Он убедился в этом окончательно, когда к экипажу бросился лакей Бриджертонов, одетый в черно-синюю ливрею, и из открытой дверцы появилась Эдвина Шеффилд, выглядящая прекрасным видением, в своем бледно-желтом дорожном платье и соответствующей шляпе. Энтони не был достаточно близко, чтобы разглядеть её лицо, но его было достаточно легко вообразить. Её щечки должно быть мягкие и нежные, а в изящных глазах отражается безоблачное небо. Следующей показалась миссис Шеффилд.

Когда она стала рядом с Эдвиной, он понял, как хорошо они напоминают друг друга. Они были одинаково изящны и миниатюрны, когда говорили, одинаково держали себя, одинаково склоняли голову. Энтони подумал, что красота Эдвины не должна увянуть. Это хорошая черта в жене, хотя — он бросил быстрый взгляд на портрет отца — он не сможет увидеть её постаревшей.

И, наконец, из экипажа вышла Кэйт.

Энтони осознал, что он неожиданно задержал дыхание.

Она не двигалась, как Мэри и Эдвина. Они изящно опирались на руку лакея, аристократически выгибая запястья дугой. Кэйт с другой стороны, фактически, сама спрыгнула из экипажа на землю, не дожидаясь помощи лакея. Как только она оказалась на земле, она подняла лицо и пристально посмотрела на Обри-Холл. Все в ней было прямое, и Энтони не сомневался, если бы он близко заглянул в её глаза, то увидел бы так крайнюю решительность.

Правда, когда она увидит его, они наверно заполняться презрением и ненавистью.

Это было именно то, чего он заслуживал. Джентльмен не должен обращаться с леди так, как он вел себя с Кэйт Шеффилд, и надеяться на её расположение.

Кэйт повернулась к Мэри и Эдвине, и что-то сказала им, заставив Эдвину весело рассмеяться, а Мэри снисходительно улыбнуться.

Энтони понял, что он не часто видел их троих вместе. Они выглядели настоящим семейством, теплота и любовь, были заметны на их лицах, когда они разговаривали друг с другом. Это было особенно очаровательно, учитывая тот факт, что Мэри не приходилась матерью Кэйт.

У него были некоторые желания, которые, как он понял, сильнее обязательств по крови. Хотя, им не должно быть места в его жизни.

И лицо позади вуали его жены в его воображение, почему-то не напоминало Эдвину Шеффилд.

Кэйт ожидала, что Обри-Холл произведет на нее большое впечатление. Но не ожидала, что она будет так сильно очарована этим домом.

Ох, это было гораздо больше, чем-то, что она привыкла называть домом. Это загородное поместье больше походило на какой-то средневековый замок посреди зеленого пейзажа.

Обри-Холл казался удобным. Хотя, это было неподходящее слово для дома, состоящего из пятидесяти комнат. Но его причудливые башенки и бойницы делали его похожим на дом из сказки, особенно в полдень, когда солнце придавала его желтым камням красноватый отблеск.

В Обри-Холле не было ничего строгого и внушительного, и Кэйт это сразу же понравилось.

— Разве это не прекрасно, — прошептала Эдвина.

Кэйт кивнула.

— Достаточно прекрасно, чтобы вынести целую неделю здесь в компании этого ужасного человека.

Эдвина рассмеялась, Мэри что-то проворчала, но даже Мэри снисходительно улыбнулась.

— Вы не должны говорить так, Кэйт. Никогда не знаешь, кто тебя может услышать. И тем более, плохо так говорить о нашем хозяине, — проговорила Мэри, бросив быстрый взгляд на лакея, который пошел разгружать их багаж.

— Не волнуйся, он не услышал меня, — ответила Кэйт, — И, кроме того, я думала наша хозяйка — леди Бриджертон. Она прислала приглашение.

— Виконт владеет этим домом, — возразила Мэри.

— Очень хорошо, — громко сказала Кэйт, драматическим жестом махнув рукой в сторону Обри-Холла. — Когда я войду в этот благословенный дом, я не почувствую ничего кроме сладости и легкости.

Эдвина фыркнула.

