Круг - Возвращение «Иглы» (фрагмент)

      – Я и сам хотел бы попросить именно об этом.
      Сейчас было утро, но настолько не раннее, что пациенты "Эйкана" были на занятиях. По крайней мере, те из них, кого я собирался пригласить к Эйку. В санатории, как было заведено издавна, все, кто может учиться, учится, даже если он и обречён. В учебную часть санатория мы попали как раз во время перемены между занятиями.
      Глядя на царящую там весёлую суету, я ни за что не сказал бы, что эти дети больны. Хотя нет, и тут была своя специфика. Многие мальчишки и девчонки были даже внешне уродливы, а другие щеголяли протезами, даже выставляя их напоказ. Но в основном всем им было весело, они знали, что уже очень скоро будут исцелены и станут совершенно нормальными во всех отношениях людьми, полноценными людьми планеты Лата.
      Меня заметили сразу же. Уж очень сильно я здесь выделялся. Тут же обступили и загалдели, перебивая друг друга. Но я это тут же прекратил. Сделав очень серьёзное выражение лица, я сказал:
      – Латяне, я нуждаюсь в вашей помощи. Мне нужно десять человек, которые согласятся скрасить одиночество одного парнишки, и может быть научить его уму-разуму. Его зовут Эйком, он искусственный интеллект и кибермозг нового госпитального комплекса. Кто хочет пойти со мной.
      Желали практически все, в чём я и не сомневался. Лишь доктор Тарнись недовольно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я быстро выбрал десять человек, взяв поровну и мальчишек и девчонок, хотя последних тут было гораздо меньше. Это вызвало возмущение среди невыбранных мной мальчишек. Но это возмущение я быстро погасил, сказав, что побывать там смогут и другие, когда первая группа утомится, что это не коротенькая беседа, а не меньше суток, если конечно сам Эйк не утомится от такой компании.
      Пока меня не было, Эйка не оставили в одиночестве. Но и сами Ог и Ол не остались. С искусственным интеллектом довольно оживлённо беседовал Рель. Искоса глянув на меня, он сказал:
      – Ого, дед тебе целую ораву собеседников привёл. Так что скучно тебе вряд ли будет.
      – Знакомьтесь, - сказал я ребятам, - тот парень, что перед экраном, мой внук Рель, а тот, что за экраном и есть Эйк. Располагайтесь, как вам удобнее. Здесь можно всё смотреть и всё трогать, а говорить можно о чём угодно. Но разбредаться не советую - вы можете помешать работе.
      – Привет, ребята, - сказал сам Эйк, - подходите поближе, познакомимся, - для меня же он добавил, - не беспокойся, командир, за порядком здесь я и сам присмотрю. Рель, спасибо за беседу.
      – Пойдём, - сказал я Релю, - не будем их отвлекать.
      Как только мы вышли, Рель пожаловался:
      – Выпихнули, как самого младшего. Сказали - отдохни малость, потолкуй с новичком. Ну а этот Рэев сынок - неплохой парень. Думаю, что проблем с ним не будет.
      – Мы все так думаем, - улыбнулся я, - Эйк для этого и создавался.
      – А больных ребят ты привёл к нему в воспитательных целях?
      – Можно и так сказать. Пусть посмотрит, ради кого он будет работать, пусть пообщается с ними, узнает их. И, может быть, поймёт цену жизни. Насколько сможет.
      Рель только усмехнулся, но ничего не возразил. Мы поднялись на "Иглу". Там вовсю шёл процесс сборки контейнеров. Но и тем занимались латяне.
      – А где наши? - спросил я у Реля.
      – Разлетелись. Дед с дядей Ноком - туда, где возникла заминка с синтезатором. Академики - в кибернетический центр, им тут Рэй кой-каких идей подкинул.
      – А ты чем тут занимался?
      – Контролировал наладку контейнеров и изготовление начинки для синтезаторов… Честно говоря, ни то, ни другое в особом контроле не нуждается.
      – Хорошо, - усмехнулся я, - сейчас найдём более значимую работу. Рэй, есть какие затруднения?
