Бирмингемы - Пепел на ветру

— А ну, стойте! Что здесь происходит? — послышался с лестницы резкий окрик.

Коул уже собирался уходить, однако странная группа перед дверью заставила его остановиться.

Жак поспешно спрятал нож, но чернокожий гигант даже не пытался выпустить пленницу. Руки Элайны затекли; ведро, с которым она до сих пор не расставалась, выпало из ослабевших пальцев и с грохотом покатилось по полу.

Капитан не спеша приблизился.

— Отпусти мальчишку, — требовательно произнес он. — Если понадобится, я сам накажу его.

Негр не шевелился.

— Отпусти, я сказал! — Капитану не осталось ничего другого, кроме как расстегнуть кобуру и достать из нее пистолет, но тут Жак что-то произнес на непонятном языке, и великан, улыбнувшись, широко развел руки. От неожиданности Элайна не удержалась на ногах и, упав на пол, громко вскрикнула от боли.

Дюбонне, прищурившись, не спеша оглядел ее.

— Кажется, я вспомнил! Этот плыл со мной на пароходе. — Он недобро усмехнулся. — Имей в виду, с сегодняшнего дня ты мой должник, и в следующий раз я потребую то, что мне причитается.

Пока Элайна пыталась подняться, Жак снял промокший сюртук и с недовольным видом обернулся к капитану.

— Видите? — Он указал на свой окровавленный рукав. — Это рана. Я пришел к врачу, а маленький ублюдок…

Элайна стиснула кулаки и сделала шаг вперед, но Коул вовремя успел схватить ее за штаны.

Ничуть не обеспокоившись такой агрессивностью подростка, Жак продолжал как ни в чем не бывало:

— Он напал на меня с тряпкой и ведром! Вы свидетель! Посмотрите: теперь моя одежда испорчена!

Элайна вырвалась из рук Коула.

— Ничего не сделается с твоей одеждой — постираешь, только и всего.

— Ну подожди, щенок, сейчас ты заплатишь мне за все! — взревел Жак, угрожающе наступая на Элайну, но тут Коул, встав между ними, схватил забияку за руку.

— Сомневаюсь, что вашему обидчику по карману купить хотя бы носовой платок, не говоря уже об остальном. Но уверяю вас, он будет наказан. — Обернувшись к Элайне, капитан строго произнес: — Ты здесь для того, чтобы убирать, а не разводить грязь.

— Именно этим я и занимался, когда сюда ввалилась эта свинья. Тот, кого вы защищаете, не удосужился даже вытереть ноги!

Быстро оглядевшись, Коул понял причину раздражения паренька и решил, что пора прекратить этот спор.

— Дайте-ка мне взглянуть. — Закатав окровавленный рукав Дюбонне, он внимательно осмотрел рану. — Похоже на удар саблей… Откуда это у вас?

— А, пустяки! — Жак махнул здоровой рукой. — Я забирал дом в предместье в уплату за долги. Шериф не мог сопровождать меня, и я отправился туда один. Некая мадам Хоторн не стала даже смотреть бумаги — она спрятала саблю под юбкой, а когда я потребовал, чтобы она поставила свою подпись, эта старая карга набросилась на меня. — Он презрительно рассмеялся. — Теперь шериф возьмет ее под стражу. Вот так-то. И поделом старухе!

— Негодяй! — с жаром выпалила Элайна, и только строгий взгляд Коула заставил ее замолчать.

— Я собирался уходить, — коротко объяснил Коул, — но, так и быть, для вас готов задержаться. — Оглянувшись на Элайну, он пообещал: — С тобой мы успеем поговорить, а пока убери здесь.

Девушка раздраженно схватила тряпку и, с ненавистью посмотрев вслед своему обидчику, снова принялась за работу.

Покончив с ней, она быстро убрала ведро и швабру, а затем, не дожидаясь дальнейших распоряжений, схватила свою потрепанную шляпу и бросилась наутек. Капитан Латимер слишком часто угрожал ей: на этот раз его терпению мог прийти конец и ему ничего не стоило привести свои угрозы в исполнение.

