Алтари Келады

      — Альмарен, они боятся света! — крикнул ему проснувшийся от шума Тревинер. — Вытащи Желтый камень!
      Маг последовал совету охотника. Грызуны с визгом бросились врассыпную, прочь от света, обжигающего их слепые, белые глаза. Альмарен склонился к вещам посмотреть, велик ли ущерб, к нему тут же подошел Тревинер, а за ним — Лила и Витри, которых тоже разбудил шум. Охотник первым делом отыскал свой лук Феникса, боясь за целость тетивы, но оружие, полностью прикрытое вещами, осталось нетронутым. Хуже пришлось мешкам — всееды, учуяв пищу, прогрызли в них множество дыр. К счастью, большая часть содержимого уцелела.
      — Нам нужно оставлять освещение, — сказал, наконец, охотник. — В темноте здесь ночевать опасно.
      — При свете тоже опасно, — возразила ему Лила. — Если за нами послали погоню, она заметит нас издали.
      — Если погоня отправится этим путем, мимо нас она в любом случае не пройдет. Самое лучшее — дежурить по очереди, хотя бы поначалу.
      — Давайте, я буду первой, — предложила магиня. — Мешки все равно нужно зашивать.
      — И я тоже, — вызвался Альмарен.
      И Витри, и Тревинер, казалось, не замечали отношения Альмарена к магине, как, не сговариваясь, не замечают чужого увечья. Они, как по команде, повернулись и пошли на площадку, откуда доносился могучий храп привольно раскинувшегося под плащом Шеммы. Лила занялась починкой мешков, Альмарен уселся поблизости и понемногу втянул ее в легкую, беспечную болтовню, где не было места ни погоне, ни всеедам.
      Помня, что до Фаура неделя пути, охотник придумал измерять сутки расстоянием на карте. Он раздели весь путь на семь отрезков и предложил устраивать ночлег после того, как будет пройдена седьмая част пути. Но планы охотника не сбылись — дорога ухудшалась с каждым переходом, все чаще встречались труднопроходимые промоины и завалы, замедлявши передвижение.
      Условные сутки становились все короче, поэтому седьмая ночевка прошла в пещере, а до Фаура еще оставалось не меньше двух суточных переходов.
      Путники, поглощенные преодолением дорожных трудностей, уже не думали о возможной погоне. Альмарен вспомнил про эфилемовую гальку, подобранную на Руне, и изготовил из нее несколько светлячков Феникса. Светлячки хорошо освещали и путь, и карту, с которой постоянно сверялся охотник, а во время ночевок, разложенные вокруг стоянки, надежно защищали от всеедов. Дежурства были отменены, но сон в холодном и сыром воздухе пещеры по-прежнему плохо восстанавливал силы. Кроме того, всех, а особенно Шемму, беспокоило, что не хватает провизии, часть которой пропала во время нашествия всеедов.
      — На последнем переходе мы пойдем натощак, — объявил Тревинер за завтраком. — Зато — налегке!
      — По мне, и груз на плечах не страшен, если нагрузишь желудок, — глубокомысленно заметил табунщик. — Я бы и десять окороков снес, если бы девять — на спину, а один — внутрь.
      — Денек голодовки тебе не повредит, ты у нас еще в теле.
      — Я-в теле?! Где в теле? — возмутился Шемма, сочувственно оглядывая свой живот и плечи. — Разве ж это — тело?! Это ты, Тревинер, как связка жердей, тебе что ешь, что не ешь — не в коня корм! А я вчера свой ремень уже на четвертую дырку переставил. Как я в Лоане-то таким покажусь?
      — Бусы-то у тебя с собой? — напомнил ему Витри.
      — Бусы? С собой. — Страдальческое выражение лица табунщика сменилось мечтательным. — Может, мы еще отъедимся в дороге, пока идем до Лоана?
      А, Витри?
      — Отъедимся, — откликнулся вместо Витри охотник. — Только бы наверх, в лес выйти да подождать, пока у моего лука тетива просохнет. И будет тебе зайчатинка, сколько душа просит.
      — Зайчатинка… — эхом отозвался Шемма.
