Руна

— Почему вы делаете это? — прошептал Гарри, искоса поглядывая на ее окутанную сумраком фигуру. Сейчас Силия казалась ему еще более хрупкой, чем при их первой встрече, и какой-то неземной.

— Вы не такой, как все. Мне кажется, для вас еще не все потеряно. К тому же, в отличие от меня, вы можете убежать отсюда.

Пока Силия говорила, он скользнул взглядом по ее лицу — теперь на него смотрели глаза женщины, окончательно лишившейся всяческих иллюзий, глаза человека, очень долго жившего без любви. Она взяла его за руку и повела между рядами кадок с пальмами.

— Я открыла задвижки на окнах. Поспешите, но в свою машину не садитесь — не исключено, что они и там что-нибудь подстроили. В дальнем конце сада есть небольшая аллея, вот ее и держитесь. Но в лес не заходите. До поселка меньше часа ходу, а там и станцию найдете. Он не сразу вас хватится. Деньги вам нужны?

Гарри ощупал свой бумажник.

— Вроде бы пока есть. А как же вы?

— Как-нибудь оправдаюсь. Со мной все будет в порядке. Подчиняясь внезапно возникшему импульсу, Гарри шагнул к Силии и взял ее руку.

— Мы могли бы уйти вместе.

— Увы, это все еще мой дом. Я не могу его покинуть. Ничего, рано или поздно все образуется.

Он подался вперед и нежно поцеловал ее. Прохладные губы Силии робко ответили его губам, словно впервые за долгие годы ощутили настоящее человеческое тепло. Она лишь на короткое мгновение прильнула к губам Гарри, а затем положила ладонь ему на грудь и слегка подтолкнула его к двери веранды.

Гарри бегом пересек лужайку, миновав то самое место, где несколько часов назад пытался заживо себя похоронить. Пробираясь сквозь заросли живой изгороди к аллее, он обернулся, бросил прощальный взгляд в сторону дома и увидел в окне смотревшую ему вслед Силию.

Обычно Дороти Хаксли вставала довольно рано, и все же, когда в воскресное утро к ней нагрянули сотрудники полиции, она еще находилась в постели. Пытаясь стряхнуть с себя последствия выпитой накануне таблетки снотворного, она подошла к окну и осторожно выглянула из-за шторы. У входной двери стояли двое констеблей, показавшихся ей слишком молодыми, чтобы носить форму. “Ну, разумеется, — смекнула Дороти, — они пришли, чтобы снова расспрашивать о Фрэнке”. Одеваясь, она лихорадочно соображала, как побыстрее избавиться от них.

Смерть друга повергла ее в самый настоящий шок, хотя, говоря по правде, оказалась не столь уж неожиданной. Когда в пятницу вечером она уходила из библиотеки, ее помощник все еще продолжал работать, сидя перед видеомагнитофоном и с головой уйдя в какой-то очередной проект. Значит, он каким-то образом все же увидел руны — иного объяснения она не находила. Возможно, обстоятельства его гибели оказались еще более фантастическими, нежели любой из накопленных им случаев, однако она ни на секунду не сомневалась, что семена, из которых проросла его смерть, нашли благодатную почву именно в библиотеке.

Придя в субботу на работу, она обнаружила осаждавшую вход стайку журналистов, один из которых потом даже преследовал ее до самого дома, после чего несколько часов торчал под окнами, что-то крича и предлагая деньги за интервью. Ну уж нет, теперь она будет безвылазно сидеть дома и дожидаться прибытия полиции, а потом поедет в библиотеку и тщательно осмотрит личные вещи своего помощника на предмет возможного обнаружения тех самых рунических проклятий. Дороти не допустит, чтобы они попали в чужие руки. Фрэнка уже не вернуть, но, вероятно, еще можно что-то сделать, чтобы предотвратить повторение его жуткой участи.

