Библиотека фантастики - Гражданская кампания

— Я думала о этом. И получила их от Пьера.

— Неужели твои , э-э….новые мужские органы клонированы от него? — Айвена испугала эта гротескная идея. Он был готов от всего этого повредиться в рассудке. Это было нечто вроде техно-инцеста, или как?

— Нет, нет! Признаю, я заимствовала крошечный образец ткани от моего брата — ему он тогда был уже не нужен — и бетанские доктора взяли часть хромосомы от него, чтобы вырастить мои новые клонируемые органы. Я думаю, в моих новых яичках чуть меньше двух процентов Пьера, зависит от того, как считать. Если я когда-либо решу дать моему мужскому достоинству прозвище, как некоторые это делают, я должна буду назвать его в честь Пьера. Хотя мне не очень хочется так делать. По-моему, он целиком мой.

— Но хромосомы твоего тела — женские ?

— Ну, да. — Доно тревожно нахмурился и поскреб бороду. — Я ожидаю, что Ришар попытается построить на этом свои возражения, если он до этого додумается. Я рассматривал вариант ретро-генетического лечения, чтобы полностью преобразовать свое тело. Но у меня не было времени, к тому же могут быть странные осложнения, ведь для такого большого генного смешения обычно получается не самый лучший результат — частичная клеточная мозаика, смесь-химера, здесь шансы как в рулетке. Эта методика вполне может справляться с некоторыми генетическими болезнями, но не с той юридической проблемой, что мои клетки частично женские. Однако можно доказать, что мои ткани, которые отвечают за зачатие будущего маленького наследника Форратьеров мужские — с хромосомами XY — и, кстати, свободны от наследственных болезней и мутаций, которые раньше были в нашем роду. У следующего графа Форратьера не будет больного сердца. Помимо всего прочего. Как показывает история, способность сделать ребенка — всегда наиболее важное требование к графу.

Би хихикнул. — Возможно, они просто дадут члену право голоса. — Он указал ниже пояса и звучно произнес — Доно, пусть он подпишет.

Лорд Доно усмехнулся. — Хотя это и не будет первый раз, когда место в Совете Графов занимает член в буквальном смысле слова, я надеюсь на более совершенную победу. Здесь и начинается твоя роль, Айвен.

— Моя? Я не имею к этому никакого отношения! И ничего не хочу делать! — пораженный протест Айвена быстро оборвался — автомобиль замедлил ход перед городским особняком Форратьеров и въехал во двор.

Это здание было на поколение старше, чем Дом Форкосиганов, и соответственно значительно более похоже на крепость. Его солидные каменные стены нависали над тротуаром в резких звездчатых узорах, позволяя — в годы его расцвета — держать под перекрестным огнем грязную улицу, запятнанную лошадиным навозом. На первом этаже вообще не было никаких окон, только несколько амбразур. Толстые окованные железом доски, презрительно отвергая какой-либо декоративный эффект вроде резьбы, образовывали двойные двери во внутренний двор; сейчас по автоматическому сигналу они раскрылись, и лимузин протиснулся через открывшийся проход. На стенах были следы краски с автомобилей, оставленные менее осторожными водителями. Айвен подумал, существовали ли еще отверстия для снайперов наверху, на темной сводчатой крыше. Возможно, да.

Это место было подготовлено к обороне под личным присмотром знаменитого генерала графа Пьера Форратьера «Жестокого». Он был главным образом известен как правая рука и командир головорезов императора Дорки во время гражданской войны, случившейся как раз перед концом Периода Изоляции и положившей конец власти независимых графов. Пьер нажил себе серьезных врагов, но пережил их всех, дожив до возраста старческого слабоумия. Он погиб лишь во время вторжения цетагандийцев, вооруженных по самым современным технологиям, да и то убить они его смогли с большим трудом и после позорной и дорогостоящей осады. Разумеется, осаждали не этот самый дом. Старшая дочь старого Пьера вышла замуж за одного из предыдущих графов Форкосиганов, вот почему второе имя Марка было Пьер. Айвен спросил себя, что старый Пьер сейчас подумал бы о своих потомках. Возможно, он предпочел бы Ришара. Возможно, его призрак все еще витал здесь. Айвен вздрогнул, ступив на темные булыжники.

