— Полагаю, то самое, о чём вы уже упомянули, Лорд Рал. Заключительное сражение, — наконец произнёс кто-то из офицеров.
— Верно. Заключительное сражение. — Ричард остановился и повернулся к офицерам.
— Для всех нас эта мысль стала привычной. Что настаёт момент истины, высшая точка наших усилий, великая битва. Что в этом сражении не просто определится победитель и проигравший — оно определит, кому жить, а кому умереть. Так же считает и Джегань.
— Иначе он был бы плохим полководцем, — заметил один из старших офицеров.
В толпе собравшихся послышались редкие смешки.
— Что ж… Это, пожалуй, верно. — Торжественно произнёс Ричард. — Особенно в отношении императора Джеганя. Его цель — нести свои убеждения, поэтому он намерен раз и навсегда сокрушить нас в этом сражении. Он — весьма умный и опасный противник. Он заставил нас полностью сосредоточиться на предстоящем нам сражении, и его замысел сработал!
Смех умер. Теперь люди выглядели недовольными — слишком уж высоко оценил Ричард способности врага. Военные не любят подобных оценок, ведь это может заставить их людей потерять мужество в борьбе с противником.
Сам Ричард вовсе не был заинтересован преуменьшать способности Джеганя. Наоборот, он хотел, чтобы его армия точно знала, что им противостоит, чтобы каждый солдат представлял истинные размеры нависшей угрозы.
— Джегань — большой любитель игры Джа-Ла д`Йин.
Часть его собеседников согласно кивнули. Ричард понял, что, по крайней мере, некоторые знают, о чем идет речь.
— У него есть собственная команда Джа-Ла, подобно тому, что у Братства Ордена есть собственная армия. Джегань хочет, чтобы его команда побеждала. Всегда. И поэтому в свою команду он отобрал самых крупных, самых здоровых, самых сильных игроков. Он не воспринимает игру, как соревнование. Его команда обязана побеждать в любом состязании, побеждать постоянно.
Команда Джеганя проиграла всего однажды. Но вместо того, чтобы усилить тренировки и добиться успеха, он уничтожил игроков. И набрал новых — самых сильных, самых рослых, самых быстрых. Между прочим, название Джа-Ла д`Йин означает «игра жизни».
В самом начале, когда Джегань ещё только начинал объединять народы Древнего мира в единую нацию, он терпел поражения. И извлекал из них уроки. Он собрал самую большую и жестокую армию, какую мог, и в результате ему удалось объединить весь Древний Мир под знаменем Ордена. И когда он — по воле Братства Ордена — начал эту войну, он позаботился, чтобы в его распоряжении оказались ресурсы достаточные, чтобы успешно исполнить свою миссию. Любой из вас поступил бы также.
Но и потом Джеганю приходилось не раз проигрывать сражения. Он снова извлекал из них уроки, и требовал, чтобы ему присылали ещё людей. Вот так он и добивается победы во имя Ордена. В результате, сейчас он командует армией, чья сила способна подавить любое сопротивление. Он знает, что победит. Поэтому с нетерпением ожидает заключительного сражения.
Кроме того, Император Джегань обладает древней магией сноходцев. Он способен вторгаться в умы людей не просто, чтобы получить какую-либо информацию, а чтобы управлять ими. Как вы знаете, сегодня он управляет множеством одарённых, и среди них есть Сёстры Света и Тьмы. Таким образом, в его распоряжении оказались обе силы — и сталь, и магия.
— Лорд Рал, — прервал речь Ричарда один из старших офицеров. — Вы слишком легко отвергаете наших людей. Большинство солдат нашей армии — уроженцы Д`Хары. И они передают свои умения всем остальным. Наши люди — вовсе не зелёные новички, они прекрасно понимают, что находится под угрозой. Это испытанные солдаты, которые умеют сражаться. А ещё на нашей стороне Верна и её Сёстры.
