Библиотека фантастики - Гражданская кампания

Лоис Макмастер Буджолд

Гражданская кампания

(КОМЕДИЯ БИОЛОГИИ И ВОСПИТАНИЯ)

В Форбарр-Султане весна, и воображение молодого человека легко покоряется мыслям о любви… деньгах…, биогенетике… недостатке любви…и денег…, несовместимых сексуальных нравах разных планет… любви… скандалах с наследованием графства… свадьбе Императора… и конечно, любви…

У лорда Майлза Форкосигана, самого молодого из назначенных императором с момента окончания Периода Изоляции Имперских Аудиторов, есть одна проблема, с которой не может помочь вся его вновь обретенная власть: безответная любовь к прекрасной форской вдове Катрионе Форсуассон. Прошлое замужество сформировало у Катрионы яростную аллергию на брак. Но, как усвоил Майлз за свою прошлую карьеру галактического специалиста по тайным операциям, если лобовая атака не приносит результатов, надо прибегнуть к обходным маневрам. У него есть хитрый план…

У лорда Марка Форкосигана тоже есть одна проблема: его любовь к милой Карин, дочери коммодора Куделки, только что утратила взаимность. Но если все накопленное им состояние не может разрешить этой дилеммы, то, возможно, это могла бы сделать благоразумная смесь науки и коварных уговоров. У него есть хитрый план…

И у лорда Айвена Форпатрила есть проблема: это отсутствие взаимности в любви вообще. Правда, при соотношении численности мужчин и женщин на Барраяре как пять к четырем, у него не очень хорошие шансы. Но Айвен никогда не думает о шансах, если речь идет лично о нем. И у него тоже есть хитрый план…

Поскольку никакой план сражения не выдерживает прямого столкновения с противником, то только вообразите, во что все близкие друзья и родственники Майлза могут превратить его любовную стратегию!

Глава 1

Большой лимузин дернулся, остановившись в сантиметре от другой машины, и оруженосец Пим, сидевший за рулем, выругался сквозь зубы. Майлз, вздрогнув, опустился на соседнее сиденье и представил, какого несчастного случая ему сейчас помогли избежать прекрасные рефлексы Пима. Интересно, удалось бы ему убедить безответственного типа в передней машине, что Имперский Аудитор оказал ему высокую честь, въехав в его автомобиль сзади? Похоже, нет. А перебегавший бульвар студент Университета Форбарр-Султаны, из-за которого им пришлось так резко затормозить, пробрался через скопище машин, не обернувшись. Поток вновь тронулся.

— Вы не слышали, скоро ли запустят городскую систему управления движением? — спросил Пим, явно в связи с тем, что, они уже в третий (по подсчетам Майлза) раз за эту неделю чуть не опоздали.

— Да нет. Лорд Форбонн-младший сообщил. что снова задержки с подготовкой. Раз возросло число несчастных случаев с флаерами, они решили в первую очередь сконцентрировать все силы на создании автоматизированной системы контроля воздушного транспорта.

Пим кивнул и снова направил внимание на переполненную дорогу. Оруженосец как обычно выглядел бодрым, здоровым мужчиной; его седеющие виски, казалось, просто оттеняли коричневую с серебром ливрею. Он служил Форкосиганам в качестве принесшего вассальную присягу охранника с тех пор, как Майлз был кадетом Академии, и несомненно останется на этом посту до смерти от старости — или если они не погибнут в уличном движении.

Многовато для короткого пути. В следующий раз они объедут университетский городок стороной. Майлз наблюдал сквозь затемненное стекло дверцы, как самые высокие из новых университетских зданий остались позади и машина проехала через увенчанные шипами железные ворота Университета в милые старые улочки, предпочитаемые семьями профессоров и администрации. Примечательная архитектура относилась к последнему, еще до электрификации, десятилетию Периода Изоляции. Эта территория была при прошлом поколении восстановлена и теперь покрыта тенистой зеленью. Повсюду земные деревья и яркие цветочные клумбы под высокими узкими окнами таких же высоких и узких зданий. Майлз потрогал букет, который он поставил между ногами. Не слишком ли много цветов?