      – Тех, с которыми было бы невозможно справиться без вас, нет.
      – Куда тогда по твоему мнению нам наиболее рационально приложить сейчас свои силы?
      – Отправляйтесь вслед за Ривом и прихватите с собой то, что я успел подготовить.
      Проблемы с синтезаторами, которые взялись изготавливать латяне, были не сказать что уж маленькие. Латянская технология оказалась недостаточно продвинута, чтобы массово изготовлять изделия подобной точности и сложности. Конечно, единичные изделия ещё можно было изготовить, но даже для клиники подобных синтезаторов требовалось несколько сотен.
      Нам пришлось серьёзно потрудиться, выявляя все слабые места и причины ошибок. Первая партия синтезаторов (четыре штуки) была ними забракована. Эти синтезаторы были вполне пригодны для промышленных или бытовых нужд, но не для медицины
      Спешно разработанные нами мероприятия должны были в какой-то мере исправить ситуацию. Но на их выполнение уйдёт не одна неделя. Так что на ближайшее время выходом было только изготовление наиболее сложных и ответственных узлов на "Игле", чем собственно Рэй уже и занимался. Вот только производственные мощности мастерских звездолёта были не так уж и велики.
      Рив буквально бушевал. Он находился в своей стихии - организаторской. Нет, он никого не отстранял от работы и даже не наказывал. Он просто заставлял их отказываться от стереотипов и проверенных принципов. Выполнять работу с наибольшей эффективностью и максимально доступным качеством. И я по сути дела в первый раз оценил талант Рива в полном объёме. Одно дело - просто организовать работу, но вот так - переломить, разрушить и организовать заново - совершенно другое.
      Рив так и остался на этом экспериментальном, пока там его присутствие было необходимо. Но вот наше присутствие стало излишним. За то время, что мы пробыли на заводе, Рель сделал несколько рейсов до "Иглы", перевозя уже изготовленные Рэем узлы. Этого было достаточно на пару дней работы.
      Наше пребывание на Лате грозило затянуться дольше запланированного, но это уже не было страшным. Онни уже во многом была способна существовать без нашей непрерывной поддержки. Но вот запустить первую очередь госпиталя мы были просто обязаны. После этого мы обретали гораздо большую мобильность, чем та, которой обладает единственный подобный госпиталь на всей планете Лата.
      Мы вернулись на "Иглу", где некоторое время занимались всевозможным контролем. Но на корабле всё шло без особых замечаний, и нашего присутствия не требовалось. Я отпустил Нока домой, до особого вызова. Ему действительно следовало отдохнуть и как следует пообщаться со своими родственниками.
      Мы же с Релем решили навестить сначала Младшего, а потом и Сола с семьёй. Но перед этим навестили Эйка. Возле экрана по-прежнему были ребята (но уже не те, который привёл я), а он беседовал с ними, рассказывал разные истории, некоторые из которых сочинял на ходу, сказки - и латянские, и земные, показывал отрывки из фильмов.
      Мы не стали им мешать и бесшумно ретировались. Потом я, воспользовавшись рацией и каналом Рэя, всё же связался с Эйком.
      – Здравствуйте, капитан, - тут же последовал его ответ.
      – Здравствуй, Эйк, как у тебя дела?
      – Дела в порядке. Два часа назад меня подключили к информсетям.
      – Но ты по-прежнему дурачишься с ребятами.
      – Это замечание?
      – Ни в коей мере.
      – Просто ребята очень хотят со мной поговорить. А у меня это отнимает лишь малую часть внимания. И пока я ещё не загружен…
      – Можешь продолжать в том же духе ещё несколько дней. С синтезаторами заминка.
      – Я знаю, от Рэя и из сети… Капитан, разрешите вопрос?
      – Какой разговор, конечно.
      – Могу я попытаться создать внутри себя иллюзорный мир? Вроде того, что создал Рэй?
      – Я не настолько специалист в этом вопросе. Тебе самому гораздо проще просчитать это и сделать вывод.
