Посланец старейшин

– Вы солгали мне по телефону. Что случилось с Михаилом Филипповым?

– Поверьте, он уехал по собственной воле, после того как нам удалось переубедить его по поводу голосования.

– Переубедить? – усмехнулся Шометт. – Интересно, каким способом? Приставив пистолет к голове? Почему-то во мне все крепнет чувство, что больше не придется увидеть его живым.

– Думаю, вы просто начитались дешевых детективов, – улыбнулся Румянцев. – Я уверен, что он вот-вот свяжется с вами по телефону.

– И именно поэтому он самым загадочным образом среди ночи выписался из номера? И убийства американского посла и главнокомандующего силами НАТО ничего общего с этим не имеют? Интересно, сколько же еще людей, не согласных участвовать в заговоре, вам предстоит прикончить?

Входная дверь вдруг с грохотом распахнулась, и в номер ворвались двое мужчин, вооруженных пистолетами с глушителями, и тут же начали стрелять. Выстрелом у Рене сразу выбило «кольт». Крышка стола была вся искорежена пулями, повсюду валялись щепки.

– Не его! – крикнул Румянцев.

Шометт вдруг почувствовал сильный удар в руку, рукав пиджака стал пропитываться кровью. Он обернулся и увидел, что Светлана Нармонова мертва, пуля снесла ей полчерепа. Два киллера прикрыли за собой двери и принялись развязывать Румянцева.

Шометт, кривясь от боли, спросил:

– А зачем вам было убивать ее?

Он взглянул на мертвую женщину.

– Она слишком много знала, а иллюзорные мечты о наследстве сделали ее недостаточно надежной. Ведь все это часть плана Филиппова, не так ли? Зато вы еще можете быть кое-чем полезны нашему делу – естественно, пока.

– Так где же Филиппов? – Рене снова поморщился от боли и бережно прижал простреленную руку к груди.

– Хорошо, так и быть, открою вам правду, – последовал ответ. – Он мертв… и поверьте, мертвее не бывает.

* * *

Настенные часы в офисе ФСБ показывали 11.30. Елена дрожащей рукой набрала международный номер. Когда ей ответили, она постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно.

– Алло?

– Это я, Чет, Елена, – осторожно представилась она. – Как поживаете?

– Да вот торчу здесь, как всегда, – быстро отозвался Форсайт. – Алексей звонил и сказал, что вас арестовали. Это правда?

– Меня только допрашивали, – быстро ответила она. – В управлении решили, что я работаю на французов – просто смех, да и только! Но, разумеется, пришлось им кое-что рассказать.

– А именно?

– Что Алексей просил меня передать Брентано диск в метро. Что я эту его просьбу выполнила. Что больше мне об этом деле ничего не известно.

– И они купились?

– А чего тут покупаться? Им ведь на самом деле нужен Алексей. И вообще, я за него страшно беспокоюсь, он уже так давно не давал о себе знать.

– С ним все в порядке. Мы вчера с ним разговаривали.

– Слава богу! И где же он?

– В Петербурге, – голос Чета стал еле слышен, на линии появились какие-то помехи. – По крайней мере, он сказал, куда собирается.

– А где он был?

– В каком-то городе на севере России, забыл, как он называется.

Дыхание Елены участилось.

– А… обо мне он спрашивал?

– Он сказал, что если вы позвоните, то надо передать, что вы встречаетесь на квартире сегодня в шестнадцать ноль-ноль.

Она снова взглянула на часы.

– Сегодня?

– Да-да, сегодня. Если он припозднится, то подождите его.

– А откуда он узнал о моем аресте?

– Наверное, от Христенко.

Она пыталась собраться с мыслями.

– И что он делает?

– Этого он мне не сказал, – солгал Форсайт, зная, что линия небезопасна. – Зато он очень беспокоился о вас.

– А каково мне было прочитать в газетах, что его разыскивают за три убийства!