Водитель отправился ставить автомобиль в гараж, а лорд Доно двинулся вверх по ведущей в дом черно-зеленой гранитной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. На секунду он задержался, охватив взглядом все покрытое камнем пространство. — В первую очередь я прикажу сделать здесь светлее, — заметил он Сзабо.

— В первую очередь надо утвердить титул на ваше имя, — вежливо возразил тот.

— На мое новое имя. — Доно коротко кивнул ему и двинулся вперед.

Внутри дом был так плохо освещен, что нельзя было даже заметить беспорядка, но все было явно оставлено точно так же, как было брошено несколько месяцев назад, когда граф Пьер отправился в Округ. В отзывающиеся эхом комнатах стоял дух брошенного, заплесневелого жилья. Наконец, одолев две еще более мрачных лестницы, они добрались до спальни, покинутой покойным графом.

— Наверное, этой ночью я буду спать здесь , — сказал лорд Доно, с сомнением оглядываясь вокруг. — Хотя сначала я хочу получить чистое постельное белье.

— Да, милорд, — ответил Сзабо.

Байерли освободил кресло от груды пластиковых листов, грязной одежды, высохших очистков фруктов и прочей дряни и удобно устроился, закинув ногу на ногу. Доно побродил по комнате, довольно печально разглядывая немногие жалкие признаки присутствия своего покойного брата. Он поднял с пола и снова и снова бросил на пол набор расчесок — Пьер был лысым, — высохшие бутылки из-под одеколона, денежную мелочь. — Я хочу прямо завтра здесь все убрать. Для этого я не стану дожидаться своего утверждения, раз уж мне предстоит здесь жить.

— Я знаю хорошую службу сервиса, — Айвен не горел желанием предложить добровольную помощь. — Они убирают в Доме Форкосиганов для Майлза, когда граф и графиня отсутствуют.

— А? Хорошо. — лорд Доно сделал жест Сзабо. Оруженосец кивнул и быстро выяснил у Айвена все подробности, наговорив их в свой карманный регистратор.

— Ришар сделал две попытки захватить эту развалину, пока тебя не было, — сообщил Байерли. — В первый раз твой оруженосец твердо стоял на своем и не захотел его впускать.

— Хорошие люди, — пробормотал Сзабо.

— Во второй раз он пришел с командой муниципальных гвардейцев и ордером, который он вытянул из лорда Форбонна. Ваш дежурный офицер позвонил мне, и мне удалось получить противодействующий ордер от Лорда-протектора Спикерского круга, с которым я и прогнал их прочь. Это было недолго, но весьма захватывающе. Напор и давка во входных дверях… никто не взялся за оружие и серьезно не пострадал, а жалко. Тогда мы могли бы предъявить иск Ришару.

— Достаточно с нас судебных процессов. — Доно вздохнул, и присел на край кровати, скрестив ноги. — Но спасибо за то, что ты это сделал, Би.

Би отмахнулся.

— Не сидите в такой позе, если можете, — сказал Сзабо. — Колени лучше держать порознь.

Доно немедленно поменял позу, теперь уже скрестив лодыжки, но отметил, — А Би так сидит.

— Би не лучший образец мужчины для подражания.

Би состроил Сзабо недовольную гримасу и мягко помахал кистью. — Право, Сзабо, как ты можешь быть таким жестоким? И все это после того, как я спас ваше имение.

Никто не обратил внимания на его слова. — Ну а Айвен? — спросил Доно у Сзабо, глубокомысленно уставившись на Айвена. Тот испытал приступ внезапной неловкости, не зная куда девать свои ноги и руки.

— Хм, ничего. Самым лучшим образцом, если вы только помните как он себя вел, был бы Эйрел Форкосиган. Вот это была сила в движении. Его сын держится тоже неплохо, он выглядит значительнее своих реальных размеров. Хотя о молодом лорде Форкосигане стоит лишь капельку подумать. Граф Форкосиган — вот то, что нужно.