      – Я неправильно выразился, - голос искусственного интеллекта стал немного смущённым, - я могу создать такой мир. Конечно, не настолько полный, обширный и ускоренный по времени… Я же прошу разрешения на то, чтобы его создать.
      – Эйк, не пытайся возложить на меня ещё и такую ответственность, я не настолько специалист… Я разрешаю, но только при условии, что тебе разрешит это Рэй.
      – Спасибо, командир. Рэй разрешил мне это при условии, что разрешишь ты. Тут вы оказались удивительно похожи. До свидания.
      – До свидания, Эйк.
      После этого мы, больше не задерживаясь, отправились в Лотел, навестить Младшего. В город мы прибыли ранним утром, там была зима. Нет, конечно, зима ещё не началась, но температура уже опустилась ниже нуля, и на землю тонким слоем легло покрывало первого осеннего снега. Рель оказался рад этому снегу, словно маленький ребёнок. В Гэзде, где он прожил всю свою жизнь, снег выпадает лишь изредка, и то практически сразу же тает. Лотел же, хоть и не был севернее Гэзда, но лежал в глубине материка, и зима здесь была как зима.
      Рель тут же принялся обстреливать меня снежками, на что и я не остался в долгу, и даже выиграл у него это шуточное соревнование в точности и ловкости. Мы бы наверно продолжали и дальше, но тут из подъезда выбежал Младший, а следом за ним Дар. Нет, они выбежали не потому, что увидели нас. Они были одеты в лёгкую спортивную одежду, из чего я сделал вывод, что они собрались делать утреннюю разминку. Даже заметили они нас не сразу, а только когда оббежали уже половину двора, да и то потому, что Рель запустил в Младшего снежком и попал точно в спину.
      Обернувшись, Младший улыбнулся во всё лицо, но тут же принялся обстреливать снежками Реля, приглашая и Дара принять участие в этом побоище. Дар естественно не стал, не настолько он был близко знаком с Релем, чтобы кидаться в него снегом. Потом Младший, убедившись, что проигрывает Релю в точности и скорострельности, кинулся на него, переводя битву в рукопашную, но победить естественно не смог. Рель быстро справился с ним, забросил боком себе на плечи, подошёл ко мне и "вручил" это лягающееся "сокровище". Впрочем, Младший тут же утих, и я поставил его на ноги.
      Глядя в довольное лицо мальчишки, я спросил:
      – Ну, как ты тут?
      – Хорошо… - выдохнул он, но тут же поправился, - да нет, просто отлично. Но когда полетите на Онни, полечу с вами.
      – Это просьба или констатация факта?
      – А разве ты откажешь?
      – Посмотрю, как будешь себя вести.
      – А я себя примерно веду, хоть кого спроси.
      – Возьму, и спрошу, - улыбнулся я, - а то вон как на Реля кинулся.
      – А он сам виноват, прямо промеж лопаток снежком попал, когда я ничего не ожидал. Тебе бы так.
      – Мне он в живот.
      – Давай, вместе атакуем его, - хитро улыбнувшись, прошептал он.
      – Не, уже не интересно, он к этому готов, вон как улыбается.
      В это время к нам подтянулся Дар:
      – Здравствуйте, капитан.
      – Ну, здравствуй, Дар, - мы обменялись рукопожатиями. - Как я погляжу, весело живёте.
      – Не жалуемся, - он улыбнулся ничуть не хуже Младшего.
      – Кто из вас двоих вдохновитель этих утренних разминок?
      – Он конечно, - Дар кивнул в сторону Младшего, - я обычно домашней зарядкой обходился.
      – Дело хорошее. Рель, ты не против задать им жару на разминке?
      – Обеими руками - "за".
      – Тогда - вперёд.
      – А сам-то?
      – А я посмотрю.
      Рель загонял ребят за полчаса, хотя мог бы и быстрее. Физическая форма Реля была намного лучше. Младший же превосходил по этой форме Дара. Но Рель так построил разминку, что нагрузил их пропорционально их силам и возможностям. Когда же разминка закончилась, я спросил у тяжело дышащего Дара:
      – Родители ещё отдыхают?
