Адвокат посмотрела на него долгим пристальным взглядом. Арин почувствовал, что начинает тушеваться под ее давлением. В конце концов она махнула рукой в сторону дворца.
— На холме находятся представители из всех этих стран, — негромко сказала Эрин Дел Аглиос. — И что ты предлагаешь мне сделать с ними?
— При всем моем почтении, мой Адвокат, это не имеет значения. Все они — верные Конкорду люди, но совершенно ясно, что их влияние не распространяется на дворцы и виллы их родных стран. Слишком малые силы приходят. Мы получили все, на что могли рассчитывать, от Нератарна, Аварна, Карадука, Истхейла и Эстории. Но последние сообщения говорят, что по меньшей мере сорок тысяч мятежников и цардитов двигаются на запад через Атреску. А мы наберем в лучшем случае двадцать пять тысяч. Этого не хватит.
— Маршал Ниран, твое мнение?
Адвокат перевела взгляд на Нирана. Он вздрогнул, как испуганный кролик. Арин закусил губу, чтобы не расхохотаться.
— Мы сможем удержать их достаточно долго, чтобы подошли другие. — Ниран махнул рукой в сторону карты. — Это ведь цардиты! А мы — Конкорд. Но если вы беспокоитесь, давайте снимем защиту с восточного берега Тирронского моря и отправим ее в Нератарн.
— Самоубийство, — пробормотал Арин. — Идиот. Они уже слишком далеко.
— Пробер Арин, думай, что говоришь! — огрызнулся Ниран.
Арин почувствовал, что теряет остатки уважения.
— Будь ты проклят, не стану! Ты меня не слушаешь! Ты не принял мои запасные планы. Ты положился на то, что каждая территория пришлет восемьдесят процентов от максимального количества. Фронт в Нератарне слишком широк, чтобы защищать его от такой армии. Я пятнадцать дней назад попросил тебя перевести береговые резервы на север. А теперь уже слишком поздно.
— Не поздно, если их перевезет флот! — прошипел Ниран.
— И оставит остров Кестер без помощи в том случае, если появится флот Царда? Почему ты не пожелал меня выслушать?
— Хватит! — Адвокат хлопнула ладонью по столу. Ее голос разнесся по базилике. На них стали оборачиваться. — Что ты хочешь мне сказать? Что мы не можем защищать Конкорд? Это неприемлемо!
— Можем, — ответил Ниран. — Переведите легионы с побережья Эсторра и Карадука, используя окетанов.
— И тогда мы своими руками введем цардитов в гавани Эсторра! — Арин повернулся к Адвокату. — Можно мне говорить свободно?
— А ты хочешь сказать, что пока этого не делал? — Адвокат больше не пыталась шутить. — Почему бы и нет? Я стою и гадаю, останется ли мне чем править к окончанию дуса, а слышу пока перебранку двух мальчишек. Говори. А когда ты выскажешься, я послушаю маршала. И его тоже никто не станет перебивать.
Арин поклонился и набрал полную грудь воздуха.
— Маршал игнорирует первое правило ведения войны: нельзя планировать атаку или оборону, опираясь на
возможноеколичество сил, надо оперировать только тем, что уже имеешь. Следовательно, на настоящий момент мы не можем рассчитывать, что удержим границу Нератарна. Мы могли бы с немалым трудом вовремя усилить ее, лишив берег оборонительных сил пехоты. Но решение о перевозке и снабжении пятнадцати тысяч пехотинцев во время столь долгого плавания по морю нельзя принимать так легкомысленно. Если не сделать этого должным образом, по прибытии они будут не в состоянии сражаться.
Второе правило, о котором забыл маршал, — оборону надо планировать, исходя от
возможныхсил противника, а не от уже известной их численности. Мой Адвокат, Гестерис потерпел поражение у Цинтарита почти восемьдесят дней тому назад. Глупо считать, что цардитский флот не выдвинулся для того, чтобы напасть на восточный берег Гестерна или, что вероятнее, прямо на их Тирронское побережье. Не заблуждайтесь. Король Хуран захочет водрузить свой флаг на холме, раз уж он сумел заставить нас отступать. И он будет действовать на обоих фронтах.
