Имакин: Что дают математические оценки: каковы вероятные последствия нашего раскрытия, если положение не будет исправлено?

Смитос: Я вынужден согласиться с основным заключением Цваса. Все рассчитанные варианты дают быстрое падение эффективности Плана: или как следствие того, что легальное крыло найдет и уничтожит своих тайных ревизоров-психологов, или в результате открытого конфликта между легальным и теневым крылом, который уничтожит их симбиоз. С вероятностью 95% обе эти основные исторические альтернативы либо приведут к Второй империи, которая повторит цикл Первой, либо к общегалактическому хаосу доимперских времен.

Имакин: Как в таком случае можно восстановить первоначальный замысел?

Смитос: В последнее время мы только и делаем, что обсуждаем это. Но, похоже, из всех вариантов только один дает приемлемые вероятности. Если те, кто недоволен контролем со стороны теневой группы психологов, поверят, что все ученые, способные на это, уничтожены, то положение в Галактике стабилизируется в области параметров первоначального Плана лишь с небольшими отклонениями вероятностных параметров. Разброс вариантов не так уж широк — демонстративное уничтожение психоисториков должно произойти в течение ближайших двадцати пяти лет…

Психоисторик первого ранга

Изар Имакин — студент Тамик Смитос:

стенограмма устного экзамена,

18-я вахта месяца Цветов, 12440 год г.э.

Тех, кто занимается разрешением кризиса, часто тянет пообщаться с удачливыми предшественниками. Обеспокоенный Хаукум Кон внимательно слушал запись бесед легендарного психоисторика первого ранга Имакина, сделанную в период завершения кризиса Великого Возмущения в четвертом столетии эры Основателя. Это были малоизвестные и не очень популярные материалы, но они давали массу материала для размышлений. Запись сопровождалась назойливым шумом: тогда, всего через столетие после Опустошения, Светлый Разум еще пребывал в полуразрушенном состоянии, и хорошего оборудования было не достать. Да и у психоисториков в те ужасные дни вариантов выбора имелось не так уж много.

Сигнал, возвестивший о появлении гостя, прервал меланхолические размышления Кона.

— Нейрт Камбу, по договоренности, — тихо сообщил механический голос.

Кон выключил запись и вышел в коридор.

— Ну что, вытащили мы тебя из постели? Надо же, даже одеться успел!

— Зачем, во имя Космоса, нам нужен треклятый труп? И что имел в виду этот псих Варна, когда сказал, что это безголовое чудо — психоисторик? Он сослался на вас!

Камбу стоял в возмущенной позе, слегка стесняясь своей одежды: в спешке он надел официальный черный сюртук и совершенно не подходящие к нему шаровары с серебряным кантом, а переодеться по пути было просто негде.

Однако адмирал, сам одетый в старомодный комбинезон голубого цвета — того сорта, что можно увидеть на каком-нибудь флотском механике, — едва ли это заметил.

— Ты успел позавтракать?

— Вы что, шутите? Что вообще случилось? Теперь святой Хейнис съест вас с кашей! Он только и ждет такого случая. А когда он вас скинет, настанет и наша очередь!

Кон подтолкнул своего ученика в сторону столовой.

— Пока тебя не было, здесь много чего произошло. Хейнис пытается перехватить инициативу, но я пока все-таки на шаг впереди. Успокойся, он пока ничего не знает о трупе.

— Святой Мессия! — проворчал Нейрт.

Это выражение он подцепил на Терре. Кон толкнул его в кресло и пододвинул поднос с готовым завтраком.

— Тебе уже рассказали про Эрона Оузу?

Нейрт вытаращил глаза.

— Понимаю, почему вы сначала усадили меня в кресло. Похоже, самые худшие новости впереди.

Кон прищурился:

— Так, с чего же мне начать…

— Эрон Оуза? Этот неблагодарный избалованный мальчишка! Он что, пытался натравить на вас ректора?

— Хуже. Он сам нажил себе неприятности с Хейнисом, и теперь тот хочет использовать эту историю против меня, потому что я был спонсором Эрона.

— Смешно! Эрон ушел от вас пять лет назад!

— Большие обвинения бросают длинную тень…

— Что он сделал?

— Опубликовал без разрешения свои математические каракули.

— Подумаешь! Студенческие журналы пишут о чем угодно — вплоть до прыщей на носу Основателя!

— Ты не понимаешь. Он вывесил статью в публичном архиве!

