Охота без милосердия

Если нет дома, то где-то должен храниться капитал. Банк в этом случае не подходит. Слишком опасная профессия, деньги могут понадобиться в любую минуту, а Нью-Йорк очень удобный город — в нем можно затеряться или сесть на самолет и улететь в любом направлении земного шара.

— Положи квитанцию на место! — стальным голосом сказала Линда.

— Нет, милочка! Это залог. Ты ее получишь в обмен на Феннера. Я же тебе уже сказал, что я пришел не за деньгами.

— Хорошо, я все сделаю.

— Надеюсь.

Холэман наблюдал, как менялось ее лицо, как оно приобретало выражение профессиональной соблазнительницы. Глаза потемнели и покрылись таинственной поволокой, губы вспыхнули и слегка приоткрылись, рот стал влажным и чувственным, в движениях появилась медлительность и леность. Она готова была к работе.

Холэман понял, что он здесь уже не нужен.

— Их осталось двое, — сказал Холэман. — Но я не уверен, что другие ушли спать. Впрочем, это не имеет значения. Твой клиент на месте, и глаза у него уже на переносице. Бери его тепленьким.

Холэман указал Линде на столик, где сидели Феннер и Дэйтлон, и отошел от дверей ресторана.

В зале было многолюдно, играл оркестр. Никто не желал торчать в своих номерах и с тоской смотреть на луну.

Линда прошла к бару и села на высокий табурет за стойкой. Она заказала себе бокал шампанского и повернулась так, чтобы Феннер мог оценить ее по достоинству. Однако тот о чем-то спорил со своим приятелем и не озирался по сторонам.

В такой обстановке Линда ловила дичь за десять минут. Тут хватало солидных клиентов. Но начало всегда было смазанным. При ее появлении, как правило, в атаку шли молодые бычки с репутацией донжуанов и мелочью в карманах.

Этот случай не отличался от остальных. К шикарной даме подкатил шикарный щеголь. Двухцветные лакированные штиблеты, светло-серый в полоску костюм из дорогой ткани, который хорошо подчеркивал атлетическую фигуру, сверкающая белозубая улыбка и хризантема в петлице.

— Могу я вас чем-нибудь угостить?

От него разило духами на милю.

— Бокал у меня в руках, сигареты на стойке, ваша физиономия меня не интересует. Чем вы еще можете меня угостить?

Улыбка сползла с его лица, и он осмотрелся по сторонам, не слышал ли кто-нибудь ее ответа. На его счастье, никого поблизости не оказалось. Парень облегченно вздохнул и тихо ретировался.

Таких попыток было три, и все закончились с тем же результатом. Пожилой джентльмен проследил за всеми кандидатами и понял, что этой даме нужна не внешность.

Он подошел к ней, взобрался на соседний табурет, чтобы скрыть свой невысокий рост, а затем повернул голову в сторону красотки.

— Вы так красивы, мисс, что я могу сравнить вас лишь с портретом неизвестной дамы кисти великого Тициана. В моем номере висит коллекция великолепных картин, шедевров мирового искусства. Я был бы тронут, если бы вы пожелали взглянуть на эти сокровища.

Это был ее клиент. Такого надо брать не раздумывая. Парочка его картин может обеспечить ее на всю жизнь. Но чертов коп следил за ней, и у него лежала ее квитанция.

— У меня назначена деловая встреча. Если вы сегодня не уезжаете, то я загляну к вам.

— Я буду счастлив. Номер шестьдесят шесть. Шестой этаж.

— Я не забуду. Но теперь вы должны меня извинить.

Дэйтлон решил, что ему пора сполоснуть лицо водичкой, а Феннер с грустью посмотрел на пустые бутылки. Поэтому один из них направился в туалетную комнату, а другой к бару.

У обоих приятелей были не очень твердые и уверенные походки, но они старались держать себя с достоинством.

Ухватившись за стойку, Феннер потребовал двойную порцию виски. Повернув голову вправо, он увидел женщину, но не успел этого понять, а успел лишь спросить:

— У вас не найдется сигаретки? Мои на столе.