— Это будет интересно посмотреть.

Мэри посмотрела на Кэйт искоса: — понятие “сладость и легкость” должно относится также и к садам.

Кэйт улыбнулась.

— Ладно, ладно, Мэри, я буду себя хорошо вести. Я обещаю.

— Ты лучше избегай встречи с виконтом.

— Я постараюсь, — пообещала Кэйт. Она намеривалась его избегать также долго, как он будет избегать Эдвину.

Лакей возник возле них.

— Если вы пройдете внутрь, — он сделал изящный жест в сторону дома, — Леди Бриджертон сможет поприветствовать вас.

Трое Шеффилдов немедленно повернулись и направились к передней двери. Они не спеша, подходили к дому, и тут Эдвина повернулась к Кэйт с вредной усмешкой и прошептала:

— Сладость и легкость, начинаются здесь, сестра.

— Если бы мы не были на людях, — пробормотала Кэйт, — Мне бы пришлось стукнуть тебя.

Леди Бриджертон была в прихожей и встречала гостей. Кэйт успела заметить юбки, предыдущих гостей, исчезнувшие за поворотом лестницы.

— Миссис Шеффилд, — произнесла леди Бриджертон, направляясь к ним, — Как чудесно снова увидеть вас. И мисс Шеффилд, — добавила она, повернувшись к Кэйт. — Я рада, что вы смогли присоединиться к нам.

— Очень любезно с вашей стороны было пригласить нас, — ответила Кэйт, — Это удовольствие — оставить город хотя бы на неделю.

— Вы сельская девушка, верно? — улыбнулась леди Бриджертон.

— Я боюсь, именно так. Лондон, конечно захватывающий город и непременно стоит его посетить, но я предпочитаю зеленые поля и свежий воздух сельской местности.

— Мой сын почти так же думает, как вы, — произнесла леди Бриджертон, — Он, конечно, проводит в городе много времени, но как мать, я знаю своего сына.

— Виконт? — с сомнением спросила Кэйт.

Он казался законченным повесой, а естественная среда обитания повес — город и чем крупнее, тем лучше.

— Да, Энтони. Мы жили почти все время здесь, когда он был маленьким. Мы, конечно, ездили в Лондон во время Сезона, так как я люблю посещать балы и приемы, но жили в Лондоне не больше нескольких недель. Только после смерти моего мужа, мы перенесли нашу основную резиденцию отсюда в город.

— Я сожалею о вашей потере, — проговорила Кэйт.

Виконтесса повернулась к ней с задумчивым выражением лица.

— Очень приятно от вас слышать. Он ушел много лет назад, но все еще тоскую о нем почти каждый день.

Кэйт почувствовала комок в горле. Она хорошо помнила, как Мэри и отец любили друг друга, и вспомнила, что её настоящая мать, как говорили, тоже любила. Неожиданно, она почувствовала себя очень грустно. У Мэри был её умерший муж, и у виконтессы тоже, и …

И возможно, ей стало грустно, больше всего оттого, что она никогда не узнает, какое это счастье, иметь настоящую любовь.

— Я сейчас, наверно, расплачусь, — неожиданно сказала леди Бриджертон, и, улыбаясь, повернулась к Мэри.

— Я, наконец, увижу вашу вторую дочь, которую до сих пор не видела.

— Не видели? — удивленно спросила Мэри, — Я думала, вы непременно должны были видеть её на каком-нибудь приеме. К сожалению, Эдвина была не в состоянии посетить ваш музыкальный вечер.

— Я, конечно, издалека видела вас, — сказала леди Бриджертон, ослепительно улыбнувшись Эдвине.

Кэйт не могла не заметить, как леди Бриджертон отнеслась к Эдвине. Не было никаких сомнений. Она решила, что Эдвина будет прекрасным дополнением к её семейству.

После нескольких минут любезной болтовни, леди Бриджертон предложила им чай, в то время как их багаж разнесут по комнатам, но они вежливо отказались, поскольку Мэри утомилась и хотела побыстрее лечь в постель.

