Дверь в кабинет Доккера распахнулась, и вошел Люк. Он не имел привычки стучать, но Чарли считал Люка своей тенью и забывал о его присутствии. Телохранитель великого дельца, или, как часто называли Чарли Доккера, «Посланника Марса на Земле», не покидал своего хозяина ни на минуту и даже сопровождал его в туалет, если они находились в незнакомом помещении, будь то деловой обед в пентхаузе небоскреба или в спецзале фешенебельного ресторана.

Но если Люк считал это возможным, то брал себе выходной день или два, и Чарли никогда не возражал. Он доверял своему телохранителю, и, когда тот отсутствовал, его хозяин думал, что, значит, нет никаких опасений и угрозы ждать неоткуда. Однако выходные дни Люка зависели не от угрозы шефу, а от настроения Джилбоди. Когда секретарь шефа пребывал в хорошем расположении духа и хотел гульнуть, то он устраивал вечеринки с девочками и звал своего приятеля. Люк был неспособен на флирт, и каждая женщина ему казалась неприступной крепостью. Молчаливый и грубоватый, всегда плохо одетый, он не умел рассказывать веселые истории, тискать девочек, гладить их по волосам и шептать страстные слова на ушко. К тому же у Люка был неприятный пронзительный взгляд — отпечаток профессии. Казалось, что он всех во всем подозревает. Нетрудно догадаться, что парню с такими данными нелегко подхватить себе девочку. Вся надежда была только на Стива, и Джилбоди оправдывал доверие.

Трудно вообразить, что предпринял бы Чарли Доккер, узнай он, что распорядок работы его телохранителя зависит от капризов ненавистного личного секретаря. Но мастер великой интриги не замечал мелких интрижек, которые плелись у него под самым носом. Так он проморгал Феннера, который на всю жизнь прибил его к позорному столбу, так и сейчас он не понимал, чем увлечен его телохранитель и что творится в его голове. Доккер страдал дальнозоркостью. Его идеи и планы имели большой размах и грандиозные масштабы, а на мелочи и личную жизнь у него не хватало времени.

Личная жизнь Чарли протекала на его огромной вилле с пятимильным пляжем южного берега Лонг-Айленда, где он был защищен от штормов и где легко дышалось в тенистом бору канадской сосны, но у Чарли так мало оставалось времени для отдыха. И в этот день, когда на календаре стояло красное числа, Чарли тоже работал. Он творил, он созидал, он не просто делал деньги, а лепил их из сногсшибательных сделок, проектов, и предложений.

В этот момент в кабинет ввалился бесцеремонный Люк и холодным скрипучим голосом оборвал мысль черного гения, «посланника Марса на Земле».

— Патрон! Вас хочет видеть Уильям Паркер.

— Кто?

— Билл Паркер. Так он представился.

— Но я не знаю такого.

— Зато он вас знает.

— Меня знает весь деловой мир.

— Но деловой мир не знает вашего адреса, а Паркер знает. Уже за одно это на него следует обратить внимание. Мне кажется, что он сыщик.

— Это он так сказал?

— Он ничего не сказал, это мое мнение.

— Хорошо. Пусть зайдет.

— Хочу напомнить вам, патрон, что вы пригласили Эвелин Фричетт. Она объявится в пять часов, а сейчас уже половина пятого.

— Ты думаешь, что этот Паркер настолько интересен и сможет меня так увлечь, что я забуду о прекрасной даме? Передай мистеру Паркеру, что я могу уделить ему пять минут.

— Хорошо, сэр.

Люк вышел, а Чарли достал из шкатулки сигару. Врачи давно запретили ему курить, но Чарли не мог заставить себя отказаться от удовольствия. У него их не так много осталось в жизни.

Вновь двери раскрылись, и Люк пригласил войти человека по имени Уильям Паркер. Это был очень высокий сильный мужчина, на вид не старше сорока лет. Волевое лицо, узкий рот, голубые глаза.