– Вы же знаете, что это подстава. Происходит нечто очень серьезное, и это как-то связано с совещанием в Женеве. Он особенно на эту тему не распространялся.

– А что насчет диска?

– Не знаю, что сделал с ним Брентано. А вы в Москве?

– Да.

– И с вами все в порядке?

– В полном. Это была просто обычная формальность.

– Постарайтесь успеть на ближайший рейс до Петербурга. Времени должно хватить. И хорошо бы по возможности определить слежку. Вашему мужу угрожает серьезная опасность.

– Буду осторожна. Если он снова позвонит, передайте, что я очень его люблю.

– Думаю, вы это скажете при встрече. Сейчас ему требуется вся ваша любовь и поддержка.

– Так, говорите, в шестнадцать ноль-ноль?

– Совершенно верно.

– Ну, спасибо, Чет. Берегите себя.

– Обязательно!

Елена услышала, как ее собеседник кладет трубку, и тоже медленно опустила свою. Потом откинулась на спинку кресла и едва не расплакалась.

В соседней комнате Юсуфов задумчиво положил трубку параллельного аппарата и неслышно появился на пороге кабинета, где сидела Елена, тупо уставившись в пространство. Лицо полковника выражало полное удовлетворение.

– Прекрасно.

* * *

Алекс медленно разлепил расширенные глаза и тут же почувствовал приступ тошноты. В окно пробивался свет, но сказать точно, день сейчас или ночь, было невозможно, поскольку белые ночи были едва ли не в самом разгаре. Только взглянув на часы, он понял, что сейчас двенадцать тридцать пополудни. Тогда Алекс попытался оглядеться и сообразить, где он. Пока ясно было одно – его здорово одурманили каким-то наркотиком. Комната, где он лежал, была почти пустой, за исключением его койки, письменного стола, деревянного стула и лампы. Через открытую дверь он увидел раковину и унитаз в соседней каморке. Алекс окончательно понял, что находится в тюремной камере, заметив, что окна здесь забраны решетками. Он не сразу увидел их, поскольку они были скрыты занавесками.

Алекс прислушался, но ничего не услышал, затем смежил веки и попытался сосредоточиться и набраться сил. Он проголодался – похоже, уже давно ничего не ел, а за ужином его просто стошнило. А потом еще этот напиток, чем бы он там ни был, после которого он потерял сознание. Теперь же, лежа на этой кровати, он должен сохранить остатки энергии, поскольку, так или иначе, отсюда нужно было выбираться. Ему необходимо вернуться в Петербург и встретиться на квартире с Еленой. Вот только он не имел ни малейшего понятия, как это сделать. Алекс был уверен, что за ним наблюдают – может быть, и не в данный момент, конечно, – но они знают, что он здесь, а он не имел ни малейшего понятия, где находится охрана.

Послышалось царапанье когтей, потом звук поворачивающегося в замке ключа, больно резанувший по ушам, отодвинулась задвижка, и дверь открылась. На пороге стоял охранник в форме – тот самый, который заведовал питбулями. Оба пса оставались в коридоре. Охранник, который казался Алексу всего лишь размытым силуэтом, внес поднос и поставил его на стул возле кровати. Еда. Есть очень хотелось, но он боялся, что если поест, то его снова стошнит.

– Добрый день, господин Филиппов. Как спалось?

– Спал, как дитя, – последовал саркастический ответ Алексея. – А где же все остальные?

Охранник вопрос проигнорировал.

– Я вам принес сосиски, яйца, крепкий чай и хлеб. Советую поесть, чтобы поддержать силы – так и доктор говорит.

– Какой еще доктор, и сколько это еще будет продолжаться?

– Что будет продолжаться? – охранник как будто не понял вопроса.

– Когда я увижусь со своими гостеприимными хозяевами?

– В доме никого нет, кроме обслуги. Господин Румянцев и господин Робеспьерр уехали. Они распорядились покормить вас, чтобы вы набрались сил.