Гарри позвонил Грэйс со станции, подняв ее с постели. — Повтори-ка еще раз, — проговорила она хриплым ото сна голосом. — Где ты сейчас?

— По пути в Лондон. Поезд прибудет с минуты на минуту.

— А мне показалось, что ты поехал на машине.

— Сейчас не время объяснять. Слушай, к себе в квартиру я вернуться не могу — Кармоди и его люди первым делом именно туда и нагрянут.

— Насколько я понимаю, особых результатов ты не добился.

— Итак, отправляйся домой, а я приеду к тебе. До моего появления не подходи к телефону, наружу носа не высовывай, не смотри телевизор, не слушай радио и никому, кроме меня, не открывай дверь.

— Ну хорошо, поступай, как сочтешь нужным. — На несколько секунд возникла пауза. — Да, сегодня приезжали из полиции — искали тебя. Я сказала, что сама не видела тебя уже несколько дней. Так все-таки что же стряслось?

— Сам не понимаю. Кармоди уже готов был полностью довериться мне, а тут вдруг кто-то взял и вставил мою фамилию в его черный список. — Гарри услышал, как под колесами приближающегося поезда загудели рельсы. — Ну ладно, мне пора.

— Постой, постой! Должна же я знать, что он собирается делать.

На лице Гарри появилась горькая ухмылка, когда он увидел притормаживающий состав.

— Скажу только одно: с минуты на минуту “молитвы дьяволу” станут достоянием широкой общественности. Встретимся через два часа.

Подъезжая на автобусе к зданию библиотеки, Дороти стала копаться в сумочке в поисках ключей от входной двери. Подумав о том, что, пока она будет разбирать вещи Франка, ей все же необходимо избегать встреч с представителями полиции и прессы, Дороти решительно надвинула фетровую шляпу на самые глаза. В данный момент лучшим защитным средством станет иллюзия старческого маразма.

После небольшого перерыва в дожде, суля близкую грозу, небо снова заволокли тучи, опустившиеся чуть ли не на крыши столичных зданий. Дороти застегнула пальто и встала с сиденья, успев с удовлетворением заметить, что часы показывали лишь половину десятого. Дежурившие у входа в библиотеку констебли потоптались там еще несколько минут, потом один из них что-то проговорил в свою трескучую переносную рацию, после чего оба они благополучно отбыли. Дороти немедленно устремилась к заветным дверям.

Переступив порог, она ощутила холодное, сырое безмолвие. Ступая по знакомому паркетному полу, Дороти шла к столу Фрэнка и живо ощущала нараставшую в груди тревогу. Еще издали она заметила, что библиотечный видеоблок остался включенным. Значит, дьявол проник к ним тем самым путем, которого она опасалась больше всего, а именно — через пульсирующий поток невидимых электронных частиц. Дороти с удовлетворением воспринимала самые замысловатые и запутанные варианты печатного текста, однако нынешний технотронный мир продолжал оставаться для нее полнейшей загадкой. Подойдя к столу, она поймала себя на мысли, что боится даже просто смотреть на видеотехнику.

Краем глаза она успела заметить, что изображение на экране как бы застыло на месте — это был стандартный проверочный тест аппаратуры. Потом прочитала инструкцию по пользованию видеомагнитофоном, хотя толком ничего в ней не поняла. Опасливо обойдя монитор стороной, Дороти принялась разбирать бумага, лежавшие на столе. Рядом с видеомагнитофоном лежал футляр от видеокассеты. Заглянув в прорезь на передней панели, она убедилась, что кассета по-прежнему внутри. Скорее всего, Фрэнк просматривал ее перед уходом и забыл выключить аппарат. Оглядев панель с пультом управления, Дороти надавила на “ПЕРЕМОТКУ”, а когда послышался щелчок, нажала на “СТАРТ” и стала смотреть на экран.

“ОДЕЛ Инкорпорейтед”

Затем пошла традиционная заставка, предупреждавшая пользователей о необходимости соблюдения авторских прав на видеосюжет, за которой последовала еще одна — предостерегавшая насчет того, что просмотр данной кассеты может причинить зрителю физический вред.