У Нейрта кусок застрял в горле.

— Но это же противозаконно! — с трудом выдавил он.

Кон отрицательно покачал головой:

— Не противозаконно. Скорее немыслимо! Этого просто никто никогда не делал.

— Я никогда не замечал у Эрона склонности к самоубийству. А что за результаты он опубликовал? Они еще висят в сети?

— Хейнис все стер в ту же вахту.

— Дайте мне посмотреть. Интересно, что же это такое!

— Я так и не видел статьи — Хейнис ее уничтожил. Энтропия…

Нейрт отхлебнул из чашки.

— Стало быть, этот придурок в тюрьме. Для меня не будет слишком опасно, если я навещу его? Мы могли бы поговорить по душам — разумеется, с защитой от прослушивания и так далее. Просто хочется понять…

— Эрон ничего тебе не скажет. Он на свободе, но Хейнис заодно уничтожил его пам.

— Погодите!!! Ректор не имеет права этого делать, не посоветовавшись с вами!

— Он со мной советовался — я входил в судейскую коллегию.

— И вы согласились?! — Нейрт был в шоке. — Вы знаете, вы мне больше не нравитесь…

— Боишься за свой пам, да? Я тоже. У моей власти тоже есть пределы. Хейнис все-таки ректор… Не следует путать мораль со стратегией! Иногда, когда отступаешь, неся потери, одновременно получаешь удобный плацдарм для будущего наступления.

— Адмирал банальных истин наносит удар…

— Придержи язык, мальчик! У меня для тебя есть срочная работа, где потребуются дипломатические способности. Пойдем в лабораторию, это еще не все плохие новости, а пока просвети меня насчет астрологии!

Продолжая спорить, они вышли из столовой. Нейрт продолжал жевать с кружкой в руке.

— Что я могу рассказать об астрологии, если вы только что объявили астролога с отрубленной головой психоисториком-предсказателем?

В лаборатории Кон показал своему помощнику записи очень странных сигналов.

— Я смог получить их только после суда — ребята Варны постарались. Образцы получше, чем у Хейниса.

— Это код? Удалось расшифровать?

— Да, но очень экономный. Очень мало информации.

— И последовательность сигналов короткая. Ее почти невозможно заметить на общем фоне — разве что заранее настроиться! Сигнал от Эрона? Похоже, за ним очень тщательно следили! С кем он переговаривался?

— Ты забегаешь вперед. Сразу же после скандала с публикацией полиция Лицея, которая подчиняется непосредственно ректору, допросила Эрона с пристрастием и поместила под домашний арест и наблюдение, пока Хейнис решал, что с ним делать. И тут обнаружился сигнал — он шел из эроновского пама. И, похоже, это далеко не первый.

— Черт!

Нейрт пристально вгляделся в запись сигнала.

— Так сказал Хейнис. Но еще до того, как он сам об этом узнал, кто-то пытался послать Эрону персональную капсулу — очевидно, тот, кому предназначался сигнал. Капсулу перехватили, и Хейнис еще не знает о ней. Послание перехватил я: моя полиция лучше, чем лицейская — недаром я подкармливал Варну последние двадцать лет!

— Вы что, умеете читать чужие капсулы? — с недоверчивым уважением спросил Нейрт.

— Нет. Даже Варна этого не может. Капсула самоуничтожается всегда. Но если знать, как перехватить ее, можно узнать, откуда она пришла.

— От нашего безголового?

— Именно так. Но нам не повезло. Мне во что бы то ни стало надо добыть его машинку! Не может же пам вот так просто взять и исчезнуть!

— Вы собираетесь допрашивать призрака? Все коммуникационные коды остались в мертвой голове. У Варны хорошая аппаратура; но все равно: пароли длиной в терабайт — это безнадежно!

— Мне интересно, как устроен его пам. Прежде всего я хочу сравнить его с эроновским, который и сам по себе очень и очень непрост. — Над столом появилось голографическое изображение прибора и различные его разрезы. — Вот, посмотри на результаты сканирования! Этот пам Эрон носил с трех лет.

Рядом с изображением появились цифры. Нейрт внимательно прочитал их.

— Так. Конструкция с Дальнего, экспериментальный выпуск, производство остановлено из-за дефектов.