Лорд Доно раздраженно нахмурил свои широкие черные брови, встал, прошествовав через комнату, откинул приставной стул рядом со столом и оседлал его, скрестив руки на спинке. Он положил подбородок на руки и сердито посмотрел на них.

— Ух! Узнаю его, — сказал Сзабо. — Неплохо, продолжайте работать над этим. И попробуйте пошире держать локти.

Доно усмехнулся и упер одну руку в бедро, отставив локоть в сторону. Через мгновение он опять вскочил на ноги и направился к гардеробу. Широко распахнув его двери, он стал копаться внутри. Из недр гардероба вылетел приземлился на кровати китель форменного мундира дома Форратьеров, затем брюки и рубашка, и, наконец, один за другим ударились об пол возле кровати высокие ботинки. Доно выбрался из гардероба весь в пыли и со сверкающими глазами. — Пьер был не выше меня, и мне всегда подходили его ботинки, если надеть толстые носки. Пусть портниха придет сюда завтра…

— Портной, — поправил Сзабо.

— Портной, и тогда увидим, что из этого я смогу использовать при цейтноте.

— Очень хорошо, милорд.

Доно начал снимать свой черный пиджак.

— Думаю, мне пора идти, — сказал Айвен.

— Пожалуйста, сядьте, лорд Форпатрил, — сказал оруженосец Сзабо.

— Да, садись возле меня, Айвен, — Байерли приглашающе похлопал по обитой тканью ручке своего кресла.

— Сядь, Айвен, — рявкнул лорд Доно. Его горящие глаза внезапно прищурились, и он проговорил вполголоса, — Ради нашего прошлого знакомства, если ничто другое для тебя не имеет значения. Ты обычно оставался в моей спальне смотреть, как я раздевалась. Что мне, запереть дверь и снова заставить тебя искать ключ?

Айвен открыл рот, поднял руку в жесте разъяренного протеста, но, подумав тщательнее, снова сел на край кровати. Ему внезапно показалось глупым заявить «как вы смеете» бывшей леди Донне Форратьер. Он скрестил ноги, тут же торопливо выпрямил их снова и поставил порознь, затем снова скрестил их, скрестил руки и почувствовал ужасный дискомфорт. — Не вижу, зачем я вам нужен, — протянул он уныло.

— Потому что вы можете засвидетельствовать, — сказал Сзабо.

— Потому что ты сможешь дать показания, если потребуется, — сказал Доно. Китель упал на кровать возле Айвена, за ним черная футболка.

Да, Доно правду сказал о мастерстве бетанского хирурга — не было никаких видимых шрамов. Его грудь была слегка покрыта черным волосом, а мышцы были скорее жилистыми, чем мускулистыми. Да, плечи кителя были явно подложены.

— Если ты, конечно, не потерял дар речи, — сказал Би, приоткрыв губы то ли в некотором причудливом сексуальном интересе, то ли явном удовольствии от замешательства Айвена — а скорее и то и другое сразу.

— Вы думаете, я собираюсь сказать кому-нибудь хоть слово относительно того, что я был здесь нынче вечером…

Плавным движением Доно скинул свои черные брюки на кровать поверх кителя. Затем белье.

— Ну как? — Доно стоял перед Айвеном, и его взгляд был хитрым и чрезвычайно веселым. — Что думаешь? Они там на Бете хорошо делают свою работу, а?

Айвен искоса поглядел на него и тут же отвел глаза. — Ты смотришься… нормально, — признал он неохотно.

— Ладно, покажись мне, пока ты еще не оделся, — сказал Би.

Доно повернулся перед ним.

— Неплохо, — сказал Би рассудительно, — но по-моему твоя штучка пока как у подростка, а?

Доно вздохнул. — Все делалось в спешке. Качественно, но в спешке. Прямо из больницы я сел на скачковый корабль, чтобы отправиться домой. Органы должны будут окончательно вырасти «in situ», как заявили доктора. Должно пройти несколько месяцев, пока они не достигнут полностью взрослой морфологии. Хотя шрамы больше не будут болеть.