— Как пожелаете, — сказала леди Бриджертон, подавая сигналы горничной. — Роза отведет вас к вашим комнатам. Обед будет в восемь. Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас, прежде чем вы пойдете в свои комнаты?

Мэри и Эдвина покачали головами, и Кэйт уже хотела последовать их примеру, но в последнюю секунду выпалила: — Можно я задам вам вопрос?

Леди Бриджертон тепло её улыбнулась: — Конечно.

— Я заметила, когда мы проезжали, обширные цветочные сады. Не могла бы я осмотреть их?

— Вы тоже садовод? — спросила леди Бриджертон.

— Не очень хороший, — ответила Кэйт, но я восхищена цветами, по которым видна рука эксперта.

Леди Бриджертон покраснела.

— Я буду только счастлива, если вы исследуете мои сады. Они — моя гордость и радость. Я сейчас совсем немного вожусь с ними, но когда Эдмунд был жи… Она замолчала и прочистила горло.

— Я хотела сказать, когда я много времени проводила с ними, у меня руки были по локоть в грязи. И это приводило мою мать в бешенство.

— И садовника тоже, я думаю, — с улыбкой сказала Кэйт.

Леди Бриджертон рассмеялась.

— Да, действительно. Он ужасно сердился. Всегда говорил, что единственная вещь, которую женщины знают о цветах, это то, что их преподносят им в подарок. Но он так много знал о цветах и растениях, чем вы можете себе вообразить, так что я училась терпеть его.

— А он учился терпеть вас?

Леди Бриджертон усмехнулась.

— Нет, он так и продолжал с трудом меня переносить. Но меня это не останавливало.

Кэйт инстинктивно тепло улыбнулась этой женщине.

— Но не стану вас больше задерживать. Позвольте Розе отвести вас в ваши комнаты и осваивайтесь там. И мисс Шеффилд, — она обратилась к Кэйт, — если вы хотите, я попозже на этой неделе покажу вам мои сады. Я боюсь, я сейчас буду слишком занята приветствием устройством своих гостей. Но позже, я буду счастлива провести свое время с вами.

— Я этого очень хочу, заранее большое спасибо, — ответила Кэйт.

Затем она вместе с Мэри и Эдвиной последовала за горничной вверх по лестнице.

Энтони появился из-за немного приоткрытой двери, и подошел к матери.

— Это Шеффилдов, ты поприветствовала? — спросил он, прекрасно зная, что это так.

Но его кабинет располагался слишком далеко, чтобы услышать разговор четырех женщин. Потому он решил, что это был простой обмен любезностей.

— Да, действительно, это были Шеффилды, — ответила Вайолет, — Какая чудесная семья, ты не думаешь? Энтони только фыркнул.

— Я так довольна, что пригласила их.

Энтони ничего не произнес, снова послышалось фырканье.

— Я добавила их к списку гостей в последний момент.

— Я и не знал, — пробормотал он.

Вайолет кивнула. — Мне пришлось позвать еще трех молодых мужчин из этого округа, чтобы набрать ровное число пар вместе с Шеффилдами.

— Так что стоит ожидать прихода священника?

— И его брата, и даже его сына.

— Разве Джону не шестнадцать?

— Я была просто в отчаянии, — пожала плечами Вайолет.

Энтони обдумал складывающиеся положение. Видно, его мать, действительно, отчаянно хотела видеть Шеффилдов на этом приеме, раз пригласила шестнадцатилетнего паренька к ужину.

Не то, что в их доме детей не приглашали на общий ужин. Бриджертоны нарушали эту аристократическую традицию и ели всегда всей семьей в одной столовой. Когда Энтони в первый раз посетил своего молодого друга, он очень сильно удивился, когда увидел, что тот обедает в детской.

Но, тем не менее, прием гостей, есть прием гостей, и даже Вайолет не должна позволять сидеть детям за общим столом.

— Я так понимаю, ты знаком с обеими мисс Шеффилд, — сказала Вайолет.

Энтони кивнул.

— Я нахожу, что они обе просто восхитительны, — продолжала она, — За ними почти нет приданного, но я считаю, что при выборе невесты или жениха, богатство не так важно, как характер, конечно, если ты только не находишься в отчаянном положении.

