Почти все солдаты, которых они проезжали близко, пристально разглядывали клетку Ричарда, пытаясь получить представление о нём. Он предполагал, что уже были слухи, распространившиеся по лагерю о нём и его команде Джа-Ла. Он узнал, что их репутация опережала их, когда они останавливались для командных игр на армейских постах по пути. Эти солдаты были болельщиками игры и с нетерпением ждали турниров, но, без всяких сомнений, особенно повышенный интерес, после того, как неофициально становилось известно о прибытии команды Ричарда — или команды Рубена. Команда действительно принадлежала коммандеру со змеиным лицом. Это была ещё одна небольшая прибавка к развлечению этих солдат, кроме как пленными женщинами. Ричард старался не думать об этом, поскольку это только раздражало его, так как не было ничего, что бы он мог предпринять, находясь в клетке.
Однажды, после того, как состоялась особенно ожесточённая игра, которую они ловко выиграли, Джонрок признался Ричарду, что озадачен тем, почему Ричард позволил так легко захватить себя. Тогда Ричард полностью поведал ему правду о том, что произошло. Джонрок сначала не поверил ему. Тогда Ричард попросил его расспросить об этом змее-морду. Он так и поступил и понял, что Ричард говорил правду. Джонрок очень ценил свободу и считал, что за эту ценность стоит бороться. Это было, когда Джонрок попросил Ричарда быть правым ведомым.
Куда Ричард однажды направил свой гнев через Меч Истины, теперь он направлял его через броц и игру Джа-Ла. Даже его собственная команда, настолько, насколько они любили своего ведомого, в такой же степени боялась его. Кроме Джонрока. Джонрок не боялся Ричарда. Он разделил способ игры Ричарда — как будто игра была жизнью-или-смертью.
Это было продемонстрировано на некоторых из их противников из состава войск Имперского Ордена, которые были о себе слишком высокого мнения. Совсем ничего необычного не было в том, что игроки, особенно противники команды Ричарда, могут быть серьёзно ранены, или более того, быть убитыми в течение состязания. Один из людей команды Ричарда погиб во время игры. Ему в голову ударили тяжёлым броцем, когда он смотрел в другую сторону. Удар свернул его шею.
Ричард помнил прогулки с Кэлен по улицам Эйдиндрила, когда они наблюдали игру детей в Джа-Ла. Он выдавал официальные мячи, и они обменивали свои тяжёлые броци на более лёгкие, которые были сделаны Ричардом. Он не хотел, чтобы они ранились, играя в эту игру. Теперь все те дети сбежали из Эйдиндрила.
— Похоже, это будет плохим местом для нас, Рубен, — произнёс тихим голосом Джонрок, разглядывая раскинувшийся лагерь через небольшое окно. Его голос прозвучал нехарактерно мрачно. — Очень плохое место для нас, как для рабов.
— Если ты думаешь, что ты — раб, тогда ты — раб, — сказал Ричард.
Джонрок оглянулся и смотрел на Ричарда долгие минуты.
— Тогда я — тоже не раб, Рубен.
Ричард кивнул.
— К твоим услугам, Джонрок.
Человек вернулся к наблюдению бесконечно пролегающего лагеря перед глазами. Он, вероятно, никогда не видел подобных этому в своей жизни. Ричард помнил своё собственное удивление, когда он в первый раз покинул свой Хартлендский лес, чтобы открыть для себя то, что находилось за его пределами.
— Посмотри на это, — пробасил Джонрок низким голосом, уставившись сквозь прутья.
Ричард не испытывал желания смотреть.
— Что там?
— Много мужчин — солдат — но не таких, как остальная часть солдат. Они все выглядят одинаково. Лучше вооружены, более организованы. Покрупнее. Выглядят свирепо. Им каждый старается освободить дорогу.
Джонрок оглянулся назад через плечо на Ричарда.
— Готов держать пари, что это — император, пришёл поглядеть на нас проездом, пришёл посмотреть, какие претенденты против его команды прибывают на турнир. Как из описаний, держу пари, что тип, охраняемый всеми теми большими охранниками в кольчуге — Джегань собственной персоной.
Ричард вернулся к маленькому отверстию, чтобы взглянуть. Он схватился за прутья и ткнулся в них лицом, чтобы разглядеть получше, поскольку они проходили близко от охранников и их подопечного.