— Ох, — заметил Би, — половое созревание. Какое развлечение для тебя.

— В ускоренном темпе. И бетанцы для меня его значительно смягчили. Следует отдать им должное, эти люди достигли совершенства в контроле над гормонами.

Айвен неохотно заметил, — Мой кузен Майлз говорил, что когда ему заменили сердце, легкие и кишечник, то потребовался почти целый год, чтобы его силы и дыхание вернулись к нормальному состоянию. И органы должны были расти до полного размера уже после того, как их пересадили. Я уверен… все будет в порядке. — после момента беспомощности он добавил, — … а он работает?

— Я могу писать стоя, это так, — Доно потянулся, нащупал свои трусы и натянул их снова. — Что касается всего остального, как я понял, ждать осталось недолго. Я могу едва дождаться моего первого эротического сна.

— Но разве какая-нибудь женщина захочет… не похоже, что ты собираешься хранить в тайне, кем ты был раньше…как же ты, гм…. разве что оруженосец Пигмалион, — Айвен кивнул на Сзабо, — тебя научит.

Сзабо слегка улыбнулся — это выражение не сходило с его лица почти весь сегодняшний вечер.

— Айвен, Айвен, Айвен. — Доно покачал головой и натянул форменные брюки. — Я же тебя научила, ведь так? Среди всех проблем, которых я ожидаю, задача потери моей мужской невинности передо мной не стоит. Действительно.

— Это не кажется… честным, — сказал Айвен тихо. — Я имею в виду, во всех этих материях полагается разобраться еще в тринадцать лет.

— А не, скажем, в двенадцать? — бесстрастно спросил Доно.

— Гм.

Доно застегнул брюки, которые все равно плохо сидели на бедрах, надел мундир и, нахмурившись, поглядел на свое отражение в зеркале. Он ухватил в горсть лишние складки ткани по бокам. — Да, именно так. Портной должен подогнать его к завтрашнему вечеру. Я хочу надеть его, когда отправлюсь свидетельствовать мой протест в Замок Форхартунг.

Айвену пришлось признать, что сине-серый мундир дома Форратьеров смотрелся на лорде Доно исключительно хорошо. Может, стоит воспользоваться своими правами фора, получить билет и осторожно пробраться во время заседания Совета Графов на задние места в галерее для посетителей. Просто чтобы посмотреть, что случится — если использовать любимое выражение Грегора.

Грегор…

— А Грегор обо всем этом знает ? — вдруг спросил Айвен. — Ты рассказал ему о своем плане, прежде чем уехать на Бету?

— Нет, разумеется — нет, — сказал Доно. Он сел на краю кровати и стал натягивать ботинки.

Челюсть Айвена со стуком захлопнулась. — Ты в своем уме?

— Цитируя кое-кого — думаю, это твой кузен Майлз — всегда легче получить прощение, чем разрешение. — Доно встал и подошел к зеркалу, чтобы посмотреть, как он выглядит в ботинках.

Айвен вцепился в свои волосы. — Ладно. Вы двое — нет, трое — привели меня сюда, потому что заявили, что хотите моей помощи. Я готов кое-что вам подсказать. Бесплатно. — Он глубоко вдохнул. — Вы можете огорошить меня и потом отшутиться, если захотите. Я, в конце концов, не в первый раз делаюсь мишенью для шуток. Вы можете устроить эту штуку с Ришаром — на здоровье. Или с целым Советом Графов. Устройте этот сюрприз моему кузену Майлзу — ради бога, я не откажусь посмотреть. Но ни в коем случае — если вы не хотите лишиться всяких шансов, если это что-то большее, чем грандиозная грубая шутка, — ни за что не делайте так по отношению к Грегору.

Байерли скорчил неопределенную гримасу, а Доно, поворачиваясь перед зеркалом, стрельнул в Айвена проницательным взглядом. — Обратись к нему, ты это хочешь сказать?

— Да. Я не могу тебя заставить, — продолжил Айвен серьезно, — но если ты это не сделаешь, я категорически отказываюсь иметь с вами дело в дальнейшем.