      – Нет, что ты, мы в одно время поднимаемся.
      – Значит, мы никому не помешаем?
      – Конечно, нет. Мы вас каждый день ждём. Пойдёмте.
      На этот раз нас встретил отец Дара.
      – Здравствуйте, полковник, - первым поприветствовал его я.
      – Здравия желаю, генерал, рад видеть вас снова.
      – Надеюсь, что тот, кого я здесь оставлял, не доставил вам лишних хлопот?
      Полковник жизнерадостно улыбнулся:
      – Как без этого, чтобы дети, да без хлопот, но это хорошие и приятные хлопоты.
      – Он хотя бы не натворил ничего неподобающего?
      – не беспокойтесь, ничего плохого не произошло. Проходите в гостиную, не стоит говорить у порога.
      Дар и Младший тут же скрылись, а мы с Релем прошли следом за полковником в комнату. Там я тепло поздоровался с Тел, которая сейчас улыбалась совсем не так, как в нашу предыдущую встречу. Впрочем, она тут же извинилась:
      – Пойду, покормлю мальчиков. Может быть, вы тоже хотите позавтракать.
      – Спасибо, мы уже завтракали, пару часов назад.
      Она буквально упорхнула из гостиной. А полковник с улыбкой посмотрел ей вслед:
      – Поразительные перемены. Ваш сын, генерал, буквально переделал всех нас. Спасибо ему и спасибо вам, что он побывал здесь.
      Если уж честно сказать, то такого высказывания я не ожидал, о чём и признался откровенно, на что полковник заявил:
      – Он как струя свежего воздуха. Настолько свежего, что попав в него, меняешься сам.
      – Не подумал бы о нём такое.
      – Наверно вы просто недостаточно хорошо его знаете.
      – Может быть и так, к тому же за последние недели он сильно изменился. Можете быть, он и на самого себя действует.
      – И на себя и на всех окружающих. Дара вообще трудно узнать. Они после болезни изменился, а сейчас вообще становится таким, каким я бы хотел его видеть лишь в мечтах. Нормальным, весёлым, разносторонним мальчишкой. Вы наверно меня не поймёте.
      – Наоборот, прекрасно понимаю. Надеюсь, что и музыкой они занимались?
      – Ну, естественно, как же без этого. Но заверяю, что в меру, достаточную как им, так и нам, и ни в коей мере не излишне. Тел вам об этом подробнее расскажет. Она взяла отпуск и занималась с вашим сыном основами музыкальной грамотности. Тем, чего у него не было, и поверьте, он от этого многое выиграл.
      – Верю. Если он на это согласился, то так оно и есть.
      – Он вам и сам всё покажет, не удержится. Кстати, они с Даром для вас сюрприз готовят.
      – Уже наслышан, и наверно догадываюсь, что за сюрприз.
      – Вряд ли.
      – Тогда тем интереснее он будет.
      Мы ещё немного поговорили о Младшем. Потом полковник поинтересовался нашими делами.
      – Не сказать, что отличные. С госпиталем получается заминка. Небольшая, но неприятная. В новостях об этом не говорят. Экспериментальный завод, взявшийся за изготовление синтезаторов, не справился до конца. В результате - задержка.
      – Очень серьёзно?
      – Сейчас там советник Альись учит всех работать как следует, выше их возможностей.
      – Генерал Альись может и не такое. О нём в СК настоящие легенды ходят. Думаю, что он поправит дело, если взялся за него.
      – Мы тоже так думаем. Но заминка сама по себе неприятна, особенно после того как было решено главное затруднение - кибермозг госпиталя. Мы вынуждены задержаться на Лате, когда нас ждут на Онни.
      – Это будет последний рейс "Иглы" на Онни?
      – Нет, наверно придётся сделать ещё два-три рейса в ближайшее время. А после - по возможности. Тем более что уже скоро у Латы будут готовы собственные межпланетные корабли.
      – Наслышан. Но наслышан и о том, что первый был уже готов к старту, но после вашей критики сразу же оказался на реконструкции.