      — А пока — вперед! — Тревинер вскочил на ноги и накинул мешок на плечи. Шемма, как завороженный, последовал его примеру.
      Поначалу они шли по наклонному коридору, своды которого, источенные водой, казалось, давно забыли о своем искусственном происхождении.
      Размытое дно коридора напоминало пересохшее русло ручья, в стенах зияли огромные ниши, кое-где с провалами, уходящими вглубь породы, — путями подземных потоков, бушевавших здесь триста лет назад. Потолок местами обвалился, создав на пути труднопроходимые насыпи высотой в один-два человеческих роста. Ничто не могло яснее передать всю грандиозность давней катастрофы, чем картина разрушения, шаг за шагом открывавшаяся путникам.
      Коридор закончился развилкой из двух лестниц, одна из которых вела вверх, а другая — вниз. Заглянув в карту, Тревинер выбрал путь по лестнице, ведущей вверх. Три десятка ступеней привели в очередной туннель, перегороженный у самого входа обвалом. Путники вскарабкались на насыпь и в растерянности остановились, увидев перед собой спокойную черную воду. Дно туннеля было озером, тянущимся вдаль, насколько позволяло видеть освещение.
      — Ты не ошибся на развилке, Тревинер? — Альмарен заглянул через плечо охотника в карту.
      — Здесь только один путь, — ответил тот. — Другой, если верить карте, кончается тупиком.
      — Покажи. — Рассмотрев указанный кусок карты, Альмарен признал правоту охотника. — Но если это единственный путь, лурские монтарвы как-то сумели пробраться по нему в Фаур, а жители Фаура — переселиться в Лур. Значит, здесь должен быть проход.
      — Не обязательно, — вмешалась в разговор Лила. — Порода могла обвалиться и позже, когда Фаур опустел.
      — Давайте посмотрим, может, вдоль одной из стен есть тропа, — предложил Альмарен.
      Они осмотрели края насыпи, но тропы там не было. Подмытые стены пещеры нависали над водой, а высота насыпи, превосходившая два человеческих роста, исключала даже и мысль о преодолении озера вброд.
      — Может, раскопаем насыпь и спустим воду? — снова предложил маг.
      — Здесь работы на неделю, — охладил его рвение Тревинер, — а у нас еды осталось на три раза. Я бы лучше сначала проверил тупиковый путь.
      Они вернулись на развилку и спустились по другой лестнице. От основания лестницы отходил горизонтальный коридор, идущий в том же направлении, что и верхний.
      — Что я говорил?! — обрадовался охотник. — По нему мы, пожалуй, доберемся до места.
      — Но почему этого пути нет на карте? — спросил его Витри.
      — Видишь? — Тревинер указал на промытую линию, идущую по стене туннеля. — На этом уровне здесь прежде стояла вода. Когда монтарвы пришли сюда, туннель был затоплен, поэтому они не нанесли его на карту. Но с тех пор, не забывай, триста лет прошло. Вода постепенно ушла, и путь освободился.
      Вдруг сверху раздался подозрительный шорох, посыпалась пыль и мелкие камешки.
      — За мной! — выкрикнул охотник и мгновенно отскочил в глубь туннеля. Все кинулись за ним, не спрашивая, в чем дело. На место, где они только что стояли, рухнула груда камней, едва не сбив с ног зазевавшегося табунщика.
      — Здесь все еле держится, нужно идти поосторожнее, — предупредил Тревинер, отряхивая с себя пыль. — Это тебя касается, Шемма, топаешь, как конский табун.
      — Путь назад отрезан, — первым догадался Альмарен, осмотрев образовавшуюся насыпь.
      — Куча не так велика, чтобы не прокопать обратный путь, — прикинул на глазок Тревинер. — Но там нам пока нечего делать. Вперед!
      Туннель расширился в огромную, бесконечно длинную пещеру, сотворенную похозяйничавшей здесь водой. В конце пещеры вновь обнаружилась развилка, где каждый из двух путей начинался изуродованной каменной лестницей, ведущей вниз. Охотник остановился, разглядывая обе лестницы.
      — Куда идти дальше? — спросил его Альмарен.
