Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Джон Кори (№2) - Игра Льва

ModernLib.Net / Триллеры / Демилль Нельсон / Игра Льва - Чтение (стр. 11)
Автор: Демилль Нельсон
Жанр: Триллеры
Серия: Джон Кори

 

 


Рабочий стол мистера Кенига был расположен таким образом, чтобы каждый раз, глядя в окно, он мог видеть эти башни и размышлять, какую молитву читали арабские джентльмены, когда пригнали в подземный гараж башни фургон, начиненный взрывчаткой. Наверняка они молились о том, чтобы Южная башня рухнула, похоронив под своими обломками свыше пятидесяти тысяч человек.

И если бы Южная башня действительно рухнула, задев при этом и Северную башню, то тогда число погибших увеличилось бы еще тысяч на сорок, а то и на пятьдесят.

Однако конструкция выдержала, погибли шесть человек, и свыше тысячи человек получили ранения. Подземный взрыв нанес ущерб полицейскому участку, расположенному в цокольном этаже, и оставил воронку на месте многоярусного подземного гаража. То, что могло стать крупнейшей потерей Америки со времен Второй мировой войны, стало громким и четким предупреждением. Америка превратилась в территорию, через которую проходила линия фронта.

Я подумал, что мистер Кениг мог бы запросто переставить мебель в кабинете или закрыть окна жалюзи, однако тот факт, что он не сделал этого, кое-что говорил о человеке, который предпочел смотреть на эти здания каждый рабочий день. Не знаю, ругал ли он службу безопасности за промахи, которые привели к трагедии, или же каждое утро благодарил Бога за то, что сто тысяч человек остались живы. Возможно, он делал и то и другое. Еще возможно, что эти башни, статуя Свободы, Уолл-стрит и все остальное, что было видно из окна кабинета, снилось ему по ночам.

Джек Кениг не руководил ОАС во время взрыва в 1993 году, но он руководил группой сейчас. Возможно, в понедельник утром он подумает о том, чтобы переставить рабочий стол таким образом, чтобы можно было смотреть в сторону аэропорта Кеннеди. Да, как ни крути, а из кабинета Джеку открывались неприятные виды.

В этот момент объект моих размышлений собственной персоной появился в кабинете и, застав меня за разглядыванием башен Международного торгового центра, спросил:

– Профессор, они все еще стоят?

Да, он явно не забывал строптивые выходки своих подчиненных.

– Да, сэр, – кротко ответил я.

– Что ж, это хорошие новости. – Кениг посмотрел на Кейт, затем на Нэша и жестом пригласил всех троих садиться. Нэш и Кейт сели на диван, я занял один из трех стульев, а мистер Кениг остался стоять.

Это был высокий мужчина лет пятидесяти. Коротко подстриженные серо-стальные волосы, серо-стальные глаза, волевой подбородок. Он стоял с таким видом, словно ему в задницу засунули стальной прут и он явно собирался засунуть такой же прут кому-то еще. Джек Кениг вообще не слыл добродушным человеком, а сегодня у него и вовсе было мрачное настроение.

На нем были брюки свободного покроя, голубая спортивная рубашка, на ногах легкие кожаные туфли, однако даже такая одежда почему-то выглядела на нем официально.

В кабинет вошел Хэл Робертс и уселся на стоявший рядом стул. А Джек Кениг, похоже, вовсе не собирался садиться и расслабляться. Мистер Робертс держал в руках желтый блокнот и карандаш. А я-то, грешным делом, подумал, что он предложит нам что-нибудь выпить. Но, как говорится, размечтался.

Мистер Джек Кениг начал без всякого вступления:

– Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, каким образом закованному в наручники и охраняемому террористу удалось убить три сотни мужчин, женщин и детей на борту американского лайнера, включая двух вооруженных сопровождающих, двух находившихся на борту федеральных маршалов и спасателя из Портового управления, затем проникнуть в секретную штаб-квартиру и убить секретаршу, дежурного офицера ФБР и полицейского из вашей группы? – Он посмотрел на каждого из нас. – Кто-нибудь из вас возьмет на себя труд объяснить мне это?

