Джакобо высунул голову из-за насыпи, осмотрелся и свистнул. Чезаре выскочил из пролеска, перебежал поляну и взобрался на склон, где проходили железнодорожные пути.

— Надо было взять левее. Мы в сотне ярдов от станции.

— Ты уверен, что мы должны переходить на ту сторону?

— Так объяснил старик.

— Тогда пошли. Мы ничего здесь не высидим.

— Подожди. Сейчас пойдет дрезина.

Они пригнули головы. Механическая тележка проскочила мимо них, и они поднялись на ноги.

Пригибаясь к земле, итальянцы перебежали на противоположную сторону и скатились с насыпи вниз, угодив в ручей мутной воды, стекающей вдоль железной дороге к реке.

— Черт! Здесь нет даже кустов!

— Мы попали туда, куда надо! — воскликнул Джакобо и показал рукой на груду металла. Со свалкой автомобилей их разделяло не больше пятисот ярдов.

Грязные, оборванные, небритые, голодные, они вылезли из лужи и побрели к кладбищу автомобилей.

Путешествие к границе оказалось не таким легким, как они предполагали. Пять дней они пробирались вдоль берега к Мичиган-сити. Но в городе им не стало легче. Даже в Чикаго они не видели столько полицейских, все столбы и витрины были увешаны фотографиями шестерки. Они понимали, что им скрываться труднее, их яркая внешность сразу бросается в глаза и тут же ассоциируется с плакатами и обещанными за их головы деньгами.

Ночь они провели в подвале пустого дома, а с рассветом попытались пробраться к западному шоссе, но напоролись на патруль. Уходить пришлось лесом, и они едва не угодили в болото.

Местный лесничий вывел их на тропу и привел к себе и хижину. Старик оказался добродушным и открытым человеком. Он обогрел и накормил бродяг. И рассказал, что такого количества патрулей еще не было на их дорогах. Кто-то ему сказал, что из тюрьмы в Мичигане сбежали очень опасные преступники.

Братья решили переждать и прожили у старика еще три дня. На девятый день путешествия они не выдержали.

За треть месяца они проделали одну десятую пути. Такими темпами им до Канады не добраться. Все сводилось к тому, что нужно идти напролом. У них были деньги и два пистолета, две головы и четыре руки. Это немало, если всем этим правильно распорядиться.

Под крышей тюрьмы и в логове Дэйтлона, даже когда они выезжали на дело в бронированной машине, они находились в большей безопасности, чем теперь. Чезаре уже жалел, что устроил истерику, но боялся показать свою слабость дважды. Он решил, что стерпит все, только бы вырваться из этой страны. Каждая минута пребывания здесь грозила им гибелью.

Лесничий объяснил им, как найти свалку машин, о которой рассказала Тэй. На это ушел еще один день.

Измотанные, они добрались до забора и вдоль него вышли к воротам, которые находились с противоположной стороны территории гигантской свалки.

Они вошли на кладбище покалеченных разноцветных автомобилей.

— Боже! Ты только взгляни! Все эти колымаги когда-то были красотками и каждая из них прожила свою жизнь, кто долгую, кто короткую. Они, как люди…

— Ладно, болтун, — оборвал Чеза Джакобо. — Ты уверен, что мы подберем здесь что-нибудь стоящее?

— Если мы найдем здесь человека, найдем и машину. Местные бизнесмены живут за счет старья. Из трех, четырех драндулетов можно собрать отличную тачку. Вон, гляди, что-то наподобие будки или сарая. Идем, взглянем!

За сараем стоял старый «шевроле», капот которого был открыт. Человек в комбинезоне с головой ушел в чудо двадцатого века, выставив наружу тощий зад в заплатках.

— Кажется, мы нашли то, что искали. А?

Они переглянулись и рассмеялись.

Надзиратель Солл называл их неувядающей парочкой. «Эти курчавые и по дороге на виселицу будут смешить друг друга!» — говаривал он гнусавым голосом.

Они подошли к машине и осмотрелись. Дверь сарая на замке, других людей не видно.

Джак похлопал механика по спине.

— Эй, приятель. Пара вопросов.

Из— под капота выкарабкался тощий мужичонка с чумазой физиономией. Он быстро прошелся взглядом по пришельцам и коротко сказал:

— За любой хлам я даю пятьдесят баксов. Если тачка на ходу, то сто.

