Глава 23

Летняя жара обрушилась на поля Юга, а война все продолжалась. Это время года стало периодом непрестанных поражений для конфедератов. Грант принял командование восточными соединениями армии северян, в то время как Роберт Ли, продолжая отступать, постепенно приближался к Ричмонду. Шерман атаковал войска Джонсона, и тот был вынужден с позором отойти к Атланте. Галантный однорукий техасец Худ сменил Джонсона на его посту и приготовился к обороне Атланты, жители которой в панике бежали из города. В августе началась изнуряющая жара, лихорадка косила людей, и армиям Шермана срочно потребовалось пополнение.

Субботним днем в начале сентября Элайна и миссис Хоторн работали в цветнике, когда на аллее, ведущей к дому, послышался перестук копыт. Выпрямившись, Элайна увидела вдалеке экипаж, показавшийся ей знакомым.

Когда коляска остановилась у дома, из нее вышел Коул Латимер собственной персоной. Обмотав вожжи вокруг чугунного столбика, он церемонно приподнял шляпу:

— Добрый день, дамы.

— Здравствуйте, майор Латимер! Как приятно вновь видеть вас! — Миссис Хоторн приветливо взглянула на прибывшего. — Не хотите ли чаю или, может быть, шерри?

— Нет, благодарю вас, мэм. Вам, несомненно, уже известно, что я вышел в отставку…

— Надеюсь, вы меня простите. Думаю, многие по привычке еще долго будут называть вас майором.

— Пожалуй, вы правы. Вообще-то мне хотелось переговорить с Элайной — через несколько дней я отправляюсь домой, и перед отъездом нужно уладить кое-какие дела…

— Разумеется, мистер Латимер. — Хозяйка улыбнулась. — Если что — я буду в доме. А если мы больше не увидимся, майор, желаю вам благополучного пути. Всего хорошего!

Коул учтиво прикоснулся к шляпе и, дождавшись, когда миссис Хоторн скроется за дверью, обернулся к Элайне:

— Ты не могла бы на время прервать работу? Нам надо поговорить. Это личный разговор, и я был бы благодарен, если бы ты согласилась прокатиться по окрестностям и заодно выслушать меня.

Элайна некоторое время в нерешительности смотрела на него.

Коул протянул ей руку.

Элайна лихорадочно пыталась сообразить, чего ей следует ждать от этого разговора. Почему он просто не исчез и не оставил ее в покое? Зачем продолжает мучить ее?

— Я прошу тебя всего лишь о снисхождении. Через несколько дней я уеду отсюда и потому хотел бы немного побыть с тобой, пока еще есть время…

Элайна нехотя сняла передник и уселась в коляску. Майор взмахнул вожжами, и они направились по дороге вдоль реки.

Через некоторое время коляска остановилась на песчаном мысу, укрытом от любопытных взоров небольшой рощей.

— Надеюсь, в ваших намерениях нет ничего предосудительного, майор. — Элайна пыталась говорить небрежным тоном, но это у нее плохо получалось. — В последнее время вы и ваша жена очень старались скомпрометировать меня.

Коул привязал вожжи к козлам и откинулся на спинку сиденья. Расстегнув китель, он вытащил из внутреннего кармана похожий на игрушечный пистолет и протянул его своей спутнице.

— Это для того, чтобы развеять твои опасения. Надеюсь, такой защиты тебе будет достаточно? — Его лицо расплылось в насмешливой улыбке.

Элайна осмотрела пистолет и сухо заметила:

— Он не заряжен.

— Разумеется, — снова усмехнулся Коул, снимая шляпу. — Я принял меры предосторожности. — Он взял из рук Элайны оружие. — Ты хоть знаешь, как с ним обращаться?

— Мне известно только, что незаряженный пистолет бесполезен.

Быстро взглянув на нее, Коул достал патроны.

— Смотри внимательно. Вот это предохранитель — он предназначен для того, чтобы пистолет не выстрелил случайно.