— Похоже, вероятно он и есть Император Джегань, точно, — сказал Ричард Джонроку.
Император глядел в другую сторону, разглядывая некоторые из других команд Джа-Ла из числа Имперских солдат Ордена. Они не были заперты в фургоны, обитые железом, конечно. Джегань наблюдал за их гордым маршем в шеренгах, сопровождаемым знаменами их команд.
А затем — он увидел её.
— Кэлен!
Она обернулась на его голос, не понимая, откуда он раздался; Ричард схватился за прутья изо всех сил так, что они чуть не согнулись. Несмотря на то, что она не была далеко, он понял, что она, вероятно, не может услышать его во всём стоящем шуме. Все солдаты вокруг приветствовали парад идущих команд.
Её длинные волосы рассыпались по её плащу. Ричард подумал, что его сердце разорвётся, — так сильно оно билось в его груди.
— Кэлен!
Она еще больше повернулась в его сторону.
Их глаза встретились. Он смотрел прямо в её зелёные глаза.
Когда Джегань начал оборачиваться, она тут же отвернулась, смотря прочь, куда он следил. Он повернулся вместе с нею. А потом она ушла, скрывшись позади солдат, фургонов, лошадей, и палаток, растворяющихся в отдалении. Ричард сполз по стене, задыхаясь.
Джонрок сел возле него.
— Рубен — что-то не так? Ты выглядишь так, будто увидел призрака, идущего среди всех тех солдат.
Ричард смог только пристально взглянуть, его глаза расширились оттого, что он задыхался.
— Это была моя жена.
У Джонрока высвободился безрассудный смех.
— Ты имеешь ввиду, что видел женщину, которую ты захочешь, когда мы победим? Коммандер говорит, что, если мы побьём команду императора, мы сможем добраться до того, чтобы делать подобный выбор. Ты видел ту, которую ты хочешь?
— Это была она...
— Рубен, ты похож на человека, который только что влюбился.
Ричард понял, что его улыбка, вероятно, сможет разорвать его лицо.
— Это была она. Она жива. Джонрок, мне жаль, что ты не можешь видеть её. Она жива. Она выглядит точно так же. Добрые духи, это была Кэлен. Это была она.
— Я думаю, что ты бы лучше всего попридержал своё дыхание, Рубен, или ты рискуешь упасть в обморок прежде, чем мы получим шанс сломать некоторые головы.
— Мы будём играть с командой императора, Джонрок.
— Нам придётся выиграть много игр для начала, чтобы иметь такой шанс.
Ричард едва слышал человека. Он ликующе смеялся, будучи неспособным остановить себя.
— Это была она. Она жива. — Ричард перекинул свои руки вокруг Джонрока, сильно обняв его. — Она жива!
— Как скажешь, Рубен.
* * *
Кэлен осторожно следила за дыханием, пробуя заставить своё несущееся галопом сердце замедлиться. Она не могла понять, почему она была столь потрясена. Она не знала того человека в клетке. Она только мельком увидела его лицо, пока фургон катился мимо, но по каким-то причинам это пробрало её до самой души.
Когда во второй раз человек выкрикнул её имя, Джегань отреагировал так, будто подумал, что услышал кое-что. Кэлен обернулась назад так, чтобы он не ничего не заподозрил. Она не понимала, отчего это казалось так отчаянно важным. Было бы неверно. Она действительно знала почему. Человек сидел в клетке. Если он знал её, Джегань, возможно, избил бы его, даже убил бы его.
Но это было ещё не всё. Тот человек знал её. Должно быть, он был связан с ней в прошлом. Прошлое, которое она хотела забыть. Но когда она посмотрела в его серые глаза, всё изменилось в одно биение сердца. Её оцепенелое решение рухнуло. Больше она не хотела, чтобы её прошлое было похоронено. Ей внезапно захотелось узнать всё.
Взгляд этих глаз человека был настолько глубоко мощным — настолько заполненный чем-то важным, чем-то жизненным — подобно её дороге домой, насколько могла быть важной её собственная жизнь. Видя взгляд в его серых глазах, Кэлен поняла, что она обязана узнать, кем она была. Невзирая на последствия, невзирая на цену, ей нужно узнать правду. Она должна вернуть свою жизнь назад. Правда — единственный путь.
