Бирмингемы - Навсегда в твоих объятиях

Тогда Вандергут обратил свой гнев против собственной жены, ведь она повела себя не менее предательски, чем полковник Райкрофт. И пока, отчитывая неверную супругу, генерал рассказывал в подробностях о том, что задумал Тайрон, Алета узнала об операции больше иного офицера.

Генерал готов был волосы рвать с досады. Все его попытки помешать Тайрону. разбились о мощную стену — приказ поступил от самого фельдмаршала. Когда Вандергут попытался переубедить его, он только головой покачал. Ему казалось неразумным нарушать планы полковника. Увы, бедняге генералу оставалось лишь скрипеть зубами, глядя, как большая часть его полка маршем покидает Москву.

Падкие до слухов горожане остались в неведении, полагая, что англичанин увел полк на маневры.

Проведя в пути целый день, Тайрон послал Авара и Григория с двенадцатью гусарами проверить дорогу впереди. Одновременно разведчики должны были следить за всеми перемещениями разбойников. Таким образом, Тайрону и его отряду удалось приблизиться к подножию Холма, не будучи замеченными противником.

Тайрон внимательно осматривал местность. Широкое пространство было окаймлено лесами. По дороге неспешно поднимались всадники. Луна ярко освещала путь, но при этом грозила обнаружить их присутствие, если хоть один необычный звук привлечет внимание противника. Как назло, о землю вдруг что-то брякнуло — лошадь испуганно заржала, и Тайрон напрягся. Резко развернув коня, он подъехал к злополучному возу и напустился на молодого солдатика.

— Черт вас дери, капрал! — прошипел он. — Прекратите греметь плошками, если вам жить не надоело! Я же приказал привязать и укрепить всю посуду. Или вам няньки нужны, чтобы напоминать?

— Извините, — быстро ответил смущенный юноша, пожимая плечами и подыскивая английские слова для ответа: — Но я так и сделал, сэр.

— Очевидно, недостаточно хорошо!

— Наверное, что-то разбилось. — Тайрон нетерпеливо прервал его:

— Ну, хватит! Там будете оправдываться. — И указал на верх холма.

Когда последняя повозка благополучно достигла вершины, Тайрон вздохнул с облегчением. Григорий и Авар взяли на себя заботы по организации лагеря. Хотя все были предупреждены о необходимости соблюдать тишину, солдатам еще раз повторили, что они могут погибнуть, если разбойники проведают об их присутствии.

Повинуясь отдаваемым шепотом приказам, солдаты разгрузили телеги с припасами и загнали их под низкие ветви елей. Неподалеку привязали распряженных лошадей. Пушки расставили по местам и замаскировали среди елок. Возле лафетов разложили ядра. Покрытая дерном каменная пещера, служившая некогда укрытием для разбойничьего дозора, теперь должна была превратиться в полевую кухню, ведь огонь можно было разводить лишь под навесом, чтобы не выдать своего присутствия.

Наконец солдаты и офицеры расположились на долгожданный привал. Тайрон в сопровождении Григория и Авара отправился на рекогносцировку. Они ознакомились со всеми преимуществами и недостатками занятой позиции, обсудили возможности исправления последних. Перед ними темнела узкая долина, в которой виднелись огоньки костров, выдававших расположение отряда Ладисласа. Под защитой неприступных каменных стен атаман разбойников и его приспешники, очевидно, уже много лет жили в полной безопасности. Две единственные тропы, по которым можно было подойти к укреплениям, вели с двух противоположных сторон. На обоих въездах в крепость были выставлены вооруженные часовые. Третий караул стоял на высоком утесе и наблюдал за обоими постами и подходными тропинками. Удобное расположение постов делало незаметное проникновение в ущелье почти невозможным для врага.

Тайрон составил окончательный план штурма. По данным разведчика, подняться на холм, где они сейчас стояли, было куда легче, чем потом спуститься по практически отвесной тропе. Но к счастью, Тайрон учил своих людей спускаться по веревкам с кремлевской стены. Теперь солдатам предстояло привязать к растущим на краю обрыва мощным деревьям канаты, которые заранее свернули кольцами и сложили на земле, накрыв рогожами — веревки, застывшие на морозе, едва ли для чего-нибудь сгодятся. Для осуществления успешной атаки было продумано все до мелочей. Едва ли Ладислас мог ожидать такого штурма.

