Глава 45

Инфекция

Стоя на крыше публичной библиотеки в юго-восточной части Гринвича, одетый в серый непромокаемый плащ мужчина просунул кусачки в гущу выходящих из-под карниза электропроводов и оборвал связь библиотеки с внешним миром.

Тем временем в одном из ее помещений Гарри рассаживал членов своей команды перед видеоаппаратурой.

— Так, все готово, — проговорил он. — Сейчас я запущу пленку. — Он поднес к Грэйс пульт и указал на кнопку “СТОП-КАДР” дистанционного управления. — Как только увидишь первую картинку, сразу нажимай вот здесь. Итак, начнем.

Спустя несколько секунд Грэйс остановила пленку и подняла на него удивленный взгляд.

— Ну, что ты увидела?

— Никаких рун там не было. В комнату с огромным камином вошла какая-то женщина...

— Опишите в самых общих чертах интерьер помещения, — предложила Дороти, протягивая ей карандаш и блокнот. — Скорее всего, в каждой сцене закодированы рунические изображения. Вы видите актеров, окружающую их обстановку, а тем временем ваше подсознание выхватывает из всего этого соответствующие образы и затем переводит их обратно на язык рун.

Грэйс старательно описала все, ею увиденное, после чего передала пульт Дороти.

— Теперь ваша очередь.

Дороти нажала нужную кнопку, однако через несколько секунд тоже остановила пленку. Затем она молча взяла блокнот и стала что-то рисовать в нем. Грэйс склонила голову набок и спросила:

— Вы ничего не слышали? Все прислушались.

— Наверное, вода стекает с эстакады и падает на крышу в задней части здания, — предположила Дороти, после чего передала пульт Гарри, который тоже выполнил свою часть работы.

Весь сюжет длился примерно три минуты. Разделив записанные на пленке фрагменты на три части и сравнив результаты своих наблюдений, они смогли воссоздать общую картину. Разложив зарисовки перед собой на столе, Дороти приступила к анализу карандашных набросков и выявлению скрытых в них рун.

— Посмотрите, — сказала она. — На первый взгляд это всего лишь изображение комнаты и находящихся в ней двоих людей. Однако на самом деле это руническое обозначение человека — “МАНУ”. Видите вот здесь в уголке цифру “четыре”? С данной руной ассоциируется именно это число, причем в сочетании с символом требуется именно такой цвет фона — пурпурный. Постороннему наблюдателю кажется, что запись на пленке представляет собой красочный, хотя, возможно, и сделанный на любительском уровне фрагмент художественного фильма. Руны в нем создаются за счет сочетания актеров и окружающей их обстановки.

— Но я пока совершенно не представляю себе, каким образом нам удастся заставить Кармоди просмотреть пленку, — заметила Грэйс. — Он же ведь не дурак, чтобы клюнуть на эту удочку.

Откуда-то из глубины библиотеки донесся глухой удар, заставивший Гарри вскочить с места.

— Не шевелитесь обе, — сказал он и неслышно побежал по центральному проходу к той части зала, где верхние лампы были покрыты толстым слоем пыли. Теперь он отчетливо расслышал звук еще одного удара: кто-то явно пытался открыть окно, однако рамы то ли перекосились, то ли склеились друг с другом. Чувствуя, как в груди тревожно бьется сердце, Гарри прижался спиной к стене и стал ждать, когда незваный гость проникнет наконец внутрь, в то же время оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь удобного предмета. Полка в непосредственной близости от него была заставлена увесистыми томами энциклопедии. Вытащив один из них, он попытался прикинуть его вес. Том 24. Метафизика — Норвегия. Подойдет.

Наконец в окне показалась сначала нога, потом рука и, наконец, голова человека, в котором Гарри тотчас же узнал одного из помощников Слэттери; которого он видел в поместье Кармоди. Не долго думая, Гарри изловчился и с размаху обрушил здоровенный фолиант на голову нежданному гостю. От неожиданности парень потерял равновесие и рухнул на паркетный пол. Убедившись, что его жертва находится без сознания, Гарри позвал на помощь.