На Фрэнка это, судя по всему, подействовало, как красная тряпка на быка, — ведь он только тем и занимался, что выискивал подтверждения своих захватывающих теорий по поводу всевозможных заговоров. Разве мог он удержаться от того, чтобы не узнать содержание кассеты? Итак, он ознакомился с ним и тем самым подверг себя воздействию рунических проклятий.

Дороти остановила видеомагнитофон, нажала кнопку “ВЫБРОС КАССЕТЫ”, убрала ее в футляр, после чего выключила монитор. Именно это доказательство она и искала.

Но стала ли смерть Франка результатом злого умысла или же просто явилась следствием чьей-то ошибки? Не исключено, что кому-то стало известно о проводимом ими расследовании. И если он поплатился за это жизнью, то не уготована ли подобная участь и ей? В таком случае, ей не следует подвергать себя риску и нужно немедленно возвратиться домой. Но как же тогда сообщить кому-то о нависшей над ней смертельной опасности? Да и кто поверит старой, выжившей из ума библиотекарше? Дороти подумала было о “шабаше” в Кэмдентауне, но сразу же отбросила эту мысль — от этой затеи может оказаться больше вреда, нежели пользы.

Охваченная паникой, Дороти устремилась к входным дверям и закрыла их на все засовы, после чего все же заставила себя хотя бы на минуту успокоиться и как следует все обдумать. Холодильник в комнате для сотрудников был до отказа забит продуктами. Если она и впрямь вздумает забаррикадироваться здесь, то что ей вообще может понадобиться? Умывальник. Кушетка. Туалет. В одном из шкафов даже имелась сменная одежда. Таким образом, все необходимое находилось под рукой. Дороти покопалась в сумочке и нашла записку с номером телефона для экстренных ситуаций, который дал ей Брайан. Соединили ее практически мгновенно.

— К сожалению, в настоящий момент мистер Брайан отсутствует, — ответил приятный, низкий женский голос.

— Но это крайне важно. Я его приятельница. Скажите, а он не может быть у себя дома?

— Он ушел сегодня пораньше навестить друга в больнице и домой еще вряд ли вернулся. Может, передать ему, чтобы он вам перезвонил?

Дороти охватило смятение.

— Но ведь есть же у вас какой-то иной способ связи друг с другом? — спросила она.

— Если вы действительно друг мистера Брайана, то должны знать, что он не желает пользоваться какими-либо специальными средствами связи. На тот случай, если он все же объявится, как ему сказать, кто звонил?

— Дороти Хаксли. А вас как зовут?

— Лонгбрайт. Сержант Лонгбрайт.

Дороти оставила ей номер своего телефона, после чего, по-прежнему дрожа всем телом, отправилась сторожить свое вещественное доказательство и дожидаться спасения.

Подъезжая к железнодорожной станции Ливерпуль-стрит, Гарри мысленно задавался вопросом: сколь далеко может простираться могущество Кармоди? Когда он узнает утром, что его пленник сбежал, как скоро он сможет организовать нечто вроде акции отмщения? Пожалуй, правильнее всего было бы исходить из худшего. Силия права: Кармоди никак нельзя недооценивать, учитывая его связи в финансовых и технологических кругах.

Сойдя с поезда, Гарри поспешил через почти пустой зал ожидания к станции подземки. Было воскресное утро, стрелки часов приближались к девяти. Как они условились, он не станет звонить Грэйс, а направится прямо к ней домой и уже там обдумает способы защиты от средств коммуникации корпорации “ОДЕЛ”.

Позвонив в дверь ее квартиры — Грэйс выглянула в окно, чтобы удостовериться в личности посетителя, — он вспомнил день, когда они встретились впервые. На сей раз она была без всякой косметики и с неуложенными пока волосами. Впрочем, в таком виде он нашел ее даже более привлекательной.