Линда взяла портсигар и, открыв его, протянула странному кавалеру. Впервые у нее просили, а не предлагали ей. Феннер показался ей симпатичным парнем, но такие никогда не составят счастья и не будут опорой в жизни, их до старости будут увлекать приключения, веселье и бродяжничество.

Феннер выудил сигарету, сунул ее в рот, и выдвинул следующее требование:

— А спички?

Линда чиркнула зажигалкой и дала ему прикурить.

— Спасибо, приятель! Пива хочешь? Или виски?

Он поднял глаза и увидел перед собой даму. Ее изумрудные глаза простреливали насквозь. Рыжая грива раскинулась на ее нежных плечах по белой бархатной коже.

— Я пью шампанское, — ответила она низким грудным голосом.

— Черт меня подери! Извините, но я не обратил на вас внимания… и…

— Прекрасный комплимент, продолжайте в том же духе.

— Меня зовут Олин, я отличный малый, и я вас уже люблю! Вы сбежали из какой-то сказки и зашли сюда, чтоб забрать меня с собой.

Его слегка качнуло, и он заглянул даме в декольте, будто уронил туда долларовую монету и теперь думал, как ее достать.

Линда улыбнулась и слегка отпрянула.

— Меня зовут Марта, и я живу в этом отеле.

— Нет, вы богиня Эллады. Раскройте тайну, с каких небес вы упали в это захолустье? Здесь, кроме рыбаков, никого нет, и вдруг Шехерезада среди повес.

— Я проездом. Остановилась на двухдневную передышку. Мне понравились эти места.

— На два дня? Какая жалость! Вас зовут Шейла?

— Ну, если вам так больше нравится.

— Есть такое вино «Огненная Шейла». Раньше его можно было купить на юге, теперь там ни черта нет.

— Ваши ассоциации мне понятны.

— Вы тоже похожи на огненную Шейлу.

В ответ Линда засмеялась. В отличие от всех остальных котов, этот верил в свои слова и был раскован и непосредствен. Он не разыгрывал из себя плейбоя и супермена.

К ним присоединился еще один тип, тот самый, который сидел за столом с Феннером.

— О, а это Крис. Мой коллега и друг. А это Шейла. Она проездом из сказки в легенду.

— Рад с вами познакомиться.

Линда бросила короткий взгляд на Криса, и ей стало не по себе. У этого человека был очень тяжелый и острый взгляд. Очевидно, он нездоров и знает об этом. Взгляд человека обреченного, но сильного. Она не стала развивать свою мысль и постаралась забыть о ней.

— А почему бы нам не переехать в наш номер и не продолжить веселье? — спросил Феннер.

— Мысль неплохая, — заметил его приятель.

— Возможно, — согласилась Линда, — но я не считаю приличным заходить в такое время в номер к незнакомым мужчинам.

— Но мы безобидные ребята, Шехерезада! Потом, мы уже познакомились. Кстати о неудобствах. А почему бы тебе не пригласить нас к себе? Это уже совсем другой расклад.

— Пожалуй, вы правы. Но мне не чем вас угощать.

— Это мелочи. Крис крупный банкир, он сейчас все устроит.

Крис кивнул головой.

Меньше чем через минуту они поднимались в лифте, у мужчин в руках были бутылки шампанского, пакеты с фруктами и даже бокалы.

— В каком номере вы живете? — спросил Крис.

— В сорок шестом на четвертом этаже.

— А мы занимаем левую сторону третьего этажа. Крис в 33-м, а я в 35-м, а наши друзья в остальных.

Дэйтлон не обращал внимания на болтливость Феннера. Он уже устал его одергивать.

— Чем вы занимаетесь, мисс Шейла?

— Ничем. Муж не позволяет мне работать. Когда-то я мечтала стать актрисой.

— Мечта всех девушек.

— А мы делаем деньги! — ляпнул Феннер.

Лифт остановился на четвертом этаже. Они прошли по коридору, и дама распахнула перед гостями двери. Дэйтлон зашел первым, поставил бутылки на стол и обследовал весь номер, будто впервые в жизни попал в гостиницу.

