— Откуда ты все это знаешь? — заволновался Альмарен. — Тебе рассказал Шантор?
      — При чем тут Шантор… Слушай, и мир сам заговорит с тобой. Когда тебе не с кем разговаривать, нет собеседника лучше, чем вот это все… — Она развела руками, показывая вокруг.
      Альмарен замолчал, осмысливая ее слова. Она провела рукой по голове, приглаживая и пропуская сквозь пальцы свои короткие темные волосы, и надолго остановила взгляд на угасающем костре. Под отсветами колеблющегося пламени выражение ее лица менялось, как у статуи великой Саламандры, от детски-доверчивого до печально-умудренного. Альмарен никак не мог убедить себя, что перед ним такая же женщина, как его мать и сестренки, как те девушки, которых он видел на Зеленом алтаре. Он был высоким и красивым юношей, поэтому рано почувствовал острое внимание ровесниц — их быстрые взгляды и перешептывания, мгновенное охорашивание волос, выжидательное, требующее, намекающее поведение — и инстинктивно сторонился его, как любого навязчивого давления. Эта женщина, казалось, вообще не заботилась о том, чтобы нравиться, она держалась естественно и просто, и разговаривать с ней было легко, а главное, так увлекательно.
      — Лила! — позвал он магиню.
      Она вздрогнула и, оторвавшись от созерцания кора, выжидательно посмотрела на Альмарена.
      — Ты так хорошо понимаешь силу холода, а ведь ты обучалась на Оранжевом алтаре. Там нет этой силы.
      — Нет? — Насмешливое изумление в голосе магини окатило Альмарена жаром смущения. — Как ее может где-то не быть? Разве ты сегодня не чувствовал, как ею пропитаны и вода, и воздух? А где их нет?
      — Я не так выразился, — попытался оправдаться Альмарен. — Я хотел сказать, что Оранжевому алтарю не подчиняется сила холода.
      — Оранжевый алтарь концентрирует две силы, но это не значит, что я должна невежественно закрывать глаза на третью. В мире есть все три силы, они взаимодействуют, перекликаются и перекрываются. Деление на алтари — это деление искусственное, оно для помощи тем, кто не может освоить все три энергии, чьи способности к магии невелики и не могут развиваться всесторонне. Вспомни, ведь триста лет назад на острове не было алтарей, но маги все равно рождались и работали с энергиями.
      — Я тоже всегда интересовался силой огня, хоть и учился у магов Феникса, — поспешно сказал Альмарен. — Три года я изучал ее на Красном алтаре, но почему-то думал о ней обособленно, без связи с остальными двумя.
      — Не переживай об этом, — сказала Лила, заметив смущение молодого мага. — Труднее всего увидеть очевидное. Из наших только Авенар учитывал взаимосвязь всех сил. Я помню, он говорил мне, что Трое Братьев не сумели бы разделить силы, если бы не знали об их единстве.
      — Ты была дружна с Авенаром?
      — Мы понимали друг друга. Он был выдающимся магом и кое в чем превосходил самого Шантора. Он умер до несправедливого рано — впрочем, жизнь, не обязана быть справедливой, — опечаленно глянула она.
      — От чего он умер? — решился спросить маг.
      — От напряжения, когда лечил больного. А знаешь, у Витри есть магический кинжал, сделанный Авенаром.
      — Где?! — загорелся любопытством Альмарен. — Витри, покажи!
      Лоанец снял с шеи серебряную цепочку с прицепленным к ней кинжалом и протянул Альмарену. Тот вынул кинжал из ножен, провел пальцами по серо-розовой рукоятке, по белому лезвию.
      — Как им пользуются? — спросил он Лилу.
      — Сожми рукоять, посылай энергию в руку. Когда она соединится с силой амулета, он ответит.
      Альмарен сжал рукоять. На белом лезвии проступили непонятные синеватые знаки.
      — Что здесь написано? — спросил он. — На каком языке?
      — Это тайные иероглифы ордена Саламандры. Здесь написано — «с любовью».
      — «С любовью»?! — недоуменно повторил он, переводя взгляд со знаков на магиню. Она пожала плечами в ответ на его невысказанный вопрос. Знаки напомнили Альмарену про книгу, которую он носил с собой.
      — Знаешь, у меня есть книга на неизвестном языке, — сказал он магине. — Посмотри, вдруг это ваши иероглифы?
      — Давай посмотрим, — согласилась Лила. Он достал книгу и подбросил дров в костер, чтобы добавить света. Магиня отстегнула старинные пряжки и начала перелистывать страницы, затем рассмотрела листок с изображением трехцветного круга.