— А если новая, но краденая? — спросил Чез.

— Я же сказал, сто.

— Деловой парень, приятно посмотреть.

— Не нравлюсь, езжайте к Джорджу, он платит по тридцать.

— Мы не хотим к Джорджу. Мы хотим купить хорошую машину.

Вид гостей не внушал доверия, и механик сухо сказал:

— Покажите деньги.

Джакобо вынул из кармана пачку денег и повертел их перед носом хозяина.

— Черт! Настоящие?

— Вытягивай любую на выбор.

Механик облизнул пересохшие губы, вытер руки о штаны и выдернул из веера сотенную купюру.

— Черт! Настоящая!

— В этом все дело, приятель. Это тебе задаток. Показывай, что у тебя есть, но помни, что нам нужна машина из лучшего ассортимента, так чтобы она нас возила, а не мы ее.

Глаза у механика загорелись.

— Ну, хорошая машина у меня стоит не меньше пятисот.

— Да ты покажи хоть одну для начала.

Он бросил гаечный ключ и повел их по лабиринтам между железными холмами. Так они вышли на площадке, где стоял еще один сарай, похожий на контору, а возле него скучали три машины. Все они были не новыми, но чувствовалось, что над ними хорошо поработали.

— Ты привел нас на экскурсию? Ну, читай теперь лекцию по истории автомобилестроения.

— Зря вы смеетесь, ребята. Машины стоящие. Движки везде стоят новые. Каждая из них отняла уйму времени.

— Укажи лучшую. Только не темни. Мы знаем толк в этом деле.

Хозяин еще раз взглянул на покупателей и решил, что таких не надуешь.

— Берите «кадиллак», но он дороже двух других.

— Сколько? — спросил Джак.

— Шестьсот.

— В нем не хватает одной детали.

— Вы что, ребята, здесь все детали. Не машина, а птица!

— Нам нужны номера. Желательно нью-йоркские или калифорнийские, но не местные.

— Но я же не дорожная полиция!

— Заткнись! Будут номера, получишь тысячу.

— Все! Я все понял. Один момент.

Механик пулей улетел в контору и через минуту вернулся с нью-йоркскими номерами.

Пока он их привертывал, они сели в машину и осмотрели салон.

— Нормально, Джак. До Детройта дотянем, а там сменим эту колымагу на заводскую игрушку.

— Пятьсот миль, братишка, до твой мечты. Это очень много, для того, чтобы добраться туда живыми.

— Бог послал нашим душам испытание. И он не позволит их загубить. Мы уже столько всего понатерпелись, что пора всевышнему нас пощадить. Матерь Божья, Святая Мадонна проложит нам путь к свободе! Век будем молиться на тебя.

В окне появилась морда механика.

— Все готово, господа!

Джак отсчитал деньги и передал продавцу.

— Ну, а теперь, приятель, скажи мне, где мы можем найти хороших девочек? Бордели здесь есть?

— Есть конечно. На северной окраине города, за пожарной вышкой, четырехэтажное здание розового цвета. Бывший отель «Корвет». Теперь его купила Красотка Мими. Она сдает номера с девочками, но сейчас только десять утра. Они еще спят после бурной ночи.

— Ничего. Ты ведь открыл нам свои ворота?! Прощай, мастер.

Бордель Мими найти было нетрудно, его знала каждая собака в городе, но двери заведения оказались закрытыми.

Гостям пришлось потратить немало сил и времени, чтобы достучаться до хозяев.

Дверь открыл вышибала квадратных форматов. Джакобо сунул ему двадцатидолларовую бумажку.

— Здесь не ночлежка для бродяг! — рявкнул громила, но увидев деньги, изменил тон. — Извините, джентльмены, но заведение открывается в шесть вечера.

— А нам не терпится, дружок. Скажи хозяйке, что мы платим по тройному тарифу.

Громила исчез.

— Зачем нам это, Джак? А если они нас заложат?

— Не беспокойся. Они нас на руках носить будут.

Дверь открылась, и их пропустили внутрь. Холл и утром здесь освещался люстрами, так как тяжелые портьеры на окнах никогда не раскрывались, пол был устлан коврами, а потолки расписаны купидонами. По центру стояла хозяйка: пышногрудая, размалеванная красотка, перетянутая корсетом.