Охранник вышел и снова запер дверь, оставив Алекса наедине с тишиной. Впрочем, он ведь был прав. Если Алекс и впрямь собирался как-то выбраться отсюда, ему требовались силы. Вот только никакого плана действий у него пока не было. Конечно же, он сразу подумал о Рене и о том, чем могло закончиться подписание документов в гранд-отеле «Европа». Все ли прошло нормально? Может быть, если Рене удалось выудить имена, то у них появились дополнительные козыри, которые можно будет выложить перед журналистами на пресс-конференции в Америке.

Алекс съел сосиски и выпил чай, опасаясь, не подмешано ли туда чего. Но еда оказалась нормальной, а желудку давно настала пора чем-нибудь заняться. Самым разумным сейчас было бы размяться, пробежаться на месте, чтобы полностью вернулась координация движений. Алекс чувствовал, что действие наркотика ослабевает все больше и больше. Так он и поступил, пробежался трусцой по комнате, время от времени бросая взгляд в зарешеченное окно. За ним был виден густой лес, пышная зелень, словом, нормальная жизнь шла именно там, снаружи, где ему и требовалось как можно скорее оказаться.

Алекс заметил узкую тропинку, которая от опушки леса подходила едва ли не к окну и поворачивала куда-то влево. Расстояние до леса было никак не больше тридцати метров, к тому же окружающая зелень помогла бы проскользнуть незамеченным. Он был уверен, что все еще находится на даче Румянцева, следовательно, и Нева где-то неподалеку.

Алекс услышал шаги возвращающегося охранника и царапанье когтей безмолвных питбулей. Он быстро лег в кровать и принял прежнюю позу. Опять повернулся ключ в замке, отодвинулась задвижка, и дверь распахнулась. В комнату вошел охранник, чтобы забрать поднос. Собаки сидели снаружи и внимательно следили за гостем.

– Как завтрак, господин Филиппов? Надеюсь, понравился?

– Он понравился бы мне еще больше, если бы я мог хоть ненадолго выйти отсюда, чтобы размять ноги, да и вообще все тело затекло.

– А заодно и прикинуть, как лучше сбежать? – усмехнулся охранник. – Неужели вы думаете, что я так глуп?

– Если бы вы были глупым, то не получили бы такую ответственную должность.

– Льстите, да? Лесть всегда приятна, но в данном случае она вам ничем не поможет.

– Да дай ты мне хоть чуть-чуть пробздеться, – взорвался Алекс, в котором снова взыграл жаргон Алексея. – Сам же понимаешь, мне отсюда никак не убежать. Ты лет на десять меня моложе и намного сильнее, чем я. Так что против тебя и твоих четвероногих друзей у меня нет ни единого шанса.

– Именно поэтому меня здесь и оставили с вами, и я постараюсь не разочаровать хозяина. Я делаю то, что мне говорят, босс хорошо ко мне относится, да и жить в такой местности одно удовольствие. Короче, меня здесь все устраивает, и я не собираюсь терять работу.

Целый час простоял Алекс у окна. На часах было 13.30. Он прикинул, что у него в распоряжении будет секунд двадцать или тридцать. Скороспелый план был довольно примитивен, но пока ничего другого в голову не приходило. Он до отказа открыл все краны в ванной комнате. Звук льющейся воды сразу привлек внимание охранника, и тот решил проверить, в чем дело. Алекс быстро подошел к двери и притаился за ней с высоко поднятым над головой стулом, прислушиваясь к топоту лап и фырканью питбулей в коридоре. Опять повернулся ключ в замке, снова отодвинулась задвижка.