— Но почему вы решили, что это мне понадобится? Коул прицелился в торчавший из земли яркий цветок.

— После моего отъезда тебе будет нужна защита, поскольку ты остаешься желанной добычей для негодяев, подобных Жаку Дюбонне. Кто знает, что может случиться? Другой помощи предоставить тебе я не могу. Это мой прощальный подарок, вернее, одна его часть.

— Значит, будет и другая?

Коул оценивающе посмотрел на свою спутницу:

— А тебе не хотелось бы начать собственное дело?

— Боюсь, для этого моих финансовых возможностей недостаточно, поэтому…

— Средства найдутся, — перебил Коул. — Я смогу устроить это еше до отъезда, а если в будущем у тебя возникнут затруднения, ты всегда сможешь обратиться к адвокату, которого я порекомендую.

— Спасибо, майор, но я не могу позволить себе жить на содержании ни у вас, ни у любого другого человека. Сейчас я не завишу ни от кого, и это меня вполне устраивает.

— Черт возьми, я же не прошу тебя стать моей любовницей! Просто я чувствую себя обязанным…

— А вот это ни к чему, — холодно перебила Элайна. — Вы ничего мне не должны, и я ничего от вас не требую.

— У меня с собой есть деньги — около двух тысяч золотом. Вот, возьми еще ключ от моей квартиры — я позабочусь о том, чтобы она оставалась за тобой до тех пор, пока ты не покинешь город. Ты должна послушаться…

— Нет! И вы не заставите меня! — Элайна упрямо склонила голову.

Коул тяжело вздохнул:

— Какой же ты все-таки еще ребенок, Элайна Макгарен! — Подождав минуту, майор сунул руку под сиденье и вынул оттуда большую резную шкатулку. — Это последний из моих подарков, — со странной усмешкой объявил он. — Надеюсь, уж от него ты не сможешь отказаться.

Элайна подозрительно взглянула на шкатулку и подняла крышку. С ее губ сорвался изумленный возглас: на дне лежал миниатюрный портрет, который некогда украшал стену ее спальни. На портрете были изображены ее родители.

— Откуда это у вас?

— Я взял эту вещицу с собой в ту ночь, когда мы покидали горящий дом.

— О! — Глаза девушки наполнились слезами. — Это самый чудесный из подарков! Спасибо вам! — Она порывисто прижалась губами к его бронзовой щеке. У Коула закружилась голова от аромата ее волос, неуправляемая, непреоборимая страсть овладела им. Не сумев сдержаться, он крепко обнял Элайну.

— Я… Я хочу тебя, — срывающимся голосом прошептал он ей на ухо.

Их губы встретились. На миг Элайна задохнулась от настойчивого вторжения его языка. Она чувствовала, что теряет власть над собой, из ее горла вырывались негромкие протяжные стоны. Она изнывала от желания, но разум не давал переступить последнюю грань. Коул принадлежит другой женщине, через несколько дней он покинет город. Если сейчас она допустит ошибку, то не переживет расставания.

— Коул, нет! — Она уперлась ладонями в его грудь. — Мы не должны!

Но Коул уже был охвачен пламенем всепоглощающей страсти.

— Ты просто ничего не понимаешь! Поедем ко мне, Элайна! — Он принялся осыпать нежными поцелуями ее щеки и шею. — Позволь мне любить тебя. У нас осталось всего несколько дней…

Однако Элайна покачала головой.

— Я не такая, как ваши прежние подружки, — прошептала она. — И я вовсе не хочу остаться одна с незаконнорожденным ребенком. То, что произошло между нами, было ошибкой…

Коул схватил ее за руку: боль внизу живота лишала его способности рассуждать здраво, и он не желал мириться с отказом.

— Бывают ошибки, о которых нелегко забыть. — Он пристально вгляделся в мерцающие глубины ее глаз и в отчаянии добавил: — Ты нужна мне, Элайна.

