Банк открылся в девять тридцать. При открытии присутствовали два клерка и полицейский, который сразу же уехал. Судя по тому, что на дверях висели навесные замки, стало ясно, что в ночные часы в помещении никто не дежурит. Ответ на свой второй вопрос Грэйс получил в десять часов. Подъехала бронированная машина, и два вооруженных охранника внесли два худеньких мешочка с наличными. Это означало, что деньги хранятся в одном из централизованных хранилищ. Во время разгрузки приехали еще двое, но у этих имелся солидный лимузин, и они не выглядели нищими клерками. Вероятно, это и были владельцы банка.

Перед тем как подъехать к банку, Тони Грэйс изучил путеводитель городка Ренслер и выяснил, что в нем находятся четыре банка такого же масштаба, как банк братьев Солсбери. Максимальная сумма, которая находится в ежедневном обороте такой забегаловки, не может превышать сорока тысяч долларов. Если эти гроши умножить на четыре, то выходит сто шестьдесят тысяч, а ради таких денег нет смысла иметь одну централизованную базу. Вывод прост. Существует объединение банков не одного городка, а нескольких, которые пользуются общим хранилищем.

Грэйс видел, как отъехала бронированная машина и пожилые джентльмены зашли внутрь помещения. Ни одного клиента на горизонте не было. Крохотный городок, пустынные улицы, тишина.

Грэйс достал из-под сиденья автомат, сунул его под плащ и вышел из машины. Неторопливым шагом он пересек небольшую площадь, выложенную булыжником, и вошел в помещение банка.

Закрыв за собой дверь, он перевернул табличку с «Открыто» на «Закрыто» и задвинул щеколду. Двое кассиров, раскрыв рты, наблюдали за странным поведением молодого человека респектабельной внешности. Грэйс сбросил плащ и направил на обескураженных клерков автомат.

— Стойте спокойно, господа.

Он подошел к стойке и с легкостью перепрыгнул ее. Один мешок с деньгами лежал на столе, его еще не успели распечатать, и на нем болталась пломба и ярлык. Грэйс взглянул на картонку.

— Всего-то четырнадцать тысяч. Не густо! Где сигнализация?

Ему мог ответить только один клерк, второй в ту секунду, как увидел оружие, обмочил штаны, а через минуту и вовсе потерял сознание. Он рухнул на пол и замер. Его напарник кивнул на красный рубильник возле запертого сейфа.

— Глупая система. Сколько потребуется времени полиции, чтобы приехать сюда?

— Клерк пожал плечами.

— В сейфе есть деньги?

Кассир отрицательно покачал головой.

— Я смотрю, ты не очень-то разговорчив, парень. Пойдем к директорам. Они, очевидно, лучше умеют шевелить языком.

Грэйс достал из кармана наручники и приковал валявшегося без чувств кассира к отопительной батарее, чтобы ему не взбрело в голову воспользоваться красным рубильником, когда он придет в себя.

Перепутанный кассир проводил Грэйса в кабинет директора. Здесь находились двое респектабельных джентльменов, которые вошли в банк последними. Налетчик схватил кассира за шиворот и усадил на стул у окна.

— Сиди, браток, и считай ворон. Тебе не обязательно слушать наш разговор. — Он повернулся к пожилым джентльменам, которые мирно пили кофе за низким столиком. — Вы льете кофе на костюм, сэр.

Один из стариков вздрогнул и поставил чашку на блюдце, но брюки были уже испорчены.

— Вам никто не говорил раньше, что вы похожи? Наверняка говорили. Как я догадываюсь, мне приходится иметь дело с мелкими пакостниками по кличке братья Солсбери.

Грэйс бросил на пол мешок с деньгами и, усевшись в свободное кресло, положил автомат к себе на колени.

— Чувствую, что угощения от вас не дождешься, и придется поухаживать за собой самому.

Он взял с подноса чистую чашку, бросил в нее два кусочка сахара и налил из кофейника черную ароматную жидкость.

— Эти деньги я заберу с собой в виде штрафа за оскорбление личности. В течение недели вы подготовите еще два мешка с такой же суммой. Как это ни парадоксально звучит, господа, но у грабителей честность и порядочность стоят на первом месте. Вы не ознакомились с нашим кодексом, а взялись за нашу работу.