Когда Элайна вошла в дом Крэгхью, губы ее все еще презрительно кривились. Яростно хлопнув дверью, она попыталась сразу пройти к себе, но не тут-то было: кузина уже поджидала ее на лестнице. Пока Энгус работал в лавке, а Лила помогала ему, Роберте совершенно нечем было себя занять: она поздно вставала, долго возилась со своим туалетом, а затем начинала переодеваться к обеду. К тому времени, как Элайна возвращалась домой, каждая прядь ее волос была искусно завита, ногти ухожены, платье сияло свежестью и чистотой.

— Ей-богу, Эл, — капризным голосом начала Роберта, — я просто пугаюсь тебя: мне так и кажется, что в дом прокрался беспризорный мальчишка! Ты отлично вжилась в свою роль!

— Мне бы еще оружие, — не скрывая раздражения, отозвалась младшая кузина, — чтобы пристрелить хотя бы нескольких хорьков!

Роберта чуть не лишилась дара речи, зато Дульси, которая стояла у плиты, помешивая рагу, тут же откликнулась:

— Что ты еще затеяла, детка? Мало тебе хлопот и без этих янки?

Сбросив тяжелые башмаки, Элайна отпихнула их ногой.

— Сегодня меня оскорбили, ушибли и пригрозили расправой. Все утро я провела на коленях, отскребая полы, только чтобы снова увидеть, как они покрываются грязью. Меня лапал этот длинноногий козел-янки… Он будет первым, кому я всажу пулю в лоб! — поклялась Элайна, угрожающе подняв палец. — Вот увидишь, я не шучу! А затем придет очередь мерзавца Жака Дюбонне: я заставлю его проползти на брюхе до самого дома миссис Хоторн!

Роберта тут же сменила тон: она впервые видела кузину в таком гневе, и это ее даже слегка испугало.

— Элайна, что на тебя нашло?

— Приступ праведного гнева! Праведного, вот так-то! Тебе известно такое слово, Роберта? — Элайна подступила к кузине, сжав кулаки, и та, бормоча что-то бессвязное и качая головой, попятилась, натолкнулась на стул и упала на него, изумленно глядя в горящие ненавистью серые глаза. — Это значит, что я права! — Выпрямившись, девушка надменно прошлась по кухне. — Да, права. И я непременно заявлю об этом в суде!

— В каком еще суде? — ахнула Дульси, вытирая ладони о передник. — И вправду, что это вы затеяли, мисс? А ну, живо признавайтесь!

— Пока еще ничего. — Элайна взяла очищенную репу и принялась жадно грызть ее. — Но я не стану сидеть сложа руки. Жак Дюбонне еще пожалеет, что посмел приблизиться к миссис Хоторн.

— Ты говоришь о старухе, которая бывает в папиной лавке? — обеспокоенно спросила Роберта.

Элайна насторожилась:

— Так ты знаешь ее?

— При мне она редко сюда заглядывает, — пожала плечами Роберта. Она опасалась, что по вине младшей кузины Коул будет для нее навсегда потерян.

— И ты знаешь, где живет миссис Хоторн? — продолжала допытываться Элайна.

— Не совсем, но… — Роберта задумалась. — Кажется, где-то к северу от города, возле старой дороги.

Элайна сунула ноги в башмаки.

— Я найду ее, даже если понадобится искать всю ночь!

— Лайни, не смей! Не делай глупостей! — Роберта умоляюще сложила руки.

Однако Элайна лишь усмехнулась, показав маленькие белые зубы, и залихватским движением нахлобучила шляпу на голову.

— Смотря что называть глупостью. По-моему, стрелять в негодяев не так уж глупо. — Она пожала плечами. — Должен же быть кто-то, кто воздаст им по заслугам!

Прежде чем покинуть дом, Элайна забежала к себе в спальню и достала из комода армейский пистолет отца. Никто в семье не знал, что у нее есть оружие: она прятала его среди одежды. Это был длинноствольный «кольт» сорок четвертого калибра, слишком тяжелый для девушки, но зато она умела обращаться с ним. Уложив «кольт» на дно кожаной сумки, Элайна перебросила ее через плечо — прибегнуть к помощи револьвера она собиралась в самом крайнем случае, но оружие придавало ей уверенности.

