Ник протянул ей стакан.
      – Не могу ждать, очень уж я взвинчен. – Он огорченно вздохнул. – Ну, а что с тобой будем делать?
      – Ничего. Я сама справлюсь.
      – Сама? Да ты кричала так, что весь дом сбежался. Беннету пришлось сделать укол, чтобы тебя успокоить. Как же ты можешь справиться одна?
      Джо помрачнела.
      – Я так разволновалась, потому что нашла те руки. Это означало, что валлийцы проникли в лагерь короля. Я не сознавала своего страха, когда мы были в Уэльсе. Но постоянно думала, когда они начнут мстить. Только в Глостере я почувствовала себя в безопасности. И вот, когда я ночью, одна в шатре мечтала о Ричарде, а вокруг в лагере было полно стражи, тогда откуда ни возьмись они и появились. Они же могли мне горло перерезать! – Джо вздрогнула. Она порезала томаты, приправила сухими листьями базилика и разложила рядом с котлетами. Взглянув на нож, который держала в руке, она поспешно бросила его в мойку.
      – Ты знаешь, чьи это были руки? – тихо спросил Ник.
      Она сполоснула пальцы под краном.
      – Трех рыцарей Уильяма. – Она с задумчивым видом взяла предложенный Ником стакан. – Я помню все очень отчетливо. В тумане мы ехали в Глостер. На пути у нас оказалась придорожная часовня в честь какого-то местного святого. Это было всего лишь несколько груд камней с возведенной над ними крышей, но Уильям, по своему обыкновению, спешился, чтобы преклонить колени перед алтарем.
      Ник смотрел на нее, и вдруг у него по телу пробежал тревожный холодок предчувствия. Глаза ее были устремлены вдаль, когда она начала описывать представившуюся ее мысленному взору картину. И он, видя ее отрешенный взгляд, стал сомневаться, замечает ли она его.
      – Кто-то оставил на каменной плите гирлянду из жимолости и шиповника, а рядом земля была усыпана душистыми травами. Я осталась в седле. Подал голос маленький Уилл. Я обернулась к нему и видела, как кормилица поднесла его к груди, и мне захотелось самой покормить его. – Джо помолчала, закусив губу. – Ее лошадь наклонила голову и потянулась за травой. Мальчик, державший поводья, отвел ее в сторону и ослабил повод, давая попастись. Было тихо, только лошади грызли удила и переступали с ноги на ногу, постукивая копытами. Одно время я сопровождала Уильяма, но потом оставалась ждать его вместе с остальными. Иногда я тоже молилась про себя, а когда – и нет. – Джо улыбнулась пристально смотревшему на нее Нику. – Помолившись, Уильям поднялся с колен и перекрестился. Потом прислушался, затем и мы услышали пение. Женский голос доносился откуда-то с холма за часовней. Все повернулись на звук, а двое рыцарей подъехали к Уильяму, отряхивавшему свою голубую накидку. Помню, что оба всадника держались за рукоятки мечей.
      Низкий грудной голос мелодично пел по-валлийски, но разобрать слова было трудно. Моя лошадь беспокойно задвигалась, я похлопала ее по шее и поплотнее запахнула накидку. Никто не проронил ни слова. Думаю, все были напуганы.
      Неожиданно Уильям повернулся к одному из своих рыцарей:
      «Возьми с собой еще двоих и найдите ее. Будьте осторожны. Может быть, это ловушка».
      Он вскочил в седло. Бледность покрывала его обветренное лицо. Он сидел очень прямо, провожая глазами троих всадников.
      Спустя несколько минут пение стало удаляться, как будто женщина поднималась по склону.
      Я видела, как напрягся Уильям, вглядываясь в тропу, по которой уехали его люди. Его лошадь грызла удила и нетерпеливо била копытом. Деревья стояли, не шелохнувшись. Наползавший туман окутывал дорогу. В воздухе чувствовалась промозглая сырость.
      Он подождал еще некоторое время, как всегда не в состоянии скрыть раздражение. Потом, не выдержав, отослал еще четверых всадников в туман.
      Мне стало не по себе: как иголками покалывало затылок. Я беспокойно огляделась: воины были настороже, крепко держались за мечи. Общая тревога, казалось, не затронула только кормилицу и безмятежно сосавшего грудь младенца.
