Федеральное бюро расследований

Северо-восточный округ Чикаго

Штат Индиана

20 июня 1933 года

Купер покосился на звездно-полосатый флаг, стоявший в углу кабинета возле открытого окна, и усмехнулся. Он перегнулся через письменный стол и, подмигнув, сказал:

— Ведь ты никогда и не думал, Мэлвис, что займешь кресло в кабинете, где тебе позволят представлять власть? А?

Хозяин кабинета отпрянул назад, словно на него нападала королевская кобра.

— Не надо кочевряжиться, Гай. Мы прекрасно понимаем друг друга, и давай обойдемся без этих примитивных приемов. Ты становишься похож на мелкого шантажиста, вошедшего на конюшню ипподрома. Я ведь не жокей, и меня трудно напугать.

— Ты жокей, Мэлвис. Ты управляешь той лошадкой, на которую многие из нас поставили. И это не шантаж, это воспоминания. Я помню времена, когда я сидел за таким же столом в похожем кабинете. И над моей головой тоже висел портрет президента, а в углу стоял флаг страны. Я хорошо помню те времена и помню испуганное лицо молодого человека, сидящего напротив на стуле, который занимаю я. От моего решения многое тогда зависело, Мэлвис!

— Ты прав, и ты никогда не рассчитывал, что мы можем поменяться местами. Могу тебя понять. Ты не хочешь работать со мной под одной крышей. Какие у тебя на сей счет есть предложения?

— Я хочу перебраться в уютное кресло главной штаб-квартиры. Пусть даже без флага в углу, но без лишней суеты. Двадцать лет на оперативной работе — это перебор.

Мэлвис Бэрроу открыл коробку с сигарами, достал одну и пододвинул коробку к другому краю стола.

— Угощайся!

Купер взял сигару, не сводя глаз с Бэрроу.

— Ни много, ни мало, а подавай тебе теплое местечко в Вашингтоне?! Круто!

— Но ты это можешь сделать, у тебя есть нужные рычаги. А для рекомендации такого рода есть основания: безупречная работа со дня основания ФБР.

— Это как раз минус. Ты уже не молод.

— Но у меня есть опыт. Опыт, который может пригодиться папаше Гуверу в столице.

Бэрроу съежился от услышанного имени. Всемогущий босс тайной полиции ничего не знал о нем. Стоило такому пройдохе, как Купер, ляпнуть лишнее, и карьера могла дать трещину у самых истоков.

— Я готов помочь тебе, Гай, но должно пройти какое-то время. Я занял это кресло всего год назад и еще недостаточно освоился, чтобы давать рекомендации на таком уровне. Потерпи еще полгода, и я выполню твою просьбу. Ты получишь то, что желаешь.

— С тобой приятно иметь дело, Мэлвис. Только прошу тебя, не мути воду и не строй черных планов. У меня интуиция на опасность, только поэтому я выжил на этой работе.

— У меня своих забот хватает, Гай, но, чтобы твое честолюбие было удовлетворено, можешь сам выбрать себе напарника на ближайшее полугодие.

— Пусть будет Холлис.

— С кем он работает?

— С Фалоном.

— Хорошо. Я переведу Фалона к другому агенту, а ты будешь работать с Холлисом.

— Теперь я вижу, что не зря пришел к тебе. Ты умеешь правильно просчитывать варианты. До сегодняшнего дня я не знал об этом.

— Будет лучше, если умные люди смогут понимать друг друга, а не давить на мозоли при каждом удобном случае.

Гай Купер взял со стола шляпу и поднялся из глубокого кожаного кресла.

— Не смею задерживать вас, шеф.

— Взаимопонимание в нашем деле играет огромную роль, Гай.

Когда Купер вышел из кабинета, Бэрроу облегченно вздохнул. Удача шла ему в руки. Он нажал кнопку селектора и отдал распоряжение секретарю:

— Скай, срочно, найди мне Барка Холлиса и направь в мой кабинет. Срочно, Скай!