Увидев его, Доккер подумал, что таких парней ему очень не хватает. Такой не прыгнет под кровать при первом же выстреле. Приглядываясь к гостю, Чарли решил, что уже видел этого парня, но не мог вспомнить где.

— Привет, Чарли! Я ненадолго. Но я принес тебе хороший подарок. Правда, им надо уметь воспользоваться. Это как шкатулка с секретным замком.

Доккера не удивило такое бесцеремонное обращение к собственной персоне. Бывали времена, когда к нему приходили для того, чтобы плюнуть в физиономию. И плевали! Но Доккер всегда умел отсеивать мусор, оставляя порой из долгой беседы два-три слова, но именно те, которые определяли суть и полезность встречи.

— Мне кажется, мы уже виделись, — тихо сказал Чарли.

Паркер осмотрелся по сторонам. Резной потолок, старинная мебель с завитушками в стиле Людовика XIV. Огромное количество книг в дорогих переплетах из кожи и сафьяна, мягкие ковры. Помпезно и надежно.

И среди этого богатства, роскоши и прочности сидел крохотный головастик с черными курчашками вокруг лысины. У этого гнома даже ноги не доставали до пола. Паркеру захотелось стукнуть его кулаком по лысине и размазать по столу. Но он не за этим пришел сюда, и он ничем не выказал своего презрения. Паркер прошел в центр комнаты и сел на кушетку, стоящую возле резного столика.

— Конечно же, ты знаешь меня, Чарли. Я тот самый парень, который прикончил Маранзано. Я тот парень, деньги которого твоя контора отмывала через Уолл-стрит, когда я добывал для тебя соглашения на поставки оружия в Нижний, а потом и Западный Сайд. Ты тогда хорошо погрел руки, и я тоже, но прошли те времена, и теперь я стал парнем, который по уши погряз в собственном дерьме. Только ты не подумай, что я пришел к тебе за милостыней. Я еще кое-что стою, и на сэндвич с сыром у меня денег хватит.

— Я помню тебя, — спокойно сказал Доккер. — Ты метался от моба к мобу во времена сухого закона и тебя простили в обмен на голову Маранзано. Ты ловкий парень. Я слышал, что ты открыл детективное агентство в Чикаго, и у тебя хорошо идут дела. Не так ли?

Паркер покосился на Люка, который сидел на табурете у двери, прижавшись к стенке, и делал вид, что дремлет.

— Не обращай на него внимания, — сказал Чарли. — Это мой человек и ничей больше.

— Тебе виднее, ты старый лис. Твой дурачок Джилбоди нанял меня и хорошо заплатил. Его интересовал один адресок.

— Я знаю об этом. Стив возлагает на тебя большие надежды.

— Он идиот! А я идиот, что ввязался в это. Жадность сгубила. И ты, Чарли, идиот!

Люк открыл глаза и выпрямился, но его патрон не реагировал на оскорбления.

— Затеял охоту на моб Дэйтлона! — продолжал возмущаться Паркер. — Только идиот может решиться на это. Я в жизни не видел более организованного картеля. С виду Дэйтлон дурачком прикидывается. Пресс-конференции в тюрьме устраивает, автоматные очереди по люстрам пускает. Шут гороховый! Так это он для нас с тобой старается. Смотрите на меня, я свой парень, любой может выпить со мной пивка или по стаканчику. Я всех вас люблю, за исключением легавых. Но и они ребята неплохие, когда не лезут в мои дела. А что на деле, Чарли? На деле вот что! У меня было лучшее агентство на севере страны. У меня работали лучшие детективы всего континента. Каждый прошел через такие тесты, что у тебя бы последние кудряшки выпрямились. И что? И крышка! Логово Дэйтлона вычислили на девяносто процентов, день-два — и он под колпаком. Да рано я начал радоваться и барыши подсчитывать.

Охрана на моей вилле покруче твоей. Если бы я захотел, то прошел бы к тебе без доклада, а твоего хмыря в кармане принес бы.