Атресский флот достаточно велик, и мы можем ожидать, что немалая его часть перейдет на сторону врага. Говорят, что военный флот Царда просто огромен. Окетаны уже разбросаны по всему Тирронскому морю. Если мы снимем сотню кораблей с мест их дислокации, это станет для цардитов приглашением плавать в наших водах практически без помех. Пятнадцать дней назад мы могли переместить отряды по дорогам, предоставив окетанам охранять берега. В крайнем случае мы могли забрать пару тысяч всадников. Этот чиновник меня не послушал — а теперь уже слишком поздно.
Адвокат подняла руку, заставляя Нирана молчать, пока она обдумывает услышанное. Арин следил, как она рассматривает карту. Взгляд Эрин переместился на Цард.
— Назови мне возможные варианты действия. Я не отдам Конкорд. У нас есть армии в Царде. Как насчет их?
— Мы знаем, что Атаркис обещал оборонять фронт в Госланде. Он выстоит, но, как мне кажется, прорыва не сделает. У нас нет известий о Джорганеше. Мы можем предположить, что он направляется в Гестерн, но не можем на это рассчитывать. А ваш сын движется на юг. Численность цардитов, надвигающихся на границу Гестерна, слишком велика, чтобы маршал Мардов смогла надолго их задержать, и тогда западное побережье Гестерна будет открыто врагу.
Генерал Дел Аглиос — ваш самый талантливый командир, но даже он пострадал от эпидемии. Он и Атаркис ушли из Атрески, потому что понадеялись на то, что мы сможем остановить продвижение врага. Ваш сын будет двигаться так, чтобы защитить Эсторр от вторжения, и я не сомневаюсь, что он добьется успеха.
— Но при этом он будет слишком далеко от Нератарна, чтобы нам помочь, — констатировала Адвокат.
— Да, моя госпожа.
— Было принято катастрофически неверное решение?
— Да, — подтвердил Арин. — Но мы все же можем выгадать немного времени и надеяться на чудо.
— Это все, на что мы можем надеяться?
— Если ваш сын одержит победу раньше, чем мы могли бы мечтать, и будет двигаться быстрее, чем мы способны подумать, он может добраться до Нератарна через Атреску вовремя. — Арин пожал плечами. — Или мы можем молиться о том, что казначей Джеред окажется прав и что Восходящие — это то оружие, которое выиграет войну.
— Таким образом, ты адресуешь меня к первому правилу войны, если я буду цепляться за эти надежды, — отозвалась Адвокат.
— Это именно так. — Арин ощутил перемену в ее настроении.
— А скажи мне, пробер Арин, как ты можешь выгадать для меня какое-то время, чтобы свершилось то чудо, о котором мы с этого момента начнем молиться?
— Освободите меня от моих обязанностей здесь. Во дворце Соластро собираются левимы. Я знаю, что им следовало бы выехать на охрану Эсторра, но сейчас пользы от этого не будет. Позвольте мне вести их в Нератарн. Больше трех тысяч всадников. Мы опоздаем к началу битвы, но успеем до ее конца.
Адвокат ненадолго задумалась.
— Но где я найду другого Арина, который давал бы мне советы относительно тактики?
— В Эсторре находится пробер Деризен, — ответил Арин. — Она наиболее способна к этому делу. Я могу проинструктировать ее, перед тем как уехать.
— Хорошо. Тогда иди, Арин, и унеси с собой мое благословение, мои добрые пожелания и надежду Конкорда.
— И еще одно, если можно, — сказал Арин. Адвокат кивнула. — Я тоже собираюсь нарушить первое правило. Господин Джеред все сделает. Рассчитывайте на него в тот момент, когда он будет всего нужнее. Он обладает сверхъестественной способностью оказываться рядом с вами.
— Молю Всеведущего, чтобы ты оказался прав, — улыбнулась Адвокат.