— У вас здесь уютно.

— Обычно, — пожала плечами Линда.

Олин рухнул на диван и крикнул:

— Шампанского!

— Я бы рад, — продолжил Крис, — но у меня страшно разболелась голова. Пожалуй, я отправлюсь спать.

— Жаль! — сказал Феннер, довольный тем, что приятель его понял.

— Надеюсь, вам будет весело!

Линда улыбнулась.

— Мне нравится ваш друг, он непосредствен и весел. С такими людьми всегда легко и не бывает скучно.

Она проводила Криса до дверей.

Закрыв дверь на замок, она вынула из рукава пакетик со снотворным. Остальное для нее не представляло трудностей.

Трудности были у Холэмана. Он пробрался в комнату Дэйтлона через окно в то самое время, когда Феннер и Дэйтлон поднялись на четвертый этаж к Линде. Как только Крис и Олин вышли из лифта, Линда несколько раз провела острым ногтем по полированной дверце, и на ней остались царапины в виде цифры 33. С пятого этажа вызвали лифт, в него сел мужчина и, заметив оставленный знак, остановился на третьем этаже. Он прошел в туалет, вылез в окно и по карнизу прошел до тридцать третьего номера. Просунув в форточку проволоку с кольцом, он подцепил щеколду и поднял вверх.

Так Холэман очутился в номере Дэйтлона. Он был уверен, что хозяин вернется сюда и не станет мешать Феннеру. У него была простая задача, но это давало ему дополнительные гарантии. Холэман водрузил графин с водой на тумбочку перед кроватью, а рядом поставил шкатулку с красным крестом. Она была набита лекарствами, сверху лежали таблетки от головной боли. В графин он высыпал пакетик со снотворным. Работа сделана, но Холэман не знал, как ему выйти отсюда. Окно он закрыл на щеколду, дверь была заперта на ключ. Если он вновь вылезет на карниз, то не сможет закрыть раму. С внешней стороны не было ручек. Холэман знал, что Дэйтлон еще не был в своем номере, без особых опасений можно оставить окно открытым, но он не хотел этого делать.

Внезапно капитан услышал шаги за дверью, и в скважину был вставлен ключ.

В два прыжка Холэман оказался за занавеской.

Крис вошел в свои апартаменты и запер дверь. Он чувствовал себя усталым и разбитым. У него на самом деле болела голова. Они перестарались.

Первым делом он сбросил пиджак, отправился в ванную комнату и подставил голову под холодную струю воды.

Этим воспользовался Холэман. Он выскользнул из-за шторы, прокрался к двери, открыл замок и выскочил в коридор. Все прошло нормально за исключением одной детали, он не мог запереть дверь изнутри.

«А так ли это плохо?» — подумал бывший полицейский. У него теперь появилась возможность заглянуть еще раз в этот номер, если, конечно, Дэйтлон не обнаружит странного обстоятельства.

Холэман решил, что тройная страховка надежнее двойной.

Незаметно опустив глаза, Феннер разглядывал ее соблазнительные округлые колени. Узкая юбка поднялась чуть выше принятой нормы, плавный переход ее ног к бедрам будоражил его душу.

— Значит, вы занимаетесь финансами, Олин? Вы фальшивомонетчик?

— О, нет! Мы предпочитаем настоящие деньги. Наш синдикат выполняет очень сложные операции. Это приносит нам неплохие доходы. А когда в кармане шелестят доллары, что может быть приятнее этой музыки?

— Ты веселый парень, Олин.

Феннер потянулся к ней. Его язык налился свинцом, он уже не мог ничего сказать, Линда раздваивалась у него в глазах. Он уже чувствовал ее теплое дыхание и нежный аромат духов.

Она неожиданно встала. Он попытался сделать то же самое, но у него не получилось. В глазах потемнело, и он свалился на ковер.

Линда сняла с себя туфли и выставила их за дверь.

Холэман вышел из лифта на четвертом этаже и осмотрел коридор. Женские белые туфли на высоких каблуках стояли возле нужного ему номера.