Отпустив кнопку, Мэлвис откинулся на спинку кресла и заложил руку за голову. Барк Холлис был самым надежным партнером и самым опытным оперативником. Десять лет безукоризненной службы, десятки выловленных преступников, втрое больше уничтоженных. Острый, быстрый ум, чутье, реакция и, наконец, пять наград из рук самого Гувера. Ничего не скажешь, за таким человеком можно спрятаться. Купер знал, как Холлис бережет своих напарников, но Купер не знал, что Холлис был наставником Бэрроу. Когда Бэрроу был назначен шефом Северо-восточного округа ФБР, в который входят шесть штатов, Холлис получил инструкции из Вашингтона взять молодого руководителя под свое крыло и оберегать его от ошибок и нападок со стороны. Холлис не страдал от излишнего любопытства. Он понял одно. Если этого парня посадили в кресло шефа такого крупного ведомства, то, значит, это кому-то нужно. Большая политика никогда не интересовала Холлиса. Он плел интриги и ставил капканы на местном уровне.

Спустя пять минут в дверь кабинета постучали и на пороге появилась кряжистая фигура среднего роста в дорогом костюме. Чисто выбритое лицо, будто отлитое из бронзы, не имело никакого выражения. Холодная маска с рыбьими глазами и набриалиненными волосами.

— Холлис прибыл, сэр.

— Проходите, Барк, и устраивайтесь. Есть проблемы, в которых я не могу разобраться сам. Мне нужен ваш опыт.

Пружинистой походкой Холлис прошел к столу и сел в кресло. Наблюдая за ним, Бэрроу завидовал. Как легко живет этот человек! Его ничто не трогает и не волнует. Ему плевать на карьеру и на деньги. Выполняя чужие поручения всю свою жизнь, он научился получать от них удовольствие, будто строил свое счастье и благополучие.

— Какие трудности, сэр?

Холлис покосился на коробку сигар, стоящую на краю стола, и понял, что речь пойдет о человеке, которого здесь угощали сигарами десять минут назад, который занимал это же кресло, которое сохранило еще тепло предшественника. Но может случиться так, что этот человек больше не сможет излучать тепло, а в какой-то миг от него пахнет холодом савана. Холлис никогда не ждал обычных поручений, если его вызывали в кабинет начальника следом за человеком, вышедшим из того же кабинета. Пути Господни неисповедимы, но предсказуемы, если ты имеешь дела с такими людьми, как Мэлвис Бэрроу. Он мог не раскрывать рта, его лицо уже доложило Холлису обстановку, и оставалось только вынести решение. Но Холлис никогда не торопил событий, он никогда не пытался ставить себя умнее собеседника. Он умел слушать, удивляться и подбрасывать идеи, которые собеседники в итоге принимали за свои собственные. Но речь идет о собеседниках, которые занимали кресло за этим столом под портретом президента. За то время, пока Холлис служил в этом ведомстве, сменилось три президента и четыре шефа данного аппарата.

— Кто ваш напарник, Барк?

— Дик Фалон.

— Вы давно с ним работаете?

— Шесть лет. Предыдущий мой напарник погиб в перестрелке во времена сухого закона.

— Что вы скажете, если на ближайшие полгода вашим напарником станет Гай Купер? Как вы к нему относитесь?

— Отличный агент с огромным опытом. Мы играем в карты в одном клубе. Так вот, если говорить на карточном языке, то вы хотите соединить двух тузов на одной руке? Такие перетряски делают при особых заданиях. Но вся команда Аль Капоне с ним во главе за решеткой. Ситуация в округе спокойная. Стандартная бригада состоит из короля и валета. Боюсь, что некоторые руководителя отделов не поймут вашего замысла.

— Вы считаете, Холлис, что я должен считаться с мнением руководителей отделов, отдавая распоряжения?

— В некоторых случаях.

— В каких же?