Алекс, высоко держа стул над головой и для пущей устойчивости пошире расставив ноги, дождался, пока охранник, озадаченный шумом воды, не окажется в комнате, а затем резким ударом ноги захлопнул дверь и опустил стул ему на голову. Но удар лишь слегка оглушил парня. Алекс снова замахнулся стулом и еще несколько раз обрушил его на череп охранника. Наконец тот обмяк на полу, лицо заливала кровь, он был мертвенно бледен. За закрытой дверью бешено лаяли лютые псы. Алекс тут же снял свисток, висящий у охранника на шее. На нем было три отверстия, и каждому звуку соответствовала своя команда. Он чуть-чуть приоткрыл дверь, прикрыл пальцем первое отверстие и свистнул. Питбули тут же словно сошли с ума и принялись с удвоенной яростью кидаться на дверь. Алекс снова захлопнул ее и всем телом навалился на створку. Он прижал пальцем второе отверстие на свистке, снова приоткрыл дверь и свистнул. На сей раз псы явно были сбиты с толку, перестали бросаться на дверь и, рыча, заходили кругами. Нет, похоже, это отверстие тоже не годилось. Он попробовал третье, и тут собаки мгновенно остановились, подняли уши, явно ожидая следующего сигнала, пока не понятного. Алекс изо всех сил свистнул еще раз. Этот звук и оказался тем самым, которого они ждали. Собаки неожиданно помчались прочь и скрылись в каком-то другом помещении, где, очевидно, должны были находиться по этой команде.

Сработало.

Алекс отошел от двери и склонился над лежащим без чувств охранником. Он быстро обшарил его карманы. Бумажник с деньгами, «магнум-357» на бедре. Пистолет был тяжелым и неуклюжим, зато мог остановить кого угодно, и Алекс сунул его за пояс.

Оказавшись снаружи, он захлопнул за собой массивную дверь, услышал щелчок замка и звук возвращающейся на место задвижки. Недавний заключенный бросился бежать и вскоре уже несся по тропинке, прикидывая, сколько еще остается до берега Невы. Оказалось, что река была в сотне метров, но в густом лесу это расстояние показалось Алексу бесконечным.

Неожиданно послышались какие-то мужские голоса. Алекс тут же нырнул в густые кусты, полностью скрывшие его от случайного взгляда, и стал прислушиваться. По тропинке, громко переговариваясь, быстро шагали двое мужчин. Похоже, они о чем-то спорили. Алекс не мог сказать, ссорятся ли эти люди между собой, или они просто не сошлись во взглядах по какому-то вопросу. Ясно было лишь то, что они движутся в сторону дачи, с которой он только что сбежал. Алекс понимал, что очень скоро незнакомцы обнаружат бесчувственного охранника и не станут терять время, тут же поднимут тревогу. В распоряжении у беглеца оставалось всего несколько минут, а преодолеть предстояло порядочное расстояние. Как только голоса мужчин затихли вдали, Алекс бросился вниз по высокому склону, спускающемуся к реке. Сердце его отчаянно колотилось.

Затем он, наконец, увидел реку и побежал к воде уже по открытому месту. Нева была совсем рядом, когда Алекс услышал звуки сирены – короткие гудки, перемежающиеся лаем собак, которые явно бросились в погоню. Они были все ближе и ближе, а лай их становился все громче и громче. Стоило Алексу представить капающую у них с языков слюну и огромные клыки, как псы оказались прямо перед ним и тут же набросились на него. Когда один из питбулей вцепился ему в рубашку, Алекс рухнул на колени, а потом повалился в грязь. Яростно рыча, оба пса стремились дотянуться до его горла.

Алекс не смог бы убить человека, но ведь это были звери. Два выстрела разнесли череп первого пса, а второй получил тяжелое ранение в живот. Но уже с яростным лаем приближались другие собаки. Беглец нырнул в реку и поплыл прочь что было сил. Сначала он держался под водой, сколько мог, а когда легкие уже готовы были взорваться, вынырнул на поверхность и понял, что отплыл достаточно далеко. Алекс медленно плыл вдоль берега до тех пор, пока территория дачи и свора кровожадных псов, теперь кружащих в растерянности возле забора, явно остались далеко позади. Он поплыл дальше, страшно довольный тем, что ему удалось выжить.