— Имперскому Ордену не суждено проиграть лишь потому, что он несёт зло. В конце концов, зло, конечно, обернётся против себя самого, но для нас и для тех, чьи жизни мы защищаем, это слабое утешение. Прежде чем погибнуть от собственного яда, зло может властвовать ещё тысячу или две тысячи лет, или даже дольше.
Ричард снова принялся расхаживать туда-сюда, его голос наполнился большей страстью.
— Бывают времена, когда усилия отважных людей способны изменить ход истории — я готов с этим согласиться. Точнее, я даже рассчитываю на это. Сейчас наступает момент, когда мы должны решить, каким будет наше будущее. Мы должны сделать то, что необходимо. И неважно, насколько болезненно это будет, если в результате наши дети это будущее получат. Наше с вами будущее, свобода следующих поколений сейчас зависят от нас с вами, от того, что мы сделаем, и насколько успешно будем действовать.
— Лорд Рал, — со спокойной уверенностью произнёс офицер, — наши люди знают, что нас загнали в угол. Они не подведут, если вы имеете в виду именно это.
Ричарду стало ясно, что его не понимают. Он перестал шагать и остановился перед офицерами, сложив руки за спиной. Где-то в глубине сознания всплыло призрачное видение, которое показала ему Шота. Кровавая судьба, ожидающая их всех. Словно тяжёлый груз навалился на его плечи. Ричард заговорил снова.
— Я всегда говорил, что не могу вести вас в финальное сражение с Орденом, или мы проиграем. Всё, что случилось после моего последнего визита к вам, только убедило меня в собственной правоте.
Недовольный ропот, подобно грому, заполнил сумрачный день. Прежде чем кто-нибудь успел возразить, Ричард поспешно продолжал.
— Армия Ордена очень скоро войдёт в Д`Хару с юга и двинется к Народному Дворцу. Наша армия идёт на юг им навстречу. Они это знают. Ждут вас. Хотят этого. Джегань управляет нашей тактикой, мы исполняем его приказы. Он вынуждает нас ввязаться в сражение, в котором мы не сможем победить. Сражение, которого он проиграть не может.
В ответ раздались протестующие крики. Несколько голосов прокричали, что будущего знать не может никто, что они еще могут одержать победу. Ричард поднял руку, призывая к тишине.
— Будущее, действительно, не предопределено. Но правда в том, что всё обстоит именно так. Вы — солдаты. Планируя свои операции, вы руководствуетесь фактами, а не своими желаниями.
Даже если бы мы чудесным образом вдруг выиграли бы сражение, это ничего бы не решило. Для нас это была бы дорогой ценой выигранная битва, и только. А отброшенный нами Орден вернётся, пополнив свои ряды новыми силами. Выходит, выиграв то сражение, мы окажемся лицом к лицу с необходимостью ещё одной битвы. Только противостоять в ней нам будет гораздо большее количество солдат противника.
Почему? Да потому что в каждом сражении мы теряем людей, а потому становимся слабее. У нас не так много людей, чтобы пополнять ряды армии. А Джегань получает столько людей, сколько ему требуется и становится только сильнее.
И есть ещё одна причина, по которой мы не можем победить: невозможно выиграть войну защищаясь. Таким способом можно выиграть сражение, но не войну.
— Так что же вы предлагаете? — спросил офицер. — Мирные переговоры?
Ричард раздражённым жестом отклонил такое предположение.
— Орден не пойдёт ни на какие мирные переговоры. Когда-то, в самом начале они, возможно, приняли бы нашу капитуляцию. Позволили бы нам склониться перед ними, поцеловать их сапоги и надеть рабские цепи. Но теперь это невозможно. Теперь они хотят только победу, оплаченную нашей кровью. Да и какая разница? В любом случае результат один — мы сами и наши люди будем захвачены в плен или убиты. А как именно мы проиграем, значения не имеет. Так или иначе, мы потерпели поражение.
— Но это значит… что? — возбуждённый голос офицера сорвался. — Будем драться, пока все не погибнем или не окажемся в плену?