      Неожиданно, из тумана выехали четверо рыцарей, скользя по обледеневшей тропе. Они были одни. Ехавший впереди всадник подскакал к Уильяму и, осадив коня, отсалютовал мечом.
      «Их и следа нет, сэр Уильям. Дорога разветвляется в нескольких местах, но в лесу густой туман и следов копыт не разглядеть. И там так тихо. Мы пробовали их звать, но…» – Он оглянулся на своих спутников.
      Лицо Уильяма гневно вспыхнуло.
      «Их нельзя терять, – рыкнул он. – Ищите снова. Возьмите больше людей, хоть двадцать, и осмотрите все вокруг. Найдите мне их и ту женщину, что пела на холме. – Он вынул меч из ножен и положил поперек седла, а мне сказал с мрачной усмешкой: – «Проклятые валлийцы! Это не иначе, как их штучки!»
      Вооруженные всадники обыскали весь холм, прорубая себе путь в густых зарослях. Их голоса громким эхом разносились по склонам. Но пропавших рыцарей так и не нашли. В конце концов, Уильям отдал приказ отправляться без них. Только после того, как мы миновали перевал и приблизились к крепости, покалывание в затылке у меня прекратилось. Я поняла, в чем было дело: за нами дальше никто не следил.
      Джо пришла в себя и увидела, что кухня полна дыма. Едва не выронив стакан, она поставила его на стол и поспешно схватила сковороду.
      Ник смотрел на нее со странным выражением на лице.
      – Под гипнозом ты об этом не рассказывала, – тихо проговорил он.
      – Разве? – Она перевернула мясо с помидорами и убавила огонь. Поставив сковороду обратно, долила в стакан вино. – Слава Богу, не подгорело, хорошо, что мы здесь стояли.
      Ник не двинулся с места.
      – А еще что ты помнишь? – помолчав, спросил он.
      Она полезла в буфет и достала две тарелки.
      – Мне кажется, что все помню, до самого отъезда из Глостера. По крайней мере, у меня такое впечатление. Давай есть, пока ужин окончательно не сгорел. Мне больше не хочется говорить о Матильде. Скажи лучше, как ты собираешься отбиваться от конкурентов.
      Они закончили ужинать около полуночи. Джо вымыла посуду и приготовила кофе. Ник сидел на полу в гостиной, и, положив, голову на сиденье дивана, слушал, закрыв глаза, новую запись оратории «Страсти по Матфею». С последними аккордами он открыл глаза и посмотрел на нее.
      – А откуда эта запись флейты, которую ты слушала, когда к тебе приходил Сэм?
      – Какая еще флейта? – Она встала рядом с ним на колени и взяла оранжевый кофейник. – У меня нет никаких записей с флейтой.
      – Должна быть, – нахмурился Ник. – Соло флейты звучит так монотонно и навязчиво. Ничего подобного я раньше не слышал.
      – Может быть, по радио передавали. – Она бросила на него беспокойный взгляд. Ник залпом сам выпил почти все вино, что было на него не похоже. Джо видела, что ему это не помогло расслабиться, он продолжал сердиться, и выражение лица ничуть не смягчилось, а наоборот, стало еще более жестким. Он прислонился к дивану и спросил:
      – Если ты так ясно помнишь поездку в Глостер, расскажи, виделась ли ты еще раз с Ричардом?
      – Ник, мне не хочется об этом говорить. – Она наливала себе кофе, не глядя на него.
      – Я хочу знать, Джо, – проговорил Ник тихо, но с заметной настойчивостью.
      Она вздохнула.
      – Да, мы виделись. Он был близким советником короля. После того, как Ричард приехал в Глостер, он постоянно сопровождал короля.
      – А вы встречались с ним наедине?
      Джо помимо воли улыбнулась воспоминанию.
      – Да, я виделась с ним на следующий день после этого ужаса с руками. Тогда он пришел ко мне в шатер. Уильям перед этим объявил, что мы возвращаемся в Брамбер, пока позволяет погода. Он очень встревожился и отдал приказ, что мы должны отправиться в путь на следующий день.
