Лучи жизни

      - Я это тоже знаю... Нельзя ли что-нибудь поновее?
      - Да, но я думал, что ваши недоброжелатели примирились с вашим успехом. К сожалению, я ошибся. В последние дни, уже после вашего отказа, я стал замечать, что оппозиция растет. На днях я случайно узнал, что готовится заседание правления лиги. Из разговора же с вами я понял, что вы об этом даже не уведомлены. Я проник на заседание и услышал...
      - Что значит проникли? - перебил профессор.
      - Ну, тайно проник, спрятался.
      - То есть подслушивали?
      - Если хотите...
      - Нет, не хочу! Не желаю вас слушать! Неужели вы сами не понимаете, как это гадко, безнравственно?
      - А устраивать заседания тайно от вас - хорошо?
      - Нет, но...
      - Пусть они творят гадости, пусть губят все ваши планы, а вы будете из деликатности молчать?
      - Я потребую ответа.
      - Вас обманут так же, как обманывали до сих пор!
      - Слушать вас - это значит участвовать в подслушивании.
      - Что ж, не слушайте, профессор! Пусть гибнут все ваши планы, пусть человечество лишится величайшего открытия, зато профессор Чьюз удовлетворит требованиям чистой этики!..
      Чьюз с удивлением смотрел на молодого человека. Он впервые видел его в таком состоянии. "Парень, однако, с характером!" - подумал он.
      Разговор происходил в лаборатории. Уиппль подошел к окну и стал смотреть в сад.
      - На заседании были все, кроме профессора Чьюза, - не оборачиваясь, сказал Уиппль. - Керри доложил, что профессор Чьюз занят научной работой и не может явиться.
      - Он мне ничего не сообщал! - не выдержал Чьюз. - Я спрошу его...
      - О, он сумеет ответить! Он скажет, что не посмел отрывать профессора Чьюза от научной работы. Скажет, что на заседании обсуждались мелкие вопросы. На самом деле они обсуждали вопрос о смерти лиги...
      - Смерти?
      - Да, смерти!.. Профессор Регуар сообщил собравшимся о том, как смотрит на лигу новый президент. "Докпуллер, - сказал он, - считал своей моральной обязанностью поддержать новое изобретение. Но теперь выяснились обстоятельства, которые ставят под сомнение ценность этого изобретения. Применение его увеличит население, которое и сейчас, к сожалению, не удается занять в промышленности и земледелии..."
      - Старые песни! - с негодованием сказал профессор. Он уже не думал о том, что "подслушивает", его начинало душить бешенство. - Я слышал их от Ферна... Какое им дело до всех этих безработных и голодных? Разве они способны их жалеть? Не все ли им равно?
      - Да они боятся совсем не того, что люди будут голодать.
      - А чего же?
      - Революции!
      - Революции?
      - Да, Регуар так и сказал: "Чьюз со своими лучами явится отцом революции".
      - Что за чушь! Какое отношение я имею к политике?
      - Регуар так сказал, - настойчиво повторил Уиппль. - "Применение лучей, сказал он, - создаст колоссальную армию безработных, таких голодных, что они не станут более терпеть и пойдут на революцию. Против такой огромной толпы голодных отчаявшихся людей окажутся бессильны войска, пулеметы, пушки..."
      - Ведь лига же сама и создаст пищу для этих людей.
      - На это им указал Мак-Кенти. Он, единственный, выступил в вашу защиту, профессор. Регуар ответил, что производство огромных масс дешевой пищи еще более усложнит дело. Оно даст возможность такого баснословно дешевого, почти бесплатного питания, что у людей вообще отпадет необходимость работать. Во всяком случае, работать нужно будет очень немного. Промышленность лишится рабочих и остановится... Будет подорвана самая основа собственности...
      - Какая чушь! - с негодованием воскликнул Чьюз. - И неужели они слушали эту белиберду?
      - О, да. Регуар сообщил даже, что к Докпуллеру обратился ряд крупных коммерсантов с жалобой на то, что лига нарушит их интересы. Блэйк, например...
      - Блэйк?