— Очень подозрительно. Предприятие, которое их делало, почти сразу закрылось. Я не считаю, что на Дальнем Мире живут одни преступники, но оттуда вышло немало талантливых маньяков, и нельзя забывать, что Дальний когда-то был смертельным врагом Братства психоисториков. А Эрон там учился и один Космос знает, что с ним происходило в студенческие годы! Смотри! — Он показал на едва различимые пятна. — Я сам не спец по памам, но успел поговорить с экспертом. Вот специальные вводы, и их раз в десять больше, чем нужно! Этот пам был специально сконструирован, чтобы его можно было улучшать, но архитектура тут совершенно нестандартная, и ни одна стандартная дополнительная схема к нему не подойдет. Тем не менее он был усовершенствован!

— Это крайне аморально!

— Не будь ханжой, Нейрт! Ты с самого рождения получил новейшую модель пама и не нуждался ни в каких дополнениях. Не всем нашим студентам так везет. Но меня волнуют не столько стандартные подключения, сколько хирургия!

— А что, здесь есть признаки хирургии?

— Только косвенные. Если бы они были явными, Эрон сошел бы с ума, а он был вполне нормален.

— Раз был передатчик, была и хирургия, — проворчал Нейрт.

— Именно так! — Адмирал начал снимать с голографического изображения слой за слоем. — Мы бы ничего не заметили, если бы заранее не знали, что ищем. Вот он! Какой крошечный, а? Нанодизайн… Не очень мощный, только рисует на сетчатке — у него собственный видеопроцессор. — Кон увеличил часть изображения. — Видишь вот это? Сам пам не имеет никакого доступа к передатчику! Эрон даже не мог знать, что он существует! И если бы даже захотел, не смог бы его контролировать. Тот, кто ставил жучка в пам, явно не доверял, ему. И, конечно же, наши тесты на лояльность не смогли ничего обнаружить, раз мальчишка сам ничего не знал!

— Вы думаете, он был лоялен?

— Абсолютно! Ведь когда мы расстались, он пытался предостеречь меня!

— Против чего?

— Не спрашивай, не знаю! При моем объеме работы приходится очень жестко обходиться с лишними файлами. Весь мусор моментально стирается. Я только помню, что он был очень возбужден, просто-таки в маниакальном состоянии. У студентов так бывает, когда они слишком долго варятся в собственном соку и идея становится навязчивой. По его словам, он обнаружил, что мы находимся на самом пике некоего мощного психоисторического кризиса, о котором знают только сам Эрон и его маленький компьютер. Я пытался вразумить его, но… Ему не было дела до того, что весь психоисторический аппарат Галактики ничего не видел. Он видел, и точка!

Кон выключил картинку.

— Ладно, пойдем. У нас еще много дел в эту вахту.

— Эрон был маниакально осторожен, — задумчиво сказал Нейрт.

— Я знаю. Он был себе на уме, но всегда следовал моим советам. У меня, может, лучший нюх во всей Галактике, но чем я, по существу, занимаюсь? Мы живем в мирные времена. Я тревожусь о кротовых кучах, которые могут — лишь только могут! — вырасти в вулканы, если на них не обращать внимания несколько сотен лет. Ты знаешь, что такое крот? Думаю, они уже вымерли. Был такой зверек, который рыл туннели под землей и выбрасывал грунт наружу в виде маленьких холмиков. И если за этим паршивцем не следили с палкой в руках, то холмик постепенно превращался в гору! Это все было еще до Основателя. Кажется, крот был терранским животным — млекопитающим. Психоистория сейчас настолько совершенна, что кризисы мы разрешаем за сотни лет до того, как они возникают!

— Я припомню эту историю, когда вы в следующий раз пошлете меня заниматься кротами куда-нибудь вроде Пряди Короны. Так что, вы успокоили тогда Эрона?

— А что еще я мог сделать? Я как можно тактичнее указал ему на все ошибки в его уравнениях, чтобы он мог подумать и разобраться во всем сам. Я точно помню, какие были ошибки, но будь я проклят, если помню общий смысл его рассуждений! Что-то вроде того, что разные психоистории прорастают как грибы по всей Галактике, — полная дичь! Он никогда больше об этом не упоминал и продолжал нормально работать. А потом раз — махнул хвостом и ушел в проект нашего славного ректора!

— Вы расстроились, я помню…

— Да. Он ведь был мне как сын.

— Так вы думаете, он показал то же самое Хейнису?

