Уилл Ли (№4) - Корни травы

— Он способен выразить свои желания, — ответила мисс Эмма. — Вот и все, что я могу сегодня высказать прессе, — закончила она, кокетливо улыбнувшись.

Она повернулась и пошла в дом, а на экране, мелькнуло ошарашенное лицо Джаспера.

— Иисус Христос — пробормотал Уилл, бросившись обратно к себе в кабинет. — Что за дьявол действует там? — Он набрал номер фермы.

При первом же звонке к аппарату подошел Джаспер.

— Джаспер, я только что увидел по телевидению мисс Эмму. Что происходит?

— Боже, я так рад, что вы позвонили, мистер Уилл, — выпалил Джаспер. — Мисс Эмми... она вроде сошла с ума... Я ничего не мог с ней поделать.

— А как сенатор? Он разговаривает? Сказал что-нибудь?

— Ни слова, — ответил Джаспер. — Он в том же положении. Однако он что-то написал.

— Что-то написал?! Разве он способен писать?

— Как-то ему удалось, — ответил Джаспер. — Это-то и довело мисс Эмми до безумия.

— Что же он написал?

— Мистер Уилл, вам лучше самому приехать, — сказал Джаспер. — Я не могу совладать с мисс Эмми.

— Что все-таки написал сенатор? — снова спросил Уилл.

— Думаю, вам бы приехать и посмотреть на это, прежде чем я скажу что-нибудь, — ответил Джаспер. Уилл. понял, что Джаспер уперся. Такое случалось.

— Хорошо. Ждите меня около четырех. Погода хорошая?

— Да, сэр. Небо чистое. Можете здесь приземлиться.

Уилл положил трубку и посмотрел на стоящего в дверях Джека Бахенана.

— Джаспер утверждает, что сенатор что-то написал.

— Я думал, он в параличе, — сказал Джек.

— И я так думал, но, возможно, после Рождества он воспрянул.

Джек оглянулся на телевизор.

— Ого! — воскликнул он. — Появляется Мак Дин. Уилл успел увидеть на экране, как губернатор Джорджии с загнанным видом спускается по ступенькам Капитолия штата. Его преследовали репортеры.

— Да, я только что слышал, — сказал губернатор на ходу. — Прекрасная новость. Я счастлив узнать, что сенатор на пути к выздоровлению. Хотя это меня удивило, учитывая информацию, получаемую от врачей. Джентльмены, вы должны меня извинить — я опаздываю на встречу.

Камера проводила его до машины, и машина двинулась. Затем возникло лицо молодого репортера.

— Это был губернатор Мак Дин, выразивший удовольствие в связи с сообщением, что состояние сенатора улучшилось. Ходили слухи, что мистер Дин готовился заявить о своем намерении занять место сенатора в конгрессе. Так что новость для него не столь хороша.

Джек громко рассмеялся.

— Это уж точно, — сказал он. — Ты собираешься туда, Уилл?

— Чертовски верно. Придется как-то воздействовать на мисс Эмми. Джаспер не может там управиться.

* * *

Тени уже удлинились, когда Уилл подкатил самолет к самому дому сенатора. Джаспер вышел навстречу, и они вместе поспешно направились в дом.

— Рассказывайте, что случилось, — сказал Уилл.

— Вчера вечером женщина-врач вставила в руку сенатору карандаш, побуждая его что-нибудь написать на бумаге, но он не сумел. Она уехала. Мы с хозяином смотрели телевизор. Показали губернатора, который в интервью тому парню намекнул, что не прочь баллотироваться на освобождающееся место.

Из кухни вышла мисс Эмми, и, Джаспер умолк.

— Божественное предначертание, — выпалила она. — Теперь-то ясно — он будет баллотироваться!

Минни вышла за ней и увела ее, оглядываясь на Уилла.

— Она в таком состоянии со вчерашнего дня, мистер. Уилл, — сказал Джаспер. — Я и не знал, что она связалась с телевидением, пока не увидел ее на экране.

Они двинулись по лестнице в комнату сенатора.

— Продолжайте, Джаспер, — сказал Уилл.