— Если ты, — проговорил Энтони, — собралась указывать в мою сторону, то я пас.

Вайолет фыркнула и наградила его надменным взглядом.

— Я ничего не сказала такого, что позволило бы тебе насмехаться надо мной, сын мой. Я просто сказала правду. Ты должен ползать на коленях каждый день и благодарить своего создателя за то, что тебе не надо жениться на богатой наследнице. И ты можешь жениться на той, кто тебе понравиться. Большинство людей не имеют такой роскоши, как выбор жены, независимо от её благосостояния. Ты прекрасно это знаешь.

Энтони лишь улыбнулся.

— Так я должен благодарить свою мать или все-таки Создателя?

— Ты просто животное.

Он мягко приласкал её щеку.

— Животное, которое ты вырастила.

— Это была совсем нелегкая задача, — пробормотала она. — Я могу ручаться за это.

Он наклонился вперед и поцеловал её в щеку.

— Наслаждайтесь, приветствуя ваших гостей, Мама.

Она нахмурилась на него, но это было скорее для виду, в душе она очень любила своего старшего сына, своего первенца.

— Куда ты собрался? — спросила она его, увидев, что он уходит.

— Прогуляться.

— Правда?

Он обернулся, немного изумленный её вопросом.

— Да, прогуляться. А что, что-то не так?

— Нет, ничего, — ответила она, — Просто, после того как ты повзрослел, ты больше не прогуливался в нашем загородном поместье.

— Я не был в загородном поместье, с тех пор, как повзрослел, — прокомментировал он.

— Да, действительно, — согласилась она. — В таком случае, тебе стоит отправиться к нашим цветочным садам. Когда цветы только начинают распускаться, это просто захватывающе. Подобного, ты никогда не увидишь в Лондоне.

Энтони кивнул. — Увидимся за ужином.

Вайолет улыбнулась ему и помахала рукой, глядя, как он идет в свой офис. Тот располагался в углу здания и имел большие французские двери, выходящие на веранду.

Интерес старшего сына к Шеффилдам заинтриговал её. Теперь необходимо вычислить, какой из Шеффилдов он больше всего интересуется…

Примерно четверть часа спустя, Энтони прогуливался по цветочным садам своей матери, наслаждаясь противоречием теплого солнца и холодного бриза, когда услышал чьи-то шаги на близлежащей дорожке.

Это задело его любопытство. Гости осваивались в комнатах, у садовника был выходной. Откровенно говоря, он надеялся на одиночество. Он тихо направился к источнику звука, пока не достиг конца своей дорожки. Он глянул направо, затем налево, а потом он увидел… Её.

Почему он задавался вопросом, он приятно удивлен?

Кэйт Шеффилд, одетая в бледно-лавандовое платье, очаровательно гармонировала с ирисами и гиацинтами. Она стояла перед декоративной аркой, которая будет позже покрыта цветущими розовыми и белыми розами. Он увидел, как она ласково провела пальцами по какому-то цветку, название которого он не смог вспомнить, затем она наклонилась, чтобы понюхать Голландские тюльпаны.

— Они не пахнут, — произнес он, медленно направившись к ней.

Она вздрогнула и выпрямилась, затем обернулась, чтобы посмотреть на него. Заметив, что она узнала его голос, он почувствовал себя странно удовлетворенным.

Приблизившись к ней, он подошел к прекрасному красному соцветию.

— Они прекрасны и довольно редки в Англии, но, к сожалению, здесь они не пахнут.

Она молчала гораздо дольше, чем он ожидал, затем сказала:

— Я до этого никогда не видела тюльпанов.

Что-то заставило его улыбнуться

— Никогда?

— Растущими на земле, — объяснила она. — Эдвина получает огромное количество букетов круглый год. Но я никогда, фактически, не видела, как они растут.

— Они — любимые цветы моей матери, — сказал Энтони, нагибаясь и выдергивая один. — И, конечно, гиацинты.

— Конечно? — она с любопытством улыбнулась.

— Мама назвала мою самую младшую сестру Гиацинта, — сказал он, вручая ей цветок, — Или вы не знали этого?