— Я просто не могу найти никаких других объяснений. И полагаю, что рассуждения были очень убедительными, потому что Хейнис пришел в бешенство, а он обычно старается избежать любых конфликтов. Эрон прибегнул к публикации как к последнему средству.

— Хаукум, будьте со мной откровенны! Вы намекнули Варне, что покойник мог быть психоисториком. Это хоть в какой-то мере основано на эроновских диких теориях?

— Конечно! Я же профессиональный параноик. На мое место желающих больше нет.

— Тогда он скорее всего был просто астрологом.

— Может быть…

— Слава Космосу! А то я чуть было сам не впал в паранойю.

— Погоди, не зарекайся, пока не увидишь еще одного моего психоисторика!

— Еще одного?

— Один местный тип, которого я задержал. Некто Сингал Свен.

— Но я его знаю! Это же просто псих! Выдает себя за математика, но он скорее нумеролог. Все последние двадцать лет носится с какой-то псевдослучайной последовательностью, с помощью которой якобы можно генерировать простые числа.

Адмирал рассмеялся.

— То было в прошлом году. А в нынешнем он уже психоисторик!

— Они и в самом деле растут как грибы, вам не кажется?

— Как думаешь, пойдет тебе клочковатая борода и мягкая шляпа с полями, заляпанная пятнами от еды? И еще, пожалуй, накладные уши, чтобы торчали!

— Это что, новая униформа психоисторика?

— К следующей вахте мы запрограммируем твой пам на новый голос и новую походку. Ты мой лучший тайный агент — тебе и быть Сингалом Свеном! По крайней мере никто не усомнится, что ты психоисторик.

— Может, мне проще примкнуть к Хейнису? — улыбнулся Нейрт.

Они вышли на четвертый ярус спирального балкона, который опоясывал внутреннее пространство западной башни Лицея. Перед ними в воздухе висела огромная голографическая карта Галактики. Сейчас она работала в режиме оптимизации торговых путей — длинные тонкие молнии то и дело проскакивали между парами звезд, тестируя новые комбинации. Кон оперся о парапет в гордой позе лорда, владеющего всем, что видит глаз.

— Пока мы здесь, я хочу обсудить пару идей. — Он достал из кармана комбинезона небольшой пульт. — Вот положение Империи сто лет назад. Бледно-желтым и золотым цветом помечены области, где вероятность отклонения от расчета была больше пяти процентов. Золотой выделяет районы стратегической динамики, где неудача наших предсказаний грозит по критериям Основателя катастрофическими последствиями. Мои предшественники, разумеется, посылали группы оперативного реагирования в золотые регионы. А теперь смотри: я накладываю сюда наши голубые области. Весь голубой цвет — внутри золотого. Оперативные меры по коррекции либо не дали результатов, либо только усугубили ситуацию!

— Я уже видел раньше ваши кротовые кучи! — вздохнул Нейрт.

— Конечно, но давай теперь посмотрим на них с другой точки зрения. Голубые зоны — театры боевых действий, районы критической неопределенности, для которых вероятности принципиально не рассчитываются…

— Это видно только вам, — вставил Нейрт.

— Просто я дружу со статистикой, и она больше старается для меня.

Нейрт быстро прикинул в уме — голубой цвет занимал приблизительно один процент объема Второй империи. Здесь, на огромной модели, это выглядело куда более внушительно, чем из крошечного иллюминатора космического корабля. Кон не потрудился объяснить, что имел в виду под «театром боевых действий», но он был хорошо известен как любитель красивых выражений. Прядь Короны находилась в самой середине одной из голубых областей.

— В молодости я решил специализироваться по таким аномалиям, — продолжал Кон. — Всегда считалось, что это случайные отклонения. В моей диссертации я пытался доказать, что они действительно случайны и не вызваны сознательными действиями. И все время натыкался на корреляции с проявлениями сознательной оппозиции, и отнюдь не случайными! Они, правда, были небольшими, но вполне достаточными, чтобы возбудить мой интерес.

Нейрт много раз слышал эту историю. В то время Кон был молод и наивен, и думал, что его результаты будут восприняты с интересом. Вышло же наоборот — на него стали смотреть как на чудака, и своего ранга он достиг лишь благодаря железной хватке и политической изворотливости. Люди, подобные Хейнису, упорно отрицали существование критических областей, приписывая успехи Кона в первую очередь отсутствию, самих проблем — так же, как еще недавно и сам Нейрт.