Угрозы Джеганя по поводу того, что он сделает с ней, могли бы быть вполне реальными последствиями, но она внезапно поняла, что реальная опасность состояла в том, что он запугивал её, чтобы она отреклась от жизни, её желаний, её существования... чтобы она передалась в его контроль. Своими угрозами того, что он сделает с ней, как только она вновь узнает, кем она была, он пытался распоряжаться её жизнью, поработив её. Если бы она согласилась с его желанием, то это случилось бы только потому, что она сдалась.
Она не могла позволить себе так мыслить. Её жизнь означала больше чем это. Она может быть его пленницей, но она не была его рабыней. Раб — это состояние ума. Она не была рабом. Она не сдаст ему свою волю. Она вернёт свою жизнь назад. Её жизнь принадлежит только ей, и она вернёт её назад. Ничего Джегань не сможет сделать, ничем он не сможет грозить ей, чтобы отнять это у неё.
Кэлен почувствовал катящуюся слезу радости вниз по её щеке. Тот человек, которого она даже не помнила, только что подарил ей волю вернуть свою жизнь, разжёг огонь страсти, чтобы жить. Она почувствовала себя, как будто впервые реально вдохнула воздух, с тех пор, как она потеряла свою память. У неё осталось только одно желание — поблагодарить его.
Глава 58
Никки прошла через громадный зал Народного Дворца, замыкая Кару, Натана, и толпу охранников. Каждый раз, когда кто-то называл Натана «Лордом Ралом», его нервы натягивались до придела. Она знала, что это было необходимо, но в её сердце единственным Лордом Ралом был Ричард.
Она бы всё отдала, чтобы увидеть его серые глаза снова. Находясь во дворце, у неё создавалось впечатление, что она почти могла почувствовать его присутствие во всём окружающем её. Она предполагала, что во всём строении Дворца была магия. Дворец был построен в форме заклинания для Лорда Рала. Ричард был Лордом Ралом. По крайней мере, в её мыслях.
Справедливости ради, она знала, что были и другие — Кара, например — кто чувствовал то же самое. Когда она оставалась наедине с Карой, а это бывало часто, обе они, казалось, понимали друг друга без всяких слов. Обе разделяли одинаковую боль и тоску. Обе хотели вернуть Ричарда.
Кара вышла вперёд, возглавляя шествие сквозь сеть маленьких служебных помещений к железной лестнице ведущей вверх тёмного туннеля. Добравшись до вершины, она одним движением распахнула дверь. Они были приветственно встречены люминесцентным освещением, когда вышли на обзорную веранду. Ощущения, когда стоишь на самом краю внешней стены, на краю плато, были такие, словно стоишь на краю мира.
Ниже, у основания, распространившаяся до самого горизонта подобно чёрной инфекции, стояла армия Имперского Ордена.
— Теперь видишь, что я имел в виду? — сказал Натан, подойдя к ней, и показал на строительство вдали. Поначалу было трудно заметить, но затем она разглядела.
— Вы правы, — сказала она. — Это действительно похоже на строительство склона. Вы думаете, что они смогут на самом деле достроить склон досюда?
Натан пристально поглядел в ту сторону, потратив минуту на изучение.
— Я не знаю, но должен сказать, что, если Джегань ввязался во всю эту неприятную затею, то только с одним настроем — добиться этого.
— Если они достроят досюда склон такой ширины, — сказала Кара, — то мы в беде.
— Более того — мертвецы, — добавил Натан.
Никки исследовала, что сооружали солдаты Ордена и расстояние до места работ.
— Натан, Вы — Рал. Это место усиливает вашу силу. Вы более чем в состоянии наслать некий магический огненный шар туда и этим ударом разнести всё на куски.
— У меня тоже была такая мысль, — сказал он. — Но подозреваю, что они при помощи Сестёр установили там щиты, чтобы предотвратить любые подобные атаки с нашей стороны. Но я пока не исследовал их обороноспособность и ещё ничего не предпринимал. Я хочу выждать, дать им возможность пребывать в спокойствии немного подольше, чтобы заставить их почувствовать самоудовлетворение. Затем, когда они ещё кое-что достроят и будут ближе, вот тогда я, наконец, нанесу по ним удар и мои шансы на успех будут получше, чтобы нанести некоторые настоящие повреждения. Если мне удастся разрушить это сейчас, они очень постараются больше не проигрывать. Лучше подождать, пока они не вложат в это гораздо больше времени и усилий.