— Ничего не скажешь, дорогие клиенты!

— Мисс Мими, у нас к вам деловое предложение.

— В неурочное время номер стоит двадцать долларов.

— У меня другое предложение, — продолжил Джак, — вы открываетесь в шесть вечера, а мы уезжаем в шесть вечера. Сделаем так. Вы разбудите двух самых лучших красоток и отправите их в магазин. Они купят для нас хорошую одежду, а для себя розы и шампанское. Пока девочки будут ходить по магазинам, ваш мистер «шкаф» притащит сюда за шкирку ближайшего цирюльника и тот приведет наши лица в порядок, чтобы мы не натерли щетиной румяные щечки милым крошкам. Ну, а пока ваш друг ходит за брадобреем, мы успеем принять горячий душ. К открытию заведения мы выйдем отсюда счастливыми и хорошо одетыми молодыми повесами, а вы будете пересчитывать свои пятьсот долларов, полученные за беспокойство.

— Сделка принимается, — ответила Мими. — Не всегда и опытный взгляд может отличить джентльмена от бродяги. Извините, я была неправа. Вы уйдете отсюда счастливыми.

Все остались довольны. В шесть вечера Чезаре и Джакобо выбирались из города к восточному шоссе. Солнце начинало скатывать к кромке леса. Магистраль была гладкой и прямой. По обеим сторонам тянулся смешанный лес, боковые отростки проселочных дорог почти не попадались на пути.

— К сожалению, мы не знаем этих дорог. Три шоссе ведут к Детройту, два старых и центральное. Я думаю, что мы долго не протянем по центральной магистрали, нам лучше свернуть на старую дорогу. Мы потеряем лишнее время, но обеспечим безопасность.

— Ты стал слишком осторожным, Джак! С каждой минутой мы становимся все дальше и дальше от горячей точки. Не пора ли плюнуть на страх!

— Кретин! Ты забыл о наших портретах? Лучше быть трижды осторожными и добраться до границы, чем один раз плюнуть и сесть на электрический стул! Только плюй, не плюй, а двадцать тысяч вольт слюной не загасишь!

— Эй, взгляни вперед! — Чез указал пальцем на ветровое стекло. — Заблудшая овечка голосует.

В четверти мили, на дороге вырисовывался стройный контур женщины. Ее длинные волосы полыхали пожаром и казались красными на заходящем солнце. Джак снизил скорость.

— Ты хочешь ее прихватить? Зачем? Ты только что пропел гимн осторожности! К чему тебе эта шлюха?

— Болван! Она не шлюха! Но дело не в этом. На машину, в которой сидит женщина, никто не обратит внимания. Ищут мужчин. Я что-то не помню женских лиц на плакатах. Сядешь сзади.

Машина медленно подкатила к стоящей у обочины красотке.

Здесь было чем восхищаться. Джак догадался, что такая кукла сможет дать отпор.

Чез вышел из машины и уступил свое место даме.

— Прошу вас, мисс. Рады помочь любому, терпящему бедствие.

Женщина слабо улыбнулась. Кроме сумочки через плечо, у нее не было никакого багажа. Она села впереди, а Чез перебрался назад. Дверцы захлопнулись.

Узкая юбка стала еще короче, и Джак успел заметить соблазнительные округлые колени дамы. Салон наполнился ароматом духов.

— Куда путь держите, синьора? — спросил Джакобо.

— В Нью-Йорк.

— В Нью-Йорк? — переспросил Чезаре, укладывая подбородок на спинку переднего сиденья и заглядывая на колени дамы.

— А что тут удивительного?

— Это же далеко! На машине не меньше двух, а то и трех дней. И вы взяли не то направление.

— Мы едем в Детройт, синьора, — продолжил Джак. — Там вы сможете сесть на самолет.

— Возможно, вы и правы. Я гостила у друзей, но на обратном пути машина подвела меня. Пришлось оставить ее на ремонтной базе. Терпеть не могу ждать. Лучше пешком идти, чем стоять на месте.

— Вы правы. Мы солидарны с вами. Часов за шесть мы пройдем этот отрезок и въедем в столицу автомобилей.