— Ну, так как, видишь какие-нибудь изменения? — упорствовал Кон. — Это та же самая Галактика, какую я видел здесь у вас в прошлый раз. Тридцать семь голубых топозонных пересечений, вызванных независимыми местными факторами.

— Почему независимыми?

— Потому что вы сами так говорили и очень подробно объясняли почему!

— А что, если они все объединены одним гигантским заговором? Если я почему-либо проглядел эту возможность? Вот тебе и разница!

Нейрт улыбнулся очередному параноидальному выверту.

— Интересная идея…

— Подумай сам! Когда ты был в Ульмате и все там подчищал, Эрон Оуза тоже был там. Когда «силы зла» исчезли, Эрон исчез вместе с ними — и объявился на Дальнем Мире. Для обучения. И у него оказался экзотический экспериментальный пам, изготовленный на Дальнем и предназначенный для усовершенствования нестандартным способом. А в паме есть передатчик, пишущий на сетчатке, и Космос знает что еще! После подготовки перед ним открывается дорога на Светлый Разум, в самое сердце власти психоисториков, где он может шпионить за мной — победителем в битве за Ульмат! Теперь мы ловим человека с фальшивой личностью с Пряди Короны, который активирует передатчик Эрона… Кстати, из всех моих горячих точек Прядь Короны наиболее активна! Что это — заговор Дальнего Мира? Или что-нибудь еще хуже? Сколько еще связей между этими голубыми зонами?

Он погрузился в размышления.

Нейрт вздохнул:

— Адмирал, не забывайте, Хейнис подкрадывается к вам с ножом!

Кон встрепенулся:

— Да, конечно, надо спешить! Вперед — в застенок!

— Куда?!

— В каждом замке есть застенки и подземелья со скелетами, прикованными к стенам. В данном случае это просто один из моих офисов, спешно переоборудованный, чтобы обеспечить все удобства Сингалу Свену. Кстати, чтобы не забыть: не брейся пока — мои помощники говорят, что щетина дает хорошую основу для выращивания искусственной бороды. Придется сказать Венди, что ты опять отправляешься в командировку. Будешь жить в старой квартире Свена.

— А если у меня проверят рисунок сетчатки?

— Начиная со следующей вахты самому Сингалу Свену придется плохо, если он попробует доказать, что он Сингал Свен. Когда ты был у Варны, я заменил его данные на твои во всех компьютерах планеты.

— А закон это разрешает?

— Со скрипом и только в чрезвычайных обстоятельствах. Но я сделал все в обход официальных каналов.

— У меня могут быть неприятности. Выдавать себя за другую личность запрещено законом.

— У тебя уже неприятности! Ты наверняка в черном списке Хейниса — один из первых кандидатов на высылку. Кто знает, может, ты еще захочешь навсегда остаться Свеном!

Они вошли в небольшой кабинет рядом с «застенком». Дежурный офицер проинформировал Нейрта о системе связи, применявшейся в подпольной ячейке Свена. Тот был, очевидно, не только плохим математиком, но и неумелым конспиратором, даже не сумев вовремя уничтожить шифры.

— Мы уже несколько раз вступали с ними в контакт. На том конце пока никаких подозрений. Они хотели получить несколько простых психоисторических предсказаний — мы их предоставили. Они поздравили Свена с успешной работой и дали отбой.

Офицер начал вводить Нейрта в образ, рассказывая о привычках Свена и его образе жизни. Питался он в основном из автоматов, но имел и несколько любимых баров, где обычно болтал с официантками — офицер показал фотографии.

— Но я совсем не похож на Свена.

— Не важно. Главное — борода и торчащие уши. Выговор, походка, странная манера брать чашку, мы обо всем позаботимся. Полмесяца таких вахт — и они примут за подделку настоящего Свена!

Кон вмешался:

— Организация, в которую мы хотим проникнуть, не знает, кто он. Свен сам так хотел, для пущей конспирации.

Нейрт отвел Кона в сторону.

— Не понимаю, какое отношение все это имеет к Хейнису! Я ведь вас хорошо знаю: вам нет никакого дела до смехотворных заговоров недовольных. Вам подавай вещи покрупнее — в масштабах всей Галактики! Зачем вам жалкий Сингал Свен?

Адмирал усмехнулся:

— Это внутренняя политика Братства, а не защита Империи. Вспомни, что Хейнис ступил на тропу войны! И он не ограничится высылкой — ему нужны наши головы! Зачем ему тысячи недовольных психоисториков по всей Галактике?

