Охота без милосердия

На секунду она замолчала. В ее глазах появились слезы. Легерт кивнул бармену, и тот принес стакан воды. Женщина сделала несколько глотков и продолжила:

— Теперь я ему не нужна. У него появилась новая подружка. Она на семь лет моложе меня. Она красива и глупа. Но он глупее! Меня он превратил в свою секретаршу. Я обязана признавать его новую пассию. Я могла простить ему шалости и увлечение. Мужчины в его возрасте страдают этим грехом, но дать мне отставку и заявить в лицо, что я могу быть ему еще полезна, как… Это выше моих сил. Он втоптал меня в грязь, я готова отплатить ему тем же!

— Ищите женщину! — пробормотал под нос Легерт.

— Что?

— Чепуха! Французская поговорка, которую следственные органы никогда не принимают всерьез.

Легерт верил всему сказанному, хотя предпочел бы, чтобы эта встреча стала бы очередным трюком. Выдуманной сказкой. Слишком банально, глупо и недостойно такого противника, как Дэйтлон. Но эта женщина не производила впечатления фантазерки.

— Каким образом вы нам собираетесь сдать Дэйтлона?

Женщина полезла в сумочку, достала ручку и блокнот.

— Я прошу вас написать мне гарантийное письмо, мистер Легерт. Все, что вами обещано, изложите на бумаге.

Легерт взял блокнот, достал свою ручку и в течение трех минут исписал две страницы. Дама, прочитав текст, сказала:

— Это то, что мне нужно. Распишитесь. Легерт расписался, закрыл блокнот и положил на него свою тяжелую массивную ладонь.

— Я вас слушаю, мисс Кассарес.

— Завтра воскресенье. Крис решил в воскресенье сходить в кино. Сегодня я приехала в город за билетами. Я решила обзавестись ими заранее. Кинотеатр «Байограф» на Линкольн-авеню. На экраны вышла «Манхэттенская мелодрама» с Кларком Гейблом. Дэйтлон обожает мелодрамы. Я купила три билета. Крис хочет, чтобы его с двух сторон окружали женщины. Это его новая черта, она появилась у него одновременно с новым лицом. Чтобы вы не сомневались и не растерялись при вечернем свете, я берусь вам его показать. Мой яркий наряд вам запомнился, и завтра вы меня узнаете в толпе. В этот момент его лучше всего схватить. Из кинотеатра он всегда выходит под впечатлением и немного рассеян. Машина всегда стоит в ярдах сорока, он не любит, когда толпа крутится перед носом в момент отъезда.

— Но, может быть, вам остаться в управлении и не ходить в кино?

Дама улыбнулась.

— Тронута вашим вниманием, комиссар, но без меня вы его не возьмете. А охрана мне понадобится после, сейчас я нахожусь в безопасности. Мне кажется, что капитан Чинар, сидящий напротив кафе в машине, и лейтенант Элквист не собираются следить за мной. Они следят за порядком. Их помощь понадобится мне не сегодня, а завтра, как только я выйду из кинотеатра. На данный момент хватит тех, кто уже знает о нашей встрече. Нигде не упоминайте моего имени. Даже фальшивого имени!

— И у нас есть утечки?

— Они есть везде.

— Хорошо. Мы поставим свою машину слева от выхода из кинотеатра. В десяти ярдах. Машина и люди в ней будут те же, что и сейчас. Но я бы на вашем месте не стал рисковать.

— Дэйтлон теперь по-другому одевается, по-другому двигается, лицо его неузнаваемо. Шарлотту вы никогда не видели. У вас нет шанса узнать его в толпе. Неужели вы думаете, что его легко узнать по газетной фотографии? Нет. Творение великого Филла — это новый Дэйтлон. Правда, планы он вынашивает старые. Филл дорого заплатил за свою работу, он потерял свою жизнь и свою подругу, которая, в свою очередь, привела меня к вам.

Легерт прикусил нижнюю губу и долго и пристально смотрел на женщину.

— Все ваши требования будут выполнены. Но если мы вспомним все же об опасности мероприятия, то хочу попросить вас, чтобы вы подали нам сигнал белым платком. Уроните платок и отстаньте от парочки шага на два. Это и будет сигналом для моих людей. Все будет сделано, как надо. Но Дэйтлон может передумать.