Почти через час после того, как Элайна вывела Тар из конюшни и двинулась в путь, на пороге доме Крэгхью появился Коул Латимер.

— О, капитан! — Роберта просияла. — А я думала, вы уже давно забыли обо мне.

— Боюсь, это не светский визит, Роберта, — извиняющимся тоном произнес офицер. — Я хотел бы повидаться с Элом.

— С Элом? — Роберта была разочарована — она так надеялась, что в мужской одежде Элайна не сможет соперничать с ней. Скрывая раздражение, красавица кокетливо взмахнула ресницами. — Капитан, пожалуйста, объясните мне, зачем вам этот скверный мальчишка? Я-то думала, вы решили навестить меня, потому что… Потому что я так соскучилась!

— Дело серьезное, и я не могу его просто так оставить. Эл окатил грязной водой раненого, пришедшего в госпиталь. — Роберта в ужасе ахнула. — Я не задержусь надолго. Так можно поговорить с ним?

— Но его здесь нет, капитан. — Роберта смущенно потупилась. — То есть он был, но…

— Он сказал, где его можно найти? Нам надо объясниться до понедельника. Я не хочу, чтобы такое повторилось вновь.

Некоторое время Роберта прикидывала, что будет лучше: рассказать капитану правду, прежде чем Элайна приведет в исполнение свою угрозу, или сделать вид, будто местопребывание кузины ей неизвестно. И все же солгать Коулу она не решилась.

— Капитан, Эл сегодня пришел страшно злой. — Роберта вздохнула, понимая, как возмутится Элайна, узнав об этом разговоре. — Он до смерти перепугал меня и Дульси. Представьте себе, глупый мальчишка пригрозил застрелить какого-то Жака! Боюсь, теперь его ждут крупные неприятности.

Коул нахмурился и покачал головой:

— Итак, я хочу знать, куда он уехал?

— По дороге вдоль реки. — Роберта указала в ту сторону, куда направилась Элайна. — Надо проехать по ней около мили, а затем еще мили две на север. Поворот вы не пропустите — там у дороги стоит старый дом с остроконечной крышей, верандой и чугунным столбиком в виде негритенка.

Коул тут же собрался уходить, но Роберта удержала его, схватив за руку:

— Вы обещаете быть осторожным, капитан? Эл неплохо стреляет, и он как-то упоминал, что мечтает всадить пулю вам в лоб.

— Скверный мальчишка! — пробормотал Коул.

Он прекрасно помнил, что Жак пообещал вернуться в дом миссис Хоторн вместе с шерифом. Похоже, Эла ждала встреча, о которой он и не подозревал.

Глава 10

Дождь только недавно кончился, поэтому проселочную дорогу безнадежно развезло. Вздыхая, Тар тяжело шлепала по вязкой грязи, и с каждой милей нетерпение Элайны усиливалось. Ее худшие опасения подтвердились, когда впереди, в конце аллеи, показалась островерхая крыша дома Хоторнов, окруженного густым кустарником и вековыми дубами: возле его крыльца уже стояли два экипажа — роскошное ландо и простая повозка. Следовательно, Жак приехал не один.

Заставив Тар свернуть с аллеи, Элайна осторожно соскользнула с ее костлявой спины. Свои башмаки девушка оставила возле куста и, поеживаясь от прикосновений сырой травы к босым ступням, прокралась туда, откуда были видны двор и дом, увитый глицинией.

Жака Дюбонне она заметила сразу, так же как и его чернокожего слугу, ждавшего возле ландо; еще один мужчина стоял рядом с Жаком на ступенях крыльца.

Хозяйка дома, рослая женщина лет шестидесяти, держалась горделиво и слегка надменно; она сжимала в руке рукоятку сверкающей сабли, всем своим видом показывая, что не побоится, если понадобится, пустить ее в ход.

Элайна прокралась вдоль ограды, нашла лазейку, позволившую ей проскользнуть на задний двор. Обогнув дом, она остановилась. Несколько низких кустов росли вплотную к дому; под их прикрытием девушка подобралась поближе, чтобы не пропустить ни слова.

Размахивая руками, Жак Дюбонне требовал от шерифа немедленных действий.