      - Да, Блэйк, "мясной король"... Вы о нем, конечно, слышали? Он запросил Докпуллера: нужно ли понимать его вступление в лигу таким образом, что он при всяких условиях будет ее поддерживать? Докпуллер дал успокоительные заверения. Он ни в коем случае не допустит, чтобы Лига повредила частным интересам. Он вступил в лигу из-за известной всем любви к науке. Но теперь он убедился, что предприятие опасно. Он возьмет линию на постепенную самоликвидацию лиги...
      - Регуар так и сказал? - возмущенно крикнул Чьюз.
      - Так и сказал. Тут опять выступил Мак-Кенти. Говорил он горячо, доказывал, что это нечестно: "Раз взялись за дело... надо довести до конца. Профессор Чьюз - великий ученый, и обманывать его неблагородно. Все страхи преувеличены, ребячество - бояться революции". Тогда опять поднялся Регуар. "Напрасно, - сказал он, - вы, господин Мак-Кенти, хотите представить себя невинной и наивной овечкой. Дело тут не в благородстве - вы просто хотите заработать на поставке инвентаря. И свои личные интересы ставите выше интересов общества". Мак-Кенти расхохотался. "Не вы ли, - говорит, - защищаете интересы общества? Или, может быть, Блэйк заботится об обществе?" Тут у них начался такой шум, что мне из шкафа ничего нельзя было разобрать...
      - Так вы были в шкафу? Фу, какая гадость!
      - Только потому, что я сидел не в кресле, а в шкафу? - иронически спросил Уиппль. - Мне кажется, гадости делали как раз те, кто восседал в креслах.
      Профессор ничего не ответил.
      - Когда шум немного поумолк, - продолжал журналист, - Регуар стал упрекать Мак-Кенти в близорукости. "Вы не видите, - говорил он, - как сами выдергиваете из-под себя почву. Миллионы, заработанные на дезинфекторах, отберет революция, которую вы сами же вызовете своими дезинфекторами". Мак-Кенти, видимо, обозлился: будет или нет революция - неизвестно, а миллионы будут. Тогда заговорил Керри: "Господин Мак-Кенти напрасно возражает. Профессор Чьюз сам осознал вредность своего изобретения. Именно поэтому он и отказался от председательствования в лиге. И сегодняшнее его отсутствие... Конечно, ему трудно самому открыто признать. Но ясно, что он сам ищет безболезненного и почетного отступления..."
      Чьюз был как громом поражен. Как? Человек, которому он так поверил! Возможно ли? Кому же тогда верить? Может быть, и Уиппль обманывает?
      Он вспомнил приезд Мак-Кенти... Теперь ему стал ясен смысл вопроса о том, намерен ли он всерьез осуществлять "план оздоровления".
      Да, да, он обманут, глупо обманут!.. Керри обвел его вокруг пальца... А он-то воображал!.. Какой стыд!
      - Ну, Бурген, Пети, - продолжал Уиппль, переходя наконец от окна к креслу Чьюза, - те, понятно, во всем согласились с Регуаром. Самое же замечательное было, когда все ушли, а остались Керри и Регуар. "Господин Керри, - сказал Регуар, - шеф вами недоволен и просил вам это передать".
      Тут, верите ли, профессор, я даже через дверцу шкафа почувствовал, как затряслась в Керри его заячья душа. Мы хоть и газета независимых радикалов, но кому же хочется ссориться с Докпуллером.
      Все-таки Керри возразил: "Ведь вы же сами были согласны с моим планом?" "Да, - ответил Регуар, - мы попали тогда в трудное положение: шефу неудобно было бы остаться в стороне от лиги, а вы утверждали, что лига совершенно безопасна, что это - наивная затея, обреченная на быстрый провал. Но господин Докпуллер уже президент лиги, а мы не можем с ней ничего поделать: лига выросла, собрала уже половину капитала... Самое ужасное то, что сейчас нельзя ни уйти из лиги, ни открыто заявить об отрицательном отношении к ней". "Однако, - сказал Керри, - господин Докпуллер сообщил коммерсантам и промышленникам свое мнение о лиге". - "Вы же понимаете, - ответил Регуар, что круг лиц, которым это можно сообщить, крайне ограничен. Если мы раскроем наши карты перед населением, рабочие союзы поднимут такой шум!.. Как вы докажете человеку, что болеть и голодать - полезно?"