      – Это была не такая уж и сильная критика, а так, мелкие замечания, повышающие надёжность и безопасность, поддающиеся быстрой переделке. Насколько мне известно, первый рейс будет через четыре месяца [имеется ввиду латянский двадцатидневный месяц, одна двадцатая латянского года]. К сожалению, по скорости, а самое главное - по грузоподъёмности он сильно уступает "Игле". Но, насколько известно мне, уже готовятся к закладке более крупные корабли - межпланетные транспорты.
      Мы проговорили на эту тему ещё несколько минут, в общем-то, ни о чём. До тех пор, пока не вернулись позавтракавшие мальчишки, а следом за ними и Тел. Оказавшись в гостиной, Дар сразу же попросил у отца:
      – Папа, разреши мне сегодня не ходить в школу на занятия. Не каждый же день такие гости.
      – Разрешаю, но до школы всё-таки сходи, поставь наставников в известность.
      – Это я мигом, - тут же улыбнулся он и попросил Младшего, - сходишь со мной?
      Младший кивнул в ответ и сказал уже мне:
      – Мы быстро, двадцать минут, не больше.
      Они тут же скрылись, и уже через полминуты хлопнули дверью. Полковник тоже поднялся и извинился:
      – Извините, генерал, но мне уже пора на службу. Надеюсь, что ещё встретимся.
      – Почти наверняка, полковник.
      Он ещё раз извинился и покинул нас.
      Время до возвращения мальчишек мы проговорили с Телли. И почти всё о Младшем. Она была восхищена его успехами, тем, насколько быстро он совершенствуется. Но досадовала на то, что он не стремится стать музыкантом, что заявляет, что музыка - интересная вещь, но нельзя посвящать ей всю жизнь, потому что в мире и кроме музыки есть огромное количество очень интересных вещей. И на то, что Дар, похоже, разделил его взгляды на эти вещи.
      – Но музыкой они в это время занимались?
      – Конечно, занимались, и немало. Но словно играясь, а не прилагая труд. Не знаю… может быть так и должно быть, просто мне это кажется необычным. Кстати, они приготовили вам сюрприз.
      – Уже наслышан об этом, - улыбнулся я, - и неоднократно. Тем интереснее будет услышать. Может быть, просветите?
      – Я слово дала, они со всех, кто слышал, слово требовали, что капитану "Иглы" ничего конкретного не говорить.
      – Хорошо, не буду настаивать… Надеюсь, что Младший не был для вас обузой?
      – Как вы можете так говорить. Какая может быть обуза. Я бы за такого ученика не знаю что отдала… Виктор, вы ведь не заберёте его сегодня?
      – Только если он сам того не пожелает. Вообще-то у нас сейчас хватает работы, и времени на то, чтобы заниматься мальчишкой, остаётся немного. Сегодняшний день оказался свободным можно сказать лишь случайно. Благодаря не очень-то приятной случайности.
      – Извините, пожалуйста.
      – Не за что извиняться, Телли. Это нам следовало бы извиняться. Я благодарен вам за то, что вы приняли Младшего, потратили на него своё время и своё внимание.
      – Не стоит благодарности. Это мне самой доставило удовольствие. Такой ученик… не знаю даже, как я после этого вернусь к своим прежним ученикам.
      – Значит всё равно неприятности.
      – Нет, ничуть.
      От продолжения этого разговора нас избавили вернувшиеся мальчишки. Они были раскрасневшимися и весёлыми.
      – Договорился, - тут же выпалил Дар, - никаких претензий не будет.
      Мальчишки внесли в разговор весёлую струю. Младший рассказал, где побывал в этом городе (следует заметить, что Лотел был крупным городом, входящим в двадцатку крупнейших городов планеты). Чему удивился, чему поразился, что на него не произвело особого впечатления. О том, как несколько раз попадал в смешные ситуации, и как из них выпутывался. Во время этого рассказа развеселились уже все. Я же невольно почувствовал, что Младший изменился, снова изменился, но в лучшую сторону, становясь более открытым и живым. Но наконец-то я не выдержал и спросил о сюрпризе.
