— А вон и другие двое. — Тревинер указал на картины. — Вон тот, светловолосый, — Гелигрен, а дальше — Лилигрен.
      — Да, это они, — согласилась Лила. — Однако на этих картинах есть в их облике что-то монтарвское.
      — Стойте! — внезапно скомандовал Тревинер, заставив остальных замереть на месте. — Не подходите к следующей картине — я вижу там следы на полу. Здесь кто-то побывал до нас.
      Вдоль стены тянулась едва заметная тропинка, оставленная в пыли чьими-то башмаками. Следы вели от ниши к нише, от картины к картине. Перед каждой картиной виднелись вытоптанные участки, позволявшие догадаться, что посетитель останавливался здесь, рассматривая изображения.
      Тревинер отыскал след получше и отпечатал около него след своей ноги, затем присел, чтобы сравнить оба отпечатка.
      — Край следа осыпался и потерял четкость, — сообщил он свои наблюдения. — Это старые следы, они появились здесь несколько месяцев назад.
      Такую подошву делают в Келанге, следовательно, пришелец или, по крайней мере, его башмаки оттуда. Судя по размеру обуви и ширине шага, он невысок и с тонкой костью.
      — Такой, как Каморра? — догадалась Лила.
      — Я видел Каморру только издали, когда защищал Бетлинк. На силача он не потянет, это точно. — Охотник подошел к картине с изображением Гелигрена.
      — Интересно… — Он нагнулся, присматриваясь к полу. — Видите, перед картиной не так давно стоял какой-то ящик или сундучок — здесь остался отпечаток по форме его дна, почти без пыли. Похоже, этот человек унес ящик.
      — Тревинер, а можем мы по его следам отыскать выход из Фаура? — спросила магиня.
      — Да, они наверняка приведут нас к выходу. — Позвав за собой остальных, охотник отправился по следам.
      Цепочка следов ушла под левую арку и запетляла по разветвлениям подземных переходов. Видимо, побывавший у Белого шара человек пришел к нему не самым коротким путем. Центральные коридоры сменились окраинными, без травяного освещения, где вновь понадобились светлячки Феникса. Наконец путники прошли по длинному неуютному туннелю, в конце которого обнаружился выход наверх, неплотно заваленный камнями и ветвями деревьев. В щели между камнями пробивался свет.
      — А вот и выход! — оглянулся на остальных Тревинер.
      — Но он завален, — подошел к нему Витри.
      — Этот человек позаботился, чтобы здесь не разгуливали другие, — сообразил охотник. — Давайте-ка, друзья, расчистим эту дыру.
      Он достал из мешка топор и стал рубить ветви, удерживавшие каменную насыпь. Остальные начали растаскивать камни и обломки ветвей. Вскоре в верхней части насыпи образовалось достаточное отверстие, чтобы выбраться наружу.
      Тревинер пролез туда и зажмурился от яркого дневного света. Выждав немного, он огляделся и увидел, что туннель выходит в укромную расщелину на северном склоне Ционского нагорья. Судя по короткой тени от скал, солнце стояло высоко, хотя и не заглядывало в расщелину. Внизу виднелся необъятный лесной массив, сквозь который пролегало русло речки, текущей вдоль нагорья на восток.
      Охотник осмотрел дно расщелины, узкое и неудобное, но пригодное для спуска.
      — Вылезайте, здесь безопасно, — позвал он остальных. Они один за другим выкарабкались из отверстия и остановились рядом с охотником.
      — Деревья-то — пожелтели! — ахнул Шемма. — Сколько ж мы пробыли под землей?
      — Дней десять, — отозвался Тревинер. — Здесь, на севере, осень приходит раньше, чем у вас в Лоане.
      — И ночи, наверное, холоднее?
      — Холоднее, приятель, сегодня же и убедишься. А сейчас, пока светло, хорошо бы и о зайчатине побеспокоиться.
      Охотник первым спустился по расщелине и повел остальных через лес к реке. По пути им не встретилось никакой живности, поэтому он оставил друзей у реки и ушел искать добычу в одиночку.