      Тут Уиппль неожиданно расхохотался. Чьюз с удивлением посмотрел на него:
      - Что с вами?
      - Представляете себе картину: все эти господа влезли в лигу для того, чтобы подорвать ее изнутри, а оказалось, что они бессильны. Докпуллер привык считать себя Гулливером среди лилипутов, и вдруг он сам лилипут перед вами!
      - Я очень благодарен вам, Уиппль, за ваш оптимизм. Но все-таки я его не разделяю.
      Чьюз горестно покачивал головой. Он все еще никак не мог прийти в себя.
      - Уиппль, обо всем, что вы слышали, - никому ни слова. Я подумаю, что делать. Может быть, поговорю с Мак-Кенти...
      Журналист уже давно ушел, а профессор все так же неподвижно сидел в своем кресле. Теперь ему стало все ясно. Конечно, прежде чем приехать к нему, Блэйк обо всем сговорился с Докпуллером. А он, испугавшись Блэйка, добровольно, по совету этой лисы Керри, передал руководство лигой Докпуллеру. Нечего сказать спасся от шакала в пасти тигра! Но нет, он не сдастся! У них - деньги, а у него - наука, блестящее открытие, мировое имя. Мы еще поборемся!
      18. Игра запутывается
      - Это вы довели страну до разорения... вашим неуважением к собственности.
      - Мы не уважаем собственность, а вы... не уважаете даже самих себя.
      Дж. Олдридж. "Сорок девятый штат"
      Чьюз поехал к Мак-Кенти. Удобно усевшись в огромных креслах, фабрикант и ученый, как давние приятели, беседовали о разных пустяках... Мак-Кенти недоумевал: Чьюз был не такой человек, чтобы терять время на пустые разговоры... А Чьюз ждал, не заговорит ли наконец хозяин, не расскажет ли он о тайном заседании правления. Ведь он выступил там в защиту лиги. Почему же он теперь молчит?
      Убедившись, что Мак-Кенти сам ничего не скажет, Чьюз осторожно начал:
      - Что ж, господин Мак-Кенти, скоро мы с вами встретимся на организационном собрании лиги?
      - Надо надеяться, профессор.
      - Не понимаю, почему президент тянет с собранием, - лига давно собрала пятьдесят процентов своего капитала. Впрочем, может быть, на последнем заседании вы договорились о сроке?
      - Нет, профессор. Да ведь вы же были...
      - Нет, господин Мак-Кенти, я говорю о том заседании, где меня не было, подчеркнул Чьюз.
      Мак-Кенти несколько смешался, - он не знал, был ли Чьюз вообще уведомлен о заседании: фразу Керри о том, что профессор отсутствует из-за перегруженности научной работой, он понял только как дипломатический трюк. "Так, значит, Керри сказал правду? Какой же, однако, ротозей этот старый профессор: из-за своей лаборатории он потеряет лигу!"
      - Ах да, вы об этом заседании... - протянул Мак-Кенти, делая вид, что наконец вспомнил. - Нет, на этом заседании о собрании лиги не говорилось...
      - Очень странно... - сказал Чьюз."
      Заседание было! Уиппль не обманул", - подумал он. Как человек, внезапно и жестоко обманутый, он уже не верил никому.
      - Представьте себе, господин Мак-Кенти, - с самым простодушным видом продолжал Чьюз, - мне так и не удосужились прислать протокол. Любопытно, что вы обсуждали?
      Мак-Кенти стал в тупик. До сих пор он молчал потому, что считал дело лиги проигранным. Идти против Докпуллера было бессмысленно, посвящать Чьюза во все интриги - еще бессмысленней: ему все равно не поможешь, а себе только повредишь.
      Вот почему Мак-Кенти никак не мог сообразить, что он должен ответить Чьюзу. Его замешательство не укрылось от внимания профессора. "Уиппль не обманул!" - снова подумал он.