— Все пройдет по плану, полковник, — с гордостью заверил его Григорий. — Стоит нам пустить в ход пушки, и разбойники окажутся в настоящем котле. А уж, как только захватим пленных, считай, вообще дело выиграно.

— Да уж, план хорош, ничего не скажешь, — задумчиво промолвил Тайрон, но тут же добавил: — И все-таки даже лучшие схемы порой проваливаются из-за сущей ерунды. Вот, например, мы до сих пор не знаем, на месте ли Ладислас, и если нет, то когда он вернется. Придется выжидать, пока мы его не увидим своими глазами. Остается надеяться, что мы не застрянем тут до лютых холодов.

— Я готов молиться, полковник, чтобы этого не случилось, — с горячностью произнес Григорий. — Вовсе не хочется торчать тут на морозе.

Наступило холодное, неприветливое утро. Злые снежинки хлестали по хлопающим на ветру полам плащей и пологам палаток. Наверное, никакие самые зловещие предвестники непогоды не были бы страшны, если бы у осаждавших была уверенность в том, что Ладислас попадется им в руки. Хотя Тайрон и его люди тщательно обследовали каждую расщелину и трещину, никто так и не заметил и намека на присутствие атамана. Не видно было и могучего Петрова. Солдатам не оставалось ничего иного, как терпеливо ждать.

Прошло уже две недели, но атаман и его приспешники так и не показались. Тайрон начинал беспокоиться. Он мог лишь гадать, куда подевался Ладислас и его приспешники и что за злодейство они нынче замышляют: либо нападают на беззащитных путешественников, либо разоряют дальние деревни. Не в силах более ждать в полном неведении, Тайрон послал Григория и Авара на поиски какого-либо следа. Дожидаясь их возвращения, Тайрон сильно нервничал. Лучше бы он сам отправился прочесывать окрестности. Но Ладислас его знал, и потому Тайрону пришлось остаться. Между тем им владела одна-единственная мысль — как можно скорее завершить операцию и вернуться к той, кого он любил.

Глава 20

Луна купала Москву в серебристом сиянии, неспешно совершая свой путь по небосводу. Хладнокровная и надменная в своем ночном одеянии, она вовсе не грела сердце Зинаиды, а лишь бесстыдно заглядывала в окошки спальни. Боярышне между тем казалось, что муж ее уехал уже год назад, а то и больше. С того дня вся ее жизнь остановилась, точно эта луна, забывшая, что надо двигаться дальше по орбите. Тяжело было думать, что эту ночь снова предстоит провести в холодной одинокой постели. Правда, порой Зинаида почти ощущала присутствие Тайрона. Лицо его так и стояло перед глазами, избавляя от тоскливого одиночества и пробуждая сладкие грезы. И тогда Зинаида лежала без сна, еще сильнее мучаясь от разлуки.

Ежечасно она вздрагивала, представляя себе все опасности, которым подвергается ее муж. И хотя старалась постоянно находить для себя работу, ей никак не удавалось окончательно успокоиться. Опасность, связанная с Ладисласом, была слишком реальна, слишком хорошо отпечаталась в ее памяти, чтобы она могла побороть страх с помощью повседневных занятий.

Беспокойно вздохнув, Зинаида повернулась к окну, лишь бы не смотреть на пустую постель. Бесцельно бродя по спальне, она не обращала внимания на прекрасное убранство комнаты — все мысли были заняты событиями последних уныло тянувшихся недель. Теперь ей стало понятно, как можно чувствовать себя одинокой даже среди множества друзей. Хотя Эли из кожи вон лезла, чтобы развлечь ее, Зинаида почти разучилась улыбаться. Даже веселое общество Натальи и Зельды не могло развлечь ее.

