Тревожные сны царской свиты

Мы наивно полагаем, что это - не более чем здравая и мирная передача короны из рук в руки и чувственное напутствие уходящего вновь вступающему на престол. Ничего подобного: в понятии Кремля преемственность власти - это сохранение Кремля в тех привычных красках и модуляциях, которые существуют сегодня как ельцинское окружение. Конечно, кто-то уйдет, но в целом все, кто обслуживал Березовского, подчеркиваю, не Ельцина, а Березовского, должны непременно остаться. Таково толкование преемственности власти в редакции Бориса Абрамовича Березовского и Романа Абрамовича. Нам давно пора проснуться и понять, кто правит страной.
      А вот что делать с экс-президентом? Вопрос. Тронный зал объединенного Союза России и Белоруссии еще не успеют отремонтировать. Да и сам трон не претендует на вечность - один год.
      Пока же пожизненное сенаторство, если договорятся депутаты, почти как в палате пэров. И разумеется, гарантии. Гарантии и еще раз гарантии. Ельцин не так подвижен, как Горбачев. Да и возраст, в котором он отходит от власти, иной. Возможно, рыбалка удовлетворит изнуренное болезнями тело, но она не укротит властный дух. И этот дух может помешать Ельцину досрочно уйти в президентское никуда.
      Ситуация зеркально напоминает отречение царя Николая. Правда, там продолжение было скверное. Но уговаривать будут, непременно будут. И до срока и после его истечения. Просто тогда будут уговаривать по другому поводу.
      Путин больше всего боится экономических сбоев. Если регионы-доноры - в другой команде, они, разумеется, примут Путина, куда денешься?! Но они не забудут, что он поставил на тех, кто берет, а не на тех, кто дает. Поэтому для Путина успеть до того - и есть ответ на гамлетовский вопрос "Быть или не быть?".
      Он и военных усиливает, чтобы держать за бороду олигархов и всяких там переворотно мыслящих.
      Вопрос: "Возможен ли у нас военный переворот?"
      Ответ: "В чистом виде вряд ли". А как дворцовый, с максимальным участием военных, реален более чем когда-либо.
      * * *
      Почему блок или движение, претендующие на политический центризм, оказываются под сокрушительным огнем дворцовой камарильи и правых?
      Почему он, как магнит, притянул к себе критические стрелы едва ли не всех политических сил: правых, коммунистов, олигархов, "яблочников", фашистов. Здесь не может быть общего ответа. Каждые из этих партий, движений видели в блоке опасность для себя либо сводили с его лидерами счеты за прошлое.
      Это логично. Движение, партия, блок, оказавшиеся в центре, атакуются и справа, и слева, так как центристы, освобождая себе место посередине, оттесняют его и у правых и у левых.
      А теперь, по существу. Правые атакуют ОВР за то, что его лидеры Лужков, Шаймиев, - воспользовавшись энергетикой реформ, сделали шаги к процветанию, а не упадку. По существу, они реабилитировали идею реформ, но идею скорректированную.
      Они доказали правоту своего взгляда на реформы, и реформаторы не могли им этого простить.
      Лужков оказался виноватым, что он мэр столицы, а не какого-нибудь "тьмутараканска". Эти самые реформаторы в 92-м и 93-м годах аплодировали Лужкову, когда он отказался подчиниться буйствовавшему съезду и не позволил уничтожить стабильность в Москве, которая спасла и президента, и всю федеральную власть. И в октябре 1993 года реформаторы собрались не вокруг Кремля, чтобы защитить реформы, а вокруг мэрии, которая была более надежным оплотом демократии, нежели президентский дворец.
      Блок "Единство" нападает на "Отечество - Вся Россия" потому, что чиновная рать этого блока - из дотационных регионов, и их угнетает собственная управленческая несостоятельность, а еще они атакуют ОВР, потому что в его лагере еще один весомый кандидат в президенты.
      Коммунисты критикуют центристов, что те в состоянии убавить их электорат и усилить тенденцию раскола в лагере коммунистов, ибо те, кому надоел радикализм, непременно покинут большевистскую ладью.
      ЛДПР и сам Жириновский кусают ОВР, и брызгают слюной, дабы доказать свою нужность власти, и поэтому лают до хрипоты. А еще Жириновский не любит Примакова лично, потому как Жириновский после отставки Козырева очень и очень рассчитывал. Правда, непонятно, на каком основании, но рассчитывал. Согласитесь, может присниться только в страшном сне: министр иностранных дел России - Владимир Вольфович Жириновский. Навел бы он шороху в Европе!