Арин ударил правым кулаком в грудь и зашагал к выходу. А когда он услышал, с какими словами Адвокат обращается к Нирану, его лицо озарилось улыбкой.
— У меня появилась новая вакансия, — сообщила Эрин Дел Аглиос — Маршал Конкорда.
— Я…
— Твоя ослиная самонадеянность, Ниран, чуть не стоила мне Конкорда. Иди домой и моли Бога о том, чтобы в следующий раз к тебе в дверь постучалась я, а не король Хуран. Убирайся с глаз моих,
ГЛАВА 60
848-й Божественный цикл, 35-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
Роберто разомкнул объятия, но все еще не мог опомниться. Нелепость случившегося заставила его смеяться, и он не сразу смог заговорить.
— Меньше всего я мог ожидать, что мои разведчики приведут тебя!
— Я рад, что нахожусь здесь. Тетиву натягивали несколько весьма нетерпеливых личностей.
— Они просто злились, что ты первым успел к тем, кого они преследовали, — улыбнулся Роберто. — Но какое безумие закинуло тебя в эту глушь? Вообще-то можешь не отвечать, потому что мне известно больше, чем ты думаешь. Я просто не мог этому поверить.
— Так что на самом деле ты меня ожидал, — констатировал Джеред.
Он давно не брился, но выглядел по-прежнему внушительно. Тишина, наступившая в лагере, когда он прошел по нему, направляясь в палатку Роберто, весьма убедительно это доказывала.
— Теоретически.
— Я приятно удивлен тем, что до тебя добрались гонцы. Откуда ты получил послание?
— Три. — Роберто поднял вверх три пальца. — Два с юга через Гестерн и одно с запада через Атреску. Они добирались медленно, так что новости давние, но, думаю, картина достаточно точная.
— О Гестерне у меня намного более свежие новости.
— Отлично. — Роберто указал на наклонный стол, к которому были прикреплены карты. — Позже мы займемся тем, что прибыло с тобой. Но сначала давай я расскажу, что мы имеем сейчас.
Он склонился к карте, изображавшей Атреску, Госланд, восточную часть Царда, Гестерн и Тирронское море до его западных берегов.
— Война еще не докатилась до границы Нератарна, но скоро там будет. У нас нет сил, которые способны надолго задержать врага. Гестерн, насколько я понимаю, подвергнется атаке примерно в то же время. Госланд хотя бы выглядит относительно надежно. Цардиты очень хорошо организованы. Я надеюсь только, что мы имеем представление обо всех их силах.
— Есть какие-то известия о сопротивлении в Атреске? — спросил Джеред.
— Сопротивление разрозненное и слабое. Масштаб предательства Юрана огромен — и ясно, что большинство народа страны любят его настолько, чтобы по-прежнему доверять. Верные нам легионы либо уничтожены, либо бегут на север и запад, где от них будет больше пользы. Некоторые проснулись и обнаружили, что им к горлу приставили клинки те, кого они считали друзьями. — Роберто покачал головой. — В Атреске хаос. Наступит день, когда ее жители поймут, в какую глупость втянул их Юран. Цардиты сыплют лживыми уверениями насчет освобождения Атрески. Но они не уйдут, если Конкорд не вынудит их это сделать. Только самые наивные могут верить в иное.
— А что останется, если цардиты прорвут нашу оборону в Нератарне?
— Практически ничего. Прибрежные силы. Первый легион. Слишком мало. — Роберто провел ладонью по лицу и снова почувствовал прилив отчаяния. — Пол, боюсь, что я совершил ошибку, которая будет нам стоить Конкорда.
— Что? Нет. Нет! То, что ты направился на юг, стало лучшим решением за всю твою жизнь. Поверь мне.
— Как это может быть? Джорганеш уже должен быть в Гестерне. Цардиты не смогут пройти, им не хватит сил. Мне следовало с боями прорваться через Атреску и прийти на помощь Нератарну. Проклятье! Из-за этого я потерял семь сотен солдат из моих атресских ал! Я едва ли не назвал их трусами и предателями. Но трус я сам. Убежал от сражения!