— А мне казалось, что мы попутчики. У вас нью-йоркские номера.

Об этом друзья успели забыть, как и о многом другом. Напряжение спало, и они наслаждались свободой и приятным обществом очаровательной незнакомки.

— Вы правы, но дела не позволяют нам вернуться в Нью-Йорк.

— Вы комми? Чем вы торгуете?

— Нет, мы не коммивояжеры, — возразил Джак. — Мы банковские работники. Клерки средней руки. Проводим ревизии на местах.

— Мне везет на вашего брата — банкира. Сравнительно недавно я познакомилась еще с двумя специалистами в этой области.

Тема не очень понравилась беглецам, и Чез решил сменить ее.

— А вы чем промышляете?

— Я не поняла вас.

Джак исправил положение.

— Он хотел спросить вас о роде вашей деятельности.

— Я замужем. Мой муж считает, что у женщин не должно быть никаких родов деятельности.

— Ваш муж прав. Мы знаем одну женщину, которая ведет мужские дела. Она деспот, а не женщина! Простите, миссис, мы не представились. Моего друга зовут Карло Корбуччи, а меня можете называть просто Джак.

Чез про себя усмехнулся. Хорошо, что он не представил его, как Муссолини, а лишь как его министра финансов. Но дамочка, как он догадался, ничего не смыслила в европейской политике.

— Мне нравятся итальянские имена, они очень мелодичны. А меня зовут Марта Адамс.

— Изумительно! Мы рады!

— Я так же, — и Линда усмехнулась.

Ситуация была не из приятных. Тэй не ждала гостей и не могла предположить, что сюда могут заявиться полицейские. Когда она подписывала документы на аренду, то ее убедили, что они вступили во владение частной собственностью и никто не посмеет нарушать границы ее территории. Эти земли принадлежали одному крупному дельцу, который сел на мель и уехал на два года в Англию поправлять свои дела. Он сдал Тэй и ее мужу в аренду эти земли и они стали на срок аренды собственностью Тэй.

А если говорить о ее рекомендациях, которые она оставила в бюро по недвижимости мичиганского округа, то они были безупречны и исходили от самых влиятельных персон Калифорнии.

Тэй чувствовала себя не очень удобно, слегка растерянно, но ее нельзя было назвать напуганной.

Полицейские выглядели самодовольными, уверенно держались и чувствовали за собой силу и правоту.

Тэй посторонилась и представители закона зашли в калитку.

Краем глаза хозяйка заметила, как Тони и Чико вернулись в сарай, а Слим спустился по ступеням к дорожке, держа руки на поясе брюк.

— Мы должны извиниться за вторжение, миссис Морган, но нас обязывает долг, — низким голосом заговорил рослый полицейский с сержантскими нашивками. Его смуглое, что несвойственно для северных широт, приятное лицо тронула улыбка. — Иногда приходится беспокоить людей в самый неподходящий момент.

— Хорошо, что извинились, а не стали стрелять, но чем я могу вам помочь мне непонятно. Как мне вас называть?

— Я сержант Эдисон Дойл, а это лейтенант Мекли Мейсон.

Мейсон коротко поклонился.

— Что случилось, господа офицеры?

— Нас направили из управления полиции Чикаго и отвели под нашу опеку этот район. Вы, очевидно, наслышаны о бандитском беспределе. Мы уже побывали в бюро по недвижимости и предупредили их, что вынуждены побеспокоить местных владельцев земель и ознакомиться с обстановкой.

— Знакомьтесь. Мне приходится читать газеты, сержант, и, как я понимаю, обстановка в городе грозит банкирам Чикаго, а не владельцам поместий в пригороде.

Тэй повернулась и направилась к дому. Полицейские шли за ней, не сводя глаз с ее бедер. Волосы золотились на солнце, а блузка слишком сильно обтягивали высокую грудь.

Она остановилась возле Слима и, развернувшись, прижалась к его груди.

— Это мой муж, мистер Морган.

Когда Тони увидел полицейских, он развернулся и вошел в сарай. У него создалось впечатление, что в спину направлен ствол пистолета, и каждую секунду может раздаться выстрел. Он очень давно не видел полицейских с такого близкого расстояния. Его прошиб пот, и он немного растерялся. Оружия под рукой не было.

— Почему ты побледнел, Тони? — спросил Чико.

