Меч Истины - Десятое правило волшебника, или Фантом

      Хотя Ричарду казалось, что путь их был очень долог, он понимал, что это только иллюзия, подсказанная ему сильной жаждой. Когда они, наконец, вышли из зарослей на обширную поляну, Ричард едва смог поверить своим глазам. Всё было точно таким, как это описывала Кэлен. Травянистый луг был усыпан сотнями искр Танцующих в Ночи, скользящих среди высоких трав и полевых цветов. Полоса звёзд наверху, в разрыве крон высоких сосен, по сравнению со звёздами в траве, казалась скучной и безжизненной.
      Это было красиво, но ранило сердце Ричарда, из-за того, что напомнило ему о Кэлен, о первой встрече с ней, в тот день, когда она познакомила его с Ша, о том времени, когда она рассказывала ему о Танцующих в Ночи. В его мыслях, Кэлен и Танцующие в Ночи были навсегда связаны. И теперь, когда с той поры прошло так много времени, он узнал, что его мать бросилась в горящий дом, чтобы спасти Танцующего в Ночи. Она погибла не одна. И всё потому, что тысячелетия назад некий человек проник в Храм Ветров и сделал так, чтобы Ричард родился с обеими сторонами дара, с обеими сторонами, которых, как сказала сильфида, у него больше не было.
      Ричард ступил в траву, и несколько Танцующих в Ночи приблизились к нему, любопытствуя, что за чужестранец оказался среди них. Танцующие в Ночи мерцали то ярче, то слабее, как будто вели между собой беседу.
      — Как Вас звать? — спросил Ричард сопроводившего его Танцующего в Ночи.
      — Я — Тарн.
      Ричард наблюдал за Танцующими в Ночи, за тем, как они приближались, скользя, неподалёку от него взмывали вверх и мчались прочь врассыпную.
      — Нас остаётся всё меньше, — сказал Тарн. — Раньше такого не случалось. Для нас это время страданий. Причина нам не известна.
      — Причина — это часть того, почему я здесь, — сказал ему Ричард. — Я надеюсь найти средство, чтобы суметь остановить то, из-за чего у Танцующих в Ночи возник недуг. Если у меня не получится, то вы все исчезнете из этого мира.
      Какое-то время Тарн молчал, задумавшись. Другие, услыхав слова Ричарда, отплыли подальше, прячась во тьме трав, как будто в поисках укромного места, чтобы выплакаться. Однако некоторые подплыли ближе.
      — Многие здесь знали Гхази, — сказал Тарн. — Они тоскуют по нему. Ты не мог бы хоть что-нибудь сообщить нам, о чём он говорил до того, как жизнь покинула его? Так, как ты говорил о словах Ша?
      — Мне жаль, Тарн, но я не был знаком с Гхази. Я не знал о том, что он пришёл, чтобы увидеться с моей матерью. Гхази и моя мама, вероятно, погибли до того, как он смог что-либо нам сообщить о причине своего появления.
      Ричард подумал, не здесь ли крылась причина пожара.
      Многие из Танцующих в Ночи потускнели, как будто разочарованные тем, что он не мог сообщить им ни единого из последних слов Гхази. Ричард помнил свою задачу и обратился к той цели, которая привела его сюда.
      — Пожалуйста, Тарн, я пришёл по важному делу, которое, как я говорил, может в конечном итоге, помочь Танцующим в Ночи в их беде. Я пришёл, потому что Барах оставил здесь кое-что для меня. Здесь его библиотека. Сюда он прислал свою жену, у которой была для меня книга.
      — Магда, — произнесло одно из существ рядом с ним. Он не был уверен, но у того, кто это произнёс, звук голоса был заметно более женственным, чем у Тарна.
      — Верно.
      — Это было задолго до нас, — сказала она,  — но слова Бараха были нам переданы. Мы всё ещё храним тайны, которые он просил нас хранить. Я — Жэсс. Идём. Тарн и я проводим тебя.