— Нет, он очень жестко выполняет свой распорядок. К тому же он очень сентиментален и обожает кино.

— Хорошо! На этом мы поставим точку. Что же касается остальных… Тони Грэйс, Олин Феннер? Мы установили имена новых людей. Это Стив Джилбоди и Люк Морэно. Ребята из Нью-Йорка. К слову сказать, мы связались с нью-йоркской полицией, и они нам сообщили, что босс преступного синдиката из Филадельфии по прозвищу Дядюшка Понти отправил охотников в Чикаго. Он не может простить этим ребятам смерть своего секретаря и знаменитого «Марса» — Доккера — бога войны и оружия. Как быть с этими людьми?

— Аппетит приходит во время еды, комиссар? Я не знаю, где скрываются эти люди. Я не имела с ними никаких дел. Они не сделали мне ничего плохого. Я говорила с вами не о преступнике Кристофере Дэйтлоне, а о человеке, который искалечил мою жизнь. К моему счастью, есть люди, которые жаждут заполучить его шкуру. Это избавляет меня от желания стать убийцей и позволяет разделаться с ним чужими руками. Могу вас заверить, комиссар, что на положенную мне премию за голову любимого человека я поставлю ему памятник. Нет, не в центре города, а где-нибудь в тихом райском дворике, в цветущем районе Неаполя или Ниццы. Я буду молиться за его мятежную душу и со слезами вспоминать то лучшее, что между нами было.

Дама встала и взяла свою сумочку. Она не попрощалась, а повернулась и ушла.

Чинар видел, как женщина в красном вышла из кофейни, и включил двигатель. Но она не свернула ни влево, ни вправо, она перешла дорогу и направилась прямо к машине, в которой сидели полицейские.

Подойдя к дверце водителя, она постучала костяшками пальцев в красных перчатках по стеклу. Чинар опустил стекло, сгорая со стыда, словно эта дама вошла в ванную, где он мылся.

— Рада видеть вас, мальчики! Комиссар мне сказал: «Передай рыжему, с веснушками, чтобы он пришел ко мне, а второй пусть остается на месте, он все равно ни черта не понимает!»

Чинар покраснел еще больше и вышел из машины. Переходя улицу, он все время спотыкался и едва не угодил под грузовик.

Тэй усмехнулась и, склонившись над окном водителя, сказала серьезным тоном:

— Лейтенант Элквист. Тебя перевербовали в ФБР, и я об этом знаю. Легерт об этом не знает. Но ты можешь передать своему новому боссу Холлису, что Легерт завтра устраивает облаву на Дэйтлона у кинотеатра «Байограф». После вечернего сеанса. Учти, продажный сосунок, если меня заденет хоть одна пуля, то кто-то поплатится за это жизнью.

В отличие от Чинара, Элквист побледнел. Удовлетворенная своей миссией, Тэй Морган исчезла в толпе возле универмага.

Чинар выслушал Легерта и задумался.

— Ты ничего не понял, Эд? — переспросил Легерт.

— Дело не в этом, шеф. Мадам в красном должна знать, что Филл жив. Если она получает информацию из ФБР, что реально, то, по моим прикидкам, она должна знать, что Филл обращался в федеральную полицию и его прикрывают как свидетеля. Что-то здесь не так.

— Работа Элквиста?

— Конечно. Холлис уверен, что загреб его с потрохами, и они не очень-то стесняются говорить при нем. У меня мелькнула другая мысль. В конце концов, врет эта женщина или нет, мы узнаем завтра вечером. Но мы можем предпринять кое-какие меры со своей стороны.

— О чем ты?

— Я хочу оповестить всю полицию южного округа и сделать ночную облаву. Мнимый труп Филла найден на подъезде к Ист-Чикаго, в двадцати милях от города, на южном шоссе. После последнего налета Дэйтлона легендарный «крайслер» не исчез, как это случалось раньше, а был замечен на том же шоссе. Этот район тянется вдоль побережья Мичигана и, кроме дорогих коттеджей, там ничего нет. Ни одной фермы или ранчо. У нас хватит сил, чтобы провести ночную облаву.

