Глеб вернулся в класс и кое-как довел урок до конца. Когда прозвенел звонок, он с такой поспешностью рванул за дверь, что ученики его не удержались от хихиканья.

Пока школьники не разошлись по домам, Глеб промчался вдоль коридоров, заглядывая в классы. 9-й “Б” он отыскал в кабинете физики и буквально в дверях столкнулся с выходящими Лёней и Гулей.

— Вас-то мне и надо! — облегченно вздохнул он. Лёня и Гуля переглянулись.

— Если насчет стенгазеты, — тряхнул чубчиком Лёня, — то миль пардон. В прошлом месяце мы ее уже выпускали.

А Гуля добавила:

— Теперь согласимся издавать только “Вашингтон пост”.

— Разумеется, на французском языке, — уточнил Лёня. Глеб нетерпеливо посмотрел на часы.

— Мне нужна ваша помощь. Прямо сейчас.

Ребята вновь переглянулись.

— Ну, если вам лично… — промямлил Лёня.

— Что надо делать? — решительно спросила Гуля.

— Есть бабушка и двое внучат, — ответил Глеб. — Бабушку сегодня очень напугали. Она вполне здорова, но… я о ней все же беспокоюсь. У меня самого, к сожалению, ни минуты свободной. Поэтому я вас прошу посидеть с ней до вечера, для подстраховки. Конечно, сегодня пятница, и у вас могут быть свои планы…

— Обязательно до вечера? — вздохнул Лёня. Гуля сверкнула на него карими глазами.

— Сколько надо, столько посидим!

А Глеб виновато проговорил:

— Уроки на понедельник сделаете, посмотрите телек… Потом я развезу вас по домам.

Лёня бросил взгляд на Гулю.

— Неплохо бы предков предупредить.

— Оттуда позвоним, — отмахнулась Гуля. — Мы согласны, Глеб Михайлович.

— Спасибо, — улыбнулся Глеб. — Жду вас у машины. — Он зашагал по коридору, сбежал по лестнице вниз и в учительской раздевалке встретил директора.

— Уходите, Глеб Михайлович? — проговорил старик, и обычный вопрос прозвучал у него как бы с подтекстом.

— Ухожу, Иван Гаврилович. А вы, надо понимать, остаетесь? — И этот вопрос, казалось, содержал нечто большее, чем подразумевал.

Директор развел руками:

— Нынче я, увы, допоздна. Дел, знаете ли, накопилось…

— Пощадите себя, Иван Гаврилович. Здоровье поберегите.

— В меру сил, Глеб Михайлович, в меру сил. — С этими словами директор захромал в сторону лестницы.

А Глеб, надев куртку, выбежал из школы. Вася ждал его у бордового “вольво”, привычно опираясь задом о капот. Он протянул Глебу “сотовый” телефон. Глеб набрал свой домашний номер.

— Алло! — мелодично прозвучал голос Даши.

— Привет! — сказал Глеб. — Я задержусь на полчаса. Потом все по плану.

Даша, читавшая “Доктора Фаустуса”, опустила ноги с дивана.

— Что случилось? — спросила она. Голос Глеба прозвучал весьма бодро.

— Ничего. Что могло случиться?

— Врешь.

— Ага.

— С тобой кто-то рядом, и ты не можешь говорить?

— Да. Пока.

Из трубки раздались гудки. Не успела Даша отложить телефон, как в руке ее он вновь зазвонил.

— Дарья Николаевна?! — послышался взволнованный женский голос. — С Глебом беда! Он при смерти, просит, чтобы вы немедленно приехали! Дарья Николаевна, пожалуйста, поторопитесь!

Даша вскочила с дивана.

— Что с ним?! Кто говорит?!

— Это Галина Даниловна — учительница географии! Мы с вами виделись, помните?! Глеб сейчас в школе, бандиты проломили ему голову! Мы вызвали “скорую”, но сами понимаете…

— Еду! — крикнула Даша. — Как я его там найду?!

— Я встречу вас у входа! Не теряйте времени: он очень-очень плох! — Галина Даниловна дала отбой.

Отложив телефон, Даша пробормотала:

— Времени я не потеряю, будь уверена.

Она прилегла на диван и вновь принялась за “Доктора Фаустуса”.