— Нет! — простонала она и попыталась отвернуться. Коул взял ее за плечи и притянул к себе. Выражение глаз Элайны опровергало то, что говорили ее губы, все ее тело трепетало. В конце концов вожделение перебороло здравый смысл — он резко притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем.

Неожиданно Элайна укусила его за губу. Коул вздрогнул, почувствовав привкус крови, попытался закрыться рукой, но не успел и получил хлесткую пощечину.

— Если вам так уж приспичило, майор, можете взять меня силой, — ледяным тоном произнесла Элайна, — но даже в этом случае я все равно не буду вашей.

— В ту ночь мне следовало приковать тебя к себе цепями, — раздраженно произнес Коул. — Ведь с тех самых пор я живу точно в аду.

Схватив миниатюру, Элайна сбросила шкатулку на пол коляски и, глотая слезы, спрыгнула на землю.

— Считайте, что ваши адские муки закончились! Теперь вы отправитесь с Робертой в Миннесоту и будете жить спокойно! Я больше не желаю вас видеть! — Она бросилась бежать по аллее.

— Вернись! Вернись сейчас же!

— Ступайте скорее к своей драгоценной жене! — Не оборачиваясь, прокричала Элайна. — А деньги, квартиру и ключ подарите любовнице!

Чертыхнувшись, Коул развернул коляску и стегнул лошадей.

— Ладно, хватит дуться. Садись, я отвезу тебя домой.

— А что вы потребуете взамен? Еще одну ночь в постели? — Элайна хрипло рассмеялась. — Прочь, убирайтесь с глаз моих долой!

— Пойми, ты поступаешь неразумно.

— Только потому, что отказываюсь немного полежать под вами, а потом остаться с ребенком? Это вы сошли с ума! Через несколько дней вы покинете город и избавитесь от каких бы то ни было обязательств, а что делать мне?

— Ты считаешь, я не вернулся бы, если…

— Если что? — Элайна на мгновение остановилась. — Вы, кажется, кое о чем забыли. Разве у вас нет Роберты? Неужели вы расстались бы с ней, только чтобы дать свое имя ребенку? — Она бросила на Коула уничтожающий взгляд и продолжила свой путь.

Пустив лошадей шагом, Коул снова нагнал ее.

— Чего же ты хочешь от меня?

— Того же, что и все женщины. — Элайна подняла голову и уже спокойнее посмотрела на него. — Поверьте, меня вовсе не прельщает возможность стать любовницей похотливого янки!

— Думай что хочешь, но только я не…

— Вот и договорились. Я буду думать так, как пожелаю! В молчании они добрались до дома миссис Хоторн, и Элайна, быстро взбежав на крыльцо, захлопнула за собой дверь, а Коул, пустив лошадей шагом, еще долго продолжал спрашивать себя, как его угораздило допустить такую досадную ошибку.

Всю ночь миссис Хоторн лежала без сна, прислушиваясь к горьким рыданиям, доносившимся из комнаты ее постоялицы. Немало повидав в жизни, она теперь сочувствовала не только девушке, но и майору. Их обоих связывали узы, которые было не так-то легко расторгнуть, и она сомневалась, что разлука потушит это пламя.

Пароход протяжно загудел, колеса медленно завертелись, все дальше унося его от причала на середину реки. Лила, всхлипнув, вытерла глаза и торопливо замахала косынкой, прощаясь с дочерью. Энгус мрачно стоял рядом с женой. Хорошо помня, какую роль он сыграл в замужестве Роберты, старик не стал особо протестовать, против ее отъезда.

Что касается самой Роберты, то она пребывала в ярости: ее увозили в медвежий угол, в страну жестоких индейцев и не менее безжалостных неотесанных охотников. Весь ужас происходящего она осознала только теперь, в отчаянии глядя с верхней палубы на удаляющийся берег. Мечты о Вашингтоне рассеялись подобно дыму, тянувшемуся за трубой парохода.