— Поднимайся и рассказывай, что там с тобой приключилось! — крикнула она и кинула ему ключи. — Ну и видок у тебя!

Гарри покрутил ключом в замочной скважине и виновато взглянул вверх, однако Грэйс уже захлопнула окно.

Он во всех подробностях описал ей события прошедшего уик-энда, начиная с момента прибытия в дом Кармоди. Увы, его истории явно недоставало благополучного конца, что и заметила Грэйс.

— А теперь позволь кое-что уточнить, — сказала она. — Насколько я понимаю, полиция разыскивает тебя по подозрению в совершении серии убийств; одна из молодых и могущественных корпораций страны приговорила тебя к смертной казни; ты явился инициатором цепной реакции актов сверхъестественного отмщения и в довершение всего вернулся, так и не раздобыв никаких доказательств заговора.

— Да, что-то вроде этого, — согласился он, направляясь к дивану и обвивая рукой талию Грэйс. — По всем статьям меня следует арестовать.

— В настоящий момент Кармоди уже известно о твоем побеге, — проговорила Грэйс, придвигаясь ближе и кладя голову ему на грудь. — Каким еще способом, помимо телевидения, телефона и радио, могут передаваться руны? Чего именно нам следует опасаться?

— В том-то вся и загвоздка. Я знаю лишь те способы, о которых он сам мне рассказал. Кармоди, разумеется, понимает это и постарается использовать такой метод, о котором я даже не догадываюсь, и пока я буду готовиться к отражению какого-нибудь ухищренного технологического удара, он может попросту подбросить мне банальный клочок бумаги.

— Но он ведь не знает, что Ты находишься у меня.

— Думаю, что на установление данного факта много времени ему не понадобится. Таким образом, мы должны исходить из того, что он может добраться до нас посредством любого средства коммуникации, которое используется в рекламе или печати: почтовые отправления, журналы, газеты, товарные этикетки, бесплатные буклеты — этот список можно продолжать до бесконечности.

— И все же его методы не столь безграничны, как может показаться, поскольку любой другой человек также погибнет, едва взглянув на руны.

— В таком случае он либо отыщет способ как-то индивидуализировать их, либо позаботится о том, чтобы увидеть их смог только я. Мы должны предусмотреть любую опасность, откуда она ни последовала бы.

— Какая ирония судьбы! — сказала Грэйс. — Сделав карьеру на рекламе, ты оказался ее заложником. А ведь никто пока еще не утверждал, что дьявол, который снова вернется на Землю, примет обличье бизнесмена. Ну и что же мы будем делать?

— Первым делом мы должны отправить тебя в какое-то безопасное место. Он ведь ищет не тебя, а меня.

— Фрэнк погиб, потому что я дала ему кассету с рунами. Что бы ни случилось, мы будем держаться вместе.

— Так, хорошо. У Кармоди существует список, в котором помимо меня значатся люди, которых ему хотелось бы устранить прежде, чем заработает спутник “ОДЕЛ”.

— А чего он вообще добивается?

— Он хочет наполнить свои передачи тщательно замаскированными руническими командами. Идея заключается в том, чтобы постепенно изменить социальные привычки зрительской аудитории — процесс этот будет сильно растянут во времени и потому станет проходить совершенно незаметно для зрителей. Но, кроме того, у него есть еще одна задумка, нечто такое, о чем он сказал мне прошлой ночью...

— Что именно?

— Я полагаю, что свой первый сеанс спутникового вещания он намерен использовать в целях избавления от конкурентов, хотя пока и не представляю себе, каким образом он сможет это сделать, не подвергая угрозе жизни всех остальных людей, которые настроятся на тот же канал.

— А может, как ты только что сказал, он отыскал какой-то способ индивидуализировать эти проклятия. Когда должны начаться трансляции?

— Конкретную дату никто не называл, — сказал Гарри, — хотя я припоминаю, что в одном из воскресных приложений видел какую-то публикацию на этот счет.