Поднявшись с Лёней и Гулей на второй этаж, Глеб позвонил в квартиру Колесниковых. Через несколько мгновений из-за двери донесся мальчишеский голосок:

— Кто там?

— Саш, это Глеб. Открой.

Дверь отворилась, Глеб с Лёней и Гулей вошли. Саша с любопытством смотрел на них, засунув руки в карманы штанишек. А рядом уже крутилась Танька с плюшевым мишкой в обнимку.

— А Майкл знаете что сделал? — хихикнула она.

— Как бабушка? — спросил торопливо Глеб.

— Лежит, — лаконично ответил Саша. Глеб кивнул на Лёню с Гулей:

— Вот, привел вам помощников.

Гуля улыбнулась:

— Привет!

— Юной леди и джентльмену, — продолжил Лёня.

Саша взглянул на него снизу вверх.

— Здравствуйте, — произнес он сухо.

— Ну ладно, — засуетился Глеб, — вы тут раздевайтесь, знакомьтесь… Зайду пока к бабушке.

Он постучал в дверь комнаты, которую занимала Варвара Львовна, и заглянул. Старушка лежала в кровати, натянув одеяло до подбородка. Скосив глаза в сторону Глеба, она пролепетала:

— О, это вы!

— Можно войти?

— Конечно. Я рада, что вы пришли. Вам, должно быть, известно, что у нас тут приключилось?

Глеб кивнул:

— Мне рассказали.

— Я так испугалась, так испугалась… — Старушка мелко затряслась. — Эти молодчики, потом этот жуткий медведь…

— Варвара Львовна, медведь — просто робот последнего поколения, созданный нашей фирмой для защиты пенсионеров и детей, — выпалил Глеб единым духом. Ничего более правдоподобного в данный момент он придумать не смог. — Вы уж простите, я вас не предупредил, потому что экспериментальные образцы мы пока держим в секрете. В связи с этим у меня к вам огромная просьба: сведения о медведе-роботе храните, пожалуйста, в тайне.

Перестав трястись, старушка посмотрела на Глеба так, будто у нее пелена с глаз упала.

— Вот оно что… То-то я думаю… Конечно, Глеб, я буду нема как рыба. Жаль, что я пока не в состоянии напоить вас чаем…

— Варвара Львовна, у меня ни минуты. Лежите, не беспокойтесь. Я привел вам двух моих девятиклассников — они приглядят за вами и за детьми, а вечером я заеду.

— Ой, спасибо, Глеб! Как хорошо вы сделали! Только ведь их надо накормить… Сейчас я поднимусь.

— Еще чего! Они здесь именно для того, чтобы вы спокойно лежали. Гуля сама возьмет там в холодильнике, если позволите…

— Конечно, Глеб. Ради Бога.

— …и накормит вас и детей. А я побежал.

Глеб шагнул к двери, но за спиной у себя услыхал:

— Вы вроде сказали “моих девятиклассников”?

Глеб второпях обернулся.

— Да, я преподаю у них французский. А что?

Варвара Львовна взирала на него с простодушием ребенка.

— У вас ведь фирма своя, эксперименты секретные… При чем тут преподавание в школе?

В досаде Глеб едва не откусил себе язык.

— Ну, видите ли… в школе мы испытываем новую методику обучения языкам и сами проводим уроки. Тоже в виде эксперимента.

Старушка глубоко вздохнула.

— И как вы всё это успеваете?

Глеб с улыбкой развел руками и быстро вышел, чтобы не ляпнуть что-нибудь невпопад. Он отвел Гулю Шарипову на кухню, распахнул перед ней холодильник и дал необходимые инструкции.

— То есть я остаюсь за хозяйку? — уточнила Гуля.

— И я! — заявила Танька, вертящаяся у ее ног.

— Вы обе, — сказал Глеб, открыл входную дверь и был таков.

Гуля деловито принялась раскладывать на столе продукты.

Танька протянула ей плюшевого медвежонка.

— Ой, Гуль, а знаешь, что Майкл сегодня сделал?

Гуля оглядела кухню.

— Тань, где у вас тарелки? Ах, вот они… Так что сделал Майкл?

Танька погладила медвежонка по голове.