— Он не посмеет…

— Предоставь это мне! Я профессиональный параноик. Пока ты будешь лишь бородатым ушастым диссидентом, который три раза неудачно поступал в Лицей и теперь ненавидит психократов.

— Но я должен знать весь сценарий игры!

— Ладно… Вот чего Хейнис еще не знает. И действовать надо быстро, пока Хейнис не докопался. Он не знает, что мои люди перехватили капсулу, адресованную Эрону, когда тот был под домашним арестом. Он не знает, что мы нашли отправителя капсулы и случайно убили его. Далее — когда мы обыскали комнату покойника, мы нашли несколько хороших ниточек. Мы вышли на одного типа, который называет себя гиперлордом Кикажу Джамой. Это торговец антиквариатом, который продавал Яйца, привезенные с Пряди Короны. Он мелкая сошка — наш покойник привозил огромные партии Яиц, и лишь небольшая часть расходилась через Джаму. И пока мы не нашли никаких следов этих Яиц. Тут стоило бы подождать. Но поскольку Хейнис ждать не будет, придется брать «гиперлорда» прямо сейчас — что непросто! Я просто поражен их профессиональным уровнем конспирации, и это еще один признак того, что мы имеем дело не просто с коммерческим предприятием!

— Не обязательно, — протянул Нейрт. — Яйцо Короны — очень дорогая игрушка. Его не берет ни один репликатор. Так что здесь наверняка крутятся большие деньги, и нет ничего удивительного в том, что они держат свою торговую сеть в секрете.

— А пам-передатчик в центре Лицея?

— Ну, ладно! Какова моя роль?

— Если арестовать одного Джаму, шума не получится, а это должен быть по-настоящему громкий процесс! Тогда я смогу выйти и объявить Братству, что Эрон предупреждал Хейниса о крупном заговоре, а Хейнис тут же уничтожил все доказательства — вплоть до содержимого эроновского пама! И он никак не сможет оправдаться, потому что и в самом деле уничтожил доказательства!

— А если он тайно сохранил что-то?

Кон расплылся в улыбке.

— А какая разница? Я помню, о чем предупреждал Эрон, и без труда докажу, что шайка гиперлорда — часть опасного галактического заговора. И не важно, правда это или нет!

— Не очень-то похоже на психоисторию…

— Это совсем не психоистория. Это чистая политика.

Офицер кашлянул, чтобы привлечь их внимание.

— Прошу прощения, но достопочтенному Камбу следовало бы провести несколько часов с задержанным, чтобы отработать легенду.

Астролог Сингал Свен недолго строил из себя героя, припертого к стенке. Разговорить его оказалось нетрудно. Уже очень скоро, перестав жаловаться, скулить и всхлипывать, он развеселился и, хитро прищурившись, предложил своим тюремщикам погадать. Кон охотно протянул ему его Яйцо, изъятое при обыске.

Нейрт вздохнул — он уже не раз видел и слышал эту ерунду. Свет в комнате потускнел, потом погас совсем. Появились звезды… Следовало, однако, признать, что у Свена все получалось весьма профессионально — совсем не то что неуклюжая попытка Нейрта продемонстрировать работу Яйца префекту Варне. Созвездия послушно мелькали, и астрологическая абракадабра звучала настолько связно, что заслушался даже Кон. В заключение, объявив почетных клиентов уникальными и выдающимися гражданами Галактики, ушастый маг хитро посмотрел на них маленькими подслеповатыми глазками.

— А не хотите ли узнать вашу окончательную судьбу? Это только для самых смелых…

— Непременно! — улыбнулся адмирал.

Нейрт поморщился, но кивнул.

Звезды завертелись вихрем, нырнули в подвернувшуюся кстати туманность и исчезли. Туманность начала расплываться, постепенно сливаясь с чернотой межзвездного пространства.

— Ваша будущая вселенная приближается! — пропел предсказатель.

Несколько мгновений ничего не менялось — только темнота стала гуще, так что исчезли даже смутные контуры лиц. Напряжение стало нарастать. И тогда, в мертвой тишине, медленно и величественно, на бархатно-черном куполе неба начали разворачиваться, сияя кровавым светом, уравнения Основателя психоистории, повинуясь нажатиям пальцев невзрачного бородатого астролога!