— Не смей так говорить! — рявкнул Джеред, громадной рукой ухватив Роберто за подбородок. — Никогда! Ты не ценишь себя. И все обстоит не так. Ты знаешь, почему решил идти на юг. И я благодарю Всеведущего за то, что ты это сделал!
Он замолчал, ослабил хватку, уронил руку. Потом пробормотал извинения и закусил губу.
— Что случилось, Пол?
— Джорганеш не в Гестерне, — тихо ответил Джеред. — И он никогда до него не дойдет.
— Что ты хочешь сказать?!
— Он попал в засаду в Любекской теснине. Его армию уничтожили. Никто не помешает южной армии цардитов дойти до Гестерна.
В голове Роберто метались беспорядочные мысли. Он уставился на карту. Мысленно он уже видел, как цардиты распространяются по его любимому Конкорду, словно приливная волна. Неудержимо. Неизбежно. И те, кого он знал и кому доверял, тонут в этом приливе. Гестерис, а теперь и Джорганеш.
— Ты уверен?
— Я сам это видел. — Джеред откашлялся. — И еще кое-что. Ты двигаешься без помех, верно?
Роберто кивнул.
— Это удача. Непонятно, но хорошо. Но разведка за нами наблюдает. Они знают, что мы идем. Но нам не удается достаточно быстро сократить расстояние до армии цардитов.
— Это потому, что они находятся не впереди тебя. Твоим разведчикам не найти их следов. И они не атакуют тебя, потому что ты движешься в неверном направлении. Они планируют атаковать и захватить побережье Гестерна, продвинуться как можно дальше на юг, а потом плыть на Эсторр. Я в этом уверен.
Роберто снова сосредоточился на карте.
— Дус их опередит. Мятежный флот Атрески недостаточно велик, чтобы перевезти силы вторжения, окетаны их уничтожат. Они не смогут построить много судов в Гестерне, даже если предположить, что у них хватит для этого умения и ресурсов. А во время дуса пересекать море слишком рискованно.
— А им это и не понадобится, — возразил Джеред. — Их армада уже вышла из залива Харин. Сотни парусов, как говорят карку. Вполне достаточно для вторжения.
— Тогда я уже опоздал! — Отчаяние комом застряло в горле у Роберто.
— Нет. Не опоздал, если сейчас же изменишь направление движения и погонишься за ними по кратчайшей дороге. Цардиты собирают силы, но еще не начали нападение.
— А что я смогу изменить? Если Джорганеш погиб, то моим одиннадцати тысячам будет противостоять армия по крайней мере в три раза больше! Даже с учетом гестернской обороны соотношение плохое.
— Доверься мне. Я только что доставил к тебе самое мощное оружие этой войны. Такое, которое способно остановить одним ударом целые армии, и при этом тебе не придется зарядить ни единой баллисты.
— Восходящие? — проговорил Роберто, качая головой. — Я слышал о них самые противоречивые отзывы. Ни на один я не могу положиться. Как и на обвинения относительно твоей неверности моей матери и Всеведущему. А еще я получил известие от матери, в котором она просит меня найти тебя. Все это выглядит как дурацкая пьеска. Может, ты расскажешь мне свою версию событий? Не мешало бы отвлечь меня от мрачных мыслей новыми небылицами.
* * *
Миррон сидела с Менас в стороне от остальных, в палатке, которую для них освободили. Казалось, их разглядывала вся армия! Девочка чувствовала себя совершенно подавленной, тогда как остальных, казалось, это возбуждало. Так много шума! Так много людей в бесконечных рядах палаток! Ее уши гудели от ударов молотков по металлу и звона клинка о клинок там, где сходились в поединке солдаты. И еще шум разговоров. И столпотворение, и топот сотни стоящих в загонах лошадей.
Пока они с опущенными головами шли через лагерь, девочку сопровождали восхищенный свист и бесчисленные приглашения познакомиться поближе. Некоторые она даже не поняла. Менас, защищая, обняла ее за плечи и продемонстрировала окружающим свой плащ сборщика. Это заставило кое-кого замолчать. Кован сначала находился рядом с ней, но потом убежал, надеясь найти кого-то из своих друзей среди эсторийских гастатов.