— Говорю вам: у меня есть бумага, согласно которой я выкупил этот дом у банка! — заявил он, вытаскивая из-под сюртука какой-то сверток. — Вот, взгляните, шериф. А теперь я настаиваю, чтобы вы взяли эту женщину под стражу!

Умышленная медлительность служителя закона приводила француза в ярость, однако шериф по-прежнему продолжал молча смотреть на него, лениво пережевывая табак.

— Так вы сделаете, наконец, что-нибудь или нет? — не выдержал Дюбонне.

— Не все так просто, — отозвался шериф. — Сначала я хочу узнать, что может сказать эта леди в свое оправдание, но вы не даете ей вставить ни слова, мистер Бонни.

— Дюбонне! — с досадой поправил Жак. — И что вы надеетесь услышать от нее? — Он снова потряс свернутой бумагой перед носом собеседника. — Я требую принять меры, иначе мне придется обратиться к вышестоящим властям!

Шериф хмыкнул, учтиво снял шляпу и подступил вплотную к веранде.

— Мэм, сожалею, но у меня есть обязанности, о которых настойчиво напоминает этот человек.

— Разумеется, тут вы правы, — отозвалась женщина чуть хрипловатым голосом. — Но я хотела бы знать, поставил ли вас мистер Дюбонне в известность о том, насколько ловко я владею саблей моего мужа?

— Ну уж нет, — шериф печально покачал головой, — я предпочел бы разрешить возникшее затруднение мирным путем.

Женщина гордо вскинула голову.

— К сожалению, у меня нет выбора. Я хорошо знала вашу матушку, шериф Баском. — Миссис Хоторн помедлила. — Будь жива эта достойная женщина, она пришла бы в ужас, узнав, что вы лишили меня собственности без суда и следствия.

— Мэм, я… — Шериф, побагровев от смущения, замолчал.

Жак Дюбонне выступил вперед:

— Вы обязаны защищать закон! За этот дом я заплатил банку кругленькую сумму и не потерплю отказа. Арестуйте старую ведьму!

— Долг, о котором вы говорите, юноша, был уплачен полгода назад, — надменно известила его миссис Хоторн. — У меня есть расписка…

— Расписка! Ха! — перебил Жак. — Ничего подобного я и в глаза не видел!

Словно не слыша его, женщина невозмутимо продолжала:

— Речь идет о расписке за подписями свидетелей, полученной из банка…

— Ее не существует! — настаивал Жак, подступая все ближе.

Миссис Хоторн грустно улыбнулась:

— Так или иначе, сэр, если вы подниметесь на веранду, мне придется вновь ранить вас.

Яростно тряся головой, Дюбонне вполголоса пробормотал какие-то непонятные слова, ничего не значившие для шерифа и миссис Хоторн, однако в памяти Элайны они запечатлелись в тот момент, как чернокожий слуга отпустил ее по приказу хозяина. Теперь негр мгновенно выскользнул из-за экипажа, рассчитывая застать женщину врасплох. Сунув руку в сумку, Элайна быстро выхватила отцовский пистолет и дрожащими пальцами проверила, заряжен ли он.

Слуга Дюбонне приблизился к краю веранды, а тем временем сам Жак продолжал спорить с хозяйкой дома. Элайна вышла из-за кустов, широко расставила ноги, прицелилась и взвела курок. Услышав щелчок, негр внимательно огляделся: на его лице появилось тревожное выражение, на лбу выступили капельки пота. Остановившимся взглядом он молча смотрел на хрупкого юношу с огромным пистолетом. Элайна качнула дулом, и чернокожий гигант послушно вернулся к остальным.

Только тут Жак заметил оборванного мальчишку.

— Это опять ты?! — с негодованием воскликнул он. Элайна спокойно кивнула:

— Всем добрый день.

— Что это значит? — рявкнул, оборачиваясь, шериф. — Убери оружие, парень, иначе ты, чего доброго, кого-нибудь поранишь.

— Непременно уберу, — Элайна медленно облизнула губы, — но лишь в том случае, если вы отойдете подальше от веранды миссис Хоторн.