      — Если бы я знал… — пожал плечами охотник. — Карты-то на этот участок нет. Вела бы одна лестница вверх, а другая вниз, я бы сразу выбрал верхнюю, а они, сам видишь, одинаковые, как две пуговицы.
      — Давайте пойдем сюда, — указал на одну из лестниц Шемма.
      — А почему сюда? — заспорил с ним Витри. — Вот эта выглядит лучше.
      — Не спорьте, парни, — остановил их Тревинер. — Нужно разведать оба пути, а не соваться куда попало. Ты, Шемма, посидишь с вещами, а мы разделимся попарно и проверим, куда ведут эти лестницы.
      — Как?! — встрепенулся табунщик. — Я останусь здесь один?!
      — Что тут такого? Завернись в мой плащ и поспи, пока нас нет. А чтобы крепче спалось, возьми себе добавочную лепешку.
      — Подойдет, — расплылся в улыбке Шемма. Вещи перенесли в одну из ниш, показавшуюся удобной. Альмарен совместил Желтый и Красный камни в оранжевое яблоко с вырезанной долькой, завернул их в тряпку и спрятал в стенном углублении, прикрыв обломком породы. Вчетвером они взяли по лепешке в дорогу и, оставив Шемму с вещами, подошли к развилке.
      — Мы с Витри пойдем сюда, а вы — сюда, — предложил Альмарену охотник. — Смотри, на карте есть встречный тупик в полусутках пути от первого.
      Нам нужно найти это место, запомни его получше.
      Внимательно изучив карту, Альмарен вернул ее охотнику. Тревинер сделал знак Витри и углубился в ближайший проход, а Лила с Альмареном пошли по другому пути.
 
      Каморра не имел понятия о подлинных размерах подземного пути, названного «пещерами Фаура», а потому не сомневался, что не пройдет и суток, как и Красный камень, и его владелец будут у него в руках. Перебравшись на другую сторону лаза, маг обнаружил, что Красный камень впереди и не близко. Он прикрикнул на уттаков, чтобы те следовали за ним, и пошел первым, освещая путь светлячком Василиска.
      Маг шагал так быстро, как только позволяла дорога и спертый, сырой воздух, дикари не отставали, боясь потеряться в недрах ненавистных уттакскому племени скал. Первая же встреченная развилка заставила Каморру задуматься о выборе пути, впрочем ненадолго.
      Определив направление на Красный камень, он выбрал левый коридор, спустился по длинной, полуразрушенной каменной лестнице и оказался у вонючего болота. Там он увидел следы беглеца, уходившие в болото и кое-где еще сохранившиеся на покрытой плесенью поверхности. Каморра не колеблясь шагнул вперед и по пояс погрузился в вязкую вонючую жижу, нехотя расступившуюся перед ним. Низкорослые уттаки, последовавшие за магом в болото, провалились по грудь.
      Они переправились на другую сторону и начали подниматься по лестнице, источая грязь и вонь, непосильную даже уттакам. Самые храбрые дикари отважились на робкое «великий вождь, пойдем назад…", но Каморра, напомнив им о гневе белого диска, упрямо. пошел вслед за Красным камнем. По следам, оставленным в пыли коридоров, он определил, что с камнем идут не один, а четыре или пять человек, но это не смутило мага — двух десятков оставшихся от отряда уттаков было достаточно, чтобы справиться с пятерыми беглецами.
      Длинный, виляющий в горной породе туннель привел в округлый зал с ручейком у стены и каменным столом. Маг первым напился и отмылся от грязи, затем подпустил к источнику уттаков, а сам осмотрел зал. Следы на пыльном полу указывали, что беглецы останавливались здесь на привал.
      Надеясь выиграть время, Каморра пренебрег отдыхом. Ему казалось, что еще немного — и беглецы будут схвачены, но туннель нескончаемо тянулся, непривычные к подземной жизни уттаки валились с ног, а Красный камень все так же издевательски маячил впереди, то ближе, то дальше, но оставаясь за пределами досягаемости.
      Потянулись переходы и привалы, и вновь переходы и привалы, неотличимые от предыдущих. Пока не иссякли припасы, взятые на трое суток, маг еще мог определить, как долго он остается под землей, затем его понятия о времени смешались. Чтобы прокормиться, уттаки начали добывать всеедов, которых они ловко подбивали камнями. Поначалу Каморра не мог заставить себя есть сырое вонючее мясо подземной крысы, но вскоре голод пересилил отвращение.
