколько яйцеклеток — это наиболее сложная и дорогая часть процедуры. Запасные клетки сохраняются замороженными в течение некоторого отрезка времени, и неиспользованные в конце концов уничтожаются. Вернее, предполагается, что это так. Граф Формюир наладил хитрое хозяйство. Его техники отбирали все жизнеспособные экземпляры. Он очень гордился своим уловом, когда все это мне объяснял.

Теперь это показалось ей ужасным. Никки был рожден органически, но могло бы быть и по-другому. Если бы у Тьена был здравый смысл, или если бы она уперлась из простого благоразумия вместо того, чтобы дать себя впечатлить романтическим драматизмом, они могли бы выбрать репликаторную беременность. Представить, что ее долгожданная дочь была бы сейчас собственностью эксцентричного типа вроде Формюира… — Кто-нибудь из женщин знает? — спросила Катриона. — Те, чьи яйцеклетки были… это же можно назвать похищением?

— А, не сразу. Слухи, однако, начали просачиваться, и поэтому Император отправил все расследовать самого молодого из своих Аудиторов, — он, не вставая, отвесил ей поклон. — Что касается того, может ли это называться воровством — Формюир утверждает, что вообще не нарушил никакого барраярского закона. Он весьма самодовольно настаивает на этом. Я проконсультируюсь с несколькими из Имперских адвокатов Грегора в течение следующих несколько дней, и попробую выяснить, так ли это. На Колонии Бета его могли бы за это «повесить на просушку», и его техников заодно, но разумеется, на Колонии Бета он бы никогда не посмел зайти так далеко.

Лорд Марк заворочался на своем кресле возле пульта. — Так, и сколько маленьких девочек сейчас у Формюира?

— Восемь — восемь уже рожденных, плюс более тридцати дозревающих в репликаторе. Плюс его собственные первые четверо. У этого идиота сто двадцать два ребенка — как бы то ни было, я в качестве Голоса Императора отдал ему приказ не «запускать» других, пока Грегор разбирается в его изобретательной схеме. Он был склонен возражать, но я указал, что поскольку все его репликаторы полны, и останутся такими на следующие примерно семь месяцев, его это не очень ограничит. Он замолчал и отправился проконсультироваться с адвокатами. А я прилетел назад в Форбарр-Султану, сделал Грегору устное сообщение и отправился домой спать.

Катриона отметила, что в этом рассказе он не упомянул о своем приступе. Что имел в виду Пим, так многозначительно упомянув об этом?

— Должен быть закон, — сказал лорд Марк.

— Должен быть, — ответил его брат , — но его нет. Это — Барраяр. Применение бетанской юридической модели в целом мне кажется пригодным только для того, чтобы устроить революцию, а кроме того, много специфически бетанских условий здесь неприменимы. Существует дюжина галактических кодексов, которые исторически отчасти возводятся к бетанскому. Когда я вчера вечером уходил от Грегора, он что-то бормотал относительно назначения выборного комитета, чтобы изучить их всех и рекомендовать принять Объединенному Совету. И за все мои грехи он собрался включить туда меня. Ненавижу комитеты. Я предпочитаю ясную правильную цепочку командования.

— Только, если ты стоишь в ее начале, — сухо заметил лорд Марк.

Лорд Форкосиган уступил ему с сардоническим жестом. — Ну да.

Катриона спросила, — Но вы сможете загнать Формюира в угол с этим новым законом? Конечно его ситуация должна бы быть, гм… дедовской.

Лорд Форкосиган коротко усмехнулся. — Это и вправду проблема. Нам нужно прижать Формюира согласно некоторому уже существующему закону, чтобы отбить охоту у его подражателей, пока мы не пропихнули через Совет Графов и Министерства новый закон, неважно какую форму он примет в конце концов. Обвинение в насилии мы использовать не можем; я просмотрел все технические определения, и все они в этом случае неприменимы.