Он подошел к двери и услышал тихую музыку, доносившуюся изнутри. Он постучал. Через несколько секунд раздался щелчок, и дверь приоткрылась.

Линда выглядела усталой. Она оставалась одетой, готовой к выходу.

— Все в порядке?

— В порядке. Можете грузить.

Линда выглянула из номера и забрала свои туфли.

Феннер развалился на кушетке и громко храпел.

— Надолго? — спросил Холэман.

— Достаточно одного глотка, а парень выпил два бокала. До утра не очнется.

— Это хорошо.

— Верни мне квитанции и мой пистолет. У меня есть еще дела на сегодня.

— Не торопись, крошка.

Холэман снял телефонную трубку и попросил соединить его с Нью-Йорком.

В охране ему не смогли объяснить, как в двенадцать ночи найти Джилбоди, но ему дали телефон Люка, телохранителя Чарли. На счастье Холэмана, Джилбоди находился у Люка, они играли в карты, и он подошел к телефону.

— Рад приветствовать вас, босс. Говорит Юл Холэман. Сегодня заканчивается восьмой день, а у меня есть результаты.

Джилбоди прошил пот. Он не верил своим ушам. Он прочел в газетах о гибели двух ротозеев из троих посланных. У него уже не было надежды на удачу.

— Говорите толком, Холэман!

— Мне тяжело одному доставить вам Феннера. У меня есть такое предложение. Вы берете с собой пятьдесят тысяч премии и десять тысяч своих и выезжаете мне навстречу.

— Где вы находитесь?

— Это неважно. Берите курс на запад. От Нью-Йорка по направлению к Колумбусу, штат Огайо. Шоссе номер 777. Главная магистраль. Дорога изумительная. Я еду вам навстречу на том же «шевроле», что мне выдал Люк. К утру мы сможем встретиться в районе Уилинга. Там есть бензоколонка перед въездом в город и кафе. Но только не считайте меня идиотом. Феннера вы не получите, пока я не пересчитаю деньги.

— Постойте, Холэман, но где я возьму такие деньги ночью? Банк откроется в девять утра. До Колумбуса семьсот миль, а то и больше…

— Вы должны были заготовить деньги заранее. Я не намерен возвращаться в Нью-Йорк, Джилбоди. Я вам не доверяю. Решайте вопрос с деньгами, как хотите. Я могу дать вам одну скидку. Вы придете в кемпинг в пригороде Бэтфорда… снимите коттедж, а я вас сам найду. Вы должны там появиться в час дня. Больше никаких уступок, Стив. Я и так иду на риск. Таким людям, как вы, не доверяют. Если хотите получить Феннера живым, не затевайте глупостей.

Холэман не стал ждать ответа и положил трубку.

— Так ты на себя работаешь, коп! Значит, я была права, тебя вышибли из полиции. Надеюсь, этот самый Джилбоди прострелит твой чугунный лоб.

— Не прострелит. Ты позаботишься об этом.

— Я? Не валяй дурака, коп. Бери свой мешок и проваливай.

В дверь номера постучали.

Когда Джилбоди положил трубку, руки его дрожали, а лицо стало белее мела. Люк слышал весь разговор по отводному наушнику, и ему нечего было сказать приятелю.

— Черт! Это правда или он блефует?

— Бывший капитан полиции блефовать не станет. Если он предлагает товар, то он у него есть.

— Этот пень взял Олина?! И ты можешь в это поверить?

— Не верь! Тебя же никто не уговаривает. Через два дня кончается данный тебе срок и ты скажешь Чарли, что ты не справился.

— Нет! Но где взять деньги?

— Чарли выделил деньги на премию, я сам видел, и они лежат у тебя в сейфе в приемной. Что касается десяти тысяч, которые ты обещал от своего имени, то это не сумма для человека твоих масштабов.

— Сумма, Люк. У меня нет денег. Я нанял частное сыскное агентство Паркера из Чикаго. Он высосал из меня все соки, и премию Чарли в том числе. Я на нулях, Люк!

— Что ж, повтори трюк Феннера и одолжи денег у Чарли.

— Ты все шутишь!