— Он плогнал двух лазбойников. Они волвались сюда, а Майкл надлал им попы, вот.

Гуля достала из кулька колбасу и положила на деревянную дощечку.

— Какой он у тебя, оказывается, сильный, — улыбнулась девушка, нарезая колбасу на тонкие ломтики.

— И не говоли! — тряхнула косичками Танька. — Он у меня тако-ой сильный!

Тем временем Саша и Лёня Рюмин собирали в комнате железную дорогу. Вернее, Саша собирал, а Лёня подавал конструктивные советы, которыми желательно не пользоваться.

— Может, заткнешься?! — не выдержал наконец Саша. Лёня не обиделся.

— Ах ты, малявка дерзкая! — усмехнулся он. — Ты ж так до ночи провозишься!

Саша посмотрел на него грустными глазами.

— Хочешь сам попробовать?

— Да нет, зачем? Раз уж ты начал…

— Ага, — кивнул Саша, — у тебя не выйдет.

— Откуда, мон ами, тебе это известно?

— Вижу.

— Что ты видишь?

— Что ты придурок.

Лёня встал с пола, сжав кулаки.

— Что ты там вякнул, шпингалет?!

Саша спокойно смотрел на него снизу вверх.

— Я не вякнул, а сказал: ты придурок. Бить меня будешь?

Лёня покраснел до корней волос.

— Бить тебя никто не собирался. Уймись, дитя природы.

Саша чуть заметно улыбнулся.

— Тогда не зуди под руку. Сейчас соберу, и можем запускать.

Даша, как повелось, встретила Глеба в прихожей. Она была в джинсах, в свитере, в куртке и в сапожках. И пепельные ее волосы были собраны в “конский хвост”. Повертевшись перед Глебом, она осведомилась:

— По экипировке замечаний нет?

Глеб качнул головой:

— Никаких. Поехали быстрей, он в школе.

— Ну разумеется! — усмехнулась Даша и, пока они спускались в лифте, поведала Глебу о звонке географички.

Глеб удивился:

— Невероятно. Они что, за полных идиотов нас держат?

— Не нас, а меня, — поправила Даша. Они вышли из подъезда и сели в “жигули”. — И должна признаться, они во мне не очень-то ошиблись.

— То есть? — воззрился на нее Глеб, включив зажигание. Даша хмуро смотрела перед собой.

— Если б ты сам не позвонил за минуту до ее звонка… Не знаю. Кажется, я могла бы…

— О нет! — застонал Глеб, выезжая из подворотни.

— Да, черт возьми! Да! — вскричала Даша и всхлипнула. — Если мне говорят, что тебе проломили голову, я уже не соображаю, Мангуст ты или интеллигент вшивый! Я уже полная идиотка! Сегодня мне просто повезло!

— Поверить не могу, — ошарашенно пробормотал Глеб. Его смуглое лицо побледнело.

Даша прижала его руку к своей щеке.

— Ну ладно, плакса, ты чего? В следующий раз, если мне сообщат, что тебя по стенке размазали, я только расхохочусь и стану джигу отплясывать. Договорились?

Глеб все не мог прийти в себя.

— Дура, если с тобой что-нибудь… я ведь сразу уйду. Ни на мгновение не задержусь в этом мире.

Даша поцеловала его руку.

— А если с тобой что-нибудь? Я даже подумать об этом не могу!.. Ну всё, всё. Я же умная, ты знаешь. Обещаю, что не попадусь.

Глеб перевел дух.

— Просто права не имеешь. Мы обязаны опережать их на шаг.

И он рассказал ей о смерти учителя физкультуры и о нападении на квартиру Колесниковых. После второго рассказа Даша невольно прыснула.

— Ай да Майкл! Ай да терминатор! — И тут же нахмурилась. — Думаешь, этот налет — случайность?

Глеб пожал плечами:

— Уверенности нет, но похоже.

— А по поводу физкультурника…

— Вот тут никаких сомнений. И сейчас мы эту мразь пощекочем. Жаль, не до смерти. Но, Дашка, не зарывайся: на все про все — несколько минут.

И они подробно обсудили, как Даше следует себя вести.