— Это хорошая мысль. Вряд ли Дэйтлон объявится у сообщников перед выходным днем. Если твоя версия себя оправдает, то мы накроем их всех сразу.

— Нам бы двоих или одного. Это уже что-то!

— Напрасно, Эд, ты думаешь, что я хочу обелить себя или доказать кому-то, будто я единственный, кто может быть комиссаром. Нет, мое решение окончательно, я ухожу из полиции. Но Дэйтлон — это дело чести! Я не могу простить ему эту фотографию в газете, смерть наших ребят и открытого издевательства. Он должен предстать перед судом, и он должен быть наказан по всей строгости закона. И мы обязаны довести это дело до конца. Ладно! Поехали в управление! Нам необходимо сделать некоторые распоряжения и приготовления.

В отличие от средневековых казематов, «особые кабинеты» федеральной полиции находились на шестом этаже. Это был последний этаж здания, и туда не доходил лифт. Из посторонних до этого этажа добрался бы только Эдвард Гувер, если, конечно, шефа ведомства можно назвать посторонним.

Здесь находился лазарет для арестованных, подследственных и бежавших преступников, которые проходили по ведомству федеральной полиции и которых привозили сюда из специзоляторов ФБР. Некоторых здесь лечили, другим развязывали язык, третьи исчезали с лица земли, и о них забывали. Но у лазарета имелась одна особенность. Люди, которые через него проходили, никогда уже не выходили на свободу, даже те, которым оказывалась медицинская помощь. Никто не знал или не хотел вспоминать, кому именно пришла идея устроить это своеобразное гнездо под крышей не очень приятного, но уважаемого, жесткого и пугающего учреждения.

Начальник оперативного отдела, а для многих просто агент Холлис, сопровождал своего босса в лазарет. Стальные двери и решетки, но белые стены, чистота и кафельный пол. Каждая палата или камера была рассчитана на одного пациента, где за ним велось тщательное наблюдение. Охраны, санитаров и медсестер здесь было куда больше, чем пациентов. Из сорока палат было занято восемь, остальные пустовали.

Пустовали не потому, что не было больных или ФБР не нуждалось в допросах здоровых подопечных. Дело все в том, что в армейских или оперативных подразделениях выработался обычай не церемониться с преступниками, а уничтожать их. «Очищение страны от скверны» — один из первых лозунгов президента Рузвельта был поддержан министерством юстиции и Эдгаром Гувером.

В этот день у Бэрроу был повод зайти сюда. Холлис предъявлял ему материал. Своего рода отчет.

Возле двенадцатой палаты-камеры Холлис остановился и кивнул надзирателю, чтобы тот открыл дверь. Лязгнул засов, отодвинулась щеколда, и тяжелая железная дверь открылась.

В узкой комнате, стены которой были обиты ватными стегаными матрацами, а пол покрыт ковром, имелось все, что нужно, даже санузел. Окно было достаточно большим, и камера казалась светлой. Правда, на окнах были решетки в два ряда — внутренняя и внешняя. Посреди комнаты стояла кровать, на ней лежал человек. Он не спал, он не умирал. Он смотрел в потолок, тело его было перевязано бинтами. Рядом с кроватью на табурете сидела медсестра, а у окна был крепкий паренек с короткоствольным автоматом «стенх».

— Как его самочувствие? — спросил Холлис. — Операция прошла нормально, пули изъяты, серьезных повреждений нет, все органы функционируют нормально. Через пару недель встанет на ноги.

Бэрроу смотрел на лежащего перед ним человека, как на ископаемый экспонат, невероятной редкости.

— Вы знаете, что вас ждет, мистер Кейси? — спросил Бэрроу.

Больной перевел на него глаза.

— Мне все равно.

— Нет, такого быть не может. Вы живой человек.

— И вы меня умертвите на электрическом стуле! Это меня не пугает.

— Вот в это я верю. Но покойников на электрический стул не сажают. Вас нет на белом свете. Вы уже умерли. У меня на ваш счет другие планы.

