— Ты знаешь, где они?
Глаза Фелис округлились.
— Я не просто так являюсь Адвокатом. — Эрин улыбнулась.
Фелис оглянулась на дверь.
— Вот почему здесь был Арин. Они с Джередом, так? — Она с отвращением выплюнула имя казначея.
— С кем они и куда отправятся — это уже не твое дело.
— Прикажи, чтобы их доставили сюда. Пусть их судят. Признают виновными. Они должны быть сожжены.
— Нет, — негромко ответила Эрин.
— Ты не можешь сказать «нет»! — запротестовала Фелис, повышая голос. — Они — оскорбление лично тебе, как и Богу, которого ты представляешь на земле. Их надо предать смерти.
— Нет, — повторила Эрин Дел Аглиос — Они будут служить Конкорду.
— Это не в твоей компетенции как Адвоката! — Фелис ткнула в ее сторону пальцем. — Те, кто идет против Бога, не могут действовать во благо Его людям! Я этого от тебя и ожидала. Ты готова взять титул «император» и править единолично!
— Довольно! — Эрин хлопнула в ладоши. — Я достаточно выслушивала твои вопли и твои идиотские проповеди. Мы находимся в состоянии войны. И я готова на все, чтобы защитить моих людей от внешних врагов и от оказавшихся среди нас предателей. На все.
— Даже если это означает, что ты взращиваешь на этой земле зло, которое восстает на Бога?
— Даже на это. — Эрин посмотрела канцлеру прямо в глаза.
— Тогда ты достойна вечного позора!
— Когда Конкорд будет спасен, мы вернемся к этой дискуссии. А пока я буду следить за тобой, канцлер Коройен. А теперь убирайся, пока я не изменила решение оставить тебя на свободе.
* * *
Месть! Наступили такие дни, когда это неуемное и опасное чувство стало единственной возможностью облегчить воспоминания о прошлом. Жизнь и страсть к отмщению вернулись в глаза мастера Дины Келл благодаря заботам хирурга Дахнишева. Кузнецы выправили и великолепно начистили ее кирасу, ей выдали новое оружие и жеребца конкордской породы.
Теперь она стала временным командиром сотни кавалеристов Восьмого эсторийского легиона, Пикирующих Ястребов. Роберто проехался с ними под командой Келл и сразу высоко оценил ее умения как всадника и командира. Келл кратко проинформировала подчиненных о своих сигналах и приказах, явно полагаясь на то, что они поймут ее с первого раза. Ястребы откликнулись с пониманием.
Разбившись на две части, кавалерия рысью вышла на невысокий холм позади врага и стройно двинулась на оба фланга обоза, направлявшегося к бродам Цинтарита. Повозки оказались именно там, где обещала разведка. Цардитские разведчики лежали убитыми позади, так что никто не подозревал о надвигающейся опасности.
Наконец звуки приближающейся конницы встревожили противника. Немногочисленные всадники развернулись лицом к ним, солдаты, шедшие рядом с повозками, начали составлять оборонительный строй, а сами повозки попытались ускользнуть. Бесполезно!
Келл подняла копье, на котором развевался вымпел, и указала им вперед. Взревев, кавалеристы Конкорда пришпорили коней, переводя их в галоп, и пошли в атаку. Роберто ощутил волну трепета. Он возглавлял второй отряд, который стремительно несся на врага слева. Перед ним цардитские лучники на бегу сделали залп, но стрелы прошли выше и с большим разбросом. В линии обороны не ощущалось единства, и когда лучники повернулись, чтобы отойти назад, большинство мечников побежали с ними.
Роберто одной рукой удерживал повод, в другой сжимал дротик. Приблизившись к цепочке из пятнадцати фургонов, он вскинул руку и метнул его. Дротик попал в одного из тех немногих, кто еще противостоял им, сбив солдата с ног. Правее также пролетели копья, выбивая возниц с козел или впиваясь в спины убегающих цардитов.
Кавалеристы приблизились к отряду Роберто. Всадники развернулись в седлах, чтобы выстрелить из луков. А когда они сдвинулись в сторону, за ними оказались пешие воины, отстававшие всего на несколько шагов. Роберто обнажил меч, свесился с седла и ударил по голове первого противника, который смог только поднять руки, чтобы закрыться. Еще два шага — и меч Роберто снова взвился вверх и нанес скользящий удар по шлему другого солдата, отброшенного на стенку фургона.
Слева от Роберто его кавалерия рассредоточилась, расстреливая и рубя убегавших. На другом конце обоза всадники Келл нашпиговали повозки стрелами и копьями, в то время как часть их отряда огибала обоз по широкой дуге, чтобы уничтожить всех беглецов.
Роберто промчался мимо первого фургона, указал окровавленным мечом направо и начал разворачиваться. Позади себя он слышал крики и вопли цардитов, шелест и стук стрел, щелчки спускаемой тетивы. Он снова перевел коня в галоп, направляясь к первому фургону. Там еще оставались и возчик, и охранник.