      — Надо бы развести костер и просушить одежду, — предложил Альмарен.
      — Котлы, котлы надо на огонь поставить! — догадался Шемма и первым пошел за дровами.
      Когда Тревинер вернулся с добытым зайцем, котлы давно кипели, а одежда, развешанная на рогатках, наполовину просохла. Охотник сам освежевал и разделал тушку, запустил куски в воду, а затем расшвырял носком башмака дрова, чтобы убавить огонь.
      — Стой! — страдающим голосом вскричал Шемма. — Так дольше будет вариться, неужто не соображаешь?!
      — Сам не соображаешь, — отмахнулся от него Тревинер. — Если похлебка закипит ключом, весь смак выплеснется через край и уйдет в огонь.
      Понял?!
      Впечатленный жутким сообщением Тревинера, Шемма угрюмо уселся на чурбачок и до окончания варки не спускал с котелка глаз, чтобы в случае чего грудью стать на пути уходящего смака. Но тот, благодаря предосторожности охотника, вел себя смирно, и покрытую жиром похлебку сняли наконец с костра и разлили по мискам.
      — Хлебца бы сюда… — мечтательно сказал табунщик между двумя большими глотками.
      — Да на тебя не угодишь, приятель! — Тревинер даже забыл про еду.
      — То тебе горяченького, то хлебца! Интересно, чего тебе захочется, если я изловчусь подстрелить в лесу пару буханок?!
      — Уж и помечтать нельзя… — буркнул в ложку Шемма. — Нет, такая жизнь не для меня, да и я — не для нее. Мое место — в Лоане, и все тут.
      Все промолчали, в глубине души соглашаясь с высказыванием табунщика. В памяти Витри всплыло последнее утро в селе — два ряда небольших аккуратных домиков, толпа сельчан на дороге и они с Шеммой верхом на конях, отправляющиеся в неведомую даль. Лоанец скосил взгляд на Тревинера и подумал, что очень скоро наступит время возвращаться домой, но эта мысль принесла с собой не радость, а ощущение потери чего-то важного.
      — Что будем делать дальше, маги? — нарушил молчание Тревинер. — На Белый алтарь мы пришли, зайца съели. Надо бы нам поспешить разделаться с магией Каморры, пока он нас не догнал.
      — Для этого нам нужно вернуться к Белому шару, — сказал Альмарен и обернулся к магине, сидевшей поблизости, на прибрежном уступе:
      — Лила, ты решила, каким должно быть заклинание?
      — Да, — кивнула она, — но для него важно равновесие всех трех сил, а у нас нет Синего камня.
      — Я заменю Синий камень, — глянул на нее Альмарен. — Я привлеку на алтарь силу холода и буду удерживать ее, пока ты создаешь заклинание.
      — Но это же смертельно опасно! — встревожилась магиня. — Такое сумеет только маг, равный Лилигрену.
      Альмарен не знал, как объяснить ей, что сегодня он уже не тот, каким был сутки назад. Зато он был уверен, что теперь, когда внутреннее зрение позволяло ему видеть природу и взаимосвязь сил магии, концентрация одной из них на алтаре не будет для него опасной задачей.
      — Я сделаю это. — Он ответил ей буднично, словно речь шла о мытье котлов после обеда, и увидел, как тревога исчезла с ее лица.
      «Она узнала, что я способен это сделать, — догадался Альмарен. — Не поверила, а узнала, но как?" Он вдруг понял, что она тоже видит мир не только глазами, но и тем особым внутренним зрением, которое он сам едва успел почувствовать в себе. Где, когда, как пришло к ней это зрение, наверное, не следовало спрашивать, потому что он и по себе знал, как трудно отвечать на такие вопросы. Лила улыбнулась ему как давнему другу и так же буднично, словно принимая его согласие помыть котлы, сказала:
      — Что ж, попробуем.
      После обеда путники вскинули мешки на плечи и пошли назад к расщелине, но не успели они сделать и нескольких шагов, как громкий, приближающийся треск сучьев заставил их остановиться.