      НДР критикует лужковское "Отечество" по чисто личным мотивам. Именно Лужков предрешил судьбу Черномырдина и не дал воплотиться мечте Виктора Степановича повторно вернуться в Белый дом. Такое не забывается.
      Примечателен ответ Черномырдина на вопрос корреспондента: поддерживает ли он точку зрения Лужкова и Примакова, что Путин должен остановить вакханалию лжи на главных государственных телеканалах. Черномырдин усомнился - он никакой вакханалии не видит. Черномырдина можно понять, уничтожают его оппонента, а это всегда хорошо.
      Фашисты атакуют ОВР, а точнее, Лужкова, потому что он - единственный, кто не болтовней, а конкретным действием воспротивился попытке фашистов собрать свой съезд в Москве.
      Ну и, наконец, олигархи. Олигархов и Кремль в атаку ведет страх. И этот страх Кремлю внушил Березовский. Он в течение последних двух лет неустанно творил образ кремлевского врага в лице Лужкова. И президентский мозг, ослабленный недугом, впитывал эту заразу, что в конце концов полностью отравило сознание Ельцина.
      В этом страхе виноват и сам Лужков, который как бы по инерции напоминает олигархам, что наступит час возмездия. Согласитесь, кому это понравится?
      Конечно, эта настойчивость выдает Лужкова как человека дела, а не как человека политики. Придешь к власти - тогда и верши свою программу. Зачем же заранее страх наводить и поднимать в ружье всех спящих и бодрствующих воров. Тем более что ни о какой национализации и переделе собственности разговора нет. Речь идет о ревизии хозяйства страны, не более того. А всероссийский аудит стране ой как нужен.
      * * *
      Но есть еще одна причина информационной неблагополучности для блока центристов. Это собственные предвыборные ошибки. Здесь все. И непрофессионализм в работе предвыборного штаба, немыслимая бюрократизация, казалось бы, спонтанной и динамичной работы. И непонимание различия между профессиональной командой и командой политической. Если в первой нужны профессиональные управленцы, то во второй на период выборов необходимы как воздух аналитики и полемисты не из числа консультантов, а из среды кандидатов в депутаты.
      И еще. Полное неумение предвыборного штаба, да и всего движения вести борьбу в неблагоприятных для себя условиях. Движение слишком рано почувствовало себя победителем и оказалось не готовым к оборонной, контратакующей тактике. Отсюда - отсутствие контридей. В число просчетов следует отнести и фальстарт предвыборной кампании. И совершенно неоправданное упрямство лидера в обострении своих отношений с президентом.
      Лужков в силу своего темперамента, энергичности управленца уязвим как политик, потому что он - политик вынужденный, ситуационный.
      Когда-то, в пору начала мэрской эпохи, Гавриил Харитонович Попов первый мэр столицы, неожиданно покинул локомотив - и на паровозе остался хозяйственник Лужков, которому раз и навсегда с этого момента пришлось нести на своих плечах удвоенный в тяжести крест и управленца, и политика, а мэр столицы не имеет права не быть политиком, но и хозяйственникомуправленцем быть обязан, потому, что Москва это город, в котором живут четыре Белоруссии.
      Лужкову больше, чем кому-либо, в игре на политическом поле нужен тренер.
      Появление Примакова как политического лидера изменило ситуацию, и Лужков имеет право более целенаправленно сосредоточиться на управленческих идеях и пристрастиях мэра как строителя и созидателя.
      Но команда Примакова (а у него своя команда в команде, что тоже несколько усложнило ситуацию в движении) - это команда высокопрофессиональных политических воспоминаний. Умных, просвещенных, но воспоминаний. Мы уже говорили о феноменальной портретной памяти Примакова. Похоже, что он верит только тем, кого видел и знает на протяжении последних 30 лет.
      В команде практически отсутствует средневозрастное поколение. В этом смысле команда уязвима. Она фундаментальна, интересна, но не мобильна. Она живет авторитетом Примакова. В его окружении не хватает самодостаточных фигур, готовых работать с максимальной нагрузкой.
      Примаков поставил на корректность, порядочность, уважительность к противнику и оппоненту. А в других командах на поле вышла играть братва. И пока примаковские спецы снимали пенсне, чтобы протереть запотевшие стекла, братва оппонирующих не только успела зарезать двух нападающих, но и спилить ворота и унести дерн с футбольного поля.