      – Не, это не сразу, - тут же возразил Младший, - для этого ты должен несколько условий выполнить.
      – Что за условия?
      – Ну, совсем нетрудные условия, для тебя-то.
      – Выкладывай, всё и сразу, а я подумаю, стоит ли их выполнять.
      – А их немного. Но сначала скажу, что это будет музыка, очень странная музыка. Для того чтобы она зазвучала правильно, её нужно играть на морском берегу. Это необходимое условие.
      – Условие выполнимо в любой момент, дисколёт рядом.
      – Второе условие - необязательное. Я хочу, чтобы эту музыку услышал Сол и его директор.
      – Думаю, что и это можно попытаться организовать.
      – Ну и самое главное и обязательное условие: Когда всё закончится, ты обязательно выслушаешь нас и хорошо обдумаешь наше предложение.
      – Думаю, что и с этим проблем не будет. Обещаю выслушать и обдумать.
      – Тогда дело только за тобой, - расцвёл в улыбке Младший. - Когда ты хочешь услышать этот сюрприз?
      – Можно прямо сейчас, если вас это устроит.
      – Тогда мы прямо сейчас и соберёмся. Тётя Тел, вы отпустите Дара?
      – Конечно, договаривались ведь уже.
      – Это я так, на всякий случай.
      Мальчишки тут же скрылись в комнате. А я спросил у Телли:
      – Не хотели бы вы тоже прогуляться до моря.
      – Спасибо, нет. Эту музыку я уже слышала… Думаю, что мне там присутствовать не вполне уместно. Пока вас не будет, я приведу в порядок несколько дел.
      – Ну, как хотите. Может быть, вам чем-то помочь?
      – Нет, не надо. Спасибо конечно за предложение.
      Через пять минут мальчишки вернулись одетыми совершено по-летнему, в лёгкие рубашки и шорты. В руках футляры с инструментами, а на лицах улыбки:
      – Мы готовы.
      – А если я вас на Полярный архипелаг увезу, - я не удержался от улыбки.
      – Тогда ничего не услышишь. Море должно быть тёплое, а погода хорошая. За одним и искупаемся. А то Дар, оказывается, на море ни разу не бывал, представь себе.
      – Да знаю я, он говорил. Хорошо, подыщем местечко по вашим пожеланиям. Бегом в дисколёт. Рель, проследи.
      Когда они ушли, я сказал матери Дара:
      – Не беспокойтесь, всё будет хорошо, я лично за всем прослежу. Ничего не случится. Вы ведь боитесь моря?
      – Вы догадались?
      – Выехать к морю - не проблема, а Дар у моря не бывал.
      – Да, боюсь, хотя и сама не знаю почему… не надо об этом.
      – Хорошо, не буду. Я не прощаюсь.
      – До свидания.
      Ребята уже мидели в кабине дисколёта. Рель же устроился на месте пилота. Я молча кивнул ему, заметив, что он напрягся и готов уступить это место мне. После моего кивка он расслабился и положил руки на панель управления.
      – Отбываем, - сказал я коротко.
      Рель тут же поднял машину в воздух, быстро набрал двухкилометровую высоту и перешёл в режим зависания:
      – Назовите место назначения.
      – Выбирайте сами, - отмахнулся я, - вы лучше меня знаете планету.
      Они коротко посовещались, даже поспорили. Потом Рель, резко набирая высоту, бросил дисколёт в сторону юга. Они выбрали побережье Большого Южного материка в его субтропической части. Этот берег выходил на море, за которым находился погрузившийся в пучины моря и мантии остров Вак. В своё время это побережье было разрушено волнами и землетрясениями. Землетрясения продолжались и до настоящего времени, но во многом уже утратили свою разрушительную силу. Но, тем не менее, эта часть Латы оказалась практически не заселена. От того места, где Рель посадил дисколёт, до ближайшего посёлка было больше сотни километров.
      Это был низкий берег, совершенно пустынный. Там, где пустыня переходит в абсолютно ровный песчаный пляж, на котором нет даже малейшего признака растительности. Младший с Даром о чём-то шёпотом поспорили, после чего Младший сказал:
      – Нам это место очень даже подходит.