— Ладно, я поеду с тобой. Завтра Чарли будет сидеть дома и заниматься своими орхидеями, он и без меня обойдется. Выезжаем сейчас. Нам нужно опередить Холэмана и проскочить на пять миль дальше. Хочу взглянуть на его машину со стороны. Это мы должны его поджидать, а не он нас. Как выкрутиться, придумаем по дороге, а пока нужно сделать куклы. Прихватим с собой ножницы, накупим газет и нарежем в пути гору денег. Шесть сотен придется пожертвовать на обертку.

— Не нравится мне эта затея!

— У тебя есть другая идея?

— Нет.

— Тогда поехали и нечего думать!

В дверь постучали, но уже более настырно. Холэман тащил Феннера под руки, а Линда придерживала его ноги. Они свалили его на кровать, и женщина накрыла его одеялом. Холэман бросился в ванную, а Линда начала сбрасывать с себя одежду.

В дверь продолжали стучать.

Холэман прижался к стене за дверью. Его «магнум» валялся в отделении для перчаток, он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что оружие необходимо иметь при себе, раз уж он затеял такую игру.

Он достал из кармана пистолет Линды и зарядил его. Но что он мог сделать такой игрушкой против профессионалов?!

Линда открыла дверь и встретилась взглядом с Дэйтлоном. Этот взгляд пронзил ее насквозь. Он осмотрел ее с ног до головы. Кроме прозрачной комбинации, на женщине ничего не было.

— Как у вас идут дела?

— Замечательно. Но я не думала, Крис, что вы такой эгоист.

— Правда? А где Олин?

Линда кивнула в сторону спальни.

Дэйтлон прошел внутрь и заглянул в соседнюю комнату. Храп Феннера можно было услышать за милю, но прикрытая дверь и музыка, доносившаяся из приемника в гостиной, заставили Дэйтлона проверить слова женщины.

Дэйтлон промыл мозги и быстро пришел в норму. Собираясь ложиться спать, он, как обычно, проверил все запоры и обратил внимание, что входная дверь открыта. Этот факт его насторожил. Сколько бы спиртного он ни выпил, забыть запереть дверь он не мог. Он вспомнил о знакомстве в ресторане и решил проверить, все ли в порядке у ночных голубков.

— Ну как? — спросила Линда.

— А я думал, что помешал вам.

— Олин милашка, но он очень устал.

— Вы правы. Я тоже.

— Хотите шампанского на сон грядущий?

Линда наполнила бокал и протянула гостю.

— За ваше счастье, Шехерезада!

Крис осушил бокал и вышел из номера.

Линда ворвалась в ванную комнату.

— Послушай, коп! Я сделала все, что ты просил. Верни все, что принадлежит мне, и проваливай.

— Он выпил снотворное?

— Да.

— Когда он уснет?

— Через пять — десять минут.

— Ладно, одевайся, а я пойду подстрахуюсь.

— Зачем?

— Слушай, стерва, не трепи мне нервы. Ты поможешь мне вытащить Феннера к машине.

— И на этом все?!

— Да. Одевайся. Я вернусь через десять минут.

В коридоре третьего этажа стояла гробовая тишина. Холэман подошел к номеру Дэйтлона и прислушался. Никаких признаков жизни. Холэман собрался с духом и постучал в дверь.

Он уже придумал, что если Дэйтлон откроет, то он представится гостиничным детективом и скажет, что вылавливает проституток. Но ему не открыли.

Во второй раз капитану пришлось пробираться в номер великого гангстера по карнизу. Холэман, как никто другой, понимал, что любые деньги надо зарабатывать, а за большие деньги приходится и рисковать.

В окнах горел свет. Холэман видел валявшегося на диване Дэйтлона, его ноги свисали на пол, он не успел даже снять пиджак. Что значит хорошая доза хорошего снадобья! Любого, даже самого опасного преступника, превращает в безобидный мешок с дерьмом.

Через минуту капитан стоял на ковре в центре комнаты. Он достал пистолет, взвел курок, подошел к Дэйтлону и приставил ствол ко лбу. Одно легкое движение пальца — и с легендой о современном Робин Гуде будет покончено.