В последнее время не было никаких приемов. И, слава Богу. Ни к чему повторять те случаи, когда князь Алексей и майор Некрасов осмелились принародно приблизиться к ней. Куда бы ни ехала Зинаида, ее сопровождали два верховых охранника, а если она отправлялась пешком по Китайгородским рядам, они неотступно следовали рядом. Поклонники уже не пытались подойти к ней, однако своих намерений не оставляли. Но если Николай, огорченный тем, что его последний визит к Зинаиде принес ей неприятности, жаждал извиниться, то Алексей, напротив, мечтал все о том же — заполучить Зинаиду себе в любовницы. С тех пор как она стала женой человека, которого он теперь считал своим заклятым врагом, Алексей пуще прежнего стремился удовлетворить собственную похоть и месть. Он надеялся, завоевав расположение Зинаиды, захватить ее силой и тем самым оскорбить Тайрона. Даже под защитой двух дюжих молодцов Зинаида не была вполне уверена в том, что они смогут остановить князя.

— Видно, твой муж ужасно боится, что ты наставишь ему рога, — ухмылялся Алексей, следуя по пятам за Зинаидой, которая шла по торговым рядам. Бросив взгляд на двух охранников, он добавил: — Наверное, пояс целомудрия обошелся бы ему гораздо дешевле, чем эти болваны.

Зинаида презрительно ухмыльнулась:

— Я понимаю, почему ты так злишься. Просто мой муж, наняв для меня охрану, помешал твоим гнусным замыслам. Кстати, эти двое — русские, и, заметь, вовсе не испытывают к моему мужу-англичанину никакой неприязни. Скорее, напротив, они преданы ему и абсолютно надежны. Рискну даже предположить, что им наплевать на твой княжеский титул. Думаю, тебе никто не был так верен.

В темных глазах Алексея смешались гневное высокомерие и жадное вожделение.

— Моя дражайшая Зинаида, ты напоминаешь мне лебедушку, которая плывет по озеру, забыв о голодном волке, притаившемся в прибрежных камышах.

Зинаида ответила ему, снисходительно приподняв красивую бровь:

— Не задирай нос, Алексей, а не то свалишься в болото. Его величество еще не забыл, как ты хотел украсть меня у полковника Райкрофта. Вторая попытка может стоить тебе головы.

Князь прищурился.

— Тебе бы уж следовало знать, как я умею добиваться своего, Зинаида. Я ненавижу повторять пройденные уроки, но ты меня не поймаешь на слове.

Заносчиво ухмыльнувшись, Алексей не оглядываясь направился к ожидавшему его экипажу.

Теперь, неделю спустя после того случая, стало ясно, что он так и не оставил своих надежд, хотя с тех пор Зинаида ни разу его не видела, даже в обществе Анны или его друзей. Она молилась, чтобы князь уехал из Москвы.

Скинув халат, Зинаида скользнула под одеяло, вспоминая те времена, когда здесь ее ждал Тайрон. Теперь здесь было пусто, и, когда она задула свечки, ее обняла лишь темнота. Зинаида грустно посмотрела на луну, висевшую на звездном небе прямо перед окошком, и подумала удивленно, как это ей удается веками, тысячелетиями оставаться в таком одиночестве?

Стараясь согреться, Зинаида потерла руки сквозь длинные рукава рубашки, но это не помогло. Ничто не могло сравниться с объятиями любимого мужа, и сердце снова заныло от тоски по нему. Обхватив подушку, она прижала ее к груди так, как прижала бы его к своему сердцу.

Позже, когда Тайрон пришел к ней во сне, она словно бы испытала блаженство… И тут чья-то широкая ладонь плотно зажала ей рот. Зинаида проснулась и попыталась закричать, но в следующий миг во рту у нее оказался кляп, который для надежности привязали полосой ткани. Незнакомец склонился, чтобы завязать концы у нее на затылке, и сердце у Зинаиды оборвалось — она узнала похитителя…

Ладислас!

Она в ужасе выкрикнула его имя, но крик оборвался. Между тем Ладислас действовал уверенно и быстро. Зинаида понимала, что это не простое ограбление, которое закончится бегством преступника. В свое время, пожертвовав изумрудной брошью, Ладислас наглядно показал ей, что ему нужно. Он хотел именно ее… И все то, что может дать женщина!