— Мы с сенатором любовались на губернатора. И вот внезапно сенатор ужасно взбеленился. Карандаш оставался у него в руке, и он начал водить им по бумаге, будто действительно пытался писать.

— И написал?

— Да, сэр, — сказал Джаспер, вытаскивая из кармана сложенный листок бумаги и удерживая его в руке. — Да, он что-то написал, а мисс Эмми неправильно это поняла. Думаю, он написал для вас. — Джаспер вручил листок Уиллу.

Уилл развернул его и посмотрел на то, что написал сенатор. Вначале это трудно было разобрать. Почерк не был похож на обычный почерк сенатора. Но Уилл расшифровал каракули. Ну бумаге были три слова, выведенные заглавными буквами. Послание гласило: «ОН ДОЛЖЕН БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ».

Уилл перечитал это десять раз. Все так, несомненно. Он вошел в комнату сенатора.

Сенатор не спал, сидя на приподнятой кровати. Уилл пододвинул стул и взял руку старика. Его лицо все еще было неподвижным, но глаза блестели.

— Хэлло, сенатор, — сказал Уилл. — Слышал, вы чувствуете себя получше?

Пальцы старика слегка сжали руку Уилла. Это был не спазм.

— Сенатор, — сказал Уилл, — хочу у вас кое-что спросить. Если согласны со мной, попытайтесь сжать мою руку один раз, если нет — два раза. Можете так сделать?

Он ощутил пожатие руки сенатора.

— Хорошо, — улыбнулся Уилл и поднял повыше листок бумаги. — Это вам удалось написать вчера?

Рука ответила пожатием.

— Прекрасно! — сказал Уилл. — Значит, вы точно поправитесь. Вы снова будете с нами в Вашингтоне.

Сенатор сжал его руку дважды подряд, выразив несогласие.

— Сенатор, — сказал Уилл, — в записке вы даете знать, что хотите снова баллотироваться?

Два пожатия. Несомненно, он против.

Уилл вздохнул. Ему не хотелось продолжать. Тем не менее, он спросил:

— Вы считаете, что я должен выставить свою кандидатуру на ваше место в сенате?

Пожатие руки сенатора на этот раз было удивительно сильным. Он смотрел на Уилла, удерживая его руку в своей.

Глава 13

Леа Пирл вязала очередной шарфик, посматривая на мужа. Она проводила таким образом день за днем с тех пор, как Мэнни Пирл был доставлен в госпиталь. Поднималась только поесть и принять ванну-Лев улыбнулась, вспомнив, что говорил Мэнни о ее страсти к вязанию: «Это помогает ей думать». Мэнни всегда была забавным. Сорок лет назад они впервые увидели друг друга в театре «Фокс». Она продавала в кассе билеты, а он работал контролером. Через месяц знакомства они поженились, и Леа ни разу не пожалела об этом. Кто-то мог думать, что на него нельзя полагаться: вечно в бегах, вечно занят бизнесом. Он придумывал новые повороты дела: прокат костюмов, сексуальное белье, брачные принадлежности. Потом устраивал ночные клубы. Нововведения давали ему хорошие деньги, а однообразие его тяготило. Вместе с тем он был хорошим отцом — отдавал мальчиков в лучшие школы. И он был хорошим мужем, достойным человеком. Даже религиозным, хотя в синагогу ходил лишь по праздникам. Своих денег он не жалел ни на общину, ни для поддержки Израиля. Прекрасный человек. Насчет девчонок... Что ж, он настоящий мужчина. Она смотрела на это весьма, снисходительно — лишь бы все выглядело прилично и ей не лезли в глаза ненужные подробности его жизни. Он о многом умалчивал — пусть его развлекается! Лишь бы заботился о семье и о ней.

Рука Мэнни свисала с кровати. Леа взяла ее и проверила пульс. Пока все будто бы в норме с тех пор, как его вернули из реанимации. Почти вся голова Мэнни была в бинтах. Леа тихонько тронула повязку. Погладила. И вернулась к своему вязанью. Минуту спустя ее муж впервые повернулся в постели.

— Пенис! — внезапно сказал Мэнни. Леа бросила спицы и подбежала к кровати. Мэнни, открыв глаза, смотрел в потолок.