Никки нахмурилась на высокого пророка.
— Натан, Вы очень хитрый человек.
Он улыбнулся улыбкой Рала.
— Я предпочитаю, чтобы обо мне думали, как об изобретательном.
Никки вернулась к изучению лагеря за пределами участка строительства. Правда он находился очень-очень далеко, и потребуется масса времени, чтобы получить оценку их способностям реагировать на нападение. Никки провела достаточно времени с армией Джеганя и многое знала о способах их мышления. Она знала все слои обороноспособности, которую офицеры Джеганя и люди с Даром создадут вокруг армии. И некоторые из людей, наделённых Даром, были Сёстрами Тьмы.
— Посмотрите на это, — сказала она показывая. — Это похоже на прибытие обоза снабжения.
Натан кивнул.
— Очень скоро наступит зима. Похоже, для армии, которая не двигается куда-нибудь, потребуется больший объём запасов, чтобы поддерживать всех тех солдат зимой.
Никки, осмысливая что можно было предпринять, наконец, решила, что с того места где они стояли, очень немного.
— Между прочим, хорошо, что Ричард отправил южную армию в Древний Мир, чтобы нападать на их обозы снабжения. Будем надеяться, что они окажутся эффективными и смогут справиться с задачей. Если все эти солдаты помрут с голода, то это решит нашу проблему. Тем временем, я займусь размышлениями по поводу того, что мы в состоянии сделать, чтобы помочь им умереть.
Она отвернулась от угнетающего вида лагерной стоянки и обоза снабжения, назначенного для всех тех солдат, с их потребностью стоять и осаждать дворец.
— Пойдёмте, — сказала она Натану. — Мне нужно возвращаться, но почему бы не посмотреть на то, что ты мне хотел показать до отъезда.
Натан провёл их обратно во дворец через маленькие служебные проходы, а не просторные залы. Это был быстрый спуск через каменный интерьер дворца, уводящий всё ниже в тёмные, внутренние области ниже дворца, которые большинство людей никогда не видело. Даже в этих невидимых местах были изящные залы, хотя и сделанные из простого камня. Без сложного художественного оформления, они были сделаны из полированного камня в одних местах, и из богатого дерева в других. Это были личные коридоры, предназначенные для Лорда Рала и его служащих.
Никки прибыла в Народный Дворец, чтобы посетить Сад Жизни. А потом она задержалась с Бердиной, чтобы посмотреть какие у неё успехи в поиске сведений и как преуспевал Натан. Они хотели рассказать ей о тонкостях их трудностей; она действительно хотела поторопиться, но заставила себя с терпением выслушать их.
После того, как она вновь увидела место, где лежали шкатулки Одена, она была слишком отвлечена, чтобы действительно быть в состоянии сосредоточиться на том, что они ей говорили. В этот раз она видела пустынный Сад Жизни по-другому, полная переживаний того, что это было место, где располагались шкатулки, открытые Даркеном Ралом. Она изучила расположение комнаты, количество света, углы по отношению к различным известным картам звёздного неба в дополнение к тому, как солнце и луна пересекали это место и область, где была призвана магия.
После перевода «Книги Жизни», Никки смотрела на Сад Жизни другими глазами. Она смотрела на него в контексте магии Одена и того, как это место использовалось. Это дало ей ценную проникновенность этим последним местом, где были использованы шкатулки. Такое практическое познание ответило на некоторые вопросы, которые имелись у неё, и подтвердило некоторые из заключений, к которым она пришла до того.
Наконец, Натан достиг ряда двупольных дверей с охранниками, стоящими перед ними. Он сделал жест, и мужчины распахнули пару белых дверей. По другую сторону была стена из белого камня, который смотрелся так, будто он частично расплавлен.
— Вы там были? — спросила она пророка.
— Нет, — признался он. — В моём возрасте я стараюсь держаться подальше от гробниц.
Никки переступила через низкий выступ и тут же нырнула в низкое отверстие.
— Жди здесь, — сказала она Каре, которая было собралась последовать за нею.