— Дороти, у вас найдется какая-нибудь веревка? — Его голос звучал глухо и тревожно. — Быстрее несите.

В мгновение ока Грэйс с мотком толстой бечевы оказалась рядом, и они вдвоем быстро связали парню руки и ноги.

— Он приходит в себя, — заметила Грэйс. — Не мог посильнее ударить, что ли?

— Я опасался проломить ему череп, — ответил Гарри. — В таких случаях бывает трудно рассчитать силу удара.

Залепив рот пленника клейкой лентой, они отволокли его в угол, тем самым избавив себя от необходимости то и дело ловить на себе его гневный взгляд. Заливавшие в окно струи дождя проникали в помещение, однако, когда Гарри попытался было плотнее прикрыть окно, прогнившая рама треснула, после чего они вдвоем с Грэйс задвинули образовавшееся отверстие стеллажом с книгами для детей.

— А что теперь? — спросила Грэйс. — Не сидеть же так всю ночь?!

— Здесь все же безопаснее, чем где-либо еще, — заметил Гарри, поднимаясь и потирая лоб. — Если мы попытаемся покинуть библиотеку, то еще неизвестно, с каким сюрпризом, подготовленным Кармоди, мы столкнемся на улице. — Он прислонился спиной к одному из стеллажей и устало потер глаза. — Дороти хорошо знакомо расположение помещений в здании. Мы можем попробовать их задержать... — Он резко тряхнул головой. — Если они попытаются прорваться...

Внезапно у Гарри подкосились колени, и он навзничь рухнул на пол. Грэйс опустилась рядом с ним и схватила его сведенные судорогой руки.

— Что случилось? — воскликнула она. — Гарри, что с тобой?

Казалось, он смотрит куда-то мимо нее. Зрачки глаз у него расширились и напряглись, словно он увидел что-то вдали. Она окликнула Дороти.

— Он просто упал и видит что-то.

— Под воздействием рун у него начались галлюцинации.

— Но разве такое возможно? — удивилась Грэйс. — Он же смотрел пленку совсем недолго.

— После того, что случилось у Кармоди, его восприимчивость к ним заметно обострилась. Вы только посмотрите на него — хватило самой малости, чтобы вновь возникли кошмары.

— Я уже не в силах его удерживать! — воскликнула Грэйс. Между тем Гарри, резко оттолкнув ее, вскочил на ноги и устремился вперед по проходу между стеллажами.

— Если его не остановить, он может пораниться, — сказала Дороти.

— А наружу он не выберется?

— Нет, главный вход заперт изнутри, а ключи от него есть только у меня.

— Так, хорошо, давайте попробуем загнать его в угол. Они поспешили в читальный зал, надеясь отыскать Гарри где-нибудь среди стеллажей, но его нигде не было. Затем они стали осматривать библиографический отдел, когда с другого конца зала донесся какой-то звук.

— Подождите здесь, — сказала Грэйс и на цыпочках побежала снова вдоль стеллажей. Добежав до противоположной стены, она остановилась, прислушиваясь. В отдалении у нее над головой слышался приглушенный шум дождя и скрип сырого дерева. Одна из висевших над ней незажженных люстр-шаров слабо раскачивалась из стороны в сторону. Грэйс заглянула в проем между стеллажами и оглядела простиравшийся за ними полутемный коридор.

И в тот же миг с отчаянным криком Гарри подскочил к Грэйс и схватил ее за горло. Нечленораздельные вопли заставили Дороти сорваться с места. Задыхаясь, Грэйс почувствовала, как могучая сила поднимает ее с пола.

— Гарри, ради всего святого, опустите ее! — воскликнула Дороти. Грэйс пыталась сопротивляться удушающей хватке, галлюцинация, похоже, придала Гарри дополнительные силы. Нащупав ногой край выступавшей книжной полки, Грэйс собрала остатки сил и дернулась вперед — Гарри даже не шелохнулся, словно превратился в каменную глыбу, и продолжал смотреть на нее широко раскрытыми, мертвыми, словно у трупа, глазами. Неожиданно в них мелькнуло осмысленное выражение, и он, тяжело опустившись на колени, разжал руки, отпуская Грэйс.