Все уставились на краснолицего офицера. Эти мужчины долгое время вели борьбу с Орденом, используя все свои знания и опыт. У них осталась только их борьба и их долг. Больше они ничего не хотели знать.
Ричард обернулся к Каре. Морд-Сит, облачённая в красную кожу, стояла расставив ноги, сложив руки за спиной. И выглядела так, словно готова была в одиночку сокрушить Имперский Орден.
Ричард указал на женщину, стоящую рядом с Карой.
— Это Никки. Когда-то она служила нашим врагам.
И услышав, как кто-то прошептал о врагах, пробравшихся к ним, Ричард добавил.
— Точно так же, многие из вас поддерживали тиранию, когда служили Даркену Ралу. А некоторые — и Панизу Ралу, его отцу. У вас тогда не было выбора. Даркена Рала совсем не интересовало, что вы хотели бы сделать со своими жизнями. Ему было важно лишь, чтоб вы исполняли его приказы. Теперь вы получили возможность выбора и сделали его. Как и Никки.
Солдаты Ордена — совсем другие. Вы сражаетесь потому, что вам грозит насилие и смерть. Они же сражаются за свои убеждения. Им нравится сражаться, нравится быть частью военной мощи Ордена. Никки была в лагере Джеганя и не понаслышке знает, что там происходит. Она видела много такого, что может оказаться полезным.
Ричард снова повернулся к Никки. Она была похожа на статую, с нежной кожей и рассыпанными по плечам светлыми волосами. Доведись Ричарду создавать её статую, ему не пришлось бы менять ни единой черточки — настолько полно её облик отражал картину совершенной красоты. Но с каким невыразимым уродством сталкивала её жизнь…
— Пожалуйста, Никки, расскажи, что бывает с теми, кто попал в плен к Имперскому Ордену.
Сам он и понятия не имел, что расскажет Никки. Но у него не оставалось сомнений, что Орден испытывает лишь презрение к человеческой жизни.
— Орден не казнит пленников быстро, — с мертвящим спокойствием произнесла Никки и скользнула к офицерам, что не сводили с неё глаз. Стоя рядом с Ричардом, она подождала, пока настанет тишина и каждый из присутствующих будет готов внимательно слушать.
— Для начала, — заговорила она, — каждого пленника кастрируют.
Присутствующие мужчины дружно ахнули.
— Тех, кто переживёт муки и унижения, будут подвергать новым пыткам. А тех, кто выдержит и пытки, ожидает мучительная смерть. Те, кто сдаётся без сопротивления, могут избежать подобных мучений. Жестокость — средство, чтобы внушить страх потенциальным противникам и вынудить их сдаться. С мирным населением в захваченных городах поступают так же жестоко и с той же целью. Слухи о зверском обращении с пленными заставляют многие города сдаваться Ордену без всякого сопротивления.
Вы все боретесь с ними уже очень давно, поэтому нельзя рассчитывать, что вам удастся избежать мучений. В случае захвата в плен, для вас нет никакой надежды на спасение. Они заставят вас пожалеть, что вы вообще родились на свет. Вашим единственным спасением будет смерть. Но дело даже не в этом. Жизнь под игом Ордена не многим лучше, чем ожидание смерти от его рук. Жизнь под властью Ордена — это медленное, мучительное умирание. Только длится оно долгие годы.
В той жизни преуспевают только те, кто ненавидит жизнь. И Орден всячески поощряет тех, кто презирает все светлые её проявления. Ненависти обучают, постоянно формируют, взращивают из горечи и страдания. Жизнь превращается в существование, полное постоянного страдания. Добрые дела возмущают ненавистников, они наслаждаются чужим страданием. И такие люди будут вашими хозяевами, если вы попадёте в плен.
Мужчины стояли и ошеломлённо молчали. В наступившей тишине Ричард услышал лёгкий стук по тенту у них над головами. Начался дождь.