      — Это не наш язык, но понятно, что книга — о магии. Списки заклинаний, наверное, — подвела она итог.
      Альмарен присел рядом и рассказал ей о беседе у Равенора.
      — Видишь этот рисунок? — указал он. — Равенор говорит, что камни нужно соединить так.
      — И что тогда произойдет?
      — Не знаю. Когда мы разыщем Магистра, можно будет попробовать соединить наш камень с Синим. Лила вновь открыла первую страницу.
      — Смотри-ка сюда, — сказала она.
      Альмарен взглянул туда, куда указывал ее палец. Там было не начало первой главы, а короткое, в полстраницы, предисловие. В конце текста, одно под другим, стояли три похожих слова.
      — Тебе не кажется, что это подписи Трех Братьев? — спросила его Лила. — И количество букв, и сходные буквы — все совпадает. Это не чужой язык, а тайнопись.
      Через два дня голые скалы кончились. На склонах все чаще встречалась древесная поросль, грунт, нанесенный с верховьев и осевший в извилинах береговой кромки, прорастал темно-зеленой щеткой исселя. Пищу приходилось экономить, но это не портило настроения троих путников, с каждым шагом приближавшихся к местам, заселенным людьми.
      Молодой маг сдружился со своими новыми знакомыми. Он оценил по достоинству ответственность Витри и его умение справляться с любым хозяйственным делом, неутомимую энергию Лилы, которая ложилась спать последней и поднималась по утрам раньше всех. Альмарен, как и его спутники, добросовестно брал на себя часть хозяйственных забот, но Лила и Витри, однажды попробовав его стряпню, ограничили его кухонные обязанности заготовкой дров и разведением костра.
      Он быстро потерял интерес к общению с Витри, но с магиней, казалось, мог разговаривать до бесконечности. По вечерам он отыскивал повод завязать с ней беседу, начинавшуюся обычно с расспросов о магии ордена Саламандры и продолжавшуюся чем угодно. С Лилой можно было говорить обо всем, не боясь быть непонятым, поэтому Альмарен неожиданно для себя сделался разговорчивым, словно торопился высказать все, о чем был вынужден молчать прежде. Он то размышлял вслух о свойствах магических сил и способах их подчинения, то перескакивал с серьезных тем на пустяки, когда-то зацепившие его сознание, на воспоминания о прошлом и дорожные впечатления. Витри сидел молча и ловил каждое слово, сказанное магами, открывая для себя диковинный мир, проникнутый властвующими в нем невидимыми силами.
      На послеобеденном отдыхе Альмарен и Лила занимались расшифровкой книги. В первую очередь они взялись за листок с текстами о камнях Трех Братьев.
      Пока Лила увлеченно сравнивала и сопоставляла значки, разгадывая слово за словом, Альмарен вслушивался в звук ее голоса и незаметно для себя переводил взгляд с закорючек текста на руки магини, на ее лицо, склоненное над книгой, полубессознательно отмечая чуткую тонкость пальцев под царапинами и загаром, совершенную линию овала лица, идущую от уха к подбородку. Он забывал вникать в смысл слов своей собеседницы и, лишь когда ее голос становился требовательным, спохватывался и выслушивал укоризненный упрек:
      — Ну, о чем ты думаешь, Альмарен! Я в третий раз спрашиваю тебя одно и то же!
      Он с извиняющейся улыбкой отвечал:
      — Да ни о чем… — И это было правдой. Выговаривая себе за рассеянность, Альмарен с удвоенным вниманием обращался к значкам. Из прочитанного выяснилось, что при соединении камней меняется их способность привлекать силу алтарей. Синий и Красный камни на Белом алтаре, будучи порознь, могли привлекать туда энергию Синего и Красного алтаря, а соединенные вместе — подключали дополнительно и энергию Фиолетового алтаря. Кроме этого, в листке не оказалось ничего, что Альмарен не услышал бы от Равенора, гениально проникнувшего в суть системы управления магией алтарей.
      — Значит, этот камень привлечет силу Красного алтаря на другой? — сказала как-то Лила, рассматривая Красный камень.
      — Если другому алтарю подчиняется сила огня, — уточнил Альмарен.
      — Мощность магии возрастет вдвое?
      — По слухам, больше чем вдвое. Я сам не пробовал, но маги Фиолетового алтаря говорили, что его сила выросла в несколько раз.
      — А Синий алтарь при этом полностью обессилел. Так, Витри? — повернулась она к лоанцу.
      — Колдун говорил, что там, где чашка воды, теперь капля, — вспомнил Витри.
      — Неудивительно, что Каморра ищет камни. — Лила взглянула на Альмарена. — Синий камень, говоришь, у твоего друга?