Атаман рывком перевернул ее на живот и крепко стянул ей руки ремнем за спиной, а потом плотно завернул ее в одеяло, так что она едва не задохнулась. Видя, что она извивается с удвоенной силой, пытаясь глотнуть воздуха, Ладислас ослабил узел.

— Ну, так лучше? — спросил он весело. В слабом свете луны его бесцветные глаза лукаво блеснули, и он склонился к Зинаиде. — Я бы себе не простил, если бы ты задохнулась, прежде чем мы займемся с тобой любовью, моя красавица.

Тысячи оскорблений пришли в голову Зинаиды, но она смогла лишь снова начать извиваться и метать гневные взгляды. Ладислас подхватил ее на руки. Потом, перекинув через плечо, направился к выходу. У входа в гардеробную он остановился, задумавшись над тем, что ночная рубашка, едва прикрытая одеялами, — недостаточная защита от посторонних глаз. Его ребята наверняка станут глазеть на пленницу, да и потом, на улице холодно, а ехать далеко.

— Думаю, ты не откажешься взять с собой кое-какое барахлишко, чтобы не ходить голой по моему дому. Мне-то, конечно, так больше нравится, но Алена этого не одобрит.

Войдя в маленькую тесную комнатку, Ладислас со свертком под мышкой принялся рыскать по сундукам, сваливая все, что казалось ему необходимым, в большой мешок. Потом перекинул через руку шубу и двинулся к выходу.

Несмотря на тяжелую ношу, Ладислас неслышно прошмыгнул по темному коридору и поспешно спустился по ступенькам. Он вышел из дома через черный ход и помчался к парадному крыльцу. Здесь, на улице, возле красивых ворот, его ждала группа всадников. Впереди был Петров на высоком могучем скакуне.

Зинаида подняла голову, в отчаянии окидывая дом взглядом в поисках стражи, и мысленно застонала от досады, увидев, что они бессильно бьются поддеревом, пытаясь освободиться от пут. Их протестующие вопли были едва слышны из-за кляпов. Они отчаянно рвались на волю, но, конечно, не могли остановить Ладисласа, уносившего Зинаиду.

— Скоро рассветет, — сказал атаман, протягивая пленницу Петрову, который уложил ее поперек своего седла. — Князь Алексей уже ждет нас. Как только он поймет, что я его надул, тут же поднимет по тревоге солдат и попытается нас перехватить. Надо спешить, пока солнце не встало.

Зинаида мысленно обругала Алексея вероломной гадюкой. Теперь по его милости ей придется иметь дело с другим не менее опасным противником.

Петров пожал широченными плечами:

— Князь велел тебе доставить девку к нему, а ты что же, решил натянуть ему нос? Взял золото, да еще и ее увозишь? Ну, уж теперь-то князь не успокоится, пока твою голову не насадят на кол.

Ладислас бесшабашно осклабился:

— Эта трусливая жаба еще не расплатилась с нами за прошлые дела, и, хотя он обещал отсыпать вдвое больше золота, когда мы доставим к нему девку, зря он надеется, что мы ему поверим. И вообще, напрасно он снова нас разыскал.

— Но англичанин тоже будет в ярости, когда узнает, что ты похитил его жену. Не важно, что он сказал тогда, перед тем как его отстегали плетью. Наши разведчики говорят, теперь он безумно влюблен в нее. Он непременно станет тебя искать. Сам знаешь, полковник куда опаснее, чем десяток наемных людишек князя. А вдруг этот англичанин все-таки поймает или даже убьет тебя? Учти, если девчонка окажется в твоей постели, он не станет с тобой церемониться.

Зинаида отчаянно закивала, но, поняв, что ни один из собеседников не обратил на это внимания, вновь принялась извиваться. Однако Петров лишь крепче прижал ее к седлу.

Ладислас усмехнулся:

— Пусть полковник Райкрофт сначала нас разыщет, друг мой. — Ухватившись за гриву коня, на котором ездил некогда Тайрон, Ладислас вскочил в седло, потрепал лошадь по шее и улыбнулся великану: — Вот увидишь, Петров, как я буду объезжать его кобылу. Так же, как сейчас езжу на его жеребце. И он меня не остановит.