Пим, привлеченный его движением, скосил глаза на цветы на полу. — Леди, которую Вы встретили на Комарре, кажется, произвела на Вас сильное впечатление, милорд… — Он замолчал, приглашая продолжить этот разговор.

— Да, — сухо ответил Майлз.

— Миледи ваша мать связывала некоторые надежды с той очень привлекательной мисс Капитан Куинн, вместе с которой вы несколько раз приезжали домой. — Действительно ли в голосе Пима была слышна нотка задумчивости?

— Теперь мисс Адмирал Куинн, — поправил Майлз со вздохом. — И я тоже надеялся. Но она сделала свой выбор правильно. — Он состроил гримасу своему отражению в дверце. — Я поклялся себе не влюбляться в галактических женщин и не уговаривать их иммигрировать на Барраяр. Я пришел к выводу, что моя единственная надежда состоит в том, чтобы найти женщину, которая уже может выдержать Барраяр, и убедить ее полюбить меня.

— И госпожа Форсуассон любит Барраяр?

— Так же, как и я — Он мрачно улыбнулся.

— И, э-э…как насчет второй части?

— Увидим, Пим. — Или нет, как уж выпадет случай. По крайней мере зрелище человека тридцати с лишним лет, который впервые в своей жизни отправляется к даме с серьезным ухаживанием — ну, вообще-то в первый раз по-барраярски, — обещало предоставить немало часов развлечения его любопытному персоналу.

Майлз сопел в возбужденном раздражении, пока Пиму наконец-то удалось отыскать стоянку машин возле дома лорда Аудитора Фортица и виртуозно втиснуть полированный старый бронированный лимузин в совсем неподходящий для него зазор. Пим поднял дверцу, Майлз выбрался из машины и засмотрелся на трехэтажный, украшенный мозаикой фасад дома своего коллеги.

Георг Фортиц был профессором в области технического анализа неполадок в Имперском Университете в течение тридцати лет. Они с женой жили в этом доме большую часть своей супружеской жизни, вырастив троих детей и сделав две академических карьеры прежде, чем Император Грегор назначил Фортица одним из своих тщательно отобранных Имперских Аудиторов. Однако ни один из профессоров — ни Фортиц, ни его жена — не видел никакой причины менять удобный для них образ жизни просто потому, что отставной инженер получил пугающие полномочия Голоса Императора. Госпожа Доктор Фортиц ежедневно отправлялась на свои занятия. О нет, Майлз! — возразила она ему, стоило лишь упомянуть в разговоре о возможности их участия в светской жизни. — Вы можете вообразить себе, как мы перевезем все эти книги? Не говоря о лаборатории и мастерской, занимающих весь подвальный этаж.

Их жизнерадостное нежелание менять обстановку оказалось счастливым совпадением, когда они пригласили свою недавно овдовевшую племянницу и ее сына-подростка пожить вместе с ними, пока она не завершит своего образования. — Множество комнат, — добавил Профессор весело, — верхний этаж полностью пуст с тех пор, как уехали наши дети. — — И так близко к учебным классам, — практично добавила госпожа профессор. И меньше чем в шести километрах от Дома Форкосиганов! Мысленно Майлз возликовал, но вслух лишь пробормотал учтивое одобрение. Итак Катриона-Найла Форвейн-Форсуассон приехала. Она здесь, она здесь! Может быть, она сейчас смотрит на него сверху, из тени одного из верхних окон?

Майлз с тревогой оглядел свое слишком невысокое тело. Если его карликовый рост и беспокоил ее, она пока ничем этого не показывала. Вот и хорошо. Оглядев себя, он проверил все, что смог, — на его однотонном сером костюме не было пятен от еды, и никакой неподходящей уличной грязи не пристало к подошвам начищенных полуботинок. Он проверил это по своему искаженному отражению в заднем стекле лимузина. Выпуклое, расползшееся в ширину отражение смотрелось похоже на его тучного клон-брата Марка; это сравнение он чопорно проигнорировал. Марка, слава богу, здесь не было. Он попробовал потренироваться в улыбке; отражение показало ее искривленной и отталкивающей. И, разумеется, его темные волосы были аккуратно причесаны.