— Все! — воскликнул он. — Проклятие!

— Дорогой, — сказала Леа испуганно и нажала на кнопку вызова персонала. — Лежи спокойно, сейчас придет доктор. И не ругайся, пожалуйста, дорогой.

Белокурая миловидная санитарка сунулась из-за двери.

— Что случилось, миссис Пирл?

— Он проснулся! — сказала Леа. — Зовите доктора! Санитарка взяла в обе руки голову Мэнни и проверила его зрачки.

— Вы слышите меня, мистер Пирл? — громко спросила она.

— Конечно, я слышу вас, дорогуша, — сказал Мэнни, пробуя улыбнуться. — Вам самое место в моем шоу-бизнесе. Хотите работу?

— Мэнни! — воскликнула Леа. — Следи за собой. Выбирай выражения.

Девушка удалилась, а Мэнни сказал жене:

— Хэлло, ненаглядная моя. — Затем он медленно огляделся и прорычал: — Они прикончили моих троих ребят, не так ли? Я видел, как они это творили.

— Да, Мэнни, — сказала Леа. — Но ты живой.

— Чертовски верно, меня не добили. Ублюдки! Могли получить все! Я предлагал им машину! — Он посмотрел на Леа. — Они забрали машину?

— Нет, Мэнни. Она в гараже, на ней ни царапины.

— Благодарю Бога за это небольшое благодеяние, — сказал Мэнни.

Появился молодой доктор. Подняв свою руку, спросил:

— Сколько пальцев, мистер Мэнни?

— Два, — ответил Мэнни. — За этим я вижу тень этого трижды трахнутого проповедника, — сказал он.

— Мэнни, выбирай слова! — распорядилась Леа.

— Следите-ка за моим пальцем, — сказал доктор, перемещая руку перед лицом Мэнни.

— Прости, Леа, — произнес Мэнни. — Извиняюсь за свой язык, доктор.

— Ничего, мистер Пирл. Я рад, что вы вообще говорите. Мэнни пристально посмотрел на него.

— Сколько вам лет? — спросил он.

— Зачем вам это?

— Ну, тогда сколько лет вы работаете врачом?

— Достаточно долго, — усмехнулся доктор, — чтобы оценить вас как феномен с точки зрения медицины. Вы хотели бы медика с сединой на висках?

— Не доверяю молодым, — сказал Мэнни. — Добудьте мне старика.

— Увы, тут не найдешь ветеранов. Придется уж вам иметь пока дело со мной. Вам следует спокойно лежать и слушаться. Будет еще рентгеноскопия — несколько снимков, затем вас посмотрит невропатолог. Тоже сравнительно молодой — предупреждаю заранее.

— Пусть будут снимки, — сказал Мэнни.

— Мистер Пирл, в вас, знаете ли, дважды стреляли в упор, вы перенесли серию операций на черепе.

— Действительно? А теперь я в порядке?

— Это-то я и хочу основательно выяснить.

— О'кей, делайте свое дело, — сказал Мэнни, — но прежде я хочу видеть копа.

— Копа?

— Многих копов. У меня есть много чего им сказать. Я не приму вашего парня-невропатолога пока не увижу копа. И пусть они едут сюда с сиреной.

* * *

Сержант-детектив поднял глаза от записной книжки.

— Что-нибудь еще скажете, мистер Пирл?

— Высокого с ушами, как у летучей мыши, и длинным носом вы отыщете сразу. Парень штучный. Двоих эдаких не бывает.

— Мы разошлем описание.

— Думаю, он из военных, — сказал Мэнни. — Я служил в армии, я таких знаю. Или, может он из морской пехоты.

— Что же такое вы в нем увидели? — спросил детектив.

— Да все. Какой стоял, как чеканил приказы. Может быть, он в отставке. Служил лет двадцать, и выправка сохранилась. Ну, вроде того.

— Да вы хоть представляете, сколько у нас в Джорджии отставников? В одной Атланте десятки тысяч.

— Он не офицер, — твердил свое Мэнни. — Скорее, старший сержант. Сами знаете, какими моржовыми членами бывают сержанты.

— Мэнни! — выпалила Леа.

— Извините, сержант. Я не имел в виду копов.