Алекс позволил течению нести себя вдоль берега, он уже заметил удобный, отлогий и безлюдный пляжик, но тут вдруг в поле его зрения появился катер, явно направляющийся к нему. Значит, мира и покоя ждать нечего. Счастье изменило ему, это был личный катер Румянцева.

Он отчаянно погреб к берегу, едва заставляя двигаться усталые руки и ноги, то и дело уходя под воду. Негромкий, но мощный гул двигателя свидетельствовал о скорости и маневренности катера, который то подходил ближе к заросшим лесом берегам, то удалялся к самой середине реки в поисках плывущего человека.

Алекс побрел к берегу по илистому дну реки. Пистолет охранника по-прежнему торчал у него за поясом. Звук мотора катера снова стал громче, люди на нем явно осматривали каждый метр берега. Алекс набрал полную грудь воздуха и погрузился в воду с открытыми глазами.

Луч света от прожектора, включенного средь бела дня, обшаривая поверхность воды прямо над ним, становился все ярче. На какое-то мгновение, показавшееся вечностью, он уперся прямо в беглеца. Алекс попытался отодвинуться, но тут луч ушел в сторону. Он снова вынырнул, когда легкие были уже буквально объяты пламенем. Алекс понимал, что не должен издавать ни звука, но с трудом сдерживал дыхание, рвущееся из груди. На катере, оказавшемся совсем неподалеку от него, вдруг выключили двигатель, и на палубе появился человек с мощным биноклем, принявшийся внимательно изучать береговую линию.

Двигатель снова заработал, и катер Румянцева медленно двинулся к берегу. Тут Алекс заметил на реке, чуть поодаль, несколько других катеров, также обшаривающих поверхность реки. Интересно, почему же этот проклятый катер не ведет поиски вместе с ними, а буквально прилип к этому небольшому участку берега? Может, они все-таки заметили его? Если так, то эти люди вели себя довольно странно, вовсе не так агрессивно, как можно бы было ожидать.

Алекс снова бесшумно ушел под воду, пронырнул под катером, потом слегка приподнял голову над поверхностью, изучая движение других катеров. Но тут он увидел вовсе не лучи прожекторов, а несколько автомобилей, двигавшихся по улочке небольшого поселка. Алекс оказался в пределах очередной группы летних дач. Но если там были дачи или пристань, то должна быть и дорога, выходящая на трассу, которую, возможно, сейчас тоже прочесывали люди Румянцева.

Катер скользнул к пристани, оба его мощных винта теперь были переведены на задний ход. Алекс видел, как с носа катера на пристань соскочил человек с канатом в руках и набросил конец на причальную тумбу. За ним на причал перескочили еще трое, быстро прошли к берегу и стали подниматься по склону. Один из мужчин пошел по диагонали направо, а двое других – налево. Алексу было совершенно ясно, что они собираются занять в лесу позиции, удобные для наблюдения и перехвата, в то время как их коллеги проверяют дачи. Руки и ноги Алекса совсем отяжелели и тянули его ко дну. Он понимал, что долго не продержится, и должен был немедленно придумать, как спастись. Все тело уже начали сводить судороги. Он попытался избавиться от них, поджав ноги к животу и массируя сведенные холодом мышцы, за этим занятием наглотался воды, и теперь пришлось выкашливать ее. Снова приподняв голову над поверхностью, Алекс увидел, что мужчины бегом возвращаются на катер, их поджидает человек, стоящий у причальной тумбы. Впрочем, нет, он ошибся. Этот человек бросился им навстречу и, похоже, засыпал вопросами. Потом он вернулся к катеру, отвязал швартовый конец и сам перескочил на борт. Двое других последовали за ним, а один остался на берегу.