— Простите, — прорезался сиплый голос у одного из стариков. — Но мы не понимаем, о чем вы говорите.

— Я говорю о вашей непорядочности! Как вас зовут?

— Фрэд Солсбери, а это мой брат Тимоти Солсбери. Мы банкиры, как вы понимаете, а не грабители.

— Так ты, Фрэд, хочешь, чтобы о тебе думали, что ты банкир? Но ты и твой братец — обычные жулики.

Грэйс достал газету и раскрыл ее. На первой полосе красовались фотографии шести мужчин и броский заголовок «Враги общества или Робин Гуды?»

— Крайний справа — ваш покорный слуга. В центре — Кристофер Дэйтлон. Могу вам совершенно официально заявить, что наша команда не чистит такие мелкие банки, как ваш. На днях наш представитель встречается с генеральным директором страховой компании и передаст ему список всех банков, с которыми мы имели дело, и там будет указана сумма похищенных денег. По таким заявлениям, как ваше, будет начато следствие. Я думаю, пора вас поставить на место, господа, чтобы вы не использовали знак чужой фирмы. Вы знаете, что бывает с теми, кто продает свою продукцию, приклеивая на нее ярлык крупной фирмы? Неустойка, конфискация, штраф и тюрьма. Вы замахнулись на синдикат Дэйтлона, а он не прощает таких вещей.

— Извините, сэр. После того как нас ограбили, полиция сделал такой вывод, что здесь орудовала банда Дэйтлона… простите, синдикат Дэйтлона.

— Тим, объясни своему брату, что он наивен. Кто из свидетелей рассказывал полиции о том, что происходило в момент ограбления?

— Наши сотрудники. Двое кассиров.

— Один из которых при виде автомата слепнет и немеет, а у второго автоматически срабатывает мочевой пузырь и отключается сознание. И ты хочешь мне доказать, что эти ребята за всю свою жизнь видели хоть одного грабителя? Не надо, Фрэдди. Мы взрослые люди, и хочу напомнить тебе, что в нашем синдикате люди образованные и знают толк в банковском деле. Ваш ежедневный оборот составляет около десяти тысяч. Вы заказываете в хранилище по непонятным причинам тридцать пять и в этот день на вас совершают налет. Нет, Фредди, здесь все шито белыми нитками. Ты заплатишь Дэйтлону неустойку в тридцать пять тысяч — ту сумму, которую ты ему приписал, и тридцать пять тысяч штрафа. А потом с тобой будут разбираться детективы из страховой компании. Вы оба сдохнете в тюрьме, вам не прожить еще по двадцать лет, а меньше вам не дадут.

— Хорошо, молодой человек, — заговорил Тимоти. — Каковы ваши условия?

— Я их только что назвал.

— Они неприемлемы. Вы можете нас убить, но мы не найдем таких денег.

— Вы сами себя убьете, без моей помощи.

— Хорошо. Вы правы. Эти деньги взяли мы. У нашего внука пошатнулись дела, и мы вынуждены были помочь ему.

— После чего нажали на рубильник и вызвали копов?! Голова Дэйтлона все стерпит. Нет, господа. Мы очень жестко поступаем с теми, кто пытается опорочить нашу фирму.

— Что там порочить? — возмутился Фред. — Бандиты при всех властях и временах были бандитами.

— Заткнись, Фрэд! — крикнул Тимоти. — Так мы никогда не найдем точек соприкосновения.

— Вы поступили, как мелкие пакостники, и судить вас будут по статьям использование служебного положения и грабеж. К бандитам в тюрьмах относятся с большим уважением, а пакостникам живется очень тяжело. Вряд ли вы протянете больше года, ребята.

— Мистер Грэйс, может быть, мы перейдем к деловой части нашего разговора? У вас наверняка есть для нас более приемлемое предложение и более разумное?

— Хорошо. Я могу толкнуть одну идейку. Она близка к компромиссному решению. Для начала давайте выясним, сколько банков входит в вашу ассоциацию, где вы являетесь членами совета директоров?

— Около тридцати банков. Мы также имеем общие интересы и объединения с банками Иллинойса. Это еще около трех десятков банков средней руки. Такие объединения необходимы, иначе нас раздавят более крупные монстры. Взаимоподдержка нам необходима.