— Грегор может уничтожить все одним словом, — сказал Доно осторожно. — Даже раньше, чем все начнется.

— Может, — сказал Айвен, — но не сделает это без веских причин. Не дайте ему повода. Грегор не любит политических сюрпризов.

— Я думал, что Грегор довольно спокоен, — сказал Би, — для императора.

— Нет, — сказал Айвен твердо. — Он — не спокойный. Он просто достаточно скрытный. Вряд ли вам захотелось взглянуть на него, когда он разозлен.

— А как он в этом случае выглядит? — спросил Би любопытно.

— Как и все остальное время. Устрашающая роль.

Доно поднял руку, стоило только Би снова открыть рот. — Би, если не считать твоих намерений развлечься, ты позвал Айвена сюда сегодня вечером из-за его знакомств, во всяком случае ты так утверждал. Исходя из своего опыта, я бы сказал, что игнорировать сказанное твоими опытными консультантами — плохая идея.

Би пожал плечами. — Мы никого не нанимали.

— Я взываю к кое-каким прежним покровителям. Мне придется потратить этот резерв, и возместить его я уже не смогу. — взгляд Доно твердо остановился на Айвене. — Так что ты мне конкретно предлагаешь?

— Попроси Грегора о короткой аудиенции. Прежде чем встретишься с кем-то еще или даже поговоришь по комму. Стой прямо, гляди ему в глаза… — еретическая мысль внезапно посетила Айвена. — Подожди, ты не разу ни переспала с ним?

Доно фыркнул с развлечением. — Нет, к сожалению. Упущенная возможность, о которой я теперь глубоко сожалею, честное слово.

— Уф, — Айвен вздохнул с облегчением. — Ладно. Тогда просто расскажи ему, что ты планировал сделать. Заяви свои права. Он либо решит позволить тебе сделать это, либо прикажет конфисковать все, чем ты незаконно завладел. В последнем случае… ну, самое худшее тогда быстро закончится. Если же он позволит тебе попробовать… тогда у тебя будет тайный покровитель, которого даже Ришар со всей своей порочностью не сможет одолеть.

Доно прислонился к письменному столу Пьера, и барабанил пальцами по его пыльной поверхности. Орхидеи жалкой кучей лежали там же на столе. Увядшие, как мечты Айвена. Доно сморщил губы. — Ты устроишь нам аудиенцию? — спросил он наконец.

— Я, э-э, я…

Пристальный взгляд Доно стал более требовательным, проникновенным. — Завтра?

— А…

— Утром?

— Только не утром, — слабо запротестовал Би.

— Рано, — настаивал Доно.

— Я…. посмотрю, что смогу сделать, — выдавил Айвен наконец.

Лицо Доно осветилось. — Спасибо!

То, что у него все же вырвали это обещание, имело и один положительный побочный эффект; удостоверившиеся Форратьеры наконец позволили своему пленнику-зрителю уйти. Айвену лучше было бы поспешить домой и позвонить Императору Грегору. Лорд Доно настоял на том, чтобы его шофер довез Айвена до дома, пусть это было и недалеко — увы, это разрушило слабую надежду Айвена стать жертвой нападения и быть убитым где-нибудь по пути домой и таким образом не расхлебывать последствия сегодняшнего открытия.

Оказавшись наконец, слава богу, один в заднем отделении лимузина, Айвен вознес краткую молитву о том, чтобы расписание Грегора было настолько плотным, чтобы он не смог найти времени для этой аудиенции. Но вероятнее всего его так потрясет отказ Айвена от принципа всегда придерживаться нейтральной позиции, что он тут же найдет время. По опыту Айвена, невинным свидетелям вроде него было опасно разгневать Грегора — но единственной еще более опасной вещью было пробудить его любопытство.

Оставшись в безопасности своей небольшой квартиры, Айвен запер дверь за всеми Форратьерами, прошлыми и нынешними. Вчера он коротал время, воображая как принимает здесь чувственную леди Донну… что за расточительство, право. Лорд Доно вполне сносный мужчина, но на Барраяре мужчин и так хватает. Хотя, подумал Айвен, можно было бы воспользоваться хитростью Донны наоборот и отправить избыток мужского населения на Колонию Бета, где им будет придана более приятная форма… при этой мысли он вздрогнул.