Если бы я находился в полицейском участке, а не на Федерал-Плаза, то, возможно, задал бы саркастический вопрос, что-нибудь вроде: "А вы можете представить себе, что натворил бы преступник, если бы на нем не было наручников?" Однако было не то время, не то место и не тот случай для легкомысленного трепа. Погибло множество ни в чем не повинных людей, и работа живых заключалась в том, чтобы выяснить, как это могло произойти.

Надо ли говорить, что ни один из нас не ответил на вопрос Джека Кенига, который казался риторическим. Хорошая идея: дать шефу немного успокоиться. К чести Джека, для того чтобы поостыть, ему понадобилась всего пара минут. Затем он сел за стол и уставился в окно. Сейчас он смотрел на Финансовый район, с которым не были связаны неприятные ассоциации, если только Джек Кениг не владел акциями "Транс-континенталь".

Джек Кениг, между прочим, работал в ФБР, и я не сомневался, что Теду Нэшу не нравилась та манера, в которой с ним разговаривает агент ФБР. Мне, как лицу полугражданскому, тоже не нравилась такая манера, но Кениг был начальником, а мы все служили в Особом антитеррористическом соединении. Кейт, как сотруднице ФБР, грозили неприятности в карьере. То же самое касалось и Джорджа, но Джордж выбрал легкую работенку и остался в аэропорту с трупами.

Похоже, Джек Кениг старался взять себя в руки. Наконец он посмотрел на Теда Нэша и сказал:

– Сожалею по поводу гибели Питера Гормана. Ты его знал?

Нэш кивнул.

Джек перевел взгляд на Кейт:

– А ты, по-моему, дружила с Филом Хандри.

– Да.

Затем Кениг посмотрел на меня:

– Я уверен, тебе приходилось терять друзей. Ты знаешь, как это больно.

– Знаю. Ник Монти был моим другом.

Джек Кениг снова уставился в окно, я был уверен, что сейчас он размышляет о многом. Около минуты мы помолчали в память о наших друзьях, но каждый из нас понимал, что надо возвращаться к делам. У меня неожиданно вырвался вопрос:

– А капитан Штейн будет на совещании?

– Он занят инструктажем групп наружного наблюдения, сейчас ему не до совещаний, – ответил Джек.

Никогда не знаешь, что у начальства на уме или какие "дворцовые интриги" происходят в ведомстве, поэтому лучше всего не совать свой нос куда не следует. Поэтому я притворно зевнул, делая вид, что в общем-то меня не интересует ни свой вопрос, ни ответ Кенига.

Джек повернулся к Кейт:

– Ладно, расскажи мне, что произошло. С самого начала.

Кейт, похоже, была готова к такому вопросу, поэтому обстоятельно, без спешки изложила события дня в хронологическом порядке.

Кениг слушал не прерывая, а Робертс делал записи в блокноте. Наверное, наш разговор еще записывался и на пленку.

Кейт упомянула о моем настойчивом стремлении попасть на борт самолета и о том, что ни она, ни Фостер не считали это необходимым.

Лицо Кенига на протяжении ее рассказа оставалось непроницаемым. Он не вскидывал брови, не хмурился, не морщился, не кивал и не мотал головой и, уж конечно, ни разу не улыбнулся. Прямо-таки образцовый слушатель. Вел себя так, как будто его вообще здесь не было.

Кейт в своем повествовании подошла к тому моменту, когда я вернулся на верхнюю палубу и обнаружил, что у Гормана и Хандри отсутствуют большие пальцы. Тут она на секунду остановилась, собираясь с силами, а Кениг посмотрел на меня. И хотя в его взгляде не было никаких признаков одобрения моих действий, я понял, что от дела меня не отстранят.