Остались Оссакер и Ардуций, практиковавшиеся в захвате энергии из неподвижного воздуха вместе с Горианом. Оссакер решил, что, если им удастся сделать этот процесс эффективным, они получат источник энергии гораздо более мощный, чем огонь, земля, вода или дерево. Он говорил это уже много раз. Только Ардуций ему верил — и то только потому, что был Слушающим Ветер и надеялся вызывать ураганы из ничего. Миррон не хотелось им помогать. Она устала, и у нее болел живот. Похоже, что только Менас чутко отнеслась к ее настроению.
— Чувствуешь себя немного одинокой? — спросила сборщик.
— Не знаю почему. Вокруг так много людей!
Менас убрала прядь волос с ее лба.
— Ах, Миррон, тебя действительно отгораживали от реального мира, да?
— Мне всего четырнадцать, Эрит, — резко ответила Миррон. — И потом, меня от него не отгораживали. Вестфаллен — это реальный мир. Был.
— Но здесь все так на него не похоже, правда? В этом лагере больше десяти тысяч человек. Ты ведь еще никогда не бывала среди такого скопища народа, верно? Никогда не была даже в порту Payлент, не говоря уже о Кирандоне или Эсторре.
Миррон подошла к входу в палатку. Их не арестовали, но по обеим сторонам от выхода стояли стражники. Она выглянула и обвела взглядом палаточный город, дальние края которого начали сливаться с сумраком, по мере того как солнце клонилось к западу. Теперь закат наступал все раньше и раньше: дус был уже не за горами. Шум в лагере не стихал. Скрежет, крики, ржание, топот ног, пение… Кован сказал, что лагерь не успокоится до глубокой ночи, но и тогда некоторые не захотят ложиться спать.
— Почему мне так одиноко? И почему я чувствую какую-то… не знаю…
— Угрозу?
— Да. — Девочка вернулась к Менас и села, чуть передернув плечами. — Это ведь наша армия, верно? Я должна чувствовать себя в безопасности.
— Это не имеет никакого отношения к врагам и друзьям. Это просто неподходящее место для таких юных созданий, как ты и твои братья. Для тебя в особенности. Здесь находятся закаленные в боях мужчины и женщины, которые прежде были фермерами и гончарами, как и те, что живут в твоем родном городе. Большинство помнят прежнюю жизнь только как сон. Им все еще хочется вернуться к прошлому, но в тяжелые времена об этом думать опасно. Так что они сделали эту армию своим единственным миром. Ты меня понимаешь?
— Вроде бы.
— А ты к этому миру не принадлежишь. Ты ощущаешь агрессивность, но даже не пытайся ее понять. Им отчаянно нужны обыденность и дисциплина, а наше появление вместе с казначеем — это словно камень, брошенный в пруд. Они будут полны подозрений, пока не поймут, почему вы здесь. Даже если казначею удастся убедить генерала Дел Аглиоса в вашей ценности, многие солдаты никогда вас не примут. Помнишь, что ты рассказывала мне про реакцию матросов на корабле? То же самое будет и здесь, только их десять тысяч, а не две сотни.
Миррон поникла. Она посмотрела на мальчиков, сосредоточившихся на своем деле, и ощутила полную безнадежность.
— Люди не должны нас ненавидеть! — взмолилась она. — Почему они не могут понять, что мы здесь для того, чтобы помочь им победить и вернуться домой, к их дурацкой жизни?! Ведь Джеред хочет, чтобы мы сделали именно это. Почему он не может заставить их понять?!
— Мне очень жаль, Миррон. Но это тоже реальная жизнь. Ты выросла с тем, что ты имеешь. Но почти никто не знает о твоих способностях. Армия верит в силу своего оружия и артиллерию. И больше ни во что.
— Тогда почему мне хуже, чем остальным?
— Ох, Миррон, неужели ты никогда не смотрела на себя со стороны? — вздохнула Менас.
— То есть?