Грэйс ухватилась руками за горло и принялась жадно глотать воздух.

— Мне показалось, что снова началось то же самое, — прошептал Гарри, изумленно оглядываясь вокруг себя.

— А сейчас-то ты как себя чувствуешь?

— Даже и не знаю. Тяжко. С тобой все в порядке? — Он протянул руку, и Грэйс, секунду поколебавшись, ухватилась за нее.

— Оклемаюсь, — прохрипела она. — Но что с тобой было? А вдруг это опять повторится?

— Тогда тебе придется удерживать меня. Сам я в такие минуты полностью теряю над собой контроль.

— Ну уж нет, вы нам пока очень нужны, — вставила Дороти. — Пожалуйста, следите за своим состоянием и, если снова начнется, подайте знак. Ну ладно, теперь мы увидели, что записано на кассете, и надо решать, что будем делать.

— Пока не знаю, — признался Гарри. — Я надеялся, просмотрев пленку, что-нибудь придумать.

— Тогда я предлагаю оставаться здесь до тех пор, пока что-нибудь не придумаем, — проговорила Грэйс. Потом повернулась к Дороти: — Как холодно у вас! Отопление нельзя включить?

— Бойлер находится снаружи, но по выходным его не включают.

— Может, одеяла какие есть?

— Надо посмотреть в складском помещении среди вещей членов кружка по изучению Библии. Ими обычно укрывались ребятишки.

— Ну так давайте и мы последуем их примеру. Ночь предстоит длинная.

Джон Мэй хотя и неохотно, но все же принял поставленные ему условия.

На рассвете в понедельник остальные участники группы согласились тайком вывезти его из больницы, но только если он даст слово на протяжении всего последующего дня не предпринимать попыток выбраться из своего инвалидного кресла. Сержант Лонгбрайт прямо предупредила его, что если он снова станет возбуждаться, то она вонзит ему в руку целый шприц успокоительного, и Мэй почему-то поверил ей. Скрепя сердце, он позволил посадить себя в кресло на колесах и выкатить в пустынный коридор.

Программа предстоящих действий была чрезвычайно напряженной, однако они и так слишком много времени потратили на сопоставление всевозможных отчетов и докладов. Теперь же настало время принять превентивные меры, пока у них вообще не изъяли документы и не передали дело другой следственной группе. Мэй был уверен, что даже если удастся отыскать вполне легальный способ приостановления предстоящей трансконтинентальной передачи, то за нарушение установленной процедуры расследования им все равно не избежать дисциплинарного наказания.

Прошлой ночью, примерно тогда, когда они грохнули об пол монитор компьютера, Брайан, не сказав никому ни слова, потихоньку улизнул из палаты. И вот теперь, когда они так нуждались в его помощи, Брайана нигде нельзя было найти.

Странная это была группа — Лонгбрайт, Руфус и Киркпатрик, — однако вместе им все же удалось тайком вывезти Мэя за пределы больничной палаты. Закатив кресло с пациентом в грузовой лифт, они доставили его в поджидавший внизу фургон и привезли в полицейский участок.

— Я лично считаю, что мы должны внедрить в компьютерную систему “ОДЕЛ” свой собственный вирус, — сказал Руфус. К этому времени официальная миссия паренька была уже завершена, однако он решил остаться в группе на правах консультанта. Беглое знакомство с рунической абракадаброй заинтриговало его, а также способствовало зарождению новых идей. В полицейском участке он держался так, словно это чуть ли не дом его родной. — Нам потребуется что-нибудь чертовски сильное, что способно напрочь вырубить всю их систему.

— И как же мы сможем это сделать?

— Надо разработать свои собственные закодированные руны. Уверен, что если нам удастся создать инфицированную программу, то мы сможем проникнуть в их систему...