— Ну, ничего, мистер Пирл, — сказал полицейский. — Я сам служил в армии. Всяких знавал.

— А как насчет проповедников, выступающих по телевидению? — агрессивно спросил Мэнни.

— Послушайте меня, мистер Пирл, — посерьезнел сержант. — Я бы на вашем месте не стал распространяться на эту тему. Правда, Кэлхоун выставил пикеты у вашего магазина, но это еще ни о чем не говорит. В городе Кэлхоуна почитают. Моя мать посылала этому парню свои чеки, полученные от социального фонда.

— Если вы закончили, сержант, — сказал доктор, — я посмотрю, двигает ли мистер Пирл пальцами ног и рук.

Сержант повернулся к своему напарнику.

— Пошли-ка отсюда и пусть мистер Пирл продолжает выматывать доктора.

— О'кей, док, — сказал Мэнни, — вы у меня следующий. Займемся...

Глава 14

Уилл готовил очередной пакет документов для комитета. Было немногим больше восьми утра. В кабинет заглянул Джек Бахенан.

— Входите, Джек, — сказал Уилл. — Хорошо, что вы появились так рано: есть разговор.

Джек поместил свое длинное тело в кресло и положил ногу на ногу.

Уилл когда-то встретил Джека Бахенана в комитете и сразу обратил на него внимание, оценив оперативность и легкий характер Джека в сочетании с его острым умом. Джек тогда был помощником некоего массачусетского конгрессмена. Уилл перетащил его в команду Бена Карра. Позже они подружились. Уилл был товарищем на свадьбе Джека и крестным его старшей дочки. В штате Карра Джек был единственным янки среди южан. Сначала на него косились, но он был очень контактен и быстро сошелся со всеми. Уилл уже решился рекомендовать Джека на собственное место, если и вправду в конце концов ему самому придется уйти из штата Бенджамина Карра.

— Джек, — сказал Уилл, — я должен потолковать с вами до того, как придется объясняться с остальными.

Приняв решение, он еще чувствовал себя неловко. События развивались слишком быстро. Он сообщил Бахенану, что произошло в ломе сенатора.

— Я собираюсь баллотироваться на его место, Джек.

— Это потрясающая новость, Уилл. Однако здесь будет вас не хватать.

— Спасибо, Джек, но...

— Я позабочусь сохранить людей. Можете на меня рассчитывать.

— Но, Джек, я бы хотел, чтобы этим занялся Эд.

Эд Тэннер был пресс-секретарем сенатора. Джек искренне огорчился:

— Понимаю. Как хотите...

— Извините, я неясно выразился, — засмеялся Уилл, — я прошу вас помочь мне организовать предвыборную кампанию.

— Это другое дело, Уилл. Это мне нравится. Но справлюсь ли...

— У меня есть кое-какие деньги. Во всяком случае, смогу платить вам не меньше, чем вы получаете здесь. А добьемся своего — я буду просить вас возглавить офис. — Джек порывисто встал. Глаза его загорелись. — Но вам подолгу придется бывать в отрыве от Милли и детей. Это вас не тревожит?

— Она справится, вы ее знаете. Тем более она от вас без ума.

— Приятно слышать. И я намерен просить Китти Конрой, чтобы она вошла в нашу команду. Вы двое — вот все, что я в данный момент могу себе позволить. Как только Китти появится, пусть заглянет ко мне, о'кей?

— О'кей! — Джек повернулся, чтобы идти.

— Еще одно, Джек. Что вы думаете о Хэнке Тейлоре?

— Я не очень хорошо знаю его, — ответил Джек. — Мы не нуждались в его политических консультациях. Он ведь проводил кампании преимущественно в Нью-Йорке и в Калифорнии?

— Ну да, но все-таки Хэнк — южанин и, может быть, еще не забыл, что это означает.

* * *

Китти Конрой подпрыгнула от восторга, узнав от Уилла о повороте событий.

— Я согласна работать на вас, Уилл, — заявила она с энтузиазмом. — Я постараюсь.

Китти было около тридцати лет. Рыжеватая, умненькая, она происходила из большой ирландской общины в Саванне, где ее отец служил городским советником.