Тайрон встрепенулся, когда Григорий откинул полог его палатки и заглянул внутрь:

— Полковник!

— Что такое? — настороженно спросил Тайрон, потому что знал: капитан не стал бы будить его, если бы не случилось что-то серьезное. Пусть в голосе Григория и не слышалось особой тревоги — его нахмуренные брови говорили о многом.

— Ладислас едет.

Тайрон заставил себя расслабиться и подумал, что это мучительное ожидание слишком вымотало его нервы.

— Ну, наконец-то! Я чуть было не потерял надежду.

— Полковник, это еще не все.

Тайрон замер, чувствуя, как сжалось его сердце.

— Не все? Как это так — не все? Неужели он привел с собой казачье войско? — Молодой капитан почему-то медлил с ответом. Тайрон не мог больше терпеть. — Черт возьми, Григорий, ну говори же! Что у тебя?

— Это ваша жена… госпожа Зинаида…

Одним прыжком Тайрон очутился возле Григория, схватил его за камзол и встряхнул, потому что не мог больше терпеть этой мучительной неизвестности.

— Что — Зинаида?!

— Ладислас захватил ее, полковник! И теперь везет в свой лагерь.

— Ты уверен? — От ужаса Тайрон смог лишь вяло ударить ослабевшими кулаками в грудь Григория, требуя подтверждения. — Ты не обознался?

— Нет, полковник. Мы с Аваром оба ее видели. Ее везет Петров, и, кажется, она связана.

— Черт! — рявкнул Тайрон, выскакивая из палатки. Не обращая внимания на стужу и пронизывающий ветер, он подбежал к ожидавшему неподалеку Авару. — Ты тоже видел?

Разведчик заглянул в голубые глаза начальника:

— Да, полковник. И не сомневаюсь — это твоя жена. Мы сидели в засаде, когда Ладислас проехал мимо. Они были так близко, что мы даже лицо ее смогли разглядеть. Это точно твоя жена.

— Да как это может быть?

Тайрон прижал ладонь к пылающему лбу, внезапно осознав весь ужас положения. Он лихорадочно соображал, как немедленно спасти Зинаиду, но понимал, что все способы, так или иначе, небезопасны. Круто повернувшись, он очутился нос к носу с подошедшим адъютантом.

— Я должен освободить ее, Григорий! Я должен пойти вниз и сразиться с Ладисласом один на один!

— Полковник, это чрезвычайно опасно, — сказал Григорий, понимая всю глубину потрясения, пережитого его другом. — Он, скорее всего, прикончит тебя, даже ни о чем не спросив. А если ты возьмешь с собой несколько человек, то он просто уйдет тайными тропами, прихватив Зинаиду.

— Я все понимаю, но это ничего не меняет. Если это Зинаида…

Похоже, Тайрон готов был на любой риск.

— Тогда будь предельно осторожен. Если им удастся ускользнуть из ловушки с такой прекрасной добычей, мы можем больше никогда не увидеть Зинаиду. Подумай об этом. Нужно выждать, пока мы не сможем окончательно захлопнуть мышеловку, отрезав разбойникам все пути к отступлению.

— Я должен вызволить Зинаиду! — нетерпеливо прервал Тайрон. — Если этого не сделать, они используют ее как заложницу!

— Но если так, полковник, то подумай о другом. Ведь если у них будет два заложника, нам не станет легче, — сказал Григорий. — Причем второго заложника они, скорее всего, убьют! Ладислас настолько зол на тебя, что, несомненно, желает твоей смерти.

Тайрон озадаченно взъерошил волосы и, наконец, сказал:

— Даже разбойники наверняка знают, что такое белый флаг. Я пойду вниз, к Ладисласу, и попытаюсь объяснить ему, насколько опасно его положение. Если он убьет меня или Зинаиду, ему придется разговаривать с пушками. Я должен убедить его, что никто из них не сумеет уйти. Перед лицом такой угрозы, я думаю, даже Ладислас станет сговорчивее.