      – И Ричард пришел к тебе в шатер?
      Джо подняла глаза, уловив в его тоне скрытую угрозу.
      – Мы попрощались, – осторожно объяснила она.
      – Он поцеловал тебя?
      Его голубые глаза превратились в щелочки.
      – Ник, ради Бога…
      – Ну? – Он выпрямился, не отрывая от нее взгляда.
      – Да, – с вызовом подтвердила она. – Если тебе так хочется это знать. Тогда он впервые обнял меня. Стены шатра ходуном ходили от ветра. Драпировки на стенах готовы были слететь с крючков. Мальчик не следил как следует за жаровней у входа, и в шатре было холодно. Когда Ричард появился, я поняла, что, должно быть, его пропустила Нелл. Элен никогда бы не позволила ему одному пройти ко мне. Уильям был с графом Глостерским. – Джо сидела на полу, обхватив колени, с мечтательным видом глядя на стоящую на столе лампу. Последовало, долгое молчание. Ник по-прежнему не сводил с нее глаз.
      – Продолжай, – наконец, не выдержал он. – Расскажи, что было дальше.
      Она подняла глаза и продолжала:
      – Он вошел и, не говоря ни слова, опустил тяжелые занавески на дверях, он связал их, а потом заключил меня в свои объятия. Это был наш первый поцелуй. Хорошо помню, что на какой-то миг я испугалась. Но потом забыла обо всем: Уильяме, маленьком Уилле, что находился в соседнем шатре со своими няньками. Не думала я и о том, что кто-то может войти. До этого мне было неведомо физическое влечение. Лишь непонятное волнение охватывало меня, когда рядом появлялся Ричард. Но теперь я оказалась целиком в его власти. – Она помолчала и задумчиво продолжила: – Я думаю, нам обоим казалось, что зародившееся в нас чувство можно будет удержать в пределах легкого флирта. Мы и представить не могли, что оно вспыхнет таким пожаром. Не думая ни о чем, я повела его к постели, и он уронил меня на мех покрывал. – Она умолкла, заметив выражение лица Ника, и смущенно улыбнулась. – Извини, я увлеклась. Но насколько я помню, это было очень неплохо. Впервые близость доставила Матильде наслаждение и ей…
      Она умолкла на полуслове. Ник метнулся к ней, схватил за руку и с такой силой притянул к себе, что она повалилась на него, смахнув, со стола поднос. Кофейник полетел на пол и разбился о ножку стола. Разлившийся кофе впитался в ковер.
      – Ник, перестань! – крикнула она, чувствуя, как в руку ей вонзился осколок фарфорового кофейника. Теплая кровь потекла по запястью. – Ник, пожалуйста, отпусти, мне же больно, пожалуйста, видишь, я порезалась. – Ее испугала слепая ярость на его лице. – Это же только сон, Ник. Этого же на самом деле не было. Да что с тобой, в конце концов, такое? Ник!
      Рука его сжала ей горло, глаза горели убийственным огнем. Джо отчаянно пыталась вырваться, чувствуя, как с каждой секундой дышать ей становится все труднее и труднее. Но внезапно настроение его переменилось. Он отпустил ее горло и одной рукой держал ее запястья, а другой – распахнул халат и, наклонившись, начал грубо ласкать ей грудь. По лицу его блуждала холодная усмешка.
      – Ну вот, так-то лучше! Тебе нравится немного средневековой дикости. Тебе это напоминает о добрых старых временах…
      – Пожалуйста, Ник, Ник. – Джо ужаснулась при виде его свирепого лица. Такого выражения не видела она никогда, за исключением одного раза… Она даже перестала сопротивляться, скованная ужасом. Ей вспомнилось лицо человека, уже пытавшегося ее задушить – другое лицо Ника, и, отчаянно рванувшись, она сумела вырваться. Откатившись в сторону, она поднялась на ноги, лихорадочно запахивая халат. – Убирайся вон! Убирайся сейчас же! – кричала она. – Убирайся отсюда вон, и чтобы твоей ноги здесь больше не было! – Глаза ее гневно сверкали. – Не смей прикасаться ко мне! Не знаю, что взбрело тебе в голову и что ты тут решил изобразить, но убирайся вон. Я не позволю, чтобы со мной так обращались. Ты слышишь? – Она пятилась к входной двери, затягивая пояс на халате. – Ты слышишь меня?