Катер отошел от причала и двумя своими винтами теперь полосовал воду буквально в полутора метрах от головы Алекса, который сумел вовремя нырнуть. Потом он снова свернул к берегу и замедлил ход, освещая лучом прожектора густые прибрежные заросли, а через несколько секунд развернулся и двинулся назад, в сторону дачи Румянцева. Алекс приподнял голову над водой, с трудом хватая воздух, и тихонько поплыл к берегу, затянутому тиной. Он с трудом выполз из воды среди кустов, поднялся и тащился вверх до тех пор, пока не добрался до сухого места. Здесь он наломал веток и набросал их на себя так, что открытым оставалось только лицо. Ему обязательно нужно было отдохнуть, полностью восстановить кровообращение в конечностях и особенно в шее. Именно шея всегда первой подавала телу тревожные сигналы. А уже потом можно будет подумать о том, как быть с человеком, укрывшимся выше по склону.

Через некоторое время он откинул ветки и листья и взглянул на часы. До встречи с Еленой на петербургской квартире оставалось полтора часа. Он надеялся, что она, как и должна была, позвонила Форсайту. Алекс постарался расслабиться и несколько раз согнул и разогнул ноги, чтобы они снова начали слушаться. Все тело болело, но острая боль постепенно отпустила. Как там Рене, пронеслось у него в мозгу. Может, он до сих пор ждет Алекса в гранд-отеле «Европа»? Впрочем, самым главным была сейчас его собственная судьба. Ему требовалось немного времени и покоя, чтобы собраться с мыслями, ведь до сих пор было неясно, для чего предназначены гигантские отливки, которые изготавливались в Архангельске и на Ижорском заводе.

Он на четвереньках пополз через заросли вверх 1о склону от берега реки. Стоило Алексу хрустнуть веткой или со стуком задеть камень, он тут же замирал, ожидая, когда вернется тишина. Вскоре выше по склону он увидел человека, подробно разглядеть которого мешали зеленые заросли. Мужчина прислонился к дереву и внимательно оглядывал пространство внизу. Тем временем Алекс добрался до вершины склона и обогнул незнакомца, а оказавшись выше его, бросился на свою жертву.

Он был в метре от цели, почти мог слышать его дыхание. И тут внезапный шум! Хрустнула ветка, на которую наступил Алекс. Мужчина повернул голову, и в этот момент Алекс обрушился на него, сжимая «магнум» в руке. Рукоять тяжелого пистолета ударила сначала в висок, а потом в горло. Мужчина пошатнулся, оглушенный, попятился и закричал. Алекс снова набросился на противника и принялся душить его, не давая кричать. Потом он с силой ударил его «магнумом» в лоб. Кожа треснула, и брызнула кровь.

И тут его жертва замолкла, потеряв сознание.

Алекс сразу начал переодеваться, поскольку его одежда была мокрой насквозь. Размеры вполне подходили. Он вытащил из кармана мужчины бумажник. Там оказалась приличная сумма в рублях и паспорт. А вот обувь по размеру не подошла, оказалась мала. Алекс тщательно вытер свои туфли, а носки противника обеспечили ему окончательную сухость. Он прикрыл неподвижное тело ветками, поднялся вверх по склону, к дороге, стараясь держаться под прикрытием деревьев, и отправился забрать свой атташе-кейс.

Теперь, когда питбули остались далеко позади, Алекс минут десять спокойно шел вдоль шоссе, и тут позади вдруг появился автобус № 416 до Петербурга. Алекс выскочил на шоссе, отчаянно размахивая руками. Автобус затормозил рядом с ним, водитель открыл дверь.

Алекс вошел, тут же окидывая взглядом пассажиров, это были в основном рабочие да несколько пенсионеров, с любопытством разглядывающих его.

– Понимаете, машина перевернулась на берегу. Мне нужно куда-нибудь в центр Санкт-Петербурга, чтобы вызвать помощь, – сказал он водителю.

– Я еду по Приморскому шоссе до метро «Старая деревня». А оттуда можете добраться до «Садовой» и пересесть на линию 2.