— Ну, скажем, так. Вы отдали распоряжение создать или переформировать одну из бригад. Проходит некоторое время, и один из напарников погибает при загадочных обстоятельствах…

Мэлвис Бэрроу побелел и тут же убрал руки со стола, которые начали слишком заметно трястись.

— С вами трудно быть дипломатом, Холлис.

— В этом нет необходимости, сэр. Я получил распоряжение оберегать вас. Это распоряжение исходит из высших эшелонов власти. Я вижу, что вам кто-то мешает работать, и вы готовы пойти на необдуманный и грубый поступок. Этого делать нельзя. Наше ведомство имеет свою политику и свою дипломатию. Наши люди научились виртуозно манипулировать этими понятиями и разбираться в сути этих понятий. Мы у всех на виду, и каждая собака готова нас укусить. Нас не любят, сэр. Не зря Келли-пулемет прозвал нас «джи-менами». Мы должны выглядеть в глазах общественности неподкупными, непобедимыми и бескомпромиссными борцами за справедливость против насилия и преступности.

— Похоже на лекцию. Никогда не думал, Барк, что вы так болтливы. Мне казалось, что из вас клещами слова не вытащишь.

— Так оно и будет, когда я стану напарником Гая Купера. Но поначалу вы должны уловить некоторые тонкости игры и сделать свою партию.

— У тебя есть конкретный план?

Налет снисходительности и важности слетел с Бэрроу, и он превратился в послушного ученика на уроке истории, где ему объясняли суть билля о правах. Изжеванная сигара давно погасла в его зубах, но он не замечал этого.

— Вам что-нибудь известно о ребятах, которые откупоривают местные банки?

— Этой шайкой мелких карманников занимается криминальная полиция.

— Вы не правы. Я наводил справки в отделе информации. Люди, входящие в шайку, известны, они даже не пытаются скрыть своих имен. Отпечатки их пальцев есть в центральной картотеке в Вашингтоне, комиссар Легерт давал запрос в нашу штаб-квартиру.

— Вы воспринимаете эту банду как серьезную угрозу? Но у ФБР нет оснований вмешиваться в дела криминальной полиции.

— До определенного момента. В этом фейерверке робингудства я вижу большую выгоду и смысл. Первое. Выловить жуликов не так трудно, если их имена и фотографии есть в досье. Если это сделает наше ведомство, то вы, новый руководитель, заработаете репутацию «твердой руки». Многим руководителям вашего ранга не хватает всей жизни, для того чтобы заработать подобную репутацию.

— На шайке жуликов?

— Из них следует сделать легенду. Капоне за решеткой, с Лучиано заключили мир, и он тихо сидит в Нью-Йорке. А нам нужен новый взрыв. Нам нужен новый Капоне, и тогда наше ведомство будет пожинать лавры. Мы уже отдали пальму первенства налоговой службе в случае с Капоне, а где наш лавровый венок?

Бэрроу откашлялся и вспомнил о потухшей сигаре.

— Кажется, мы отклонились от темы.

— Нет, сэр. Мы еще не подошли к ней.

— Тогда я не понимаю тебя, Барк.

— Эта шайка грабителей веселит публику. Они по популярности обошли президента. Обыватель только и говорит о банде Дэйтлона. С легкой руки комиссара Легерта портреты этого красавчика появились в газетах. Легерт выглядит беспомощным посмешищем. Чикаго превратился в стадион, где все жители болеют за команду жуликов, а команда полиции покрыла себя насмешками и позором. Пора сменить команду Легерта на команду Мэлвиса Бэрроу, который раздавит грабителей, как пауков.

— По-моему, они даже не совершили ни одного убийства.

— В этом все дело. Мы им поможем! Нетрудно подсчитать, какую точку они будут брать. У них есть осведомитель, который их информирует о поставках денежных средств. Нам нет необходимости искать этого стукача. Достаточно пустить «утку», но сделать это нужно грамотно.

— А потом нагрянуть следом за ними и закончить их работу.