Лорд Марк спросил взволнованным голосом, — Тебе не показалось, что он обращался с этими маленькими девочками оскорбительно или небрежно?

Лорд Форкосиган кинул на него довольно резкий взгляд. — Я не такой эксперт по уходу за детьми в яслях, как ты, но мне показалось, что они в порядке. Здоровые… шумные… они много визжали и хихикали. Формюир сказал мне, что у него на шесть детей приходилось по две работающих на полный день и по гибкому графику кормилицы, для каждых шести детей. Он также добавил, что в его скромные планы входит чтобы старшие дети впоследствии заботились о младших — из чего я получил тревожный намек, что он думает о дальнейшем расширении этого генетического предприятия. О, и в рабовладении мы его обвинить тоже не можем, потому что они все действительно на самом деле его дочери. А проблема похищения яйцеклеток чрезвычайно неоднозначна в рамках действующего сейчас закона. — Необычно сердитым тоном он добавил, — Барраярцы! — Его клон-брат кинул на него странный взгляд.

Катриона проговорила медленно, — По общепринятому барраярскому закону… если семья форов распадается из-за смерти одного из супругов или еще почему-то, то предполагается, что девочки остаются матери или ее семье, а мальчики — отцу. Разве эти девочки не принадлежат своим матерям?

— Я рассматривал и этот аспект. Даже если оставить в стороне факт, что Формюир ни на одной из них не женат, я подозреваю, что мало кто из этих матерей хотели получить девочку, и все они будут довольно расстроены.

Катриона не была вполне уверена в истинности первого утверждения, но, разумеется, второе было дьявольски верно.

— И если бы мы насильственно вернули их в семьи матерей, в чем состояло бы наказание для Формюира? Это богатство — сто восемнадцать девочек — по-прежнему остается в его Округе, и ему будет даже не надо кормить их. — Он отложил свой наполовину съеденный кусок пряного хлебца и нахмурился. Лорд Марк взял второй — нет третий, — кусок, и вгрызся в него. Упала мрачная тишина.

Брови Катрионы нахмурились в раздумьи. — По вашим расчетам, Формюир мыслит в понятиях выгоды, и никак иначе. — Только много времени спустя после рождения Никки она спросила себя, не потому ли Тьен стремился к старомодному способу сделать ребенка, что он казался ему намного более дешевым. Нам не надо ждать, пока мы сможем себе это позволить — для ее нетерпеливого слуха это был мощный аргумент. Мотивы Формюира казались как экономическими, так и генетическими: в конечном счете, это было богатство для его Округа и поэтому и для него самого. Этот техно-гарем был предназначен, чтобы породить будущих налогоплательщиц, которые, как он несомненно предполагал, вместе с их будущими мужьями станут ему опорой в старости. — На самом деле эти девочки — подтвержденные незаконные дети графа.. Уверена, я где-то об этом читала… по-моему, в Период Изоляции незаконные дочери императора или правящего графа имели право на приданое от своего знатного отца? И требовалось какое-то императорское разрешение… приданое было почти было знаком юридического признания. Держу пари, тетя Фортиц вспомнила бы все исторические детали, включая случаи, когда этого приданого добивались принудительно. Разве императорское разрешение не аналогично приказу? Возможно, император Грегор мог бы установить размер приданого для дочерей графа Формюира… высоким?

— О. — лорд Форкосиган выпрямился, широко открыв от восхищения глаза. — А-а, злая усмешка промелькнула на его губах. — На самом деле оно может быть сколь угодно высоко. О, мой бог… — Он искоса посмотрел на нее. — Мадам Форсуассон, я полагаю, что вы натолкнулись на путь решения проблемы. И я, разумеется, сообщу об этой идее так быстро, как только смогу.