Авар влез на дерево, росшее над обрывом, и оттуда стал наблюдать за отрядом Ладисласа, двигавшимся по тропе. Знаком подозвав Тайрона и Григория, он указал им вниз, и все трое увидели, как Ладислас и его соратники спешились, а потом атаман снял с коня Петрова женщину.

— Я с тобой согласен, полковник, — сказал разведчик. — Нельзя давать Ладисласу время на отдых, а не то он станет приставать к твоей жене. Моя сестра тоже где-то там. Я не виделся с ней с тех пор, как ее украли год назад, и не сомневаюсь, что ее обесчестил этот негодяй. Как и твоя жена, моя сестра слишком красива, чтобы Ладислас не возжелал ее. Я давно ищу ее, чтобы вернуть домой.

Тайрон положил руку ему на плечо, затем приказал седлать коня и привязать к копью белый флаг. Войдя в палатку, он надел тяжелый кожаный жилет, предохраняющий от вражеских выстрелов и от холода.

Григорий пришел с докладом, что все готово, но его тревожило, что Тайрон собирается идти безоружным.

— Ты знаешь мои опасения, полковник. Надеюсь, ты будешь осторожен.

Тайрон постарался его успокоить:

— Ради Бога, Григорий, поверь, что я выйду из этого дела живым и здоровым вместе со своей женой. Я вовсе не собираюсь умирать, но она там, внизу, в руках врага. А без нее мне не жить.

Задумчиво вздохнув, Григорий расправил плечи и с улыбкой посмотрел в лицо командира:

— Моя мать всегда говорила, что я принимаю все слишком близко к сердцу. Наверное, она была права.

Тайрон вымученно улыбнулся:

— Порой каждый из нас принимает все слишком близко к сердцу. Вот и я теперь волнуюсь оттого, что жена моя в плену и в полной власти этого разбойника. Ты знаешь, как надо действовать в мое отсутствие. Как только я подам сигнал палить из пушек, не мешкая, перекрывай им все ходы. А все остальное решишь сам, по обстановке. Ты остаешься за командира. Пора как-то убедить этого хвастливого негодяя, что мы не шутим.

— Не беспокойся, полковник, уж я расстараюсь. Он у меня понюхает пороху, как ни разу еще не нюхал.

— Отлично! Наверное, это единственный способ заставить его сдаться. Если не будет иного способа бежать, я поднимусь сюда по веревке, привязав к себе Зинаиду. Так что смотрите в оба и будьте готовы спустить канат.

— Не волнуйся, полковник, мы станем следить за каждым твоим шагом, — заверил его Григорий.

Выйдя из палатки, Тайрон вскочил на лошадь и взял белый флаг. Коротко отсалютовав Григорию, он тронул коня по тропе, ведущей вниз.

Зинаида в изнеможении прислонилась к лошади Петрова, как только Ладислас перерезал связывавшие ее кожаные ремни. Остальные разбойники уже разошлись по всему маленькому лагерю, предоставив атаману и его другу управляться с пленницей.

Ладислас радовался успешной вылазке и широко улыбался Петрову:

— Вот видишь, приятель, все вышло так, как я тебе и говорил. Девочка стала совсем ручной. Наверное, ей уже не терпится со мной в кроватку.

Петров недоверчиво проворчал:

— Погоди, она еще очухается. Вдруг еще решит, что это она сама отыскала тебя, чтобы убить.

— Ты ничего не понимаешь в женщинах, — весело возразил Ладислас. — Сначала я разрешу ей помыться и поспать немного. Когда она отдохнет, это будет уже совсем другая женщина. Говорю тебе, Петров, она полюбит меня сразу, едва проснется!

— Гм! — донесся презрительный возглас у него из-за спины.

Оглянувшись, Ладислас увидел, что Зинаида смотрит на него пылающими от гнева глазами. Теперь в ней едва ли можно было узнать ту богатую дамочку, которая однажды отважно выпрыгнула ему навстречу из своего экипажа. Одетая в широкий плащ, она скорее напоминала собственную тень, но по-прежнему готова была противостоять любому разбойнику.

Зинаида между тем с вызовом встретилавзгляд атамана. На подбородке у нее виднелась темная полоса грязи, да и все лицо было серым от дорожной пыли. Но, несмотря на дерзкую ухмылку, она была слишком вымотана.