— Со следующего понедельника, Китти, вы мой пресс-секретарь. Отпечатайте для досье заявление об отставке и. попросите Джека сделать то же самое. В этот уик-энд перебирайтесь в Делано, идет?

Хэнк Тейлор жил и работал в отеле «Уотергейт». Уилл поднялся на лифте и, пока ждал, разглядывал дорогую мебель, картины, высокие вазы у окон и прочее. Откуда-то грянул марш. «Хилд, Хилд, он наш человек, если Хилд не сможет сделать этого, то не сможет никто!» — пел мужской хор. Уилл содрогнулся: это было ужасно. Майкл Хилд вроде бы баллотировался в конгресс от какого-то из районов Нью-Йорка. Не поискать ли, подумал Уилл, консультанта для своей избирательной кампании в другом месте? Но его уже приглашала следовать дальше весьма миловидная особа. Они прошли по длинному коридору, в котором несколько человек рисовали плакаты и стояли монтажные столики, как в киностудии. Пение было здесь едва слышным.

Хэнк Тейлор вышел поприветствовать его из-за большого стеклянного стола. Невысокого роста, курчавый, в темных очках, шелковой рубашке, красивых подтяжках...

— Уилл, как поживаете, малый? — Он не утратил повадок южанина.

— Хорошо, Хэнк.

— А как сенатор?

— Значительно лучше. Его состояние улучшается день ото дня.

Тейлор указал на стол.

— Но, однако, недостаточно быстро, чтобы выйти на выборы в ноябре, а, малый?

— Боюсь, Хэнк, он выбыл из этих игр. Между нами говоря.. Пока — между нами.

— Собираетесь занять его место? — спросил Тейлор, откидываясь в кресле и усмехаясь.

— Сенатор настаивает на этом, — в замешательстве сказал Уилл. — У меня были другие планы.

— Конечно, конечно, — усмехался Тейлор. Уилл залился румянцем.

— Внесем ясность, Хэнк, — сказал он. — Я бы не лез в это дело, но сенатор недвусмысленно выразил свое мнение — он именно настаивает.

— Извините, Уилл, — сказал Тейлор, подымая ладонь. — В таком случае вам нужна помощь.

— Поэтому-то я здесь, — сказал Уилл. — Вы единственный в этом бизнесе, кого я знаю; вы южанин, у вас прекрасная репутация. И все такое, Хэнк.

Тейлор поднялся и зашагал по комнате.

— О'кей, малый, прикинем, что вы можете здесь получить за свои деньги. Мы организуем ваши теле— и радиопередачи и разработаем спектр печатных материалов. Первое дело — фон и общее настроение, оно вроде камертона для музыки.

— Звучит неплохо.

— Я буду сам контролировать продукцию этого офиса, предназначенную для вас. Важнее всего, когда уже выработана общая линия, уделять внимание деталям. Вы как клиент моей фирмы получаете преимущество моего личного интереса. И повседневного участия. Притом, что, как у нас принято, мои ребята разработают все позиции вашей программы.

— Что ж, Хэнк, у меня масса идей, — сказал Уилл. — Я ведь готовил все документы, связанные с программами сенатора Kappa. Я писал тексты его выступлений и заявлений.

— Конечно, конечно же, малый, но надо выбрать одну-две ударных проблемы. Например, проблему федеральной помощи родителям, желающим учить детей в частных школах. Именные целевые чеки... В этом заинтересованы миллионы семей, вы понимаете?

— Я демократ, Хэнк, и верю в систему общественного образования.

— Конечно, конечно, милый. В данном случае я демонстрирую образец того, с чем можно работать. Ясно, что все должно быть согласовано с вашими убеждениями, не беспокойтесь. — Тейлор прошел за свой стол. — Теперь обратимся к скучной материи: у вас есть деньги?

— Достаточно, чтобы начать кампанию. Конечно, предстоит заниматься этим.

— Мы работаем преимущественно со средствами массовой информации, финансовой стороной не занимаемся.

— Это известно. Во что же все это может мне обойтись?