      — Я надеюсь, что это так.
      — Где твой друг сейчас?
      — Наверное, в Босхане, в армии Норрена.
      — Я думала над тем, что ты рассказывал о белых дисках, Альмарен.
      Их магию можно разрушить только с Белого алтаря, потому что остальным алтарям не подчиняется хотя бы одна из сил.
      — Я не знаю заклинания, которое лишило бы силы сразу все амулеты алтаря, — заметил Альмарен.
      — Я тоже, — подтвердила Лила, — но у нас есть книга, а в ней есть глава о заклинаниях Белого алтаря. Если там найдется нужное заклинание, достаточно применить его на Белом алтаре — и власть Каморры над уттаками исчезнет.
      Взгляд Альмарена вспыхнул воодушевлением. Идея была проста до очевидности и в случае успеха решала все.
      — Нам нужно пробраться на Белый алтарь?! — воскликнул он.
      — Да, но сначала нам нужно прочитать седьмую главу этой книги и отыскать подходящее заклинание.
      — А если его там нет?
      — Тогда его нужно разработать, — сказала Лила.
      — Как ты собираешься его разрабатывать? — недоверчиво спросил ее Альмарен.
      — Шантор говорил, что любое слово может стать заклинанием.
      Основное правило ты знаешь — заклинание должно точно и полно описывать явление, для которого оно применяется. Второе правило — магическая сила должна быть достаточной для выполнения заклинания. Возможно, для уничтожения всей магии Каморры будет мало мощности Белого алтаря, поэтому там нам понадобятся оба камня — Красный и Синий.
      — Значит, нам нужно разыскать Магистра и взять у него Синий камень?
      — Да. — Лила вернула ему Красный камень. — А затем, с обоими камнями, мы проберемся на Белый алтарь. Вряд ли Каморра оставил там сильную охрану. Мы пойдем туда вдоль скал Ционского нагорья, так безопаснее. Уттаки не любят скал.
      — И я с вами! — встрепенулся Витри. — Я все умею, я не буду обузой.
      — Я знаю, Витри. — Лила дружески улыбнулась лоанцу. — С тобой я пойду куда угодно.
      С этого дня Витри больше не чувствовал себя игрушкой судьбы, бросавшей его по Келаде. Он сделал собственный выбор.
      Каждый истекший день приближал их к Бетлинку.
      Они обошли уттакскую стоянку по верхней кромке скал, затем вновь спустились со склона и отправились дальше берегом Руны. Чтение книги требовало длительных дневных привалов, поэтому они двигались медленнее, чем на Керн.
      Впрочем, Альмарен не торопил конец пути. В его крови — крови прирожденного мага — развилось сродство с силой огня, вызывавшее безотчетное притяжение энергии Красного алтаря, заставлявшее накаляться перстень Грифона на левой руке.
      Альмарен снял перстень, чтобы тот не жег руку, но избыток огненной силы по-прежнему захлестывал его, обостряя чувства, делая сон коротким и легким, а мысли — стремительными и волнующими.
      Вначале магу казалось, что эта перемена вызвана Красным камнем, лежащим в нагрудном кармане у сердца, но мало-помалу до его сознания дошла истинная причина. Эта причина, имевшая синие глаза и короткие темные волосы, танцующей походкой пробиралась впереди него по прибрежным камням, с увлечением расшифровывала магические тексты и, похоже, беспокоилась только о том, как бы скорее и вернее уничтожить магию Каморры.
      Наконец наступил день, когда они вышли в окрестности Бетлинка.
      Вдруг легкий шорох в густом подлеске заставил их насторожиться. Альмарен шагнул. вперед с мечом наготове, но тут же опустил Оружие, узнав выехавшего навстречу всадника.
      — Тревинер! — с облегчением воскликнул он. — Как ты здесь оказался? Неужели Вальборн вернулся в Бетлинк? Вот здорово!
      — Альмарен, приятель, ты цел и невредим! — оскалился в улыбке охотник. — И эти двое с тобой — замечательно! — Он соскочил со своей Чйаны и подошел ближе, с интересом рассматривая лоанца и магиню. — Все, как говорил Вальборн — мальчик и девочка! Значит, вы и есть те самые храбрецы, которые погнались за посланцем Каморры?
      — Вроде того, — ответил ему Витри.
      — Я третий день сомневаюсь, выберетесь ли вы оттуда. По моим подсчетам, вы должны были появиться здесь дня четыре назад.
      — Задержались, — ответил Альмарен. — Разве ты нас ждал?