Люк вскочил на ноги, но Чарли поднял руку, и тот сел на место. Паркер даже не взглянул в сторону телохранителя, он его не считал за одушевленный предмет.

— Так вот, Чарли, у меня было четыре волкодава ростом с теленка и четверо парней из спецотрядов морской пехоты. Я уже не говорю о заборе, который выше твоего вдвое. Сижу я после купания и грею рожу под солнцем. Бац! Глаза открываю, а передо мной Феннер. «Привет! — говорит. — Ищешь меня, дружок, вот я и пришел!» Бац! А охрана моя и собаки уже в другом мире с Богом или с чертом разговаривают. Бац! На столе передо мной досье, а в досье все мои дела, протоколы полиции, прокуратуры, ФБР, все стукачи высвечены. Где я плюнул, с кем переспал, сколько пружин в моем матрасе. Лет на двадцать тянет папочка. И говорит мне твой бывший дружок: «Живи, парень, но только не у нас под боком. Собирай вещмешок и гуляй отсюда. Неделя тебе сроку, а агентов своих отправь на пенсию. Кому надо, их подберут, а лучше мы себе заберем!» Так кто кого накрыл? Для начала давай-ка подумаем, откуда мистер Феннер узнал, что мое агентство ищет его? Никто из агентов не станет болтать языком. Им жизнь дорога, они умеют оценивать свой риск. Кто? Поехали дальше. Откуда у Феннера досье на меня? Такое и за год не соберешь. Там же протоколы! А? Понимаешь теперь, что за люди прикрывают гнездышко Дэйтлона?! Ты, поди, такими покровителями похвастать не сможешь! Кишка тонка! Сколько лет ты крутишься юлой? А Дэйтлон всего четыре месяца. Подумай, Чарли, так ли уж нужен тебе Феннер? Смотри, не обозли ребят, они пощады не знают. У них каждая шестерка в банде, как брат родной.

— Я достану Феннера! — злобно произнес Доккер. — Но чего ради ты пришел ко мне?

— Помочь хочу. Сам я против этих ребят не пойду. С меня одной попытки хватит. Я уже продал дом, продал все, что нажил, и мотаю на Гавайи. Умные головы везде нужны. Но пока я собираю гроши по углам, я свое агентство не распускал. Мне была дана неделя. Я обещал ребятам по тысяче баксов выходного пособия, но чтобы они выложились и разбились в лепешку, но раздобыли адрес Дэйтлона. Адреса я, конечно, не ожидал получить. Но хоть что-нибудь! И получил. По тем данным, которые я получил, можно сделать вывод, что у Дэйтлона нет гнезда. Возможно, оно было, но теперь ребята живут по разным углам. То ли они взбунтовались, то ли почувствовали свою безнаказанность и беспомощность легавых. Я не знаю. Моему сознанию эта глупость не поддается. Так мне удалось выяснить, где гуляют итальянцы и кто к ним наведывается. Они тебя не интересуют, и я передал их на попечение ребятам Рэймонда Кафри. Звери! Отребье, злобные псы! Они готовы на любые испытания за своего вожака стаи, а Кафри убит рукой Дэйтлона. Так, во всяком случае, они считают. Вот пусть и грызутся! Мне плевать, кто из них сдохнет.

— Об этом уже писали газеты, Билл. Ты подставил ребят Кафри. Они сдохли в перестрелке с полицией. О людях Дэйтлона там нет ни строчки.

— Мне плевать на это. Но ты же понимаешь, что люди Кафри перестрелок не устраивают. Скорее всего, итальянцы сделали из них заслон. Но забудем о них. Я хочу предложить тебе Феннера.

— Ты знаешь, где он?

— Ишь как глазки засверкали! Будто бабу увидел после долгой отсидки.

— Сколько ты хочешь?