      - Да в общем пустяки, профессор, - сказал наконец Мак-Кенти, так ничего и не придумав. - Разные мелочи.
      - Странно: говорили о мелочах и не подумали о созыве организационного собрания, - заметил Чьюз. Он все еще колебался: показать ли Мак-Кенти, что он все знает, или промолчать?
      - Господин Мак-Кенти, - вдруг сказал Чьюз решительным тоном, - я знаю, вы все считаете меня наивным, доверчивым стариком.
      Мак-Кенти почувствовал себя неловко: старик оказался проницательнее, чем можно было ожидать. Он хотел возразить, но Чьюз опередил его:
      - Да, да, я знаю! Иначе вы, господин Мак-Кенти, не пытались бы дурачить меня! "На собрании говорили пустяки..." Хороши пустяки!
      Мак-Кенти все больше изумлялся. Что это - маневр? Или старик и впрямь что-то знает? Нет, это невозможно: никто не мог ему ничего сообщить. Ведь все, кроме него, были против Чьюза.
      - Что ж, господин Мак-Кенти, вы так ничего мне и не скажете? - после некоторого молчания спросил Чьюз. - Тогда мне остается только поблагодарить вас за отличную речь. Право, мне нравится, как вы отвечали этому Регуару. Только не верьте болтуну Керри - никаких способов отступления я не ищу.
      Мак-Кенти было не легко привести в замешательство, но тут он решительно не знал, что сказать.
      - Странно все-таки, что вы молчите, - уже с некоторым раздражением сказал Чьюз. - Сдаваться я не думаю. Мы - союзники и вместе могли бы быстрее достичь цели.
      - Слов нет, профессор, ваше изобретение замечательно, - сказал наконец Мак-Кенти. - Вы - маг, чародей, волшебник... Вы и ваша наука могут найти средство против всех болезней. Но наука не может уничтожить болезни, если этого не хочет Докпуллер!
      - Будущее покажет, кто прав, господин Мак-Кенти.
      - Если бы вы могли понять, что бороться против всех бессмысленно!.. Право, махните рукой на недостижимые идеалы, делайте то, что можно. Как прекрасно могли бы мы заработать на комнатных дезинфекторах!
      - Я последний раз спрашиваю вас, господин Мак-Кенти: союзник вы мне или нет, со мной вы или против меня?
      - Профессор, поймите, спасти лигу - в моих интересах. Но сказать, что, несмотря ни на что, я буду верен ей до конца, буду готов погибнуть за нее, нет, этого обещать не могу. Заработать я готов, но погибать, нет уж, увольте!
      Чьюз покинул Мак-Кенти в крайнем раздражении. В этом состоянии он поехал в редакцию "Свободы" и обрушился на Керри - почему до сих пор не назначено организационное собрание? Керри, любезный как всегда, отвечал, что президент хочет лично участвовать в собрании, но, к сожалению, он болен.
      Злоба душила Чьюза. Докпуллер сам приедет! Какая чепуха! Подобно богу, он никогда не являлся народу, а лишь посылал ангелов и пророков. Ведь заменял же его до сих пор Регуар.
      Чьюз сказал об этом Керри. Да, конечно, согласился тот, но на этот раз Докпуллер хочет присутствовать лично: ведь он будет баллотироваться в президенты.
      - В президенты буду баллотироваться я! - отрезал Чьюз.
      Керри отказывался верить своим ушам. Какая муха укусила старика?
      - Кто бы ни баллотировался в президенты, - мягко возразил Керри, - но без нынешнего президента такое важное собрание состояться не может.
      - Почему не может? - спросил Чьюз, вдруг меняя раздраженный тон на самый спокойный. - Почему не может? Устроили же вы заседание правления без меня?
      От неожиданности Керри подавился дымом своей сигары.
      - Откуда вы взяли, профессор?
      - Бросьте притворяться, господин редактор! - сердито возразил Чьюз. Заседание было, и вы даже посмели заявить, будто я сам отказался участвовать в нем. Впрочем, не беспокойтесь, я не стану требовать от вас информации - мне все достаточно хорошо известно.