      Он поднялся, ухмыляясь. И от этой наглой жестокой ухмылки гнев ее сменился ужасом.
      – Ник, пожалуйста, успокойся. Что с тобой? – Она была уже у двери. Повернувшись, она попыталась трясущимися руками открыть замок и рванула дверь, но выскочить на лестницу не успела. Ник догнал ее. Захлопнув дверь и закрыв ее на задвижку, он схватил ее за руку. Она крикнула, когда он грубо развернул ее к себе лицом. Но крик ее оказался беззвучным: Ник зажал ей рот и притянул к себе. Он приволок ее в спальню и швырнул на постель, не зажигая свет.
      Джо перевела дух и снова попыталась вырваться, но жестокий удар по лицу ослепил ее. Она повалилась на спину, и он тут же бросился на нее.
      – А теперь, миледи… – с тихой угрозой проговорил он, развязывая пояс на ее халате. Лицо его оказалось так близко, что она видела в темноте злой огонь, горевший в его глазах. – … Еще один звук, и мне придется принять меры, чтобы вас усмирить.
      Она рванулась, когда его колено стало разжимать ей ноги, но он крепко держал ее. Она поняла, что, противясь ему, распаляет его еще сильнее. И, кусая губы, смирилась, отдаваясь его грубому натиску. Он впился в ее рот, и губы ее беспомощно раскрылись. Неожиданно, несмотря на страх, она почувствовала волнение. Казалось, Ник заметил в ней этот всплеск. Он тихо рассмеялся и крепче сжал ее запястья.
      – А вам, миледи, по вкусу насилие, – зашептал он. – Думаю, я смогу вас удовлетворить во много раз лучше, чем Ричард де Клэр. – Руки его скользнули по ее горлу к груди.
      Наконец он уснул, распластавшись на ней. Его голова лежала у нее на груди, а руки раскинулись по одеялу. Джо попыталась пошевелиться, и тело отозвалось болью. Тихо плача и боясь его разбудить, она попробовала выбраться из-под Ника, придавившего ее к постели всем своим весом. Но ей пришлось отказаться от безуспешных попыток, и, лежа неподвижно, она стала смотреть в окно, где тяжелые шторы скрывали от нее первые проблески зари.
 
      Ник проснулся около семи. Он долго лежал, не шевелясь, ощущая под собой податливую мягкость женского тела, затем приподнялся и сел. Схватив брюки, он подошел к окну и со стоном отдернул шторы. Он посмотрел на часы, затем перевел взгляд на постель и увидел в ярком свете утра Джо. Обнаженная, она лежала на покрывале, волосы ее разметались по подушке, а ноги были разведены в стороны. На груди и запястьях виднелись пятна крови. Застывшая кровь отмечала неровный порез на руке ниже локтя. Бедра ее также были испачканы кровью.
      Ник испугался до тошноты. Джо не шевелилась. Ему даже показалось, что она не дышит. Он бросился к ней.
      – Джо? Джо! Очнись, Джо!
      Она медленно, с трудом, открыла глаза и, жмурясь от света, обвела взглядом комнату. И только тогда очнулась и все вспомнила. Страх промелькнул в ее глазах, и он снова почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Она не двигалась, но облизнула губы, собираясь заговорить. Он взял брошенный на стул халат и осторожно прикрыл ее.
      – Я приготовлю чай, – еле слышно проговорил он.
      В ванной он посмотрел на себя в зеркало в резком электрическом свете. В лице своем он не заметил никаких изменений. Выглядел он как обычно. Лицо казалось уставшим и немного бледным, но ничего странного в нем не было. На плече осталась царапина. Больше никаких следов отчаянного сопротивления Джо не оказалось.
      Он медленно отправился в кухню и приготовил чай. Когда он наливал чайник и доставал пакетики с чаем, привычные звуки немного успокоили его. Потом он вернулся в гостиную. Дверь на балкон всю ночь оставалась открытой, и в комнате было холодно. На траве в сквере еще не высохла роса. Закрыв дверь, он взял рубашку. На рукаве были заметны пятна от кофе и крови. Надев рубашку, он вернулся на кухню. На него нашло оцепенение.