— Прекрасно выглядите, милорд, — ободрительно заметил Пим с переднего сидения автомобиля. Лицо Майлза покраснело, и он отскочил от зеркала. Опомнившись, он взял букет, принял из рук Пима сверток с бумагами и придал своему лицу, как он надеялся, достаточно терпимое выражение. Он покачался на носках, повернулся лицом к ступеням и глубоко вздохнул.

Выждав почти минуту, Пим услужливо спросил его из-за спины:

— Вы хотите поручить мне что-то нести?

— Нет. Спасибо — Майлз шагнул вперед и свободным пальцем нажал клавишу звонка. Пим выдвинул считыватель и удобно устроился в лимузине, чтобы с комфортом подождать возвращения своего лорда.

Изнутри раздались шаги, дверь распахнулась и перед Майлзом предстала госпожа Фортиц, с улыбкой на румяном лице. Ее седые волосы были уложены на голове в обычную прическу. На ней было темно-розовое платье с более светлым коротким жакетом того же цвета, вышитом зелеными виноградными лозами в том стиле, как это было принято в ее родных местах. Этому несколько формальному форскому виду, словно она только что вернулась или собиралась уходить, противоречили домашние тапочки-сабо у нее на ногах. — Здравствуйте, Майлз. О боже, вы так скоро!

— Госпожа Профессор. — Майлз вернул ей поклон и улыбнулся в ответ. — Она здесь? Дома? Она хорошо себя чувствует? Вы сказали, это будет подходящее время. Я не слишком рано? Я думал, что опоздаю. Движение на улицах было просто ужасным. Вы не уйдете, правда,? Вот, я принес… Как вы думаете, ей понравится?. — Липкие красные цветы щекотали его нос, он стискивал подарок в одной руке со свернутым рулоном бумаг, который норовил развернуться и выскользнуть у него из рук.

— Входите, да, все прекрасно. Она здесь, чувствует себя хорошо, и цветы очень милые.., — госпожа профессор спасла букет из его рук и проводила его в выложенный мозаикой холл, ногой захлопнув за собой дверь. После весеннего солнечного сияния дом казался сумрачным и прохладным, в нем ощущался тонкий аромат древесного воска, старых книг и едва уловимой академической пыли.

— Она выглядела довольно бледной и утомленной на похоронах Тьена. В окружении всех этих родственников. У нас там вообще-то не было возможности обменяться более чем двумя словами; -… если быть точным, это были — Я соболезную "и" Спасибо. — Он и не хотел более длительных разговоров с семьей покойного Тьена Форсуассона.

— Думаю, для нее это было огромным напряжением, — осуждающе сказала госпожа Фортиц. — Она прошла через такой ужас, а кроме нас с Георгом — и вас, конечно, — не было ни души, с кем она бы могла начистоту поговорить обо всем этом. Конечно, в первую очередь она беспокоилась о том, как провести через это Никки. Но она держалась от начала до конца. Я ей горжусь — Действительно. И она…? — Майлз вытянул шею, заглядывая в выходящие в прихожую комнаты: неубранный кабинет, полный книжных полок, и находящаяся в беспорядке гостиная — с теми же книжными полками. И никакой молодой вдовы.

— Прямо туда. — Госпожа Фортиц провела его через холл и кухню в небольшой городской садик с задней стороны дома. Пара высоких деревьев и кирпичная стена превращала его в укромный уголок. Рядом с крошечным пятачком зеленой травы, в тени, за столом сидела женщина, перед ней лежали бумаги и считыватель. Она мягко покусывала конец ручки, ее темные брови были сосредоточенно нахмурены. На ней было платье длиной до середины икры, того же фасона, что и у госпожи Фортиц, но однотонно черное, с высоким воротником, охватывающим шею. Ее жакет был серым, отделанным простой черной тесьмой по краю. Темные волосы были собраны в густой пучок на затылке, у основании шеи. Она оглянулась на звук открывающейся двери, ее брови взлетели и на губах вспыхнула улыбка, заставившая Майлза моргнуть. Катриона…

— Майл… — Милорд Аудитор! — Она покраснела и вскочила, взметнув подол юбки; он склонился к ее руке.