— А как ты думаешь, почему Кован и Гориан сражаются за твое внимание?
— Ну, я не настолько тупая. — Миррон почувствовала, что краснеет. — Я знаю, что мальчишки будут за мной гоняться.
— Это неплохое начало, — улыбнулась Менас. — Но тебе необходимо понять, что ты — красивая молодая женщина, а не девочка. И ты здесь, среди армии, где много мужчин и мало женщин. У тебя уже была кровь плодовитости, верно? И скоро она придет снова, так? Через день-другой. Капитан Патония говорила с тобой об этом? Мужчины будут тебя желать. А женщины армии не станут вставать у них на пути. Как по-твоему, почему за армией всегда едет так много женщин?
— О! — Миррон в страхе прижалась к Менас. — Но вы не позволите им меня тронуть, правда?
— Я здесь для того, чтобы защищать тебя, Миррон. — Лицо Менас окаменело. — Никто не причинит тебе вреда, пока я буду рядом с тобой. Даю слово.
Миррон улыбнулась. К чувству облегчения примешивалось восхищение.
— Я рада, что вы с нами.
— Я тоже.
Менас обняла ее за плечи и прижала к себе.
— Может, я смогу стать сборщиком, — сказала Миррон. — Буду первым Восходящим, надевшим плащ, и стану ездить с вами постоянно.
— Может быть, — отозвалась Менас — Может быть.
* * *
Роберто поставил на стол кубок с вином, разбавленным водой, и встал. Он прошел к выходу из палатки и еще раз убедился в том, что стража стоит в отдалении, как он им приказал, составив цепочку вне пределов слышимости. Повернувшись, Дел Аглиос встретился с твердым, уверенным взглядом Джереда, но он отнюдь не разделял убежденности казначея.
— Вершины Карка высушили тебе мозги, — пробормотал генерал. — Неужели ты не видишь, что это не последняя отчаянная попытка, а полное безумие? Как ты можешь рассчитывать, что я в это поверю?
— Я прошу, чтобы ты доверял мне, — сказал Джеред.
— На каких основаниях? — Роберто с трудом сдержался, чтобы не повысить голос. Он указал на выход. — Мне еле удается сохранить дух и волю этой армии. Со времени моей первой и единственной победы в этом году я перенес чуму, дезертирство, форсированный марш, мятеж — и все до одной вести, которые ко мне приходили, были дурными. А теперь ты рассчитываешь, что я выйду туда и скажу моей армии, что четыре ребенка выиграют за нас войну? Если я это сделаю, я потеряю всех. Они рассмеются мне в лицо, и я не смогу их винить. Будет мятеж, и эта собранная из лоскутов армия расползется.
— Тем не менее это правда.
— Но у тебя нет доказательств! — выкрикнул Роберто, не сумев взять себя в руки. — Проклятье, Пол, это звучит как чистая выдумка. Сказки для малышей. И это ересь против Всеведущего. Я не стану с этим мириться.
— И ты считаешь, что я не обдумал это со всех сторон? — Джеред поднялся и прошагал через палатку, встав прямо перед ним. Сборщик был на добрый фут выше генерала, а его взгляд мог расплавить камень. Роберто не дрогнул. — Неужели ты полагаешь, что я проделал столь долгий путь с ними из-за пустой прихоти? Левимы собрались у дворца Соластро — и мне следовало быть с ними. Они поедут в бой без своего командира! Я поставил на Восходящих все, потому что я уверен, что, каков бы ни был их статус как еретиков, они могут спасти Конкорд.
Роберто кивнул и помахал листком бумаги, который сжимал в руке.
— А моя мать доверяет тебе настолько, что поверила тебе. Пока. Но ее здесь нет. Она не знает, каков дух моей армии.
— И все же…
— Пол, ты ничем не можешь подкрепить свое утверждение относительно их способности выиграть войну. Ну и что из того, что они могут заставить ветер наполнить паруса? Что из того, что они вынудили кусты расти и устроили небольшое заграждение? При условии, что я соглашусь в это поверить — а я не соглашусь. Однако ты расширяешь их возможности до того, что они способны обрушить горы, вызвать ураганы и молнии и разорвать землю под ногами наших врагов. Это чепуха, и я не понимаю, как ты мог с ними связаться.