— Ничего я не хочу, Чарли. Я не дешевка и никого никогда не продавал, потому и выжил. И сейчас я не продаю. Я хочу отомстить за себя твоими руками, потому что ты честолюбивый идиот. Все карлики всегда были злодеями, а ты от них ничем не отличаешься. Я уверен, что ты лично перегрызешь Феннеру горло, как только встретишь его. И это случится, если, конечно, ты не пошлешь за ним этого придурка с табуретки.

Люк кипел от злости. Он уже решил для себя, что этот тип не доберется до Гавайских островов. Чаша терпения давно была переполнена. А чтобы Люка вывести из себя, требовался талант.

— Оставь парня в покое, Билл. Где Феннер?

— В восточной части города есть парк под названием «Северные широты», по-другому его называют парк «Вашингтона». Напротив восточного входа есть притон «Лолита». Днем ресторан, а ночью на втором этаже номера с девочками. Феннер несколько раз завтракал там, всегда приходил с улицы, но раза два спускался из номеров на тот же завтрак. Притон охраняется по высшей категории, в нем Феннера не взять. Мои ребята считают, что он где-то рядом имеет квартиру. Выследить его не удалось. Хитер, проскальзывает между пальцами. Я не думаю, что он чувствовал слежку, скорее всего, это рефлекс. Он вальсирует по привычке. У него потрясающее чутье. Тебе может повезти, только если ты найдешь неординарный подход к делу. Нахрапом его не взять. Феннера легко спугнуть, и тогда я не берусь сказать, сколько времени понадобится на новые поиски.

— То, что ты сказал, имеет для меня большое значение, Билл. Чем я могу помочь тебе?

— Ничем, Чарли. Я ни в чем не нуждаюсь. Я еще надеюсь, что мне подфартит в этой жизни, если какой-нибудь ублюдок не стрельнет мне в спину.

Паркер взглянул в сторону Люка, затем встал:

— Будь осторожен, Чарли! Повторю еще раз, я ненавижу Феннера, он отнял у меня покой и стабильность. Но я бы не стал связываться с мобом Дэйтлона. Эти люди страшнее смерча, и для них нет ничего невозможного. Прощай, Чарли!

Паркер поправил шляпу, достал из шкатулки хозяина сигару, прикурил от настольной зажигалки и направился к двери.

Люк был вынужден проводить гостя до машины. Он запомнил номер и позвонил в спецотдел фирмы.

Пять агентов выехали из аппарата Доккера с данными Паркера, номером и маркой машины и ориентировочным направлением, которое может взять объект наблюдения.

Когда Люк звонил в охранные и особые отделы и отдавал распоряжения, ему не задавали вопросов — распоряжения Люка и Стива Джилбоди приравнивались к указаниям самого Доккера.

Конечно же, патрон концерна и не подозревал об этом. Интрижки, как уже говорилось, были Доккеру неизвестны.

Не успел Люк положить трубку, как раздался звонок внутреннего телефона. Охрана у ворот доложила, что к боссу приехала дама по имени Эвелин Фричетт.

Люк распорядился пропустить ее машину и приказал охраннику сесть за руль. Несведущий человек легко мог заблудиться в аллеях тридцати гектаров лесопаркового участка, где трехэтажная вилла выглядела, как коробок спичек на зеленом сукне стола заседаний. Люк вернулся в кабинет и доложил, что прибыла гостья, которую Доккер с таким нетерпением ожидал.

— Наконец-то, — стукнул ладонью по коленке Чарли. — Теперь мне есть что сообщить ей.

Люк навострил уши. Он никогда не присутствовал при встречах хозяина с дамами, но этот случай, как видно, был особый. Люк решил использовать слуховое окно. У него были свои приспособления. За много лет службы у Доккера Люк изучил не только офис шефа, но и его дом.

Люк вышел из кабинета и направился к веранде, чтобы встретить даму.