— Дело дрянь, сынок!

— Это из-за легавых?

— Их здесь никто не ждал. В саду открыт люк. Мы вырыли погреб и сложили туда все оружие. Утром Джо снимает дерн и открывает крышку, чтобы испарялась влага.

— Я могу пройти туда и закрыть его, а потом заложить дерном.

— Нет, Чико. Они зашли в дом. Окно гостиной выходит в сад. В десяти футах от окна находится люк, крышка прислонена к яблоне. Его не заметят, если только не посмотрят в окно. Вряд ли Тэй помнит о люке.

— Ладно, с люком мы разберемся, а что делать с тобой? Они тебя тут же узнают. Нам придется отбиваться?

— Не торопись.

Чико осмотрелся по сторонам и улыбнулся.

— А у меня есть кое-какая идейка.

Тэй указала на диван.

— Присаживайтесь. Вам нужны наши документы?

Ее лицо застыло в напряженной улыбке.

— Мы видели вашу регистрационную карту и договор на аренду, миссис Морган, — сказал, усаживаясь на диван, лейтенант Мейсон. — Мы уже говорили, что действуем с согласия бюро по недвижимости.

— А бюро полномочно давать подобные разрешения или показывать договора с нанимателями?

— В особых случаях, да. Было распоряжение губернатора штата. Оно связано с криминальной обстановкой в Чикаго. Окружной прокурор готов подписать санкцию на обыск любого помещения, будь то частное владение или учреждение. Мы не в полной мере пользуемся данными нам правами, мы пытаемся решать все вопросы путем договоренностей. В конце концов, все мы граждане одной страны и выполняем свой долг.

— Это очень приятно слышать, лейтенант, но свои обязанности и права я вычитала в билле, когда мне было семь лет. А что касается криминальной обстановки, то мы с мужем платим очень большие налоги, чтобы органы правопорядка обеспечивали нам покой, а не беспокоили нас в неурочное время своими проверками. Что вы хотите найти на тихом побережье?

— Извините, мэм. — Лейтенант встал и покосился на стоящего в дверях сержанта. — Мы хотим ознакомиться с местностью, обстановкой и людьми, живущими здесь. Преступники могут скрываться под носом у мирных граждан и пользоваться их доверчивостью.

— Вы меня пугаете, лейтенант. Я думаю, что агентство по недвижимости не скажет вам спасибо, если мы с мужем уедем из этих мест. Капитан Фридман уверял меня, что здесь земной рай, а вы пытаетесь заверить меня в обратном.

— Вы знакомы с капитаном Фридманом?

— Да, конечно. Он помог нам с переездом. Мы старые знакомые.

— Приятно слышать, что наш шеф так любезен, и нам не приходится краснеть за него. Мы сделаем все, чтобы капитану не пришлось краснеть за нас. А теперь, если позволите, мы хотели бы осмотреть участок.

— Пожалуйста. Надеюсь, что в кустах с розами бандиты не прячутся.

Все четверо вышли в сад.

Лейтенант вышел первым, и так получилось, что он оказался ведущим. Выйдя на тропинку, он свернул к сараю. Слим облегченно вздохнул, а Тэй напряглась еще больше, ее волновал Грэйс, а Слима — погреб.

— Это помещение вы используете под гараж? — спросил Мейсон.

— Да. Машины — страсть моего мужа, но он никогда не заглядывал внутрь. Этим занимаются механики.

Они вошли в полумрак помещения без окон. Три полированные красотки слепили глаза. Сержант открыл рот от неожиданности. Ни одна из этих машин и в мечтах не могла стать собственностью обычного и даже самого лучшего полицейского страны.

Кроме шикарных автомобилей здесь находились двое парней. Они были перепачканы в масле с ног до головы. Тот, что постарше, лица которого разглядеть не удалось из-за излишка мазута на нем, поливал из кувшина на руки юнцу лет семнадцати, который успел стереть черноту с щенячьей мордашки. Увидев вошедших, мальчишка выпрямился и махнул рукой.

— Салют стражам порядка! Докладываю обстановку. Машины в идеальном состоянии, ворованных среди них нет!

Лейтенант поморщился.