Она покачала головой. — Я не знала об этом.

— Нас весьма интересно назвали, — проговорил он. — От Энтони до Гиацинты в алфавитном порядке. Но, может быть, я знаю о вас гораздо больше, чем вам известно обо мне.

(Anthony, Benedict, Colin, Daphne, Eloise, Francesca, Gregory, Hyacinth — Энтони, Бенедикт, Колин, Дафна, Элоиза, Франческа, Грегори, Гиацинта — A B C D E F G H — прим. переводчика)

Глаза Кэйт удивленно расширились от такого загадочного заявления, но все, что она сказала было:

— Это слишком хорошо для правды.

Энтони приподнял бровь

— Я потрясен, мисс Шеффилд. Я ожидал от вас более достойного ответа, что-то вроде “Мне достаточно о вас известно”.

Кэйт постаралась не делать лицо, такое же, какое скривил он, когда имитировал её, но у нее ничего не вышло.

— Я обещала Мэри хорошо себя вести.

Энтони громко рассмеялся.

— Достаточно странно, — пробормотала Кэйт, — Реакция Эдвины была такая же.

Он оперся рукой о декоративную арку, стараясь избежать шипов, и спросил:

— Мне безумно любопытно, что представляет собой ваше хорошее поведение?

Она пожала плечами, играя тюльпаном, который он подарил ей.

— Я ожидала, что буду избегать вас.

— Но вы не предполагали спорить с хозяином?

Она выстрелила в него взглядом.

— Проводилась некоторая дискуссия, а следует ли вас вообще считать хозяином? В конце концов, приглашения прислала ваша мать.

— Верно, — согласился он, — Но я владелец этого дома.

— Да, — пробормотала она, — Мэри сказала про это.

— И это убивает вас, не так ли?

— А вам это так приятно?

Он кивнул с улыбкой.

— Это не самая легкая вещь, — подразнил он её.

При этом он говорил так, будто у него на уме было что-то еще.

— Но также и не самая сложная, — произнес он.

— Вы мне не нравитесь, милорд, — выпалила она.

— Нет, — сказал он с улыбкой удивления, — Я и не думал, что я вам нравлюсь.

Кэйт почувствовала себя странно, почти такое же ощущение было у нее в его кабинете, перед тем, как он поцеловал её. Она почувствовал напряжение в своем теле, ладони стали горячие, а внизу живота возникло странное ощущение. Она инстинктивно, и возможно, из чувства самосохранения, сделала несколько шагов назад.

Он выглядел удивленным, словно прочитал её мысли.

Она поиграла цветком в руке, затем сказала:

— Вы не должны были срывать его.

— Вам необходимо было подарить тюльпан, сказал он, будто констатируя факт, — Совсем неправильно, что Эдвина получает все цветы.

Кэйт почувствовала благодарность, но постаралась скрыть её.

— Тем не менее, — сумела выговорить она, — Думаю, вашему садовнику не понравиться, что вы уничтожаете труды его работы.

Он дьявольски улыбнулся.

— Он обвинит в этом одного из моих младших братьев.

Она не смогла скрыть улыбку.

— Я не думала, что вы способны на такую нехорошую уловку, — произнесла она.

— Не думали?

Она потрясла головой.

— Мое мнение о вас снова упало еще ниже.

— Ох, — он обвиняющее потряс пальцем в её сторону, — Предполагается, что вы должны себя хорошо вести.

Кэйт оглянулась.

— Это ведь не считается, когда меня никто не может слышать, верно?

— Я могу вас слышать.

— Вы, безусловно, не в счет.

Он склонил голову в её сторону.

— Я думал, я единственный, кого вы должны учитывать в ваших расчетах.

Кэйт промолчала, не желая встречаться с ним взглядом. Всякий раз, когда она позволяла себе погружаться в бархатную глубину его глазах, ноги у нее становились ватными, и живот начинал себя как-то странно вести.

— Мисс Шеффилд? — тихо проговорил он.

Она подняла глаза. Большая ошибка. Внизу живота снова разлилось странное тепло.

— Почему вы искали меня? — спросила она.