— Погоди-ка, кажется, у меня еще сохранились газеты за прошлую неделю. — Грэйс извлекла из-под кушетки стопку газет. — Начни пока просматривать.

Она сняла трубку висевшего на стене телефона и набрала номер.

— У нас пока еще есть образчик вполне конкретного вещественного доказательства, который мы могли бы предъявить властям, если, конечно, они захотят нас слушать.

— Кому ты звонишь?

— Да вот со вчерашнего дня пытаюсь дозвониться до библиотеки, в которой работал Фрэнк. Наша кассета должна все еще быть у них. Там же он хранил и свою видеоаппаратуру.

После примерно пятнадцати звонков, когда она уже собиралась было повесить трубку, ей ответили. Поначалу Грэйс подумала, что на другом конце линии вообще никого нет, но затем все же расслышала звук, похожий на сдерживаемое дыхание человека.

— Алло? Есть там кто-нибудь? С вами говорит знакомая Фрэнка.

Последовала томительная пауза. Причем нарушена она была явно после долгих сомнений и колебаний.

— Фрэнк Дрейк умер, — послышался женский голос.

— Я знаю. Меня зовут Грэйс Криспиан.

— Грэйс... — Судя по интонациям, это имя женщине было знакомо, поскольку Фрэнк неоднократно упоминал его.

— Спроси ее о вещах Фрэнка, — прошептал Гарри. — Нам надо забрать пленку.

— Не могу.

— Ты должна сделать это. Иначе у нас не будет доказательств.

— А вы, наверное, Дороти? — наконец произнесла Грэйс. — Фрэнк мне о вас рассказывал. Говорил, что вы водили его на какой-то спиритический сеанс.

— Было дело. Я помогала ему в одном исследовании.

— Мы тоже. Чертовски жаль, что он умер, так и не опубликовав свое открытие.

На другом конце возникла пауза, и Грэйс внезапно поняла, что они обе являются носительницами какой-то тайны. Медлить в такой ситуации было нельзя.

— Вы тоже знаете про руны, так ведь? — неожиданно сказала она. Стоявший у нее за спиной Гарри раздраженно поморщился. — Вам известно, что они могут убивать людей, причем так, что внешне все будет выглядеть как несчастный случай. Именно это и произошло с Фрэнком.

— Я знаю.

— Так вы поможете нам?

— Возможно.

— Мы можем приехать к вам прямо сейчас?

— Я не знаю... — В голосе Дороти прозвучал испуг.

— Пожалуйста, — настаивала Грэйс. — У меня даже адрес ваш есть.

— Вы сказали, “поможете нам”...

— Да, мне и моему другу. Он также знает про руны и уже встречался с человеком, от которого исходит вся эта опасность.

— Хорошо, только войти вам придется с тыльной стороны. Парадные двери я заперла.

— Понимаю вас. Постараемся быть как можно скорее. Как только Грэйс повесила трубку, Гарри протянул ей какой-то журнал.

— На полную мощь система спутниковой связи Кармоди будет задействована лишь через несколько недель. Однако все оборудование полностью смонтировано, и Нью-Йорк готов принять первую пробную трансляцию уже в этот понедельник, в семь часов вечера. Речь идет о получасовой передаче, которая на Восточном побережье Штатов будет транслироваться в два часа дня по местному времени. Это наш крайний срок.

— Ну и что же мы с тобой предпримем в этой связи? — не без сарказма спросила Грэйс. — В щепки разнесем всю телестанцию? Захватим персонал, а само здание взорвем? Ты же говоришь о корпорации практически с неограниченными возможностями, в которой задействовано колоссальное количество служащих. Лично я думаю, что нам необходимо пойти в полицию, чтобы спасти твое доброе имя, а им предоставить возможность сделать все остальное.

— Нет. Нам потребуется слишком много времени, чтобы убедить хоть кого-нибудь поверить нам. А время не ждет. Должен же существовать какой-то другой путь!