Бэрроу достал из кармана свернутую газету и положил ее на кровать.

— Почитайте мистеру Кейси, сестра. Ему не стоит напрягать зрение. На первой полосе говорится, как погиб гангстер Брэд Кейси при попытке к бегству, и помещен очень хороший снимок с дырками в теле. Итак, мистер Кейси, вас уже нет.

В глазах раненого сверкнула такая Ярость, что Бэрроу поторопился выйти, несмотря на охрану. Он не любил таких людей. Он их боялся. Он боялся их даже мертвых.

— Ваша просьба выполнена, сэр, — усмехаясь, сказал Холлис, когда они спускались по лестнице на пятый этаж. — Этого человека можно обработать, сэр.

— Не сейчас. Он еще не осознал своего положения. Надо суметь продать ему его собственную жизнь.

— Вы сумеете это сделать, сэр.

— Как тебе нравится твой новый кабинет?

— Я им доволен. Он рядом с вашим.

— Тогда зайдем в мой.

Они вошли в приемную, и секретарь Бэрроу передал ему шифрованную записку. Бэрроу быстро пробежал ее глазами и усмехнулся.

Из приемной они попали в огромный кабинет Бэрроу, который не успевал проветриваться от сигарного дыма.

Ни слова не говоря, Бэрроу снял трубку и попросил соединить его с комиссаром криминальной полиции.

— Добрый день, уважаемый комиссар. Вас беспокоит шеф ФБР. Вы извините, что отрываю вас от дела, но вынужден внести кое-какие коррективы в ваши планы. На основании приказа губернатора штата от пятого ноября я беру на себя все решения по самым ответственным операциям.

Легерт вытер платком взмокший лоб.

— Да. Я знаю об этом приказе.

— Прекрасно. Завтра утром к вам придет мой главный оперативник Барк Холлис со своим напарником. Вы обязаны ввести его в курс дела, и он будет руководить операцией по захвату Дэйтлона у кинотеатра. Прошу вас, комиссар, не стоит устраивать склок и бойни с моим ведомством. Мы делаем общее дело. Советую выполнить мою просьбу.

Бэрроу не стал выслушивать ответ, он положил трубку. Холлис напрягся.

— Я дарю тебе Дэйтлона, Холлис. Этот зверь меня уже не интересует. Забей его!

— Я это сделаю, сэр.

Бэрроу закурил и, выпустив струйку сигарного дыма, посмотрел на Холлиса и сказал:

— Мне жаль, но наши кабинеты не должны быть рядом, Барк! Я устал от межведомственных дрязг помимо непонимания наших сателлитов. Пора наводить свои порядки без того, чтобы кто-то бросал нам палки в колеса.

— Я понимаю, сэр. Но причем здесь кабинеты?

— Значит, не понял. Твое кресло в кабинете Легерта. Я постараюсь добыть его для тебя!

Стук в дверь разбудил Дэйтлона. Он вздрогнул. Ему снились кошмары, он видел кровь, смешанную с грязью. Поток кровавых помоев, сливающийся в канализационные стоки. Он захлебывался в этой крови, которая густела, превращалась в болотную тину и засасывал? его на дно.

Он вытер подушкой лицо и, помотав головой, осмотрелся. Шарлотта тихо сидела у окна и смотрела в сад. С каждым днем она становилась все грустнее и печальней, он уже не замечал на ее лице улыбки.

В комнату просунулась курчавая голова Чико.

— Крис! Вернулась Тэй. Она ждет тебя.

Мальчишка изобразил Тэй с сигаретой в руке.

— Пусть ждет.

Дэйтлон дотянулся до пачки сигарет и закурил. Он встал, когда огонь ожег пальцы и, погасив окурок, вышел из комнаты, так и не взглянув на девушку. Ей хотелось плакать. Она захотела вернуться к старому доброму Филлу, который выполнял все ее причуды и капризы. Она хотела танцевать, гулять по ночному неоновому городу. Она устала.

Тэй сидела в кресле и курила длинную сигарету, в другой руке она держала бокал с сухим мартини.

— Чико, отправляйтесь с Джо в город и пригоните фургон, который можно будет покрасить в санитарную машину. Вечером займетесь покраской, к завтрашней ночи он должен выехать с этой базы навсегда!