      Но Керри уже успел овладеть собой.
      - Ах, вы об этом совещании... - почти равнодушно протянул он. - Вас, профессор, неверно информировали. Прежде всего, это было вовсе не заседание правления, а лишь предварительное совещание промышленников. Секрета тут нет никакого.
      Чьюз готов был разоблачить лицемерие Керри, но взор его случайно упал на большой шкаф, стоявший у стены. "Вероятно, отсюда слушал Уиппль", - подумал Чьюз и поймал себя на желании открыть дверцу и заглянуть внутрь. Тотчас же он почувствовал себя так гадко, что рывком встал из кресла и вышел.
      Хозяин "Свободы" был взбешен. Кто посмел разрушить игру? Мак-Кенти был единственным человеком, который выступал за Чьюза. Неужели он посмел? Правда, ему очень хочется заработать на "лучах жизни". Но как он не побоялся вступить в борьбу с Докпуллером?
      Керри сейчас же отправился к Регуару (тот обычно был в столице, так как возглавлял столичную контору Докпуллера) и рассказал о разговоре с ученым. Советник Докпуллера дал Керри деликатное поручение: произвести разведку и выяснить причастность Мак-Кенти ко всему этому делу.
      Керри поехал к Мак-Кенти. Деликатного разговора, однако, не получилось: Мак-Кенти сразу понял, в чем его заподозрили, и страшно разозлился. Он и не думал идти против Докпуллера, но чтобы его пугали Докпуллером? Нет, этого он не позволит! Слава богу, у него достаточно денег, чтобы быть свободным гражданином в свободной стране! Он делает то, что хочет. Если бы он нашел нужным информировать Чьюза, то так бы и сделал и, главное, не побоялся бы об этом сказать. Но Чьюз сам явился к нему и доказал, что он уже кем-то информирован. Мак-Кенти думает, что это дело Керри.
      - Чего ради? - испугался и разозлился Керри.
      - Может быть, по обязанности секретаря? А то и по другим причинам. Могли же вы тайно от Чьюза договориться с Докпуллером и другими? Почему же не предположить, что вы можете тайно договориться и с Чьюзом? Предатель всегда двуликий Янус.
      - Ну, знаете, господин Мак-Кенти, это уже слишком! Вы меня оскорбляете.
      - Вы меня тоже оскорбили своими подозрениями!
      От Мак-Кенти Керри уезжал со смешанным чувством раздражения и испуга: а вдруг его и в самом деле заподозрят в соглашении с Чьюзом? Мак-Кенти, пожалуй, попытается внушить эту мысль Докпуллеру. Конечно, это не удастся, но все-таки... Во всяком случае, виновен или нет Мак-Кенти, теперь надо настаивать на его виновности.
      Керри не переставал злиться на Чьюза. Игра и без того нелегка, а этот ужасный старик все спутал!
      19. Миллиардер спасает науку
      ...Ловкача и хитреца перехитрили бы, а этот... Поступки простых и честных людей иногда так загадочны...
      Е. Шварц. "Тень"
      В самом деле, неожиданная осведомленность Чьюза путала игру. Теперь уже нельзя было действовать тайно, и Регуар, после некоторых размышлений, решил идти в открытую. С таким решением он и примчался в резиденцию Докпуллера. После беседы с Ферном он был принят шефом. Но поразить старика было трудно: полулежа в своем огромном кресле, молча выслушал он отчет советника и, не открывая глаз, произнес единственное, но магическое слово:
      - Купить!
      - "Лучи жизни"? - спросил советник.
      Докпуллер открыл глаза.
      - Все... и будущее... и его самого...
      Докпуллер закрыл глаза. Аудиенция кончилась. Ферн и Регуар на цыпочках вышли.
      Во исполнение предначертаний Докпуллера у Чьюза вскоре появился Регуар. Чьюзу очень не хотелось отрываться от своих работ, но нельзя было отказать в приеме представителю Докпуллера. Пока он еще президент, надо с ним считаться. Кроме того, может быть, они все-таки надумали созвать лигу?