А Никки спокойно продолжала.
— Жареные яички врагов — ценное угощение для солдат Ордена. Дорогой и редкий деликатес. Сброд, который следует за воинскими частями, обыскивает после сражения поле битвы, выискивая ещё живых солдат, которых можно было бы кастрировать. Эти кровавые драгоценности — весьма популярный товар в первое время после победы. Солдаты Ордена верят, что это — средство, способное придать им силу и мужество. Потом они переключают своё внимание на женщин-пленниц.
Ричард сжал переносицу большим и указательным пальцами.
— Хочешь рассказать что-то ещё?
Никки подняла бровь.
— А этого недостаточно?
— Думаю, достаточно. — Вздохнул Ричард и повернулся к офицерам.
— Всё просто. Правда в том, что у вас нет никакой надежды победить в надвигающемся сражении. Вы проиграете.
Ричард глубоко вдохнул и произнёс, наконец, те отвратительные слова, ради которых он сюда приехал.
— Вот поэтому никакого заключительного сражения не будет. Мы не будем драться с Императором Джеганем и его армией Имперского Ордена. Как Лорд Рал, правитель Д`Харианской Империи, я запрещаю бессмысленное самоубийство. Мы не будем сражаться. Вместо этого мы рассеем нашу армию. Не будет никакого сражения. Джегань получит Новый Мир без всякого сопротивления.
Ричард увидел, как глаза всех этих людей наполнились слезами.
Глава 25
Слова Ричарда звучали, как пощечина.
— Зачем тогда вообще сражаться? — сердито крикнул один из офицеров и обвёл рукой своих соратников. — Мы воюем много лет. Скольких товарищей уже нет здесь, с нами, потому что они отдали свои жизни ради любимых и во имя нашего дела. Если у нас нет шанса, если в конце нас ожидает поражение, тогда зачем вообще сражаться? Зачем продолжать эту борьбу?
Ричард горько улыбнулся.
— Вот именно. Об этом я и говорю.
— Но ведь… — продолжал сердитый офицер. — Если победа невозможна, а впереди только разрушение и смерть — люди теряют волю к борьбе. Если они видят, что у них нет шансов защитить свои убеждения, и, пытаясь изменить это, они сталкиваются со смертью, то захотят забыть всё, что касается этой войны.
Офицер разозлился ещё больше. Это настроение начинало передаваться и другим его товарищам.
— Что вы предлагаете? Забыть о войне, раз уж нам не выстоять против Ордена? И если его не победить, значит, незачем сражаться?
Ричард сложил руки за спиной и решительно вскинул голову. Он ждал до тех пор, пока не уверился, что его слышит каждый.
— Нет, я предлагаю заставить людей Древнего Мира почувствовать то же самое.
Офицеры насупились в смятении, глухо переговариваясь между собой. Но когда Ричард продолжил, сразу воцарилась тишина.
— Джегань ведёт свою армию в Д`Хару. Он хочет сразиться с нами. Почему? Да потому, что верит в то, что способен разгромить нас. И я думаю, он прав. Не потому, что наши люди уступают им в храбрости, подготовке, силе или ловкости, а просто потому, что знаю, насколько громадны их ресурсы. Я провёл достаточно времени в Древнем Мире, чтобы узнать, насколько они велики. Я видел, сколько в Древнем Мире людей, скота, зерна и многого другого. Я нигде не встречал всего этого в таком количестве. Вы даже не представляете, сколько у них запасов.
Джегань собрал огромную силу. Его люди, преданные своим убеждениям, беспощадны. Они намерены сокрушить всё, что противостоит им. Они жаждут быть героями-победителями, повсюду несущими свою веру. Джегань обеспечен всем — по опыту зная — если что-то потребуется, он увеличит запасы вдвое. А чтобы быть полностью уверенным, он ещё раз удваивает всё.