— Вы правы, шеф. Я знаю, как это сделать. Пары трупов будет достаточно, чтобы у вас был повод подсоединить свою бригаду к следственной команде Легерта. Вот тогда у вас будет повод для сплочения лучших сил. В этом случае тандем Гай Купер и я будет оправдан, а спустя неделю Купер погибнет от руки банковских грабителей. Убийство одного из лучших агентов бюро расследований — это повод! Вы дадите запрос в Вашингтон, в результате недолгих дебатов расследование передадут в ваши руки. Робин Гуд превращается в злодея, которого вы посадите на электрический стул.

— Хорошо, Холлис, — лицо Бэрроу покрылось румянцем. — Продумайте подробности, я тоже кое-что взвешу, и мы обсудим план действий завтра утром.

— Вас что-то смущает?

— Трупы! Их же не продают в скобяных лавках. Их надо создавать или делать, как хотите. Они должны быть свежими, теплыми, с пулевыми отверстиями. И еще! Пожалуй, главное! Нужны свидетели! Свидетели зверств, а не случайностей.

— Вопрос не из легких, но вполне решаемый. В одном эти воришки просчитались. Они обчистили склад с оружием, принадлежащим федеральной полиции. Патроны мечены звездочкой. Кучи гильз валяются на полу в каждом банке, где они побывали. Их оружие ничем не отличается от нашего. Это обстоятельство в нашу пользу. Второй вопрос заключается в том, как слиться с этой командой и как уйти до появления полиции.

— Нам нужен диспетчер.

— И не один, а команда. Кто-то должен перекрывать кислород комиссару Легерту, кто-то должен наводить его на ложный след, кто-то должен следить за сигнализацией в полицейском пункте охраны.

— Задачи поставлены. Остается их решить.

9 часов 10 минут

Стоя под навесом магазина, постовой Стоун с привычным безразличием обозревал левую часть площади. Июньское утро выглядело по-осеннему сыро и промозгло. Часы на башне отстучали девять раз. Площадь пустовала. Ливень превратил деловую часть города в безлюдный массив.

Дождь лил всю ночь. Стоун не переставал думать о тепле, о доме, где полыхал камин, и о горячей чашке кофе. Стоун злился. Ему всегда не везло с дежурством. Как на пост, так тучи и дождь. Единственная мысль согревала душу — до смены оставалось пятнадцать минут. Он смотрел на башенные часы, и ему казалось, что стрелки прилипли к циферблату.

Привычную тишину нарушил пролетевший мимо на высокой скорости автомобиль. Стоун успел заметить в салоне нескольких мужчин. Жить ребятам надоело! — подумал он, когда шестиместный «крайслер», не снижая скорости, пошел на крутой вираж и скрылся за углом.

Появление автомобиля в такое время показалось Стоуну необычным. Куда торопиться? Район Линкольн-авеню в Ист-Чикаго просыпается позднее других. Здесь расположены офисы крупных компаний, банки, учреждения, которые начинают работать значительно позднее девяти утра.

Через секунду он забыл о машине и вернулся к мыслям о домашнем очаге. Стоун служил в полиции больше двадцати лет. Он никогда не мечтал о карьере в этом учреждении и остался обычным постовым. Все, что ему удалось, — это сколотить небольшой капитал на покупку уютного домика на берегу Мичигана. Через месяц он уходил в отставку по выслуге лет и мог переехать с женой в пригород. Это была их старая мечта. Свой сад и цветник на полном покое, что может быть лучше, если Бог не дал им с Мэгги детей. Стоун любил мечтать, привычка выработалась с тех пор, как его стали назначать в ночные дежурства.

Стоун был исполнительным человеком и никогда не пререкался с начальством. Очевидно, по этой причине он дежурил с десяти вечера до девяти тридцати утра, а днем дежурили те, кто мог постоять за свои права.

Автоматную очередь он услышал в девять тридцать три, в то время, когда его смена закончилась, сменщик, как всегда, опаздывал, а Стоун, как всегда, выполнял свой долг.