С неохотным вздохом он достал карту допуска, использования которой ему удавалось избегать в течение нескольких прошлых лет, и вставил ее в считыватель комм-пульта.

Ему немедленно ответил одетый в мягкое гражданское платье мужчина — мажордом Грегора. Он не представился; считалось, что если у тебя был этот доступ, то ты должен был знать, с кем разговариваешь. — Да? А, Айвен.

— Я хотел бы поговорить с Грегором, будьте добры.

— Извините, лорд Форпатрил, вы желаете воспользоваться этим каналом?

— Да.

Брови его собеседника удивленно приподнялись, но он отвел руку, и изображение моргнуло. Комм-пульт звякнул. Несколько раз.

Наконец появилось изображение Грегора. Он был еще в дневной одежде, что успокоило страхи Айвена, представившего, как вытащит императора из душа или из кровати. За его спиной можно было разобрать обстановку одной из самых уютных гостиных Императорского дворца. И еще нечеткое изображение доктора Тоскане. Она, кажется, поправляла блузку. Ой. Будь краток. У Грегора сегодня вечером явно есть занятие поинтереснее.

А я надеялся, что и мне нынче вечером тоже будет чем заняться…

Бесстрастное выражение лица Грегора стало несколько раздраженным, когда он узнал Айвена. — О. Это ты. — Раздраженный вид почти исчез. — Ты никогда не звонишь мне по этому каналу, Айвен. Я думал, это Майлз. В чем дело?

Айвен глубоко вздохнул. — Я только что вернулся из космопорта приехал со встречи с… с Донной Форратьер. Она вернулась с Беты. Вам двоим необходимо увидеться.

Грегор поднял брови. — Зачем?

— Уверен, лучше ей объяснить это лично. Я не имею к этому никакого отношения.

— Уже имеешь. Леди Донна обратилась к старым покровителям? — Грегор нахмурился и добавил слегка угрожающе, — Я — не разменная монета для твоих любовных интриг, Айвен.

— Нет, сир, — пылко подтвердил Айвен. — Но вы захотите увидеть ее. Действительно захотите. И как можно скорее. Скоро. Завтра. Утром. Рано.

Грегор покачал головой. Любопытно. — Скажи только, насколько это важно?

— Это только вам судить, сир.

— Если тебе больше нечего сказать… — Грегор затих и нервирующе уставился на Айвена.. Его рука, наконец, легко коснулась панели управления комм-пульта, и он посмотрел в сторону на какой-то экран, которого Айвену не было видно. — Я могу передвинуть… хм. Как насчет ровно в одиннадцать, в моем кабинете.

— Спасибо, сир. — Добавить «вы не пожалеете» было бы слишком оптимистично. Фактически, добавить что-то было так же желательно, как прыгнуть со скалы без грави-костюма. Вместо этого Айвен улыбнулся и наклонил голову в полупоклоне.

Недовольный взгляд Грегора стал еще более задумчивым, но через мгновение дальнейшего созерцания он ответил на поклон Айвена и отключил связь.

Глава 8

Катриона сидела перед комм-пультом в кабинете своей тети, и снова прокручивала модель сезонного цикла тех барраярских растений, которые должны были обрамлять дорожки в саду лорда Форкосигана. Единственным сенсорным эффектом, который программа дизайна не могла воспроизвести в модели, был аромат. Для этого наиболее тонкого и эмоционально глубокого эффекта она была должна положиться на ее собственный опыт и память.