      – Тогда выгружаемся.
      Но Реля я придержал:
      – Отправляйся за Солом.
      – Ну, Вик, дай хоть раз искупаться. Я уже больше недели не купался.
      – Ещё успеешь накупаться.
      – Вы тут купаться будете, а я мотаться по Гэзду.
      – Рядовой Альись-Стрельцов, я могу приказать тебе отдыхать у моря до самого отлёта на Онни.
      – Слушаюсь, капитан, - сказал Рель, не удержавшись от улыбки, - постараюсь выполнить ваше задание в максимально короткие сроки.
      – Валяй.
      Рель бросил дисколёт в воздух, едва я отошёл, обдав меня струёй сжатого воздуха из стартовых дюз, хорошо ещё, что не плазмой. Я погрозил удаляющемуся дисколёту кулаком, но тут же рассмеялся, потому что на Реля не обижался ни в малейшей степени.
      Младший с Даром стояли возле самой кромки прибоя и словно зачарованные смотрели в море. Может быть, их зачаровало само море, а может быть и то, что за этим морем лежит на дне Вак. А может быть для одного - одно, а для другого - другое. Тем не менее, смотрелись они живописно, хоть картину пиши.
      Меня же это море ничуть не задевало - море, как море. Почти такое же, как и те моря, которые я видел раньше. Разве что то, которое я увидел первым, было иным: На Дивере было мало воды, большую часть планеты занимала суша. Единого мирового океана не было вовсе, только отдельные, мелководные и очень солёные моря, практически безжизненные. Мне было четыре года, когда мы с мамой и папой отдыхали у моря. Хоть это и было единственный раз, но хорошо мне запомнилось. Вода, в которой почти невозможно утонуть, очень горькая, но просто неописуемо прозрачная, просматривающаяся на много метров.
      Мотнув головой, я отогнал внезапно нахлынувшие на меня воспоминания. Нет того моря, уже очень давно нет, солнца превратили его в покрытую коркой соли пустыню. Чтобы отогнать воспоминания окончательно, нужно что-то делать, ну, хотя бы искупаться. Сбрасывая с себя форму, я крикнул:
      – Ребята, вы что, купаться не собираетесь?
      – А можно? - без промедления спросил Дар.
      – Не то, что можно, а просто нужно, - крикнул я, уже бросаясь в объятия морской стихии.
      Вода в здешнем море была тёплая, но не настолько тёплая, чтобы лишить купание удовольствия. Проплыв сотню метров с полной выкладкой, я остановился и повернулся к берегу. Ребята за это время уже успели забраться в воду. За Младшего я не опасался, потому что уже не раз наблюдал, что пловец из него получается неплохой. Дар же, как и следовало ожидать, плавал плохо, но утешало хотя бы то, что на воде держался вполне уверенно. И Младший, как оказалось, незаметно его подстраховывал. Тем не менее, и я двинулся поближе к ним и принялся нырять до самого дна.
      Дно здесь оказалось столь же пустынным, как и берег - то же самый песок. Да и сама вода была полна этим песком. Мелкие песчинки, поднятые прибоем, не желали опускаться на дно и крайне ограничивали видимость. Тем не менее, результатом моих поисков на дне оказалась пустая раковина. Небольшая, но красивая. На Лате почти все ракушки оказывались красивыми, не чета земным моллюскам.
      Когда же мы выбрались на берег, я подарил эту ракушку Дару, который по не вполне мне понятным причинам, остался очень доволен. Жаркое солнце и лёгкий ветерок быстро высушили нас. Впрочем, позагорать ребятам я не дал. Незагорелый Дар мог запросто получить ожог, ну а Младшего - за компанию, хотя его загар вытерпел бы и не такое солнце.
      Но долго отдыхать и развлекаться нам не пришлось, через полчаса мы услышали свист рассекаемого дисколётом воздуха, а несколькими секундами спустя дисколёт уже стоял на пляже. Но следом за ним спустился с небес ещё один дисколёт, выдавая техникой пилотирования руку Рива.