— Отлично. Созывайте совет директоров. Каждый банкир частного банка согласится получить страховку на максимальную сумму. При этом ограбление будет наглядным и очевидным, и ни у кого не возникнет сомнения в том, что оно имело место. Берем за основу число сто. Шестьдесят пять нам, тридцать пять — владельцу. По страховке он возмещает убытки, а тридцать пять процентов кладет в карман. Это честная сделка, и на нее готов пойти наш синдикат. Если вы сумеете убедить директоров на это мероприятие, то между нами не будет трений, и мы забудем о нанесенном вами оскорблении. При этом я должен оговорить три основных условия, которые должны принять банкиры. Первое. Мы готовы работать в этом режиме один месяц, и сумма нашего дохода должна быть не менее одного миллиона. Таким образом, вы должны сами подсчитать, сколько точек должны пойти на сделку, чтобы соблюсти заданные сроки и вписаться в нужную сумму. Второе. Точки должны быть разбросаны так, чтобы после чистки одной, вторая находилась не ближе пятидесяти миль. Необходимо петлять. Сегодня восток, завтра юг, послезавтра север. Третье. Банк обрабатывается в течение трех минут, и сигнализация должна включаться через пять минут после отъезда нашей группы. При выполнении этих условий мы провернем нашу работу без единой помарки.

— Ваши условия принимаются, молодой человек. — С огоньком в глазах произнес Фред Солсбери. — Мысль гениальная в своей основе. Мы соберем совет директоров сегодня же, завтра утром вы получите конкретный ответ, и я думаю, вам будет предоставлен план-график работы с наиболее благоприятными маршрутами. Если в нашем штате эта задумка воплотится в жизнь, то мы предложим этот вариант Ассоциации директоров в Иллинойсе. У них, как мне известно, не очень успешно идут дела. Думаю, что к мистеру Дэйтлону в скором времени выстроится очередь из банкиров.

— Важно, чтобы эта очередь не шумела. Позаботьтесь о безопасности. Когда в деле задействована крупная сумма и много людей, не исключена утечка информации. А это самая опасная промашка, которую очень трудно исправить. Вы должны взять клятву с коллег. Кодекс молчания. Можете их пугнуть. Если кто-то нарушит этот кодекс, того вы сами разорите, объединив свои силы, без нашего вмешательства. Такие угрозы, как правило, более убедительны, чем ствол автомата.

— И в этом случае вы правы. Я вижу, что мы имеем дело с умными людьми, а не с горсткой гангстеров.

— Нас устраивает тот имидж, который приписывает нам полиция. Он романтичен, и это нравится публике. — Грэйс выпил остывший кофе и встал. — Итак, господа, завтра в девять утра я позвоню вам по телефону и назначу время и место встречи. На сей раз вам придется нанести нам ответный визит. Вы можете взять с собой всех желающих из вашей команды. Возможно, что у кого-то из банкиров возникнут вопросы к мистеру Дэйтлону.

Через тридцать минут Тони Грэйс находился в самой паршивой гостинице самого захолустного городка штата. Здесь он снял весь этаж и предупредил хозяина, что ждет гостей. Хозяин извивался змеей перед постояльцем. Такого количества номеров у него никто никогда не снимал. В знак особого почтения Грэйсу подключили телефон. В этот же вечер Тони докладывал Крису, что сделка заключена и им можно выезжать.

В ту же ночь быстроходный «бентли» отъехал от коттеджа и выехал на южное шоссе. За рулем сидел Брэд Кейси, рядом Крис, а на заднем сиденье дремал Феннер.

В эту ночь Мэлвис Бэрроу и окружной прокурор готовили облавы в Чикаго.

Местный вышибала с подозрением осмотрел Холэмана и не сомневался, что перед ним стоит легавый. Робин редко ошибался в людях. Вот уже пятый год он стоит в дверях варьете и на расстоянии может определить, сколько денег в кошельке посетителя. Этот ему не понравился, и приперся он в девять утра, когда все еще спят, кроме уборщиков. Робин расправил широкую грудь и встал в дверях, перегородив своей мощью дорогу. Холэман тоже не числился среди хлюпиков и имел опыт в таких делах. Четырнадцать лет борьбы с такими гориллами его кое-чему научили.