      Тарн и Жэсс повели Ричарда по шелковистой траве налево, к высоким деревьям. Вдали от просторного луга, среди деревьев, дорога опять стала походить на спуск в мир тьмы. Только эти двое Танцующие в Ночи освещали его путь.
      — Это далеко? — спросил Ричард.
      — Не далеко, — сказала Жэсс.
      — Это место внутри наших земель, — сказал Тарн, — место, где мы можем о нём заботиться и защищать его. Тысячелетия назад семя выдумок упало на благодатную почву крошек и объедков фактов, оросилось желаниями и начало укореняться и расти. И в конечном итоге, дало обильный урожай слухов, подобно взрыву, распространившихся дальше и дальше ветром молвы, о том у нас скрыто сказочное золотое сокровище. Ничто не могло переубедить уверовавших. Для таких людей блеск золота ярче сияния истины. Их жажда заполучить незаслуженное богатство была такой сильной, что они предпочли пожертвовать всем тем, что было для них настоящей ценностью, чем принять истину — что это была только пустая вера.
      — То, что мы храним — не сокровище, — сказала Жэсс, — а обет, данный нашими предками.
      — В своём роде — это сокровище, — сказал им Ричард. — Во всяком случае, для человека, которому оно предназначено.
      То, что казалось им недалёким, оказалось весьма далёким для Ричарда. От изнеможения он всё с большим трудом переставлял ноги. В животе урчало от голода, а они всё шли сквозь лесную тишину.
      Должно быть, было уже далеко за полночь, когда деревья расступились и Ричард, наконец, увидел освещённую серебристым лунным светом долину, простиравшуюся далеко внизу. Чаша долины была устлана пышными лесами, деревья циновкой поднимались по склонам гор, замыкавших долину со всех сторон. Место, где он стоял, оглядывая глубь долины, не только главенствовало над местностью, но и отсюда открывался прекрасный вид на местность, которая Ричарду всегда нравилась. Ему страстно хотелось бы исследовать это место, оказаться в этом лесу в долине... но оказаться там с Кэлен. Без неё, красота была для него всего лишь не имеющим значения словом. Без Кэлен, улыбающейся ему, мир был пустым и мёртвым.
      — Здесь место библиотеки, которую Хозяин Барах оставил нам на хранение, — сказал Тарн.
      Ричард огляделся по сторонам. Ему были видны только папоротники, несколько лоз винограда, спускавшихся сверху из темноты и стоявшие рядом толстые стволы сосен, обрамлявших возвышенность.
      — Где? — спросил он. — Я нигде не вижу никакого сооружения.
      — Здесь, — сказала Жэсс, скользнув пониже, к небольшому валуну, и устроившись на его вершине. — Библиотека — под ним.
      Ричард почесал в затылке. Место казалось неподходящим для библиотеки. Но затем он вспомнил, как обнаружил вход в библиотеку в Каска под могильным камнем. В свете этого, здесь было больше смысла. Здание, возможно, было бы давно обнаружено и разграблено.
      Он наклонился и, найдя закруглённую, без острых углов выемку, упёрся в скалу плечом. Он был уверен, что ему не хватит сил, чтобы сдвинуть с места тяжёлую каменную глыбу, но, тем не менее, он весь свой вес направил на углубление в камне. С огромным трудом то начал медленно сдвигаться в сторону.
      Танцующие в Ночи приблизились, и вместе с Ричардом стали рассматривать то, что находилось ниже. Камень опирался на маленький, тщательно сглаженный выступ. В выступе не было ни отверстия, ни ступеней, ведущих под землю.
      Ричард опустился на колени и копнул то, что находилось под камнем, в каменном выступе. Оно было мягким, и сухим.
      — Здесь только песок.
      — Да, — сказала Жэсс. — Когда Магда появилась, она, следуя инструкциям своего мужа, применила магию, и заполнила то, что было внизу.
      Ричард недоверчиво спросил.
      — Песком?
      — Да, — сказала Жэсс.
      — И сколько здесь песка? — спросил Ричард. У него совсем не было желания откапывать засыпанную песком дыру, независимо от того, сколько его могло там быть.