Почему-то с определенного момента Роберта начала считать, что Коул сначала использовал, а потом предал ее. Этого рослого, привлекательного мужчину, который стоял рядом с ней, опираясь на трость, она теперь ненавидела.

Оглядевшись, Роберта заметила девушку в светлом муслиновом платье, одиноко стоящую возле пристани.

— Элайна! — Имя кузины в устах Роберты прозвучало как проклятие. Эта тварь все знала с самого начала! Как, должно быть, она сейчас злорадствует!

— Что ты сказала? — Коул очнулся от раздумий. Роберта с негодованием посмотрела на мужа — досада и злость исказили ее лицо. Это было невыносимо!

Повернувшись, она бросилась в каюту. Коул медленно последовал за ней, но когда взялся за дверную ручку, то обнаружил, что дверь заперта. Тяжело опираясь на трость, он некоторое время постоял в раздумье, а затем отправился на поиски помощника, надеясь договориться с ним об отдельной каюте.

Днем, когда Элайна хлопотала в саду, миссис Хоторн позвала ее с веранды. Обойдя вокруг дома, девушка увидела, что перед крыльцом, держа шляпу в руке, стоит Саул. С тех пор как они вернулись из Брайер-Хилла, он работал в лавке Крэгхью, и Элайна редко виделась с ним. Позади Саула на дорожке стояла коляска Коула Латимера.

— Майор велел привезти ее сюда, мисс Элайна, он ничего не пожелал слушать. Теперь это ваше. — Саул комкал в руках шляпу. — А еще майор сказал, что если вы хотите помириться с мистером Энгусом, то лучше не пытайтесь вернуть ему лошадь и коляску.

— Но как же я буду ухаживать за лошадьми? — Элайна с недоумением посмотрела на слугу.

— Майор обо всем подумал. Сюда часто привозят фураж, вам надо только заказать его.

— Думаю, это еще не все, Саул? — Девушка подозрительно прищурилась.

— Как сказать… — Негр отвел глаза и неловко пожал плечами.

— А ну выкладывай!

Саул нехотя вынул из кармана куртки ключ и снял с плеча сумку.

— Майор сказал, что здесь две тысячи золотом, а это ключ от его квартиры. Он велел мне передать их вам так, чтобы мистер Энгус ничего не узнал.

Элайна была в ярости.

— Саул Калеб! Кто позволил тебе брать деньги у янки?

— Но, мисс Элайна… — Саул осторожно посмотрел в сторону веранды. — Я объяснил майору, что вы будете недовольны, а он сказал, что тоже рассердится, если я не выполню его просьбу.

— Ты оказал нам обоим медвежью услугу. — Элайна расстроенно оглядела подарки.

— Да, мэм, знаю. Но майор запретил мне возвращаться к мистеру Энгусу, пока я не передам вам деньги и все остальное.

Девушка тяжело вздохнула:

— Коляску и лошадь можешь оставить здесь, а деньги возьми и…

Саул решительно покачал головой:

— Нет, мэм! Я дал обещание! Деньги майор тоже оставил вам.

— Пора ужинать! — внезапно раздался изнутри дома голос хозяйки. — Кажется, на кухне уже что-то горит.

Испуганно охнув, Элайна бросилась к двери, а слуга так и остался стоять, растерянно глядя ей вслед.

— Если хотите, я передам ей деньги. — Миссис Хоторн подошла к Саулу и приветливо улыбнулась. — Когда-нибудь может случиться так, что они ей срочно понадобятся.

Гигант с облегчением вздохнул и принялся распрягал, лошадей, а пожилая леди неторопливо вошла в дом и спрятала сумку с деньгами в комод. Она ничуть не сомневалась, что в свое время подарок майора пригодится Элайне.