Все, что он знал о ней, это то, что Эвелин личный секретарь дядюшки Понти, партнера Доккера и давнего его друга, который на несколько месяцев уехал в Италию. Об Эвелин ходили легенды и слухи, она имела странную кличку «Мата Хари». Другие называли ее змеей, третьи — богиней. Люк никогда не прислушивался к разговорам о женщинах, которых не видел и с которыми не собирался встречаться. Но эта дама его интересовала. Интересовала потому, что у Чарли искрились глаза при упоминании об Эвелин, и потому, что ему теперь было что сказать мисс Фричетт.

Когда «кадиллак» подкатил к крыльцу, Люк спустился с веранды и открыл дверцу даме.

Из машины вышла женщина и коротко бросила:

— Спасибо.

Люк одеревенел, держась за ручку дверцы. Он не мог пошевелиться. Такую он не видел и на обложках журналов. Эвелин могла сразить любого парня наповал. Люк считал, что таких женщин только рисуют, а в реальной жизни их не существует.

— Что вылупился, болван?! Веди меня к боссу.

Все чувство восхищения тут же выветрилось из Люка, как воздух из лопнувшей шины. Голубые, небесные, неотразимые глаза Эвелин выражали полное презрение и нетерпимость.

— Мы долго будем здесь еще стоять, осел?

Люк захлопнул дверцу и покраснел. Сегодня у него был неудачный день. Оскорбления сыпались ему на голову со всех сторон. Но если он знал, как расправиться с Паркером, то с этой мышкой ему не совладать. Люк слышал о людях, которые имели зуб на эту стерву, но никто не пытался поднять руку на секретаршу дядюшки Понти. И не потому, что боялись ее всемогущего босса, а потому, что боялись Эвелин Фричетт.

Люк шел первым, она отставала на один шаг. Когда дверь кабинета открылась, Чарли повернул голову, чтобы увидеть ее. Даже такой человек, как Доккер, испытывал чувства к женщинам.

Доккер давно приглядывался к Эвелин, знал все мелочи из ее жизни и хорошо понимал, что она из себя представляет, но, зная все, не мог устоять перед соблазном. Он прекрасно понимал всю разницу между ними, которая никогда не смогла бы объединить его с этой дамой, но отказать себе в своем капризе не мог. Чарли имел очень ограниченное количество желаний, но если уж оно у него появлялось, то Чарли добивался своего.

Эвелин еще не знала о том, что и такие птички, как она, легко продаются и покупаются. Дядюшка Понти был очень привязан к своей секретарше, привязан по-отечески, как он утверждал, и ему не хотелось с ней расставаться. Но Понти находился под влиянием Доккера, и дела фирмы зависели в первую очередь от их партнерства. Пришлось дядюшке уступить свое сокровище партнеру, правда, он получил за нее и двести тысяч наличными.

В тот момент, когда гордая Эвелин переступила порог кабинета Чарли, она еще не знала, что ее уже продали с потрохами, и этот отвратительный тип будет владеть ею, как собственной коробкой сигар.

Чарли встал. «Она изумительна», — подумал он. Изящная женщина лет двадцати пяти, чуть выше среднего роста, с фигурой манекенщицы экстракласса. Белокурые волосы были убраны в пучок, голубые глаза с поволокой отражали наличие извилин в маленькой аккуратной головке, восседающей на длинной стройной шее.

— По-вашему настоянию, мистер Доккер, я откомандирована к вам для выполнения определенного рода заданий.

«У нее дивный голос», — подумал Чарли.

— Да, мисс Фричетт. Проходите и садитесь.

Эвелин оглянулась и взглянула на Люка. Он понял, что остаться в кабинете ему не удастся. Он вышел и прикрыл за собой дверь. Женщина исправила его оплошность, прихлопнув ее.

Люк не очень расстроился такому обороту, у него были свои лазейки, и он решил воспользоваться одной из них.

Эвелин подошла к кушетке и села на край, держа гибкую спину прямо. Чарли подсел рядом, стараясь не выдавать своего волнения. Он ощущал слабый аромат ее духов, и это заставляло его еще больше волноваться.

— Вы не будете работать секретарем. Пока не будете. Вы получите задание, после выполнения которого мы определим статус вашей должности в моем ведомстве.