      Из первого тут же выпрыгнул Рель, а следом за ним, не менее лихо, его старший брат. Они тут же достали из грузового отсека инвалидное кресло и только после этого помогли выбраться из кабины и сесть в кресло пожилому, полностью седому человеку, как я понял, тому самому директору того заведения (я так и не узнал, как оно называется), в котором играл Сол.
      Из второго же дисколёта не спеша выбрался Рив, подошёл к нам, улыбнулся и спросил:
      – Не разрешите ли и нам присутствовать?
      – Конечно, если хотите, - тут же заулыбался Младший.
      – Я не один.
      – Это не важно.
      Рив махнул рукой, и из кабины его дисколёта тут же выпрыгнули двое мальчишек: Первым - Ив, а вторым - оннец Ойс, впрочем, я этому ничуть не удивился. Рель же, подбежав ко второму дисколёту, подал руку Ос. Сол тем временем подкатил вязнущее в песке кресло к нам, и тут же представил меня:
      – Это мой дед Виктор Стрельцов.
      Я кивнул головой. Директор же представился сам:
      – Зиверит Гранись, музыкант.
      – Приятно познакомиться. Разрешите представить этих молодых людей.
      – Спасибо. С этими молодыми людьми я уже знаком. Рад видеть тебя здоровым, Дар. А ты, Виктор-Младший, не передумал, моё предложение по-прежнему в силе.
      Дар смущённо улыбнулся, а младший ответил без малейшего смущения:
      – В прошлый раз я отказался, сейчас же прошу времени подумать.
      – Спасибо хотя бы на этом.
      – Вам спасибо за предложение.
      Гранись улыбнулся:
      – Чем хотите сегодня нас порадовать?
      – Странной музыкой, даже очень странной, - таинственно улыбнулся Младший.
      Рель подозвал к себе младших ребят и вручил им извлечённые из грузового отсека раскладные стулья. Сам же, из другого дисколёта, взял три больших раскладных пляжных зонта. За всей этой предусмотрительностью снова просматривалась рука Рива.
      Младший и Дар от зонта отказались, объяснив, что он только нарушит им звучание. Мы же быстро устроились на стульях. Рядом со мной под одним зонтом устроились Ив и Ойс. Рив вместе с Солом и Ос под другим, а Гранись достался третий зонт.
      Младший и Дар извлекли инструменты из футляров и неподвижно встали между нами и морем. Потом Дар негромко сказал:
      – Закройте глаза и помолчите, послушайте море, послушайте ветер. Что они хотят нам сказать, куда зовут?
      Я закрыл глаза и прислушался. Волны равномерно накатывали на песок и так же равномерно откатывались назад, в свою стихию, туда, где рождалась следующая волна. Равномерный шелест волн, песка под волнами… Ветер едва слышен. Он то налетает слабыми порывами, то вообще затихает.
      Я так и не уловил момента, когда родилась музыка. Она очень тихо вплеталась море и ветер, заставляла их звучать немного иначе. Но постепенно становилась громче. И я не мог различить, где чья музыка: где поёт ксоя, а где "флейта", настолько они слились, рождая одну музыку, одну музыку с морем и ветром. Постепенно музыка начинала брать за душу.
      Того момента, когда я полностью оказался во власти музыки, я тоже не уловил. Это было бесподобно. Совсем не то, что в прошлые разы, когда я слушал игру Младшего. Эта музыка была целеустремлённой, звала за собой, заставляла меняться, становиться таким, каким сам хочешь стать. Заряжала огромным желанием жить, творить, любить, мечтать. Изгоняла из души всё то, что мешает этому.
      Это длилось долго, не повторяясь, меняясь то плавно, то резко. Постепенно становясь всё быстрее, взлетая до самого поднебесья. И вот, на самом высоком взлёте, музыка оборвалась, а Младший негромко сказал:
      – Куда нас зовут волны и ветер? Что хотят они нам сказать? Что мы сами хотим сказать себе?…