Глава 24

Если лето стало для южан временем поражений, то зима — сушим бедствием. Ли попал в осаду в Ричмонде, Атланта пала, Шерман неуклонно продвигался к морю, рассекая надвое восточные войска конфедератов и оставляя за собой полосу опустошенной земли шириной в шестьдесят миль. По мере того как Юг начинал пробуждаться от зимней спячки, последние надежды Конфедерации неумолимо таяли. Ли бежал из Ричмонда, и город оказался беспомощным перед натиском Гранта. Наконец девятого апреля близ Аппоматтокса Ли лишился последней поддержки и приказал своей голодной и оборванной армии сдаться. А пять дней спустя разразилась страшная трагедия — был убит Линкольн. Юг терпел одно поражение за другим: сдались Джонсон, Тейлор и Смит. Кровь лилась рекой, северяне сокрушали противника мощными ударами. Конфедерация была жестоко наказана за свое надменное неповиновение — алчные орды авантюристов хлынули на Юг, точно грифы, слетающиеся к трупу.

Губернатор Луизианы, человек честный, но донельзя расточительный, заказывал для своей резиденции люстры стоимостью в десять тысяч долларов и золотые плевательницы для каждого кабинета. Порт Нового Орлеана вновь был открыт для иностранных судов и процветал, но сам город оказался на грани нищеты.

Госпиталь постепенно становился гражданским учреждением. Хотя формально он по-прежнему подчинялся армейскому командованию, солдаты теперь размещались лишь в одной палате, а начальником госпиталя был назначен доктор Брукс. Элайна продолжала работать на том же месте, и хотя все удивлялись ее жизнерадостности и радушию, даже общество миссис Хоторн не избавляло ее от приступов щемящей тоски. Она не колеблясь отвергла предложение лейтенанта Эпплби и ничем не поощряла других претендентов на ее руку и сердце.

Однажды днем ее вызвали к начальнику госпиталя.

Войдя, Элайна в нерешительности остановилась, удивленная тем, что доктор Брукс, сидя за столом, смотрел не на нее, а словно куда-то мимо.

Наконец хозяин кабинета медленно повернул голову.

— Я только что был у Крэгхью, — устало произнес он. — К сожалению, то, что я узнал, тебя не порадует. — Элайна замерла. Энгус? Лила? Дульси? Саул? Кто бы это ни был — судьба каждого была ей небезразлична; все они не так уж мало сделали для нее.

— Лила получила письмо из Миннесоты…

Девушка едва не вскрикнула. Закусив губу, она собрала все силы, чтобы не потерять самообладание.

— Твоя кузина скончалась. У нее был выкидыш, она ослабела, лихорадка долгое время мучила ее, и, в конце концов, сердце не выдержало.

Хотя прежде Роберта доставляла ей немало неприятностей, теперь, узнав о несчастье, Элайна испытала настоящее горе. Попросив Брукса отпустить ее пораньше, она отправилась в дом Крэгхью, чтобы выразить родственникам свое сочувствие.

Дверь открыла Дульси, ее лицо было мокрым от слез.

— Доктор дал миссис Лиле порошок, и сейчас она спит наверху, а мистер Энгус уехал в лавку. Мисс Элайна… — Служанка нервно затеребила передник. — Я не знаю, что делать. Мистер Энгус то и дело твердит, что это вы привели сюда янки и Роберта умерла из-за вас, а хозяйка пытается вас защищать. Оба они убиты горем, и… Лучше бы вам не встречаться с ними.

Молча кивнув, Элайна спустилась с крыльца и медленно побрела к дому миссис Хоторн. Пожалуй, ей и вправду было бы лучше никогда не покидать Брайер-Хилл, но разве она сделала это по своей воле?

После смерти дочери Энгус Крэгхью стал подолгу пропадать в лавке. Возвращаясь домой, он останавливался чуть ли не у каждой таверны и чаще всего добирался до дверей в таком состоянии, что уже не мог самостоятельно подняться в спальню. Наконец Лила не выдержала и отправила племяннице письмо, умоляя ее переехать к ним.