      — Быстро, все под берег, прячьтесь! — скомандовал друзьям Тревинер, но было уже поздно. Из леса выехал конный отряд, пробиравшийся вдоль берега, и направился прямо к ним.
      — Влипли, — пробормотал сквозь зубы охотник, стаскивая с плеча лук.
      — Не стреляй, — вполголоса сказала Лила. — На них форма войск Цитиона.
      Командующий отрядом — рослый, белокурый молодой человек — сделал знак рукой, приказывая воинам остановиться, а сам поехал к путникам. Лила ухватилась за локоть Тревинера, чтобы удержать его руку, готовую наложить стрелу на лук.
      — Мы не враги, — сказал воин, заметив и намерение охотника, и движение удерживавшей его женщины. Переведя взгляд на Альмарена, он воскликнул:
      — Ты не узнаешь меня, Аль?!
      — Риссарн, ты?! — Альмарен вспыхнул радостью и сделал движение, чтобы броситься навстречу другу, но тут же остановился. — Что ты здесь делаешь?
      — Ну и недоверчив ты стал, однако! — Риссарн соскочил с коня и подошел к Альмарену. — Если бы мы хотели захватить вас в плен, мы не стали бы с этим тянуть.
      — Но как ты здесь оказался?
      — Это длинная история. — Риссарн во все глаза рассматривал друга, которого не видел почти четыре года. — Скажу пока главное — я приехал сюда в отряде, который послан правителем Цитиона, чтобы захватить Белый алтарь — и обеспечить твою безопасность, между прочим.
      — Мою безопасность? Но откуда Норрену известно, что я иду на Белый алтарь?
      — Ладно, расскажу подробнее, — улыбнулся Риссарн. — Начну с того, что я привез в Босхан письмо от нашего магистра и остался в войсках Норрена.
      Неделю назад, как раз в тот день, когда мы дали сражение подошедшим к Босхану уттакам, к правителю явился Равенор — ты еще не забыл его?
      — Как же, помню, — подтвердил Альмарен.
      — Он сообщил правителю, что у тебя есть два камня Трех Братьев — Красный и Желтый, что ты идешь с ними на Белый алтарь, а за тобой гонится Каморра с отрядом уттаков. Затем он потребовал послать войско, чтобы защитить камни, а заодно и тебя.
      — Но как он все это узнал?
      — Потом расскажу. Короче, с Равенором была послана конница, которая прошла напрямик через Ционское нагорье и захватила Белый алтарь. Это произошло вчера, а сегодня его светлость выслал два отряда по десять человек для патрулирования окрестностей. Так вот, мы здесь выслеживаем тех, кому вчера удалось от нас уйти, а также разыскиваем вас и Каморру, который тоже где-то поблизости. Его светлость, чтобы не случилось недоразумения, назначил меня в отряд, потому что ты знаешь меня в лицо. Его ты тоже знаешь, поэтому он возглавил второй отряд, который патрулирует западнее Белого алтаря.
      — Его светлость — это Равенор? — уточнил Альмарен.
      — Нет, Равенор сейчас сидит в комнате Каморры и листает его книги по магии. Его светлость — это военачальник и близкий родственник Норрена, командующий цитионской конницей. Ты знал его как магистра ордена Грифона.
      — Магистр здесь?! — восхитился Альмарен.
      — Да. Он будет рад встретиться с тобой. — Взгляд Риссарна оторвался от лица друга и поочередно обошел его спутников. — Мы проводим вас в поселок при алтаре — там сейчас самое безопасное место.
      — И поесть дадут? — встрепенулся Шемма.
      — Конечно, — обнадежил его Риссарн. — И поесть дадут, и жилье найдется.
      Альмарен обернулся к своим спутникам:
      — Ну как, пойдем мы с ним в поселок?
      — Твой друг прав, там сейчас безопаснее, чем в пещерах Фаура, где остался Каморра с уттаками, — согласилась Лила, — а заклинание может немного и подождать.