      Движение просело в информационном противостоянии.
      Обновление ТВ-Центра. Смена всего творческого ядра, возможно, и была вызвана необходимостью, но не в таком масштабе. Заступившие на вахту оказались менее профессиональны, нежели предшественники, хотя и предшественники были не асами А если к этому добавить режиссерское скудомыслие, то команда оказалась не способной к конкурентной борьбе, тем более в экстремальных условиях. В таких ситуациях команду в расчете на обучаемость не подбирают. Нужны готовые спецы и если асов покупают другие, то следует перекупить.
      В одной из бесед, которые у меня случались с Евгением Максимовичем, меня несколько озадачил вопрос мудрого и хитрого Примакова.
      - Скажите, на что они рассчитывают? (Примаков имел в виду кремлевскую команду).
      Минутой ранее мы говорили о жесточайшем непрофессионализме современных политиков, о поверхностном анализе, о хамстве, которое в понимании политиков заменяет образованность, и о многом другом. Мне не хотелось разочаровывать уважаемого и любимого мною Евгения Максимовича, но я ответил, возможно, и прямолинейно, но честно: "Березовский и компания, Евгений Максимович, рассчитывают на непрофессионализм вашего предвыборного штаба, на его неумение работать в изменившихся, перенасыщенных паскудностью условиях, той самой паскудности, которая и есть суть ваших главных оппонентов. В этой сфере они доки. И, судя по тому, как проседает ОВР, они не ошиблись".
      До выборов осталось меньше двух недель. Закроешь глаза - и можешь сказать: меньше недели, меньше трех дней, двух...
      Суд, выигранный Лужковым против Доренко, - малая компенсация нервного урона, который нанесла вакханалия лжи и клеветы. Пустяк, но все равно приятно.
      А вот третьему номеру в списке ОВР не повезло. В Петербурге отменили губернаторские выборы, назначенные на 19 декабря. Верховный суд так решил. Городской санкт-петербургский суд подыграл Яковлеву, закрыв глаза на существенные нарушения при голосовании. Подыграл политически. А Верховный суд подыграл "Яблоку" - и опять же политически, посчитав эти нарушения перевернувшими мир. Выиграет ли Яковлев свои выборы через полгода, сказать трудно, но встав в ревнивую позу к центру, чем всегда славился Питер, он уж точно приобретет сторонников, если умело разыграет эту карту. Так что на его месте я бы не опротестовывал это решение.
      И еще. Верховный суд практически приковал Яковлева к движению "Отечество - Вся Россия".
      Плач
      Уходит в прошлое эпоха, эпоха Ельцина. Грустно, что ее завершает не достойный финал, а агония.
      Так бывает. Мы еще раз перенадеялись.
      Просчетом реформаторов были не только их ошибки. Их главной нерешенной проблемой оказался Борис Ельцин, который и привел их к власти.
      Совершив в 1996 году обман общества и избрав во имя удержания власти тяжело больного президента, реформаторы приговорили и реформы, и себя поименно.
      Будем честны: все самое значимое, пусть противоречивое, но сотворенное во имя торжества демократии и преобразований, Ельцин совершил до 1996 года.
      Свой второй президентский срок Ельцин исполнял относительно, это чрезвычайно ослабляло власть в целом, лишало ее наступательности и воли.
      В сознании нации стал складываться образ малоподвижной, недужащей и ленной власти. Власти внушаемой и безвольной, потому как каприз и раздражение никогда не заменяли воли. Назови ее как угодно: политической, властной, управленческой.
      В 1996 году мы возвели на престол "царя", а мы голосовали за него, который так и не понял, что власть никогда не бывает пустующим пространством. И не использованная тобой власть, но предписанная тебе высшим законом, и неважно, по какой причине не использованная, в силу твоего устойчивого недомогания и недомыслия будет непременно востребована людьми, к тебе приближенными. И употреблена ими на свой лад, и в пользу своей корысти.
      И чем обширнее поле этой властной корысти, творимой за спиной твоего имени, тем глубже пропасть, в которую рушится Владыка.
      Мы искренне хотим, чтобы президент передал бразды правления в срок, а не ранее того. Хотя бы одно дело в России пусть будет уважительно доведено до конца - судьба первого демократического президентства.
      Пусть будет все по-человечески - достойно.
      Ну а история рассудит.