      С полным чайником в руках он вошел в спальню. Джо лежала в прежней позе. Он сел на край постели и протянулхй одну из чашек.
      – Джо…
      Она отвернулась и закрыла глаза.
      – Джо, прошу. Позволь мне объяснить.
      – Нечего объяснять, – не глядя, ответила она. – Пожалуйста, уходи.
      – Хорошо. – Он поднялся и наклонился, собираясь коснуться ее плеча, но не стал этого делать. – Я приеду вечером, Джо и попытаюсь как-нибудь все уладить, – шепотом пообещал он.
      Оставив на столе две нетронутые чашки, он направился к двери, отодвинул задвижку и вышел на лестницу. Когда он стал медленно спускаться, до него издалека донесся жалобный плач младенца.
      После его ухода Джо еще долго лежала, не шевелясь, слушая плач Уилла. Сжав кулаки и уставившись сухими глазами в стену, она переживала боль от оставшихся синяков. Потом, она внезапно вскочила и бросилась в ванную. Там она открутила до отказа оба крана и вернулась поискать записную книжку. Торопливо пошарив в сумке, она вытащила ее и дрожащей рукой принялась листать страницы, стараясь не замечать пятен кофе и крови, пропитавших ковер в центре комнаты.
      Джо въехала на переполненную стоянку у заправочной станции Ли Деламир на шоссе М 4 и остановила машину. Она на мгновение опустила голову на руль и перевела дух. Не прошло и четверти часа после ее разговора по телефону с Жанет Пью, а она уже забросила в машину сумки с вещами, пишущую машинку и фотоаппарат и отправилась в путь.
      Наклонив зеркало, она начала разглядывать себя. Губы все еще оставались опухшими, а отеки под глазами напоминали о пролитых за ночь слезах. Она припудрила лицо, подкрасилась и почувствовала себя увереннее. Длинные рукава и высокий ворот блузки удачно скрывали синяки.
      Стараясь не охнуть от боли, она выбралась из машины и закинула на плечо сумку. Еще двадцать минут пути, и она в Уэльсе.
 
      Тим долго стоял перед домом на Черч-роуд, глядя на серую, крытую шифером крышу с украшающими ее зубцами кованной отделки. Дом отличался от соседей бежевым цветом двери и хорошо отполированным дверным молотком. На окнах висели простые сетчатые занавески, напоминавшие кисею. Наконец, он решился постучать.
      Почти сразу же на его стук откликнулась Сильвия Уолтон. Ее заплетенные в косу волосы окружали голову ртливавшим серебром венцом, делая ее похожей на альпийскую крестьянку. Инстинктивно рука его потянулась за фотоаппаратом, но он не захватил его с собой.
      – Очень любезно с вашей стороны, что вы разрешили мне еще раз зайти к вам и побеседовать с вами, – улыбнулся Тим.
      Сильвия с улыбкой повела Тима наверх.
      – Он рад снова встретиться с вами. А мисс Клиффорд сегодня не приедет?
      Тим покачал головой. Он прошел за ней в уже знакомую комнату, но на этот раз, вместо поставленных в ряд стульев, Тим увидел накрытый на троих столик у камина. Билл Уолтон что-то писал за письменным столом. Он поднялся, когда вошел Тим, и протянул ему руку. Его выпуклые глаза пристально смотрели на Тима.
      – Итак, мистер Хичем, – улыбнулся Уолтон гостю, – вам самому захотелось прогуляться в прошлое. Рад, что прошлый визит ко мне так вас заинтересовал.
 
      Джо проехала по узкой аллее и остановилась перед каменной аркой. Замок Абергавенни. Внутри у нее все сжалось. Выйдя из машины, она прошла под аркой и огляделась.
      Бессонная ночь и долгий путь из Лондона давали о себе знать. Безмерная усталость начинала овладевать ею, и, благодаря этому, воспоминания о Нике словно окутала дымка. Она четко знала только то, что ей не хочется оставаться в Лондоне и единственный, кто способен ее утешить, был не Ник, а Ричард, с которым ей, возможно, больше не суждено было встретиться, но к нему она тянулась всей душой. И стремление это становилось до боли сильным. С тяжелым вздохом она двинулась дальше.