Джеганя не сдерживают извращённые моральные представления о ведении войны с использованием тех же средств, что и его противник — эта надуманная справедливость, навязанная смертельной битвой. Борьба на равных его не интересует — особенно его. Его задача состоит исключительно в том, что бы подчинить нас.
Ради достижения этой цели, им нужно чтобы мы защищались, находясь в самой уязвимой позиции — на поле боя в традиционной заключительной битве. Вот, чему посвящены все усилия Джеганя, потому, что все ждут именно этого. Он хочет навязать нам этот путь, потому что в таком случае у нас нет шанса выстоять против их многочисленной орды. У нас и правда недостаточно сил для того, что бы победить. Значит, они сокрушат нас. А потом будут праздновать свою великую победу — будто бы кто-то сомневался в их успехе — поджарив ваши гениталии и в пьяной оргии, насилуя ваших жён, сестёр и дочерей.
Ричард наклонился к мужчине и постучал пальцем по виску.
— Подумайте! Неужели вы настолько погрязли в концепции традиционной финальной битвы, что забыли о её сути? Неужели традиции важнее здравого смысла? Единственная цель подобного сражения — одержать победу над врагом и уладить вопрос раз и навсегда. Общее представление о заключительном сражении превратилось в уверенность, что так нужно, потому, что так делалось всегда. Прекратите. Бессмысленно цепляться за эту идею. Думайте. Не позволяйте вашим прежним поступкам ослепить вас. Прекратите добровольно бросаться в могилы. Думайте! Думайте, как достигнуть своей — нашей! — цели.
— Вы хотите сказать, что есть лучший способ, чем просто сразиться с ними? — спросил офицер помоложе. Как и большинство собравшихся, он выглядел чрезвычайно озадаченным.
Ричард вздохнул, пытаясь сдержаться, и, глядя на серьёзные лица вокруг себя, заставил голос звучать тише.
— Да. Вместо того, чтобы делать то, что от нас ждут — сражаться в заключительной битве, я хочу их просто уничтожить. В конце концов, это и есть основная цель великой финальной битвы. Но если такое сражение не принесёт поставленной цели, мы должны найти другой путь. В отличие от тех, кто борется за верования Ордена, ни одному из нас нет нужды хвастаться великолепной победой на поле боя. В этом нет никакой славы. Есть либо успех, либо провал. Провал означает наступление новых тёмных времён. Успех — свободу. Цивилизация лежит на чаше весов. Это очевидно. Здесь нет правил, по которым нужно сражаться. Это борьба за жизнь, за выживание. Борьба против людей, ведомых желанием убить нас, считающих, что у нас нет никакого права на существование. Это битва — не заговор и не борьба за власть, она начинается в умах людей, базируется на идеях, которыми они руководствуются. Мы надёжнее защитим наших близких, победив в борьбе разумов, а не на поле боя.
Наконец, генерал Мейфферт поднял руку, собираясь что-то сказать.
— Лорд Рал, как ещё можем мы одолеть такого многочисленного противника, если не в сражении? Пусть их слишком много, пусть их ведут верования, но нам предстоит иметь дело с их мечами.
Солдаты кивали, радуясь, что их генерал задал вопрос, который был в голове у каждого из них. И сам Ричард ждал именно этого вопроса. Ему удалось освободить их сознание от надежды на победу в традиционном финальном сражении. Теперь он должен показать им, как выиграть войну.
Дождь сильнее забарабанил по непромокаемому навесу. Ричард сложил за спиной руки и оценивающе смотрел на лица перед собой.
— Вы должны быть громом и молнией свободы. Вы должны быть возмездием людям с низкими идеями. Людям, которые не просто позволили злу поселиться в своих сердцах, но которые оправдывают и защищают его. Мы будем вести войну по-своему — не, как армия на поле боя. Будем биться не за идею, а во имя будущего человечества.
Древний Мир полностью погружён в эту войну, и каждый, кто на их стороне, посвятил себя борьбе. Они влюблены в своё дело. Они верят в то, что делают. Они думают, что правда на их стороне, а все их действия нравственны. Они уверены, что исполняют волю Создателя, имеют право определять, как будет жить человечество и потому оправдывают любое убийство.