      Чьюзу очень хотелось спросить об этом, но он ждал, чтобы Регуар объяснил ему цель своего визита. Теперь-то он уже достаточно хорошо знал, что Докпуллер его враг. И в самом деле, Чьюз и Регуар напоминали боксеров перед началом схватки, когда те как бы танцуют друг перед другом, разведывая слабые места в обороне противника...
      Регуар справился о здоровье профессора Чьюза... Чьюз поблагодарил и справился о здоровье господина Докпуллера. Регуар поблагодарил и сообщил, что господин Докпуллер поправляется. Чьюз, сказал, что рад вдвойне: и выздоровлению господина Докпуллера и тому, что, следовательно, вскоре будет созвано организационное собрание "Лиги спасения". Ему сообщили, что только болезнь президента заставляет медлить с этим - не правда ли?
      Итак, первый ощутительный удар нанес Чьюз. Регуар вызов принял.
      - Я к вам как раз по поручению господина Докпуллера относительно лиги, спокойно сказал он. - Я думаю, мы можем говорить откровенно. Видите ли, в последнее время у господина Докпуллера появились сомнения в целесообразности существования лиги. Характер их в общем совпадает с тем, о чем в свое время говорил вам профессор Ферн. Не думаю, чтобы мне нужно было повторять, - вы, конечно, помните, в чем дело. Прежде чем ставить вопрос в правлении лиги, господин Докпуллер решил в частном порядке посоветоваться с некоторыми членами правления...
      - Кроме меня, - перебил Чьюз.
      - Совершенно верно, профессор, - не моргнув глазом, подтвердил Регуар. Мы считали, что не следует вас беспокоить, предварительно не обменявшись мнениями с промышленниками. Они могли нас не поддержать, тогда вопрос отпал бы сам собой. Зачем же было волновать вас понапрасну? Тем более, что ваше мнение в общем известно... Мы умеем ценить нервы и время ученого.
      - Благодарю вас, - иронически поклонился Чьюз. - Господа промышленники, конечно, согласились с мнением господина Докпуллера?
      - Совершенно верно, - все так же невозмутимо подтвердил Регуар. - И теперь после нашего частного совещания необходимо вынести вопрос на официальное собрание всех членов правления.
      - Как вы сказали? - не выдержав, засмеялся Чьюз. - Частное совещание? Право, почти остроумно! - Чьюз смеялся все веселее. - Не кажется ли вам все же, профессор, что запоздалое остроумие, как поблекшая красавица, уже не может пленять? Или, может быть, вам неизвестно, что я довольно хорошо осведомлен о разговорах на том совещании, которое вам угодно называть "частным"?
      - Известно, - спокойно сказал Регуар. - Это не меняет дела. Теперь мы должны созвать правление. Вы понимаете, профессор, что решение предопределено. Однако господин Докпуллер, любовь которого к науке и к ее представителям широко известна, был бы огорчен, если бы пришлось довести до этого. Господин Докпуллер надеется, что мы договоримся с вами полюбовно. Взаимопонимание между наукой и капиталом является важнейшим фактором...
      - О, - довольно невежливо перебил Чьюз, - вы, кажется, предлагаете мне роман с господином Докпуллером! Боюсь услышать то, что мне уже предлагали другие.
      - То, что может предложить господин Докпуллер, никто другой не может! торжественно сказал Регуар.
      - Что ж предлагает господин Докпуллер? - иронически прищурившись, спросил Чьюз.
      - Господин Докпуллер предлагает неограниченное покровительство всей вашей научной работе.
      - Вот как! - вырвалось у Чьюза.
      - Да, неограниченное покровительство, - строго повторил Регуар. - В ваше распоряжение будут предоставлены финансовые средства, какие вы только найдете нужными, - лаборатории, институты, научные сотрудники - словом, решительно все. Господин Докпуллер учреждает специально для вас звание: "Главный Ученый Докпуллера". Размеры личного вознаграждения вы определите сами.
      - То есть я буду на службе у господина Докпуллера? - подчеркнул Чьюз.
      - Вам, кажется, не нравится это слово? - любезно осведомился Регуар.