      Стране очень нужна властная образованность и мудрость.
      Заслуга Ельцина в том, что он подарил России импульс демократического развития и был хотя и противоречивым, но гарантом этого развития, пока хватало сил.
      Его беда в другом: он просмотрел момент, когда власть выскользнула из его рук и пошла по рукам, власть не заслуживающим.
      Наверное, он скажет фразу, в таких случаях привычную. Ее положено говорить уходящим: "Вы еще вспомните меня. Вы еще пожалеете, что я ушел". Все может быть.
      То, что долго не забудем, - спору нет. Дорога мало что не проложена и не мощена еще. Как же забыть!
      А вот жалеть не хотелось бы. В таком случае мы зряшная нация и у нас нет доброй судьбы.
      Сон
      Крик был похож на стон, смесь страха, отчаяния и боли. Все разом вырвалось из груди и так же мгновенно стихло, оставляя слышным в тишине лишь отрывистое, свистящее дыхание.
      Он проснулся. Жена первой услышала этот крик и вскочила с постели.
      - Что случилось? - испуганно спросила она.
      Какое-то время он лежал молча. Веки чуть вздрагивали, реагируя на свет. Губы еле заметно шевелились. Он ждал, когда пройдет внезапная испарина. Сон напугал его.
      В приоткрытую дверь просунул голову начальник охраны. Жена жестом попросила его уйти.
      - Мне приснился сон, - неожиданно сказал он.
      - Господи, - пробормотала жена. - Я так испугалась. Думала, сердце.
      Взмокшее мгновенно тело медленно остывало. Он почувствовал озноб.
      - Мне холодно, - сказал он.
      Жена открыла шкаф и вынула запасное одеяло.
      - Положи его в ноги, - сказал он.
      В спальне было тихо. Поскрипывал паркет за дверью. Шагов не было слышно. Жена догадалась: "Начальник охраны нервничает".
      - Мне приснился сон, - повторил он отстраненно.
      - Как приснился, так и забудется, - успокоила жена, угадывая в его словах тревогу.
      - Скверный сон.
      - А ты не думай об этом, - сказала жена.
      - Не могу.
      Она боялась спросить, о чем сон. Он заговорил сам.
      - Будто я еду в машине. Ты же знаешь - всегда дают зеленый коридор, перекрывают движение.
      - Знаю, - сказала жена.
      - И вдруг все остановилось. Я спрашиваю: "В чем дело? Почему остановились?" А начальник охраны отвечает: "Хоронят кого-то". - "Так скажите им, чтоб пропустили. Они что, не видят, кто едет?" - "Говорят, нельзя. Вас хоронят". И при этом смотрит на меня, не опуская глаз.
      "Что за бред ты несешь, - говорю я ему. - Я же вот он - живой!"
      "Не знаю, - отвечает начальник охраны. - Вон вы в гробу лежите значит, умерли". Я опустил дверное стекло: действительно я в гробу лежу, а позади, насколько хватает глаз, машины стоят... и гул такой. Все сигналят, сигналят, требуют дорогу освободить. И все меня ругают, потому что знают, кого хоронят.
      - Успокойся, это все нервы. Сестру недавно похоронили. Ты же понимаешь, вот и сон наподобие.
      - Нет, - сказал он. - Про сестру ничего не говорили. Только про меня. И зло так, ругательно.
      Жена услышала всхлипы, он заплакал.
      - Скажи, за что они меня так не любят?
      - Они тебя любят, любят, - бормотала жена и тихо поглаживала его вздрагивающую руку.
      Телефонный звонок был непривычно громок. Жена вздрогнула. Несколько телефонных аппаратов стояло на низком плоском столе рядом с постелью мужа.
      Звонок повторился трижды, и всякий раз она чувствовала, как еле заметно дрожит его рука.
      - Я отвечу, - сказала жена.
      Ей надо было обойти постель, чтобы поднять трубку.
      - Не надо, я сам.
      Она всегда удивлялась, как он безошибочно угадывал, какой именно аппарат звонит. Он поднял трубку и, не отрывая своей крупной головы от высокой подушки, приложил ее к уху:
      - Я слушаю.
      - Господин президент! - Жена узнала голос премьер-министра. - В столице переворот. Военный совет поручил мне сообщить, что вы низложены. Вам гарантируются... - Голос премьера сорвался на фальцет.