— Ну ладно, как надумаешь, дай мне знать, — проговорила Грэйс, натягивая пальто. — Буду с нетерпением ждать.

— Машину мне пришлось оставить у Кармоди, — сказал Гарри, когда они вышли на улицу. — Он мог что угодно засунуть под обшивку салона.

Переходя улицу, они совершенно не обратили внимания на стоявший у поворота примерно в ста ярдах от дома Грэйс сверкающий темный “мерседес”. Рукой в кожаной водительской перчатке Слэттери протер запотевшее лобовое стекло и, наблюдая за интересовавшей его парой, чуть прищурил воспаленные глаза.

— Я могу пригнать грузовик из студии. Впрочем, для этого пришлось бы тащиться на другой конец города. Ну что ж, ради экономии времени воспользуемся автобусом. — Грэйс взяла своего спутника под руку. — Бедненький Гарри, придется тебе ехать общественным транспортом, а ты к этому совсем не привык, так ведь?

— В данный момент это меня меньше всего волнует, — буркнул он. — В собственный дом я не могу зайти, потому что меня немедленно арестуют. В агентстве не могу показаться, так как там, думаю, сидит полиция, не говоря уже о том, что меня наверняка уволили оттуда. Удостоверением своей компании тоже не могу воспользоваться, поскольку буду немедленно идентифицирован. Что касается кредитной карточки, то все операции оформляются через банк, так что люди Кармоди без труда установят время и место совершения покупки. Даже на улице я не чувствую себя в безопасности. У меня вообще ничего нет, если не считать той одежды, которая в настоящий момент на мне.

— Да и та вся в грязи. Кстати, надо будет купить что-нибудь новое, а то на тебя уже начинают обращать внимание.

Когда они подошли к автобусной остановке, на землю упали первые крупные капли дождя.

— Прекрасно, — пробормотал Гарри, косясь на небо. — Может, ко всему прочему, меня еще и молнией ударит?

— Боюсь, на два билета у меня не хватит, — проговорила Грэйс, роясь в сумочке и глядя на приближающийся автобус. — А у тебя ничего не осталось?

— В это просто невозможно поверить, — сказал Гарри, в отчаянии выворачивая карманы. — Я истратил все, вплоть до последнего пенса, добираясь до твоего дома. Ну, что будем делать?

— Постарайся изобразить невинную рожицу, — ответила Грэйс. — Тебе предстоит получить первый урок езды “зайцем”.

В небольшом проходе между домами, ведущем к задним дверям библиотеки, царил полумрак от нависавшей над ним эстакады. Не обращая внимания на дождь, Грэйс шагала впереди, отыскивая нужный им вход в библиотеку. У открывшей им дверь пожилой женщины был усталый и в то же время испуганный вид. После краткого обмена приветствиями и знакомства она повела гостей по темному и сырому коридору в главный читальный зал, уставленный стеллажами с книгами.

— Обнаружив пленку, которая убила Фрэнка, я заперлась в библиотеке, — пояснила она. — Внутрь пока еще никто не пытался проникнуть, но это, думаю, лишь вопрос времени.

Она провела их в комнату для сотрудников и прикрыла дверь.

— Здесь самое сухое место, единственное, где не протекает крыша. Ну вот, значит, сидела я все это время, сидела и никак не могла решить, что мне следует делать. О, как важно мне было поговорить хоть с кем-нибудь, кто поверил бы моим словам.

— У нас та же самая проблема, — заметил Гарри. — Давайте мы сначала расскажем вам все, что знаем об этом.

В течение последующего получаса все трое обсуждали сложившуюся ситуацию и искали выход из нее. В тонком голоске Дороти отчетливо звучала спокойная властность, и Гарри поневоле задался вопросом: что же заставило столь независимую особу превратиться в одинокого стража какой-то заурядной библиотеки? Естественно, Дороти была не столь хорошо осведомлена о предпринятых Кармоди конкретных действиях по расширению сферы деятельности корпорации, однако, судя по всему, обладала обширными познаниями по части рунической символики. В свою очередь Гарри изложил свой явно бредовый план действий, предполагавший налет на штаб-квартиру “ОДЕЛ”, и тем самым поверг Дороти в смущение.