— Договорная сумма — семьдесят пять кусков, из них тридцать семь пятьсот — сразу, остальное — когда выиграете первичные выборы. Это покрывает наши текущие расходы. Мы будем передавать вам счета согласно фактической стоимости производства, включая обычные комиссионные — 17,85 процента. Наша информационная служба будет размещать ваши объявления, мы разделим комиссионные сборы, обусловленные договорами с радио и телевидением. Дошло до вас?

— Вроде бы, да, — сказал Уилл, проглатывая слюну.

— Хорошо. Когда мы получим чек?

— Надо открыть особый счет в банке. Устроит вас следующая неделя?

— Конечно, конечно. Жду чека в понедельник.

— Отправлю его в пятницу почтой.

— Используйте службу «Федерал экспресс», — сказал Тейлор, поднимаясь. — Она более надежна. — Он взял под руку Уилла и повел его к двери. — На следующей неделе я пришлю к вам кого-нибудь из моих ребят прощупать обстановку в Делано и уточнить ваши взгляды, о'кей?

— Конечно.

— Собственно, я пришлю Томми Блэка, Он у меня из лучших. Вам понравится. — Тейлор проводил Уилла через весь холл до приемной. Там он остановился. — Уилл, малый, на вашей стороне лучшая фирма в этом бизнесе. Вы будете следующим сенатором от Джорджии.

Уилл пожал руку Тейлору и вышел. Когда он шел к лифту, снова прорвалась музыка, и хор возопил: «Хилд, Хилд, он наш человек! Если Хилд не сможет сделать этого, то не сможет никто!»

Уилл передернулся.

На обратном пути в машине он, однако, почувствовал себя лучше. На него взялись работать профессионалы. Вместе с тем, он уже должен выплатить семьдесят пять тысяч долларов. Для почина.

Глава 15

Сержант-детектив Чарльз Питмэн. сидел за своим письменным столом в полицейском управлении в центре Атланты. Его партнер Мики Кин — за столом напротив.

— Это все, что мы получили? — спросил Питмэн.

— Все, Чак, — ответил Кин, глядя в листок бумаги. — Несколько гильз и пулевых отметок, немного красной глины с ботинок налетчиков...

— Красная глина. Проклятие. Весь штат расположен на красной глине.

— Ну да, — сказал Кин. — Есть отпечаток покрышек, которые ставят на все фургоны и пикапы «Дженерал моторс» и «Крайслер». Вот и все.

— Нет. Еще есть Мэнни Пирл, — сказал Питмэн. — Он стоит многого. Он выведет нас на главного из убийц. И вот что еще. — Питмэн выложил распечатки с компьютера. — Это пачка бумаги из Пентагона: пятьсот восемнадцать справок. Будут и пятьсот восемнадцать фотографий. У нас в штате — спасибо сенатору Карру — сейчас с полдюжины армейских баз, и многим из ребят, которые служили там, Джорджия так полюбилась, что после отставки они здесь осели. Слава Богу, что мы не Флорида, а то пришлось бы пересмотреть тысяч десять досье.

— Кого же мы ищем? — спросил Кин.

— Высокого, тощего сержанта, который служил или служит сегодня в армии. У него большие оттопыренные уши — жаль, в личных делах это не отмечается. Рост примерно шесть футов.

— Но сам Пирл маленький. Ему многие, вероятно, кажутся великанами.

— Хорошо, пусть пять футов десять дюймов.

Поделив пачку справок, Питмэн и Кин стали сортировать их, откладывая в сторонку подходящие. Они заказали себе на ленч пиццу, но, жуя, продолжали работать. К концу дня весь материал был освоен. Питмэн пересчитал отобранные справки.

— Восемьдесят один отставник более или менее худ и высок...

— А если взять живущих постоянно в Атланте? Вряд ли ребята приехали издалека, для того, чтобы разгромить здесь книжную лавку.

Они опять прошлись по бумагам.

— Дюжина, — подытожил Питмэн. Теперь мы имеем моральное право требовать фотографии. Он отпечатал телекс и передал оператору.

* * *

Фотографии пришли к ленчу на следующий день. Питмэн и Кин просмотрели их.

— Забавно! У всех у них уши врозь! — усмехнулся Кин.

— Поедем-ка повидаемся с Мэнни, — предложил Питмэн.