      Этот замок также лежал в руинах, но, в отличие от Брамбера, сохранился лучше. Она вступила на заросшую травой лужайку, усеянную маргаритками. Бросалась в глаза башня в псевдоготическом стиле, стоявшая в центре двора и казавшаяся совершенно не к месту на холме, где когда-то высилась норманнская башня. Ее окружали разрушенные розовато-серые стены. Внизу у подножия холма вяло петляла по долине река. За ней виднелись окутанные маревом валлийские горы. Одну из массивных стен окружали строительные леса. Джо слышала доносившееся сверху мелодичное журчание разговора.
      Поежившись, она пошла по тропе вокруг двора. Где-то здесь, у подножия башни, лежала груда тел убитых валллийцев и среди них Сейсилл с сыном. Она замерла, беспокойно озираясь. Возможно, от того ужаса сохранились какие-либо незримые следы? Тошнотворный запах крови или отзвуки криков? Теплый ветер с юга ласково пошевелил волосы у нее на затылке. На стене рядом с ней заволновался под ветром островок красной валерианы. Прошлое хранило молчание. Уильям де Броз был мертв, и давно был отомщен Сейсилл.
      Джо остановила машину у чистенького, выкрашенного в белый цвет домика, где жили Жанет и Дейвид Пью. Она позвонила и, глядя на пустынную улицу, прислушивалась к торопливым шагам по лестнице к двери. В первую минуту обе женщины замерли, с трудом узнав друг друга. Жанет увидела высокую элегантную молодую женщину с темными волосами, одетую в блузку с длинными рукавами и высоким воротом. Большую часть ее лица скрывали темные очки. А перед Джо стояла светловолосая женщина в летнем платье без рукавов и легких сандалиях, которой очень скоро предстояло стать матерью.
      – Тебя просто не узнать, – расплылась в улыбке Джо.
      – Да и ты тоже изменилась. – Жанет осторожно наклонилась и поцеловала Джо в щеку. – Входи, ты, должно быть, жутко устала.
      Из окна комнаты, куда привела ее Жанет, Джо видела за низкими крышами домов руины замка. Задержав на них взгляд, она обернулась к стоявшей в дверях хозяйке.
      – Я так тебе благодарна, что ты позволила мне вот так сразу к тебе нагрянуть. У меня из головы вылетело, что ты живешь в Абергавенни, а когда я поняла, что мне нужно сюда приехать, как-то само собой вспомнилась твоя рождественская открытка.
      – Я рада, что ты о ней вспомнила. Так ты сказала, что пишешь статью? – Жанет перевела взгляд на стоявшую у кровати пишущую машинку в футляре. – Когда я позвонила Дейвиду в школу и сообщила, что ты едешь к нам, он очень заинтересовался. Ты такая известная.
      Джо рассмеялась.
      – Известность в наше время не такое уж иной раз и благо. – Она достала щетку и стала причесываться. Наэлектризованные волосы сухо потрескивали. – Ты на самом деле не против, что я приехала?
      Жанет затрясла головой. В глазах ее запрыгали чертики.
      – Что ты, да я рада до ужаса. Твой приезд самое выдающееся событие в нашей жизни за много месяцев! – Она схватилась за спину и присела на край постели. – Какое у тебя впечатление от Уэльса?
      Джо села рядом.
      – Я видела еще немного, но уже могу сказать, что здесь очень красиво. Думаю, мне здесь очень понравится. – Как было объяснить ощущение, что она вернулась домой? Но об этом Джо предпочла промолчать. Она сняла темные очки и бросила их на кровать. Лицо ее было очень бледное.
      Дейвид Пью пришел домой около шести вечера. Это был коренастый плотный мужчина с живо поблескивавшими глазами.
      – Так вы приехали посмотреть, где это все происходило? – сказал он бодрым тоном, протягивая Джо стаканчик с хересом. – Нас очень заинтриговала статья о вас в газете. – Он с интересом пригляделся к Джо. – А вы на нее не похожи. По крайней мере, в моем представлении она другая.