– А где гранд-отель «Европа»?

– Возле станции «Невский проспект».

– А долго ехать по городу, сколько времени это займет?

Водитель немного подумал.

– От двадцати до тридцати минут.

Алекс прикинул, что будет в центре к 16.15 и успеет на встречу с Еленой – ну, может, минут на пятнадцать опоздает.

Итак, решено.

ВТОРОЙ ОТЧЕТ ПОДТВЕРЖДЕН

Пролог

История, в которой крепко увяз Алекс, развивалась уже восьмые сутки. Старейшины Ассоциации поручили ему подтвердить или опровергнуть Второй Отчет, составленный двадцать один год назад, в котором говорилось, что цивилизация, развивающаяся на этой планете, недостойна того, чтобы стать двадцать седьмым членом объединения. Невероятное расслоение общества на богатых и бедных, религиозные и национальные распри, приводящие к постоянным опустошительным войнам, не позволяли этого сделать. Со слишком уж завидным упорством жители Земли уничтожали все то, что их окружало.

Для выполнения задания Алексу пришлось воспользоваться знаниями, жизненным опытом и профессиональными навыками жителя этой планеты Алексея Владимировича Иванова, сотрудника русской Службы внешней разведки, тело которого, погруженное в глубокий сон, оставалось в секретном отделе «Курск» московской библиотеки имени Ленина. Алексей занимался проблемами исламского терроризма, сотрудничал с американскими спецслужбами. Начальник Второго главного управления СВР генерал Христенко, старый человек, умирающий от туберкулеза, доверил Алексею информацию, из которой следовало, что руководители крупнейших мировых корпораций, лидеры ведущих стран, в том числе США и России, задумали невероятное. Они решили объединить весь мир в рамках одной корпорации, которая называется «Глоба-Линк». Исчезнет свобода выбора и действия, несколько человек будут управлять целой планетой. Вооруженные силы США, НАТО и России приводились в состояние повышенной боевой готовности, чтобы подавить любое выступление противников этого проекта, пока еще строго засекреченного. До его обнародования и голосования, которое должно пройти на совещании в Женеве, оставалось четыре дня. Надо было торопиться. Алекс просто не мог не помочь Алексею, его жене Елене и всем, кто готов был не допустить захвата родной планеты небольшой кучкой миллиардеров. Шел восьмой день борьбы, до финала оставалось всего четверо суток. Меньше ста часов.

Глава 1

ВО ПЛОТИ

День 8. 14.00

Шестидесятисемилетний министр обороны России Сергей Николаевич Ушаков, грузный человек в сером костюме, сидел за столом в штаб-квартире ФСБ и попыхивал кубинской сигарой, пытаясь сохранять невозмутимое выражение розовощекого лица. По другую сторону стола разместился полковник Юсуфов. Ему было совершенно ясно, что президент прислал сюда министра, чтобы хоть немного остудить пыл чересчур уж рьяного полковника, так пока и не доказавшего измены генерала Христенко. В уголках рта министра были заметны беспокойные морщинки. Он уже посмотрел запись, сделанную камерой слежения на приеме, где Христенко передал Елене Ванеевой диск с информацией о компании «Глоба-Линк».

– Улики недостаточно убедительны, – заявил после просмотра министр обороны. – Да, конечно, обстоятельства несколько подозрительны, но обвинять заслуженного генерала в шпионаже на таких основаниях, думаю, было бы слишком.

– Все это принято нами во внимание.

– И вы уже сообщили обо всем президенту, – согласился пожилой министр. – Но достаточно ли этого для предъявления обвинения?

– Вполне, – кивнул Юсуфов, доставая из пачки сигарету и прикуривая. – Особенно учитывая признание Ванеевой.

– Но ведь у вас нет диска, который можно было бы представить суду в качестве вещественного доказательства.

– Этого не потребуется.

– Вот как? И почему же?

