Уилл Ли (№4) - Корни травы

— Можно прикинуть, — сказал Уилл, пытаясь придумать ответ поумнее, но ничего такого в голову не приходило. — Могу написать завещание; могу сочинить толковое письмо с последними требованиями оплаты счета; могу защищать в суде уголовного преступника или, по крайней мере, обжаловать приговор. Вести переговоры о примирении спорящих сторон. Что еще? Построить лодку и ходить пол парусом. Летать на одномоторном самолете.

Сенатор Карр оставался безразличным.

— А можете ли вы, прорабатывать детали? — спросил он. — Я имею в виду, довольно скучные детали.

— Справляюсь. Если это не все, что я вообще должен делать, и если это не приходится делать слишком долго.

Бенджамин Карр кивнул. Это был первый поощрительный знак с его стороны.

— А можете ли вы не показывать, что выпили?

— Лучше не пить слишком много, чем не показывать этого, — честно ответил Уилл.

Сенатор кивнул опять и спросил:

— Можете ли держать язык за зубами?

— Да, сэр.

— Вы бы удивились, узнав, сколь мало на свете парней, способных помалкивать, когда их не спрашивают. — Сенатор поставил локти на стол и подпер руками подбородок. — Составляли вы когда-нибудь какие-либо законы, проекты законов, не приходилось ли давать экстренные заключения либо оценки?

— Да, сэр, дважды сочинял такое для клиентов, которые хотели внести что-то и законодательство штата.

— И это стало законом?

— В первом случае проект не вышел из комитета, во втором в него внесли уйму поправок, лишивших весь проект смысла.

Сенатор усмехнулся.

— Все равно вы приобретали опыт, — сказал он. — А есть у вас собственные деньги?

— Да, сэр.

— Сколько?

Уилл готов был нагрубить в ответ, но сдержался и лишь посмотрел в упор на сенатора и пожал плечами.

— Ладно, я сформулирую по-иному, — сказал Бенджамин Карр. — Сможете ли вы жить на пятнадцать тысяч в год? Именно столько я плачу.

— Да, сэр, — не колеблясь, ответил Уилл. Карр выудил из кармана жилетки золотые часы.

— Через три минуты заседание моего комитета. — Он встал. — Пойдемте со мной и увидите, что к чему у нас тут. — И первым вышел из офиса.

В коридоре Уилл догнал его.

— Извините, сенатор, — вымолвил он, задыхаясь. — Я принят?

— Сынишка, — ответил Карр, не взглянув на него, — вы уже начали работать.

* * *

Поблескивание сигнальных огней аэропорта прервало воспоминания. Белый луч, потом зеленый. Уилл повел самолет на посадку. В конце полосы он развернул его, выключил двигатель, и по ушам ударил гул вертолета, садящегося совсем рядом, футах в пятидесяти. Его посадочные огни слепили, а по летному полю к нему примчалась машина полицейского патруля штата, светя фарами и мигалкой. Из вертолета вышел губернатор Джорджии Мак Дин, за ним следовали некий молодой человек и полицейский в форме. Дин заметил Уилла и закричал ему, перекрывая все шумы:

— Поехали, Уилл, я подвезу вас! Уилл забрался в патрульную машину и оказался зажатым между губернатором и его спутником.

— Вы знакомы с Робом Каттсом из «Конститьюшен»? — спросил губернатор.

Уилл пожал руку молодому человеку.

— Каково состояние сенатора? — спросил Каттс.

— Вот что, Роб, — сказал, губернатор, — Уилл знает не больше нашего, он только что приземлился. Через минуту будем в госпитале! — Он повернулся к Уиллу: — Я говорил с ним сегодня во второй половине дня. Он был вполне в норме.

Уилл кивнул.

— Я знаю.

— Всегда был сильным, как мул, — сказал губернатор. — И знаете, сегодня он говорил только о вас.

Уилл замер, вспомнив утренние обещания сенатора. Одно из них — рекомендовать его, Уилла, в преемники себе, если, не дай Бог, он умрет раньше срока. Притом, говорить сенатор собирался именно с губернатором штата. Значит, не потерял и минуты. Успел?.. Все молчали, пока машина не затормозила у входа в небольшой госпиталь.

Губернатор шел впереди, здороваясь с персоналом и всеми, кто попадался. У двери палаты, где находился сенатор, дежурил полицейский. Из нее вышел доктор.

— Губернатор, — сказал он, — я Ральф Дэниелс.

— Хай, Ральф, — ответил губернатор, пожимая ему руку. — Как поживаете? Или, если ближе к делу, как чувствует себя сенатор?

Доктор покачал головой.

— Боюсь, дела плохи. Не могу гарантировать, что он продержится до утра.

Роб Каттс, репортер, ринулся искать телефон.

— Доктор Дэниелс, я — Уилл Ли, главный помощник сенатора, — сказал Уилл.

— О, мы ждали вас — ответил доктор. — Мисс Эмми хочет вас видеть. Она в палате.

— Минутку, — сказал Уилл. — Прежде всего, пожалуйста, расскажите мне в точности, что с ним произошло и что сделано в госпитале.

— Ну, конечно, — ответил доктор. — К нам его привезли около шести часов. Его тошнило, наблюдалось онемение рук и ног — это классические симптомы. Мы сделали инъекции. — Доктор перечислил, какие. — Дали ему кислород, далее состоялось просвечивание. Теперь у нас, к счастью, есть оборудование, спасибо сенатору. — Уилл вспомнил, сколько труда он сам потратил когда-то, реализуя соответствующую инициативу Карра. Госпиталь получил рентгеновское оборудование в дар. — Он впал в афазию, потом в летаргию и в бессознательное состояние.

— Что такое афазия? — спросил губернатор.

— Неспособность отвечать устно, вообще как-то реагировать, — ответил доктор.

— Что показало просвечивание? — спросил Уилл.

— Кровоизлияние. Массивный сгусток крови в так называемой сфере Брока. Это участок мозга, контролирующий речь и двигательные реакции.

— Спасибо, — сказал Уилл. — Давайте войдем! — Он прошел вслед за доктором в палату, за ним вошел губернатор.

Бенджамин Карр лежал без движения и учащенно дышал. Возле него находились капельница с прозрачной жидкостью и баллон с кислородом. Его жизнь поддерживали искусственно — по трубкам. Уилл оцепенел от горя и жалости к этому человеку, который менее суток назад был силен, энергичен и полон жизненных планов.

Эмма Карр, сестра сенатора и единственная оставшаяся родственница, сидела рядом с ним на стуле около кровати, поддерживая его руку. Она увидела Уилла, лицо ее исказилось.

— Вы! — бросила она. — Вы это сделали, побуждая его так работать. Думаю, вы теперь рады, что сделали с ним это! Я хотела вас видеть, чтобы сказать это вам в лицо.

Уилл молча глядел на это похожее на птицу создание с седыми волосами и загоревшей на солнце Джорджии кожей. Что, черт возьми, она говорит? Она всегда была эксцентричной, и Уиллу приходило в голову, что ее присутствие в доме стоило сенатору многого — за ней самой приходилось присматривать, хотя она воображала себя хозяйкой. Дом сенатора вели черные слуги при бестолковом вмешательстве мисс Эмми, как все ее звали.

— Пожалуйста, мисс Эмми, — твердо сказал доктор, — мы должны сохранять здесь спокойствие.

Внезапно Бен Карр шумно вдохнул, затем последовал шумный выдох. Все обернулись и посмотрели. Он не дышал.

— Доктор, — только и смог вымолвить Уилл, — а он не...

Доктор хотел ответить, но раздался новый внезапный и громкий вздох Бен а Карра.

— У него синдром Чейни-Строукка, — сказал доктор. — Он дышит. Не беспокойтесь, от этого он не умрет.

Джаспер, шофер и доверенное лицо сенатора, тихо плакал в углу.

— Я сделал все, что мог, мистер Уилл, — выговорил он. — Привез его быстро, быстрее было нельзя.

— Я знаю, — сказал Уилл. — Возможно, вы спасли ему жизнь.

— Надеюсь, что так, — сказал Джаспер.

Мисс Эмми сидела в прежней позе, не обращая внимания на остальных.

Наконец доктор знаком пригласил Уилла и губернатора выйти. В коридоре он обернулся к Уиллу.

— Это сущее наказание, знаете ли! — Он имел в виду Эмму.

— Знаю, — сказал Уилл.

— Не обращайте внимания на старуху, — сказал губернатор, — она безумна, как летучая мышь.

— Я не уверен, что она компетентна судить о том, как мы его лечим, — сказал доктор.

— И я не думаю, — согласился Уилл. — Пожалуйста, консультируйтесь со мной, принимая решения.

— Я ранее не наблюдал сенатора, — сказал доктор, — а это существенно. Кто его лечащий врач?

— За ним много лет присматривали доктор сената и госпиталь Уолтера Рида, — сказал Уилл. — Только вчера там состоялось профилактическое обследование. Можно получить из госпиталя медицинскую карту и последние результаты осмотра. Вроде бы у него поднялось артериальное давление, ему предписаны некоторые лекарства — не знаю, какие именно...

— Я немедленно свяжусь с ними, — сказал доктор. Нахмурившись, он взглянул на Уилла. — У вас усталый вид. Останьтесь в госпитале?

— Да.

Доктор указал на комнату рядом с палатой сенатора.

— Здесь спит другой полицейский, но есть еще кровать, и вы сможете отдохнуть. Я позову вас, если что-либо изменится.

— Спасибо. Хорошо бы найти место и для водителя машины сенатора. Он все равно не покинет госпиталь.

— Конечно. Я распоряжусь, за этим присмотрит и санитар.

Доктор ушел. Губернатор подхватил Уилла под руку и двинулся с ним по коридору.

— Не думаю, чтобы я мог что-нибудь сделать здесь, — сказал он. — Возвращаюсь в Атланту. Завтра у меня очень заполненный день.

— Конечно, Мак, — ответил Уилл. — Я позвоню вам, если понадобится.

Они вышли, и губернатор остановился.

— Уилл, — сказал он, — к тому, что касается моего сегодняшнего разговора с сенатором... — Он оглянулся и вдохнул ночной воздух. — Я не хочу, чтобы у вас возникли какие-нибудь ложные надежды, и думаю, лучше сказать вам, что я намерен выдвинуть самого себя на вакантное место.

Уилл молчал.

— Я заинтересован в том, чтобы вы оставались на месте, — продолжал Мак Дин. — Уверен, что вы будете мне нужны! — Он замолк, ожидая ответа. Но не дождался. — Хорошо? — спросил он наконец.

Уилл всматривался в бледное, пухлое лицо губернатора. Правильнее всего было бы ударить этого человека, но не потому, что он решил стать кандидатом в сенаторы, а потому что ведет торг вокруг живого Бена Карра, пытается перекупить его штат и, самое главное, его престиж, его влияние в штате.

Уилл повернулся и прошел в госпиталь.

Глава7

В десять вечера, в воскресенье, Уилл вдруг вспомнил, что ему завтра утром нужно быть в суде на предварительных слушаниях. Он провел весь этот день, пытаясь наладить отношения с мисс Эмми и отвечая на телефонные звонки. Кроме того, он и доктор Дэниелс посетили судью по завещаниям и получили временное распоряжение, согласно которому дела сенатора передавались в руки Уилла.

Теперь следовало вернуться к делу Лэрри Муди, по крайней мере, пока Уилл не переговорил с судьей Боггсом. При сложившихся обстоятельствах тот мог бы выделить другого юриста. Уилл позвонил, боссу Лэрри Джону Моргану в «Морган энд Морган» в Ла-Грейндже. Джон Морган знал об аресте и хотел навестить Муди в тюрьме.

— Только скажите мне, что нужно сделать, мистер Ли, — сказал Морган. — Этот парень мой лучший работник, поэтому-то я и послал его управлять в Гринвилле.

— Хорошо бы взять его на поруки, — сказал Уилл, — но у него ни денег, ни собственности, о которых стоит говорить.

— А сколько требуется? — спросил Морган.

— Думаю, судья захочет по крайней мере пятьдесят тысяч, а может, и сто, если вообще согласится выпустить его на поруки.

— Я располагаю достаточной собственностью, — сказал Морган.

— Тогда приходите в окружной суд завтра в десять утра, — сказал Уилл, — и приносите чек.

— Я буду там, — ответил Морган.

— Но имейте в виду, мистер Морган, что если даже Лэрри выйдет из тюрьмы, многие не захотят, чтобы человек, когда-то обвиненный в убийстве, устанавливал печи в их домах.

— Меня это не беспокоит, — сказал Морган. — Увидимся утром.

Уилл повесил трубку. Он уже сожалел, что сразу не отказался от этого дела. Надо бы найти себе замену.

Подняв взгляд, Уилл увидел доктора.

— Я только что осматривал его, — сказал Дэниелс. — Дыхание нормализовалось. Состояние критическое, но какие-то проблески есть.

— Это хорошо, — сказал Уилл, записывая номера своих телефонов на визитной карточке. — Завтра утром мне нужно в суд. По большей части я буду в пределах досягаемости, но, если по какой-то причине меня не удастся разыскать, полагайтесь на Джаспера. Он долго заботился о сенаторе.

— Понимаю, — ответил доктор.

— Вернусь, очевидно, уже завтра, во второй половине дня, — сказал Уилл.

* * *

Был третий час утра, когда Уилл наконец добрался до своей собственной постели, и прошло какое-то время, прежде чем ему удалось уснуть. Проснулся он, как обычно, в шесть тридцать, приготовил на скорую руку завтрак, просмотрел сообщения о болезни сенатора в утренних телепередачах и обдумал все, относящееся к делу своего подзащитного. Прежде чем ехать в здание суда, он побывал в Делано на Мейн-стрит, в доме собственной фирмы. Все были на месте: привратница Кэтси, секретарша Мэксин Моррис... Мэксин всегда одевалась стильно, была высокого роста, стройна и проворна. Она вела офис железной рукой, а иногда командовала и своими хозяевами.

— Для вас не было почты, но кто-то бросил вот это в почтовый ящик, — сказала она, выкладывая на стол толстый и мятый коричневый конверт, что-то вроде бандероли. Адрес был надписан жирным фломастером.

— Спасибо, Мэксин, — сказал Уилл. — В десять у меня слушания.

— Знаю, — ответила Мэксин. — Я сожалею о болезни сенатора. Как он сейчас себя чувствует?

— Держится, — сказал Уилл. — Если доктор Дэниелс позвонит мне сюда, свяжитесь со мной в суде, хорошо?

Мэксин вышла. Уилл распечатал конверт и вытряхнул содержимое на стол. На миг он замер. Вывалились зеленые пачки кредиток — сотенных, двадцаток, десяток, — обвязанные резинками. Услышав в коридоре голос Мэксин, он открыл ящик стола и столкнул туда деньги. Было что-то незаконное в таком количестве наличности. Когда Мэксин удалилась, Уилл пересчитал деньги. Ровно двадцать пять тысяч долларов.

Из конверта он выудил листок бумаги. На нем тем же фломастером заглавными буквами было написано: «НА ЗАЩИТУ ЛЭРРИ ЮДЖИНА МУДИ». Вероятно, доброжелатель Лэрри не хотел огласки. Понять это было нетрудно.

Уилл положил деньги и записку в конверт и сунул его в портфель. У Лэрри Муди больше друзей, чем ему самому известно.

* * *

В девять тридцать Уилл уже был у судьи Боггса. Судья взмахом руки показал ему на кресло.

— Садитесь. Что могу сделать для вас, советник?

— Полагаю, вы слышали о болезни сенатора.

— Как он себя чувствует?

Тут на столе судьи зазвонил телефон, и он поднял трубку.

— Хэлло? — Он передал трубку Уиллу. — Это вас.

— Говорит доктор Дэниелс.

— Да, доктор, слушаю.

— Сенатор пришел в сознание, — сказал доктор. — Я поражен, знаете ли. Он пока безразличен, ни на что не реагирует, но явно в сознании, а основные его показатели стабилизировались. Короче, он не ушел от опасности, но я настроен на лучшее.

— Хорошие новости, доктор, — сказал Уилл.

— Хотите их обнародовать и в какой форме?

— Тот репортер из «Конститьюшен» еще у вас?

— Да. И телевизионщики из Атланты.

— Полагаю, есть смысл устроить пресс-конференцию и рассказать им то, что вы сообщили мне. Мол, у вас имеется краткое заявление, а на вопросы вы отвечать не станете, так?

— Понятно, Уилл.

— Не допускайте, чтобы они втянули вас в гадания и рассуждения.

— Понятно.

Уилл поблагодарил его, повесил трубку и передал новости судье.

— Рад слышать это, — сказал Боггс. — Он хороший человек и, я надеюсь, справится с этим. И все-таки, что я могу сделать для вас?

— Судья, болезнь сенатора ставит меня в трудное положение в отношении защиты Лэрри Муди. Хочу просить вас освободить меня от этого дела.

Судья покачал головой.

— Ну нет. Я сказал вам и Элтону, что вы оба — завязаны. Другой вопрос, что вы получите все поблажки, какие возможны, для ведения дел сенатора, но вы, только вы, защитник Муди перед судом.

— Судья, но это же неразумно. Я готов отработать стадию предварительных слушаний, а потом передам кому-нибудь дело. Вреда обвиняемому не будет — я ведь видел его только раз.

— Уилл, у вас серьезные проблемы, и я помогу вам их решить, как смогу, но и у меня есть своя проблема. Сначала займемся решением моей проблемы. Я ничего не стану менять! — Он посмотрел на часы. — Жду вас в суде через двадцать минут.

— Ну, как хотите, — сказал, вставая, Уилл. — Между прочим, Муди уже не неимущий клиент. Мне предложили гонорар.

— О? — Брови судьи поплыли вверх. — Кто же это?

— Эта сторона предпочла анонимность.

— А сколько?

— Достаточное вознаграждение, — уклонился Уилл.

— Что ж, это интересно. Рад услышать такое. А теперь уходите отсюда.

За десять минут до начала слушаний заместитель шерифа привел Лэрри Муди в зал. С него сняли наручники.

— К вам хорошо относились, Лэрри? — спросил Уилл.

— Да, сэр, — ответил Муди. — Тем не менее, я устал.

В зал вошел Джон Морган.

— Лэрри, — сказал Уилл, — мистер Морган согласен взять вас на поруки — если вас отпустят.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Муди.

— Все в порядке, сынок, — ответил Морган. — Мы знаем, что ты не имеешь к этому никакого отношения.

— Мистер Морган, — сказал Уилл, — я хотел бы вызвать вас как свидетеля защиты, если вы не возражаете.

— Буду счастлив, — сказал Морган.

— То, что нам предстоит, — еще не судебный процесс, но станет ясно, в чем заключается обвинение, — сказал Уилл. — Я...

На плече Муди возникла рука. Он оглянулся. Им улыбалась Чарлена Джойнер.

— Хай, — сказала она Муди, — малый, мне так не хватает тебя!

Муди улыбнулся в ответ.

— Мне тоже не хватает тебя.

— Доброе утро, — сказала она Уиллу.

— Доброе утро, мисс Джойнер, — ответил Уилл. — Я не уверен, что его отпустят, но стоит похлопотать.

— Знаю, вы делаете все, что можно, — сказала она. Уилл повернулся к Лэрри.

— Вы должны знать, что сегодня утром я просил судью освободить меня от защиты ваших интересов. — Муди встревожился. — Это не относится к вашему делу. Лэрри. Я ведь работаю у сенатора Бенджамина Карра я Вашингтоне — и это моя основная работа. А у него в субботу случился инсульт. Мне придется тратить уйму времени на его дела, пока он болен. Я сказал об этом судье, но он меня не отпускает.

Муди вздохнул.

— Мне все же было бы спокойнее именно с вами. Уилл. Лучшей защиты я не хочу.

— Я ценю это, но, Лэрри, обстоятельства таковы, что из-за меня могут возникнуть отсрочки, растянуться сроки до суда. И если не вызволим вас на поруки, вам все это время придется находиться в тюрьме. Короче говоря, если вы заявите, что в связи с этим хотите другого адвоката, судья будет вынужден удовлетворить вашу просьбу. По-моему, сейчас вам лучше иметь дело с кем-то еще.

— Нет, сэр, я хочу, чтобы моим адвокатом были вы, — заявил Муди. — Чарлена думает так же.

Уилл бросил взгляд на Чарлену. Она слегка улыбнулась.

— Лэрри, сегодня утром кто-то оставил мне в моем офисе двадцать пять тысяч долларов на вашу защиту. За такие деньги я могу попросить кого-либо из опытных и авторитетных юристов по уголовным делам взять на себя наше дело.

— Нет, сэр, я хочу, чтобы это были вы, — повторил Муди. — Чарлена того же мнения.

Уилл влип, сомнений не оставалось.

— Хорошо, тогда я ваш адвокат, — сказал он. — Но, может, вы знаете, кто решил выложить такие деньги на вашу защиту?

Лэрри мотнул головой.

— Нет.

— Всем встать! — провозгласил судебный пристав, Судья Боггс в развевающейся мантии стремительно вошел в зал, уселся и призвал всех к порядку.

— Мистер Хантер! — сказал он, глядя на обвинителя. Элтон Хантер поднялся.

— Ваша честь, это предварительные слушания по делу штат Джорджия против Лэрри Юджина Муди по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Я вызову лишь одного свидетеля.

— Вызывайте свидетеля.

— Штат вызывает шерифа Дэна Кокса.

Шериф поднялся, приблизился и был приведен к присяге.

Уилл прошептал Лэрри Муди:

— Обвинение играет в прятки, вызывая только шерифа. Они не хотят, чтобы мы узнали сразу слишком многое.

Элтон Хантер обратился к свидетелю:

— Мистер Кокс, вы являетесь шерифом округа Мериуезер, не так ли?

— Да.

— И вы арестовали Лэрри Юджина Муди в прошлый четверг?

— Да.

— Что заставило вас просить об ордере на его арест?

— У меня есть свидетель, который застал обвиняемого на месте преступления. Свидетель опознал обвиняемого при должным образом организованной проверке. Есть и вещественные свидетельства преступления, обнаруженные в принадлежащем Лэрри Муди фургоне... Я опрашивал обвиняемого, и я не удовлетворен его ответом о его местонахождении во время убийства.

Хантер вернулся на место. Поднялся Уилл.

— Доброе утро, шериф. Видел ли ваш свидетель, как произошло преступление?

— Нет, сэр.

— Тогда как вы можете знать, что свидетель застал моего клиента на месте преступления? Шериф покраснел.

— Я хочу уточнить, — медленно заявил он. — Мой свидетель наблюдал, как обвиняемый освобождался от тела своей жертвы. Полагаю, местом преступления был фургон, принадлежащий обвиняемому. Фургон мог быть передвинут после убийства.

— Ясно. Но ваш свидетель не видел, как мой клиент совершил убийство?

— Нет, сэр.

— Видел ли ваш свидетель лицо того человека, который освобождался от тела жертвы? Шериф покраснел еще больше.

— Не совсем. Но он уверен, что не ошибается.

— Свидетель не видел лица преступника, но уверен, что это мой клиент. Ясно. Еще вопрос: вы утверждаете, шериф, что у вас имеются вещественные доказательства, обнаруженные в фургоне Муди. Подтверждены ли эти доказательства лабораторией криминалистики?

— Признаны.

— Могу я получить копию доклада лаборатории?

— Ну, у меня его еще нет. В телефонном сообщении из лаборатории сказано, что волокна, найденные на теле жертвы, произошли из фургона.

— Ну вот, шериф, текст сообщения не совсем такой, не правда ли? Думаю, там констатировано, что волокна такие же, какие обнаружены в фургоне?

— Да, сэр.

— Это означает, что волокна схожи или те же самые, а не то, что они исходят из одного источника. Я не прав?

— Полагаю, что правы.

— Хорошо. Вот вы заявили, что вас не удовлетворил ответ обвиняемого о его местонахождении во время убийства. Правильно я вас понял?

— Правильно.

— В каком отношении вы не были удовлетворены?

— Я ему не поверил.

— И это все? Никаких признаков или свидетельств, что он солгал — просто вы не поверили?

— У меня есть мой свидетель.

— Вы хотите сказать, что предпочли поверить человеку, признавшему, что не видел лица моего клиента?

— Да, сэр.

— У моего клиента было алиби, не так ли?

— Да, сэр. Он говорил, что находился у себя дома со — всей приятельницей.

— Это, видимо, мисс Чарлена Джойнер. Опрашивали вы ее?

— Да, сэр.

— И она подтвердила алиби?

— Да, сэр.

— Но вы не поверили и ей?

— Не поверил.

— Почему? Были свидетельства чего-то противоположного?

— То, о чем я уже говорил.

— Значит, вы и в этом предпочли верить своему свидетелю, а не мисс Джойнер, так обстоит дело?

— Да, сэр. — Шериф как будто забеспокоился.

— Шериф, произведено ли вскрытие тела потерпевшей?

— Да, сэр.

— Показало ли вскрытие, что она была изнасилована, прежде чем ее убили?

— Да, сэр.

— Тогда почему именно моего клиента обвиняют в изнасиловании?

— Следует спросить обвинителя. Это не мое решение.

— Очень хорошо. Может быть, теперь послушаем мисс Джойнер? Ваша честь, защита вызывает мисс Чарлену Джойнер.

Шериф и Чарлена поменялись местами. Ее привели к присяге. Она была собранной.

— Мисс Джойнер, где вы были вечером в последний четверг?

— Приехала домой с работы после шести.

— Вы дома были весь вечер?

— Да.

— Где был в это время Лэрри Муди?

— Дома со мной.

— Он покидал дом после того, как вы приехали с работы?

— Нет.

— Совсем нет? Не ходил ли он в магазин или, скажем, за пивом?

— Нет, он был дома, пока мы не отправились на работу в восемь часов следующего утра.

— И вы не покидали свой дом за это время?

— Нет.

— Мисс Джойнер, понимаете ли вы, что даете показания под присягой и что, если вы лжете суду, вам инкриминируют не только лжесвидетельство, но и соучастие в убийстве?

— Да, я понимаю это, но я не лгу. Лэрри был дома со мной после шести часов того вечера до восьми часов следующего утра.

— У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, ваша честь.

Судья посмотрел на Элтона Хантера. Тот отрицательно покачал головой.

— У вас есть другие свидетели, мистер Ли? — спросил судья.

— Да, ваша честь, еще один.. Вызываю мистера Джона Моргана.

Морган занял место свидетеля и принял присягу.

— Мистер Морган, как давно вы знаете Лэрри Муди?

— С того времени, как он учился в школе. Он играл в футбол, а я был членом Куотербэкского клуба. Тогда-то я с ним и познакомился.

— Когда он начал работать у вас?

— Сразу после того, как закончил среднюю школу, Лэрри немного не добрал для проходного балла в колледж и захотел пойти работать.

— Как давно это было?

— Около семи лет назад. Он пришел на наш склад в Ла-Грейндже. Мы обучили его, а два года тому назад направили в Гринвилл. Здесь была масса заказов и представлялось разумным основать отделение фирмы для обслуживания местных клиентов.

— Почему же вы выбрали его для работы в Гринвилле?

— Потому что он так проявил себя — отлично работал, на него можно было положиться.

— Вы хорошо платите ему?

— Он самый высокооплачиваемый из наших сотрудников.

— Мистер Морган, вы говорили мне, что хотите внести значительный залог и взять Лэрри Муди на поруки. Почему вы желаете это сделать?

— Потому что я верю Лэрри. Это прекрасный молодой человек, и я готов ручаться за него своей жизнью.

— Благодарю вас, мистер Морган. Больше нет вопросов.

Судья опять посмотрел на Элтона Хантера, и тот снова отказался от вопросов свидетелю.

— Ну хорошо, мистер Хантер, — сказал судья. — Подведите для меня итог.

Элтон Хантер поднялся.

— Ваша честь, вы выслушали показания шерифа, опытного офицера, который объяснил дело. Обвинение настаивает на передаче дела с Большое жюри.

— Мистер Ли? — сказал судья.

— Ваша честь, — сказал Уилл, — вы слышали, как шериф сказал, что его свидетель не видел лица моего клиента, и что вещественные доказательства убийства не связаны исключительно с фургоном мистера Муди. Вы слышали также свидетельство мисс Джойнер о том, что мистер Муди был дома вместе с ней в момент убийства.

Полагаю, вы приняли к сведению, что. хотя совершилось насилие и убийство, против моего клиента не выдвинуто обвинения в изнасиловании. Это указывает на шаткость всего обвинения. Ваша честь, учитывая отсутствие убедительных доказательств, я предлагаю отвести обвинение против Лэрри Юджина Муди.

— Отказано, — сказал судья. — Обращаетесь ли вы с просьбой взять обвиняемого на поруки?

— Да, ваша честь. Прошу вас принять к сведению, что заслушанные здесь показания, на которых построено обвинение против моего клиента, мягко говоря, не являются исчерпывающими. Есть подтверждение алиби Лэрри Муди. Он показал себя стабильной личностью, занимает достаточно прочное положение в обществе, продуктивно работает, о нем хорошо отзывается работодатель, но у пего нет сбережений, а лишь финансовые обязательства, подлежащие погашению. Поэтому ему важно немедленно возобновить работу. Нет оснований опасаться, что он захочет избежать правосудия. Прошу при взятии на поруки установить залог в десять тысяч долларов.

Судья посмотрел на Элтона Хантера и поднял брови.

Хантер приподнялся.

— Ваша честь, обвинение возражает против взятия на поруки...

— Послушайте-ка, — сказал Уилл, вставая во весь рост, — мы готовы, если необходимо, внести значительный залог, но определенно нет никаких оснований отказывать в этом деле во взятии на поруки.

Судья посмотрел на Уилла.

— Садитесь, мистер Ли, — распорядился он. — Вы уже сказали свое слово.

Уилл сел.

— Ваша честь, — продолжал. Элтон Хантер, — мистер Муди обвиняется в тяжелом уголовном преступлении, которое потрясло все общество. Его нельзя отпускать свободно гулять по улицам.

Судья сделал маленькую паузу.

— Во взятии на поруки отказано, — объявил он. — Дело передается в Большое жюри, которое, — он вопросительно посмотрел на Хантера, — заседает на этой неделе.

— Правильно, ваша честь, — ответил Хантер. — Я намерен представить дело в четверг, когда будут доступны копии отчетов о вскрытии и о лабораторных анализах.

— Хорошо, — сказал судья. — Мистер Ли, если обвинение действительно столь шаткое, Большое жюри откажется от него, и ваш клиент выйдет на свободу до конца недели. — Судья поднялся. — Слушания закончены.

— Всем встать!

Когда судья удалился, Уилл снова сел рядом с Лэрри.

— Сожалею, но в делах такого рода редко удается взять обвиняемого на поруки.

— Но ведь судья сказал, что Большое жюри может и не выдвинуть против меня обвинения, — с надеждой высказался Муди.

— Увы, — возразил Уилл, — я не смогу просить за вас там. В принципе обвинение может добиться от Большого жюри всего, чего хочет. Боюсь, вам придется побыть в тюрьме до самого суда. Мы постараемся, чтобы это было не слишком тягостно для вас.

Муди с грустью кивнул.

— Что ж, благодарю вас, по крайней мере, за хорошую работу. Вы превратили слушания в ад для шерифа.

Уилл усмехнулся.

— Подождите-ка, я еще вызову его в свидетели на суде.

Пока Муди целовал Чарлену и говорил со своим боссом, Уилл оглянулся по сторонам и обратил внимание на людей, которых здесь раньше не видел. Пожилая пара черных стоя беседовала с очень высоким, очень черным человеком. Уилл узнал Мартина Вашингтона, руководителя группы юристов АРР — «Адвокаты за расовое равенство». Это сулило гласность, может быть, демонстрации. Новость такая, что хуже некуда.