      - Дело не в словах, - буркнул Чьюз.
      - Вот именно, - подхватил Регуар. - Трудно себе представить более независимое положение, чем то, какое вы будете иметь на этой так называемой службе.
      - И за все это господин Докпуллер вновь потребует у меня, чтобы бессмертным было не только его имя, но и он сам? - насмешливо спросил Чьюз.
      - Ничего подобного, профессор! Вы сами определяете проблемы и направление своих работ.
      - А мои изобретения?
      - Ну, само собой, изобретения поступают в распоряжение того, кто финансирует вашу работу.
      - Другими словами, господин Докпуллер забирает все мои настоящие и будущие изобретения?
      - Не бесплатно, профессор, не бесплатно! - поспешно сказал Регуар. Заметьте, они должны были бы сами собой переходить к нему, как к лицу финансирующему. Но господин Докпуллер готов каждое изобретение покупать отдельно. Весь вопрос только в том, что оно не может быть продано никому другому. В конце концов, вам ведь все равно, кому продать, а больше господина Докпуллера никто дать и не может.
      - О да, решительно все равно, - насмешливо согласился Чьюз. - Мне только не нравится, что, например, "лучи жизни" попадут к господину Докпуллеру, да так с ним и умрут.
      - Что ж, профессор, к сожалению, есть и опасные изобретения. Сами ученые подчас не способны этого понять. Они похожи на ребенка, играющего заряженной бомбой. Наука вступила в очень опасную стадию, требующую контроля компетентных людей. Вам, профессор, повезло в том отношении, что вас будет контролировать такой великий организатор, как господин Докпуллер.
      - А если я откажусь от контроля даже со стороны столь великого организатора?
      - Вы не сделаете этого, профессор! - как бы заклиная, воскликнул Регуар.
      - Почему? Думаете, меня прельстят ваши миллионы?
      - О нет, профессор, ваше бескорыстие широко известно. Вы не сделаете этого в интересах науки. Докпуллер защищает науку, и вы обязаны ему помочь.
      - Защищает? От кого же?
      - От революции, профессор. Да, да, от революции! Подумайте сами, к каким последствиям приведут ваши "лучи жизни". Совсем не к тем, о каких вы мечтаете. Вы думаете накормить и одеть всех? Нет, когда исчезнут болезни, люди расплодятся, как суслики. Они не будут находить ни работы, ни пристанища. Голод, отчаяние, разброд и как венец всего: революция! Придут голодные, грубые, некультурные - им не нужна наука, они уничтожат ее...
      - А вы? - вдруг спросил Чьюз.
      - Что мы? - не понял Регуар.
      - А Докпуллер не уничтожает науку?
      - Докпуллер спасает науку. Он дает вам все условия для работы. Он говорит: занимайтесь чем хотите, только не выносите ваши открытия за стены лаборатории. Доверьтесь мне, - говорит он, - я готов покупать даже самые опасные ваши изобретения...
      - Чтобы уничтожать их, - перебил Чьюз.
      - Да, чтобы уничтожать, - согласился Регуар. - Уничтожать то, что опасно науке.
      - Если, однако, все мои изобретения будут вроде "лучей жизни", то для чего же мне работать? - спросил Чьюз. - Только для того, чтобы получать миллионы?"
      Скажите, пожалуйста, - с раздражением подумал Регуар. - Для него уж и миллионы пустяки! Другой бы на его месте..."
      Сдержавшись, он сказал:
      - Почему же все изобретения, как "лучи жизни"? Среди них могут быть и вполне применимые. И мы рады будем их применить. Итак, вы разрешите мне сообщить господину Докпуллеру, что вы согласны с его предложением?
      - То есть согласен ликвидировать "Лигу спасения", уничтожить Y-лучи, отказаться от поисков Z-лучей и за все это получить столько миллионов, сколько мне захочется? Так, что ли? Не правда ли, я довольно точно передал смысл предложения господина Докпуллера?
      - Это какая-то пародия, - кисло улыбнулся Регуар.