      Пальцы разжались, и тяжелая, цвета слоновой кости телефонная трубка, потеряв опору, с грохотом обрушилась на пол. И там, на полу, слегка раскачиваясь с боку на бок, продолжала выкрикивать: "Господин президент, вы меня слышите, господин президент, Военный совет гарантирует, Военный совет..."
      Она увидела, как мгновенно побелело и обескровилось его лицо.
      - Врача! - закричала она истошно. - Врача!!!
      Когда она очнулась, в спальне горел верхний свет, он был неярок, но все равно ей показалось, что свет давит на глаза. И противясь этому грузу, она зажмурилась и, лишь спустя мгновение, открыла их. Очертания предметов стали медленно обретать свои контуры. Несколько человек в белых халатах и еще четверо в военной форме.
      - Что с ним? - Губы не слушались. Она сделала над собой усилие и повторила вопрос: - Что с ним?
      Лечащий врач президента обернулся, по его лицу было трудно понять, услышал ли он ее слова или какой-то иной звук насторожил его. Он подошел к ней. Врач был слишком высок, она увидела, как он опустился на колено, взял ее руки в свои. Лицо врача исказила гримаса, глаза заморгали, и она почувствовала, как на ее руку стали падать слезы: одна, вторая... А потом они потекли по лицу разом, и он стал вытирать их тыльной стороной руки.
      - Он умер, - прошептал врач. - Не мучаясь, мгновенно. Они опоздали.
      Кто такие опоздавшие они, жена не поняла. Ей почудилось, что откуда-то свысока на нее опускается покрывало и она проваливается в сон.
      Последнее, что она услышала, - отрывистый стук молотка, доносящийся снизу. И как ответ на этот стук - мысль, промелькнувшая в голове: "Надо предупредить, чтоб не разбили посуду, когда начнут паковать вещи".
      Омут
      Когда рукопись уже готовилась к печати, в последний день уходящего года произошло главное событие десятилетия - первый президент России Борис Ельцин подал в отставку.
      Обращаясь к нации Ельцин произнес финальную фразу своего правления:
      - Я ухожу.
      Он ушел досрочно. Для меня это не было неожиданностью, я это событие детально описал, как наиболее возможный вариант, с точностью указав срок, когда это произойдет.
      Данные слова не рецидив самовосхищения прозорливостью, отнюдь. Ситуационный рисунок, разыгранный по всем правилам политической интриги, требовал финального аккорда. И найти ему место оставалось лишь делом техники.
      Наилучший вариант - последний день года, хотя и достаточно жестокий для политических оппонентов, испорчены праздники, рождественские каникулы, ку-ку!
      Ясно было одно: если замысел угадан нами правильно, он должен полугодовую дистанцию (а до президентских выборов согласно Конституции полгода) разделить пополам. Только тогда замысел давал выигрыш: конкуренты не успевали мобилизоваться, а квартальный итог экономического неблагополучия еще не подведен. Все так и произошло.
      Хотел ли этого Ельцин? Вряд ли. Давление было вкрадчивым, настойчивым и массированным.
      Когда Ельцин приехал 28 декабря в Кремль, чтобы вручить награды генералам, отличившимся в чеченской войне, - это был заупрямившийся Ельцин, не желающий уходить. Он прибыл в Кремль, чтобы еще раз подтвердить, кто Верховный главнокомандующий.
      Досрочное отречение Ельцина, конечно же, часть пиаровского замысла с четким разделением обязанностей в команде: "Мы - Глеб Павловский, Игорь Шабдурасулов, возможно, Юмашев и еще три- пять человек - раскручиваем черный пиар, по максимуму дискредитируем политических противников, при этом поддерживаем наших возможных оппонентов в будущем, но сейчас - наших союзников, которые с другого фланга атакуют нашего общего противника блок "Отечество - Вся Россия" ( речь идет о "Союзе правых сил").
      Ну а вы - вторая часть команды, куда входит, конечно же, младшая дочь президента, врачи, Семья и, как тень, там и тут, Борис Абрамович Березовский - убеждаете Ельцина, что досрочное отречение лишь повысит его историческую значимость. Плюс минус пять месяцев в ту или иную сторону, уже ничего не меняет. А тут блистательный финал: в новое тысячелетие с новым президентом. А для экс-президента в звучную российскую историю с чистой совестью. Сохранив до последней минуты образ непредсказуемого политика, который в 1991 году, взгромоздившись на танк, зачитал свой первый указ, а закончил собственную эпоху отречением, подписанным не в железнодорожном вагоне, пусть даже царского поезда, а в своей главной резиденции, в окружении регалий власти - в Кремле.