В мягкий летний вечер проволочный кустарник испускал бы пряное благоухание, наполняющее воздух на многие метры, но у него был приглушенный цвет и низкая и круглая форма. Перемежающиеся с ними стебли груботравки разбили бы их ряды и полностью выросли бы вовремя, но тошнотворный цитрусовый аромат этого растения будет контрастировать с запахом проволочника, а, кроме того, оно было в запрещенном списке — среди тех, на которые у лорда Форкосигана была аллергия. А… сорняк-молния! Его желтовато-каштановые вертикальные полосы создали бы превосходный визуальный эффект, а слабый приятный аромат хорошо, даже аппетитно, сливался бы с запахом проволочника. Поставить группу деревьев как мостик там, там и там. Она изменила программу и снова запустила цикл. Намного лучше. Поглядывая на экран, он прихлебывала маленькими глотками свой остывший чай.

Ей было слышно, как по кухне ходит тетя Фортиц. Допоздна спящий дядя Фортиц скоро должен был спуститься вниз, а вскоре за ним — Никки, и эстетическая концентрация будет потеряна. Для последних изменений дизайна ей оставалось только несколько дней, а затем она должна была начать работать с множеством настоящих растений. Сегодня утром у нее было на все меньше двух часов, потом она должна умыться, причесаться и отправиться приглядывать за тем , как бригада монтирует и проверяет циркуляцию воды в ручье.

Если все пойдет хорошо, она сегодня могла бы начать так расставлять в саду свои дендарийские камни, чтобы ручей нежно лепетал, огибая их и бурля между ними. Звук ручья был еще одной деталью, которой нельзя было добиться от компьютерной модели, хотя она и учитывала необходимость приглушения городского шума. Стены и изгибающиеся террасы были уже построены как надо; она надеялась, что этот эффект отвлечет посетителей от городского шума. Даже зимой сад был бы тихим и успокаивающим. Покрытое снежным одеялом, из-под которого пробивались только скудные простирающиеся к небу ряды древовидного кустарника, это пространство одними своими очертаниями ласкало глаз и успокаивало разум и сердце.

К сегодняшнему вечеру основная схема — скелет — была уже готова. Завтра должны были доставить то, во что ей предстоит воплотиться — целый грузовик не-терраформированной почвы из отдаленных углов Округа Форкосигана. И завтра вечером, перед началом званого обеда лорда Форкосигана, она могла бы словно в обещание посадить туда первое растение: один из укоренившихся отростков старого дерева скеллитум с Южного Континента. Не меньше пятнадцати лет понадобится для того, чтобы оно выросло и заполнило предназначенное ему место, но что из этого? Форкосиганы владели этой землей две сотни лет. Весьма вероятно, что Форкосиган сможет им любоваться уже в годы своей зрелости. Непрерывность. Такая непрерывность позволяла вырастить настоящий сад. Или настоящую семью…

Раздался звонок у передней двери и Катриона подскочила, резко осознав что она все еще одета в пижаму — старый трикотажный летный костюм своего дяди, а ее волосы выбились из узла на затылке. Тетины шаги направились из кухни в выложенный плиткой вестибюль, и Катриона напряглась, инстинктивно пытаясь скрыться с линии взгляда возможного официального посетителя. О, боже, что, если это лорд Форкосиган? Переполнявшие голову мысли о саде разбудили ее еще на рассвете, и тогда она тихо прокралась вниз, чтобы поработать, и даже не почистила зубы…. нет, голос, приветствующий ее тетю, был женский и к тому же знакомый. Розали здесь? Зачем?

Темноволосая, примерно сорока лет, женщина заглянула в сводчатый проход и улыбнулась. Удивленная Катриона помахала в ответ и встала, чтобы выйти в прихожую и поздороваться. Это была действительно Розали Форвейн, жена старшего брата Катрионы. Катриона не видела ее с похорон Тьена. На ней был консервативный дневной наряд — бронзово-зеленые юбка и жакет, этот шел к ее оливковой коже, хотя покрой был немного безвкусный и провинциальный. Она привела с собой свою дочь Эди, которой сказала, — Пойди наверх и найди твоего кузена Никки. Мне надо поговорить с тетей Кэт. — Эди, еще не выросшая в угловатого подростка, вполне охотно затопала прочь.

— Что нынче привело вас в столицу? — спросила тетя Фортиц у Розали.

— С Хьюго и остальными все в порядке? — добавила Катриона.