— Госпожа Форсуассон. Вы хорошо выглядите. — Она выглядела чудесно, разве что слишком бледной; отчасти такой эффект давала ее строгая черная одежда. Ее глаза были похожи на серо-синие брильянты. — Добро пожаловать в Форбарр-Султану. Я принес… — Он развел руками, и госпожа Фортиц положила цветочный букет на стол. — Хотя они здесь вряд ли кажутся необходимыми.

— Они прекрасны, — заверила его Катриона, с довольным выражением вдохнув аромат цветочного букета. — Я попозже отнесу их к себе в комнату , там они будут очень кстати. Сейчас погода прояснилась, и я стараюсь проводить под открытым небом как можно больше времени.

Она провела год в заточении герметичного комаррского купола. — Понимаю, — произнес Майлз. Беседа на мгновение замерла, и они улыбнулись друг другу.

Катриона заговорила первая. — Спасибо за то, что Вы пришли на похороны Тьена. Это так много значило для меня.

— Это было самое меньшее, что я мог сделать в этом случае. Жаль, что не смог ничего большего.

— Но вы уже так много сделали для меня и Никки…, — он смущенно замахал рукой в отрицании сказанного, и она осеклась, сменив тему — Почему бы вам не присесть? Тетя Фортиц? — она отодвинула один из плетеных садовых стульев.

— Господа, — Фортиц покачала головой. — Мне нужно кое-что сделать в доме. Продолжайте, — и несколько загадочно добавила. — Вы и без меня справитесь Она вернулась в дом, а Майлз сел напротив Катрионы, положив свой наполовину развернутый рулон на стол, нетерпеливо ожидая нужного стратегического момента.

— Ваше расследование уже закончено? — спросила она.

— Оно по-настоящему не будет закрыто еще много лет, но пока что я сделал с этим все, — ответил Майлз. — Я только вчера сдал мой последний отчет, а то приехал бы поприветствовать вас раньше. — Это действительно так, и к тому же он должен был хотя бы дать бедной женщине время распаковать багаж, прежде чем вломиться к ней в дом…

— Теперь вы получите новое назначение?

— Я не думаю, что Грегор рискнет дать мне какое-либо определенное занятие до окончания его свадьбы. Боюсь, в следующие несколько месяцев все мои обязанности будут светскими.

— Я уверена, что вы справитесь с ними с вашим обычным талантом.

— О, Боже, надеюсь, что нет. Не думаю, что талант — это именно то, чего ждет от меня моя тетя леди Форпатрил — она отвечает за все свадебные мероприятия. Скорее, — заткнись и делай то, что тебе сказано, Майлз. — Но кстати, о документах — а как дела с вашими? Дело с состоянием Тьена улажено? Вы перевели опеку над Никки на себя с его кузена?

— Базиля Форсуассона? Да, благодарение богу, с этим не было никаких проблем — Да, а что же тогда все вот это? — Майлз кивнул на приведенный в беспорядок стол.

— Я планирую свой курс обучения в университете на следующую сессию. Начать этим летом я опоздала, так что приступлю к занятиям осенью. Такое богатство выбора. Я чувствую, что так мало обо всем знаю.

— Обучение для вас лишь средство, а не цель.

— Полагаю, да.

— И что Вы выберете?

— О, я начну с основ — биология, химия — ее лицо прояснилось. — Один настоящий курс садоводства — Она показала на свои бумаги. — На оставшуюся часть лета я хотела бы найти какую-нибудь оплачиваемую работу. Мне бы не хотелось полностью зависеть от милости моих родственников, хотя бы в отношении карманных денег.