В эту войну они вкладывают всё: собственность, силу, богатство, жизни. Не только армия, но и население хотят поработить нас, заставить склониться перед их верованиями. Они хотят, чтобы мы стали рабами их веры, как они сами. Они поощряют нападения армии на невинных людей здесь, в Новом Мире, чтобы заставить нас разделить их идеи. Они хотят, чтобы мы, как последователи их веры, жертвовали ради неё своими жизнями, жили так, как желают они, хотят диктовать, во что будут верить наши дети… Применяя силу в случае необходимости.
Все последователи Ордена по мере сил поддерживают солдат, молятся за них, мечтая сокрушить нас. Каждый вносит свой вклад в общее дело. А значит, они — такие же враги, как и солдаты, сражающиеся за них. Они — те, кто кормит лезвия молодыми людьми; они снабжают солдат всем, в чём они нуждаются на пути к нам — от пищи до моральной помощи и поддержки.
Ричард указал на юг.
— Фактически, те люди, которые делают эту войну возможной, увеличивают количество наших врагов, поскольку каждый тихий «помощник» желает издалека причинить нам вред, который, выбрав ненависть, верит, что останется безнаказанным. Награбленное добро отправляется к ним, как вознаграждение за поддержку. Рабов посылают трудиться на них. Кровь и слёзы льются, чтобы претворить в жизнь требования их веры. Эти люди сделали свой выбор. Они уверены, что у них есть право распоряжаться нашими жизнями. Они делают всё, чтобы подчинить нас. Но они должны ответить за свой выбор, особенно когда он пал на тех, кто не причинил им никакого вреда.
Ричард развёл руками.
— И как мы добьёмся этого?
Он сжал кулаки.
— Мы должны принести эту войну в дома тех, кто поддерживает и поощряет её. Не только жизни наших друзей, семей и любимых должны быть брошены в кровавый котёл, который топят люди из Древнего Мира. Теперь там должны быть и их жизни. Они видят в этой войне борьбу за будущее человечества. Я же намерен показать им то, что она на самом деле из себя представляет. Я хочу, что бы они поняли, что, продолжая убивать и порабощать нас, они рано или поздно ответят за всё.
С этого дня мы будем вести настоящую, всеобщую войну, без всякого милосердия. Мы не будем навязывать себе бессмысленные правила морали. Единственное, что является истинно моральным — это наша победа. Я хочу, что бы все сторонники Ордена расплатились за свою агрессию. Заплатили благосостоянием, своим будущим, жизнями. Настало время преследовать этих людей, наполнив чёрным гневом наши сердца.
Ричард поднял кулак.
— Превратите их тела в кровь и прах!
Все затаили дыхание, на мгновение воцарилась тишина, затем его оглушили одобрительные крики. Эти люди, обречённые на поражение и смерть, увидели свой путь. У них, наконец, появился реальный шанс спасти свои дома, любимых, своё будущее.
Ричард какое-то время позволил продолжаться шумному веселью, затем вытянул вперёд руку, собираясь продолжить.
— Армии Ордена помогают люди с их родины. Каждый солдат знает, что их поддерживает семья, друзья и близкие. Мужчины Ордена получают письма из Древнего Мира. Я хочу, что бы они услышали вопли муки. Хочу, чтобы они знали, что их дома рушатся, города сравниваются с землёй, посевы уничтожены, а их любимые остались ни с чем. Орден проповедует, что жизнь в этом мире — только страдание. Сделайте это правдой. Сорвите тонкую плёнку той цивилизации, которую они так презирают.
Ричард посмотрел на Верну и стоящих рядом с ней Сестёр Света.
— Они ненавидят магию — так пусть придут от неё в ужас. Они хотят уничтожить всех, кто обладает магией — заставьте их поверить, что это невозможно. Они хотят мир без магии — так пусть они мечтают только о том, чтобы никогда не потревожить нас снова. Они хотят завоёвывать — заставьте их хотеть только сдаться.