      Путь ухудшался с каждым переходом, воздух становился сырее и холоднее, с потолка сыпались камни, то пугая, то ушибая зазевавшихся дикарей.
      Уттаки с каждым днем становились беспокойнее и непослушнее, их маленькие черные глазки смотрели злобно и неприязненно. Каморра, не обращавший внимания на странности поведения, дикарей, наконец заинтересовался их разговорами и использовал заклинание усиления слуха, чтобы узнать, о чем они шепчутся. Первые же услышанные слова заставили его подскочить на месте. -… Плохой вождь — тот, кто не чтит заветы предков. -… Плохой… Заветы предков не велят нам ходить в скалы.
      — Тот, другой вождь вождей, чтит заветы предков, он никогда не пошлет нас в скалы.
      — Он говорит, что наш вождь — плохой вождь.
      — А гнев белого диска?
      — Не будет диска — не будет и гнева. Надо разбить этот диск. Так говорит тот, другой вождь вождей. Он хороший вождь.
      Каморра схватился за белый диск, висевший на груди. Трудности пути обессилили мага, поэтому он давно не обращался к диску, но сейчас необходимость была налицо. Маг прикрыл глаза и сосредоточился на амулете, чтобы послать внушение обнаглевшим дикарям, затем расслабился, подбирая слова, и в этот миг уловил тихий шепот, исходящий от диска.
      — «… Друзья мои, храбрые уттакские воины… Вы повинуетесь человеку без рода без племени, одинаково чужому и людям, и уттакам. Зачем вам этот безродный, который не уважает вождей и не чтит заветы предков? Вам нужен тот, кто умеет чтить величие древних родов, вам нужен вождь высокого рода, благородной крови. Разбейте диск этого выскочки, и тогда вы легко расправитесь с ним…" — Госсар!!! — взвился Каморра. — Этот негодяй слишком хорошо усвоил мои уроки! Вообразил себя магом, подонок! Да я им сейчас такое внушу, что они тут же разорвут его на части!
      Яростная мысль мага, разящая Госсара, устремилась в амулет, готовая распространиться по подчиненным дискам и войти в уттакские головы.
      Каморра напрягся, чтобы вложить в послание необходимую силу, но вдруг почувствовал головокружение, разъединившее его с амулетом. Голод и усталость сделали свое — сил мага не хватало для оживления заклинания. Отдышавшись, он вскочил на ноги и подошел к уттакам.
      — Эй, вы, грязные твари! — крикнул он по-уттакски. — Я вас насквозь вижу! Думаете, я не знаю, что вы хотите убить меня? Подумайте лучше о том, как вы выберетесь отсюда без меня, болваны! Вы что, хотите остаться здесь и всю жизнь жрать крыс? Или все-таки вы хотите в лес, на солнце?!
      Уттаки притихли. Маг стоял, грозно и хмуро оглядывая дикарей в ожидании ответа.
      — Мы повинуемся тебе, вождь вождей, — откликнулся одинокий голос.
      — Ваше счастье… — проворчал Каморра и вернулся на место. Он не обольщался прозвучавшей в ответе покорностью. Выбравшись из-под земли, дикари вновь станут опасными, пока он не сможет пользоваться диском.
      Красный камень по-прежнему маячил впереди, помогая выбирать направление на встречающихся изредка развилках. Когда коридор закончился развилкой из двух лестниц, Каморра, как обычно, поискал направление на Красный камень. Хотя амулет был недалеко, в стенной нише нижней пещеры, прикрытый обломком скалы, соединение с Желтым камнем сделало его энергию неузнаваемой, поэтому магу не удалось отыскать знакомую нить.
      Подумав, что все дело в переутомлении, он решил повторить поиск камня после отдыха, а пока выбрал путь по верхней лестнице. Там его встретило спокойное черное озеро, а на влажной кромке удерживающей воду насыпи отпечатались свежие следы беглецов. Каморра повернул уттаков назад; и спустился по нижней лестнице. Нижний путь уперся в тупик, образованный обвалившейся породой.