      Тревинер вместо ответа убрал стрелу и повесил лук на плечо.
      Риссарн вскочил на коня и поехал первым, указывая дорогу, остальные воины последовали за путниками. Вскоре впереди показалась вырубка, а на ней поселок — бывшее пристанище Каморры.
      Войско, оставшееся на Белом алтаре, обживало новое место. Баня топилась, за кухней на вырубке горел большой костер, куда сносили мусор со всего поселка. Но похоже, разгребание грязи на вражеской территории не считалось мирным делом, потому что воины были при мечах, а пасшиеся у берега лошади — под седлами.
      — Таков приказ его светлости, — ответил Риссарн на вопрос охотника. — Это на случай, если в окрестностях бродят уттаки.
      — Так бы вы и нас, чего доброго, прикончили, если бы мы подошли поближе, — мрачно сказал Шемма.
      — О вас объявлено, — успокоил его Риссарн. Действительно, встречавшиеся по пути воины не удивлялись их появлению в поселке. Риссарн привел их к двухэтажному особнячку на берегу реки и предложил подождать, а сам спешился и вошел внутрь.
      Вскоре он вернулся с невысоким и щуплым, уже немолодым человеком, в котором Альмарен узнал Равенора.
      — А, вот наконец-то и вы, молодой человек, — сказал ему Равенор, опуская приветствие. — Вижу, при вас и камни Трех Братьев, значит, все в порядке. Входите.
      Путники вошли в дом вслед за знаменитым магом. Риссарн, оставшись на крыльце, ободряюще кивнул другу на прощание.
      — Мы должны вернуться в лес, — объяснил он. — До вечера!
      — Пока. — Альмарен вместе с остальными поднялся по лестнице на второй этаж. Короткий коридор закончился небольшим залом, половину которого занимал длинный обеденный стол со скамьями по обе стороны и жесткими креслами у торцов.
      — Комнат в доме меньше, чем людей. — Равенор начал без предисловий, как человек, привыкший, что любое его слово бывает услышано. — Мужчин поселят по двое, женщину отдельно. Когда устроитесь, сообщите моему слуге и ждите меня здесь.
      Он отыскал взглядом появившегося неизвестно откуда слугу и негромким, почти беззвучным голосом отдал приказы о комнатах, еде и бане для новых жильцов, после чего, словно забыв об их существовании, прошел мимо и скрылся за ближайшей дверью.
      — Куда это он? — оторопел Шемма, выражая общее впечатление.
      — Его светлость очень занят, — веско сказал слуга. — Идите со мной.
      Указав им комнаты, слуга отправился выполнять остальные распоряжения хозяина и, нужно заметить, выполнил с большим проворством. Еще не стемнело, а путники уже вновь собрались в зале для встречи с Равенором и сели на скамье у стола, перекидываясь замечаниями в ожидании знаменитого мага.
      — Долго нам здесь жить? — первым делом поинтересовался табунщик.
      — Тебе же сказали — до конца войны! — напомнил ему Витри.
      — А когда она закончится? — не успокаивался Шемма.
      — Завтра мы попробуем уничтожить магию ордена Василиска, — ответила ему Лила. — После того как заклинание сработает, остальное будет зависеть не от нас.
      — А если не сработает? Магиня молча пожала плечами.
      — Такого не случится, — ответил за нее Альмарен.
      — Но вдруг? — продолжал допытываться табунщик.
      — Без веры в свои силы невозможно быть магом, — объяснил ему Альмарен. — Мы решили прийти сюда, и мы пришли сюда — значит, оно должно сработать.
      — Ловко же у вас получается… — озадаченно протянул Шемма. — По-вашему выходит, что захотеть сделать и сделать — одно и то же?
      — Стремления притягивают события. Это один из основных законов магии. Поэтому, когда нужно выполнить заклинание, у нас, магов, нет никаких «если».
      — Приятно слышать, — блеснул зубами Тревинер. — Теперь мне вдвойне интересно, как обстоят дела в босханской армии.