С ощущением почти неожиданного открытия Майлз остановил взгляд на чем-то вроде красного керамического вазона, водруженного на деревянное обрамление высокой садовой клумбы. Посреди него торчала, пробиваясь из земли, красно-бурый комок неясных очертаний, напоминающий петушиный гребень. То ли это самое, о чем он подумал… Он указал на вазон. — Это случайно не ваш старый бонсай скеллитум? Он выжил?

Она улыбнулась.

— Да, по крайней мере он дал начало новому скеллитуму. Большая часть фрагментов старого растения погибла при перевозке с Комарры, но один принялся.

— У вас есть талант выращивать всякую зелень — хотя, поскольку это барраярское растение, полагаю, его трудно назвать зеленым, не так ли?

— Ну, зеленым он бывает только если серьезно болен.

Давайте поговорим о садах. Как бы теперь это сделать, чтобы не пришлось потом прикусить язык? — По-моему, во время всей этой неразберихи я не так и не успел сказать вам, насколько увлекся всеми этими проектами садов, которые видел на вашем домашнем комме.

— О. — Улыбка сбежала с ее лица, она пожала плечами. — Это не было чем-то стоящим. Просто безделушка.

Ладно. Не стоит тревожить недавнее прошлое больше необходимого, пока время не сгладит острые грани воспоминаний. — Я тогда успел бросить взгляд на ваш барраярский сад — тот, где одни лишь местные виды. Никогда не видел ничего подобного.

— Их здесь дюжины. Некоторые провинциальные университеты содержат такие сады как наглядные пособия по биологии для своих студентов. Это не полностью моя идея.

— Ладно, — упорно продолжал он, поднимаясь словно рыба против потока ее самоуничижения, — но я думаю, что это было превосходно и заслуживает большего, чем оставаться просто виртуальным садом. У меня есть одна возможность, вот, смотрите…

Майлз разгладил свой рулон кальки, который оказался схемой территории, занятой домом Форкосиганов. Он поставил палец на пустом квадрате с краю листа. — Рядом с нашим домом раньше стоял другой, но он был разрушен в период Регентства. Имперская безопасность не разрешила там ничего строить — это место служило зоной безопасности. Там нет ничего, кроме какой-то тощей травы и пары деревьев, неизвестно каким образом пережившим любовь СБ к свободно простреливаемым направлениям. Там наискось проходят дорожки, их протоптали люди, которые срезали угол через этот участок — тут СБ все же уступила и дала посыпать их гравием. Ужасно скучный кусок земли, — такой скучный, что до сих пор он о нем и не думал.

Она наклонила голову, следя за его рукой, прикрывшей часть схемы. Ее длинный палец потянулся проследить тонкую кривую, но тотчас застенчиво отодвинулся. Он задался вопросом, какие же возможности она видит здесь.

— И я думаю, — продолжал он отважно, — что было бы отличной идеей создать здесь Барраярский сад — исключительно из местных разновидностей, — открытый для публики. Своего рода подарок от семейства Форкосиганов для города Форбарр-Султаны. С водопадами, как в вашем проекте, и дорожками, и скамьями, и прочими цивилизованными вещами. И аккуратные небольшие надписи с названиями на всех растениях, чтобы как можно больше людей могло изучать прежнюю экологию и все такое. — Так: искусство, коммунальное обслуживание, образование — что он еще не включил в эту приманку? Ах да, деньги. — Это удачная возможность для вас, раз вы думаете о работе на лето, — удача, ха, посмотри и выясни, оставил ли я что-нибудь на волю случая — и я думаю, вы — это идеальная кандидатура для его осуществления. Чтобы спроектировать этот сад и наблюдать за его созданием. Я мог бы предоставить вам неограниченный,…гм… — щедрый бюджет и, разумеется, жалование. Вы сможете нанимать рабочих и покупать то, что необходимо.