— Мы уезжаем завтра?

— Да. Из коттеджа, но не из штата. На рассвете вы подберете нас. Где, скажу потом. Вперед! И не забудьте купить краску.

— Все будет сделано в лучшем виде! Чико выскочил из дома и побежал к воротам, где на скамейке, кутаясь в дождевик, дремал Джо.

— Ну, как дела? — спросил Крис, усаживаясь напротив Тэй.

— Все указания выполнены, — Тэй достала из сумочки конверт и бросила его на стол. — Здесь квитанция на получение на имя Натана Эйслера и номер шифра.

Дэйтлон достал картонку и осмотрел ее.

— Номер вижу, имени нет.

— Не будь наивным. Имя есть у администратора. На тот случай, если ты потеряешь карточку, ее не смогут использовать нашедшие. Сейф блокирован на двое суток, и деньги можно забрать только через два дня. Но ты хочешь уехать сегодня ночью? Или…

— Нет. Мы останемся в городе еще на пару дней.

— Я купила билеты на завтрашний вечер. Последний фильм Кларка Гейбла.

— Великолепно. Надо немного развеяться. В хранилище не было сложностей?

— Нет. Слим отнес чемоданы в сейф, а я договорилась с дежурным, что за чемоданами придет мой муж.

— Все правильно.

Дэйтлон встал, подошел к письменному столу и нажал встроенную в панель кнопку. Верхний ящик выдвинулся. Он бросил конверт в ящик и закрыл его.

— Это все? Я тебе больше не нужна? — спросила она с горечью в голосе.

Он обернулся и внимательно разглядел ее. Этот кошмарный красный наряд превращал ее в пугало. Она похудела, побледнела и постарела. Возможно, что он замечал эти мелочи из-за контраста с Шерри.

— Ты слишком непримирима, Тэй. Слишком часто заглядываешь в темные углы жизни. Не забывай о том, что ты богатая женщина, и если ты решила уйти, то я не смею тебя задерживать силой. Но делать этого не следует. В Техасе другие порядки и другая власть.

— Гувер везде Гувер.

— Мы откроем новое дело с новым размахом. Мы сможем перейти на уважительное отношение к закону и приумножать наши средства легальным путем.

— Прекрати паясничать! Ты можешь своей красотке петь эти песни, а я тебя знаю как свои пять пальцев.

— Хорошо, не будем вдаваться в полемику. Один короткий вопрос и один короткий ответ. Ты со мной?

— Я с тобой! — не задумываясь, ответила Тэй.

— Я рад это слышать. А теперь я хотел бы попросить тебя собрать людей.

— Хорошо, я позову их.

Она встала.

Люк, стоявший на веранде за занавеской, отпрянул от окна. Он видел и слышал все, что его интересовало. С тех пор как он появился в доме, это стало его основным занятием.

Он быстро перемахнул через парапет и скрылся за углом дома. Тэй вышла во двор и отправилась к сараю. Чико и Джо еще не уехали, и она их остановила. Слим и Стив играли в кости на перевернутом бочонке из-под мазута. Здесь было холодно, и стоял стойкий, невыветривающийся запах бензина. Тэй не понимала, почему люди перестали находиться в доме, а ютились до темноты в сарае. Здесь все изменилось, здесь все превратилось из близкого и родного в чужое и отвратительное.

— Прошу всех зайти в дом. Босс хочет сказать вам пару слов.

Из-за ворот вынырнул Люк.

— Вас это тоже касается.

— Я иду.

— А вы слышали, куда надо идти?

— Я стоял здесь, за воротами.

— Не уверена, что за этими воротами. Идите.

Эта кучка людей напоминала Тэй группу нашкодивших школьников, а она выглядела, как старомодная и строгая классная дама. Они не создадут новой легенды. Дэйтлон понимал это лучше, чем Тэй. Но при всем этом спектакль продолжался.

Крис пригласил всех сесть, а сам встал.