— Прошу тебя, Роберто. Позови их. Посмотри на их глаза. Позволь им показать тебе, на что они способны.
— Нет! — Роберто заставил себя отвернуться от Джереда. Кажется, это печальное повторение истории с Гораном: человек, которого он, как ему казалось, знал и которым восхищался, становился чужим и малознакомым. — Неужели ты не услышал ни слова из того, что я сказал? Если они способны сделать то, о чем ты говоришь, то какой эффект, по-твоему, эта демонстрация произведет на мою армию? Мне наплевать, на чьей они стороне. Во имя Всеобъемлющего Бога, казначей, как ты можешь ждать от меня такого?
— Потому что ты знаешь, что можешь мне доверять. Ты знаешь, что я делаю что-то только тогда, когда уверен — это пойдет на пользу Конкорду и моим друзьям. Таким людям, как ты, Роберто. И твоя мать.
Роберто покачал головой.
— Извини, Пол, но нет. Нет! Я изменю направление движения армии, потому что верю твоим сведениям о противнике. А еще я верю, что могу выиграть для Конкорда эту войну без помощи колдовства каких-то Восходящих. Я нападу на цардитов, и вместе с Гестерном мы их сомнем. А потом мы повернем и отвоюем Атреску.
— И это говорит человек, который сегодня, чуть раньше, считал войну практически проигранной! — проговорил Джеред, и Роберто услышал в голосе друга презрение, больно ранившее его. — Ты обрел уверенность в каком-то источнике, к которому и мне хотелось бы припасть!
— По-моему, ты сказал достаточно, — заявил Роберто. — Поскольку ты по-прежнему мой друг, я предоставлю тебе защиту. И твоим Восходящим тоже. Но они не станут ничего делать, иначе я казню их как изменников и еретиков, ты меня понял? Я — генерал этой армии, и я не допущу, чтобы мой авторитет кто-то подрывал. Даже ты.
Джеред кивнул.
— Я уважаю твои слова, я уважаю тебя как лучшего генерала Конкорда. Я здесь не для того, чтобы подрывать твой авторитет. Я здесь, чтобы помогать. — Он направился к выходу из палатки, но задержался и повернул обратно. — И возможно, ты способен выиграть войну именно так, как ты сказал. Но мне кажется, тебе следовало бы сложить те дни, которые уйдут у тебя на то, чтобы своими одиннадцатью тысячами разбить тридцать тысяч цардитов у Гестерна, а потом пройти к границам Нератарна. И оценить их. У тебя нет времени, Роберто, цардиты там прорвутся. Ты это понимаешь — и я это понимаю. Какой смысл одерживать победу в Гестерне, если на севере Конкорд будет потерян? Я могу дать тебе это время. Подумай об этом, генерал. Разреши помочь тебе.
Когда Джеред ушел, Роберто рухнул на стул перед картами. Он схватил кубок и допил вино. Потом потребовал еще. Десять дней до границы с Гестерном. Еще десять — на север к Бискару, гоня цардитов в случае победы. И по крайней мере шесть до границы Нератарна по враждебной территории. И это в начале рождения дуса.
Он оказался в центре пустоты, и в какую бы сторону он ни повернул, это откроет цардитам путь в другом направлении. Роберто Дел Аглиос уронил голову на руки и даже не заметил, что Эридес принес ему вина. Конкорд рассыпался.
ГЛАВА 61
848-й Божественный цикл, 39-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
— Какая-то безумная процессия торговцев и ремесленников Карадука! — пробормотал маршал-защитник Васселис.
Он стоял рядом с Арковом и Эстер у левой башни ворот Вестфаллена. Прошло два дня с тех пор, как Арков сообщил об их приближении, и вот неорганизованная, но довольно большая толпа подошла к городу.