Дюбонне поспешно ретировался: он уже знал, на что способен его противник, однако шериф не обратил на слова Элайны никакого внимания.

— Итак, миссис Хоторн… — спокойно, словно ничего не случилось, произнес он и поставил ногу на нижнюю ступеньку.

Грохот выстрела разорвал тишину, и пуля расщепила доску у его ног. Шериф попятился, а Элайна мгновенно вновь взвела курок.

Чернокожий слуга съежился, а лицо шерифа побагровело. Потрясая кулаком, он пригрозил:

— Слушай, ты, полоумный щенок! Я изобью тебя до смерти, прежде чем отправить в тюрьму! Я — представитель закона и…

Стремительно приближающийся цокот конских копыт прервал его монолог. По осанке и горделивой посадке Элайна узнала во всаднике капитана Латимера.

— Что здесь происходит? — осведомился Коул, обматывая поводья вокруг чугунного столбика. Стаскивая перчатки, он сделал шаг вперед и огляделся.

— Не ваше дело, мистер, — процедил шериф, сплюнув длинную вожжу табачной жвачки на траву и одарив янки недружелюбным взглядом.

Коул засунул перчатки за ремень и небрежно положил ладонь на кобуру.

— Позвольте напомнить вам, сэр, что город находится под управлением военных властей. Вы будете привлечены к ответственности за то, что не поставили в известность о происходящем генерал-губернатора.

Шериф негромко выругался и указал на Элайну:

— Я пришел сюда, чтобы исполнить свой долг служителя закона, а этот сосунок стрелял в меня!

В ответ на недовольный взгляд капитана Элайна только пожала плечами:

— Если бы я захотел, я пристрелил бы его на месте, и… — она указала на негра, — его тоже: он пытался напасть на эту женщину со спины.

— Эл, брось оружие, — скомандовал Коул.

Не дрогнув, Элайна положила пистолет на край веранды и облокотилась на перила, надеясь, что капитан как-нибудь справится с создавшимся положением.

— Я спросил, что здесь происходит? — повторил Коул, обращаясь ко всем сразу.

И тут Дюбонне взорвался потоком возмущенных объяснений:

— Эта старуха не заплатила долг. Банк продал ее дом с торгов, а я купил его! Вот свидетельство. Все по закону!

— Вы позволите мне взглянуть? — Капитан решительно протянул руку.

— Прошу. — Жак подал ему документы.

Быстро просмотрев бумаги, Коул обернулся к хозяйке дома:

— А что можете сказать по этому поводу вы?

— Я заплатила долг, — спокойно сообщила миссис Хоторн. — Все до последнего гроша. У меня есть расписка!

— Ну да! — Дюбонне презрительно хмыкнул. — Только ее никто не видел!

— Сэр, не в моих правилах обманывать людей. — Пожилая леди невозмутимо стояла на своем.

— Можно мне взглянуть на эту расписку? — вежливо осведомился Коул.

Хозяйка смерила его ледяным взглядом:

— А с какой стати я должна доверять янки, сэр?

Тут уж Элайна не могла не вмешаться:

— Вот женщина, у которой есть голова на плечах! — Она одобрительно улыбнулась.

Миссис Хоторн величественным кивком приняла этот комплимент.

— Спасибо, сынок. И я того же мнения.

— Вы абсолютно правы: ни один янки не заслуживает доверия, — девушка как бы невзначай погладила рукоятку револьвера, — но этого офицера я знаю — он работает врачом в госпитале.

Поставленная перед трудным выбором, миссис Хоторн помедлила минуту, видимо, принимая решение, затем сунула руку за лиф платья и вытащила оттуда свернутый лист бумаги.

— В моем возрасте это самое надежное место, — с извиняющейся улыбкой пояснила она.

— Вы правы, мэм, — серьезно ответил Коул и развернул бумагу. — По-моему, все в порядке, шериф, — заметил он, прочитав расписку. — Возможно, в банке произошла ошибка.

— Ложь! — выкрикнул Дюбонне, потрясая зажатыми в руке документами. — Я купил этот дом!