      — Еще как ждал! Я кручусь здесь вторую неделю ради удовольствия встретить тебя, парень! Ты мне скажи, сделали вы то, ради чего пошли на Керн?
      — Сделали. — Альмарен прикоснулся к нагрудному карману. — Камень здесь.
      — Твой друг Магистр будет рад это услышать. Это он просил проводить вас через леса на юг. — Охотник повернулся к своей кобыле и хлопнул по дорожным мешкам. — Когда я выезжал, мне почему-то подумалось, что у вас будет туговато с припасами. Я не ошибся?
      — Ты попал в самую точку. Туговато — это мягко сказано.
      — Да… — Тревинер окинул их оценивающим взглядом. — Вас, пожалуй, и уттаки жрать не станут. Ничего, вы у меня через неделю вот такие физиономии наедите… — Он надул щеки, весело поблескивая глазами.
      — Значит, Вальборн не вернул замок? — спросил маг. — Он не в Бетлинке?
      — Какое там в Бетлинке! — воскликнул Тревинер, перестав улыбаться.
      — Мой правитель давно в Келанге. А уттаки, парень, давно на Оранжевом алтаре.
      Такие вот дела. Я боялся, что мы разминемся и вы пойдете на алтарь, прямо в лапы Каморре, поэтому сидел здесь безвылазно. — Он махнул рукой на заросли.
      — Мы и направлялись на алтарь, — сказал Альмарен.
      — Туда сейчас нельзя.
      — Тогда проводи нас прямо в Келангу. Мы должны как можно быстрее отыскать Магистра.
      — Понимаю, — блеснул глазами охотник. — Но Магистр сейчас в Босхане, а кратчайший путь в Босхан лежит не через Келангу. Нам нужно пройти через лес на юг, мимо Оранжевого алтаря. Дня через четыре нам встретится дорога на Келангу — ее нужно пересечь, а затем идти вдоль подножия Ционского нагорья до самого Босхана, не переправляясь через Тион.
      — Сколько времени займет дорога? — вмешалась в разговор Лила.
      — Пешком — недели три, не меньше, — ответил ей Тревинер. — Пока мы не окажемся у Тионских скал, есть риск нарваться на уттаков — вся армия Каморры подошла к Оранжевому алтарю, а сейчас, наверное, выступила дальше, на Келангу.
      Кладите-ка мешки на Чиану — и вперед.
      Мешки укрепили на седле, и вся группа отправилась в путь вдоль ручья. Охотник шел первым, плавно и бесшумно обтекая ветви и камни. Альмарен убедился в справедливости любимого выражения охотника — Тревинер двигался по лесу тише падающего листа. Кобыла, прошедшая хорошую выучку, осторожно ступала след в след за своим хозяином, несмотря на брошенную уздечку. Лила и Витри шли вслед за кобылой, Альмарен, как и прежде, замыкал группу.
      Обогнув Бетлинк, ручей вильнул вправо. Охотник, руководствуясь одному ему известными приметами, вел своих подопечных напрямик через густую однообразную зелень. Пробираясь мимо лесной полянки, он внезапно поднял руку в предостерегающем жесте. Кобыла замерла на месте, остальные, недоумевая, тоже.
      Тревинер снял с плеча лук и, почти не целясь, выпустил стрелу, а затем тихо и без спешки пошел в направлении выстрела. Альмарен встал рядом с Лилой и Витри, пытаясь разглядеть, куда и зачем ушел охотник. Тот возвращался назад, неся за уши крупного зайца.
      — А вот и наш обед. — Тревинер похлопал зайца по спине. — Осень скоро — ишь, какой тяжелый! Славная будет похлебочка… — Достав из кармана кусок веревки, он привязал добычу к седлу. — Теперь можно и местечко для привала подыскивать.
      Лес пошел под уклон, травяной покров сделался густым и сочным.
      Тревинер повернул чуть правее, в Низину, и вскоре вышел к лесному ручью. Вдвоем с Альмареном он снял с кобылы груз, расседлал ее и пустил пастись. Отпустив Чиану, охотник посмотрел на Альмарена и Витри:
      — А вы, парни, — живо, костер! Посмотрю я, чему вы научились в пути.
      Альмарен и Витри переглянулись и пошли за дровами. Лила взяла зайца, собираясь готовить обед.
      — Уйди, женщина! — сказал ей Тревинер с величественно-шутовской интонацией. — И навеки оставь надежду приготовить зайца лучше, чем я.
      Принеси-ка лучше воды.
      Он вынул охотничий нож и ловко разделал зайца, кидая куски мяса в котелок с водой. Витри тем временем наломал хвороста для костра, а Альмарен, сконцентрировав в ладони бродящую в нем огненную силу, махнул рукой на уложенные пирамидкой ветви. Сухая растопка полыхнула факелом.