      Маг вернулся к озеру и еще раз осмотрел следы на насыпи.
      Единственный путь, которым, видимо, и воспользовались беглецы — вплавь через озеро, — был неприемлем для уттаков, не умеющих держаться на воде. Бросать дикарей Каморра пока не хотел, не из жалости, а потому, что не надеялся в одиночку справиться с пятерыми. Впрочем, подумал маг, что невозможно для нескольких человек, вполне посильно для двух десятков уттаков.
      — Раскапывайте насыпь, — приказал он уттакам. — Да пошевеливайтесь, если хотите выбраться отсюда.
      Уттаки бросились растаскивать камни, разгребать слежавшуюся глину.
      Тонкий ручеек, устремившийся в прокопанную дикарями канаву, превратился в ручей, а затем — в речку. Вода хлынула вниз по лестнице, стремительно довершая работу по сносу насыпи, едва не смывая вцепившихся в стены дикарей.
      Озеро иссякало на глазах. Вскоре обнажились мокрые скользкие стены, а затем и покрытое вязкой грязью дно. Когда вся вода стекла, Каморра пошел вперед по открывшемуся пути, увлекая за собой мокрых, облепленных глиной уттаков.
 
      Лестница, по которой спустились Витри и Тревинер, незаметно перешла в наклонный туннель, круто уходящий вниз. Путь был непривычно гладким и ровным — ни промоин, ни обвалов, постоянно встречавшихся путникам на предыдущих переходах. Тревинер освещал путь светлячком Феникса, Витри шел рядом с охотником, настороженно осматривая новые места.
      — Как здесь чисто, Тревинер, — поделился он впечатлениями. — Почти как в Луре.
      — Когда-то здесь стояла вода, — вспомнил охотник. — Видимо, поблизости образовался водосток. Уклон здесь крутой, поэтому вода прихватила с собой все лишнее.
      — Я вижу этот водосток! — оживился Витри. — Вон там, над полом, дыра в стене!
      — Где? Вижу. Глазастый ты парень. А дальше, случайно, не тупик?
      — Нет, подъем.
      — Все, как я и предполагал. Вода просочилась в породу, а затем прорвала отверстие и освободила нижний туннель. Если повезет, мы найдем здесь выход.
      — А что это шумит там, сзади? — вдруг насторожился Витри.
      — Сзади? — Охотник встревоженно обернулся. Там было пусто, но в следующее мгновение в дальнем конце туннеля показался стремительно приближающийся поток воды. — Откуда здесь вода? Бежим, Витри!
      Они понеслись вниз по коридору, но не успели опередить летящую следом водяную лавину. Поток захлестнул их в двух десятках шагов от водостока, обогнал и, достигнув нижней точки туннеля, с ревом обрушился в зияющее чернотой отверстие. Несмотря на то что вода в потоке едва доходила до колен, из-за бурного течения оба с трудом устояли на ногах.
      — Держись, Витри! — прокричал Тревинер лоанцу. — Там, впереди — подъем!
      Охотник, осторожно переставляя ноги, шаг за шагом начал приближаться к краю потока. Витри последовал его примеру и благополучно сделал несколько шагов, как вдруг большой камень, катящийся в потоке, налетел на лоанца и сбил его с ног. Витри вскрикнул и забарахтался в воде, пытаясь встать на ноги, но не справился с течением, неудержимо влекущим его вниз, к черному отверстию. Не успел он опомниться, как его ноги затянуло в дыру.
      Витри вцепился в край отверстия и повис, болтаясь в потоке, его руки медленно сползали по скользкому, гладкому камню. Еще мгновение — и он сорвался бы и полетел в недра земли, но в этот миг рука охотника схватила его за шиворот, удерживая на весу. Тревинер потянул лоанца из водостока, Витри отчаянно заскреб руками по камню, помогая охотнику. Совместных усилий, казалось, хватало лишь на то, чтобы удержаться в бешеном потоке, но Тревинер, собравшись с силами, рванул к себе лоанца и выдернул из дыры. Оба повалились на каменный пол рядом с потоком.