      — Видишь ту маленькую речку в долине внизу? — спросила Жэсс.
      Ричард скосил глаза на освещенную тусклым лунным светом картину. Он заметил отблески, отражавшиеся от воды, струившейся между песчаных островков.
      — Да, я её вижу.
      — В преданиях, дошедших до нас, — сказала Жэсс, — говорится, что у Магды было с собой могущественное заклинание, данное ей Барахом. Она использовала его, чтобы создать вихрь, который поднял песок с речных берегов, и направил его в это отверстие, заполнив всё внизу, чтобы защитить его.
      — Защитить его? — спросил Ричард. — От чего?
      — От любого, кто смог бы добраться даже сюда. Этот песок служит помехой любому, кто придёт сюда за тем, что находится здесь.
      — Конечно, я думаю что, если здесь достаточно много песка, то это обязательно осложнит задачу любому. — Ричард подозрительно посмотрел на двоих Танцующих в Ночи, медленно кружившихся в лунном свете. — И всё-таки, сколько там песка?
      Тарн скользнул за край обрыва.
      — Видишь выступ, вон там?
      Ричард осторожно склонился за край утёса и посмотрел. До узкого каменного выступа внизу была, по-видимому, не одна сотня футов.
      — Я вижу его.
      — Именно на этой глубине находятся помещения библиотеки.
      — Помещения библиотеки погребены подо всем этим слоем песка — там, на дне?
      — Да, — сказал Тарн.
      Ричард был ошарашен. Песка здесь должно было хватить на целый дворец.
      — И как я должен раскопать всё это? Чтобы проделать это, потребуется вечность.
      Тарн вернулся, приблизившись к его лицу.
      — Возможно. Но Барах сказал, что, если ты будешь тем единственным, то будешь знать, что делать.
      — Если я — единственный? — Ричард почувствовал, как упадок духа, словно гора песка, придавил его. — Почему мне всегда приходится быть единственным?
      Тарн на мгновение закружился.
      — Это не нам говорить.
      Оказавшись так близко, и так далеко, Ричард застонал от разочарования.
      — Если я — единственный, тогда почему он не оставил мне хотя бы послания, чтобы я понял, что надо делать?
      Тарн и Жэсс на мгновение затихли, как будто размышляя.
      — Ладно, было ещё одно, что мы упустили — сказал, наконец, Жэсс.
      — И что бы это могло быть?
      — Барах сказал, что Танцующие в Ночи должны будут охранять это века и века, но когда пески времён, наконец, истекут, тот единственный, которому предназначено взять книгу, явится сюда и заберёт её собой. — Жэсс приблизилась, кружась. — Это может помочь, Ричард Сайфер?
      Ричард потёр лицо рукой. Почему Барах не мог просто сообщить ему, как добыть «Секреты Силы Боевого Мага»! Возможно, Барах думал, что человек, которому предназначалась книга, должен был достаточно владеть своей силой, чтобы это не послужило ему препятствием. Возможно, он думал, что Ричард должен знать, как закрутить магический вихрь и высосать песок. Если это было так, то Ричард не был тем, единственным. Мало того, что он не умел пользоваться своей силой, но, с того момента, что произошло в сильфиде, у него больше не было дара.
      Насколько Ричард понимал, для него пески времён уже истекли. Сёстры Тьмы ввели в игру шкатулки Одена; шимы, начав уничтожение магии, повредили ткань жизни, отчего Танцующие в Ночи переживали большую беду; и армия Имперского Ордена беспрепятственно свирепствовала в Новом Мире. Но для него лично хуже всего было то, что Кэлен была похищена, находилась под действием заклинания Огненной Цепи, и отчаянно нуждалась в его помощи.
      А он стоял тут и ждал, когда истекут пески времён. Ричард, нахмурившись, убрал руку от лица. Он высунулся с края утёса, разглядывая выступ далеко внизу. Пески времен.
      Он посмотрел налево и осмотрел скалу. Хотя ему не удалось разглядеть там ничего подходящего, но справа, ему показалось, были скалы, по которым он мог спуститься вниз. Он снял со спины вьюк, положил его на землю, достал оттуда походную лопатку и торопливо собрал её.