      — О-о-о… — уважительно протянул наблюдавший за ними Тревинер.
      Повесив котелок над огнем, он прошелся вдоль ручья и вернулся к костру с пучком трав.
      — Вот эти — в похлебку, а эти — в чай… Впрочем, все равно перепутаете. Сам положу.
      Охотник не хвастал — похлебка получилась душистой и вкусной. После обеда Лила и Альмарен, как обычно, взялись за книгу. До конца седьмой главы оставалось несколько страниц, но подходящего заклинания пока не попадалось.
      — Что это? — заглянул им за плечо Тревинер, и Лила объяснила ему, что они ищут в этой книге. — Значит, мы из Босхана пойдем на Белый алтарь? — воодушевился он. — Замечательная будет прогулка!
      — Разве ты собираешься идти с нами? — спросил его Альмарен.
      — Отпускать вас одних — это провалить все дело, — снисходительно глянул на них охотник. — Если вы не попадетесь уттакам, то непременно умрете с голода, хотя вокруг полно еды. Мне будет спокойнее, если с вами будет такой парень, как я. Вот ты, Альмарен, умеешь стрелять из лука? Или ты за зайцами будешь с мечом гоняться?
      — Я, между прочим, маг ордена Феникса. — Альмарен, задетый интонацией Тревинера, оторвался от книги и встал. — Правда, я три года не держал в руках лук, но, думаю, не разучился натягивать тетиву. Где твой лук?
      Охотник кивком указал на приставленный к дереву лук Феникса.
      Альмарен взял лук в боевую позицию, уже чувствуя, что погорячился. После трехлетнего перерыва только чудо могло помочь ему положить стрелу в цель.
      — Видишь тот сучок? — не вставая с земли, показал ему Тревинер. — Это несложно, парень.
      Альмарен согласился про себя, что охотник мог дать цель и посложнее. Он долго прицеливался и, выпуская стрелу, неловко дернул тетиву.
      Мгновенно поняв, что выстрел не удался, он мысленно ухватил стрелу и отчаянным усилием направил ее в цель. Стрела ударила в основание сучка и, задрожав, осталась торчать в стволе.
      Тревинер с нескрываемым любопытством посмотрел на мага.
      — Впервые вижу, чтобы стрела поворачивала в воздухе, — хмыкнул он.
      — Но в цель ты попал, признаю…
      Альмарен вернулся на место, пряча взгляд в землю. Магия помогла ему привести стрелу в цель, но ощущение промаха осталось. Тревинер, скучавший в ожидании конца привала, обратился к лоанцу:
      — А ты, Витри, такой же стрелок?
      — Я никогда не держал в руках лука, — признался тот.
      — А мечом ты владеешь? Нет? — Охотник покачал головой. — Зря.
      Настоящий мужчина должен владеть оружием.
      — Я рыбак, а не воин, — объяснил ему Витри. — У нас в селе никто не сражается на мечах.
      — Но из лука-то нужно уметь стрелять. Это охотничье оружие, а не военное. Давай, я поучу тебя, пока наши маги возятся со своими заклинаниями.
      — Давай, — обрадовался Витри.
      Охотник вскочил, взял лук и подал лоанцу.
      — Лук берется вот так… локоть сюда… — Тревинер повернул руку Витри. — Пальцы не здесь, а то стрелой зацепишь. Держи на уровне глаз, целься, а другой рукой натягивай… И главное, не дергай, а отпускай легонько, будто красавицу в щечку — чмок!
      Стрела вылетела и вонзилась в дерево.
      — Понял?! — спросил лоанца Тревинер. — Сбегай за стрелой и еще раз — сам.
      Витри принес стрелу и вновь наложил ее на лук, стараясь следовать указаниям Тревинера. После нескольких неудачных попыток стрела стукнулась в дерево и упала к его корням.
      — Уже успехи, — похвалил лоанца Тревинер. Витри, ободренный похвалой охотника, усердно обстреливал дерево, все чаще попадая в ствол.
      — А у тебя верный глаз, парень, — заметил Тревинер. — Рука слабовата, поэтому стрела не входит в дерево, но ничего, привыкнешь. Работай каждый день, и из тебя выйдет лучник.
      — Мне можно брать этот лук для учебы? — спросил просиявший Витри.
      — Конечно, — кивнул Тревинер. — А будем в Босхане — я сам выберу тебе лук. Если у тебя есть дар быть лучником, он не должен пропадать. Не каждый рождается с таким даром.

Глава 32