— Ты уверена?
— В это вовлечена магия.
Кара, сморщила нос, будто учуяла запах прокисшего молока и осталась ждать снаружи вместе с пророком.
Никки искрой своего Ханя зажгла факел в стороне. Прошло уже столько времени, а он всё ещё мог зажечься. После этого она увидела, что огромная сводчатая комната была построена из розового гранита. Пол из белого мрамора. Все стены вокруг были усеяны множеством и множеством золотых ваз, каждая из которых понизу дополнялась встроенным в стену факелом. Никки рассеянно сосчитала их. Пятьдесят семь. Ей показалось, что это число имело значение. Вероятно, вазы и факелы представляли возраст человека в гробу в центре комнаты.
Место беспокоило, и не только из-за того, что это был склеп. Она провела пальцами по символам, вырезанным в гранитной стене чуть ниже ваз. Слова, которые бежали вокруг всей комнаты и вокруг золотой могилы, были на верхне-д`харианском. Надписи были знаниями, переходящими от отца к сыну для действа перехода в Мир мёртвых и обратно.
Такие заклинания заключали в себе Магию Ущерба. Именно это заставляло стены плавиться. То, что стены содержали эти заклинания и было причиной. почему они плавились, — специальный камень сильно замедлял процесс, но не останавливал полностью.
— Ну? — спросил Натан, просунув голову через таявшее отверстие. — Какие-нибудь идеи?
Никки вышла, стряхивая руками.
— Я не знаю. Не думаю, что есть какая-нибудь неизбежная опасность, но в это вовлечены тёмные стороны таким способом, что есть шансы, что я могу оказаться неправой. Думаю, что было бы лучше позади оградиться заклинанием троек.
Натан кивнул в задумчивости.
— Ты хочешь сделать это? Создать окаймление при помощи Магии Ущерба?
— Было бы лучшее, если бы это сделали вы. Вы — Рал. Это было бы более эффективно. Даже если я использую Магию Ущерба, она перемешается с той, что уже тут была и была создана Ралом. Такая сила может нарушить любое заклинание, которое я попробую здесь создать, ограниченная защитным заклинанием Дворца.
Он задумался только на миг.
— Я сразу же это увижу, — Натан бросил взгляд обратно в усыпальницу. — Есть какая-нибудь идея, что заставляет просачиваться этому заклинанию?
— С самой макушки своей головы я бы сказала, что это было приведено в действие одной из шкатулок Одена, открытой в Саду Жизни. Я подозреваю, что они создали ответную реакцию некоторого вида. Что до меня, то она ещё не достаточна активна, чтобы можно было сказать о назначении элемента магии Ущерба, но слова, надписанные на гробу и стенах указывают, что этот элемент, включённый в структуру, предназначен, чтобы использоваться в помощи обретения власти Одена, таким образом, они будут действовать в гармоничной взаимосвязи после того, как приблизятся к той особой силе.
Натан задумчиво кивнул.
— Хорошо. Я создам заклинание троек и буду его держать под наблюдением.
— Мне нужно возвращаться. Я пороюсь среди старых книг, потом загляну узнать есть что-нибудь от Ричарда и посмотреть, как там поживает Орден.
— Скажи Зедду, что я держу всё под контролем и, что я окружил врага.
Никки улыбнулась.
— Я передам ему.
По пути через просторные залы Дворца вместе с Карой, Никки ушла в свои раздумья. Она была не уверена в том, что делать дальше. Беспокоили проблемы, надвигающиеся со всех сторон. Большей частью они ощущались мрачными и болезненными. Не было никого, с кем она могла бы действительно обсудить все те вещи, проходящие через её мысли. Зедд мог помочь по части из них, в то время, как Кара была хороша, чтобы обсудить другие вещи.
Но Ричард был единственным, кто будет в состоянии схватить пути, которыми начинала понимать она фундаментальные проблемы. Ричард, фактически, был тем, кто смог бы представить её концепцию созидательной магии. Она всё ещё прекрасно помнила тот разговор с ним, одной ночью в лагере. Это был один из многих характерных моментов с Ричардом.
Были также вещи, которые Ричард должен был знать. Были инциденты, вовлекающие его и шкатулки Одена, которые, мягко говоря, озадачивали. В некотором смысле, он разжёг огонь под ингредиентами, которые были не просто опасными, но начинали пузыриться и кипеть, и имели способность объединяться самостоятельно наиболее коварными способами, если не предпринять никаких действий.