— Судя по всему, ты и сам в это не особенно веришь, — заметила Лонгбрайт.

— Так оно и есть. Если не сделать прививку, они в два счета разрушат нашу программу.

— Что-что? — переспросил Киркпатрик, которого все более заинтриговывали разворачивающиеся у него на глазах события.

— Надо сделать так, чтобы их система подумала, будто наши файлы уже заражены — тогда они не станут нападать на них.

— Но ведь все это потребует массы времени.

— Разумеется. Но не забывайте, что для разработки своего дерьма эти деятели из “ОДЕЛ” располагали неограниченным временем.

Впрочем, старик, время — это лишь часть проблемы. У нас к тому же нет ни оборудования, ни соответствующих людей.

— Но, допустим, у тебя имеется все необходимое, — проговорил Мэй, — как бы ты действовал?

— Мне пришлось бы разложить рунический язык, который используется в компьютерной системе, на его базовые составляющие.

— Я знаком с большинством основных конфигураций, — вставил Киркпатрик, — хотя вынужден признать, что мои познания не распространяются на семантические конструкции, на их, если так можно выразиться, компоновку.

— Ну вот, — пробормотал себе под нос Руфус, — выходит, я здесь не единственный раздолбай, речь которого невозможно понять.

— Но что конкретно вам потребуется? — продолжал гнуть свою линию Мэй.

— Лучше всего было бы пригласить человека, хорошо разбирающегося в оккультных знаниях.

— К кому тогда ходил Артур? — спросил Мэй, поворачиваясь в своем кресле. — Вроде бы это был какой-то эксперт, женщина. Сразу после своего дня рождения, помните? — добавил он, тыкая карандашом в ребра Лонгбрайт.

— Еще раз повторится что-то подобное, — предупредила Джэнис, — и я сниму вашу коляску с тормозов. Просмотрите его журнал встреч.

— Вам прекрасно известно, что кабинет Артура находится этажом ниже. Идите и отыщите номер ее телефона, да побыстрее.

— А они длинные, я имею в виду эти проклятия? — поинтересовался Руфус. — Я затем спрашиваю, чтобы представить себе примерные размеры программы.

— Их сила и изощренность находятся в прямой зависимости от длины и, значит, от продолжительности воздействия, — ответил Киркпатрик. — По моим представлениям, для наших целей нам потребуются примерно двадцать — тридцать конфигураций. Не исключено, что потом мы будем прокручивать их по несколько раз подряд.

— Ну что ж, тогда все ясно. К середине сегодняшнего дня я в любом случае не смогу составить такую большую программу. — Руфус повернулся на своем стуле, болтая ногами примерно в восемнадцати дюймах от пола. — Надо придумать что-то другое.

— А зачем нам вообще связываться с высокими технологиями? — неожиданно заметил Мэй. — Представьте, что само проклятие мы все же напишем, так почему бы не направить его в виде письма директорам “ОДЕЛ”?

— Но это же чистое безумие! — в отчаянии воскликнул Киркпатрик. — Ведь вы офицер полиции, и ваша задача состоит в том, чтобы защищать и помогать, а не выворачивать людей наизнанку.

— Киркпатрик, если мы немедленно не остановим этого парня, то в скором будущем на земле станет гораздо меньше людей, способных задержать прогресс его компании. Так, а теперь скажите, как по-вашему, получится у нас что-нибудь, если с огнем мы будем бороться при помощи огня?

— Вы имеете в виду составление рун и отправку их по почте? Ну, если абстрагироваться от этической стороны вопроса, которая, как я понял, вас совершенно не волнует, то, пожалуй, нет, не получится.

— Почему нет?

— Потому что руны воздействуют на человека не напрямую, а атакуют структуры, находящиеся ниже порога раздражения.

— Вы хотите сказать, что они действуют на его подсознание?