Но на это шаг он все же не решился. Не из-за трусости, а из-за шума. Выстрел всполошит людей, а ему еще Феннера вытаскивать на своем горбу.

Холэман взял со стола бутылку джина и стал поливать ковер вокруг дивана и, когда он хорошо намок, сделал небольшое ответвление узкой струйкой к двери.

Холэман ощущал при этом свою силу и превосходство. Ему нравилось то, что он делает.

Холэман достал из кармана зажигалку, вытащил из нее пропитанную бензином вату и чиркнул кремнем. Фитиль вспыхнул. Холэман раскурил сигарету, поджег вату и положил ее рядом со спиртовой дорожкой, затем бросил сигарету к дивану, открыл дверь, вынул ключ и запер номер снаружи.

Пламя с ваты перебросилось на разлитый джин и побежало по дорожке к ковру.

Портье вышел из черного хода во двор отеля. Квадратный каменный мешок с трудом освещался одним фонарем над подъездом. Контейнер с мусором, несколько машин и ящики, груда ящиков. Свет в окнах уже погас. Добрая половина отеля пустовала, и это в разгар сезона. Прошли золотые времена сухого закона, когда он снабжал выпивкой всех постояльцев и в это время горели огни в каждом окне. Люди веселились. Сейчас он имел гроши на перепродаже кокаина, а публика предпочитала спать.

— Эй, Пибоди!

Из темноты выросла долговязая фигура в кожаной куртке.

— Но где тебя носит, Фукс?

— Давай баксы!

Пибоди отдал заработанную сегодня сотню.

— Жди здесь.

— Эй, а где товар?

— Я сказал, жди здесь. Мне теперь тоже не доверяют. Сначала деньги потом товар.

Парень исчез в темноте.

В это время Линда вышла из своего номера. Возле дверей номера напротив стояла молодая парочка. Они ничего не видели и не хотели видеть, они целовались. Рука парня шарила под юбкой у девчонки. На вид им было лет по шестнадцать.

— А вы не хотите заняться этим в номере? — грубо спросила Линда.

— Мы тебя смущаем, старушка? — небрежно бросил парень.

— Да. Идите к себе и делайте, что хотите!

— Проваливай, — огрызнулась девчонка.

Линда вернулась в номер.

— Напротив двое молокососов. Боюсь, что это надолго.

— Ладно. Жди здесь, — рявкнул Холэман.

Он вышел из номера, закрыл дверь, подошел к парочке и постучал в комнату, возле которой они лизались. На стук не ответили.

— Там никого нет, дядя, — промычал парень.

Холэман дернул дверь, она открылась. Он взял парня за шкирку и втолкнул в комнату, девчонка открыла рот, но он зажал его ладонью.

— Ни звука, сучка! Сидеть тихо и не трепыхаться, не то безмозглые кочерыжки поотрываю.

Он взял ее под локоть и впихнул следом за кавалером. Захлопнув дверь, он вернулся назад.

— Мне это надоело! — вспылила Линда.

— Еще одно слово, и я снесу тебе череп. Поняла, кукла? Пойдешь первой по черной лестнице. Во дворе стоит серый «шевроле». Открой задние дверцы и жди.

Линда не посмела спорить. Она видела выражение лица полицейского и понимала, что сейчас он готов на все. В эту секунду она испугалась по-настоящему.

— Если кого увидишь, вернешься. Сейчас самый ответственный момент. Иди!

Линда вышла. Холэман зашел в спальню, скинул с Феннера одеяло и взвалил спящего на плечо. Груз был не из легких, но он стоил того, чтобы возиться с ним.

На первом этаж Линда наткнулась на портье. Старик едва не сшиб ее с ног.

— О, простите, мисс!

— Господи! Как вы меня напугали! Какого черта вам здесь надо?

— А вам, мадам? Первый час ночи!

— Я оплачиваю проживание здесь не для того, чтобы отчитываться перед прислугой! — крикнула Линда так, что ее голос был слышен на всех этажах.