Кейт продолжила излагать факты, оставляя подозрения и версии на потом, если Кениг поинтересуется. Кейт Мэйфилд отличалась поразительной памятью на детали и удивительной способностью не расцвечивать и не искажать факты. Я бы в такой ситуации тоже постарался бы не расцвечивать и не искажать факты, если бы только мне не пришлось защищать товарища, но все знали, что я страдаю провалами в памяти.

Свой рассказ Кейт закончила словами:

– Джордж решил остаться и возглавить обследование места преступления. Мы согласились с ним и попросили патрульного полицейского Симпсона отвезти нас сюда.

Я посмотрел на часы. Доклад Кейт продолжался сорок минут, и стрелки часов уже приблизились к восьми. В это время мне обычно требовалось спрыснуть мозги алкоголем.

Джек Кениг откинулся на спинку кресла – было видно, что он обдумывает факты. Наконец он сказал:

– Получается, что Халил все время опережал нас на шаг или два.

– Так всегда бывает во время состязаний, – высказал я свое мнение. – Тот, кто приходит вторым, – это первый проигравший.

Мистер Кениг бросил на меня внимательный взгляд и повторил мои слова:

– Тот, кто приходит вторым, – это первый проигравший. Где ты это вычитал?

– Наверное, в Библии.

– Сделаем перерыв, – обратился Кениг к Робертсу, и мистер Робертс отложил свой карандаш.

Кениг снова обратился ко мне:

– Насколько я знаю, ты хочешь перейти в отдел, который занимается ИРА.

Прежде чем ответить, я откашлялся.

– Да, было такое желание, но...

– У тебя какие-то личные счеты к Ирландской республиканской армии?

– Нет, на самом деле я...

В наш разговор вмешалась Кейт:

– Мы с Джоном обсуждали недавно эту тему, и он уже не хочет уходить от нас.

Она не совсем верно передала то, что я говорил ей, но такой ответ прозвучал лучше, чем мои расистские и женофобские замечания в отношении мусульман. Я взглянул на Кейт, и наши взгляды встретились.

– Я просмотрел дело, которое ты расследовал прошлой осенью на Плам-Айленде, – сообщил Кениг.

Я ничего не ответил на это.

– Прочитал отчет, составленный Тедом Нэшем и Джорджем Фостером, и отчет детектива Бет Пенроуз из отдела по расследованию убийств округа Суффолк. В этих двух отчетах имеются некоторые различия в фактах и их оценке. И эти различия связаны с твоей ролью в этом деле.

– У меня не было официальной роли в этом деле.

– И тем не менее это ты его распутал.

– У меня было полно свободного времени. Наверное, в тот момент мне потребовалось какое-то хобби.

Кениг не улыбнулся.

– Возможно, детектив Пенроуз приукрасила свой отчет в силу ваших с ней личных отношений, – предположил он.

– В то время у меня не было с ней никаких отношений.

– Но они были в тот момент, когда она составляла заключительный отчет.

– Простите, мистер Кениг, но на эту тему со мной уже беседовали в службе собственной безопасности Департамента полиции Нью-Йорка...

– О, разве у них есть люди, которые разбираются в любовных делах?

Я с запозданием осознал, что это шутка, и хмыкнул.

– И кроме того, – продолжил Кениг, – Тед и Джордж тоже могли слегка исказить отчет в силу того, что твое участие в деле раздражало их.

Я бросил взгляд на Нэша, который, как всегда, держался отстраненно, словно речь шла о каком-то другом Теде Нэше.

– Меня восхитили твои способности, ты добрался до самой сути очень сложного дела, которое всем остальным оказалось не по зубам.

– Обычная работа детектива, – скромно ответил я, надеясь, что сейчас мистер Кениг скажет: "Нет, мой мальчик, ты очень умен".

Однако Кениг произнес не эти слова, а другие.

– Вот почему мы берем на работу детективов из Департамента полиции Нью-Йорка. Они привносят в нашу работу нестандартные действия.

– То есть они вроде доноров, да? – спросил я.