— В некотором роде — да, и потому в написанном виде руны могут дать совершенно непредсказуемый результат. Мы видели образцы рун, найденные при убитых людях, — они же не причинили нам с вами никакого вреда. А все потому, что они, скорее всего, действуют только в сцепке с предварительной информацией о жертве. Диапазон, разнообразие и утонченность их воздействия, скорее всего, намного обширнее, чем мы себе представляем. Что же касается пленки, то вы ведь тоже мельком взглянули на экран, когда Руфус задействовал ту защитную руну. Кстати, что вы успели увидеть?

— Каракули какие-то.

— Вот именно. Они или стремительно мелькают, или же оказываются запрятанными в некие специально закамуфлированные образы. Таким образом, видеотехнология позволяет “ОДЕЛ” создавать самые разнообразные трюки.

В комнату вошла сержант Лонгбрайт с телефонной книжкой Брайана.

— Он встречался с женщиной по имени Дороти Хаксли, — объявила она.

— Попробуйте связаться с ней по телефону.

— Уже пробовала. Безрезультатно.

— Продолжайте попытки, — сказал Мэй. — Кроме того, я хочу, чтобы кто-нибудь как можно скорее снова проник в здание “ОДЕЛ”. Мы должны узнать, как они планируют вести свои передачи, где именно они их записывают. И еще мне требуется информация о совете директоров корпорации — максимум сведений, которые удастся получить, не вызвав их подозрений. Операция подобных масштабов наверняка будет сопровождаться соответствующей пропагандистской кампанией, чтобы, в случае чего, обеспечить ей необходимое прикрытие, а потому я не хочу, чтобы у них возникла хотя бы малейшая догадка по поводу наших планов.

— Существует и еще одна сложность, — заметила Лонгбрайт. — Я только что видела Иэна Харгрива. Ему уже известно, что вы находитесь здесь, и он горит желанием знать — цитирую дословно, — “кто, черт побери, позволил моим сотрудникам незаконным образом обыскивать помещения, находящиеся в частном владении”? Скорее всего, ему уже позвонили из “ОДЕЛ”, так что в любую минуту можно ожидать его появления здесь.

— Спасибо, что предупредили, — сказал Мэй, пожимая ей руку. Он прекрасно понимал, сколь непросто было Джэнис заниматься этим расследованием и одновременно сохранять верность любимому человеку. — Ну что ж, рано или поздно Иэн все равно узнал бы, хотя я не думаю, что мы выиграем от того, что сейчас посвятим его в наши планы. Давайте продолжать работу, пока он не вызовет нас на ковер.

Гроза, доселе бушевавшая где-то в противоположном конце города, сейчас переместилась к ним, о чем свидетельствовала густая тьма, заполнившая кабинет Мэя.

Глава 46

Пленка

Силия Кармоди сидела у туалетного столика, внимательно рассматривая в зеркале свое лицо, соображая, удастся ли на сей раз замаскировать огромный синяк, идущий от левого глаза к распухшей нижней челюсти. Почему на этот раз Дэниел не поверил ей? Может, кто-то видел, как она провожала Гарри Бакингема через оранжерею? Скорее всего, этот его хорек-адвокат Слэттери, решила она. В последнее время он, словно тень, неотступно следовал за Дэниелом, выполняя все его распоряжения. И тем не менее он не попытался помешать ей. Скорее всего, Дэниел попросту смирился с ее ролью соучастницы в этом деле. Осторожно промокая антисептическим тампоном ссадину на шее, Силия подумала, что некоторое время ей придется походить в блузках со стоячим воротничком.

Выйдя замуж за Кармоди, она вскоре пожалела об этом.

Когда она познакомилась с Дэниелом, он произвел на нее неизгладимое впечатление, поскольку сочетал в себе все качества, которых начисто были лишены она сама и ее семья. Энергичный и прямолинейный, агрессивный, новый. Прошлое не оставило ему каких-либо воспоминаний — ни горьких, ни приятных. Дэниел уверенно смотрел в будущее, дожидаясь своего звездного часа. Она же привыкла к затворническому образу жизни, равно как и ее родители. Будучи землевладельцами, они вынуждены были соотносить свои потребности со все более и более сокращающимися возможностями и сами постепенно увядали вместе с приходящим в упадок поместьем. С Дэниелом она связывала надежды на иную жизнь, которые обернулись в конечном итоге крахом всего, что было ей дорого, хотя и прежняя жизнь ее основательно тяготила.