      «Когда пески времён, наконец, истекут, тот единственный, которому предназначено взять книгу, явится сюда и заберёт её собой», — обратился он к ним. — Именно так вы сказали?
      — Да, — сказала Жэсс — Именно это нам было сказано.
      Ричард снова пристально рассмотрел утёс.
      — Мне нужно попасть туда, на тот выступ, — сказал он Танцующим в Ночи.
      — Мы идём и осветим путь, — сказал Тарн.
      Спускаясь по стене скалы в пропасть, Ричард не позволял себе тратить время впустую. Это оказалось трудно, как он и предполагал, но не заняло много времени, и вскоре он стоял на узком выступе далеко внизу от вершины, где он сдвигал с дороги валун.
      Он осмотрелся вокруг, выбирая место на поверхности скалы, пока не нашел то, что искал. Он немедленно стал подкапывать, рубить, и выламывать камни, которые были так сильно зажаты в том, о чём трудно было сказать с уверенность при тусклом свете луны и двух Танцующих в Ночи, если только это в действительности было тем, что он думал. Когда скала начала подаваться, его уверенность возросла. Чем больше кусков скалы он вытаскивал, тем легче становилось вытаскивать следующие.
      Чтобы освободить некоторые большие камни, ему пришлось действовать осторожно; один неверный шаг, и он мог, поскользнувшись, сорваться с узкого выступа. Некоторые из валунов там, в растущем отверстии были больше, чем ему удалось бы поднять, поэтому ему приходилось выкатывать их из всё больше расширявшейся щели. По счастью, в большинстве случаев ему удалось выкрошить под ними скалу и затем выкатить их. Он стоял на краю узкого выступа и давал камням и валунам проскочить мимо себя. Он видел, как они выплывали в ночной воздух, и беззвучно падали, пока, наконец, не рушились в лес далеко внизу.
      Вдруг, когда лопатка наткнулась на что-то мягкое, оставшаяся часть скальной пробки стала отходить, издавая скрежещущий звук, и от неё фонтаном брызнули осколки. Ричарду пришлось отпрыгнуть с дороги. С грохочущим рёвом, наружу вырвался столб песка, струившегося далеко по прямой, прежде, чем начать падать по дуге вниз.
      Ричард стоял, прижавшись спиной к каменной стене, внезапное, подобное взрыву очищение входа вовнутрь скальных пустот застало его врасплох, и у него отчаянно стучало сердце. Пара Танцующих в Ночи кружилась, наблюдая удивительную картину. Один из них, Ричард толком не понял, кто именно, облетел струю песка до самого низа и затем вернулся.
      Казалось, этому не будет конца, но, наконец, поток песка из отверстия стал убывать, мало помалу переходя в подобие дождевой мороси.
      Ричард без промедления, стал пробираться в отверстие.
      — Идёмте, — позвал он Танцующих в Ночи. — Мне нужен свет.
      Танцующие в Ночи повиновались и, проскользнув у него над плечами, первыми проникли внутрь. Пройдя мимо него, они осветили внутреннее помещение. Внутри Ричард распрямился и, отряхиваясь, стал оглядываться вокруг, различая уставленные книгами полки. Поразительно было думать, что он был первым человеком, попавшим сюда после Магды Сирус, женщины, которой суждено было стать первой Исповедницей.
      Это напомнило ему о Кэлен и своём стремлении найти её, поэтому он немедленно принялся рассматривать окружение. Место выглядело, как довольно простая библиотека, в противоположной стороне находился дверной проём, который, насколько ему было видно, вёл дальше вглубь утёса. Ему были видны тени дверных проёмов и спиральной лестницы. Несмотря на то, что песок вылился в отверстие, здесь, внутри его оставалось ещё много и он толстым слоем покрывал всё вокруг. Чтобы его отсюда вычистить и понять, что здесь находится, потребовалось бы некоторое время.