Удар молнии рассёк воздух мрачного дня, гонимый ветром дождь барабанил по навесу. Ричард вновь повернулся к солдатам и продолжил, как только стих последний удар грома.
— Чтобы достичь нашей цели, мы должны иметь скоординированный план на любой случай. Пока мы этим занимаемся, часть нашей силы нужно направить на решение важной задачи — преследование и уничтожение их товарных обозов — они много значат для выживания Ордена. Они не только везут подкрепление, эти обозы доставляют стабильный поток поставок, необходимых для выживания.
По пути Имперский Орден грабит, но этого далеко недостаточно, чтобы их обеспечить. И подавляющая численность также делает их уязвимыми. Мы должны помешать снабжению армии, без которого им здесь не выжить. Мы должны разорвать эту жизненно важную цепь. От голода солдаты Имперского Ордена будут не менее мёртвыми. А каждый такой умерший означает, что у нас будет одной проблемой меньше. Только это имеет для нас значение
Кроме того, новички, приходящие с юга, будут намного уязвимее — их не так много и они ещё не воссоединятся с опытными воинами. Это будут всего лишь необученные молодые головорезы, желающие насиловать и грабить. Убейте их прежде, чем они пойдут на север и им представится такой шанс. Будет намного труднее вербовать новобранцев, если они будут гибнуть на родной земле, до того как отправятся убивать беспомощных незнакомцев. Ещё лучше, если они только начнут собираться в городах в небольшие отряды. Принесите им войну. Убейте их прежде, чем у них будет шанс принести войну нам.
Молодые люди должны знать, что став добровольцами, они никогда не будут героями, не награбят добра, не получат молоденьких пленниц. Если они увидят, что не смогут уйти далеко, прежде чем их настигнут люди, которые не станут драться привычным образом, не бросятся в бессмысленную финальную битву против противника, превосходящего силой, отобьёт у них охоту присоединиться к сражению. Если нет — их можно перебить до того, как они воссоединятся с армией на севере. Тела этих молодых «героев», гниющие на собственных порогах, помогут нам сломить дух людей Древнего Мира.
Ричард оценивал полные решимости пристальные взгляды перед тем, как продолжить.
— Идея заключительного сражения умирает здесь и сейчас. Сегодня мы растворимся прямо в воздухе. С этого дня не будет армии Империи Д`Хара, которую Орден может вовлечь в заключительное сражение и уничтожить, чтобы лишить наших людей помощи, оставляя их беззащитными и уязвимыми. Мы не допустим этого. Сегодня мы начинаем вести эту войну новым способом — нашим — рационально продуманным, способом, который приведёт нас к победе.
Я хочу, что бы все в Древнем Мире боялись вас, словно вы духи мщения. Начиная с сегодняшнего дня, вы станете призрачными легионами Д`Хары. Никто не будет знать, где вы, когда ударите, и куда будет направлен ваш следующий удар. Но я хочу, чтобы все в Древнем Мире точно знали: вы придёте за ними, обрушитесь так, будто сам подземный мир готов раскрыться и поглотить их. Пусть они боятся призрачных легионов Д`Хары, как будто вы — это сама смерть. Они мечтают умереть, чтобы пребывать в вечной славе в загробной жизни… Так исполните их желание.
Кто-то из мужчин позади откашлялся и затем сказал.
— Но, лорд Рал, тогда умрут невинные люди. Они не солдаты, которых мы хотим уничтожить. Погибнет много детей.
— Да, это, к сожалению верно. Но не позволяйте затуманить себе разум и охладить свою решимость ложными бессмысленными обвинениями. Орден несёт ответственность за эту жестокую войну против невинных людей. Войну против женщин и детей, которые никому не причинили зла. А мы всего лишь стремимся прекратить агрессию как можно быстрее.