— Я буду краток, если сумею. Наша миссия в этом штате закончена. Мы отправляемся на юг. Место мы определим позже. Все будем начинать заново. Так или иначе, но все вы люди проверенные. Каждый из вас получит то, что он заслуживает. Тут не должно быть обид. Но я вам гарантирую, что каждый получит работу, исключающую риск. Сегодня многие из нас проводят здесь свою последнюю ночь. Стив и Люк составят исключение. Они уедут завтра на рассвете на «линкольне» в отель «Савой». Все инструкции вы получите лично от меня в течение суток. Прошу вас находиться на месте. Чико и Джо к завтрашнему вечеру должны подготовить машину с красными крестами и выехать на шоссе к мотелю «Уют». Там мы будем поджидать их с Тэй и Шерри. Учитывая нависшую угрозу над этим домом, Слим подстрахует ребят на посту. Выезжайте сразу же, как только машина будет готова. Прошу всех быть крайне осторожными. Настал прискорбный день, когда среди нас уже нет ни одного человека, портрет которого висит на каждом столбе в трех штатах страны.

— Это не так, — холодно заметила Тэй. Она открыла сумочку и достала из нее свернутую газету.

Крис схватил ее и развернул.

— Но это же «Нью-Йорк трибюн»?!

— Чикагский филиал. Но эту газету читают и в Нью-Йорке и в Филадельфии, в Бостоне и даже в Сан-Франциско. Полюбуйтесь на свои портреты, господа!

Первая полоса имела шапку «С новой маской, старые друзья!»

Первый снимок изображал выбегавшего из банка Дэйтлона с автоматом в руках. С оружием были засняты и Стив с Люком. Лицо каждого хорошо и четко пропечаталось на газетной бумаге. Дальше шли фотографии убитых, в том числе и Кейси. Статья занимала две страницы, и Крис не стал вдаваться в подробности.

— Им не удалось найти и поймать ни одного человека из тех, чьи портреты расклеены в витринах. Им на это не хватило полгода. Вы считаете, что по этим снимкам они обнаружат вас завтра? Им понадобится месяц, чтобы размножить эти фотографии и снабдить ими постовых. Пусть покопошатся. Через неделю, самое позднее, мы будем там, где о нас никто не слышал. На сегодня это все, господа!

Дэйтлон смял газету и бросил ее в камин.

Джо и Чико отправились в гараж за машиной, остальные по своим комнатам. Только Люк исчез из поля зрения, как сквозь землю провалился.

Тэй остановила Стива, когда он поднимался по лестнице к себе.

— Я хочу поговорить с вами, Стив.

Для него это предложение было лестным, хотя очень удивило его. Тэй нравилась ему, она завораживала его своим голосом, взглядом, фигурой, движениями, но Тэй ни разу не взглянула в его сторону. Джилбоди спустился вниз, и Тэй указала ему на дверь веранды. Они молча вышли, накинув на плечи плащи. Встав у перил, Тэй закурила и начала разговор, глядя, как из ворот выезжает машина.

— Вы единственный человек, Стив, которому я симпатизирую в этой компании. Мне очень не хотелось бы узнать из газет о вашей смерти, как я узнала о смерти Кейси.

Стив вздрогнул. Он до сих пор не мог отойти от вчерашнего шока. В его ушах еще свистели пули.

— Вы не ослышались, Стив. Я сказала, что не хочу узнать о вашей гибели. Вы должны жить.

— Но я…

— Слушайте меня и не перебивайте. Синдикату Дэйтлона наступил конец. Все, что он сейчас говорит, — это блеф. Он не уйдет живым из этого штата. Ваши карты с дорогами на юг — это утопия. Каждая миля дороги блокирована. Теперь они знают его в лицо. Дэйтлон в капкане. Все его попытки изменить ситуацию — это предсмертная агония. Он не управляет ситуацией, как два-три месяца назад. Он полный банкрот.

Джилбоди почувствовал, как его ладони стали влажными, у него сжался желудок и к горлу подступила тошнота. Он проглотил слюну, не отрывая взгляда от Тэй. Женщина продолжала:

— Я хочу помочь вам, Стив. Я очень богата и могу сделать это. В дальнейшем и вы будете оказывать мне услуги. Но уверяю вас, что я не хочу сделать из вас своего слугу. Я хочу, чтобы вы стали моим компаньоном. Мы станем союзниками. Это единственный путь, который спасет вас от неминуемой гибели. Вы согласны?