      Однако, справа на пьедестале напротив пустой каменной стены, отдельно ото всех, лежала книга. Ричард снял её с пьедестала и сдул с неё пыльный песок. На обложке было написано «Секреты Силы Боевого Мага». Он легонько коснулся пальцами позолоченной надписи на обложке, и снова прочитал, предназначенные ему, слова.
      Понимание того, что Боевой Маг, Волшебник Первого Ранга Барах, собственноручно изготовил вот эту самую книгу для человека, который родится с даром, предусмотрительно освобождённым им из Храма Ветров, внушало ему благоговейно-трепетное чувство. Ричард, наконец, нашёл сокровище, которое оставил для него Барах.
      Над его обоими плечами зависли Танцующие в Ночи, наблюдавшие за тем, как он почтительно рассматривал книгу, которая должна, наконец, ответить на его вопросы, которая должна, наконец, помочь ему овладеть своим даром.
      В конце концов, уняв сердцебиение, Ричард открыл обложку, чтобы увидеть то, с чем Барах собирался его ознакомить. Первая страница была пуста. Ричард перевернул другие страницы, но все они были чистыми. Он просмотрел всю книгу и, кроме слов на обложке, он обнаружил, что вся книга была полностью чиста. Ричард стиснул виски между пальцами. Он решил, что ему может быть, мерещится от усталости.
      — Кто-нибудь из вас, видит что-нибудь на страницах?
      — Нет, — сказала Жэсс. — Извини.
      — Я не вижу совсем никаких признаков письма, — добавил Тарн.
      И тогда Ричард понял, в чём была проблема. У него упало сердце.
      «Секреты Силы Боевого Мага» была книгой указаний по использованию специальных свойств дара. Магия была частью книги. Каким-то образом, Ричарда лишили его дара. Без этой помощи дара, что бы ни было написано на страницах, не сохранится у него в памяти. Слова забылись бы раньше, чем он смог бы запомнить то, что прочитал.
      Так же, как теперь он не помнил ни единого слова «Книги Сочтённых Теней», он не мог удержать в памяти слова Секретов Дара Боевого Мага достаточно долго, чтобы осознать, что он их вообще видит. Без помощи дара, она казалась бы ему пустой. Пока он не сможет выяснить, что было не так с его даром, он не сможет прочитать эту книгу.
      — Мне нужно взять это с собой, — сказал Ричард Танцующим в Ночи.
      — Барах сказал, что ты именно так и поступишь, Ричард Сайфер, — сказал Тарн.
      Ричард подумал, мог ли Барах как-то и это тоже предвидеть. Так или иначе, у Ричарда не было времени, чтобы думать об этом. Он пробрался обратно в отверстие и полез вверх по каменной стене.
      Он заметил, что над входом в библиотеку нависала скала, вероятно затем, чтобы не дать воде разрушить со временем каменную пробку или проточить себе дорогу внутрь. Песок должен был оставаться сухим не только для того, чтобы книги внутри оставались целыми, но также для того, чтобы он смог вытечь наружу. Ричард решил, что дождь пока что не сможет нанести библиотеке вреда.
      Выбравшись наверх скалы, он уложил дорогую чистую книгу в свой вьюк. Он увидел, что в каменном выступе, где раньше был песок, теперь была спиральная лестница, уходящая вниз в темноту. Чтобы создать видимость того, что никто не потревожил библиотеку, ему снова пришлось побороться с валуном, пока ему не удалось задвинуть его на прежнее место.
      Едва дыша от усталости, он закинул вьюк на спину. В его голове вертелись тысячи разных дум. На обратной дороге по тёмному лесу, Ричард почти не разговаривал с Танцующими в Ночи, разве что, поблагодарил их за помощь.
      Когда они снова вышли на луг, он пристально оглядел весь вид, глядя, как скользят в траве и полевых цветах Танцующие в Ночи, некоторые из них собирались в пары и кружились в замысловатом танце. Ему подумалось, насколько больше их было, когда здесь была Кэлен. Тоска по Кэлен комом подступила к горлу Ричарда. Она была всем для него. Целый мир, словно сквозь решето, ускользал от него.