      – Кто? – Джо с любопытством оглядывала гостиную, где все возможные и невозможные места занимали книги.
      – Наша Молл Уолби, – он внимательно смотрел на нее. – Уверен, что она вам известна.
      Джо сдвинула брови и пригубила херес. В окно, выходившее в маленький сад, обрамленный живой изгородью, виднелись крыши домов, а за ними во дворе замка возвышалась странная готическая башня из розовато-серого камня.
      – Молл Уолби, – повторила она. – Странно, имя мне кажется знакомым, но кто это, припомнить не могу.
      – Так жители пограничных территорий называли Мод де Броз. Вы предпочитаете имя Матильда. Не могу не согласиться, что оно более благозвучное, но она больше известна, как Мод.
      Он налил в стакан херес и подал его жене, открыв окошко, соединявшее кухню с гостиной. Жанет в повязанном поверх платья фартуке крошила петрушку. Вид у нее был немного обеспокоенный.
      – Дейвид, хватит об этом, – вполголоса заметила она, покосившись на Джо.
      – Нет-нет, не хватит. – Джо заметила сомнение в глазах Дейвида. – Мне очень интересно. Если вы о ней знаете, и я хочу послушать. Вы настроены скептически, но я вас не виню. Вы историк, я полагаю.
      Дейвид фыркнул.
      – Я преподаю в школе историю, но это не значит, что я историк. Тем не менее, я читал кое-что об истории пограничных территорий. Семейство де Броз оставило о себе в этих краях громкую память. А Мод стала личностью легендарной. Молл – сокращенное имя от Моллт, так валлийцы произносили имя Мод. А Уолби, как я полагаю, произошло от Сент-Валери, фамилии ее отца.
      – Ну, это мне, по крайней мере, известно, – улыбнулась Джо. – Его звали Реджинальд.
      Он кивнул.
      – Возможно, что эта фамилия искаженное название де ла Хей, как ассоциация с замком Хей-он-Уай, но в этих краях во многих местностях заявляют, что Молл Уолби имеет отношение только к ним. Ее считали колдуньей.
      – Я этого не знала, – удивленно приподняла бровь Джо. Она взяла бутылку и наполнила его стакан и свой. – Я не историк, Дейвид. О ней я знаю только то, что помню из моих, – она замялась, увидев в его глазах недоверие, – из моих снов. Скажем так. Я нашла сведения о ней в «Словаре биографий известных личностей», но в книге по истории Уэльса я не заглядывала, хотя думаю, что это стоило бы сделать.
      В комнату вошла Жанет с блюдцем арахиса в руке, пристроила его на подлокотнике кресла Дейвида.
      – Мой муж знаток местных легенд, – извиняющимся тоном пояснила она. – Его надо остановить, иначе он нас заговорит.
      – А что я такого сказал? – нахмурился Дейвид. – Я только заметил, что Джоанна не похожа на нее. В легендах Молл – великанша. Говорят, что она как-то раз, стоя у церкви в Хее, нашла в туфле камешек и бросила его через Уай. А камешек тот был десять футов длиной. – Дейвид улыбнулся. – А еще в бурю она вихрем скачет на коне по горам. – Он расхохотался, увидев ошарашенное выражение лица Джо. – Да, Джо, дама эта была грозная. Могучая, властная, амазонка державшая Уильяма в страхе всю его жизнь. По крайней мере, так говорит легенда.
      Джо молчала, потом поднялась и заходила по комнате.
      – Мне кажется, она была не такой уж высокой, – задумчиво проговорила она. – Ростом она превосходила Уильяма, это верно, как и многих валлийцев, но они в основном низкорослые. – Она смутилась и умолкла, покосившись на Дейвида.
      Дейвид покатился от смеха.
      – Во мне пять футов четыре дюйма, и я горжусь этим. И между прочим, чтобы вы знали, в регби рост не главное.
      Улыбаясь, Джо взяла с блюдца арахис.