— В письменных источниках обычно указывается, что дьявол вернет себе былую силу, опираясь на поддержку своих невольных помощников, — пояснила она. — Его последователи, сами того не подозревая, своими собственными руками вознесут сатану на трон. Уверена, мистер Бакингем, что вам хотелось бы с револьвером в руках ворваться в их офис, и все же это вряд ли принесло бы нам желанную победу. Ведь речь, в сущности, идет об одном из древнейших конфликтов, в котором схватка между силами добра и зла на протяжении многих веков приобретала самые различные формы. Единственное, чего удавалось добиться в ней каждой из противоборствующих сторон, — это кратковременный триумф, однако и он может быть достигнут лишь на духовном уровне.

От внезапного яростного удара дождевых струй в окно женщина вздрогнула.

— Так, хорошо, — сказал Гарри, поднимая руки, — я готов согласиться с тем, что в основе всего происходящего заложен гораздо более глубокий смысл. Однако то, чем занимается в настоящее время Кармоди, может быть охарактеризовано как... — он стал подыскивать наиболее точные слова для выражения своей мысли, — некая технология агрессивного маркетинга. — При этих словах на лице Грэйс появилась легкая усмешка. — Я хочу сделать так, чтобы планы этого человека были сорваны, а его корпорации навсегда положен конец. И я убежден, что добиться этого можно единственным путем, а именно используя их же собственную технологию.

— Думаю, что существует и другой путь. Пойдемте со мной.

Дороти повела их в главный читальный зал. От бушевавшего за окнами ливня в зале царил зловещий полумрак, однако хозяйка ни за что не согласилась бы включить верхний свет, дабы не привлекать внимания посторонних лиц. Подойдя к лестнице, Дороти отцепила конец преграждавшего доступ в подвал толстого красного жгута и повернулась к своим гостям:

— Обычно я никого не приглашаю последовать за мной вниз. Фрэнк вообще побаивался сюда ходить. — Шагая по ступеням, Дороти указала на расположенные в подвале ветхие стеллажи. — Вот, — проговорила она с нескрываемой гордостью, широко поведя рукой в старческих отметинах, — это и есть настоящая библиотека. В ней содержится все, что осталось от собрания Хаксли. Одна из лучших в мире коллекций книг по оккультизму и единственная из всех, находящаяся в частных руках.

Грэйс сошла вниз и двинулась между стеллажами, пораженная представившимся ей зрелищем. Первая же книга, которую она сняла с полки, едва не развалилась в ее руках:

— А почему вы не передадите их государству? — спросила девушка. — Оно смогло бы спасти все эти манускрипты, пока они окончательно не превратились в прах.

— Пожалуй, спасло бы, — согласилась Дороти. — Но одновременно и спрятало бы их от рядовых читателей, запретило бы пользоваться этими книгами всем, кроме кучки избранных. Ведь в этих книгах содержатся призыв к мятежу и оправдание порока. В этих томах нашла свое отражение самая крайняя степень свободы слова. А кроме того, в них слишком много места отведено злу. Что бы сказали власти по поводу книг, в которых козням дьявольских сил уделено столько же места, сколько и вопросам божественной сущности?

— Но ведь разным политическим партиям они дают одинаковое время для выступлений по телевидению?! — заметила Грэйс.