Ей приходилось бы почти ежедневно посещать дом Форкосиганов и консультироваться с проживающим там лордом. Со временем шок от смерти ее мужа смягчится, она будет готова отложить в сторону ограничивающую ее формальную траурную одежду, и тут же каждый свободный фор-холостяк в столице объявится у нее на пороге. Но к этому моменту Майлз сумеет сосредоточить ее привязанность на себе, что позволит ему бороться с наиболее блестящими конкурентами. Было бы слишком поспешно — ужасно слишком скоро — пытаться затронуть ухаживанием ее раненое сердце; ему это было абсолютно ясно, хотя его собственное сердце стонало от расстройства. Однако честная деловая дружба могла бы миновать ее стражу…

Ее брови взлетели; она неуверенно коснулась пальцем изящных, бледных, не накрашенных губ. — Это именно то, что мне хотелось бы научиться делать. Но я пока этого не умею…

— Набирайте опыт, работая, — немедленно ответил Майлз. — Ученичество. Учиться, пока делаешь. Вы должны когда-нибудь начать. И вы не можете начать быстрее, чем сейчас.

— Но что, если я совершу какую-то ужасную ошибку?

— Я думаю, это будет длительный проект. Энтузиасты-планировщики постоянно изменяют свои сады. Наверное, им надоедает один и тот же постоянный вид Так что если вам впоследствии придут в голову лучшие идеи, вы всегда сможете пересмотреть первоначальный план. Это обеспечит разнообразие.

— Я не хочу тратить впустую ваши деньги.

Майлз твердо решил, что если она когда-то станет леди Форкосиган, ей придется отказаться от этой причуды.

— Вы не должны решать прямо сейчас…, — промурлыкал он и поперхнулся. Следи за тоном, парень. Только о деле. — Почему бы Вам не приехать в дом Форкосиганов завтра, обойти это место самой и посмотреть, какие мысли оно вызовет у вас. Вы и правда не можете что-либо сказать лишь по чертежу. А потом мы сможем позавтракать и обговорить те проблемы и возможности, которые Вы увидите. Логично?

Она моргнула.

— Да, конечно.

Ее любопытная рука снова двинулась в сторону плана.

— В какое время я смогу заехать за Вами?

— Когда Вам удобно, лорд Форкосиган. О, простите, беру свои слова назад.. После 12.100 — тогда моя тетя вернется с утренних занятий и сможет побыть с Никки.

— Отлично! — Да, как бы Майлз не любил сына Катрионы, но он полагал, что мог бы обойтись без помощи энергичного девятилетнего мальчика в этом деликатном танце. — Договорились. Двенадцать-сто. — И чуть с опозданием он добавил — И как пока понравилась Никки Форбарр-Султана?

— Кажется, ему нравится этот дом и его комната. Думаю, он немного соскучится, если ему придется ждать до начала школьных занятий, чтобы познакомиться с мальчиками своего возраста.

Не следовало бы исключать Николаса Форсуассона из расчетов. — Я надеюсь, что ретро-гены привились, и у него больше нет опасности развития признаков дистрофии Форзонна?

Улыбка глубокого материнского удовлетворения смягчила ее лицо. — Правда. Я так довольна. Здешние доктора в клинике Форбарр-Султаны сообщили мне, что он получил очень чистую и законченную клеточную коррекцию. В будущем это будет так же, как если бы он вообще не унаследовал мутации. — Она поглядела на него. — Я чувствую себя, как будто с меня упало полтонны веса. Кажется, я могу летать.

И должна.

В этот момент появился Никки собственной персоной, держа в руках тарелку с печеньем и вроде как сопровождая госпожу Фортиц, несущую чайник и чашки. Майлз и Катриона поспешили очистить место на столе — Привет, Никки, — сказал Майлз.

— Здравствуйте, лорд Форкосиган. Это ваш лимузин перед домом?

— Мой.

— Ну и корыто. — Это наблюдение было высказано без презрения, лишь как свидетельство интереса.

— Знаю. Это пережиток времен регентства моего отца. Он бронированный и жутко тяжелый — О, да? — интерес Никки подскочил. — В него когда-нибудь стреляли?