      - Я вполне вас понимаю, господин Регуар, - сказал Чьюз. - Вашего хозяина забавляет роль покровителя науки. Поэтому он и возглавил "Лигу спасения". Впрочем, у него была и другая, более важная цель: помочь лиге по возможности быстрей, безболезненней и незаметней скончаться. Да, да, не возражайте, господин Регуар! Именно это вы и сказали Керри на вашем "частном" совещании. Конечно, вам теперь не хочется в этом признаться: ведь круг лиц, с которыми можно быть откровенным, крайне ограничен, - не правда ли, господин Регуар, именно так выразились вы в той же "частной" беседе? А я, видимо, не принадлежу к этому избранному кругу, не так ли?
      Регуар молчал. Он был сражен. Да, это был настоящий нокаут. Чьюз знал даже о разговоре, который происходил с глазу на глаз! Кто же его осведомил?
      Чьюз некоторое время любовался растерянностью врага.
      - Вижу, что это так, - наконец, сказал он. - Вижу и то, что господин Докпуллер меняет тактику. Это тоже понятно: он уверен, что может покупать все, даже ученых. Вероятно, он пришел к этой мысли потому, что имеет собственных профессоров. Не сомневаюсь, профессор, все, что он покупает, - самого высшего качества. Но вот я говорил с профессором Ферном, теперь говорю с вами и утверждаю: в области науки вашему патрону не повезло - он купил только суррогаты. Передайте ему, пожалуйста, что настоящие ученые не продаются!
      Такого оскорбления Регуар выдержать не мог. Он молча встал, так же молча откланялся и удалился с тем видом, с каким, вероятно, покидает министерство иностранных дел посол, получивший паспорт на выезд по случаю объявления войны представляемой им державе. В выражении его лица можно было прочесть и чувство оскорбленного достоинства, и невольное сожаление о безумии противника, и скрытую угрозу, и несокрушимую уверенность в окончательной победе. Разве господин Докпуллер не был великой державой?
      Но Чьюз уже не смотрел на Регуара и ничего этого не видел. Он и без того понимал, что на этот раз война объявлена официально.
      20. Ход пешкой
      Есть лица, существующие на свете не как предмет, а как посторонние крапинки или пятнышки на предмете.
      Н. В. Гоголь. "Мертвые души"
      То, что Чьюз не согласился на предложение Докпуллера, не так уж удивило Регуара: он начинал догадываться, что этот ученый сотворен из какого-то непонятного материала, который не продается и не покупается. Удивило Регуара другое: непостижимая осведомленность Чьюза. Кто мог сообщить ему о секретных разговорах Регуара с Керри? Подозрения по адресу Мак-Кенти отпадали: тот сам ничего не знал об этом разговоре. Следовательно, Керри? Значит, он ведет двойную игру? Обеспечивает себя на случай победы Чьюза?
      Вызвав Кенгея, начальника столичного отделения "Культурно-информационной службы" Докпуллера, Регуар поручил ему установить наблюдение за Керри и отыскать виновных в том, что к профессору Чьюзу просочилась секретная информация.
      Между тем Керри после своего неудачного визита к Мак-Кенти снова явился к Регуару. Он рассказал, как Мак-Кенти сразу же догадался о том, что его подозревают. По мнению Керри, это лишний раз доказывало его виновность.
      - Вы так думаете? - зло спросил Регуар. - А скажите, господин Керри, о моем разговоре с вами сообщил Чьюзу тоже Мак-Кенти?
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Вы отлично понимаете меня, господин Керри. Право же, я думал, у вас хватит ума на то, чтобы воздержаться от игры за спиной господина Докпуллера.
      Керри испугался не на шутку.
      - Вы ошибаетесь, господин Регуар! - горячо воскликнул он. - Вас настроил против меня Мак-Кенти. Ему надо отвести подозрения от себя.
      - Оставьте! Я с ним и не говорил. При чем тут Мак-Кенти? Мак-Кенти о нашем разговоре не знает, а Чьюз знает!
      - Не может быть! - в ужасе воскликнул Керри.
      - Чьюз почти дословно повторил мне наш разговор.
      Керри изумленно молчал.