Кениг проигнорировал мой вопрос и продолжил:

– Они обладают определенным здравым смыслом. Так называемой уличной смекалкой. Они смотрят на преступления несколько иначе, чем агенты ФБР или ЦРУ. Ты согласен со мной?

– Абсолютно.

– В ОАС существует правило, гласящее, что целое всегда больше, чем сумма частей. То есть речь идет о совместных усилиях. Верно?

– Верно.

– Но такое возможно только при взаимном уважении и сотрудничестве.

– Я как раз и хотел это сказать.

Внимательно посмотрев на меня, Кениг спросил:

– Ты хочешь остаться в деле?

– Да, хочу.

Он наклонился вперед и взглянул мне прямо в глаза.

– А вот я не хочу слышать ни о какой игре на публику, нио каком презрительном отношении к другим. Мне требуется от тебя, Джон Кори, полная лояльность, иначе, да простит мне Бог, я сделаю из твоей башки чучело и поставлю у себя на столе. Договорились?

Господи, он говорил точно так, как мои бывшие шефы. Наверное, есть во мне нечто такое, что вызывает у людей раздражение. Смогу я быть лояльным и сотрудничать с коллегами? Нет, но мне нужна работа. И еще я отметил про себя, что мистер Кениг не потребовал, чтобы я оставил свой сарказм и перестал блистать остроумием. Поэтому я воспринял это как одобрение с его стороны. Или же просто упущение. Скрестив пальцы, я заявил:

– Договорились.

– Отлично. – Кениг протянул руку, и мы обменялись рукопожатиями. – Ты остаешься в деле.

Я чуть было не сказал: "Вы не пожалеете об этом, сэр", – но потом подумал: а что, если ему все-таки придется пожалеть? Поэтому пообещал:

– Сделаю все, что в моих силах.

Кениг взял у Робертса папку и начал листать. Внимательно посмотрев на него, я решил, что недооценил его. Джек Кениг попал в этот кабинет не потому, что приходился племянником дядюшке Сэму, а потому, что был трудолюбивым, умным, подготовленным. Верил в свое дело, умел руководить людьми и, вероятно, был настоящим патриотом. Однако многие в ФБР обладали подобными качествами и квалификацией.

Но отличало Джека Кенига от других талантливых мужчин и женщин то, что он не боялся брать на себя ответственность за катастрофы, предотвращать которые было его обязанностью. То, что случилось сегодня, само по себе было страшной трагедией, но ко всему прочему где-то гулял на свободе плохой парень Асад Халил и подобные ему негодяи. Они вынашивали планы устроить ядерный взрыв в Манхэттене, или отравить воду в водопроводе, или истребить население с помощью микробов. Джек Кениг это знал, мы все это знали. Однако Кениг был готов взвалить на себя эту ношу и ответить за все, если подобное произойдет.

Кениг посмотрел на Теда, на Кейт, потом на меня, а затем кивнул Робертсу, который снова взял свой карандаш. Поскольку вопрос с трудоустройством Джона Кори был решен, совещание продолжилось.

Кениг обратился к Кейт:

– Мне трудно поверить, что с рейсом один семь пять не было радиосвязи в течение более двух часов, а никто из вас не знал об этом.

– Мы контактировали только с сотрудницей авиакомпании, находившейся у выхода, а она сама мало что знала. Надо будет учесть это на будущее.

– Хорошая идея, – буркнул Кениг. – В следующий раз следует непосредственно контактировать с Центром управления воздушным движением, с диспетчерской вышкой и с командным центром полиции Портового управления.

– Да, сэр.

– Если бы этот самолет захватили в воздухе, то его могли бы угнать на Кубу или в Ливию, прежде чем вы узнали бы об этом.

– Да, сэр. Но Тед потом догадался выяснить номер телефона старшего диспетчера.

Кениг бросил взгляд на Нэша.

– Похвально, но следовало сделать это побыстрее.

Нэш ничего не ответил. У меня создалось впечатление, что Тед и не скажет ничего, что мистер Робертс мог бы записать в свой блокнот со стенограммой совещания.

Кениг продолжил:

– Похоже, что февральский перебежчик был первопроходцем, изучающим наши действия. У всех появилось такое подозрение после того, как он исчез. Следовало бы на этот раз принять дополнительные меры предосторожности. Вот если бы у февральского перебежчика были завязаны глаза, то он не увидел бы ни клуб "Конкистадор", ни его расположение, ни то, как открывается дверь. Поэтому, возможно, нам придется завязывать глаза всем посторонним, включая так называемых перебежчиков и осведомителей. И еще. Вспомните, что февральского перебежчика привезли в субботу. Он видел, как мало людей в выходной день в клубе "Конкистадор".

Похоже, вторая часть нашего совещания посвящалась мерам предосторожности, которые можно было назвать "Запирание клетки после бегства льва". Некоторое время мистер Кениг продолжал говорить на эту тему, обращаясь главным образом к Кейт, которая отдувалась за нашего бесстрашного руководителя Джорджа Фостера.

– Так, значит, первые признаки того, что все идет не так, как запланировано, появились, когда Тед позвонил старшему диспетчеру, мистеру Ставросу, – сделал вывод Кениг.

Кейт кивнула.

– Именно тогда Джон захотел проехать к самолету, но Тед, Джорджия...

– Это я уже слышал, – оборвал ее Кениг.

А вот я бы с удовольствием еще раз послушал, но в эту секунду Кениг задал Нэшу конкретный и очень интересный вопрос:

– А у тебя было предчувствие, что с выполнением этого задания могут возникнуть проблемы?

– Нет, – ответил Нэш.

А вот я думал иначе, несмотря на болтовню Теда о том, что здесь говорят только правду. Агенты ЦРУ настолько привыкают ко лжи, обману, двойным и тройным предательствам и прочему дерьму, что никогда не узнаешь, что у них на уме и что они замышляют. Но это не значит, что все они плохие парни. Можно даже восхищаться их изворотливостью. Например, агент ЦРУ может запросто солгать священнику на исповеди. Но к черту восхищение – с ними трудно работать, если ты не один из них.

Как бы там ни было, Джек Кениг задал вопрос и затронул тему, однако не стал развивать ее и обратился ко мне:

– Между прочим, хотя я и одобряю твою инициативу, когда ты забрался в патрульную машину и проехал через взлетные полосы, ты все-таки обманул свое начальство и нарушил правила. На этот раз это сойдет тебе с рук, но чтобы больше такого не повторялось.

Меня несколько огорчили его слова, и я заявил со всей прямотой:

– Если бы мы начали действовать на десять минут раньше, Халил, возможно, сейчас бы сидел за решеткой. И если бы вы дали указания Хандри и Горману звонить с борта самолета по сотовым телефонам и докладывать обстановку, то мы бы знали, что возникли проблемы. А если бы у нас имелся прямой контакт с диспетчерской вышкой, то нам бы сообщили, что с самолетом уже несколько часов нет радиосвязи. И если бы вы не встретили февральского перебежчика с распростертыми объятиями, то не случилось бы того, что случилось сегодня. – Я поднялся со стула. – Если я не нужен вам для чего-то важного, я лучше пойду домой.

Когда я заявлял подобное своим шефам в полиции, кто-то из них обычно говорил: "Смотри только, чтобы дверь не хлопнула тебя по заднице".

Но Кениг мягко промолвил:

– Ты нужен нам для кое-чего важного. Прошу тебя, садись.

Ладно, я снова сел на стул. В отделе по расследованию убийств начальник уже достал бы из стола бутылку сельтерской воды, в которую была налита водка, и предложил бы всем "охладиться". Но я не ожидал подобного нарушения дисциплины здесь, в этом месте, где в коридорах висели плакаты, предупреждающие о вреде курения, алкоголя и беспорядочных сексуальных связей.

Как бы там ни было, несколько минут мы сидели молча. Я предположил, что это какая-то буддистская медитация, помогающая успокоить нервы без вредного алкоголя.

Наконец мистер Кениг продолжил совещание, обращаясь ко мне:

– Ты позвонил Джорджу Фостеру по мобильному телефону Кейт и попросил объявить тревогу?

– Совершенно верно.

– А потом вернулся на верхнюю палубу и обнаружил, что у Фила и Питера отрезаны большие пальцы. Ты понял, что это означает?

– А что еще это могло означать?

– Да, конечно. Что ж, поздравляю, ты проявил недюжинные дедуктивные способности... я хочу сказать... ты вернулся и проверил... их пальцы. – Кениг внимательно посмотрел на меня и спросил: – А как ты додумался до этого?

– Я и сам не знаю. Иногда мне в голову приходят мысли.

– Вот как? И ты обычно действуешь так, как подсказывают тебе мысли?

– Ну, если эти мысли достаточно разумные. Вроде мысли по поводу больших пальцев.

– Понятно. Затем ты позвонил в клуб "Конкистадор", но Нэнси Тейт не ответила.

– По-моему, об этом уже говорилось, – заметил я.

Но Кениг проигнорировал мое замечание.

– На самом деле к этому моменту она уже была мертва.

– Да, поэтому и не ответила.

– И Ник Монти также был мертв к этому времени.

– Возможно, в этот момент он как раз умирал. С ранами в груди еще живут некоторое время.

– А где тебя ранили? – задал Кениг вопрос, совершенно не относящийся к делу.

– На Западной Сто второй улице.

– Я имел в виду: куда тебя ранили?

Я-то понял, что он имел в виду, но не хотел обсуждать в этой компании анатомические подробности, поэтому ответил:

– Мозги, во всяком случае, мне не слишком повредили.

У Кенига на лице появилось недоверчивое выражение, но он оставил эту тему и посмотрел на Теда:

– У тебя есть что добавить?

– Нет.

– Ты не считаешь, что Кейт и Джон что-то упустили?

Тед Нэш обдумал этот сложный вопрос и ответил:

– По-моему, мы все недооценили Асада Халила.

Кениг кивнул:

– И я так думаю. И больше такого не должно повториться.

– Нам всем следует перестать считать этих людей идиотами, – добавил Нэш. – Иначе нас ждут крупные неприятности.

Кениг ничего не сказал, а Нэш продолжил:

– Я бы сказал, что и в ФБР, и в отделе разведки Департамента полиции Нью-Йорка бытует неправильное отношение к исламским экстремистам. Частично эта проблема вытекает из расовой неприязни. Но арабы и другие этнические группы в мусульманском мире отнюдь не глупцы или трусы. Возможно, их сухопутные армии или воздушные силы и не впечатляют нас, но ближневосточные террористические организации совершили ряд крупных акций по всему миру, в том числе в Израиле и в Америке. Я работал с представителями МОССАДа, они относятся к исламским террористам с большим уважением, чем мы. Возможно, не все экстремисты первоклассные профессионалы, но и середнячки могут нанести ощутимый удар. А иногда попадаются и такие, как Асад Халил.

Надо ли говорить, что королю Джеку не понравилась эта лекция. Однако он оценил ее смысл, и это говорило о том, что Джек Кениг умнее обычного руководителя. Мы с Кейт тоже поняли то, о чем говорил Нэш. ЦРУ, несмотря на мое плохое отношение к его представителям, обладало сильными сторонами. И одной из таких сильных сторон была способность оценивать противника. Однако ЦРУ практиковало переоценку противника, что положительно сказывалось на бюджете этой организации. То есть я хочу сказать, что первые намеки на признаки распада Советского Союза ЦРУ почерпнуло из газет.

Но с другой стороны, в словах Нэша была доля правды. Всегда плохо считать клоунами людей, которые выглядят, говорят и действуют не так, как ты. Особенно когда они хотят убить тебя.

– Думаю, что у всех сейчас изменится отношение к этим людям, – сказал Кениг. – Но я согласен с тобой, Тед, у нас есть проблемы в этой области. После сегодняшнего дня нам придется пересмотреть свои взгляды на противника.

Теперь, когда мистер Нэш изложил свои философские обобщения, он вернулся к теме совещания.

– Я считаю, как Кейт уже говорила, что Асад Халил покинул нашу страну. Вылетел ближневосточным рейсом. Со временем он вернется в Ливию, где его встретят как героя. Возможно, мы больше никогда не услышим о нем, а может, и услышим. Через год. А пока лучше всего действовать через дипломатические каналы и международные разведывательные агентства.

Кениг внимательно посмотрел на Нэша. У меня создалось определенное впечатление, что они недолюбливают друг друга.

– Но ты не будешь возражать, Тед, если мы продолжим его поиски здесь? – спросил Кениг.

– Разумеется, нет.

Ух ты, какое единодушие! Мне на секунду показалось, что мы и впрямь единая команда.

Кениг предложил Нэшу:

– Поскольку ты полностью в курсе дела, то, может быть, попросить твою контору оставить тебя в группе? Или отправить тебя в командировку за границу?

Тед понял намек и ответил:

– Если вы сможете обойтись здесь без меня, то я предпочел бы сегодня вечером или завтра утром отправиться в Лэнгли, чтобы обсудить эту идею. Лично мне она нравится.

– Мне тоже, – согласился Кениг.

Я подумал, что, возможно, Тед Нэш исчезнет из моей жизни, и от этого почувствовал себя просто счастливым человеком. Но с другой стороны, я, наверное, буду скучать без старины Теда. А может, и не буду. Когда исчезают люди, подобные Нэшу, у них есть привычка неожиданно возвращаться как раз в тот момент, когда их меньше всего ожидаешь.

Похоже, натянуто-вежливый разговор между Тедом Нэшем и Джеком Кенигом подошел к концу.

Я мысленно закурил сигару, выпил виски и отпустил непристойную шутку, пока Кейт и Тед о чем-то говорили. Интересно, как эти люди обходятся без алкоголя? И как они обходятся в разговоре без ругательств? Правда, Кениг иногда позволял себе крепкое словцо, так что он небезнадежен. Джек Кениг мог бы стать хорошим полицейским, а в моих устах это лучшая похвала.

Раздался стук, и дверь распахнулась. В проеме возник молодой человек, который обратился к Кенигу:

– Мистер Кениг, вам звонят, но, возможно, вы захотите поговорить из приемной.

Кениг встал, извинился и вышел в приемную. Я заметил, что приемная, которая была темной и пустой, когда мы прибыли сюда, сейчас ярко освещалась лампами, мужчины и женщины сидели за столами или расхаживали по залу. В полицейском участке никогда не бывало темно, тихо или пусто, а вот федералы старались не выходить за рамки обычного рабочего дня, доверяясь нескольким дежурным офицерам и биперам, с помощью которых их можно было вызвать на работу в случае чрезвычайной ситуации.

Когда Джек вышел, я повернулся к Хэлу Робертсу и предложил:

– Может, раздобудешь где-нибудь кофе?

Похоже, мистер Робертс был недоволен тем, что его посылают за кофе, но Кейт и Тед поддержали мое предложение. Робертс мрачно поднялся со стула и вышел из кабинета.

Я внимательно посмотрел на Кейт. Несмотря на события сегодняшнего дня, она выглядела свежей и собранной, словно сейчас было девять утра, а не девять вечера. Лично я чувствовал себя разбитым. Правда, я на десять лет старше мисс Мэйфилд и еще не полностью восстановился после почти смертельного ранения. Возможно, это объясняло разницу наших энергетических уровней, однако не объясняло, почему ее одежда и волосы были в полном порядке и почему от нее хорошо пахло. А вот я, наверное, выглядел помятым, и мне явно не помешало бы принять душ.