Припарковался Глеб в узком переулочке, метров за пятьсот до школы. Только лишь они вышли из “жигуленка”, Глеб исчез. Даша в панике стала озираться.

— Ты здесь? — спросила она тихо. Голос Глеба раздался рядом:

— Здесь, родная. Конечно, здесь.

— Не отходи от меня ни на дюйм: я боюсь, — призналась Даша и направилась к школе.

Географичка встретила ее у входа. Она была в облегающем платье цвета кумача, и ее густо накрашенные губы пламенели, как лесной пожар. Но лицо Галины Даниловны выглядело бледным и осунувшимся, а глаза воровато бегали.

— Что-то вы долго, — упрекнула она Дашу. — Не очень торопились, видать.

Даша взглянула на нее в упор.

— Он жив?

Географичка потупилась.

— На данный момент вроде бы…

Они вошли внутрь здания. В школе было тихо и безлюдно. Одинокая уборщица, орудовавшая шваброй, лишь подчеркивала пустынность многочисленных помещений. Невидимый Глеб коснулся губами Дашиной щеки.

— Ну? — вздохнула Даша. — Куда идти?

— Я покажу, — сказала географичка и двинулась вверх по лестнице. У дверей кабинета директора она остановилась и уперлась взглядом в пол. — Заходите, он там.

Невидимый Глеб скользнул в комнатку секретаря. Даша вошла за ним. Галина Даниловна осталась в коридоре.

Дверь кабинета Даша отворила без стука: коли там умирающий — не до церемоний. И вновь Глеб прошмыгнул в дверь прежде Даши. Директор сидел за столом и листал бумаги, делая в них пометки. При появлении Даши он поднял глаза, но посмотрел не на нее, а настороженно оглядел комнату. Не заметив ничего подозрительного, он удовлетворенно усмехнулся.

— Где он? — холодно осведомилась Даша.

— А черт его знает, — ответил директор.

Дверь за Дашиной спиной закрылась, ключ сам собой повернулся в замке и, взвившись в воздух, влетел в карман директорских брюк. Директор с ухмылкой взирал на Дашу, и подвижные его глазки светились торжеством садиста. Даша снова ощутила прикосновение Глеба к своей щеке.

— Наврали, значит, — сказала она и, подвинув ногой стул, преспокойно на него уселась. — Придется вас наказать, дедуля.

Директор расхохотался:

— Да ну? И как вы это сделаете?

— Легко. Я же все-таки ведьма.

Давясь хохотом, директор замахал на нее руками:

— Прекратите!.. Уморите, ей-богу!..

— Интересно, что здесь смешного? — как бы обиделась Даша.

Резко оборвав смех, директор прошипел:

— Если б, сучка, ты была ведьмой, твой дядя давно бы тебя приспособил. Хватит болтать и слушай внимательно: сделаешь, как я велю, останешься жива. Может быть.

— Да неужели?! — Даша встала, оперлась руками о стол и впилась взглядом в лицо директора. Глаза ее сверкали от ярости. — Шел бы ты в задницу, дешевка! Там твое место!

Директор также приподнялся в кресле.

— Что ж, приступим, — процедил он сквозь зубы. Авторучка, лежащая на его бумагах, взлетела к потолку и превратилась в маленькую злобную тварь, напоминающую дракона. Тварь эта, оскалив зубастую пасть, ринулась сверху на Дашу. Вскрикнув, Даша заслонила лицо рукой. И от зеленого колечка-вьюнка на ее пальце вылетел крошечный светящийся листок и угодил в оскаленную пасть дракончика. Тварь сбилась с направления, завертелась в воздухе юлой и, бросившись вдруг на директора, принялась грызть его ухо. На пол закапала кровь. Директор взвыл, сжал дракончика в кулаке, и тот исчез в огненной вспышке.

— Вот, значит, как?! — завизжал директор, ошеломленно глядя на Дашу. — Ладно, переговоры закончены!

Даша почувствовала, как ноги отделяются от пола и неведомая сила тащит ее вверх. Но на высоте двух-трех сантиметров сила эта внезапно иссякла, и Даша твердо встала на пол. Лицо директора исказилось от напряжения, но Даша как стояла, так и продолжала стоять. Зато сам Иван Гаврилович вылетел вдруг из кресла, будто катапультировался, и головой врезался в потолок. Затем немного опустился и снова ударился в потолок, затем еще и еще. Во взгляде директора, обращенном сверху на Дашу, лютая злоба смешалась со страхом. Он собрал в кулак остатки своей воли.