— Чего тебе надо в такую рань, приятель?

Холэман остановился у порога и постарался начать и кончить разговор миром.

— Я ищу Нэнси.

— Ищи ее дома. Варьете и ресторан работают вечером.

— Хозяйка мне сказала, что Нэнси часто ночует у себя в гримерной.

— Бывает, когда переберет лишку.

— Так случилось и в этот раз. — Я тебе сказал, что ее нет. Ты понял?

— Нет. Я привык все проверять сам. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Возражаю. Вали отсюда, пока цел.

Холэман пожал плечами, повернулся и собрался уходить, но вдруг его массивная фигура съежилась, и будто пружинный механизм сорвал его тело со стопора. В долю секунды кулак Холэмана проделал дугу в сто восемьдесят градусов и врезался в нос Робина. Звук сломанного хряща, кровь и долгий полет внутрь забегаловки. Четыре стола были им сметены и сломаны в щепки. Вышибала оправдал свое название и вышиб головой панель в стойке бара, где и затих на неопределенное время.

Уборщица со шваброй выпрямилась, взглянула на валявшуюся на полу тушу и проследила взглядом траекторию полета. В дверях стоял рослый парень с широкими плечами, в хорошем костюме и съеденной оспой физиономией. Не так уж он плох, можно и к такому привыкнуть.

Когда он вошел в помещение, она обратила внимание на его взгляд. Неприятный, пожирающий все на пути, подозрительный и озлобленный взгляд.

— Ты мне скажешь, где я могу найти Нэнси, крошка?

Голос у него был приятный, но смотреть на него не хотелось.

— По лестнице на второй этаж. Седьмая комната.

— Спасибо, крошка.

Юл Холэман поднялся на второй этаж, прошел по коридору и постучал в указанную комнату.

— Заходи, открыто.

Холэман вошел.

Женщина сидела перед зеркалом. Было видно, что она только что проснулась. Ночная сорочка, растрепанные волосы, синяки под глазами и опухшие веки. Она выглядела старше своих лет и невооруженным глазом было заметно, что на этой лошадке хорошо покатались, если не заездили окончательно. Холэман не видел ее пару лет и ужаснулся переменам.

— Привет, Нэнси! Ты меня узнаешь?

Она взглянула на него через зеркало, взяла с трюмо чашку с кофе, сделала глоток и ответила:

— Привет, легавый! Как это тебя занесло в наши края?

— Ушел в отставку и ищу, где бросить якорь.

— Здесь тебе делать нечего. Таких, как ты, в каждой забегаловке полно. В вышибалах здесь не нуждаются.

— Я не собираюсь быть вышибалой. Можно открыть свое дело.

— Ха! На таких дурах, как я, сколотил себе капитал и теперь решил открыть свою лавочку?! Скажи, коп, скольких ты подоил, как меня, у скольких ты крови попил?

— Зря ты так. Я надеялся, что мы с тобой вместе…

— И не мечтай, гнида! Ты думаешь, что все бабы, которые с тобой спали, ждут тебя? Может быть, но только с одной целью: кастрировать тебя! Как же мы все тебя ненавидели, коп! Ты драл с нас по три шкуры, а на рождество закупал мешок дешевых булавок и всем дарил одно и то же, но при этом ты думал, вонючий козел, что все бабы только и ждут тебя, чтобы раздвинуть перед героем ноги. Вали отсюда, гнида, а то я позову мальчиков и они тебе пересчитают ребра!

Нэнси резко обернулась и швырнула чашку с кофе в Холэмана. Он успел увернуться, и посудина разбилась о дверь. Взгляд у Нэнси был бешеным, и это окончательно выбило Холэмана из колеи. Он ничего не мог понять, был растерян. Холэман ожидал совсем другого приема.

Попятившись назад, бывший капитан вышел из комнаты в коридор и побрел вниз. У него оставалась еще пара адресов, но он уже не решался ехать к другим женщинам. Как коварны эти змеи, как хитры и злобны. Теперь, когда он потерял над ними власть и контроль, эти шлюхи готовы перегрызть ему глотку. Он им не нужен даже с деньгами. Но куда ему деваться? У Холэмана не было вариантов.