Джилбоди оглянулся и взглянул на лестницу через открытую дверь веранды, словно искал там ответа.

— Да. Я доверяю вам, мисс. Но вы уверены, что это конец?

— Я не бросаю слов на ветер. Я вижу каждый ход Дэйтлона заранее. Настало время, когда он уже не управляет положением и сам стал неуправляем. Он пошел на ограбление банка, видя его провал заранее, и погубил Кейси. Ради чего? Ради собственного ничтожного самоутверждения. Он никого не пощадит, только бы его не сбрасывали с пьедестала. Он носит звание преступника номер один, как самый почетный орден в мире! Он фанатик! Он параноик и тянет всех за собой в могилу!

— Что я должен для вас сделать?

— Для себя, Стив. Но об этом потом. Для начала вы должны изменить свои планы, навязанные Дэйтлоном.

Отправляйтесь не в «Савой», а в отель «Мичиган», тот, что на набережной. Ждите меня там. Как только опасность минует и пройдет первая взрывная волна, я приеду за вами. Это произойдет через двое суток. Мы сумеем уехать из штата спокойно, без приключений. Я забронировала 537-й номер в этом отеле на имя Стива Моргана. Возможно, что я позвоню вам раньше или чуть позже, но вы не должны отлучаться из номера. В первый же день нашего сотрудничества вы получите четверть миллиона наличными. Я думаю, вы останетесь довольны.

Джилбоди потерял дар речи, а сидящий под перилами, пригнувшись к земле, Люк едва не ударился головой о бордюр веранды.

— Вы это серьезно? — хрипло спросил Стив.

— С деньгами в этом доме никто не шутит, поэтому их здесь много.

— Было, — тихо сказал Джилбоди. — А как же Дэйтлон?

— Это уже не ваше дело. Забудьте о нем. Вставайте рано утром, завтракайте и уезжайте.

— А Люк?

— Это ваше дело, Стив. Я вам не нянька, а партнер. Действуйте на свое усмотрение.

— Я все понял, мисс. У меня больше нет вопросов.

— Я не сомневаюсь, что Бог не обидел вас мозгами. Желаю удачи!

Тэй прошла с веранды в дом и скрылась в своей комнате.

Стив не пошел в дом. Он спустился в сад и направился к скамейке у ворот.

Люк выждал момент, перемахнул через перила и вошел в гостиную. Каминные часы отстучали семь часов вечера. На улице уже стемнело. Люк знал, что не уснет до утра. Нервы давали о себе знать. После десятилетней службы у Чарли за пазухой и стрельбы в тире суета в синдикате Дэйтлона сильно расшатала ему нервную систему.

Люк прислушался. В комнате стояла гробовая тишина. Он тихо подкрался к письменному столу и нащупал кнопку в панели стола. Верхний ящик выдвинулся наружу. Пакет лежал на месте. Люк осмотрелся по сторонам и цапнул конверт, как кот кусок колбасы со стола хозяина. Захлопнув ящик, Люк вышел на веранду и уселся в кресло-качалку. Прикрывшись пледом, он закурил и мечтательно взглянул на звезды.

Стив продрог, но выводов из разговора не сделал. Он не мог понять, какую пользу может извлечь из него эта женщина. Четверть миллиона — это огромные деньги. Что он может сделать такого сверхъестественного, чтобы заработать их?

Возвращаясь в дом, он наткнулся на Люка. В темноте его можно было и не заметить, если бы в углу веранды не качалось кресло.

— Что ты здесь делаешь в такой холод?

— Воспитываю силу воли, — ответил голос из темноты.

— Каким образом?

— Вижу муху на подлокотнике и заставляю себя не убивать ее.

Стив подошел ближе и встал у перил, облокотившись на стойку.

— Я уже имел сегодня возможность наблюдать, как ты воспитываешь свою волю. Правда, ты имел дело со слоном, а не с мухой. Плохо у тебя это получается.

— Теперь получится. Когда заарканил слона, мухи уже не прельщают тебя. Это так просто!