Это правда. Погибнут невинные люди, погибнут дети. Но разве есть выбор? Неужели нужно пожертвовать хорошими людьми из страха, навредить невинным? Мы все невинны. Все наши дети невинны. Но сейчас им вредят. В конечном счёте, власть Ордена нанесёт ущерб всем, включая всех детей Древнего Мира. Орден превратит большинство из них в чудовищ. И если победит Орден, умрёт ещё много людей.
Более того, жизни людей Древнего Мира — не на нашей совести, а Ордена. Не мы начали эту войну, не мы напали на них, а они на нас. Единственное, на что мы должны направить свои действия, — как можно скорее закончить войну. И есть только один способ добиться своей цели. В конце концов, это — самое гуманное, что мы можем сделать, потому что в итоге, жертв будет меньше.
Хотя, по возможности, вы должны избегать причинять вред невинным людям, но не к этому вы должны стремиться. Окончание войны — вот ваша основная цель. Чтобы добиться этого, мы должны лишить их способности воевать. Вот ответственность, которая лежит перед вами, как перед воинами.
Мы защищаем своё право на существование. Если нам удастся победить, в итоге мы так же поможем бесчисленному количеству людей жить свободно. Но наша цель не в том, чтобы освободить этих людей. Если они желают быть свободными — всегда могут присоединиться к нам.
Фактически, в Древнем Мире уже есть люди, которые восстали против Ордена. Я знаю их. Например, простой кузнец по имени Виктор и его люди в Алтур-Ранге зажгли пламя свободы в Древнем Мире и готовы бороться вместе с нами. Везде, где вы встретите людей, которые жаждут быть свободными, — поддержите их стремление, попробуйте заручиться их помощью. Они будут с радостью наблюдать, как горят их города, если это пламя уничтожит паразитов, разрушающих их жизни.
Что бы вы ни делали, не забывайте, что ваша цель — помешать Ордену убивать нас. И для этого они должны потерять желание сражаться. Наша задача принести эту войну к ним домой. Я горюю о невинных потерянных жизнях, но их потеря — прямой результат безнравственных действий Ордена. Мы не обязаны жертвовать своими жизнями ради спасения людей с той стороны, со стороны нападающих. Мы не можем отвечать за жизни в этой борьбе, не мы её начали. У нас есть полное право защищаться. Никогда и никому не позволяйте говорить вам обратное. Угроза должна быть устранена. Остальное лишь приведёт вас к могиле.
Воины мрачно стояли, укрытые от ливня огромным навесом. Спорить и возражать больше не было необходимости. Они слишком долго терпели поражения, видели, как тысячами умирают люди и теперь поняли, что другого пути нет.
Ричард повернулся к капитану Циммеру. Молодой офицер с квадратным подбородком и бычьей шеей стоял, сложив руки на мощной груди, и сосредоточенно слушал Ричарда. Он стал главой особого отряда, когда Кэлен повысила капитана Мейфферта до командующего армией Д`Хары. Кэлен рассказывала Ричарду, что люди капитана Циммера отлично знают своё дело. Это испытанные, устойчивы к стрессу, выносливые, бесстрашные и хладнокровные бойцы. Они смеются над тем, что заставляет простых солдат побледнеть. А ещё Кэлен говорила, что они собирают уши врагов.
— Капитан Циммер, в этой нашей новой операции у меня есть для вас особая работа.
Мужчина заразительно улыбнулся, опустил руки и выпрямился.
— Да, Лорд Рал?
— Первая, самая важная задача — устранение любого, кто проповедует принципы Ордена. Эти люди — источник ненависти, рассадник низменных верований, пропитывающих жизнь своим ядом. Братство Ордена поставило своей целью завоевание всего человечества, чтобы подвести всех людей под своё абсолютное учение. Они считают, что следует уничтожать всех, кто не склонил головы перед их верой. Идеи этих людей — искры, которые разжигают желание убивать. Если бы не их учение, они не пришли бы сюда убивать.