      — Мне надо идти, — сказал он Тарну и Жэсс. — Надеюсь, мне удастся воспользоваться тем, что я здесь нашёл, чтобы суметь отвести беду от Танцующих в Ночи и от остальных.
      — Ты вернёшься? — спросила Жэсс.
      Мгновение подумав о спрятанной библиотеке, Ричард кивнул.
      — Да. И я надеюсь, что приду вместе с Кэлен и, что тогда вы её вспомните. Я знаю, что она несказанно обрадуется новой встрече с вами.
      — Когда мы её вспомним, — сказала Жэсс, — тогда радость наполнит и нас.
      Не желая вновь испытывать свой голос, Ричард кивнул и тронулся в путь.
      Помогая ему найти дорогу, Тарн провёл его через древний лес. На границе древних деревьев, Танцующий в Ночи остановился.
      — Выбрав тебя, Ричард Сайфер Барах поступил мудро. Я считаю, что в тебе есть всё, что нужно для успеха. Я желаю тебе добра.
      Ричард печально улыбнулся. Хотелось бы ему в это верить. У него больше не было связи со своим внутренним даром — даже если он там ещё был — и он понятия не имел, как бы он мог достичь успеха. Возможно, Зедд сумеет помочь.
      — Спасибо, Тарн. Вы и Танцующие в Ночи были хорошими защитниками тому, что оставил у вас Барах. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить вас и остальных невинных, над кем нависла эта большая опасность.
       — Ричард Сайфер, если ты потерпишь неудачу, я знаю, что это произойдёт не оттого, что ты мало старался. Если тебе когда-нибудь снова понадобится наша помощь, как говорила тебе Ша, произнеси одно из наших имён, и мы постараемся тебе помочь.
      Ричард кивнул и пошёл прочь, разок обернувшись, чтобы помахать рукой. На мгновение существо завихрилось розовым цветом и затем исчезло за деревьями. Оказавшись под лучами одной только луны, он внезапно почувствовал себя ужасно несчастным.
      Казалось, мёртвые дубы никогда не кончатся. Оцепенело удивляясь, он тащился всё дальше и дальше. Ему следовало раздобыть хоть какую-нибудь пищу и отдохнуть, но ему хотелось выбраться из странных зарослей и добраться сперва до леса. Среди дубовых корней ему были видны кости, словно деревья собирали мертвецов, чтобы прижать их к своей груди.
      Посреди мёртвого леса, поглощённый беспокоившими его мыслями, безостановочно шагавший, Ричард внезапно почувствовал, как в воздухе разлился холод, заставивший его содрогнуться, и он задохнулся от резкого холода, проникшего в лёгкие. Чувство было такое, словно он забрёл в пасть к зиме.
      Когда он взглянул повыше, то среди черепов он заметил что-то, что поначалу выглядело, как отвесная тень. Когда он, наконец, разглядел, чем оно было на самом деле, то по его спине снова пробежала дрожь.
      Это была высокая женщина с чёрными, похожими на проволоку волосами. Она была одета в чёрную, как смола, одежду. Её кожа была бледной, словно луна, отчего казалось, что её вытянутое лицо плавало в темноте. Её высохшая плоть туго обтягивала костлявые черты лица, она выглядела так, как выглядел бы мертвец, пролежавший какое-то время безжизненным в этом заброшенном лесу, ожидая, пока черви сделают свою работу. Её тонкая, угрожающая улыбка безошибочно означала, что она из тех, кто оставляет кости вконец измученных людей гнить здесь, на месте, посреди мёртвого праха.
      Ричард чувствовал такой холод, что не мог двинуться с места. Он понял, что дрожит, но не мог заставить себя прекратить это. Он не чувствовал пальцев ни рук, ни ног. Ему хотелось двигаться, бежать, но он не мог заставить ноги шевелиться.
      У него не было дара, который он мог бы призвать. У него не было меча, который он мог бы обнажить. Перед обманчивым взглядом её белесо-голубых глаз он чувствовал себя беспомощным.