Мэнни сидел в кровати.

— Как себя чувствуете, мистер Пирл?

— Этот малыш-невропатолог говорит, что поврежденная левая сторона, — проговорил Мэнни. — Теперь они ее лечат.

— Вас теперь постоянно будут терзать, — сказал Питмэн.

— Ха! — фыркнул Пирл. — После того как мне продырявили голову, я переживу все. Вы проездом или по делу?

Питмэн придвинул стул к его кровати и вынул фотографии.

— Мистер Пирл, вот двенадцать фотографий из архива Пентагона. Все эти парни высокие, тощие, ушастые, все отставные сержанты, постоянно живущие в Атланте. Посмотрите внимательно, может, кто из них вам знаком? Не торопитесь.

Мэнни не торопился. Надел на свой впечатляющий нос очки и рассмотрел фотоснимки один за другим. Вернув их Питмэну, лаконично сказал:

— Нету.

— Почему бы вам не посмотреть еще раз, мистер Пирл? — предложил Кин. — Давайте удостоверимся.

— Хорошо, — ответил Мэнни.

Он повторил все в том же порядке и подтвердил:

— Сожалею, что вы его не нашли, джентльмены. Здесь его нет.

Питмэн стоял с унылым видом.

— О'кей, мистер Пирл. Спасибо за желание помочь нам.

— Сержант, — сказал Мэнни, — когда найдете его, я его узнаю, поверьте мне.

— Я вам верю, мистер Пирл, — ответил Питмэн.

— Что дальше? — спросил Кин, когда они вышли в коридор.

— Выбьем из Пентагона остальные шестьдесят девять фото высоких и худощавых. Если не сработает, перейдем к морской пехоте. — Питмэн вздохнул. — Адова работа, но ничего не остается.

Глава 16

Уилл стоял перед судьей Боггсом. Его доводы насчет того, чтобы отпустить Лэрри Муди на поруки, были прежними. Джон Морган был тут же, готовый внести залог. Рядом с ним сидела Чарлена Джойнер.

Потом сказал свое слово Элтон Хантер.

— Каша честь, подзащитный обвиняется в убийстве с отягчающими обстоятельствами. Доводы за то, чтобы выпустить его под залог, должны быть экстраординарными. Таковых нет. Освободить обвиняемого до суда в этом случае значило бы подвергнуть опасности любую женщину в нашем округе. Прошу отклонить ходатайство защиты.

Судья поднял взгляд.

— Просьба об освобождении под залог отклонена. Обвиняемый до суда передается шерифу. Имеются ли возражения против установления даты суда?

Уилл встал.

— Ваша честь, защита просит о совещании в кабинете судьи.

Судья озадаченно посмотрел на него.

— Зачем?

— Я был бы благодарен, если бы вы согласились на совещание в вашем кабинете, ваша честь.

Судья взглянул на Элтона Хантера. Тот пожал плечами.

— Хорошо. Встретимся в кабинете через десять минут.

Уилл провел Лэрри к перилам, чтобы он переговорил с Чарленой и Джоном Морганом.

— Ребята, этого можно было ожидать. У нас не было больших шансов на освобождение под залог, учитывая характер обвинения.

— Лэрри, — сказал Джон Морган, — я собираюсь обслуживать Гринвилл из конторы в Ла-Грейндже, пока тебя нет. Я не собираюсь заменять тебя. Я также намерен выплачивать тебе жалование.

— Спасибо, мистер Морган, — поблагодарил Лэрри. — Очень любезно с вашей стороны.

Морган пожал руки Лэрри и Уиллу и ушел. Чарлена. облокотилась на перила.

— Я принесу счета в тюрьму, и ты подпишешь чеки, — сказала она Лэрри, похлопывая его по руке.

— Ну, это новые сложности, — ответил Лэрри. — Лучше возьми карточку для доверенности в банке, и я подпишу ее, чтобы ты могла везде расписываться за меня.

Чарлена кивнула.

— Лэрри, — сказал Уилл, — мне нужно сейчас поговорить с судьей. Я приеду в тюрьму, когда освобожусь.

— А почему вы не хотели, чтобы судья сразу назначил дату суда? — спросила Чарлена.