      Сначала Витри лежал, приходя в себя, не веря, что оказался на твердой земле. Затем он поднял голову и встретил взгляд охотника — глаза, черные из-за расширенных зрачков.
      — Уф-ф-ф… — потряс головой Тревинер. — Думал — все, потеряю тебя, дружище Витри…
      — Ты спас меня, Тревинер. — Витри взглянул на отверстие, с грохотом поглощавшее воду. — Ты и сам мог свалиться туда вместе со мной…
      — Не свалился, как видишь…
      Оба сели на камни и уставились на поток.
      — Откуда здесь взялась эта аспидова лужа? — задумался вслух охотник. — Верхнее озеро прорвало, что ли? Может, те камни, которые чуть не упали нам на головы…
      — Шемма! — вскрикнул Витри. — Там остался Шемма! Нам нужно вернуться!
      — Куда? — Тревинер мотнул головой на поток. — Тебе одного купания мало? Посидим, подождем — кажется, воды стало меньше.
      Время шло, поток успокаивался, утихал, а затем иссяк так же внезапно, как и появился. Тревинер и Витри пошли назад по мокрому, отмытому до блеска туннелю.
      — Потерпи до стоянки, — уговаривал Тревинер дрожащего от холода лоанца. — Как придем на место, я дам тебе свою запасную одежонку… если, конечно, ее не смыло.
      Они поднялись по лестнице и выбрались в пещеру, где оставили Шемму. Все вещи были в сохранности — вода не попала в нишу, расположенную в возвышении над полом. Рядом с вещами, уютно завернувшись в плащ Тревинера, похрапывал табунщик. Сна Шеммы не потревожил даже поток, пронесшийся в трех шагах от его головы.
      Тревинер переглянулся с Витри, и они оба рассмеялись. Табунщик завозился и перевернулся на другой бок, но так и не проснулся. Достав из своего мешка рубашку, куртку, штаны, охотник отдал их лоанцу.
      — Пойдем-ка на разведку не в эту сторону, а в ту, откуда мы пришли, — предложил он, когда тот переоделся. — Что-то мне любопытно стало, как там наше озеро поживает.
      Витри подвернул штанины, чтобы не мешали при ходьбе, и последовал за охотником. Пол пещеры стал сырым и скользким, остатки воды испарялись, делая насыщенно-влажным и без того тяжелый воздух, кое-где поблескивали оставшиеся от потока лужи. Каменное нагромождение у подножия лестницы было сметено дочиста, одна лишь выемка на потолке напоминала о недавнем обвале.
      — Нет, поток появился не отсюда, — глянул на нее Тревинер. — Вода сбегала по лестнице — видишь, во что превратились ступени?
      Он начал карабкаться вверх по тому, во что превратились ступени, Витри полез следом. Вскоре они поднялись к верхнему туннелю, туда, где было подземное озеро.
      Теперь озера не было. От удерживавшей воду насыпи уцелели только жалкие остатки у стен туннеля. Перед Тревинером и Витри простиралось ровное илистое дно.
      — Отрадно, — отметил охотник. — Теперь нам не нужно искать другой путь. Подожди-ка, а что это там, на дне?
      Он поднял повыше светлячок Феникса и присвистнул, выражая удивление.
      — Следы ног, Витри, да сколько! Похоже, тут прошла целая армия!
      — Неужели монтарвы все-таки послали погоню? — испугался Витри.
      Тревинер нагнулся к ближайшим отпечаткам ног.
      — Это уттакские следы — мягкая подошва, квадратный носок. Такую обувь носят только уттаки.
      — Откуда они взялись? И что они тут делают?
      — Именно это мы с тобой сейчас и разведаем. — Тревинер выпрямился, в его голосе зазвенел охотничий азарт. — Мы выследим их, Витри!
      Он бодро зашлепал по вязкому, илистому дну. Витри отправился за ним, стараясь ступать след в след. Туннель постепенно пошел на подъем и вскоре вывел их к противоположному концу озера. Хотя илистое дно осталось позади, следы мокрых и грязных уттакских ног хорошо виднелись на пыльном полу. На развилке охотник вытащил карту и углубился в изучение переплетения линий.
      — Что ты там ищешь, Тревинер? — спросил Витри.