— Я не думаю, что именно в этот — Ух Когда Майлз видел Никки в последний раз, лицо мальчика было окаменевшим и бледным: он подносил свечу к возжиганию в честь своего отца и явно беспокоился о правильном выполнении этой детали церемонии. Теперь он выглядел значительно лучше — у него снова были быстрые карие глаза и оживленное лицо. Госпожа Фортиц села и разлила по чашкам чай, и какое-то все четверо принимали участие в беседе.

Вскоре стало ясно, что интерес Никки относился скорее к еде, а не к гостю его матери; он отклонил лестное предложение попить чай с взрослыми, и, ухватив с разрешения двоюродной бабушки несколько печений, опять убежал в дом к своим прежним занятиям. Майлз попробовал вспомнить, с какого возраста друзья его собственных родителей перестали казаться ему самому просто предметами обстановки. Конечно, кроме военных в свите его отца, они-то всегда приковывали его внимание. Но на армии Майлз был помешан с тех пор, как научился ходить. Никки так же сходит с ума по скачковым кораблям, и вероятно, заинтересовался бы скачковым пилотом. Возможно Майлз смог бы сделать что-то к его удовольствию. Если удачно женится, поправил он себя.

Он положил свою приманку на стол, а Катриона взяла ее; пришло время уходить, пока все складывалось по его плану. Но он точно знал, что она уже отвергла одно преждевременное предложение повторного брака с полностью неожиданной стороны. Наткнулся ли уже на нее кто-то из мужчин Форбарр-Султаны — а их здесь было в избытке? Столица кишела молодыми офицерами, делающими карьеру чиновниками, агрессивными предпринимателями, людьми с амбициями, богатством и высоким статусом, которых притягивало сердце империи. И по численности они составляли с их сестрами соотношение пять к трем. Предшествующее поколение, заводя детей, слишком часто использовало галактическую технологию выбора пола ребенка. Учитывая их безумную страсть к рождению сыновей-наследников, множество современников Майлза получило в наследство законченный беспорядок в подборе пар. На любой официальной вечеринке в Форбарр-Султане в эти дни можно было несомненно уловить тестостерон в воздухе, насыщенном алкоголем.

— Вас уже приглашали, Катриона?

— Я приехала только неделю назад.

Это не означало ни да, ни нет. — Боюсь, вам скоро придется силой выставлять неженатых мужчин за дверь. — Стоп, он не хотел переводить беседу на эту тему…

— Безусловно, — она одернула свое черное платье, — это удержит их в стороне. Если у них есть хоть какое-либо представление о приличиях.

— М-м, я не был бы так уверен. Светская жизнь сейчас довольно интенсивна Она покачала головой, и бесцветно улыбнулась. — Для меня это не важно. Я десять лет была замужем. И мне не нужно повторять этот опыт. Другие женщины — ради бога, пусть за ними ухаживают; они могут пользоваться теми возможностями, от которых я отказываюсь. — Убежденность на ее лице подчеркивала и нетипично стальная интонация в голосе. — Я не совершу одной ошибки дважды. Я никогда выйду замуж еще раз.

Майлз удержался от того, чтобы вздрогнуть, и выдавил сочувствующую, заинтересованную улыбку в ответ на ее доверие. Мы просто друзья. Я не подгоняю Вас, нет, нет. Нет необходимости прорывать Вашу оборону, миледи, только не мне.

Он не мог силой заставить ситуацию развиваться быстрее; любые его действия лишь усугубили бы ее. Вынужденный удовлетвориться тем прогрессом, какого он добился в этот раз, Майлз допил чай, обменялся еще несколькими шутками с обеими женщинами, и откланялся.

Пим поспешил открыть дверь лимузина перед Майлзом, сбежавшим вниз одним прыжком сразу через три ступеньки. Он бросился на пассажирское место, и как только Пим устроился на водительском сидении, размашисто махнул рукой:

— Домой, Пим.

Пим вырулил на улицу и мягко спросил.

— Все прошло хорошо, милорд?