— Принеси воды! Хватит придуриваться, мне тоже вымыться надо! — прикрикнул на него Грэйс. — Не обращайте на него внимания, лейтенант, сопляк еще, шило в одном месте и грязь с мозгов никак не смоется.

— Так точно, сэр.

Чико схватил пустой кувшин и выскочил из гаража, прошмыгнув между полицейскими. Слим смотрел ему вслед. Чико добежал до дома, но не зашел в него, а проскочил мимо и свернул за угол. Там не было воды, так был люк. Слим облегченно вздохнул.

— Кто эти люди, миссис Морган? — спросил лейтенант.

— Это механики моего мужа. Они очень давно работают на нас и довольно хорошо работают. Мы принимали их на службу по рекомендациям. Мой муж в этих делах очень щепетильный человек.

Грэйс взял таз, подошел к дверям и выплеснул грязную воду в траву. Его лицо было так измазано, что никто не взялся бы описать внешность этого парня после встречи с ним.

Лейтенанту очень хотелось рассмотреть этого типа, а парень с водой никак не возвращался. Пауза затянулась, и находиться в гараже, озираясь по углам, стало уже неприлично. Мейсон прошелся вдоль машин, заглядывая внутрь и наконец спросил:

— Скажите, миссис Морган, механики живут в этом доме?

— Да. Пока живут, но в конце месяца они уедут на отпуск домой.

— В таком случае им придется зайти в участок и зарегистрироваться.

— Зачем? — спросил Грэйс, собирая инструменты земляного пола. — Мы же не бывшие заключенные.

— А вам известно, что заключенные должны регистрироваться?

— Хорошо, лейтенант, — вмешалась Тэй. — Я позвоню капитану и проконсультируюсь, что мы должны, а что нет. На днях к нам приезжают погостить шесть — семь человек. Очень солидная публика. Если я предложу им сходит в участок, боюсь, что потом этот участок заколотят досками, а его служащие останутся без работы.

— Не срывайте на нас зло, мадам, — холодно сказал сержант Дойл. — Мы выполняем приказ. У нас инструкции. И не думайте, что эти визиты наша инициатива или служебное рвение. Мы, как и вы, ощущаем определенные неудобства.

— А мне показалось, что вы чувствуете себя, как дома! — съязвила Тэй.

— Ладно, — подвел черту Мейсон. — Нам пора. Не будем вас больше беспокоить.

Он направился к выходу, оставив свой блокнот в кожаном футляре на капоте «роллс-ройса».

На дорожке у дома они встретили мальчишку с кувшином воды. Тот проскочил мимо, как футбольный мяч.

Тэй открыла калитку. На некоторое время они остановились. За все время визита Слим не сказал ни одного слова и не отходил ни на шаг от Тэй. Полицейские не решились задавать ему лобовых вопросов, а на другие вопросы у хозяйки были готовы ответы.

— Мы постараемся сделать все, чтобы лишний раз не беспокоить вас, — сказал сержант извиняющимся тоном.

— Если здесь стало небезопасно, господа офицеры, то мы наймем охрану на наши владения и зарегистрируем этих людей. В любом случае я не хочу отрывать офицеров полиции по пустякам. У вас немало забот, я это знаю — поставила точку в разговоре Тэй.

Лейтенант взглянул в сторону сарая. Он слышал плеск воды и веселый смех.

— О, черт! Извините меня, я забыл свой блокнот в гараже.

Мейсон сделал шаг в сторону сарая, но Слим преградил ему дорогу. Он вынул руку из-за спины и протянул ему блокнот.

— Вы об этой вещи беспокоились, лейтенант Мейсон?

Они впервые услышали резкий голос хозяина дома.

— Да, мистер Морган. Вы очень внимательный человек.

— А вы слишком рассеянны для офицера полиции.

На этом разговор был закончен. Полицейские вышли за ворота, и железная калитка с лязгом захлопнулась.

Сержант обошел машину и остановился у дверцы водителя. Лейтенант замер у калитки и стоял, склонив голову, как побитый пес.

— Эй! Ты что, Мекли?

— Что скажешь, Эдди?

— Трудно сказать. Меня смутил один момент. Когда мы находились в гостиной, я видел в окно открытый люк погреба в саду. Ничего особенного в этом нет, но, когда мы выходили с территории, то в том месте ничего не было. Не могло мне все это померещиться?!