Были пророчества, вовлечённые в это, но, будучи не пророком, она не доверяла себе, чтобы осмысливать их. Были и другие пророчества, о которых она начинала думать, что поняла их слишком хорошо и не могла избежать того, чтобы не принимать их к сведению.
Первичным среди них было пророчество, которое говорило: «В году цикад — тот год, что шёл сейчас, — когда защитник униженных и страдающих под знаменем Света и человечности, наконец, расколет стаю — это сделал Джегань — это послужит знаком того, что пророчество пробуждено и решающая заключительная битва близка. Будьте осторожны, все истинные вилки и их производные в этом корне спутаны. Истинным является только основной ствол этого пророчества».
Сейчас и было то время, победить или проиграть, всё или ничего, переломный момент, который навсегда установит курс для будущего. «Если fuer grissa ost drauka не возглавит это финальное сражение, мир, уже стоящий на краю тени, упадет в ужасную тьму».
Она начала видеть, что это пророчество, было замысловато переплетено со шкатулками Одена, но она не могла полностью осмыслить, каким образом. Время от времени она чувствовала себя на грани прозрения, но она никогда не могла преодолеть невидимую преграду. Было что-то чуть ниже поверхности этого пророчества, которое она знала, и было ключевым.
В то же самое время, она чувствовала, как события льются каскадом, необузданно, и она должна была предпринять что-то прежде, чем те события упадут в бесконтрольность. Она видела, как с каждым уходящим днём возможные варианты продолжают таять один за другим. Сёстры Тьмы, пустившие в игру шкатулки, уже отрезаны от возможности использовать власть Одена в ими намеченной цели: противодействовать воспламенению событий Огненной цепи. С Огненной цепью, загрязнённой шимами, они быстро потеряли способность использовать их подарок, чтобы исправить повреждение.
Никто не мог сказать, как долго любой из них будет иметь достаточный контроль над их подарком, который необходим для любого использования в преодолении любого из препятствий, перед которыми они оказались.
В то же время, «Книга Жизни» дала ей понимание, которое, возможно, она не смогла бы даже вообразить. Также, она изучила несколько очень неясных книг, которые нашёл Зедд для неё по теории Одена. Они также прибавили глубину к её пониманию, но все они, казалось, только открывали очередные пространства к ещё большим вопросам.
Поражённая, Никки остановилась и посмотрела.
— Что это было?
— Звон молитвенного колокола, — сказала Кара, выглядя немного озадаченной реакцией Никки.
Никки наблюдала, как люди начали собираться перед ближайшей площадью с бассейном в центре. Бассейн, с большой тёмной скалой в центре, был под открытым небом.
— Наверно нам нужно пойти помолиться, — сказала Кара. — Иногда это помогает, когда гложет беспокойство, я хочу сказать тебе, что ты определённо обеспокоена.
Никки нахмурившись, посмотрела на Морд-Сит, удивляясь тому, как это она узнала, что кое-что её беспокоит. Она предположила, что это действительно совсем нетрудно было определить и сказать об этом.
— У меня нет времени, чтобы пойти помолиться, — сказала Никки. — Мне нужно вернуться и осмыслить всё.
Не было похоже, что Кара считала это хорошей идеей. Она протянула руку в сторону площади.
— Мысленно оказаться вместе с Лордом Ралом может помочь.
— Не будет никакого проку оттого, что мысленно я буду с Натаном. Меня не очень-то заботит, что каждый думает что Натан — Лорд Рал. Ричард — Лорд Рал.
Кара улыбнулась.
— Я знаю. Точно также считаю и я, — она взяла руку Никки, увлекая её к бассейну. — Пойдём.
Никки уставилась на женщину, ведущую её, а потом сказала.
— Предполагаю, что не повредит задержаться на короткое время, чтобы подумать о Ричарде.
Кивнув, Кара выглядела почему-то очень мудрой в тот момент. Люди уважительно уступали дорогу Морд-Сит, когда она направлялась к месту около бассейна. Никки увидела, как рыбы плавно двигались в тёмной воде. Перед тем, как узнать об этом, она опустилась на колени вместе с Карой, потом она коснулась пола лбом.