      Ричард подумал, что видимо ему, настал конец и его безжизненные останки так и сгниют в этом пустынном месте, всеми забытые, вместе с костями остальных неизвестных, пришедших сюда за своей большой мечтой.
      Словно ворон расправляющий крылья, женщина распростёрла руки, и ночь поглотила его.

Глава 42

      Очень медленно, постепенно, Кэлен начинала различать голоса в бестолковом гудении, звучавшем как будто издалека, и в то же время рядом. Однако ей всё казалось настолько удивительным, что она не могла с уверенностью определить, было ли это на самом деле или ей это только казалось. Она знала, что некоторые из мыслей, нескончаемым потоком мелькавших перед ней, могли быть только плодом её фантазии, какими бы реальными они не казались.
      Она знала, что не могла находиться то среди звёзд в поле, усыпанном цветами, а в следующее мгновение оказаться в гуще большого сражения верхом на лошади, воюя с иссохшими трупами, и в следующий момент лететь сквозь облака на спине красного дракона. Всё это казалось настоящим, но она знала, что этого не могло быть. В конце концов, драконы никогда не существовали. Это был только миф.
      Но если ей действительно были слышны голоса, то слов она разобрать не могла. До неё они доходили по большей части, как бестелесные, грубые звуки, каждый тон которых, мучительно отзывался где-то у неё глубоко внутри.
      Она знала только, что в её голове медленным темпом отзывался пульс и при каждом мучительном ударе она чувствовала, что её череп вот-вот расколется от давления изнутри. После временного спада каждого цикла, изнутри начинала медленно подступать тошнота, становившаяся опять относительно незаметной при следующем, ошеломительном мучении давящего удара.
      Предприняв попытку открыть глаза, Кэлен не смогла поднять тяжёлые веки. Для этого требовалось больше силы, чем ей удалось найти. Кроме того, она опасалась того, что здесь окажется светло, а она была уверена, что свет поранит её беззащитные глаза, словно длинные иглы, вонзившись в них.
      Она чувствовала себя так, будто находилась в подвешенном состоянии, и какая-то непонятная, плотная сила сдавливала её, не давая ей двигаться, пока некая невидимая сила пытала её ритмичным сдавливанием. Отчаянно пытаясь освободиться из объятий, она попыталась согнуть руки, но они слишком одеревенели. Она попробовала пошевелить ногами, или хотя бы согнуть колено, но её ноги были туго обернуты коконом плотной темноты.
      Звук, возможно резкое слово, вывел её из апатии, приближая её к краю просыпавшегося понимания, возвращая её из оцепенелого смятения в мир жизни. На сей раз, она осознала, что звуки, доносившиеся до неё, были звуками голосов. Она начала различать отдельные слова.
      Она мысленно ухватилась за эти слова, как ниточку к жизни и позволила им вытаскивать её из тёмного дна обморока. Концентрируясь на словах, она ровно дышала, загоняя пульсацию поглубже на дно, тщательно прислушиваясь к каждому слову, пытаясь собрать из них осмысленные понятия. Она разобрала женские голоса и голос мужчины. Грубого мужчины.
      Боль от пробуждения, однако, была даже более изматывающей, чем приснившиеся страдания, которые она ощущала, пока находилась без сознания. Действительность по-своему сумела добавить дополнительный аспект к боли, неотвратимому страданию, жестокому мучению, пульсировавшему в её теле.
      Пытаясь отвлечься от окружавшей её боли, Кэлен приоткрыла глаза ровно настолько, чтобы выглянуть и осторожно осмотреться. Она находилась в каком-то строении. Оно выглядело как палатка, устроенная из бледно-коричневого холста, но если это действительно была палатка, это была самая большая палатка из всех, которые ей доводилось прежде видеть. На одной из стен висели роскошные ковры, видимо, исполнявшие роль двойных дверей.