Маршал передал увеличительную трубу Эстер. Ему самому прибор больше не понадобится: это зрелище навсегда врежется в его память. Решительные, злые, испуганные лица его подданных. Некоторые из них несли вымпелы и знамена. Другие, по иронии судьбы, — флаг Карадука. И этот же флаг развевался на башнях Вестфаллена.
Простые ремесленники и фермеры. Мужчины, женщины и дети. Его люди. Сорванные с мест и приведенные сюда речами чтецов и гласов, которые шли вместе с ними. А немногочисленные солдаты Доспехов Бога, ехавшие рядом, не давали им остановиться. Васселис даже узнал кое-кого. Похоже, люди собрались со всего юга. Из Кирандона, порта Раулент и из всех городков, которые попадались по дороге. И все охвачены слепым невежеством. Их было несколько сотен. Маршал-защитник очень сомневался, представляет ли хоть кто-то из них, чего они хотят добиться.
— Таково могущество канцлера, — проговорила Эстер с дрожью в голосе. — Страх и ненависть. Их так легко создать — и так трудно уничтожить.
— Мы выполним свой долг, — заявил Арков, поворачиваясь к ним.
— Но вы ведь не станете с ними воевать? — спросила Эстер.
— У меня приказ от Адвоката, — ответил Арков. — Я капитан дворцовой гвардии. Мы выполним свой долг.
— Поговорите с ними, Арван! — попросила Эстер. — Заставьте их понять.
Васселис не мог смотреть в глаза Эстер. В этой ситуации все выглядело бессмысленным. Конкорд боролся за выживание на другом берегу Тирронского моря, однако здесь его граждане сражались за вещи, которые не понимали и не могли понять. Но в то же время это надвигающееся противостояние может оказаться самым важным за всю историю Конкорда. Это сражение за прогресс и развитие.
— Я скажу, что смогу, — ответил Васселис. — Но вы не наивный ребенок, матушка Наравни. А они — не Ступени Восхождения. Тайны Вестфаллена всегда сохранялись некой ценой. Его выживание может стоить еще дороже.
Эстер смотрела на его профиль, пока маршал не повернулся лицом к ней. Он увидел, что в ее душе идет борьба.
— Вы станете стрелять в своих людей?
— Если меня вынудят, я не стану колебаться, — подтвердил Васселис и увидел, как Эстер содрогнулась. — Мне жаль. Никто из нас этого не хочет.
— Возможно, до этого и не дойдет, — сказал Арков. — Они плохо вооружены, и у них нет артиллерии. Только глупец попытается нас атаковать.
— Возможно, пока — нет. — Васселис глубоко вздохнул. — Но они могут оказаться только авангардом.
Он посмотрел направо и налево. На стенах стояли левимы. Луки прислонены к бревнам, гладиусы в ножнах. Вида сотни плащей сборщиков может оказаться достаточно, чтобы толпа держалась на расстоянии полета стрелы. Но в противном случае его люди уже приготовили баллисты и катапульты. Еще сотня карадукских гвардейцев размещена в городе. Васселис не стал вызывать их к воротам. Те, что подошли к ним сегодня, не смогут ворваться в город.
Когда передний край толпы оказался примерно в ста ярдах от стены, она начала замедлять движение, скапливаясь за пределами досягаемости луков. Васселис снова взялся за увеличительную трубу. Решимость по большей части сменилась неуверенностью. Созерцание нового лица Вестфаллена и его защитников лишило процессию немалой части запала. Васселис покачал головой.
— И что вы станете делать теперь? — прошептал он.
Ответ маршал получил быстро. Десять человек отделились от переднего края толпы, растянувшейся на открытой площадке перед воротами. Послышалось несколько выкриков, которые едва перекрыли шум ветра, трепавшего флаги. Четыре всадника Доспехов Бога сопровождали шестерку чтецов и гласов. Они двигались под флагом Всеведущего. Васселис почувствовал разочарование, узнав среди них Лотерис, глас из порта Payлент. Он отметил, что первый глас Карадука здесь не присутствует. Оставалось надеяться, что тот проявляет большую мудрость. На расстоянии десяти ярдов от ворот Лотерис заговорила:
