Тревожные сны царской свиты

      В случае конфликта есть кого убрать в первую очередь. Но дело не только в этом. Чубайса из президентской администрации вытеснили обстоятельства. Президент посчитал себя выздоровевшим и решил, что кремлевская команда, страхующая правительство, ему теперь не нужна. Все остальное он сделал сам. Насколько прав Ельцин и что из этого получится, мы непременно узнаем.
      МАНЕВР
      Любопытную точку зрения высказал Егор Гайдар. Назначение Чубайса в качестве первого вице-премьера - не самый жесткий вариант, который мог избрать президент. Столкнувшись с бесперспективностью и полной неспособностью правительства, сформированного в июле 1996 года, изменить экономическую ситуацию в стране к лучшему, президент понял, что только решительные и кардинальные меры могут переломить ситуацию. Выбор этих мер у президента был ограничен, тем более что эксперимент с якобы коалиционным правительством результата не дал. Президент мог избрать классический парламентский вариант. Формирование правительства поручается лидеру большинства в Государственной Думе. Но в наших условиях довлеющей президентской власти это маловероятный вариант. C президента достаточно прокоммунистической Думы.
      Сделаем ход от противного. Президент меняет премьера и возвращает кадровую ситуацию к 1992 году. Те, кто начал реформы, обязаны их вывести из прорыва. Вот самый радикальный президентский ход. Ельцин от него тоже отказался, хотя и разыграл комбинацию, близкую по духу этому варианту.
      Ельцин сохранил премьера, который в меньшей степени раздражает Государственную Думу, нежели основная масса его заместителей, включая Чубайса, Коха, Уринсона.
      Интересно, что, выступая в пятницу в Думе и отвечая на вопрос, кто инициировал появление Чубайса в правительстве, премьер безапелляционно заявил: "Его предложил я!" Пытался ли этим ответом Черномырдин слегка разрядить конфронтацию, возникшую между Ельциным и думским большинством? Возможно. Хотя доподлинно известно - Черномырдин был против январского 96-го года решения об отставке Чубайса.
      Чуть ранее, во время беседы, которая случилась у меня с премьером, Черномырдин едва ли не с восхищением говорил о том, как изменился Чубайс, как он приблизился к реальным проблемам, как он прибавил. Маловероятно, чтобы спустя 2-3 недели Черномырдин стал инициатором отставки Чубайса. Чубайс нашел ключ к Черномырдину. Черномырдин же оценил способности Чубайса, его фанатичность в достижении цели, экономическую эрудицию и организаторский талант. Не мог не просчитать Черномырдин еще одной особенности ситуации. Разумно держать рядом с собой магнит, который притягивает к себе неудовлетворенность общества и обывательское раздражение по поводу проходящих реформ. И Черномырдина устраивало, что президент своим указом поднял должностной уровень Чубайса. На "обыкновенного" вице-премьера ничего не свалишь в случае неудач. А первый вице-премьер, отвечающий за экономическую политику и финансы, фигура ключевая. Не случайно, что Черномырдин практически никак не отреагировал на малоприятные для него, если не оскорбительные, оценки, высказанные политологами на страницах средств массовой информации: "Регент поменял место работы, но не отказался от идеи регентства". Управлять правительством, по существу, будет Чубайс, а Черномырдин для Чубайса прикрытие, политический щит. Мавр сделал свое дело. Черномырдин, верный своему непубличному стилю, решил схитрить, перетерпеть эти колкости. Не возмущаться, не опровергать. И не ошибся. Президент среагировал. Баталии по реорганизации правительства были достаточными и затяжными. До отъезда Ельцина в Хельсинки на переговоры с Клинтоном принципиальные изменения в правительственном кабинете должны быть объявлены. Дискуссия была и взрывной, и вязкой. Расходились за полночь. В правительстве неминуемо образовывалось два ядра, но не исподволь, когда бы непредсказуемо сгруппировались ранее незнакомые люди, а волей президента, давшего Чубайсу максимальные полномочия.
      14 марта в пятницу на встрече с руководителями СМИ, Ельцин фиксирует формулу управления будущим правительством - "1+1+4". "Премьер, единственный первый вице-премьер и еще четыре простых заместителя премьера". Что могло измениться, чтобы к 17 марта (то есть спустя всего лишь субботу и воскресенье) якобы сложившийся замысел практически в корне изменился? Ничего. Надо не столько знать, сколько понимать нашего президента.
      Ельцин применил, как принято говорить, домашнюю заготовку. Он еще раз подтвердил: меняется внешность президента, меняется состояние его здоровья, но стиль и привычки президента остаются неизменными. Ельцин использовал апробированное оружие - противовесы. Попробуем угадать, прочертить линию его размышлений, предшествующих появлению Чубайса в правительстве. Отложим в сторону заботы Ельцина о своем историческом будущем, о судьбе начатых им реформ, иначе говоря, отложим в сторону романтические и философские предрасположения Ельцина. Чубайс, это мобильный реформаторский противовес умеренному, компромиссному Черномырдину, человеку, прошедшему школу партийно-советского управления. Не лишен этого духа и сам президент. В постсоветское время правомерно сказать: "Все мы вышли из большевистской шинели". Непростое обсуждение новой модели правительства и равно его формирования убедило Ельцина, что даже при видимом согласии трения и противоборства группировок, возглавляемых премьером и его первым заместителем, не избежать. Слабость правительства, рассуждает далее Ельцин, в его оторванности от регионов даже чисто биографически. Правительственный корабль перегружен пусть и профессиональными, но непопулярными в обществе фигурами. На фоне проруганного вдоль и поперек Чубайса Черномырдин более приемлем, воспринимаем без восторга, но без отторжения.
      Ельцин делает, как многим кажется, неожиданный ход: он вводит в игру еще одну знаковую фигуру - своего любимца, губернатора Нижнего Новгорода Бориса Немцова, сумевшего добиться победы на повторных региональных выборах. Борис Немцов - губернатор-демократ, а это значит - Ельцин остается в поле своих демократических воззрений. По своим политическим симпатиям Немцов находится где-то между Явлинским (в прошлом они были друзьями), Гайдаром и самим президентом. В правительстве, по замыслу Ельцина, Немцов получает равные полномочия с Анатолием Чубайсом. Возникает вопрос: кто выиграл в этой комбинации: Чубайс, Черномырдин, Немцов? Никто. Выиграл президент. Действие выдержано в стиле классической интриги. В этом жанре за последние годы президент преуспел основательно. А раз это его пристрастие проявилось еще раз, можно сказать с уверенностью - президент почувствовал себя здоровым. Выдвижение Немцова имело еще один оправдательный довод. По словам самого Немцова, ему назначают расстрельную должность - вице-премьер, курирующий социальную сферу.
      Его предшественник на этом посту Виктор Илюшин не устоял. И не мог устоять. Плавание в закрытой кремлевской заводи, изобилующей хищной живностью, сверххолодными и сверхгорячими подводными ключами, не дает лоцманских навыков плавания в открытом штормящем море. Не всякая тень даже сверхзначимой фигуры способна материализоваться в явление весомое, продуктивное и самостоятельное. И дело не в поездке на горнолыжные курорты в Швейцарию, что позволил себе отпускной Илюшин и что якобы возмутило сановные и не сановные лица. Да и ездил в Швейцарию Илюшин вряд ли для обретения навыков высококлассного горнолыжника. Кто-то зло пошутил вдогонку: поехал проверить прочность банковской системы. Давайте предположим, что Ельцин понял: предполагаемая реформа коммунального хозяйства страны - реформа, затрагивающая буквально каждого гражданина, каждую семью, не будет популярна. Именно поэтому ее должен проводить достаточно смелый, вызывающий симпатии у сограждан, узнаваемый человек, если такой окажется и согласится нести этот утыканный гвоздями крест. И еще. Подобную реформу может проводить человек, профессионально знакомый с принципами коммунального хозяйства. Любой губернатор засыпает и просыпается с этими проблемами. Второй правительственной зоной Немцова значились естественные монополии, от вседовлеющей власти которых больше всего страдали регионы. Произошло деление олигархического пространства. Банковский пул замкнулся на Чубайсе. А в царстве естественных монополий президент утвердил царствовать Бориса Немцова. Значимость будущих подчиненных новому куратору в буквальном смысле этого слова вскружила голову. Его реформаторский энтузиазм едва ли не мгновенно обрел масштаб угрожающий. Но это все случится позже. Человек из нутра страны, неплохо исполнявший свое губернаторство в одной из самых перспективных территорий России, человек, бесспорно, тщеславный, здесь более уместен. Так просчитал ситуацию Ельцин. Хотя, и это немаловажный факт, Немцову уготована судьба провинциала в столице, и тут уж ничего не поделаешь. Этой судьбы не способна изменить даже игривая находчивость Немцова, вынудившая президента называть Нижний Новгород третьей столицей России. Ельцин остается прагматиком во всем, и в интриге тоже.
      Два нерабочих дня полностью изменили диспозицию. На встрече Ельцина с Черномырдиным и Чубайсом во вторник, 18 марта, где президент объявил о своем решении по поводу Немцова, и тот и другой поспешили оценить это решение президента как решение сверхудачное, почти гениальное и почти судьбоносное. Президент провел скрытый маневр. Главное - расширить поле ревности: кому больше доверяет президент? Теперь остается гадать: с кем вы, губернатор Нижегородской области, с Чубайсом или Черномырдиным? А может, вы затеваете свою собственную игру? Пожалуй, рано еще, нет приводных ремней.
      "Я с Ельциным!" - отвечает бывший губернатор. Президенту приятно, президент улыбается. Эту часть партии он провел безукоризненно. Кардинальная реорганизация правительства в отставочном варианте делает неэффективными политические требования политической забастовки, назначенной независимыми профсоюзами на 27 марта (правительство в отставку) - отставка состоялась. Изменение и корректировка правительственного курса объявлена. Бесспорен и другой результат. Апрельское голосование в Думе с вынесением вотума недоверия правительству тоже малосущностно. К тому времени почти полностью измененное правительство проработает всего один месяц. Объективно необходимая политическая пауза выиграна. Весеннее наступление оппозиции лишается побуждающего импульса. Бунт переносится на осень. Летом даже оппозиция занимается огородами.
      Как сообщают западные корреспонденты, назначение А.Чубайса на должность первого вице-премьера повысило котировку акций на биржах ценных бумаг. Международный валютный фонд приветствовал назначение Чубайса на ключевой пост в правительстве. На первой же встрече с отечественными банкирами Чубайс якобы заявил (свидетельство одного из участников встречи А.Смоленского): "Игры в своих и чужих не будет". Поверим банкиру. Возможно, так оно и было.
      20-22 марта президент в Хельсинки. Первая, после переизбрания двух президентов на второй срок, встреча Бориса Ельцина с Биллом Клинтоном. Главный итог - выражение "мой друг Билл" в употреблении сохранилось. История с расширением НАТО на восток началась не сейчас. Практически это логическое продолжение распада СССР. Нам еще долго будет икаться и напоминать о себе это событие.
      Можно сказать, что в XX веке мир пережил четыре потрясения: Первая мировая война, Октябрьская революция, Вторая мировая война и на закате века - распад коммунистической империи. СССР перестал существовать. Шестая часть суши превратилась в седьмую под названием Российская Федерация. Все остальное, произошедшее в XX веке, значимо, сверхзначимо, но несравнимо с этими событиями для миропорядка на планете. Неприятие расширения НАТО на восток объединило все разномастные силы России: от леворадикальных коммунистов до праворадикальных демократов.
      Ельцин вернулся из Хельсинки в приподнятом настроении. И дело даже не в сдержанной успешности переговоров, которые средства массовой информации, ориентированные на президента и правительство, с упреждающим напором трактуют как прорыв в двусторонних отношениях и перелом в отношениях с НАТО. Россия получила гарантии. Расширение НАТО на восток уже остановить невозможно. Это следует признать как данность. А вот размещаться атомное оружие на территории вновь вступающих стран не будет. И далее что-то маловразумительное о неразмещении обычных войск и вооружений, хотя последнее произносится скороговоркой, без необходимых уточнений.
      По поводу якобы договоренностей между Ельциным и Клинтоном еще будут спорить. Достаточно ли президент России отторговал у неизбежности? НАТО двинулось на восток. Признать эти шаги альянса бескорыстными и безопасными не позволяет менталитет и геополитическое положение России. Да и нелепо продуцировать политическую наивность. Подписание соглашения, гарантирующего особые отношения НАТО с Россией до международной встречи и подписи пятнадцати ведущих НАТОвских членов под этим документом делают, по замыслу Клинтона-Ельцина, этот документ своеобразной хартией, имеющей юридическую силу.
      И тем не менее не проблемы взаимоотношений с блоком НАТО, их решение или прояснение, стали главным результатом этих трех дней. На встрече была одержана психологическая победа совсем другого характера. Ельцин сумел себя засвидетельствовать работоспособным, деятельным президентом, продемонстрировать неплохую и даже цепкую реакцию в общении, как во время переговоров, так и за их пределами. Выздоровление президента уже не факт информационных догадок, а факт житейской реальности. Никаких скидок на умеренный рабочий режим. Если они и были, то в расчете на недавнюю коленную операцию президента Клинтона и неудобства с его перемещением. Имиджмейкеры перешли в атаку. Российский президент в Хельсинки отдавал западностью манер и большой изысканностью костюмов. Американцы выглядели безалабернее. Все логично - сильному наплевать на манеры. СМИ не уделяли никакого внимания президентскому кортежу, и никогда свита короля не была так продуманна и функционально задействована в спектакле. Десяток интервью, поразивших немногословных финнов, на фоне малообъяснимой эмоциональной скупости американской команды.
      В дело шло все: от якобы реплики Примакова во время переговоров, когда госпожа Олбрайт высказала несогласие по одной из позиций, по которой с Клинтоном уже удалось договориться, на что Е.Примаков своим скрипучим голосом заметил: "Кто возглавляет американскую делегацию - президент США или государственный секретарь?" Клинтон продемонстрировал обворожительную улыбку и подтвердил, что делегацию США возглавляет все-таки он. Российскими средствами массовой информации, сверхлояльными к Ельцину, это было подано как маленький подвиг команды.
      Похоже, что дочери президента и ее сверстникам, оказавшимся рядом с Ельциным, удалось изменить сложившийся президентский стереотип. Впрямую дочь Татьяна оказывала влияние не на президента Бориса Ельцина, а на отца, Бориса Николаевича Ельцина, и делала это достаточно умело, со всей полнотой используя любовь отца к младшей дочери и доверие к ней. Татьяна Борисовна достаточно послушно передавала президенту то, что внушала ей та самая изменившаяся команда, которой она симпатизировала и появлению которой она способствовала. Состав команды был разнохарактерен, но близок в возрастном рисунке: Юмашев, Березовский, Шахрай, Зверев (заместитель Гусинского), Асмолов, Малашенко, Лесин, ну и, разумеется, Чубайс. Хотя Анатолий Чубайс, а чуть позже и Борис Немцов - никак не семейная предрасположенность.
      Появление дочери президента Татьяны в большой политике в качестве теневой фигуры, разумеется, есть результат выстраивания всевозможных комбинаций отношения с президентом его собственного окружения. И неважно, кто первый сказал "а": Юмашев, Березовский или Чубайс. Болезнь Ельцина приблизила дочь на максимально возможное расстояние. Ельцину нужна была эта подсказка, он ждал ее. Надо было, чтобы идея возведения дочери в ранг президентского помощника принадлежала не отцу. Ельцин выдержал положенную паузу сомнения, а затем согласился. А пока, заметим, здесь, как никогда, опасен переход количества в качество. Ельцин внушаем. Это утверждение и справедливо, и спорно. Что не смогла сделать жена, сделает дочь. Наина Иосифовна, супруга президента, женщина мягкая, внимание ее акцентировано на семью. Вряд ли ее советы, выходящие за пределы семейных коллизий, значимы для президента. Не надо долго разглядывать семейные фотографии, сопровождающие всевозможные издания. Некое стартовое равенство образований и впоследствии явно выраженное жизненное лидерство мужа, погруженного сначала в мир хозяйственной, затем партийной высокоранговой деятельности, разделило миры, где значима супруга и где значим муж. Другое дело дочь. Она может быть ближе к матери либо к отцу, но как младшей ей положено быть любимой, оказываться посередине между матерью и отцом.
      ГАДКИЙ УТЕНОК
      Еще неизвестно как сложатся дела у Немцова на новом месте работы, а соавторов его выдвижения более чем достаточно. Первым по этому поводу высказался Егор Гайдар, посчитав, что для первопроходца вполне достаточно того факта, что в преддверии президентских выборов 96-го года именно он, Егор Гайдар, почувствовав неминуемый раскол среди демократов, предложил не лишенный хитрости ход. Гайдар назвал Бориса Немцова как единого кандидата для демократов. Гайдар, конечно же, знал, что предложение достаточно спонтанное и оно вряд ли будет поддержано. Но тем самым Гайдар атаковал своего оппонента по демократическому лагерю - Григория Явлинского, предлагая тому во имя объединения снять свою кандидатуру в пользу своего соратника. Тем более что Нижний Новгород Явлинский по праву считал своим оплотом. Ему как экономисту там кое-что удалось. Но Явлинский жертвоприношения не принял. На тот момент предложение Гайдара выглядело даже отчаянным, не имеющим с точки зрения ближайшей стратегии никакой перспективы.
      Разумеется, Гайдар это понимал, но он решал совсем другую задачу. Под флагом объединения он скрыто атаковал своего оппонента по либерал-демократическому фронту.
      Ныне, в марте 97-го года, Гайдар об этом напомнил. Это получилось очень кстати. Гайдар не скрывал своего участия в подготовке президентского послания, его принципиальных экономических направлений. Тем более что исполнение части этих идей в новом правительстве поручалось именно Борису Немцову: борьба и реорганизация естественных сверхмонополий, реформа коммунального хозяйства (два источника реформирования которых, с точки зрения идеологов макроэкономики, дадут казне недостающие средства). Будет покончено с беспределом тарифов, которые сверхмонополии завышают по своему усмотрению.
      Не впрямую, но косвенно утверждается, что идею приглашения Немцова в правительство высказал Анатолий Чубайс. Но вместе с тем установлен факт срочного выезда в Нижний Новгород Бориса Березовского и дочери президента Татьяны Дьяченко. Что это, совпадение? Или Борис Абрамович тоже инициатор назначения Бориса Немцова. А может, он летал в Нижний как порученец президента? В этом случае, с учетом поездки в Нижний Новгород дочери президента, приходится признать факт беспрецедентного влияние Березовского на Семью. Теперь уже ни у кого не вызывает сомнения, что административный пост Бориса Березовского как заместителя секретаря Совета безопасности подсказан не банкирами и уж тем более не Чубайсом, и даже не угодливым Рыбкиным. Это инициатива семьи Ельцина, как некая плата за некие услуги, оказанные президентской семье. Очевидную взаимосвязь таких событий отрицать сложно. Разумеется, повторная победа Ельцина на выборах сыграла свою роль. Все без исключения лица, связанные с Березовским, и не только с ним, в послевыборный период проявляют возросшую агрессивность, самоуверенность и даже наглость в заявлении своих прав на власть. А власть, повязанная и зависимая, начинает медленно пятиться. Это не образ, это реальность.
      Академик Вячеслав Всеволодович Иванов, один из образованнейших людей нашего времени, по поводу современной власти устало заметил: "Нынешние политики не внушают особой симпатии. Из-за этого мы как-то не встраиваемся в них. Они кажутся чем-то малопродуктивным".
      И еще на ту же тему: "Люди власти слишком думают о себе. Незаинтересованный политик, который действительно занят общим благом, редкость. Именно поэтому власть должна сильно считаться с носителями разума". Последние слова хотя и вещие, но из категории интеллигентствующего идеализма. Впрочем, мы отвлеклись.
      Нарастающее влияние Березовского на семью президента обретает навязчивый характер. Это не имеет ничего общего с влиянием Бурбулиса в 91-92-м годах или влиянием Коржакова, начиная с 90-го и по 96-й год. Вспомните, как отреагировала на отставку Коржакова президентская семья устами жены президента. Отставка Коржакова воспринималась едва ли не как семейная драма, хотя мало кто сомневался, что Коржаков угодил в капкан, поставленный на президентской тропе, по которой он прогуливался, как по тропе собственной. И капкан этот поставили до очевидности люди свойские: Борис Березовский, Валентин Юмашев, в меньшей степени свойский Анатолий Чубайс и не последний член президентской семьи - младшая дочь Ельцина Татьяна. Наверное, дети непослушны всюду, и в президентской семье тоже. Или влияние Шамиля Тарпищева, тренера президента по теннису, который считался сверхсвоим и который гордился словами Ельцина, сказанными однажды на собственном дне рождения самим президентом: "Кому-то я доверяю больше, кому-то меньше, а кому-то всегда", - и при этом подтолкнул дружески Тарпищева. Проникновение Березовского в ткань околопрезидентской среды оказалось более рациональным и продуктивным. Березовский помогает в бизнесе мужьям дочерей президента. Последнее громкое подтверждение успешности Березовского - история с Аэрофлотом, когда маршал авиации Евгений Шапошников, возглавлявший эту авиакомпанию, был переведен (а точнее, отстранен) на должность помощника президента по вопросам авиации и космонавтики, должность придуманную и пустую. Дело в том, что контрольный пакет акций акционерного общества "Аэрофлот" в руках Березовского. Березовский убирает Шапошникова и способствует выдвижению на его место зятя Ельцина Валерия Окулова, для убедительности аттестованного профессиональным летчиком, и это правда, но...
      Еще одно маленькое совпадение. Внук президента и дочь Юмашева (ныне главы администрации президента) учатся в одном и том же английском колледже. Кстати, именно в Англии особенно сильны связи Березовского в финансово-предпринимательском мире. Последнее, разумеется, чистая случайность, но случайность знаковая. Но оставим Березовского в покое. У нас еще будет повод поговорить о Борисе Абрамовиче более пристально и объемно.
      Ныне трудно удивить читателя невероятными фактами. Если компромат перестает быть журналистским открытием, а становится фактом повседневной политики власти, ее информационным оснащением, то следует признать, что в России произошел информационный переворот, когда вторая среда информации (слухи, домыслы, запрограммированный обман) заняла роль первой, а значит, масштаб недоверия к СМИ достиг угрожающих размеров.
      Средства массовой информации, разумеется, это факт культуры, духовности, интеллектуального обновления страны. Но прежде всего и самое главное: средства массовой информации - это механизм управления страной. Эта ремарка не случайна. Она имеет прямое отношение к происходящим в России событиям.
      И все-таки главным автором идеи о выдвижении Немцова остается сам президент. Были у Немцова сомнения? Разумеется, были, но эгоцентризм оказался сильнее. Да и авторство президента, как не что иное, распалило немцовское тщеславие - Сам позвал. До последнего момента Немцов был неприкосновенным запасом Ельцина, его резервом. Выстраивая свои отношения с демократами, Ельцин совершил одну непоправимую ошибку: он не создал кадрового резерва. Он доверился младореформаторам, которые проповедовали свою самодостаточность и во всяком резерве видели конкурентов.
      Все ли очевидно в назначении Немцова? Конечно же, нет. Президент верен излюбленной тактике. Он вводит в игру при видимом равновесии между Черномырдиным и Чубайсом третью силу. Что это значит? А вот что. Наличие некоего равенства Черномырдин-Чубайс Ельцина и устраивает, и не устраивает. Да, команда, сформированная Чубайсом, команда, нацеленная на прорыв. Да, команда реформаторов гайдаровского толка, а Чубайс - заглавная фигура этой команды - готовили совершенно новую модель президентского послания, главные положения которого легли в основу программы реформированного правительства. Исторический замысел - остаться в памяти России в роли реформатора - стал угасать. Мы уже не говорим о роли президента, сумевшего довести реформы до конца. Сочиняется наспех другая роль президента, не позволившего захлебнуться реформам, исключившего откат назад. Президент понимает, что смена Черномырдина на посту премьера сейчас малореальна и ему не нужна. У него впереди три года. И не так много запасных вариантов - один, ну, может быть, два. Они - последний резерв Ельцина. Они не менее конфликтны, чем вариант с Чубайсом и не обещают спокойной жизни, но они есть, и он намерен был их придержать на будущее.
      Чубайс на ключевой роли в правительстве усилит конфронтационные настроения в Думе. "Это несомненно, - соглашался Ельцин. - Думу я беру на себя. Задача правительства - переломить ситуацию". С точки зрения управленческого маневра, шаг не бесспорный, но перспективный.
      Оставляя на игровом поле исполнительной власти Черномырдина и Чубайса, Ельцин рисковал оказаться в положении третейского судьи, когда либо та, либо другая группа стала бы требовать его вмешательства, используя всевозможные рычаги давления на президента. Известна жизненная философия управленца Ельцина. "Если на предприятии конфликтуют директор и главный инженер, раз и навсегда сделай для себя вывод: бессмысленно искать правого и принимать сторону кого-либо из них. В конечном счете все равно проиграешь. Самое разумное, как первому, так и второму найти другую работу". Но одно дело завод, другое - страна.
      Появление Немцова в правительстве с правом беспрепятственного входа к президенту, а при назначении тщеславный Немцов оговорил это условие, как бы изменило диспозицию в корне. Ельцин создает ситуацию, при которой каждая группировка в правительстве не сможет существовать сама по себе, а будет вынуждена объединяться, по крайней мере, с одной из трех. Значит, в правительстве всегда будет большинство.
      Не менее значимо и другое - прессинг Думы по отношению к Чубайсу ослабнет. Новое правительство, в котором на определяющих позициях оказались уже три региональных лидера (Немцов, Сысуев, Тулеев), никак не назовешь чисто московским. Если не Дума, то Совет Федерации не может этого не оценить.
      Особую привлекательность переменам в правительстве придает его резкое омоложение - чисто психологически это работает на популярность правительства в самой деятельной возрастной категории общества - 35-45 лет. Изменение шкалы возрастной доступности во власть для России дело непростое. Россия - страна консервативных традиций, и в ней наиболее уважаема власть умудренная. Вливание молодой крови по Ельцину - доказательство, что реформы сотворили новую генерацию управленцев. Ельцин упрям и поэтому в своих заблуждениях устойчив.
      Первым кадровым решением Немцова на новом посту было требование поставить на должность первого заместителя РАО "ЕЭС", которая ныне возглавляется Дьяковым, своего человека. Им оказался Борис Бревнов. Ему 28 лет. Даже если учесть, что этот молодой человек окончил вуз, будучи 22-летним, то пятилетний опыт обыкновенной, но никак не обширной управленческой деятельности вряд ли достаточен для того, чтобы возглавить главную сверхмонополию страны. Время покажет, насколько справедливы наши опасения.
      Предложив кандидатуру Бориса Немцова, Ельцин прекрасно понимал, что это ход не столько непредсказуемый, сколько внезапный. И участники общей политической интриги не успели к нему подготовиться. Немцов может оказаться молодцом, но может и сломаться. Что же в этой интриге, если она даже кем-то и подсказана, чисто ельцинского? Вообще президент, скорее, тактик, стратегия - его уязвимое место. Не случайно его собственное признание, что он лучше себя чувствует в экстремальных ситуациях, нежели в спокойно протекающей повседневности. Повторное президентство, как президентство последнее, вынуждает Ельцина приспособиться к стратегическому мышлению. Это не просто, тем более что почти все окружение Ельцина сформировано для решения чисто тактических задач. Людей с перспективным мышлением в президентском окружении практически нет. Подобный рисунок власти не злая прихоть президента, а состояние кризиса, в котором уже шесть лет пребывает страна. Самыми драматичными в этом случае, требующими немедленных решений, оказываются проблемы текущего дня. И тем не менее обстоятельства заставляют Ельцина обращать свой взор в ближайшее будущее.
      Ельцин еще раз решает разыграть композицию - мой преемник. Хотелось бы мягкого, неконфликтного перехода власти из рук в руки. Немцов -неплохой вариант в этом смысле. Обаятелен, коммуникабелен, насыщен идеями, молод. Да и внешне красивый мужчина. Говоря прежними категориями: в связях, порочащих его, не замечен. Излишне романтичен, влюбчив и самоуверен. Но это пройдет. Так бывает, когда слишком рано, еще в молодых годах, становишься большой властью. Нацелен на борьбу с коррупцией, с привилегиями. Он, Ельцин, тоже с этого начинал. А Лукашенко, при всей своей неадекватности, на этой волне стал президентом Беларуси. Попробуем продолжить или домыслить президентские рассуждения на эту тему.
      "Черномырдин, скорее всего, президентскую высоту не возьмет. Слишком велик груз повседневных бед. А премьер в этих бедах всегда крайний. Долголетнее, лишенное значительных успехов премьерство делает его шансы минимальными. Чубайс нереален. Строев возможен, но о решительности реформ тогда придется забыть. По сути, Строев - фигура близкая по стилю к Черномырдину. Строев человек компромисса. А компромисс противопоказан ускоренным реформам. А на медленные у России нет сил. Всякая постепенность перемен в России обречена. И Витте, и Столыпин, и даже Косыгин были сторонниками кардинальных реформ, а не изменений вялотекущих. (Тут мы явно переусердствовали. Наш президент не предрасположен к историческим изысканиям, и фамилия Сперанского его может озадачить очень надолго.)
      Лужков кандидатура очевидная. Я его спросил на своем дне рождения: "Зачем вы занимаетесь регионами?