— Сперва надо кое-что обсудить с ним, — ответил Уилл, избегая ее взгляда. — Это займет несколько минут.

Подошел заместитель шерифа.

— Придется вернуть его в камеру, мистер Ли. Лэрри ушел с ним.

— Подождите минутку, — попросила Чарлена, задержав Уилла. — Что происходит?

— Не уходите, — ответил Уилл. — Увидимся через несколько минут. Потом вместе поедем к Лэрри.

Он оставил ее и пошел в кабинет судьи. Элтон Хантер уже ждал его там.

— В чем дело, Уилл? — спросил он. — Подождем судью. Не хочу повторяться.

Вошел судья и сел за свой огромный письменный стол.

— Итак, Уилл? Чем могу быть полезен?

— Судья, после предварительных слушаний произошла масса событий, — начал объяснять Уилл. — Сенатор дал понять, что не намерен участвовать в выборах. Он желает, чтобы вместо него баллотировался я.

Судья заинтересованно посмотрел на него.

— Продолжайте.

— Судья, я не могу одновременно вести защиту по уголовному делу и баллотироваться в сенат. Если Лэрри Муди осудят, он будет вправе требовать пересмотра приговора на том основании, что защита была неполноценной.

— Может быть, вы и правы, Уилл, — дружелюбно сказал судья. — Я сожалею о ваших намерениях в отношении сената.

— Что? — воскликнул Уилл, огорошенный таким поворотом.

— Если вы не способны осуществлять полноценную защиту и вести одновременно избирательную кампанию, вам просто придется баллотироваться в сенат в другой раз.

— Но послушайте же, судья... — начал было Уилл.

— Нет, — резко оборвал его судья. — Я же сказал, что вы будете в деле до конца, а вы опять просите меня о невозможном!

— Но на дьявольски весомом основании! — прокричал Уилл, также вставая.

Элтон Хантер тоже вскочил.

— Джентльмены, джентльмены! Поговорим спокойно!

— Заткнитесь, — рявкнул на него судья и на высоких тонах обратился к Уиллу: — Вы в этом деле до конца, понимаете вы меня?

— Черт возьми, нет, я вас не понимаю! — крикнул в ответ Уилл. — Я вот теперь уведомляю вас — до того, как вы назначите дату суда, — я выхожу из дела!

— В этом случае, будьте вы прокляты, придется вам баллотироваться в сенат из тюремной камеры. — Судья повернулся к двери: — Пристав! Сейчас же идите сюда! — Он повернулся к Уиллу: — Я арестую вас за неуважение к суду и отложу процесс до того времени, когда вы решите продолжать дело.

— Молчать!!! — вдруг скомандовал Элтон Хантер. Лицо его побагровело.

Уилл и судья уставились на него в немом изумлении.

— Убирайтесь отсюда! — приказал Элтон судебному приставу, который вбежал в комнату. Тот застыл в дверях, а Элтон с размаху ударил ладонью по столу. — Вы, оба, сядьте и придите в себя, — потребовал он. — Я сказал, убирайтесь отсюда! — уже более спокойно повторил он приказание приставу. Пристав убежал, испуганно притворив за собой дверь. — Теперь, — уверенно сказал Элтон, — обсудим-ка все это хладнокровно.

Уилл и судья, пораженные вспышкой гнева обычно тихого Элтона, уселись, как школьники.

— Судья, это совершенно неразумно!.. — начал объяснять Уилл.

— Быть может, и неразумно, но вам придется считаться с этим, — ответил судья, овладевая собой. — В этом процессе обвинение и защиту должны осуществлять лучшие юристы Джорджии. Если один из вас отпадет, и я заменю его кем-нибудь еще, мы получим односторонний процесс. А я добиваюсь, чтобы люди пользовались справедливым судом. Теперь, — сказал он, взглянув в настольный календарь, — Уилл, если хотите больше времени для подготовки, я его вам предоставлю. Как насчет шестнадцатого февраля?

— Мне шестнадцатое подойдет, судья, — сказал Элтон.

— А мистеру Ли? — жестко спросил судья.

Уилл, стиснув зубы, кивнул.

— Хорошо. Прошу прощения за свою вспышку.