Стреляли за углом, где-то в сотне ярдов по Линкольн-авеню, там, где Национальный банк. Выскочив из-под козырька на дождь, Стоун побежал на шум выстрелов.

9 часов 10 минут еще раз

В доме напротив Национального банка Ист-Чикаго сдавались квартиры внаем. Одна из них, что выходила окнами к центральному входу банка, была снята неделю назад супругами Феджис за скромную плату, несмотря на престижный район. Все дело в том, что квартира находилась на первом этаже, и любой прохожий при желании мог заглянуть в окно. Это заставляло жильцов вешать занавески на окна и лишать себя дневного света. Такое неудобство давало жильцам пятидесятипроцентную скидку.

На данный момент в квартире находились двое мужчин. Один сидел у окна и смотрел в щель занавески на проливной дождь. Второй сидел рядом за столом возле телефона. Тут же на столе лежали два автомата Томпсона с полными дисками боеприпасов.

Тот, что помоложе, чувствовал себя более расслаблено и, грызя спичку, не сводил глаз с широкой спины напарника.

— Я хочу спросить тебя, Барк, почему меня должны перевести к другому напарнику? Чем я тебе не угодил?

Не поворачивая головы, Барк Холлис ответил:

— Начальству виднее. Я знаю только, что через неделю ты будешь вновь сидеть за рулем моей машины.

— Хитрец! Ты все всегда знаешь! Я не любопытный, меня не интересует, какого черта мы торчим в этой квартире уже неделю с девяти до одиннадцати. Национальные банки не наш профиль. Но я не хочу, чтобы ты держал меня за дурака. Я все могу понять и все могу сделать. Если мы получим задание полететь в космос, значит, так надо государству. Я не против! Полечу в любой момент. Но разбивать напарников, которые работают в спайке шесть лет, глупо!

Не отрывая взгляда от улицы, Холлис ответил.

— Ладно, Дик. Я сам от тебя отказался. Я хочу, чтобы ты остался живым. Предстоит сложная операция, и я попросил директора дать мне в помощники Гая Купера. У него опыта больше.

— Хорошая замена. Купер один десятка таких, как я, стоит. Такая парочка может уничтожить банду отпетых головорезов.

— Что-то в этом роде нам и предстоит.

— Ладно, тебе виднее. Ну что, сегодня опять впустую?

Нет, сегодня должны клюнуть. Холлис тщательно подготовился в операции. Он точно знал, в какой банк, в какое время и на какой срок завезут крупные суммы денег. Осмотрев самые престижные банки Ист-Чикаго, он выбрал этот. Тут был скрытый бункер, чего он не обнаружил в остальных. Бункер, из которого он сделал наблюдательный пункт и надеялся использовать его и по другому назначению. Холлис сумел пустить слух по определенным каналам, что в Национальный банк Ист-Чикаго должны привезти крупную сумму денег. Холлис сумел через секретные службы связи договориться с диспетчерами, чтобы те сделали временную перемычку в сигнализации национального банка. Это позволяло задержать сигнал тревоги на определенное время, чтобы помешать полиции приехать в кратчайший срок. Сложная схема Холлиса должна была сработать, он в этом не сомневался. И был прав. Появление темно-синего «крайслера» на Линкольн-авеню его не удивило. Машина затормозила у центрального входа.

— Звони, Дик.

Фалон снял трубку и попросил соединить его с центральной диспетчерской. Когда там ответили, Фалон сказал:

— Дайте задержку на семь минут.

Холлис сделал поправку.

— И пяти хватит. Нам много не потребуется.

— Поправка на пять, — повторил в трубку Фалон.

Холлис взял со стола автомат и осторожно приподнял фрамугу.

9 часов 12 минут

К порталу Национального банка плавно подкатил шестиместный «крайслер». Из машины вышли пятеро молодых мужчин. Несмотря на дождь, их плащи были перекинуты через плечо.

Двери банка открылись двенадцать минут назад, и туда уже зашли четверо самых нетерпеливых клиентов.