— Рано ты радуешься. Я кое-что хочу сказать тебе, Люк. Ты уже выручил меня однажды, а я привел тебя сюда. Мы имеем общих врагов и повязаны одной ниточкой. У тебя есть смекалка и ловкость, у меня методичность и логическое мышление. Мы хорошо дополняем друг друга, и это спасло нас от гибели. Я не хочу, чтобы кто-то из нас погиб. Лучшее, что мы можем сделать, — это держаться вместе.

— Согласен. Но мы и так вместе.

— Речь идет не об этом.

Люк сделал вид, что очень заинтересовался, и даже прекратил качаться.

— Что-то не так, старина?

— Дело дрянь! Мне кажется, что пора сматываться.

— Зачем нам удирать, если Дэйтлон предложил нам работу без риска?

— Это ложь! Он похож на политикана, когда тот рвется к власти, он лжет на каждом слове. Дэйтлону крышка! Теперь я это понял. Не хочу морочить тебе мозги подробностями, но скажу одно. Если мы уйдем из этого гнезда, то в накладе не останемся. Я не блефую, Люк. Деньги у нас будут! Мы найдем им применение, но придется на время залечь на дно.

— Загадочный ты парень, Стив. Одно могу тебе сказать, ты принял верное решение, что высказал мне все это. И ты прав, когда говорил, что мы повязаны одной веревочкой, выживать придется вместе. И деньги у нас будут. Во всем ты прав. А теперь нам остается выполнять предписания. Завтра утром мы тихо уедем.

— С некоторыми отклонениями в маршруте.

— Что ж, я не возражаю, если мистер стратег этого желает. Будем выполнять предписания Тэй.

Джилбоди вздрогнул.

— Откуда ты знаешь?

— Это моя работа. Если бы я мало знал, тебя не было бы на свете. Кто тебе сказал о телеграмме Эвелин Фричетт? Кто предупредил о коротышке Токси? Знания не бывают случайными, Стив.

— Не такой ты простачок, каким кажешься.

— Простачкам легче живется.

— Резонно.

— Тихо!

Они замерли, глядя в окно гостиной. Из своей комнаты вышла Тэй. Люстра горела, ярко освещая помещение. Она подошла к столу и нажала на секретную кнопку. Ящик открылся. Тэй вздрогнула, словно из него выскочила мышь. Она обшарила ящик, но конверт исчез. Тэй закрыла стол и злобно взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж.

Люк усмехнулся.

— Что она потеряла? — тихо спросил Стив.

— Она ищет то, чего там уже нет. Она решила, что это взял Дэйтлон.

— О чем ты?

— О том, о чем тебе еще рано знать.

Дэйтлон стоял у окна и вдыхал холодный воздух. На подоконнике стояла полная окурков пепельница. Лицо его оставалось ледяным, как ветер с Мичигана, а глаза пустыми, как выпитые до дна стаканы.

Дверь приоткрылась и в темноту комнаты проскользнула Шарлотта. Скинув с плеч черную накидку, она, как кошка, тихо подкралась к нему со спины.

— Ну, малышка, говори, — пробурчал Дэйтлон, не поворачивая головы.

— Пакет взял Люк.

Крис развернулся лицом к девушке.

— Любопытная новость, а я его всерьез не воспринимал.

— Он все время за всеми следит. Ему не резон задирать голову кверху, а то бы он понял, что со второго этажа следят за ним.

— Он смазал мне планы, но тем хуже для него. Пусть сам получает чемоданы. Ему придется положить их в багажник нашей машины, это избавит меня от хлопот таскать их. Ну, а какие решения приняла Тэй?

— Она мечется. Завербовала Стива.

— Сколько она ему обещала?

— Они разговаривали на веранде. Я плохо слышала, но сумма его поразила, это можно было понять по его лицу.

Крис усмехнулся.

— Молодец, старушка, не теряет форму. Работает с размахом. Стив ей нужен в качестве носильщика. Кто-то же должен прийти за деньгами, и этот кто-то должен быть ее мужем. К тому же рискованно заходить туда самой, а вдруг на меня наткнется.