Нэш выглядел опрятным и собранным, но манекены всегда так выглядят. И потом, сегодня он не выполнял никакой физической работы. Не лазил по заполненным трупами салонам самолета, не мотался на автомобиле по аэропорту.

Но вернемся к Кейт. Она сидела, положив ногу на ногу, и я впервые обратил внимание на то, какие у нее красивые ноги. Конечно, я мог заметить это еще месяц назад, во время нашей первой встречи, но я старался отвыкнуть от своих полицейских привычек. За время работы в ОАС я не пристал ни к одной незамужней или замужней женщине, за что приобрел репутацию мужчины, который всецело предан своей работе. Либо какой-то неизвестной женщине. А может, меня считали гомиком или импотентом. Или же думали, что одна из пуль ранила меня ниже живота.

В любом случае теперь передо мной открылся новый мир. Женщины на работе рассказывали мне о своих дружках и мужьях.

Спрашивали, нравятся ли мне их новые прически, и в целом относились ко мне как к бесполому существу. Правда, женщины пока не предлагали мне пройтись с ними по магазинам и не делились со мной кулинарными рецептами, но, возможно, они начнут приглашать меня в качестве няньки к своим детям. Так что прежний Джон Кори мертв, похоронен под тонной политически корректных директив из Вашингтона. Джон Кори, детектив отдела по расследованию убийств, – это уже история. Вместо него появился Джон Кори, специальный агент Особого антитеррористического соединения. Я чувствовал себя вымытым и окрещенным в священных водах Потомака, заново родившимся и принятым в компанию чистых ангелов, с которыми я вместе работал.

Ладно, вернемся снова к Кейт. Ее юбка не закрывала колени, и моему взору как раз предстало левое бедро. Внезапно до меня дошло, что Кейт смотрит на меня, поэтому я оторвал взгляд от ее ног и посмотрел в лицо. Губы у нее, оказывается, были более пухлыми, чем мне казалось, и чувственными. А ледяные голубые глаза заглядывали мне прямо в душу.

– Судя по твоему виду, тебе действительно требуется кофе, – заметила Кейт.

Я прочистил горло, мозги и ответил:

– На самом деле мне требуется выпить.

– Я куплю тебе стаканчик попозже, – пообещала Кейт.

Я посмотрел на свои часы.

– Обычно в десять я уже ложусь спать.

Кейт улыбнулась, но ничего не сказала. А у меня учащенно забилось сердце.

А Нэш оставался Нэшем, совершенно некоммуникабельным и непроницаемым, как тибетский монах во время молитвы. У меня снова мелькнула мысль, что, возможно, этот парень не такой уж надменный. Может, он просто глупый и интеллект у него на уровне тостера, однако ему хватает ума не показывать этого.

Мистер Робертс вернулся с подносом, на котором стояли кофейник и четыре чашки. Он молча поставил поднос на столик и удалился. Я взялся за дело и наполнил три чашки горячим кофе. Затем Кейт, Тед и я разобрали чашки и сделали по глотку.

Покончив с кофе, мы разом встали и подошли к большому окну. Каждый из нас, глядя вниз на город, был погружен в собственные мысли.

Я посмотрел на восток, в направлении Лонг-Айленда. Где-то там, совсем в другом мире, стоял хорошенький коттедж, а в коттедже перед камином сидела Бет Пенроуз и прихлебывала чай. А может, и бренди. Конечно, не стоило часто думать о таких вещах, но, помню, бывшая жена как-то сказала мне: "Такие мужчины, как ты, Джон, делают только то, что хотят делать. Ты хочешь быть полицейским, тогда уж не жалуйся на свою работу. Когда ты будешь готов, ты бросишь ее. Но ты еще не готов".

Я бросил взгляд на Кейт и увидел, что она смотрит на меня. Я улыбнулся, она улыбнулась в ответ. А затем мы вернулись к созерцанию своих пейзажей.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43