— И все же, — с улыбкой проговорила Дороти, — я предпочитаю хранить эту коллекцию для тех людей, которые по-прежнему верят в силы письменного слова, вне зависимости от того, какую опасность оно может в себе таить. — Она взяла из рук Грэйс книгу и аккуратно надавила на ее титульный лист, словно исцеляя раны живого существа. — Там, наверху, мне приходится иметь дело с группами так называемых поборников интересов семьи, которые пытаются оказать на меня давление, добиваясь, чтобы со стеллажей убрали все книги, в которых выражается благожелательное отношение к аборту. Видимо, нет необходимости говорить, что о существовании всего этого, — она обвела рукой помещение подвала, — они даже и не догадываются. — Она ходила между ржавыми, сросшимися с сырым полом опорами стеллажей, скользя взглядом по хранящимся на них книгам. — Пожалуй, у меня есть кое-что, способное помочь нашему делу. Надо только найти...

— Смотри, — шепнул Гарри на ухо Грэйс, — сейчас она откопает какую-нибудь книгу заклинаний.

— А то, что пришлось пережить вам, мистер Бакингем, — неожиданно резко проговорила Дороти, — было всего лишь галлюцинацией. — Наконец она сняла с полки массивный том в рассыпающемся переплете из красной кожи и осмотрела его. — Образность, или, условно говоря, визуализация, является ключом к пониманию многих сторон рунической магии. Посредством гипноза в мозгу человека возникают различные образы, помогающие нам усвоить передаваемую информацию. — Она передала книгу Гарри, который увидел перед собой гравюру, изображающую нечто вроде средневековой мебели. На последующих страницах были изображены постройки эпохи Тюдоров, а также всевозможные предметы быта — столы, стулья и настенные украшения.

— Это что, самый первый номер журнала “Дом и сад”?

— Вам простительны такие высказывания. Случайному наблюдателю подобные картинки ни о чем не говорят. — Дороти провела пальцами по одной из иллюстраций, словно пытаясь на ощупь расшифровать украшавшие страницу чернильные бороздки. — Возможно, вы удивитесь, но перед вами самые настоящие руны.

— Ничего не понимаю...

— Не забывайте, что мы имеем дело с запрещенным алфавитом, человеческим языком, считавшимся как церковью, так и государством крайне опасным. Языком дикарей, язычников, который на протяжении веков старательно загонялся в подполье. И тем не менее всякий раз ему удавалось снова всплывать на поверхность. Каким же образом, спросите вы?

Дороти положила книгу и жестом попросила их подойти ближе.

— А все очень просто, — продолжала она. — Очертания рун лишены округлостей. Первоначально их изображали с помощью прутиков, веток деревьев или каких-то других материальных предметов. Долгие годы преследований и гонений трансформировали рунический алфавит в своего рода код, в котором отдельные знаки и буквы маскировались предметами повседневного обихода. В частности, они проступали в очертаниях балок в домах эпохи Тюдоров, в канве гобеленов, в узорах на спинках стульев. Их вплетали в ковры, вырезали на седлах всадников, изображали в виде настенного рисунка или узора в изголовье кровати, вышивали на одежде. Постепенно они стали составной и хорошо знакомой частью окружающего нас мира. — Она указала на иллюстрацию. — Вот, видите? Деревянный пол в этом доме окаймлен руническим бордюром, благодаря чему их язык и их религия оказались увековеченными.

— А скажите, как вы считаете, мы сами не сможем сконструировать какую-нибудь руну и отправить ее Кармоди? — спросила Грэйс.

— Для этого нам надо сначала ознакомиться с его “продукцией”, — ответила Дороти, — посмотреть, какую форму имеют его собственные проклятия. К сожалению, мы не в состоянии сделать это, не подвергая себя серьезной опасности.

— А что, если мы по очереди будем смотреть на экран, причем каждый из нас просмотрит только часть записанного на пленке сюжета? А потом опишем, что конкретно там увидели.

— Лично мне такая затея представляется прямой дорогой в могилу, — проговорил Гарри, содрогнувшись при одной лишь мысли о еще одном, новом “видении”. — Однако иного выхода я просто не вижу.

— Ну что ж, попробовать можно.

Вся троица направилась к выходу из подвала.