Он уже успел прочитать в газетах, что произошло с его напарниками. Возвращаться к Чарли с пустыми руками? Зачем? Отдать деньги и сесть на грошовое жалованье в охрану? Это все, на что он в лучшем случае мог рассчитывать.

Но Холэман и мысли не мог допустить о том, чтобы отдать десять тысяч баксов. Второго такого случая в его жизни не будет. Капитан решил сделать еще одну попытку и заглянуть к Дорис. Эта крошка была не столь соблазнительной, но более покладистой. Лишняя сотня миль ничего не решает.

Холэман вышел на улицу, бросив небрежный взгляд на вышибалу, который сидел за столом с примочкой на носу над миской с кровавой водой.

Подойдя к машине, он услышал стрельбу и тут же пригнулся. Он не сразу понял, откуда стреляют. Его пистолет лежал в машине в отделении для перчаток.

Выстрелы повторились. Он слышал автоматную очередь, раздавшуюся с другой стороны площади. Холэман затаился и наблюдал за происходящим сквозь боковые стекла машины.

Из дверей банка выскочили четверо парней с автоматами и двумя кожаными мешками, они запрыгнули в стоящий у дверей серый «форд», и машина сорвалась с места.

По инерции Холэман впрыгнул в свой шарабан, включил двигатель, но тут же успокоился. Теперь грабители не должны его интересовать, теперь ими займутся местные шалопаи. Однако Холэман отдал должное ребятам. Слаженно работают. Дэйтлон породил целую армию пародистов.

Холэман не подозревал, что видел не пародистов, а Дэйтлона и что один из налетчиков носил имя Олин Феннер, за которого капитану обещали пятьдесят тысяч… Их разделяло чуть больше пятидесяти ярдов.

Но не только Холэман, но и любой другой человек не поверил бы, что знаменитый грабитель, который сшибает автоматной очередью хрустальные люстры с потолков шикарных рокфеллеровских банков, чистит мелкие частные лавочки в захолустье.

Однако сам Дэйтлон так не думал. Когда перед тобой открывают двери, то надо заходить. Чикаго раскалился добела и городу необходимо остыть. У Дэйтлона также имелись свои планы. Ему нужен классный водитель, а такового в команде не было. Феннер уже умудрился сбить велосипедиста при отходе, Кейси форсирует двигатель, и на него машин не запасешься. Что касается его самого и Грэйса, то они хорошо водили машину, но не лучше оперативников ФБР.

На таком уровне нельзя работать в крупных городах.

Через восемь минут машина выскочила за черту города и через милю свернула на проселочную дорогу. В нескольких ярдах от опушки стояли «паккард» и «бентли». Грабители оставили «форд», забрали из него свои вещи и переложили в свои машины.

Дэйтлон открыл дверцу «бентли» и дал распоряжения.

— Сегодня со мной едет Брэд. Тони и Олин едут в «паккарде». Разрыв в две мили, я еду первым. В случае опасности включу подфарники. До Блоквила шестьдесят миль строго на юг. В город въезжать не будем.

На этом короткие распоряжения были закончены, но машины не уехали. Грэйс отошел в кустики, а в кустиках его дожидался пожилой джентльмен. Он сидел на складном стульчике и скулил.

— Итак, мистер Кертис, все в порядке. Я же обещал вам, что скучать вам не придется. Мы управились за полчаса.

— У меня рука затекла, мистер бандит, — простонал мужчина.

— Это пройдет, мистер Кертис.

В сосну был вбит длинный стальной стержень с кольцом на конце, через это кольцо была пропущена цепь наручников, которые и натерли руку несчастной жертве. Грэйс достал ключ и отстегнул наручник.

— Теперь, сэр, вы свободны. Вот вам компенсация за бензин и неудобство. — Грэйс сунул в нагрудный карман Кертиса сто долларовую купюру. — Ваша машина в полном порядке, можете продолжать свой путь. Но хочу вам напомнить, мистер Кертис, что мы внимательно изучили ваши документы, и если вы захотите поболтать языком, то мы укоротим его, где бы вы ни спрятались. Прощайте, мистер Кертис.

Кертиса не стоило предупреждать, он был человеком сообразительным. Выглянув из-за кустов, он увидел свою машину с открытыми дверцами и видел, как с опушки на грунтовую дорогу выехали две машины и направились к шоссе.