Изо рта, из глаз, из ушей директора повалил вдруг белый туман. В тумане этом тело Ивана Гавриловича стало растворяться и таять, а глаза сделались огромными и вспыхнули мерцающим потусторонним светом. Дашу пронзил могильный холод. “Ну прямо! — шепнул невидимый Глеб. — Эту птичку мы из пальца подстрелим. Сделай ему “бах”!”

— Ну прямо! — топнула ногой коченеющая Даша. — Да я тебя, гадина, из пальца подстрелю! — Она сжала кулак, выставив палец, как дуло пистолета, прицелилась и произнесла: — Бах-бах!

В клубах колдовского тумана словно что-то взорвалось. В теле Белого призрака зазмеились фиолетовые молнии. Он задергался весь и задрожал, вновь обретая человеческую плоть. И наконец, полностью обратившись в седого старичка директора, рухнул сверху на письменный стол, весь в ожогах и в черной копоти.

— Кто ты? — спросил он в ужасе.

Даша протянула руку в его сторону. Из кармана директорских брюк вылетел ключ и опустился к ней на ладонь.

— Я же сказала: я ведьма. Тупой, что ли? — Даша открыла ключом дверь кабинета и на пороге обернулась. — Олю Самарскую помнишь? Я за нее с тобой еще не рассчиталась, мой свет. Но потерпи: скоро, очень скоро.

Она вышла, покачивая бедрами.

В коридоре ей встретилась географичка. При виде Даши на лице Галины Даниловны отразилась, как говорится, сложная гамма чувств.

— Как вы… — только и сумела вымолвить она.

— Вот так! — Даша отвесила ей пощечину и, покачивая бедрами, направилась к выходу из школы.

Прижав к битой щеке ладонь, географичка недоверчиво смотрела Даше вслед. Затем она опасливо приблизилась к недавнему месту событий, крадучись пересекла секретарский “предбанник” и осторожно заглянула в кабинет.

Директор лежал на столе — обессиленный и беспомощный. Галина Даниловна сперва обалдело вытаращила на него глаза, потом многообещающе усмехнулась.

— Неужто не сработало? — посочувствовала она, приближаясь к распластанному начальнику.

С трудом шевельнув рукой, Иван Гаврилович прошептал:

— Пошла вон.

— Сейчас, — ответила географичка и плюнула ему в лицо. — Только умою тебя чуток, — она плюнула еще раз, — и пойду смотреть мексиканский сериал. Вот тебе за Семена. И еще за Семена, — плевок следовал за плевком, и лицо директора обрастало ими, точно лишаем, — а это за меня, за страхи мои ночные…

Силы Белого призрака восстанавливались медленно, и Галина Даниловна плевала в него, пока хватало слюны. А слюны у нее в запасе было изрядно.

Схватка с директором Дашу так раззадорила, что она категорически отказывалась покидать поле сражения.

— Я просто обязана врезать сенатору Колмену! — заявила она, сверкая глазами.

— Фиг тебе, — раздраженно ответил Глеб.

Они мчались в “жигуленке” за Ильей, который по утвержденному сценарию должен был сегодня пугать сенатора. Даша полуобернулась к Глебу.

— Ну почему я не могу пойти с Илюшкой? Хоть один довод!

Обойдя на повороте голубой “лексус”, Глеб сказал:

— Ты свое отыграла, уйди со сцены.

Даша обворожительно улыбнулась.

— На это отвечу так. Во-первых, я все равно уже у них засвечена. Во-вторых, этот скот Колмен приставал ко мне во сне, и я должна лично съездить ему по рылу.

— Ты уже съездила. Причем неслабо.

— Это была самозащита. У меня есть право на контратаку.

Они приближались к дому Ильи. Глеб вздохнул.

— Дашка, отстань.

— Это решающий твой довод? — осведомилась Даша. Тормозя у подъезда, Глеб прикидывал в уме все “за” и “против”.

— Илья не согласится, — подытожил он вслух. — Скажет, опять его в угол задвинули.