— Вы говорите так, словно я нахожусь у вас на службе.

— Скажите, мисс Фричетт, вас устраивает ваше жалованье у мистера Понти и условия работы?

— Я должна быть откровенна?

— Разумеется. Я вам доверяю, и вы мне можете доверять.

— Человек жаден, мистер Доккер. Сколько ему ни давай, все будет мало. К тому же я не использую весь потенциал своих возможностей. У меня много недостатков, но достоинств больше. Я говорю о работе, чтобы вы правильно поняли. Если вы мне предлагаете ту же работу, что и мой босс, то я не смею претендовать на большую зарплату. К тому же я у вас человек временный.

— Я пригласил вас для выполнения конкретного задания. Мне известно, как вы заманили в ловушку Карла Каракса, которого не могли достать самые длинные щупальца нашей организации. Мое задание того же рода. Гонорар составит пятьдесят тысяч долларов. Но я хотел бы, чтобы после выполнения задания вы остались у меня. Ваше жалованье будет удвоено. Но дело не в этих мелочах. Я хочу сделать вас своим компаньоном, и вы получите двадцать процентов с оборота. Это огромные деньги.

— А как же мой босс?

— Пусть вас это не беспокоит. Я решу этот вопрос. Мне нужно лишь ваше согласие.

— Раз уж вы решили вести со мной откровенный разговор, то я отвечу тем же. Я готова перейти к вам на службу за удвоенное жалование. Я готова выполнять задания любой сложности за такие гонорары. Что касается двадцати процентов с оборота, то вы хотите загнать меня в свою постель за хорошую оплату услуг, но, мистер Доккер, я не шлюха и купить мое тело невозможно! Если вам его так хочется, то вы можете сделать мне предложение стать вашей женой, на которое я, скорее всего, отвечу согласием. Но при этом мы становимся равными партнерами и я унаследую вашу долю и беру бизнес в свои руки. Условия непростые, и пришел черед вам подумать! Я вас не тороплю с ответом. Мы можем обсудить детали после моего возвращения с задания.

Чарли был убит наповал. Эта женщина вила из него веревки, а он не имел сил, чтобы сопротивляться. Он готов был броситься на нее, разорвать на ней одежду и повалить на ковер. Но Чарли привык ломать в себе любые порывы и желания, если они могли испортить начатый процесс. Он знал, что ответит на ее предложение согласием, но не стал его давать в ту же секунду. Эвелин поняла, что с этой минуты она стала самой богатой женщиной Нью-Йорка и этот сморчок полностью в ее руках.

— Вы правы, мисс Фричетт. Мне нужно подумать. Теперь мы вернемся к теме разговора, ради которого я вас попросил приехать ко мне. Задание сложное. К счастью, вы никогда не видели Олина Феннера. Он работал у меня и был лучшим экспертом по оружию. Сейчас он находится в Чикаго и входит в моб Дэйтлона-банкира. Мне нужно, чтобы Феннера доставили в мой офис живым. Его гибель — это крайняя мера, но необходимая, если вам станет ясно, что его невозможно выковырнуть из гнезда. Задание сложное, Эвелин.

Последние слова он произнес с неожиданной для себя нежностью.

— Других я не выполняю. У вас есть какие-то ориентиры?

— Есть данные, что люди Дэйтлона разбрелись по городу и собираются вместе только для выполнения задания. Я получил информацию, что Феннера неоднократно видели возле парка «Вашингтона» в восточной части Чикаго. Напротив центрального входа есть ресторан «Лолита». В ночное время он превращается в бордель. Феннер там бывает, но никогда не удается его выследить и узнать адрес. Он очень осторожен и хитер. В течение трех месяцев Феннера вели около сотни агентов, но так и не сумели его взять. Брать его при помощи силы бессмысленно. У Феннера силовой щит большой мощности. Ту нужен неординарный подход. У Феннера один недостаток. Он не может устоять перед красивой женщиной.