Его явное удовольствие заставило ее сердце взлететь — ну, хорошо, фактически это было даже не удовольствие, а некое острое словно бритва ликование, но все же он улыбнулся в ответ на ее улыбку. Она могла лишь надеяться, что сделанное ею смогло облегчить его головную боль наутро после приступа. В вестибюле раздался бой часов. Катриона поглядела на свое хроно. Стоп, неужели уже так поздно? — О боже, уже пора. Моя древесная бригада может прибыть сюда в любой момент. Лорд Форкосиган, я должна попрощаться.

Она вскочила на ноги и вежливо кивнула на прощание лорду Марку. Пим и лично лорд Форкосиган вместе проводили ее до входных дверей. Форкосиган держался все еще очень скованно; она спросила себя, насколько болезненным или затруднительным является для него сейчас любое движение. Он пригласил ее заходить снова — в любое время, когда у нее возникнет малейший вопрос или она будет вообще в чем-то нуждаться, — и отправил Пима показать ей, где сложить в штабель кленовые бревна. Он стоял в дверном проеме, наблюдая за ними обоими, пока они не завернули за угол большого дома.

Катриона оглянулась через плечо. — Он не очень-то хорошо выглядел сегодня утром, Пим. Вы действительно не должны были позволять ему вставать с кровати.

— О, я знаю это, мадам, — мрачно согласился Пим. — Но что еще мог сделать простой оруженосец? У меня нет полномочий отменять его распоряжения. В чем он действительно нуждается — это чтобы о нем заботится кто-то, кто не будет терпеть его глупости. Будущая леди Форкосиган должна будет уметь с ним справляться. И это должна быть не одна из этих застенчивых, жеманных девиц, на которых сейчас, кажется, помешаны все молодые лорды — такую он просто задавит. Он нуждается в женщине с опытом, которая могла бы противостоять ему. — Он с извиняющимся видом улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Думаю, это правда так, — вздохнула Катриона. Она никогда раньше не пыталась взглянуть на брачные планы фор-лорда с позиций его оруженосца. Пим что, намекал, что его лорд положил глаз на такую наивную девицу, а его штат был взволнован тем, что она ему не подходит?

Пим показал ей скрытый деревянный тайник и разумно предложил разместить кучу компоста для лорда Марка здесь, а не в подземном гараже, уверяя ее, что это место значительно больше подходит. Катриона поблагодарила его и отправилась обратно к входным воротам.

Инженю. Ладно, если фор хочет жениться в пределах своей касты, он сегодня почти неизбежно должен обратиться к более молодому поколению. Форкосиган не показался ей человеком, который будет счастлив с женщиной, не равной ему по интеллекту, но какой у него есть выбор? Наверное, любая женщина с умственными способностями, достаточными, чтобы им заинтересоваться, скорее всего не будет и такой дурой, чтобы отвергнуть его из-за физического недостатка… и вообще это меня никак не касается, твердо сказала она самой себе. Было абсурдно, представляя себе эту мнимую девицу, наносящую ему воображаемое ужасное оскорбление из-за его физических недостатков, поднимать себе реальное кровяное давление. Полностью абсурдно. И она отправилась наблюдать за спиливанием гнилого дерева.

***

Марк только успел подсесть к комм-пульту, намереваясь снова его включить, как Майлз с рассеянной улыбкой прибрел обратно в библиотеку. Марк обернулся, глядя как его брат-родитель собрался снова плюхнуться в кресло, но поколебавшись, уселся более осторожно. Майлз повел плечами, как бы расслабляя сведенные мускулы, откинулся назад и вытянул ноги. Он взял своей недоеденный хлебец, и срезу после бодрого замечания «Все прошло нормально, как ты думаешь?» — впился в кусочек зубами.

Марк посмотрел на него с сомнением. — Что прошло хорошо?

— Беседа. — Майлз запил кусок остатками своего остывшего кофе. — Ну, вот ты и познакомился с Катрионой. Отлично. И о чем вы говорили, пока я не спустился?

— О тебе. В буквальном смысле.

— А? — лицо Майлза осветилось интересом, и он выпрямился в кресле. — И что она обо мне говорила ?