— Боже мой, но не надо так кричать.

Портье побежал по лестнице вверх. Линду пробивала дрожь, пора делать укол, а она ходит по струнке. Прижав к груди сумочку, она вышла во двор и направилась к стоянке.

Холэман не слышал выкрика Линды. Ему пришлось задержаться у поворота в коридоре и ждать, когда подвыпивший жилец справится с замком и освободит проход к лестничной площадке. Как только тот скрылся в своем номере, Холэман вышел из-за угла и проскочил на лестничную площадку.

Беспрепятственно ему удалось миновать два пролета, а между третьим и вторым этажами он наткнулся на портье, едва не ударив его по лицу ботинками Феннера.

— А это еще кто? — вскрикнул Пибоди.

— Уйди с дороги, осел!

— Куда вы его несете?

Холэман хотел врезать этому старику, но у него были заняты руки. Груз сделал его неповоротливым и отнял много сил.

— Послушай, старик. Я спасаю жизнь человеку. Он угорел. На третьем этаже в тридцать третьем номере пожар. Беги быстрее, там еще один остался.

Пибоди забыл о том, что в его кармане лежат пакетики с наркотиком, забыл о тайнике, к которому шел, забыл обо всем и во весь дух помчался на третий этаж.

Холэман вышел во двор и облегченно вздохнул. Линда стояла у его машины, задняя дверца была распахнута. Капитан свалил ношу на заднее сиденье и выпрямился.

— Верни мои вещи, коп.

Коп развернулся и залепил помощнице пощечину.

— Ты почему меня не предупредила, сука!

Линда ничего не ответила. Где-то внутри сработал механизм, который переключил эту женщину на новую волну. Ее муж погиб не из-за того, что Линда хотела получить наследство или страховку, он погиб из-за того, что замучил свою жену ревностью и подозрениями. Тогда в ней тоже сработал никому неведомый механизм. Линда получила за мужа страховку, но наследством его не воспользовалась. Всю недвижимость и состояние она оставила дочери мужа от первого брака. С тех пор прошло три года, а Линда так и не нашла себе пристанища, она жила в каком-то забытьи, подпитывая организм морфием, и наблюдала за жизнью из окна собственной машины, которая возила ее по всей стране. Она не видела ни начала, ни конца, она очутилась в замкнутом круге.

— Садись за руль, стерва! — рычал Холэман. — Едем на запад.

— Я знаю, куда ехать, — тихо сказал Линда. — Я знаю, где ты назначил встречу.

— Не теряй времени.

Холэман сел на переднее сиденье рядом с женщиной. Открыв отделение для перчаток, он достал «магнум» и сунул его за пояс брюк за спиной.

Наконец-то он не забыл сделать это. Холэман не рассчитывал, что Джилбоди с легкостью простится с деньгами, но капитан уже имел четкий план действий. Он был уверен, что выиграет и эту схватку.

Машина тронулась с места. Холэман выглянул в окно и пробежал взглядом по окнам третьего этажа. В одном из них полыхали занавески. Холэман был уверен, что спасти Дэйтлона уже невозможно.

Смешно! Один из самых опасных преступников страны, с которым не могли совладать ни полиция, ни ФБР, сгорает в захолустной гостинице после попойки, забыв затушить сигарету. Да! Такой случай войдет в учебники по криминалистике!

Машина выехала из ворот и свернула на запад.

Глава IV

Проколы

Дым валил из всех щелей номера. Сменный пожарник Карл Хитч, привыкший во время дежурства читать комиксы, сплетни о политиках и дремать в кресле, в этот момент натягивал на голову противогаз, коридорный Дэйк Митерс пытался сделать то же самое, но у него не получалось, и он отбросил резиновый череп в сторону.

— Мы только время теряем! — крикнул он.

На дворе стояла ночь, и большинство постояльцев спали крепким сном, это избавило отель от паники.

Коридорный Митерс схватил в руки шланг и направил его на дымившуюся дверь. Портье стоял у насоса, готовый в любую секунду вступить в борьбу с огнем.