Пополнение в пять человек не могло перегрузить работой обслуживающий персонал.

Молодые люди уверенно поднялись по ступеням и вошли в здание. Тот, кто замыкал шествие, на секунду задержался и, закрыв дверь на засов, повесил табличку: «Операционный зал временно закрыт». Водитель «крайслера» достал из-под сиденья автомат и, положив его рядом на сиденье, прикрыл газетой.

В операционный зал вошли молодые люди приятной внешности в хороших костюмах, фетровых шляпах, ярких галстуках и сверкающих штиблетах.

Двое заполняли бланки у столов, двое стояли у окошка. Никто не обратил внимания на вошедших. Один из них остался стоять в дверях, величественного зала, трое подошли к окошку, за которым сидел старший кассир. Табличка гласила, что его зовут Кей Норт. Занятый делом, он даже не взглянул на подошедших. За его спиной красовался настежь раскрытый сейф.

Один из молодых людей просунул ствол автомата в окошко, двое развернулись лицом к залу. Как по команде их плащи упали на пол, и в руках красавчиков оказалось оружие, но и этого никто не заметил.

Молодой человек, стоящий у двери, приподнял ствол кверху и нажал на спусковой крючок. Веер пуль разбил стекла старинных настенных часов, и стрелки замерли на месте.

— Все на пол! Лицом вниз! Руки за голову!

Приказ был выполнен мгновенно. Никому и в голову не приходило шевельнуться и хоть краем глаза взглянуть на происходящее. Все и так понятно. Весь последний месяц газеты чуть ли не ежедневно сообщают в подробностях о дерзких налетах в районах Чикаго и Ист-Чикаго.

Лежащий в центре зала посетитель в синем плаще чувствовал себя не очень удобно. Его звали Гарри Вэнтон. У него имелось оружие и служил он в полиции. Сегодня до заступления в наряд он зашел в банк, чтобы взять немного денег со счета и купить дочери на шестнадцатилетие подарок, но сегодня ему не везло с самого утра. Сгорела яичница, забыл на столе газету, из-под носа ушел автобус. Вэнтон не верил в приметы, но если у него так плохо начался день, то стоит ли рисковать? Сейчас он мог вынуть пистолет из-за пазухи. Но что пистолет против четырех автоматов? С другой стороны, когда эти молодчики уйдут и сюда нагрянет полиция, то как он будет выглядеть перед коллегами? Какие он найдет для себя оправдания? Вэнтон пребывал в полной растерянности.

Никто из присутствующих не хотел стать покойником, не хотел им стать и сидящий у открытого сейфа Кей Норт. Кнопка сигнала тревоги находились на расстоянии вытянутой руки. Сигнализация от сейфа была отключена, когда его открывали. Вызов полиции приходилось осуществлять механически, вручную. Норт понимал, что это его обязанность. Кнопка была значительно ближе, чем ствол автомата за барьером. Он живо представил себе завтрашние газеты с его портретом и заголовком: «Отважный Норт предупреждает ограбление банка!» Достаточно только вытянуть руку, и полиция будет здесь через пять минут. К своему счастью, Норт был реалистом и понимал, что пули долетят быстрее движения его руки и что в газетах с большей вероятностью, появится его портрет в рамке с надписью: «Верный своему долгу он пожертвовал жизнью…» Ради чего? Ради кучи бумаги, которую ему придется отдать? Черт с ней! Привезут еще. Каждый доллар застрахован на два. Ни одна страховая компания не ожидала эпидемии ограблений. Они не считали нужным сделать современную надежную сигнализацию, денег пожалели, а я им жизнь дарить должен?!

Норт не стал испытывать судьбу. Он ждал распоряжений.

— Вы заставляете нас ждать, милейший, — услышал Норт спокойный голос за окошком.

С поднятыми руками кассир подошел к сейфу и открыл дверцу. Двое налетчиков перемахнули за барьер и принялись за работу.