— Мы главным образом обсуждали твои припадки, — сказал Марк мрачно. — Мне показалось, она знала об этом намного больше, чем ты решил доверить мне.

Майлз поник, нахмурясь. — Гм. Это не та моя особенность, на которой я действительно хотел бы заострять ее внимание. Но хорошо, что она знает. Я не хотел бы испытать соблазн снова скрыть столь глобальную проблему. Я усвоил урок.

— О, да, — Марк смотрел на него с негодованием.

— Я сообщил тебе главное, — возразил его брат в ответ на этот взгляд. — Тебе не стоило вдаваться во все кровавые медицинские детали. Ты был на Колонии Бета и ничего не мог бы с этим сделать.

— Это была моя ошибка.

— Вздор. — Майлз издал действительно великолепное оскорбленное фырканье; Марк решил, что в этом тонком великосветском проявлении раздражения чувствовалась рука его — их — тети Форпатрил. Майлз помахал незанятой рукой. — Все это был выстрел снайпера, а потом произошло больше медицинских случайностей, чем можно было предполагать. Что сделано — то сделано; я снова жив и хочу оставаться таким впредь.

Марк вздохнул, неохотно понимая, что если он хочет посыпать голову пеплом, его старший брат ему в этом не поможет. У того было на уме совсем другое.

— Так что ты о ней думаешь? — спросил Майлз с тревогой.

— О ком?

— О Катрионе, о ком же еще?

— Как о дизайнере пейзажа? Мне надо посмотреть на ее работу.

— Нет, нет, нет! Не как о дизайнере, хотя и в этом она тоже хороша. Как о будущей леди Форкосиган.

Марк моргнул — Что?

— То есть как это что? Она прекрасна, она умна — эта идея с приданым, о боже, Формюира удар хватит — и она невероятно уравновешено ведет себя в критических ситуациях. Спокойная, понимаешь? пленительно спокойная. Я обожаю ее спокойствие, я купаюсь в нем. Сила воли и остроумие в одном лице.

— Я вовсе не сомневался в том, подходит ли она. Это был просто непроизвольный возглас удивления.

— Она племянница Лорда Аудитора Фортица. У нее есть сын, Никки, ему почти десять. Симпатичный мальчик. Хочет быть скачковым пилотом, и я думаю, что осуществит это намерение. Катриона хочет быть садовым дизайнером, но я думаю, ей стоит продолжать заниматься терраформированием. Она порой бывает слишком скромна — ей надо развить в себе уверенность.

— Возможно она просто ожидала возможность ввернуть хоть словечко, — предположил Марк.

Майлз замолк, на мгновение пораженный сомнением. — Думаешь, я в этот раз слишком много болтал?

Марк отмахнулся — «не думай об этом» — и пошарил в корзинке, не спряталось ли там хоть крупица пряного хлебца. Майлз посмотрел на потолок, положил ногу на ногу и стал туда-сюда покачивать ступней.

Марк снова подумал о женщине, которую он только что видел. Довольно привлекательная, изящная яркая брюнетка в таком стиле, какой нравится Майлзу. Спокойная? Возможно. Конечно, сдержанная. Не очень выразительная. Пухленькие блондинки намного более сексуальны. Карин была чудесно выразительна; она даже умела пробуждать и в нем подобное умение, как он думал в наиболее оптимистические моменты. Майлз тоже крайне выразителен, но в своей собственной неустойчивой манере. Наполовину это просто чушь — но никогда нельзя быть уверенным, на какую именно половину.