— О, да, у нас все прекрасно. — заверила их Розали. — Хьюго не мог бросить работу, так что послали меня. Я хочу пойти с Эди по магазинам, но поднять ее, чтобы успеть на утренний монорельс, было настоящей каторгой, честное слово.

Хьюго Форвейн занимал пост в Имперском Управлении шахт северного регионального штаба в Округе Фордариана — два часа экспрессом от Форбарр-Султаны. Розали, наверное, встала для этой поездки засветло. Скорее всего, двух своих старших сыновей, повзрослевших почти до угрюмой стадии, она оставила дома одних на весь день.

— Вы завтракали, Розали? — спросила тетя Фортиц. — Хотите чаю или кофе?

— Мы ели на монорельсовой дороге, но чай пришелся бы кстати, спасибо, тетя Фортиц.

Розали и Катриона пошли за тетей в кухню, чтобы предложить помощь, и в результате все устроились вокруг кухонного стола с чашками, от которых поднимался пар. Розали рассказала им о том, что у них произошло с момента похорон Тьена — новости о здоровье ее мужа, событиях в доме, достижениях сыновей. Прищурив глаза в доброжелательной усмешке, она доверительно склонилась вперед. — А что до твоего вопроса, Кэт, что привело меня сюда — это ты.

— Я? — сказала Катриона безучастно.

— Не догадываешься, в чем дело?

Катриона подумала, не будет ли невежливо спросить «Ну откуда?» В качестве компромисса она вопросительно приподняла бровь.

— К твоему отцу приходил посетитель пару дней назад.

Проказливый тон Розали был приглашением сыграть в загадки, но сейчас Катриона могла думать только о том, как ей побыстрее покончить с светскими тонкостями и отправиться на свое рабочее место. Она продолжила слабо улыбаться.

Удивленная и раздраженная Розали покачала головой, склонилась вперед и легонько постучала пальцем по столу возле своей чашки. — Ты, милая, получила подходящее предложение.

— Предложение чего? — вряд ли Розали принесла ей новый контракт на разработку дизайна сада. Но ведь не может быть, чтобы она имела в виду…

— Выйти замуж, чего же еще? К тому же, рада тебе сообщить, за настоящего джентльмена-фора. Все так старомодно — он послал сваху прямо из Форбарр-Султаны к твоему Па на Южный Континент, и это совсем потрясло старика. Твой Па позвонил Хьюго и все подробно рассказал. Мы решили, что в конце концов, сватовство через посредника лучше, чем разговор по комму, и кто-то из нас должен сообщить тебе хорошие новости лично. Мы все так довольны, зная, что ты так быстро снова сможешь устроить свою жизнь.

Тетя Фортиц так и села, выглядя основательно пораженной. Она прижала палец к губам.

Столичный джентльмен — фор, следует старомодным обычаям и тщательно соблюдает этикет, папу он просто потряс… так же кто мог это быть? — сердце Катрионы чуть не остановилось, затем взорвалось. Лорд Форкосиган? Майлз, ах ты, крыса, как ты посмел сделать это, не спросив сперва меня! Она приоткрыла рот в головокружительной смеси ярости и восторга.

Капельку высокомерно..! Но… он выбрал ее для роли своей леди Форкосиган, владелицы этого великолепного дома и его родового Округа — так много нужно было еще сделать в этом красивом месте, что это так пугало и возбуждало — и сам Майлз, о боже… Это столь завораживающее покрытое шрамами невысокое тело, это опаляющая энергия, и в ее кровати? Он прикасался к ней, наверное, не более двух раз, но его руки могли явно оставить обжигающие следы на ее коже, так ясно ее тело помнило эти краткие прикосновения. Она не могла, не смела позволять себе так думать о нем, но теперь чувственный образ Майлза в ее сознании вспыхнул, вырвавшись из-под тщательного контроля Эти смеющиеся серые глаза, эти настороженные, подвижные, так подходящие для поцелуев губы со столь необычным диапазоном выразительности… могли бы быть ее, полностью ее. Но как посмел он так подловить ее, перед всеми ее родственниками?