— Вот видишь! — ткнул в нее пальцем Петров. — Она тебя тут же прикончит, стоит тебе только расслабиться! Как в ту ночь, когда она сумела добраться до моего ножа.

Ладислас задумчиво потер рану на ладони, вспоминая, как наивно надеялся воспользоваться попыткой боярышни сбежать. Из-под полуприкрытых век он внимательно следил, как она склонилась к храпевшему Петрову и вытащила его нож. Бесшумно перерезав ремни, которыми была привязана к спящему гиганту, Зинаида откатилась от него подальше.

Ладислас думал, что, последовав за ней, сумеет насладиться ее телом, покуда все вокруг спят, но оказался не готов к яростному отпору. Он едва успел отскочить, чтобы не попасть под смертельный удар. Думая, что обезоружить девчонку не составит никакого труда, он схватился за нож, и в тот же миг острое лезвие распороло ему ладонь. Если бы он не закричал и проклятиями не разбудил всю свою ватагу, маленькая плутовка могла бы убежать. Но общими усилиями ее быстро изловили и притащили обратно, как она ни брыкалась и ни визжала, осыпая их яростными ударами.

Повернувшись к избушке, Ладислас во всю глотку рявкнул:

— Алена!

Дверь жилища распахнулась, и на пороге показалась молодая темноволосая женщина на сносях. Ее темные глаза гневно сверкали из-под красивых бровей. Она долго молча смотрела на Ладисласа, затем перевела взор на Зинаиду. Боярышня насторожилась, но Алена вдруг сердито набросилась на атамана:

— Ну, Ладислас! Значит, притащил домой еще одну женщину? Мало тебе было, что все эти месяцы я делила с тобой постель? Что теперь? Ты вышвырнешь меня, беременную твоим ублюдком?

Ладислас попытался утихомирить ее:

— Послушай, Алена, я никогда не обещал тебе, что ты останешься единственной моей женщиной. Таким мужчинам, как я, нравится разнообразие.

— Таким мужчинам, как ты, ха-ха! — Алена презрительно дернула головой. — Помнишь, как сладко ты ворковал и говорил, что любишь меня, когда тебе хотелось моего внимания? А теперь, когда я брюхата и едва передвигаюсь, ты приводишь сюда эту… эту…

— Госпожу Зинаиду Райкрофт, — вставила Зинаида, мгновенно сообразив, что присутствие этой миниатюрной, но напористой женщины способно ее выручить. — Законную супругу полковника сэра Тайрона Райкрофта, командира Гусарского полка его царского величества… — круто повернувшись к похитителю, она быстро выпалила: — который непременно убьет этого неуклюжего урода, посмевшего на меня покуситься!

Поняв, что эта молодая женщина ее союзница, Алена улыбнулась Зинаиде и жестом пригласила в дом. По крайней мере, Ладисласу пока не удалось справиться с ней. Возможно, есть еще время отговорить его.

— Входите, сударыня. Вы, наверное, сильно устали с дороги и хотите умыться…

Ладислас осклабился, приняв поступок Алены за готовность ему подчиниться. Он уже думал о том, как приятно будет жить с двумя такими красавицами. Намереваясь вместе с Зинаидой разделить Аленино гостеприимство, он поднялся по ступенькам крыльца следом за своей пленницей, но неожиданно маленькая ладошка решительно уперлась ему в грудь:

— Нет! Ступай-ка в конюшню мыться и спать! Теперь этот дом — наш!

— Прекрати, Алена, — принялся урезонивать ее Ладислас, смущенно оглядываясь на Петрова, который даже не пытался подавить смех. — Ты не можешь так поступить! Даже мои люди не посмели бы!..

— Ступай прочь! — прикрикнула на него Алена, топнув ногой. — Я запрещаю тебе входить внутрь!

Не обращая внимания на эти крики, Ладислас широко раскинул руки в стороны, пытаясь заключить хозяйку в объятия и утихомирить, но Алена гневно отпрянула и недовольно посмотрела на него:

— Немедленно убирайся отсюда, Ладислас, или это сделаю я! Я не останусь в твоем лагере и не стану рожать твоего ребенка, пока ты будешь резвиться с женой полковника. Слышишь?