      — Ищу, куда они пошли.
      — Они пошли сюда, — подсказал ему Витри, указывая на следы.
      — Я ищу здесь, на карте, — объяснил охотник. — Если идти к центру Фаура, то другой путь короче. Они ошиблись, выбирая дорогу. Дальше они пойдут этим туннелем — куда же им еще деваться, развилок-то больше нет — и придут сюда, в этот зал. Здесь они устроят стоянку, потому что больше негде. Это означает, Витри, что здесь мы их и догоним.
      Они вновь пошли по уттакским следам. Туннель расширялся, становился выше, чище и ровнее.
      — Смотри! — Охотник указал Витри на выбитую в камне надпись, едва заметную на стене. — Одиннадцатый радиальный — город близко. Мы почти у цели!
      — А уттаки?
      — Тоже близко. Нам пора быть поосторожнее.
      Он зажал светлячок Феникса в кулак, оставив тонкий лучик. Пройдя еще немного, Витри увидел белый свет, озаряющий потолок туннеля.
      — Белый свет — это светлячки Василиска. — Тревинер перешел на шепот. — Там, в конце подъема, — стоянка. Уттаки на ней. Я уверен, что с ними Каморра — без него они ни за что в подземелье не полезут. Давай тихонько, по стеночке, подойдем поближе.
      Тревинер убрал светлячок в карман и начал красться вдоль стены.
      Добравшись до выхода в зал, он осторожно выглянул из-за угла и увидел десятка два устроившихся на ночевку уттаков. Поодаль от них, положив голову на мешок, дремал тощий, костлявый человек, в котором охотник узнал Каморру.
      Дикари о чем-то переговаривались. Тревинер напряг слух, но почти ничего не понял — он плохо знал уттакский язык. Оглянувшись на Витри, он жестом показал на уши и на язык. Лоанец кивнул. Некоторое время он прислушивался к галдящим, гнусавым звукам, затем потянул Тревинера за рукав. Оба осторожно удалились.
      — О чем они болтали? — спросил Тревинер, отойдя на достаточное расстояние.
      — Они ищут нас. Один сказал, что великий вождь выпустит их на солнце, когда пятеро будут пойманы. Но они не знают, где мы сейчас. Они говорят, что следов нет, а великий вождь молчит.
      — Значит, они потеряли наш след. Прекрасно. Мы проберемся в Фаур другим путем, а там отыщем выход наверх, чтобы не нарваться на них под землей.
      — А сейчас — возвращаемся?
      — Да, и поскорее. Порадуем наших. Обратный путь оказался изнурительно долгим. Преодолевая вязкое дно озера, они оба едва тащили ноги, одна лишь мысль о скором возвращении на стоянку придавала им силы. В дальнем конце знакомой пещеры они увидели светящееся пятно — Шемма проснулся и сидел на краю ниши, высматривая своих друзей.
      — Наконец-то пришли! — кинулся он им навстречу. — Ну как?!
      — Чудненько, приятель, — оскалился Тревинер. — Выход найден, город найден. Еще немного — и мы с тобой посидим на травке, поедим зайчатины. Дай-ка присяду, а то ноги не держат. А где наши маги?
      — Не знаю, — вздохнул Шемма. — Наверное, скоро придут.
      — Разве они не возвращались? — забеспокоился Тревинер. — Неужели они еще где-то бродят?
      — Как видишь… — развел руками табунщик.
      — Что же делать? — В голосе охотника прозвучала откровенная тревога. Он посидел еще немного, затем встал. — Я пойду искать их. Ждите меня здесь.
      — И я с тобой, — вызвался Витри.
      — Ты еще можешь ходить? Тогда идем, вдвоем веселее.
 
      Альмарен шел на полшага позади Лилы. Так он мог видеть ее лицо в профиль — безмятежно-спокойное, ресницы полуопущены, как крылья отдыхающей бабочки. Если маленькая женщина и чувствовала на себе взгляд мага, это никак не отражалось на ее лице. Альмарену было хорошо знакомо это упрямое безразличие, невидимым барьером вставшее между ними после злополучного разговора у ручья.