Силия вздрагивала всякий раз, когда слышала шаги мужа у дверей своей спальни. В последнее время ей требовалось немало усилий, чтобы не закричать, когда он приближался к ней. Теперь он ограничил ее свободу до минимума, по сути дела превратив в пленницу в ее же собственном доме, хотя на людях продолжал демонстрировать по отношению к жене самые пылкие чувства. Перед журналистскими камерами она представала в облике утонченной леди, этакого элегантного отражения изысканных вкусов своего супруга. Она являлась как бы неоспоримым свидетельством того, что промышленный магнат не чужд и личной жизни и в глубине души питал истинную любовь ко всему английскому. Правда, подобная светская непринужденность достигалась в значительной степени благодаря спиртному.

Дэниел ненавидел слабость во всех ее проявлениях, и в этом, пожалуй, заключалась самая большая его слабость. Касаясь щек пуховкой, Силия улыбнулась собственному отражению. В последнее время она была уже не в состоянии выносить ту безудержную силу своего супруга, которая некогда пленила ее воображение. От былой романтической восторженности не осталось и следа, сохранилось разве что чисто внешнее вежливое почтение. Его планы по переделке мира намного превосходили ее собственные мечты о простом женском счастье. Она была убеждена, что Дэниел страдает недугом, поражающим лишь людей, достигших вершины власти, и это ее убеждение в какой-то степени позволяло ей мириться с существующим положением вещей.

Силия отложила пуховку и посмотрела на свое жалкое отражение. “А ведь в сущности, — подумала она, — я не более чем одна из принадлежащих ему вещей. Единственное, чего ему недоставало в жизни, это респектабельной родословной, вот он и решил купить меня. Ну что ж, возможно, настанет день, когда он еще пожалеет об этой покупке”.

— Ты помнишь, что сегодня вечером нас будут показывать по телевидению? — услышала она голос Дэниела, заставивший ее вздрогнуть. Он заслонил своей фигурой почти все зеркало, словно стерев с него ее собственное лицо. Кармоди оперся рукой о край туалетного столика, лишив ее возможности взять лежавшую у зеркала косметичку с маленьким серебряным флаконом. Костюм от Голтье сидел на нем безупречно, хотя и казался нарочито пижонистым, а на воротнике пиджака покоился тщательно завитой и напомаженный конский хвостик, что придавало ему сходство с банальным снимком из журнала мод.

— После передачи состоится сеанс спутниковой связи между Лондоном и Нью-Йорком. Тебе также предстоит ответить на некоторые вопросы. — Он взял со столика маникюрные ножницы и принялся вертеть их в руках. — Интервью будет коротким, да и вопросы тоже ни к чему не обязывающими: любимые формы благотворительности, любимые места для прогулок, любимые игры и развлечения. — Внезапно он наклонился к ней и коснулся ее подбородка — стеклянный глаз смотрел куда-то мимо нее. — Так что, милая, придется тебе что-нибудь придумать. Не можем же мы позволить черни думать, будто у тебя нет интересов вне дома, и тебе будет гораздо легче справиться с этой задачей, если ты не позволишь им заглянуть внутрь своей сумочки.

Неожиданно лицо его просветлело, и он даже улыбнулся.

— Через несколько минут подадут машину. — Он глянул на часы. — Так, сейчас начало пятого, а в городе нам надо быть к шести.

— Дэниел, но зачем ехать так рано?