— В таком случае банк должен вернуть вам деньги, поскольку расписка миссис Хоторн составлена по всем правилам: в ней говорится, что она рассчиталась со всеми долгами. Расписка датирована числом, предшествующим числу на ваших бумагах. Шериф! — Коул обернулся. — Нам остается только признать, что действительно произошла досадная ошибка.

— Все это подстроил ты со своим грязным ублюдком! — в бешенстве завопил Жак. — Вы перешли дорогу самому Дюбонне! — Француз стиснул кулаки. — Имейте в виду: теперь вы — мои заклятые враги!

Капитан устремил на него ледяной взгляд.

— Мое призвание — спасать жизни, сэр. — Его голос звучал негромко и вкрадчиво. Элайна затаила дыхание. — И все-таки в некоторых случаях я могу изменить своим принципам.

В конце концов Дюбонне овладел собой и отступил к ландо.

— В понедельник я отправлюсь в банк и все выясню, — пообещал он с низким поклоном, а затем жестом велел своему слуге сесть на козлы. — Вот тогда мы и поговорим, месье капитан! — Француз забрался на сиденье, взмахнул рукой, и экипаж тронулся.

Коул повернулся к шерифу Баскому:

— С позволения миссис Хоторн я представлю эту бумагу в банк на следующей неделе и потребую объяснений.

— Возьмите с него расписку! — посоветовала Элайна женщине срывающимся от волнения голосом. — Такую же, какую вы получили из банка!

Обернувшись, капитан Латимер предостерегающе взглянул на чересчур ретивого помощника:

— Не испытывай мое терпение, Эл.

Элайна вздохнула и, как-то сразу поскучнев, прислонилась к перилам веранды.

— Ладно, отдавайте ему бумагу, миссис Хоторн, иначе этот мерзавец Дюбонне снова явится сюда и отберет ее у вас. Так все-таки будет безопаснее.

— Благодарю за доверие, — усмехнулся Коул.

— Чего уж там! — хмыкнула Элайна. — У нас просто нет выбора.

Коул перевел взгляд на откровенно растерянного представителя закона.

— Шериф, я убежден, что вы, как умный человек, способны понять: подросток всего лишь пытался защитить права этой леди. Он никому не желал зла.

— Ну, я, пожалуй… — Шериф почесал в затылке.

— Вот и хорошо, — быстро перебил Коул. — Эл работает в госпитале под моим руководством — это на случай, если он вам еще понадобится.

Шериф нехотя пожал плечами:

— Собственно говоря, мальчишка не причинил мне вреда. — Взглянув на расщепленную доску, он поджал губы и покачал головой. — И все-таки в другой раз будь поосторожнее с оружием, сынок, — нам уже лет десять не приходилось вешать преступников твоего возраста. — Усмехнувшись, шериф подмигнул Коулу и кивнул миссис Хоторн: — Я буду следить за тем, как продвигается ваше дело, и если еще раз навещу вас, то уж без всяких мистеров Дюбонне. Всего хорошего, мэм. До свидания, доктор. Он уселся в свою коляску и хлестнул лошадь.

— Капитан, сейчас я возьму с вас расписку, — заявила миссис Хоторн. — И буду с нетерпением ждать вестей.

— Да, мэм. Я сразу же сообщу, как только что-нибудь узнаю. — Латимер обернулся к Элайне: — Может, проводить тебя домой, чтобы ты снова не попал в переделку?

— Вы что, мой ангел-хранитель? Я сам могу позаботиться о себе и до дома доберусь без посторонней помощи.

— Пожалуй, я все-таки заеду к твоему дяде. Надеюсь, ты сумеешь заставить эту клячу идти в верном направлении. — Коул кивнул на Тар, а затем развернул жеребца и не спеша двинулся прочь.

Элайна долго смотрела вслед капитану.

— Заходи, детка, — прервала ее размышления миссис Хоторн. — Выпей чаю. У меня теперь редко бывают гости, тем более друзья.

Впервые за все время Элайна смогла как следует разглядеть хозяйку дома: морщинистые щеки женщины до сих пор сохранили румянец, карие глаза искрились задором, который не померк с возрастом.

— Как тебя звать?

— Эл.

— Просто Эл, и все? — Брови миссис Хоторн приподнялись.

— Остальное не важно.