– Я заставлю добровольно признаться самого Христенко.

– Добровольно? – пробурчал министр обороны себе под нос. – Ас чего бы это ему признаваться?! Ведь на карту будет поставлена его репутация, не говоря уже о самой жизни. А ведь до сих пор вам не удалось заметить за ним ничего более предосудительного, чем чрезмерное пристрастие к водке.

«Интересно, – раздумывал Юсуфов, – и почему это Лавров так интересуется именно этим генералом, герой он там или нет? Может быть, это как-то связано с грядущим совещанием по проблемам СОИ в Женеве?» Юсуфов все время чувствовал, что происходит нечто очень важное, но ему неизвестное, у него попросту нет необходимой информации. Но разве мог он спросить об этом в открытую, накликав на себя тем самым гнев Лаврова?

– А вам известно, что состояние здоровья Христенко буквально критическое? – продолжал министр. – Медицинские данные свидетельствуют, что у него конечная стадия туберкулеза. Мы уж давно подумывали о том, чтобы отправить его в почетную отставку. Но пока Христенко еще является начальником Первого главного управления!

Молчание.

– Вы просто берете на себя слишком много, Илья Васильевич, и мой добрый совет – будьте поосторожнее, – заметил министр обороны и продолжал: – Если бы этого не требовалось, меня бы сюда не послали.

– Я обязательно учту то, что вы говорите. Но, поймите, у меня есть и собственные обязанности. Как вам, должно быть, известно, я беседовал на этот счет с президентом, и он распорядился продолжать наблюдение, – Юсуфов произнес это с едва скрываемой злостью и затянулся сигаретой. – Дело поручено мне.

– Просто нужно быть осторожным. Очень-очень осторожным.

– Это предупреждение, Сергей Николаевич?

– Нет, что вы, просто добрый совет.

– Поверьте, я всегда высоко ценю ваши советы.«Этот сукин сын пытается лишить меня самого реального шанса на повышение, который мне когда-нибудь выпадал, – подумал Юсуфов. – А вот хрен он угадал!»

– Что ж, в таком случае, думаю, визит к вам не оказался напрасной тратой моего личного времени, – заметил Ушаков.

«Не твоего, а моего, – подумал Юсуфов. – Чтобы расколоть Христенко, мне нужен еще один день, ну максимум два».

* * *

День 8. 16.45

После полудня ясное доселе небо стали затягивать мрачные тучи, и когда Алекс дошел от метро «Невский проспект» до гранд-отеля «Европа», Санкт-Петербург погрузился едва ли не в сумерки. Внимательно оглядевшись на предмет возможной опасности, он не заметил в припаркованных у отеля машинах никаких подозрительных личностей, наблюдающих за входом. Никто не слонялся без видимого дела у входных дверей.

Через три минуты дневной портье, которому явно не по душе пришелся наряд Алекса, сообщил, что тот больше не является их гостем, согласно записям, он еще в три часа ночи от них выписался. Кроме того, портье сообщил, что его номер снял господин Рене Шометт, с которым у господина Иванова на вечер была назначена встреча. Узнав, что Алексей ночью выписался, он тут же снял тот же номер, а вскоре отбыл в сопровождении нескольких мужчин.

– А во сколько это было? – спросил Алекс.

– В десять тридцать, – последовал ответ.

– Опишите, пожалуйста, тех людей, которые были с ним.

Портье изо всех сил честно старался это вспомнить, но, в конце концов, сдался и заявил, что за смену перед глазами проходит столько народу, что он боится ошибиться. Алекс поблагодарил его и вышел на улицу, где попросил швейцара вызвать ему такси. Почти тут же подкатила машина, и Алекс, дав стражу гостиничных дверей щедрые чаевые, плюхнулся на заднее сиденье.

Он попросил водителя отвезти его в ближайший дорогой магазин мужской одежды на Невском проспекте. Тот тут же включил скорость, и машина тронулась.