      Она лежала на толстых шкурах, накинутых поверх какого-то небольшого возвышения над полом, устланным другими шкурами. Лёжа на этих шкурах в горячем, душном воздухе, она была покрыта потом. По крайней мере, она не была укрыта одеялами. Она решила, что, возможно, её бросили сюда, чтобы она не попалась под ноги. Напротив того места, где она лежала, стоял стул с резной спинкой, но на нём никто не сидел.
      В помещении было несколько светильников, некоторые из которых стояли на ящиках, а другие висели на цепях. Они мало способствовали тому, чтобы разогнать мрачную атмосферу в палатке, но, по крайней мере, запах горящего масла скрадывал тяжёлое зловоние пота, животных, и навоза. Кэлен с облегчением увидела, что свет не причинил глазам боли, как она боялась.
      В тусклом свете, словно привидение, не сумевшее найти свою могилу, вышагивала одна из Сестёр.
      Снаружи, сквозь тяжёлый холст и занавешенные коврами стены палатки проникали разнообразные, приглушённые шумы. Казалось, что целый город окружал глухое убежище. Кэлен смогла расслышать бормочущий гул, производимый тысячами людей, вместе со стуком копыт, скрежетом фургонов, рёвом мулов, и металлическим звонрм оружия и доспехов. Где-то в стороне люди выкрикивали приказы, смеялись или ругались, а те, кто находился ближе, разговаривали о чём-то, чего она никак не могла разобрать.
      Кэлен знала, как выглядела эта армия. Она мельком видела их издалека, проходя места, где они побывали, и видела тех, кого они мучили, насиловали, и убивали. Ей хотелось никогда не оказаться среди этих дикарей, которыми, как она знала, были эти люди.
      Заметив, что Джегань бросил взгляд в её сторону, она притворилась, что по-прежнему находится без сознания, ровно дыша, лёжа совершенно неподвижно и держа глаза почти закрытыми. Очевидно, решив, что она ещё не очнулась, он отвернул свой взгляд обратно на вышагивавшую Сестру Улицию.
      — Это не может быть настолько просто,  — настоятельно произнесла Сестра Эрминия, стоявшая возле стола. Она надменно вздёрнула нос.
      На столе Кэлен смогла разглядеть краешек книги. Сестра Эрминия растопыренными пальцами упирались в кожаный переплет книги.
      — Эрминия, — спокойным, почти приятным голосом спросил Джегань, — можешь себе представить, как это интересно — находиться в мыслях Сестры, доставившей мне неприятности, которую я отослал в палатки, чтобы она обслужила там всех моих солдат?
      Женщина, побледнев, шагнув назад и упёршись спиной в стену палатки.
      — Нет, Ваше Превосходительство.
      — Находится там, быть свидетелем их страха? Быть в их мыслях, наблюдая, как они абсолютно беспомощны перед сильными руками, срывающими с них одежду и ощупывающим их тела, как их опрокидывают на голую землю, силой раздвигают им ноги, и на них громоздятся мужчины, для которых они не представляют никакой ценности, кроме как служить средством для небольшого похотливого развлечения? Мужчины, которые не испытывают к ним абсолютно никакого сочувствия, которым нет дела до того, какое мучение они причиняют своим небрежным стремлением удовлетворить своё желание? Ты можешь представить, какое удовлетворение я испытываю, находясь в умах таких досадивших мне Сестёр, быть свидетелем, если можно так выразиться, их заслуженного наказания?
      Сестра Эрминия, с расширенными от ужаса глазами, выговорила едва слышно.
      — Нет, Ваше Превосходительство.
      — Тогда я предлагаю тебе прекратить возражать не потому, что ты так думаешь, а потому, что считаешь, что я хочу услышать именно это. Твой подхалимаж меня не интересует. В моей постели ты можешь льстить мне, если считаешь, что получишь от этого выгоду, которой вовсе и не будет, но здесь мне интересна только правда. Твой спор ради подобострастия успеха нам не даст. Его даст только правда. Если ты имеешь, что сказать, то говори, но прекрати прерывать Улицию, чтобы раскритиковать её мысли только потому, что считаешь, что я хочу это услышать или, скорее рано, чем поздно, опять окажешься в палатках. Ты поняла?