— Хорошо, Эл. А теперь скажи, как ты очутился здесь? Неужели ты направлялся именно ко мне?

— Да, мэм. Этот хорек Дюбонне наследил в госпитале на только что вымытом полу и долго вопил про то, что заставит шерифа арестовать вас. Тогда я и решил, что помощь вам не помешает. А здорово вы рубанули его по плечу, мэм!

— Спасибо, дорогой. — Миссис Хоторн посмотрела на свою саблю. — Жаль было пачкать оружие кровью такого негодяя, но я уверена, Чарлз понял бы меня. Чарлз — это мой покойный муж, — пояснила она и махнула куда-то в сторону своего ухоженного сада. — Он похоронен рядом с моей дочерью Сарой. Они умерли от желтой лихорадки незадолго до войны. — Услышав, как Элайна забормотала слова соболезнования, миссис Хоторн тут же перебила ее: — Это ни к чему! Оба жили хорошо, а теперь они на небесах, где им еще лучше. — Она распахнула дверь. — Надеюсь, ты любишь чай. Терпеть не могу цикорий, который нынче выдают за кофе.

Элайна вошла в дом. Хозяйка, идя за ней по прохладному коридору, неожиданно спросила:

— Разве ты не знаешь, что в доме следует снимать шляпу?

Поморщившись, Элайна стащила потрепанный головной убор.

— Сколько тебе лет?

— Достаточно, чтобы кое-что знать и догадываться об остальном, мэм.

— Ясно. — Миссис Хоторн усадила Элайну за стол в гостиной. — Присядь, я скоро вернусь. Надеюсь, вода уже согрелась. Я как раз готовила чай, когда сюда явились эти отвратительные люди.

Элайна взглянула на гобеленовую обивку стула, затем на свою перепачканную одежду и, скромно устроившись на краешке, принялась осматривать комнату. Здесь царил идеальный порядок, каждая вещь стояла на своем месте, на мебели не было ни единой пылинки.

Вскоре миссис Хоторн вернулась с подносом, уставленным фарфоровой чайной посудой, и принялась наполнять чашки. Расположившись напротив Элайны, она долго размешивала сахар, не сводя любопытного взгляда со своего оборванного гостя. Испытывая неловкость, Элайна сделала глоток из своей чашки, а когда снова подняла голову, то обнаружила, что миссис Хоторн продолжает пристально наблюдать за ней.

— Мне кажется, что ты решила разыграть меня, дорогая! Элайна с трудом сглотнула.

— О чем вы, мэм?

— О твоей одежде. Зачем тебе понадобилось переодеваться в чужое тряпье?

Элайна открыла было рот, чтобы возразить, но едва смысл слов хозяйки дошел до нее, застыла, не в силах придумать ни единого убедительного объяснения.

Миссис Хоторн улыбнулась:

— Пожалуй, я напрасно воспользовалась своим преимуществом. До замужества я преподавала в школе для девочек. Никому из них не удавалось провести меня. — Она отпила чаю. — А тебе это удается, и очень хорошо. Грязь, — она слегка сморщила нос, — отпугивает большинство людей, но у тебя слишком плавная походка, ты держишься не по-мужски. И потом, я никогда не видывала мужчины, который побоялся бы испачкать стул или умел так грациозно держать в руке чайную чашку. Итак, — она подалась вперед, в ее карих глазах засверкало любопытство, — объясни, зачем ты это сделала?

Солнце уже скрывалось за горизонтом, когда Элайна подошла к дому Крэгхью. В конце концов, почувствовав себя непринужденно в обществе миссис Хоторн, она подробно рассказала ей о том, что заставило ее прибегнуть к маскараду. Пожилая дама внимательно слушала. По мнению Элайны, ей удалось провести этот день гораздо удачнее, чем в обществе Роберты. Однако кузина уже поджидала ее в кухне и, едва она вошла, уставилась на нее с многозначительной улыбкой на лице.

— Где это ты была, Лайни? Ты пропустила визит капитана Латимера.

— Вот и славно, — отозвалась Элайна. — За день я достаточно насмотрелась на янки.

Рассмеявшись, Роберта впилась взглядом в ее ногти.