Однако Илья, выслушав обе стороны, повел себя неожиданно.

— Дуська должна пойти, — рассудил он. — Я не говорю по-английски, сенатор не говорит по-русски. Она будет переводчицей.

Даша выскочила из машины (благо они еще не отъехали от дома), распахнула заднюю дверцу и, всунувшись, поцеловала Илью в щеку.

— Умница! Идеше коп! [5] — С этими словами она вернулась на место и победоносно взглянула на Глеба. — Вопросы будут, шеф?

Глеб молча завел мотор, и они поехали к “Метрополю”. Даша ликовала, Илья предвкушал приключение. “Детсад какой-то!” — хмурился Глеб. Обсуждая с ними примерный план действий, он особо подчеркнул, что на всю акцию следует затратить не более десяти минут.

Километра за три до “Метрополя” Глеб и Даша поменялись местами: Даша повела машину, а Глеб сел рядом, только уже невидимый. Илья, что называется, кайфовал.

— Никак не привыкну, — признался он. — Чего уж только не насмотрелся вроде, но все-таки… Дуська, а ты?

Сбросив скорость, Даша высматривала место для парковки.

— А я, — сказала она, — по-другому уже этот мир не представляю.

Илья озадаченно почесал бородку.

— Честно?

Даша утвердительно тряхнула “конским хвостом”.

— Сама себе удивляюсь.

— Вон свободное место, не проскочи, — проворчал невидимый Глеб.

В вестибюле “Метрополя” на Илью с Дашей поначалу никто не обратил внимания. Однако у лифта дорогу им преградили два качка в костюмах и при галстуках.

— Простите, вы к кому? — вежливо осведомился один из них.

Может, они были из шестерок змеиной Пирамиды, может, всего лишь из охраны отеля. Это было сейчас не важно. Чем Илья и Даша привлекли их внимание, оставалось только гадать. Но времени на гадание не было.

— Э-э… мы, собственно… — промямлил Илья.

— Отвалите, парни, некогда, — по-английски произнесла Даша.

Невидимый Глеб тем временем вошел в пустой лифт и обернулся. Качки чуть заметно вздрогнули.

Тот, что задал вопрос, удовлетворенно кивнул.

— Спасибо, проходите.

А второй галантно добавил:

— Айм сори, леди. Гоу.

Илья с Дашей проследовали в лифт, и невидимый Глеб нажал кнопку нужного этажа.

— Теряем время, — заметил он с досадой. — Приступайте сразу, без раскачки.

Илья нервно хихикнул:

— Как войдем — сразу по мордасам?

— Ну, в общем, да, — отозвался Глеб. Пытаясь до него дотронуться, Даша попросила:

— Только не отходи от нас.

— Нет, Лосева-Грин, — продолжал хихикать Илья, — он рванет сейчас на стриптиз.

Когда Илья постучал в дверь люкса, лоб его покрылся капельками пота. Но стоявшая за его спиной Даша внешне сохраняла спокойствие.

Дверь им открыл степенный господин в превосходно сшитом костюме. Благоухая дорогим одеколоном, он улыбался так радушно и приветливо, что черная повязка на его глазу казалась вовсе неуместной.

— Прошу, лорд Грин, — проговорил он по-английски, отступая на шаг. Его единственный глаз меж тем впился в лицо Ильи, как пиявка.

“Черт! Он же меня не знает!” — сообразил вдруг невидимый Глеб.

Илья вошел, а за ним — Даша. Она быстро огляделась. Обстановка люкса была такой же, как в ее ночном кошмаре. Даже пейзаж Ван Гога над диваном висел так же — чуть покосившись.

А дальше — весь их план рухнул, события понеслись галопом.

Взгляд сенатора Колмена переместился с Ильи на Дашу и… Улыбка на его лице растаяла, уступив выражению ужаса. С возгласом “О Боже!” сенатор попятился.

— Хм! — удивилась Даша. — Подобного эффекта я еще не производила!

— Встреча в твоем сне, — мигом сообразил Илья. — Твой кошмар превратился в его кошмар.

Это были первые и последние членораздельные слова, которые они произнесли в люксе отеля “Метрополь”.