      Браво, режиссеры, браво! Спектакль был поставлен профессионально и получил высококлассное завершение.
      А теперь, отрешившись от ажиотажности, попробуем заглянуть внутрь "черного ящика", который мы предположительно обнаружили на месте личной драмы.
      Не было ни одного адресата, к которому обращались журналисты в этот взвинченный день, в новогоднюю ночь, который бы высказал сожаление в связи с досрочным уходом Ельцина.
      Не было ни одного политика, который бы не одобрил этого президентского решения и не назвал бы его правильным. Мы исключаем холопский визг недавних подчиненных, назвавших решение президента гениальным, сверпрозорливым, решением великого человека.
      Я помню, как эти же самые люди называли гениальным решение президента назначить Бориса Немцова вице-премьером. Итог гениальной затеи нам известен.
      Сказанное никак не упрек Борису Ефимовичу. Просто холуйство младореформаторов - пропущенная страница политической хроники, которую следовало бы восстановить. Надо знать, каким оружием уничтожаются признаки демократии. Но это к слову.
      Решение Ельцина - это решение не гениального и сверхмужественного человека, а человека несчастного и изнуренного. Это решение кремлевского узника.
      Президент, которого благодарят за то, что он ушел досрочно, не может чувствовать себя счастливым. Я далек от мысли оспаривать этот шаг Ельцина, хотя в самых критических ситуациях отстаивал необходимость завершения его президентства в точно установленные конституцией сроки.
      Но президента дожали. Был применен тот же беспощадный принцип - цель оправдывает средства.
      Задолго до тех, прошлых выборов, осенью 1995 года, активно дебатировался вопрос, решится ли Ельцин на повторное избрание. Уже тогда президент, испытывающий постоянные физические недомогания, задал врачам прямой вопрос: насколько сократится его жизнь, если он выдвинет свою кандидатуру на повторных выборах. Президент был детально обследован, и врачи, предварительно удалившись на совещание, вынесли свой вердикт - жизнь Ельцина сократится на 4-5 лет. И Ельцин выслушал врачей и на выборы пошел. Ныне мы свидетели нерадостного итога.
      Разумеется, в ельцинском отречении слово врачей было довлеющим и то, что он якобы пошел на этот шаг, потому что убедился, что в Путина поверили, не более чем микширующий театральный ход, подтверждающий виртуальность продолжения бытия. В исполнении Ельцина эти слова выглядят почти отеческим напутствием, но мы вряд ли точно узнаем, было ли исполнение.
      С точки зрения замысла авторов операции "отречение", она прошла безукоризненно. Нет сомнений, что финалу предшествовала не одна бессонная ночь самого Ельцина. Жестокость политиков невероятна. Материалом, средством достижения цели - победа Путина - оказался здравствующий президент, которого списали единоверцы, команда, ближайшие сподвижники.
      Разумеется, все это сопровождалось высокоторжественными причитаниями, что шаг этот, по сути, прозорливый во имя здоровья самого президента, во имя будущего России, во имя знакового места в истории, но и более прозаичными заклинаниями о безопасности Семьи и самого президента.
      Без подписанного указа о гарантиях и разговора быть не могло. И что бы совсем поверили, что сделка справедливая, без обмана, первое назначение, сделанное исполняющим обязанности президента, - утверждение руководителем администрации Александра Волошина.
      Есть ли в этом поступке проявление мужества Ельцина? Разумеется, есть. Оно в преодолении самого себя, своего упрямства. В признании очевидного страна устала от урывками работающего президента, пора...
      Наверное страна еще бы стерпела пять месяцев. Но в затылок уже дышали: "Подпишите отречение - и тогда на президентских выборах мы сорвем банк. Не подпишете - есть риск. Народ может опомниться".
      Отречение президента сыграло на пользу левым. "Мы настаивали на импичменте. Мы настаивали на добровольной отставке по состоянию здоровья. Он упрямился, хотя осознавал, что мы правы. Теперь президент все самолично подтвердил. Состоялся самоимпичмент Ельцина. Он дал нам в руки предвыборный капитал. Грех будет им не воспользоваться".