Хитч, взмокший под брезентовым комбинезоном, взламывал ломом дверь. Дым стелился по ковровой дорожке и рекой плыл вдоль коридора. Едкий, черный, такой невозможно не учуять. Если проснутся люди, то все пропало!

Наконец, Хитч справился с замком и резким ударом выбил дверь. Заработал насос, мощная струя воды ворвалась в помещение. Хитч облился водой и бросился внутрь.

Горели обои, мебель, но середина оставалась нетронутой пламенем. Оконные стекла еще не лопнули, и для разгула пламени не хватало кислорода. Посреди гостиной стоял диван, на нем лежал человек. Ворот расстегнут, галстук валялся на полу, голова откинулась назад, а ноги свисали на ковер. Похоже, что он потерял сознание и упал. Огонь еще не задел его, а лишь подбирался к его ботинкам.

Хитч взвалил постояльца на плечо и выскочил с ним в коридор.

— Эй, ребята, быстро вызывайте «скорую», — крикнул Пибоди, бросив свою работу за рычагом насоса.

Хитч содрал с себя противогаз и склонился над потерпевшим, приложив ухо к груди.

— Дышит!

Он похлопал его по щекам.

— Эй, приятель, очнись! Молод еще помирать!

— Ладно тебе, лекарь! Займись лучше пожаром, а парнем займутся врачи, — проворчал Пибоди.

— Жаль. Молодой красивый малый и вдруг откинет копыта.

— Не каркай, старый ворон, работай.

Через минуту Хитч уже забыл о нем, он боролся с огнем.

Пибоди не знал, как ему поступить. Он помнил этого парня. Он сопровождал мистера Смита, который снял все эти номера. Но мистер Смит не хотел, чтобы о его приезде знали. Человек, который платит в каждый свой визит хорошие деньги, имеет свои маленькие секреты. За такие деньги он может себе позволить любые желания и требовать, чтобы эти желания выполнялись.

Пибоди решил, что полиции незачем знать о постояльцах с третьего этажа.

В два часа ночи Чико уступил руль Грэйсу. Они рассчитывали к рассвету выехать к берегам Мичигана.

— Половина штата уже у нас за спиной, Тони.

— Да, малыш. Пока идет все чисто.

— Ну, конечно, если ты не берешь в расчет два поста, на которых нас останавливали, и то, что я ребятам сумел заговорить зубы.

Грэйс усмехнулся.

— Да, ты, конечно, смекалистый парень, Чико, но почему ты думаешь, что у патруля могли возникнуть какие-то подозрения?

— Все очень просто. Не один я хорошо помню лица знаменитой шестерки. Любой легавый мог что-то заподозрить и попросить открыть багажник. А там что? Багажник набит кожаными мешками с банковской маркировкой и кучей денег. Вы даже не соизволили деньги переложить в чемоданы. Такие проколы приводят к провалам.

— Интересно, откуда тебе известно про мешки?

— Когда мы подъехали к отелю, я вышел из машины и открыл багажник, чтобы швейцар забрал чемоданы. Нам повезло, что было темно, багаж он забрал, под ним лежала гора банковских сумок. Случайность, что он этого не заметил.

— Но я об этом тоже ничего не знаю. Я был уверен, что ребята переложили деньги. Ты же знаешь, что я ехал другой дорогой, а деньги были в этой машине.

— В том-то все и дело. Криса не интересуют деньги. Его интересует процесс их добывания. Вы закончили цикл работ в Индиане, и, как сказал Крис, у вас впереди новые планы, а что там с добычей, никто не думает.

— Ты не по возрасту хитер, Чико!

— Колония меня многому научила. Там такие артисты сидели, диву даешься! Один паренек попался в трюме теплохода уже в Италии. По глупости. Выскочил чуть раньше, терпения не хватило. При нем обнаружили бриллиантов на полмиллиона долларов. Это он своих родителей обобрал. Он знал, что его папаша занят черным бизнесом и скоро его накроют, а мать все деньги тратит на бриллианты и складывает их в банковский сейф. Сынок решил, что будет лучше, если камешки достанутся ему, чем в один прекрасный день прокуратуре.