Продолжая пятиться, сенатор прыгнул вдруг к телефону и сдернул трубку. Илья растерянно приоткрыл рот, из которого внезапно вылетела шаровая молния и взорвалась у сенатора перед носом. То ли от ожога, то ли от испуга сенатор вскрикнул и выпустил из руки телефонную трубку. Илья, надо заметить, испугался не меньше и прикрыл свой рот ладонью.

Тело сенатора тем временем стало удлиняться, испускать черный дым и терять привычные очертания. Затем этот клубящийся сгусток дыма потянулся к вентиляционной решетке: Черный призрак не хотел сражаться, он собирался просто бежать.

Расставив ноги, будто для стрельбы из пистолета, Даша навела на беглеца указательный палец и крикнула: “Бах-бах!”

Черный призрак завизжал, завертелся в воздухе и фосфорически запульсировал, затем опустился на диван под пейзаж Ван Гога. Однако это уже вновь был сенатор Колмен в своем натуральном облике. Целясь в него пальцем, Даша сделала шаг к дивану. Сенатор взирал на нее, точно кролик на удава. Даша вдруг резко чиркнула пальцем по воздуху. И в тот же миг ремень из брюк сенатора пополз по его груди и обвился вокруг горла. Сенатор распахивал рот, как рыба на берегу. Пытаясь избавиться от удавки, он побагровел.

Переглянувшись, Илья и Даша молча направились к двери. Дверь перед ними открылась и, когда они вышли, закрылась сама собой.

Тут сенатор Колмен сдернул наконец с горла ремень и с отвращением швырнул на ковер. Ремень лежал неподвижно, не проявляя никакой агрессивности. Сенатор вновь схватил телефонную трубку и дрожащей рукой кое-как набрал номер. Когда в трубке отозвались, он скороговоркои запричитав:

— Хуан, это была она! Это невыносимо, Хуан! Пора собрать всех наших… Нет-нет, я не смею тебе указывать, Хуан! Просто я на пределе!

И, упав перед телефоном на колени, сенатор заскулил по-собачьи.

“Жигуленок” вела Даша, Илья пристроился с ней рядом. Они столь оживленно обсуждали акцию с сенатором, что не заметили, как Глеб на заднем сиденье обрел видимость. Разглядев наконец его в зеркальце, Даша спросила

— Ну и как мы выступили?

— Блеск! — тихо похвалил Глеб. Он дремал. Илья обернулся:

— Старик, ты чего? Притомился?

— Двенадцать секунд, — сквозь дрему пробормотал Глеб.

— В смысле? — Илья в недоумении перевел взгляд на Дашу.

— Ша, Гольдберг! — прошептала Даша. — Дай ему отдохнуть!

Они продолжали разговор шепотом, однако двенадцати секунд Глебу явно не хватило. Он встрепенулся лишь у дома Ильи и повторил свою похвалу.

— Просто блеск. Получилось лучше, чем я ожидал.

— Посиди в машине, — предложила Даша. — Илюшку я сама провожу.

— Ну прямо! — Глеб приоткрыл дверцу. — Ты, конечно, ведьма, но телохранителем работаю я.

Они проводили Илью вместе, как обычно, до квартиры, затем сразу же поехали к Колесниковым. Даша гнала “жигуленок” с непривычной для себя лихостью, а Глеб дремал на ее плече.

Даша не могла скрыть тревоги.

— Ты в порядке, любовь моя?

— А то! — отозвался Глеб, не разлепляя век. — Еще десять секунд — и порядок.

У дома Колесниковых они опять вышли из машины вместе и поднялись в квартиру. Глеб улыбался и шутил, но, казалось, двигался под наркозом.

Варвара Львовна обрадовалась им обоим. Она уже довольно бодро перемещалась по дому и на Лёню с Гулей не могла нахвалиться. Саша и Таня также выглядели почти счастливыми. Так что крутые представители 9-го “Б” как бы купались в лучах славы. Уводя их с собой, Глеб твердо пообещал старушке в самое ближайшее время сделать наконец в их квартире ремонт.

В машине Лёня и Гуля азартно обменивались шпильками с Дашей, а Глеб вновь дремал на ее плече.

Ведя его к подъезду, Даша предупредила:

— Осторожно, мой маленький, не споткнись.