— Сначала надо будет провести техническую пробу. — Он легонько коснулся пальцем ее распухшей челюсти. — На сей раз никаких ошибок быть не должно. Как говорят наши друзья из “Кока-колы”, “это — настоящее дело”. — Он повернулся к зеркалу и поправил запонки. — Ну, не вешай носа. Когда все закончится, я повезу тебя в дальние края — куда сама пожелаешь. К тому времени мир уже начнет свой путь к лучшему будущему.

— Это уж точно, — с горечью в голосе проговорила Силия. — Тогда уже никто не сможет выразить своего несогласия с политикой компании.

— Дорогая, запомни, что в мире больше не существует такого понятия, как альтруизм. Вот ты являешься президентом “Группы содействия живой природе”, хотя не хуже меня знаешь, что на самом деле эта организация — лишь некий социальный каркас. по которому можно забраться на самый верх общества. Если бы твои устроительницы маскарадных благотворительных вечеров лишились возможности приглашать на них этих клоунов из королевской фамилии, то они давно бы уже послали к чертовой матери всех своих животных. — Он снова протянул руку и ущипнул жену за щеку, так что она даже поморщилась от боли. — Пора проснуться, Силия. Мы занимаемся совершенно новым делом и сбрасываем прочь все маски. На мой взгляд, это истинно честная позиция, позволяющая пережить девяностые годы.

— Кто-нибудь тебя все равно остановит.

— В самом деле? Кто же? — Он разжал пальцы, Силия быстро отпрянула в сторону. — Газеты лгут; теленовости под строгим контролем и даже подстраиваются под наши запросы. Как же им это удается? Почему не находится ни одного сторожевого пса свободы? Я отвечу тебе почему. Мы и есть эти самые сторожевые псы. — Он ткнул пальцем себя в грудь. — Мы. Хотя, никакого “мы” больше уже не существует. Мы променяли свою свободу на более высокие доходы. Да наша великая нация закроет глаза на что угодно, лишь бы цена была подходящая.

Кармоди развязал галстук-бабочку, украшавший его шею.

— Получше закрась синяк. А вообще, дорогая, должен тебе сказать, что выглядишь ты преотвратно.

Он стал наблюдать, как Силия припудривает синяки, предварительно наложив на них толстый слой крема. Она и впрямь выглядела не лучшим образом.

— Ну вот и отлично. — Кармоди одобрительно кивнул. — А теперь в путь, чтобы честными глазами взглянуть на мир.

Из состояния тревожного полузабытья, в котором Гарри пребывал. лежа на полу в главном читальном зале, его вывел настойчивый стук в дверь. Отбросив одеяло, он резко сел в своей импровизированной постели и глянул на часы. Половина восьмого. Слава Богу, уже наступило утро понедельника. Руки и ноги жутко ныли. Поморщившись, он встал, отыскивая взглядом Дороти и Грэйс. Вечером женщины договорились по очереди присматривать за ним, но в конце концов обеих сморил сон. Направляясь к двери, он встретил Дороти.

— Стойте у меня за спиной, — предупредил Гарри. — Кто бы это ни был, он может попытаться прорваться внутрь. И, собравшись с духом, принялся возиться с запорами.

— Ну наконец-то! А то я уже начал подумывать, что здесь вообще никого нет.

Под навесом, с которого стекали струи дождевой воды, стоял Артур Брайан, потрясая зонтиком. Он был закутан шарфом по самые глаза.

— Бог мой, что за погода! — проговорил он. — Ну и что, так и будете стоять как, портновский манекен, или все же позволите мне войти?

Гарри смущенно отступил в сторону, когда Брайан, решительно обойдя его, чмокнул Дороти в щеку.

— Кстати, — заметил он, — кто-то перерезал твои телефонные провода, а кроме того, за зданием присматривает какой-то тип весьма сомнительного вида. Сидит в черном “мерседесе” под эстакадой, причем даже не считает нужным прятаться. Что это у тебя такой вид, словно ты за всю ночь не сомкнула глаз? Так, а теперь мне надо воспользоваться вот этим, — добавил он, ставя на стол и включая портативный телефон.