      – Трудно объяснить, что такое быть другим человеком, пусть даже в очень ярком сне. Не она существует вовне, а я ощущаю себя в ней. Я думаю, говорю и чувствую, как она. Но о ее будущем мне известно не больше, чем ей самой. Разговаривая сейчас с вами, я в основном представляю ее жизнь, но, переносясь под гипнозом в прошлое, я знаю не больше, чем мы, о том, что ждет нас завтра. Если в дальнейшем ее стали звать Молл Уолби, мне пока это не известно. И если она позднее держала в руках Уильяма, то вначале, спустя год или немногим больше после свадьбы, она боялась его, и презрение служило ей единственной защитой.
      На какое-то время воцарилось молчание. Жанет присела на подлокотник кресла у двери в кухню.
      – А ты на самом деле веришь, что ты ее воплощение? – с затаенным страхом спросила Жанет. – В глубине души ты в это веришь?
      Джо медленно кивнула.
      – Мне кажется, я в этом начинаю убеждаться.
      – А ты будешь продолжать ходить к гипнотизеру, чтобы узнать, что с ней было дальше?
      На этот раз Джо пожала плечами.
      – Откровенно говоря, гипноз мне особого удовольствия не доставляет. Иногда мне кажется, что я должна это продолжать, а бывают моменты, когда я до такой степени пугаюсь, что клянусь себе больше не возвращаться к этому. Я хотела, чтобы гипнотерапевт помог мне забыть эту историю, но затея не удалась, и теперь я не знаю, что делать.
      – Ну, это по крайней мере откровенное признание, – высказал свое мнение Дейвид. Он прошел к книжным полкам и извлек оттуда увесистый том.
      – Люди, способные к погружению в прошлое, как правило, если не всегда, попадают в разные прошлые жизни, – размышлял он вслух. – Не помню, чтобы мне когда-либо приходилось читать о случае, когда связь с одной жизнью настолько крепкая. – Он добродушно улыбнулся ей. – Случай очень любопытный. А как, по-вашему, перешел ли вместе с Мод в эту жизнь кто-либо из ее времени?
      Джо медлила с ответом.
      – Это то же, что поверить в собственное перевоплощение, но иногда… – Перед ее глазами внезапно возникло лицо Ника. Таким она его никогда раньше не видела. Его лицо исказила ревность и злоба. Этот незнакомый Ник пригвоздил ее к постели и взял силой, а за его лицом ей виделось лицо другого мужчины с рыжеватыми волосами и бородой, того, кто пытался ее задушить.
      – Джо, что с тобой? – Шепот Жанет вернул ее к действительности.
      Она улыбнулась и пожала плечами.
      – Иногда я думаю о том, кто ведет себя довольно странно. – Она закусила костяшку пальца. – Но если он воплощение кого-то из моего, то есть из прошлого Матильды, то кто же он все-таки такой?
      – Не надо слишком сильно забивать себе этим голову, – посоветовал, усмехаясь, Дейвид. – Со временем вы узнаете или выбросите все это из головы. А теперь предлагаю открыть бутылочку вина и отметить ваш приезд, а за столом я помогу вам наметить маршрут, чтобы вы могли пройти маршрутами Матильды. Начать нужно с Хея, вокруг которого вертится большинство легенд. Вы же приехали в Уэльс ради того, чтобы пройти по стопам Матильды, верно?
      – Скорее всего, что так, – задумчиво согласилась Джо.
      – А вы знаете, в вас есть с ней сходство, – сказал Дейвид, вглядываясь в Джо. – Я чувствую, что вы очень решительная, целеустремленная и настойчивая.
      – Да, – рассмеялась Джо, – я известна этими качествами.
      – А вы не суеверны? – на всякий случай, уточнил он.
      – Абсолютно.
      – Хорошо. – Он вручил ей книгу. – Вот, Джо, почитайте на ночь. Полагаю, вы найдете ее интересной.
 
      Ник вошел в свою квартиру и сдержал тяжелый вздох. Он поставил дипломат и собрал почту, потом огляделся и прислушался.
      – Кто здесь? – спросил он.
      Дверь в коридор открылась, и появился Сэм. Он поднял руку в знак приветствия.
      – Сэм! – воскликнул Ник, роняя письмо.
      Сэм насмешливо приподнял бровь.
      – Давненько не приходилось наблюдать такой эмоциональной встречи.