— Ей-богу, дорогая, в тебе нет ни капли женственности.

— Если ты имеешь в виду, что я сама заправляю свою постель, стираю, глажу одежду и работаю, чтобы прокормиться, — ты права. А ты когда-нибудь принесла в дом хотя бы доллар?

Роберта пренебрежительно пожала плечами:

— У настоящей леди есть немало других обязанностей.

— Ну разумеется! — подхватила Элайна. — Например, ничего не делать и все время толстеть.

— Да как ты смеешь! — Лиф чуть не лопнул на пышной груди Роберты, когда она гордо расправила плечи. Но прежде чем ей удалось дать волю своему гневу, дверь ванной комнаты громко захлопнулась за Элайной, отправившейся приводить себя в порядок. Присутствовавшая при этом Дульси приглушенно хихикнула, и Роберте ничего не оставалось, как только отправиться вслед за кузиной. У дверей гостиной она остановилась и ждала до тех пор, пока ее отец не оторвался от газеты.

— Кто-то пришел?

— Лайни, — коротко ответила Роберта.

Лила подняла глаза от рукоделия:

— Иногда мне кажется, что Элайна слишком много работает, Энгус. Вот и сегодня ее весь день не было дома. Бедняжка!

— Хм… — Хозяин дома вновь углубился в чтение. — Работа пойдет ей только на пользу.

Роберта тут же подхватила:

— Может, и мне стоит поискать работу, папочка?

— Ни в коем случае, дорогая! — Энгус оглядел дочь и удовлетворенно хмыкнул. — Ты сделана совсем из другого теста.

Обрадованная отцовской снисходительностью, Роберта не спеша удалилась к себе в спальню, чтобы представить себя в роли жены офицера, а Элайна благодаря этому получила возможность несколько минут поблаженствовать в теплой воде. Впрочем, ее уединение вскоре было прервано: услышав скрип двери, девушка недовольно вскинула голову, но тут же успокоилась, обнаружив, что это была всего лишь Дульси с чистым полотенцем. Служанка положила большой кусок домашнего мыла на табурет рядом с ванной, собрала разбросанную одежду и разложила ночную рубашку, что слегка озадачило Элайну. Взяв мыло, она почувствовала, что от него исходил странно знакомый аромат, чем-то напоминавший духи Роберты, которые та ревниво берегла.

Элайна печально усмехнулась:

— Напрасно ты это сделала, Дульси!

— И ничего не напрасно! Мисс Роберта сама приказала — мое, домашнее, ей, видишь ли, не по вкусу. Ей все не по душе, кроме розовой воды и заграничного мыла.

— Вот и прибереги его для Роберты. — Элайна с сожалением взяла другой кусок, поменьше. Элу не поздоровится, если янки почуют, что от него пахнет, как от цветника. Достаточно уже и того, что капитан Латимер однажды ощутил исходящий от нее аромат розовой воды, подумала она про себя.

Дульси упрямо покачала головой:

— А по-моему, это несправедливо: у мисс Роберты столько нарядных платьев и духов, а у вас — только эти лохмотья. Мистер Энгус бережет каждый грош и берет у вас деньги, которые вы зарабатываете, отмывая полы для янки, а потом тратит их на наряды для дочки.

— Денег, которые я даю ему, — возразила Элайна, — едва хватает, чтобы оплатить мое содержание.

— Вас же целыми днями нет дома! — вскипела Дульси. — И выглядите вы, будто сирота-беспризорник. Когда же вы наконец перестанете рядиться в мужскую одежду и оденетесь, как настоящая леди?

В ответ Элайна лишь вздохнула:

— Не знаю, ничего я не знаю, Дульси. Иногда мне кажется, что этого не будет никогда.

Убирать комнаты капитана Латимера Элайна отправилась в воскресенье: предполагалось, что в этот день капитан задержится в госпитале до вечера. Ей не терпелось покинуть дом Крэгхью и наконец отдохнуть от нескончаемых перепалок с Робертой и обсуждения достоинств ее нового кавалера, но по дороге она выяснила, что ей придется-таки разыскать Коула в госпитале и признаться, что она куда-то задевала ключ.