Дороти еще ни разу не доводилось видеть, чтобы Артур брал в руки какое-то техническое средство, однако еще больше ее поразил как нельзя более своевременный его приход. Что же до самого Брайана, то на сей раз он очень даже тщательно спланировал свое появление и сейчас за нарочитой непринужденностью пытался скрыть обуревавшую его тревогу.

— Значит, вы и есть Гарри Бакингем? — промолвил он, оглядывая Гарри с ног до головы. — Да, заставили же вы нас побегать, вместо того чтобы сберечь силы и время, просто прийти к нам и... Алло? — Он потряс трубку и закричал в нее: — Пожалуйста, соедините меня с инспектором Мэем, будьте любез... А вот этого не надо, не надо этого! Я прекрасно знаю, что он там. — Он прикрыл микрофон рукой и повернулся к Дороти: — У вас тут, похоже, так и умрешь, не дождавшись чашки чаю?

Гарри недоуменно посмотрел на Грэйс.

— А, Джон! Знаю, что кричу. Такая связь. Я говорю по портативному телефону. Ты же сам заставил меня всюду таскать свою “пищалку”, а теперь, когда я ее лишился... нет, скорее всего, в химчистке... Ну так вот, я и решил найти ей подходящую замену. Продавец порекомендовал этот вот телефон. Его стоимость я включил в служебные расходы. Итак, я в библиотеке у Дороти... Мой дорогой, именно этим я и собираюсь заняться. И вообще, я опережаю тебя на целую милю. Прошу тебя, успокойся и побереги клапаны. Тебе известно, что через несколько часов Дэниел Кармоди выйдет в эфир? Предоставь это мне. Кстати, за нами тут наблюдают. Пришли своего человека, только кого-нибудь попроще. Нет-нет, только не Бешеного Пса Бимсли — не нужен мне этот ходячий кошмар. В случае чего, позвоню.

Он опустил трубку, что-то негромко буркнув себе под нос.

— Итак, — продолжал Брайан, — коль скоро ни у кого нет приемлемых вариантов решения проблемы, я намерен изложить вам свой план. Гарри, помогите мне перенести кое-что из машины. А вы, юная леди, присматривайте пока за дверью — нам не нужны посторонние.

Когда они вдвоем вышли под дождь, Гарри сразу узнал Слэттери, сидевшего в “мерседесе” и наблюдавшего за ними. Брайан распахнул дверь своего “мини” и принялся выволакивать наружу объемистую картонную коробку. Снова оказавшись под надежными сводами библиотеки, он достал швейцарский армейский нож и разрезал упаковочную ленту.

— Читайте пока инструкцию, как им пользоваться, — сказал он, извлекая из полиэтиленового пакета видеосистему “Бетакам”. — Если верить моим коллегам, за то время, которым мы располагаем, невозможно разработать программу, которая запустила бы в систему Кармоди компьютерный вирус с проклятиями, а потому мне пришла в голову мысль сделать свою собственную руническую видеозапись. Разумеется, придется поломать голову над тем, как доставить ее в “ОДЕЛ” и заставить Кармоди просмотреть. Насколько я успел понять, записывать можно чуть ли не в полной темноте, а показывать сразу по окончании записи, правильно?

Гарри чуть заметно кивнул. От пробежек к машине и обратно у него вдруг снова закружилась голова, и он подумал, не новые ли это последствия просмотренных рун.

Дороти усадила Брайана на стоявший в читальном зале стул с прямой спинкой и обрисовала проблему создания на видеопленке замаскированных рунических образов.

— А что, если мы воспроизведем какую-нибудь простую ситуацию, вроде той, что записана на имеющейся у нас пленке, а рунические образы создадим путем перестановки книг на заднем плане? — сказала Грэйс, подходя к самому большому стеллажу и показывая, что она имеет в виду. — Мы можем расставить книги так, чтобы их переплеты сочетались по цвету и ширине, в результате чего каждая сцена будет нести в себе фрагмент проклятия. Дороти, вы можете придумать для этих целей какой-нибудь страшный, самый смертельный рунический код?