Карин, Карин, Карин. Не стоит воспринимать ее нервный приступ как отдаление от него. Она встретила кого-то, кто ей больше нравится, и дает нам отставку, — прошептал в его мозгу кто-то из Черной Команды, и это не был озабоченный Пыхтун. Я знаю несколько способов избавиться от такого переизбытка мужчин. Даже тело никогда бы не нашли бы. Марк игнорировал мерзкое предложение. Ты не имеешь к этому никакого отношения, Убийца Даже если она встретила кого-то другого, скажем, на пути домой, находясь в одиночестве, — потому что он настоял, что полетит другим маршрутом, — то она обладала маниакальной честностью и сообщила ему, если бы это было так. Именно ее честность лежала в основе их проблем. Она была физически неспособна притворяться целомудренной барраярской девой, если ею не была. Она это бессознательно решила для себя в ситуации рассогласования представлений — одна нога здесь, на Барраяре, другая на Колонии Бета.

Но Марк был абсолютно уверен, что если бы ему предложили выбрать между Карин и воздухом, которым он дышит, то он, так и быть, предпочел бы отказаться от кислорода. Короче, Марк решил раскрыть перед братом всю картину своих сексуальных затруднений, чтобы получить у него совет. Сейчас для этого предоставлялась идеальная возможность, учитывая то, как безумно увлекся этой женщиной Майлз. Неприятность была в том, что Марк никак не был уверен, на чьей стороне Майлз окажется. Коммодор Куделка был другом и наставником Майлза, когда еще тот был хрупким юнцом, безнадежно помешанным на военной карьере. Выскажет ли ему Майлз сочувствие, или наоборот, в лучшем барраярском стиле возглавит поход за его головой? Майлз в эти дни вел себя ужасно по-форски.

Итак, наконец, после всех своих экзотических галактических романов. Майлз остановил свой выбор на барраярской фор-леди. Если только «остановил выбор» было верным словом — безапелляционно изрекаемые им утверждения противоречили тому, как он непроизвольно вздрагивал. Марк нахмурил брови, пытаясь разрешить эту загадку. — А мадам Форсуассон знает об этом? — спросил он наконец.

— Знает о чем?

— От том что ты, хм… прочишь ее в будущие леди Форкосиган. — Какой странный способ сказать — я люблю ее и хочу на ней жениться. — Хотя это было очень по-майлзовски.

— А. — Майлз коснулся губ. — Это тонкий момент. Она совсем недавно овдовела. Тьен Форсуассон был зверски убит менее двух месяца назад, на Комарре.

— И что с этим можно сделать?

Майлз скривился. — Я не могу рассказать подробности, они закрыты. Для всех это — несчастный случай с респиратором. Но на самом деле, я там был тогда. Понимаешь мои ощущения.

Марк махнул рукой, показывая, что сдается; Майлз кивнул, и продолжил. — Но она все еще не оправилась от удара. И ни в коем случае не готова к ухаживаниям. К сожалению, это не прекращает соревнования вокруг нее. У нее нет денег, но она красива, и ее происхождение безупречно.

— Так ты жену выбираешь или покупаешь лошадь?

— Ну спасибо — я же просто описываю, как мыслят мои форские соперники. Некоторые из них, во всяком случае! — Он еще глубже нахмурился. — И майору Замори я не доверяю. Он, возможно, умнее, чем я думаю.

— У тебя уже есть соперники? — Назад, Убийца. Он твоей помощи не просил.

— О боже, да. И у меня есть теория относительно того, где они это… впрочем, неважно. Что для меня важно — так это стать ей другом, подобраться к ней близко, но не вызвать этим ее тревоги, не оскорбить ее. Потом, когда настанет правильное время — вот тогда.

— И, э-э, теперь ты планируешь к весне сделать ей этот ошеломляющий сюрприз? — зачарованно спросил Марк.

Майлз уставился на свои ботинки. — Не знаю. Я узнаю нужный момент, когда он наступит — так мне кажется. Если мое чувство времени полностью мне не откажет. Проникнуть через периметр обороны, установить направление продвижения, внедрить свои доводы — и нанести удар. Полная победа! Может быть. — Он стал качать ногой в противоположном направлении.