— Не волнуйся, мамуля, — ответил Глеб, вися на ее плече. — Сейчас приму ледяной душ и рассонюсь.

Но от ледяного душа она его избавила, сразу уложив в постель.

— Спи, мой невидимка, — сказала Даша, покрывая его лицо поцелуями. — Спи семнадцать секунд, потом — еще двадцать и еще пятьдесят.

— Надо бы душ принять… — пробормотал Глеб и заснул.

Посидев с ним какое-то время, Даша взяла телефон, закрылась на кухне и позвонила Стасу на мобильный. Узнав Дашин голос, рыжий победно объявил:

— Вроде достал. Утром еду забирать. Прямо с фургончиком.

— Отлично! — обрадовалась Даша. — А не надуют?

— Завтра увидим.

— Э-э, Стас… Ты меня так не пугай!

Рыжий хохотнул.

— А ты не пугайся. Все будет тип-топ.

— Ой, смотри! Про записи не забыл?

— Помню, Даш, не волнуйся. Утром позвоню.

Положив телефон на холодильник, Даша задумчиво прошлась по кухне. Затем вернулась в комнату, присела на постель и, склонясь над Глебом, прошептала:

— Спи, любовь моя. Ты под охраной.

Даша легла лишь глубокой ночью, обняла спящего Глеба и заснула так крепко, что телефонного звонка даже не услышала. Зато Глеб проснулся мигом, вскочил, свежий как огурчик, и ринулся на кухню.

Телефон верещал на холодильнике. Была суббота, и за окном накрапывал дождь. Весна капризничала.

Звонил олигарх Лосев.

— Если мы срочно не встретимся, хуже будет, — заявил он, не поздоровавшись. По голосу было заметно, что Виталий Петрович нервничал. Очень нервничал.

— Кому? — спросил Глеб.

— Что “кому”?

— Будет хуже.

— Тебе, умник! И Дашке!

— Заботитесь, значит?

— Только о себе! Задницу уже припекает!

— С чего бы? Кризис на бирже?

— Брось придуряться! — Голос Лосева сорвался на крик. — После вчерашних Дашкиных гастролей — сперва в школе твоей, потом в номере сенатора!.. — Олигарх аж задохнулся. — У меня теперь такой геморрой, что… Откуда в ней это взялось?! Ведь с детства ничего похожего не было! Твои небось штучки, паскуда!

Поморщившись, Глеб отодвинул трубку от уха

— Перестаньте визжать, — потребовал он. — Ближе к делу.

Олигарх примолк, пытаясь взять себя в руки.

— Предлагаю сделку, — произнес он почти спокойно. — Давай встретимся, обсудим.

Глеб вздохнул:

— Чему быть, того не миновать.

— Ты о чем? — насторожился Лосев.

— Так, поток сознания. Когда и где, Виталий Петрович?

— В спортзале, где ты ко мне нанимался. Помнишь?

— Конечно.

— Через полчасика успеешь?

— Запросто. Встречать не надо, сам войду.

Положив телефон на холодильник, Глеб кинулся в душ. Затем проглотил кофе с бутербродами и сдернул куртку с вешалки.

Тут в прихожую выбежала Даша.

— Куда? — спросила она, протирая глаза.

— К дяде твоему. — Глеб открыл входную дверь.

— Зачем?

— Чтоб его убить.

Сонливость мигом слетела с Даши. Она посмотрела Глебу в глаза.

— Это надолго?

Стоя у открытой двери, Глеб взглянул на нее с грустью.

— Часа за полтора, думаю, обернусь, — проговорил он, криво усмехаясь. Затем вышел и захлопнул дверь.

Даша стремительно бросилась в ванну, впервые в жизни влезла под ледяной душ и вертелась под ним, пока не посинела. Процедура эта ее чуть-чуть успокоила. А когда она кое-как глотала кофе, телефон на холодильнике зазвонил. Вздрогнув, Даша с опаской взяла трубку.

— Здравствуйте, Дашенька! — услыхала она голос графини. — Могу я поговорить с Глебом Михайловичем?

Даша с облегчением перевела дух.

— Здравствуйте, Наталья Дмитриевна. Его сейчас нет. Передать что-нибудь?