— Проклятие, женщина! Я не позволю помыкать мной, как каким-нибудь зеленым юнцом! Что подумают мои люди?

Алена приподнялась на цыпочки, чтобы ухмыльнуться прямо ему в лицо:

— А что ты сам подумаешь, Ладислас, если я уйду? Ну, как, хочешь ты этого? Неужели настолько не терпится уложить в постель полковницу? Тебе что, все равно, уйду я или останусь?

— Алена, ты знаешь, насколько ты мне дорога… Она не сдавалась, стоя у него на пути со сжатыми кулаками. Когда Ладислас украл ее из родительского дома, она испугалась. Но потом полюбила этого лихого атамана и, разумеется, хотела, чтобы и он отвечал ей взаимностью. Вскоре у них должен был родиться ребенок, и ей хотелось, чтобы Ладислас относился к ней с тем же уважением, с каким обязан относиться муж к любимой жене.

— Выбирай, Ладислас! Или жена полковника, или я! — Атаман беспомощно воздел руки к небу. Как бы ни хотелось ему потешиться с прекрасной боярышней, в глубине души он знал, что не сумеет примириться с уходом Алены. Она напоминала ему свежее, нежное дуновение ветерка, овеявшее его никчемную жизнь. Не допуская его к себе, она вела себя как оскорбленная дева, пока, наконец, его собственное сердце не смягчилось. К своему удивлению, он понял, что относится к ней с большой нежностью. Он стал приносить ей полевые цветы, подолгу гулять с ней в лесу и даже читать стихи из книжки, которую отнял вместе со всем содержимым сундука у одного богатея. Он даже научил Алену читать, а она в благодарность стала заучивать стихи наизусть. Как же теперь он мог бы отпустить ее, зная, что останется без всего, чем научился дорожить?

Внезапный выстрел прервал размышления Ладисласа. Круто обернувшись, он увидел, что и Петров, сидевший по-прежнему на лошади, повернулся в сторону сторожевого поста на тропинке. На небольшом возвышении часовые размахивали руками и кричали что-то, пытаясь привлечь внимание. Петров приложил ладонь к уху, послушал и доложил атаману:

— Какой-то человек едет к лагерю с белым флагом. Часовые спрашивают, пропустить ли его?

Ладислас быстро сбежал с крыльца и, уперев руки в бока, долго угрюмо смотрел в пространство. Затем спросил Петрова:

— Известно, кто этот человек?

Разбойник запрокинул голову и, сложив руки рупором, крикнул изо всей мочи:

— Кто он? Вы его видите?

Потом снова приложил ладонь к уху.

— Они говорят, это английский полковник. Он едет на твоем коне! — доложил Петров ошеломленному Ладисласу.

— Что? — ахнула Зинаида и подалась вперед. Дрожа от волнения, она так и впилась взглядом в ворота лагеря. Мужа пока еще не было видно, но сердце уже выпрыгивало из груди.

Ладислас, однако, испытывал волнение совершенно иного рода. Присвистнув от радости, что его враг сам идет к нему в руки, он проорал часовым:

— Пропустите мошенника, если он и, правда, один! — Разволновавшись, Зинаида неподвижно застыла, пока не увидела всадника, появившегося на узкой тропе. Поравнявшись с пригорком, на котором стояла стража, всадник поднял голову, и часовой указал ему в сторону нужного дома. Зинаида сразу узнала мужа по гордой и ловкой посадке. Тайрон натянул поводья, остановившись перед атаманом.

Зинаида хотела броситься к нему, но Ладислас остановил ее, подняв руку и рявкнув так грозно, что она побоялась своим непослушанием навлечь на мужа беду. Впрочем, она нашла в себе силы улыбнуться, успокаивая Тайрона и давая ему понять, что ей не причинили зла.

Ладислас задумчиво смотрел, как эти двое обмениваются влюбленными взглядами, потом внимательно оглядел противника. У Тайрона не было с собой ни меча, ни пистолета. Лишь пустые ножны от кинжала болтались на поясе.