— Как я посмотрю, ты уже спланировал всю кампанию, — заметил нейтральным тоном Марк, поднимаясь со стула. Энрике понравилась бы новость о бесплатном корме для жуков. И Карин могла бы скоро начать здесь работу — ее организационные навыки уже оказали некоторое влияние на область беспорядка вокруг эскобарца.

— Да, в точности. Так что постарайся и не испортить все это, толкнув меня под руку, будь так добр. Просто играй по моим правилам.

— М-м, я и не думал вмешиваться. — сказал Марк уже в дверях. — Хотя я не уверен, мог бы я подходить к своим наиболее интимным отношениям как к военным действиям. Кто она тогда, враг?

Момент был выбран идеально; Майлз только опустил ноги на пол и все еще бормотал, когда Марк уже вышел в дверь. Заглянув обратно через порог, Марк добавил:

— Надеюсь, ее цель столь же хороша как у графини Формюир.

Последнее слово осталось за мной, я выиграл. С усмешкой он вышел.

Глава 6

— Извините, — донесся мягкий высокий альт от двери бывшей прачечной, а ныне лаборатории, — лорд Марк здесь?

Карин, собиравшая на полу новую стойку из нержавеющей стали и с колесиками, подняла глаза и увидела темноволосую женщину, застенчиво заглядывающую в дверной проем. На ней был крайне консервативный вдовий наряд: черная рубашка с длинными рукавами и такого же цвета юбка, оттененные только мрачным серым жакетом-болеро, — но ее бледное лицо было неожиданно молодо.

Карин положила инструменты и поднялась на ноги. — Он скоро вернется. Я — Карин Куделка. Я могу вам чем-то помочь?

В глазах женщины на краткое — слишком краткое! — мгновение вспыхнула улыбка. — О, вы, должно быть, его подруга-студентка, которая только что вернулась с Колонии Бета. Я рада познакомится с вами. Я — Катриона Форсуассон, проектировщик сада. Мои рабочие сегодня утром выкорчевали полосу амеланхирового кустарника на северной стороне, и я подумала, не нужно ли лорду Марку еще компоста.

Вот как назывались эти жалкие штуки. — Я спрошу. Энрике, нам подходит любые куски амел… — как-его-там… кустарника?

Энрике обернулся от дисплея комм-пульта и поглядел на новое лицо. — Это органика земного происхождения?

— Да, — ответила женщина.

— Бесплатно?

— Наверное. Это был кустарник лорда Форкосигана.

— Мы возьмем немного попробовать. — Он снова погрузился в спутанные цветные изображения, которые, как Карин была уверена, представляли энзимные реакции.

Женщина с любопытством оглядела лабораторию. Карин с гордостью следила за направлением ее пристального взгляда. Все здесь уже начало выглядеть достаточно наукообразным и привлекательным для будущих клиентов. Они выкрасили стены в кремово-белый цвет; Энрике выбрал такой оттенок, потому что он в точности соответствовал окраске масляных жуков. Энрике со своим комм-пультом занял нишу в другом конце этой комнаты. Лабораторный стол для «влажных» операций был полностью оборудован подводом воды, со сливом в бывшую ванную. Сухой лабораторный стол с опрятным набором инструментов и сверкающим освещением простирался вдоль стены от одного конца комнаты до другого. Дальний угол был занят стойками, каждая на четыре новых, размером по квадратному метру, специально заказанных улья для жуков. Как только Карин соберет последний комплект, они смогут переселить оставшиеся королевские семейства из тесных дорожных коробок в просторное и гигиеничное новое жилье. На высоких полках по обе стороны располагались их плодовитые запасы. Большой пластиковый бак для мусора был полон переработанного в удобную форму корма для жуков, другой — служил для временного хранения их гуано. Жучиный помет даже близко не был таким вонючим или обильным, как этого боялась Карин, что оказалось безусловным плюсом, поскольку ежедневная чистка ульев стала ее задачей. Не так уже плохо для работы, сделанной за первую неделю.