—
Магистр Рал ведёт нас, — толпа начала петь в унисон, —
Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Голос Никки присоединился к голосам других, и вместе они отдавались эхом в залах Дворца. Слова «Магистр Рал» и Ричард выглядели неразличимыми для неё. Они означали одно и то же.
Почти против её желания, бурные мысли Никки успокаивались, когда она мягко напевала слова наряду со всем остальными.
—
Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Она затерялась в словах. Солнечные лучи согревали её спину. Следующий день был первым днём зимы, но внутри Дворца Лорда Рала, солнце было тёплым, точно так же, как и в Саду Жизни. Казалось странным то, что Даркен Рал, и его отец, Паниз, который был Лордом Ралом до него, пытались сделать это место вместилищем зла.
Она поняла, тем не менее, что место оставалось местом. Человек — вот что имело значение. Человек создавал различия в определениях. Человек задавал общую атмосферу, которой следовали другие — либо правильно, либо неправильно. В некотором смысле, преданность была формальным утверждением той концепции.
—
Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Эти слова отражались в мыслях Никки. Она очень тосковала по Ричарду. Поскольку его сердце принадлежало кому-то ещё, она тосковала о том, чтобы увидеть его, увидеть его улыбку, поговорить с ним. Если это всё, на что она может когда-либо рассчитывать, то и этим она будет удовлетворена. Только его дружба, его ценность в её жизни, и его в ней самой.
Лишь бы Ричард был счастлив, был живым, был... Ричардом.
«Наши жизни принадлежат тебе».
Никки резко вскочила на колени. Она поняла.
Озадаченная Кара нахмурилась на неё, в то время, как остальные продолжали напевать.
— Что случилось?
«Наши жизни принадлежат тебе».
Она поняла, что должна сделать. Никки стремительно понеслась.
— За мной. Я должна вернуться в Башню.
Поскольку они вместе бежали через залы, Никки слышала нашёптывающий звук голосов, распространяющихся вместе, отражаясь в почтительном эхе сквозь бесчисленные коридоры.
— Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Никки чувствовала себя растворённой в этих словах, которые внезапно обрели смысл для неё, который никогда не имели прежде. Она поняла, как всё это переплетено вместе и, наконец, знала то, что она должна сделать.
* * *
Зедд поднялся со стула из-за стола в небольшой комнате, когда он заметил Никки, стоящую в дверном проёме. Искусственное освещение смягчило его знакомое лицо.
— Никки, ты вернулась! Как там дела в Народном Дворце?
Никки едва услышала его вопрос. Мыслями она была где-то далеко, чтобы давать ответы.
Зедд подошёл поближе, в его ореховых глазах читалось беспокойство.
— Никки, что случилось? Ты похожа на призрак, блуждающий по замку.
Она принудила себя говорить.
— Вы доверитесь Ричарду?
Бровь Зедда дёрнулась.
— О чём ты хочешь спросить таким вопросом?
— Вы доверите Ричарду свою жизнь?
Зедд сделал жест одной рукой.
— Конечно. А к чему это ты?
— Вы доверите Ричарду жизнь каждого?
Зедд мягко взял её руку.
— Никки, я люблю этого мальчика.
— Пожалуйста, Зедд, Вы доверите Ричарду жизнь каждого?
Беспокойство с его глаз распространилось по всему лицу, делая морщины глубже. Наконец он кивнул.
— Конечно, я доверяю. Если когда-нибудь был бы кто-то, кому я доверился бы своей жизнью или жизнью любого, так это только Ричарду. В конце концов, я — тот, кто назвал его Искателем.
Никки кивнула и повернулась.
— Спасибо, Зедд.
Он слегка приподнял свою мантию, когда поспешил за ней.
— Нужно ли помочь тебе чем-нибудь, Никки?
— Нет, — ответила она. — Спасибо. Я в порядке.
Зедд напоследок кивнул, приняв сказанное ею и вернулся к книге, которую он изучал.
Никки шла через залы Башни, не замечая их. Она двигалась, будто следуя невидимой пылающей линии к её цели путём, который Ричард называл, что он может следовать за пылающими линиями формы заклинания.
— Куда мы идём? — спросила Кара, мчась чтобы поспевать за ней следом.