Энтони выпрямился.

— Я не искал вас. Я был так же удивлен, увидев вас здесь, как и вы.

Хотя, подумал он язвительно, нечему тут удивляться. Он должен был догадаться, что у матери на уме, когда она спросила его, куда он идет. Она, фактически, направила его сюда, в эти цветочные сады. Но как же она смогла устроить его встречу с неправильной мисс Шеффилд? К тому же, она бы явно предпочла не Кэйт, а Эдвину видеть в качестве своей невестки.

— Но теперь, когда я нашел вас, — произнес он, — Я бы хотел кое-что вам сказать.

— Кое-что, что вы еще не сказали? — язвительно прокомментировала она, — Я и думать не могла.

Он проигнорировал её насмешку.

— Я хотел бы принести вам свои извинения.

Это привлекло её внимание. Глаза её удивленно расширились, а губы открылись.

— Прошу прощения?!

Энтони подумал, что голос её в этот момент, похож на кваканье лягушки.

— Я должен принести мои извинения за свое поведения прошлой ночью, — сказал он, — Я вел себя с вами непозволительно грубо.

— Вы извиняетесь за свой поцелуй? — спросила она, выглядя довольно ошеломленной.

Поцелуй? Он не собирался извиняться за поцелуй. Он никогда прежде не извинялся за поцелуй и не целовал ту, перед которой собирался извиняться.

— Да, — солгал он, — за поцелуй. И за остальное тоже.

— Понимаю, — пробормотала она, — Я думала, повесы не извиняются за это.

Он непроизвольно сжал руку в кулак. Проклятье, как же раздражала его эта её дурная привычка преждевременно делать заключения о нем.

— Повеса тоже извиняется, — грубо отрезал он.

Она глубоко вздохнула, затем сделала продолжительный выдох.

— Что ж, тогда я принимаю ваши извинения.

— Превосходно, — произнес он, улыбаясь её улыбкой победителя, — Могу ли я проводить вас до дома?

Она кивнула.

— Но не думайте, что из-за этого я внезапно изменю свое мнения об отношениях между вами и Эдвиной.

— Я никогда не считал, что ваше мнение можно так легко поколебать, — ответил он, весьма честно.

Она повернулась к нему, и посмотрела ему в глаза.

— Факт, остается фактом, вы поцеловали меня! — прямо сказала она.

— И вы поцеловали меня, — он не мог не поддеть её.

Её щеки покраснели.

— Факт, остается фактом, — решительно повторила она, — Это произошло. Притом, что вы собираетесь жениться на Эдвине, я не рассматриваю сейчас вашу репутацию, хотя не считаю её несущественной.

— Нет, — перебил он её, — Я и не думал, что вы посчитаете мою репутацию несущественной.

Она пристально посмотрела на него.

— Независимо от вашей репутации, я не хочу, чтобы между нами что-то было. Однажды кое-что уже случилось, и вы не можете это исправить.

Дьявол заговорил в Энтони.

— Это? — растягивая слова, проговорил он.

Он хотел, чтобы она произнесла слово “поцелуй”. Но сжалился над ней и не стал продолжать. Кроме того, поцелуй так и останется между ними.

Даже сейчас, с её покрасневшими щеками и губами, вытянутыми в линию, он задавался вопросом, что он почувствует, если сейчас схватит её и попробует своим языком на вкус нежную мягкость её рта.

Она будет пахнуть подобно весеннему саду? Или опять этот запах невинности и чистоты с примесью лилий?

Она снова растает в его объятиях? Или оттолкнет его и побежит в дом. Был только один способ выяснить это, но его выполнение разрушит его возможность жениться на Эдвине.

Но, возможно, женитьба на Эдвине, наоборот, принесет ему лишь осложнения и трудности. Ведь совсем не дело, так желать сестру своей невесты, в конце концов.

Возможно, пришло время поискать себе другую невесту, хотя это будет так утомительно.

А может быть, стоит поцеловать Кэйт Шеффилд здесь, в совершенной красоте садов Обри-Холла, с цветами, под ногами и легким запахом сирени, висящим в воздухе.

Может быть…

Может быть…