      — Дорога опять идет вниз, — не оборачиваясь обронила она. — Две ночевки прошли, а мы все куда-то спускаемся.
      — Мы у северного края Ционского нагорья, — вспомнил карту Альмарен. — Фаур расположен под землей ниже Лура.
      — Я не понимаю, почему лурские монтарвы так боялись этого наводнения. Вода не достигла и половины пути между городами.
      — Мне показалось, что они привыкли бояться всего, что может вторгнуться в их жизнь и изменить их привычное существование. Их давние предки не оказали сопротивления уттакам, а предпочли уйти под землю — и в этом тоже виден характер монтарвского народа.
      — Я не хотела бы… я не смогла бы жить под землей. Бедняги, они никогда не видят неба. Я рада, что наш путь подходит к концу.
      Интонация последней фразы выдала Альмарену усталость магини, никогда не позволявшей себе и намека на жалобу.
      — Город близко, его окраинные туннели начинаются сразу же за озером, — ободряюще напомнил он. — Может, по этому туннелю до него еще ближе.
      — Там, у озера, я чувствовала впереди Белый шар, а здесь уже не чувствую, — сказала в ответ магиня. — Вот что меня беспокоит, Альмарен, — когда мы подойдем к этому шару, наши камни усилят его магию, хотим мы этого или нет.
      Они усилят амулеты Каморры, понимаешь? Получается, что мы не должны приближаться к Белому шару, пока не найдем способ разрушить магию ордена Василиска.
      Альмарен задумался над неожиданной задачей. Не услышав ответа, Лила замедлила шаг и оглянулась.
      — Знаешь что, — встретил он ее взгляд, — а почему бы нам не наложить на них такую же оболочку…
      Вдруг ее лицо изменилось, глаза встревоженно распахнулись, как при виде неотвратимой опасности. Поняв, что Лила смотрит за его спину, Альмарен резко обернулся. Сзади стремительно приближался водяной поток, в его кипящих струях угрожающе перекатывались каменные валуны.
      — Бежим! — Он схватил ее за руку и потащил вниз по коридору, который спускался все круче, перейдя наконец в лестницу. Они мчались по ней, прыгая через ступени, сзади бурлила, настигала вода. В конце лестницы оказался ровный участок пути, несколько шагов спустя сменившийся ступенями, ведущими вверх.
      Короткий подъем ушел из-под ног так внезапно, что Альмарен, споткнувшись, выронил светлячок Феникса. Золотисто-зеленый шарик мелькнул в воздухе и ударился о ступени, разлетевшись на десятки сверкающих осколков. Лила подхватила один осколок, Альмарен остановился на мгновение, дожидаясь магиню, и вновь потянул ее за собой. Впереди открылся короткий горизонтальный туннель, в конце которого виднелся свет.
      — Здесь выход! — обрадовался Альмарен и тут же осекся. Туннель обрывался в глубокий отвесный колодец. Маг едва успел остановиться на краю, удерживая свою спутницу.
      — Здесь тупик, — поправила его Лила. — Это вентиляционная шахта монтарвов.
      Свет, с непривычки казавшийся ярким, просачивался в узкую щель на верхнем конце шахты. Отвесные стены колодца уходили высоко вверх, к вентиляционному отверстию, и сужались там, защищая шахту от проникновения солнечных лучей и непрошеных посетителей. Несмотря на это, дно колодца было усеяно скелетами мелких животных, поверх которых бегали ящерицы, свалившиеся в шахту со скал.
      — Тупик… — повторил вслед за магиней Альмарен, обшарив взглядом дно и стены шахты. Он оглянулся назад и увидел, что прибывающая вода уже залила верхние ступени подъема и устремилась к шахте.
      Альмарен вскочил на выступ у стены, служивший когда-то скамьей приходившим сюда монтарвам, и втащил за собой Лилу. Поток, волочивший куски плесени, а иногда и барахтающихся в воде всеедов, понесся мимо скамьи в колодец. Маг не отрывал взгляда от быстро поднимающейся воды, прижимая к себе маленькую женщину, будто бы это могло спасти ее, и никак не мог решить, что хуже — захлебнуться первым и оставить ее погибать в одиночестве или быть беспомощным свидетелем ее гибели.