      — Узнаем у Равенора. — Альмарен облокотился на стол и взглянул на дверь. Охотник проследил его взгляд и ворчливо сказал:
      — Еще неизвестно, соблаговолит ли он повидаться с нами. Нужно ему, гордецу такому, помнить о нас, бродягах!
      — Он слишком убежден в своем превосходстве, чтобы быть гордым, — заметила Лила. — Впрочем, каким бы он ни был, это он привел войско нам на помощь.
      Магиня оборвала фразу на полуслове, потому что в зал вошел тот, о ком они говорили. Равенор с неторопливой уверенностью уселся в деревянное кресло у торца стола и остановил взгляд на Альмарене. Остальных он проигнорировал, видимо считая их приложением к Альмарену в той же степени, как и его самого — к камням Трех Братьев. Но разговор он начал, как ни странно, не с расспросов и требований, а с короткого и точного изложения причин своего отъезда из Цитиона. Упоминание о маленькой принцессе отозвалось в Альмарене эхом симпатии, мгновенно вспыхнувшим и исчезнувшим под впечатлениями от дальнейших слов мага, рассказывавшего о босханских событиях, обнаружении Синего камня в жезле, об успехах Риссарна в ясновидении.
      — Я сообщил вам все, заслуживающее внимания. — Голос Равенора звучал отчуждающе-вежливо, и казалось неясным, обращался он ко всем или к одному Альмарену. — Где находился Красный камень, я знаю от Магистра.
      Интересно, где вы отыскали Желтый?
      Альмарен, в свою очередь, рассказал знаменитому магу о пути на Керн и встрече с Тревинером, о лурских событиях и подземном путешествии. Узнав о Белом шаре и изображениях Трех Братьев, Равенор так и загорелся воодушевлением:
      — Я завтра же побываю там, — категорически заявил он. — Вы отведете меня к Белому шару.
      — Мы будем к вашим услугам после того, как магия амулетов ордена Василиска будет разрушена, — ответила ему Лила. — Для этого нам потребуются все три камня Трех Братьев.
      — Одно другому не помешает, а даже наоборот, посодействует. — Равенор уставился на женщину, которую Риссарн причислял к высшим магам. — Мы возьмем камни и спустимся под землю, к Белому шару. Разве не достойно будет выполнить такое дело перед лицами Трех Братьев? Как мне известно, это их единственные изображения, сохранившиеся на Келаде. Подземные люди оказались благодарнее наземных…
      Их разговор был прерван стуком копыт, донесшимся с улицы. Равенор выглянул, в распахнутое окно, но сгустившиеся сумерки мешали рассмотреть приехавших.
      — Кажется, это отряд Магистра, — наконец сообщил он. — Я чувствую там Синий камень, а Магистр никогда не расстается с ним.
      — Магистр приехал! — Альмарен первым подбежал к окошку, выглядывая мелькающих в темноте всадников, и увидел высокую фигуру Магистра, спешивающегося у крыльца. — Он идет сюда!
      Все едва успели отойти от окон, как входная дверь резко распахнулась. Магистр ордена Грифона сделал несколько шагов по залу и остановился, отыскав взглядом маленькую женщину. Альмарен, стоявший рядом с ней, почувствовал, как она вздрогнула и покачнулась от этого взгляда. Он поддержал Лилу за локоть, но в следующий миг она уже бежала навстречу вошедшему, в его сомкнувшиеся за ее спиной руки. Она прижалась щекой к его груди, ее ресницы взмахнули и опустились, словно крылья бабочки, присевшей на скалу.
      Наступила мгновенная, пугающая тишина. Затем, будто вспомнив про неотложные дела, все поспешили прочь из зала. Один Альмарен стоял, не имея сил отвести глаза от обнявшейся пары.
      — Думается мне, они давно знакомы, — раздался над его ухом голос Тревинера. Жесткие пальцы охотника ухватили его за руку повыше локтя и потащили к выходу. — Пойдем отсюда, парень, мы здесь лишние.

Глава 42