— В точности, как я планировал. Она придет в Дом Форкосиганов завтра на ленч. Как только приедем домой, я хочу, чтобы ты позвонил в службу озеленения — пусть получат распоряжения сегодня вечером и подготовят дополнительный пересчет расходов. И скажи — нет, я сам поговорю с Матушкой Кости. Завтрак должен быть… да, изящным. Айвен говорит, женщинам всегда нравится поесть. Но не очень тяжелым. Вино — интересно, она будет пить вино днем? Полагаю, это возможно. Как она захочет. И чай, если она не предпочитает вино, я знаю — чай она пьет. Нет, вычеркни вино. Вызови команду уборщиков, и надо снять все чехлы с мебели на первом этаже — нет, со всей мебели. Я хочу устроить ей экскурсию по дому, пока она еще не догадывается… Нет, подожди. Я предполагаю… если бы это место было в ужасном холостяцком беспорядке, это могло бы вызвать у нее жалость. Может, вместо этого стоит усилить беспорядок — стратегически накопленные немытые стаканы, непонятные очистки фруктов под диваном — молча взывающие:

— На помощь! Сделайте что-нибудь и спасите беднягу.. — или это, наоборот, ее оттолкнет? Как ты думаешь, Пим?

Пим осуждающе поджал губы, как бы рассуждая, входит ли в его обязанности оруженосца осуждать манеру своего лорда устраивать такие сцены на улице. Наконец он сказал осторожным тоном:

— Если бы мое мнение о домашнем хозяйстве имело какие-либо значение, я бы сказал — вам стоит в этом деле прибавить темпу. При сложившихся обстоятельствах — Ох. Да Майлз затих на несколько секунд, глядя в окно, пока они пробирались по переполненным городские улицы за пределы университетского района и через похожий на лабиринт угол Старого Города, выезжая к Дому Форкосиганов. Когда он снова заговорил, маниакальная веселость покинула его голос, сделав его более холодным и суровым.

— Мы должны будем заехать за ней завтра в 12-100. Вы будете за рулем. И в дальнейшем вы всегда будете садиться за руль, когда в машине будет госпожа Форсуассон или ее сын. Отметьте это в вашем расписании работы на будущее.

— Да, милорд — предусмотрительно лаконично добавил Пим. — К вашим услугам.

Беспорядочные припадки были последним сувениром капитана Имперской безопасности Майлза Форкосигана, доставшимся ему от десятилетия военной службы. Ему повезло: он вышел из криокамеры — живым и с неповрежденным рассудком; Майлз точно знал, что многие заплатили за это не столь дешево. Везением было и то, что он был уволен с Императорской Службы по медицинским показаниям — а не похоронен с почестями, как последний в своем славном роду, и не вынужден вести растительное существование… Стимулятор припадков, который ему вживили военные медики, чтобы избавить от конвульсий, был весьма далек от настоящего лечения, хотя предполагалось, что он предотвращает появление припадков в случайное время. Майлз водил машину и флаер — но только в одиночку. Он никогда не брал к себе пассажиров. Обязанности Пима как денщика включали в себя и медицинскую помощь; он уже был свидетелем достаточного количества тревожных приступов Майлза, чтобы быть благодарным своему лорду за такой нетипичный порыв уравновешенности.

Уголок рта Майлза изогнулся в улыбке. Через несколько секунд он спросил:

— А как ты когда-то завоевал нынешнюю Матушку Пим? Как это говорится, прибавил темпу?

— Это было почти восемнадцать лет назад. Детали уже несколько размылись, — Пим слегка улыбнулся — Я тогда был старшим сержантом, прошел расширенные курсы Имперской Безопасности и был назначен в охрану замка Форкосиганов. А она работала там в архивах. Я думал, что тогда уже повзрослел и стал серьезным… хотя не уверен, что эту идею вложила в мою голову не она. Она теперь утверждает, что первая меня поймала.

— А, симпатичный мужчина в форме, понятно. Это всегда срабатывает. А почему ты решил выйти в отставку и перейти на службу к моему отцу — графу?