— Я хочу спросить, — сказала женщина, взглянув на нагромождение кленовых обломков в первом баке. — Для чего ему все эти щепки?

— О, заходите, я вам все покажу, — сказал Карин с энтузиазмом. Темноволосая женщина вернула Карин дружескую улыбку, так контрастирующую с ее очевидной сдержанностью.

— Я в этой команде Главный Жучиный Пастух , — начала Карин. — Меня хотели назвать помощником лаборанта, но я в этом деле в доле и по крайней мере имею право сама выбрать название моей должности. Я знаю, у нас нет других пастухов, которыми я могла бы руководить, но немного оптимизма никогда не помешает.

— Действительно, — слабая улыбка женщины вовсе не была по-форски надменной; черт возьми, она не сказала, была ли она госпожа или леди Форсуассон. Некоторые форы с весьма значительным раздражением относились к неверному титулованию, особенно если титул был для них пока что главным в жизни достижением. Нет, будь Катриона из этих, она указала бы на свой титул Леди в первый же возможный момент.

Карин отперла стальную решетку на верху одной из клеток с насекомыми, запустила туда руку и нащупала одного рабочего жука. Она уже совсем не испытывала неприятных чувств, держа в руках этих крошечных тварей, и они у нее даже не вызывали тошноты — если только не вглядываться в их бледные, хлюпающие и пульсирующие животы. Карин протянула жука своей собеседнице, и начала почти точно воспроизводить рекламную речь Марка о Безупречных Масляных Жуках для Блестящего Будущего Барраяра.

Хотя госпожа Форсуассон и приподняла брови, но все же она не завопила, не упала в обморок и не убежала при первом знакомстве с масляным жуком. Она с интересом выслушала объяснение Карин и даже захотела подержать насекомое на ладони и скормить ему кленовый лист. Карин признала, что покормить что-то живое было вообще очень привлекательным для потенциального клиента, поэтому стоило запомнить этот прием для будущих презентаций. Энрике, чей интерес проснулся при первых же звуках разговора на его любимую тему, запутался в объяснениях, пытаясь украсить упрощенный рассказ Карин длинными и утомительными техническими подробностями. Интерес женщины-дизайнера явно подскочил, когда Карин перешла к описанию будущего исследовательски-промышленного предприятия, имеющего своей целью вывести новую породу насекомых, поедающих барраярскую растительность..

— Если бы вы могли научить их есть опутывающую лозу, фермеры Южного Континента покупали бы и разводили их только за это, — объяснила Энрике госпожа Форсуассон, — Им было бы даже не важно, можно ли получить от этих жуков еще и пищевой продукт.

— Правда? — сказал Энрике. — Я не знал. Вы близко знакомы с местной ботаникой?

— Я не дипломированный ботаник — это так — но у меня действительно есть кое-какой практический опыт, — Практический, — повторила Карин. Неделя в обществе Энрике заставила ее переоценить это качество.

— Давайте посмотрим удобрение, которое вы получаете от масляных жуков, — предложила садовница.

Карин отвела ее к баку и открыла крышку. Женщина поглядела на кучу темного, рассыпчатого материала, наклонилась, фыркнула, запустила в него руку и просеяла через пальцы. — Боже правый….

— Что? — спросил Энрике с тревогой.

— Эта штука на вид, на запах и на ощупь — самый прекрасный компост, который я когда-либо видела. Какой у него химический состав?

— Ну, это зависит от того, чем питались мои девочки, но… — и Энрике принялся блуждать по периодической таблице элементов.

Карин понимала лишь около половины его слов. Но госпожа Форсуассон выглядела увлеченной. — Я смогу взять немного, попробовать на растениях у меня дома? — спросила она.

— О, да, — сказала Карин с благодарностью. — возьмите сколько хотите. Здесь этого добра достаточно, и я уже действительно спрашиваю себя, в какое безопасное место я могу все это деть.