      Он действительно сделал все, что мог, для Владимира Путина. Он сделал больше, чем мог. Он уступил дорогу. Его тяжелую, утратившую подвижность фигуру отодвинули в сторону. Она закрывала вход на Олимп. Теперь обитатели Кремля будут долго думать, что делать с этой громоздкой статуей первого российского президента. В каких залах, проемах, нишах оставить эту тень. С какой скоростью снимать его портреты со стен и в каких кабинетах? И вообще, что делать сначала: менять таблички у дверей, а затем снимать портреты или наоборот?
      И что делать с портретами Путина? Уже пора или стоит погодить?
      Говорил ли Ельцин с Патриархом перед принятием своего решения? Благословил ли его Патриарх? Впрочем, это не так важно, что ответил Его Святейшество, если...
      Накануне третьего тысячелетия Патриарх обязан напоминать каждому о душе и ее спокойствии.
      Сегодня, завтра, послезавтра будет произнесено много слов об исторической роли Бориса Ельцина. И это справедливо. Все-таки десять лет их из жизни страны не вычеркнешь.
      Впервые в новой российской истории, на территории одного и того же Московского Кремля, едва ли не в одном и том же кабинете, два президента: первый президент Союза - Михаил Горбачев, а затем президент России - Борис Ельцин, объявили нации о своем добровольном отречении. Правда, один в ту пору был бодр и здоров, но обстоятельства заставили. Не стало того государства, президентом которого он значился.
      Второй был устойчиво болен, зато за его спиной не было распавшегося государства. И факт его, пусть несовершенного, единения он мог считать своей главной заслугой.
      Ельцин ушел. Политическая элита страны оценила этот шаг президента как шаг разумный, причем сделала это с редким единодушием. Устал президент, устали от президента.
      Все, что произойдет дальше, будет изучаться внимательно и пристрастно.
      В истории еще не было такого случая, чтобы царь ушел, а свита осталась. Это могло быть только в случае несовершеннолетия монарха.
      Свита делает короля, это точно. Но свита королей не тиражирует, тем более что нация желает иметь другого короля.
      Впервые в истории нашего государства, строго согласуясь с нормами Конституции, происходит смена власти. Правда, сделаем уточнение, нормами чрезвычайными, ибо досрочная отставка президента - явление чрезвычайное. Даже в этом очевидном факте мы умудрились совершить надлом.
      Что же выбирает Россия? Мы это поймем чуть позже, через три месяца. Вообще, положено говорить: новое время, новые политики. Это на дню раз по десять в предвыборных баталиях говорили Сергей Кириенко и Анатолий Чубайс.
      Фраза Ельцина "Освободить дорогу новым политикам" стала общим местом во всех комментариях. Вдумывается ли каждый общественный деятель, что стоит за этими расхожими словами - "новые политики"?
      Ельцин трижды ставил на новых молодых политиков, и трижды эти политики сходили с дистанции, не добившись внятных результатов. И трижды с этой дистанции их снимал сам Ельцин.
      Трижды мы были свидетелями, как младореформаторы бросались в бой, не просчитав свои силы, действуя вне самокритики, действуя кастово, противопоставляя себя окружающей интеллектуальной среде. Дефолт стал итогом.
      Но дело не только в экономических провалах, спаде производства, обнищании культуры, науки, армии. Демократический период не совпал, а побудил, спровоцировал вторую криминальную революцию. Не коррупция породила демократию, а реформы, просчеты в их осуществлении взнуздали коррупцию и превратили ее в бедствие номер один.
      О каком новом поколении идет речь? Новом-старом поколении? Которому хотелось бы забыть ошибки последних десяти лет и еще раз прислониться к власти.
      Общество ждет возвращения сильной руки. Возвращения порядка, возвращения волевой власти. Страна хочет почувствовать себя сильной и державной. Это почти раскавыченные слова из выступлений Владимира Владимировича Путина. И это справедливо. Только такого лидера поддержит генералитет. Тогда о каком новом поколении идет речь? Почему в этом случае правые считают Путина своим? Или они полагают, что достаточно патриотической риторики, в которую внезапно впали лидеры движения в последние месяцы?
      Недавно Анатолий Чубайс сказал, что они с Путиным в понимании развития экономики России говорят на одном языке.
      Ну что ж, это будет не простое испытание для Владимира Владимировича Путина - объяснить обществу, какого экономического вероисповедания он придерживается. Экономический курс требует коррекции или он исходно правильный с 1992 года?
      Вообще, нам надо научиться осторожно пользоваться такими терминами, как "успех", "победа", "поражение", "провал".