Дел Аглиос пронесся мимо них, резко развернулся и помчался вровень. Это напомнило ему первые дни кампании, проведенные под командованием генерала Гестериса. Он рубанул мечом, заставив возницу откачнуться. Мимо него пронеслась стрела, вонзившаяся в грудь стражника, который упал под колеса. Фургон раскачивался и тарахтел. Роберто поставил ногу на приступку, перебросил вторую через голову коня. Инерцией его забросило на передок фургона. Он ухватился за деревянную распорку правой рукой и ударил возницу кулаком, попав прямо по лицу. Из носа мужчины хлынула кровь, и он завалился на спину, скорчившись от сильной боли. Роберто последовал за ним и прикончил одним ударом меча под подбородок.
Он схватил вожжи и замедлил движение фургона, повернув его направо так, что остальные вынуждены были сбросить скорость или остановиться. Дел Аглиос увидел, что только горстка цардитов все еще продолжает бой. Справа кавалерия налетела на беспомощных возниц и охранников. Пленных не будет. Свидетелей тоже.
— Победа! — выкрикнула Келл.
Торжествующий крик, подхваченный Ястребами, раскатился по раскинувшейся впереди равнине.
Роберто остановил коней, запряженных в повозку, и, спрыгнув на землю, привязал вожжи. Потом прошелся вдоль ряда стоящих фургонов и повозок, поздравляя людей. Атака прошла как по учебнику. Келл он застал за разглядыванием захваченной артиллерии. Другие кавалеристы обыскивали фургоны, проверяя содержимое.
— Безупречно, мастер Келл, — кивнул Роберто.
— Гм-м, — отозвалась она, поднимая голову от баллисты, которую заинтересованно разглядывала. — Кавалерия Ястребов — превосходный отряд. Иного я от Элиз Кастенас и не ожидала.
— Что-то не так? — спросил Дел Аглиос.
— Вот это. — Келл похлопывала по рычагу баллисты. — Ее отремонтировали, но клеймо изготовителя осталось. — Она повернулась к Роберто. — Это одна из наших, захваченная у Цинтарита.
— Правда? — Роберто взглядом проследил, откуда направлялся обоз. — Довольно обременительное мероприятие. Ты уверена, что речь идет о ремонте, а не о модификации?
— Я не инженер.
— К счастью, инженер у меня есть, и очень хороший, — улыбнулся Роберто. — Интересно, что там в фургонах.
Добыча оказалась ценной. Очень ценной. Восемь тяжелых баллист, Неристус сможет определить, усилены ли они. И в двух закрытых фургонах еще четыре штуки, которые наверняка очень заинтересуют инженера Конкорда. Более легкие орудия, каждое из которых крепилось на одной оси и паре колес, как колесница. Такую конструкцию в Конкорде не освоили. А еще пять фургонов были нагружены оружием, отремонтированными доспехами пехоты Конкорда и камнями для катапульт восьми различных калибров. Неудивительно, что они двигались так медленно!
— О чем это тебе говорит? — спросил Роберто.
— Что мы недооценивали их с самого начала этой проклятой кампании, генерал, — ответила Келл.
— Политические заявления потом, мастер Келл. Что еще?
— Что они чересчур уверены в себе. Этот обоз очень плохо охранялся. Вероятно, ситуация в Атреске намного хуже наших самых страшных кошмаров.
— Верно. Надо действовать. — Генерал повернулся и выкрикнул: — Ястребы! Я хочу, чтобы повозки были доставлены к бродам. Сегодня мы встанем лагерем там. Отправьте гонца к армии. Пусть они идут на нашу позицию. И трех разведчиков немедленно ко мне, чтобы выехать вперед и в Атреску. За Конкорд! Действуйте!
ГЛАВА 49
848-й Божественный цикл, 6-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
Утро выдалось хмурым и облачным, даря долгожданный отдых от недавней обжигающей жары. Первый предвестник того, что время года меняется и приближается дус. И Роберто молился, чтобы наступающий сезон выдался исключительно суровым и холодным. Скорее всего, только это смогло бы остановить наступление цардитов.
Они свернули лагерь за три часа до рассвета и забрали с собой всю древесину, до последнего кусочка. Следом за ними не шли другие силы Конкорда, а Роберто не собирался оставлять что-то, чем могли бы воспользоваться цардиты. Вооруженные отряды фуражиров прошлись восточнее и западнее их расположения, забирая все, что удавалось найти. Правила военных действий изменились. Продвигаясь внутрь территории, они платили за все товары, старались не проходить через населенные пункты и начали налаживать отношения с местными жителями. Отходя, они разрушали строения, сжигали посевы и убивали всех, кто пытался оказывать сопротивление. Это было неприятной необходимостью.
— Беженцы нам не нужны, — сказал Дел Аглиос своим командирам. — Они портят настроение и путаются под ногами. Можете спросить Томала Юрана.
Налет на обоз, который так удачно прошел накануне, поднял дух армии. Разведка ушла вперед, пытаясь получить сведения о положении в Атреске, и должна была вернуться через несколько дней. Однако он не собирался задерживаться у реки Тарит в ожидании сообщений.
Роберто ехал впереди колонны, так же как всегда, пока они двигались на юг. Его окружали экстраординарии, значительные отряды кавалерии охраняли фланги, а разведка уходила во все стороны, выискивая цардитов.
Роберто вел армию прямо через поле боя, изрытое и искореженное, — по нему трудно было продвигаться. Повозки ехали очень медленно. Повсюду следы разгрома напоминали о том, что здесь произошло. Обрывки ткани, прилипшие к камню или траве. Осколки металла, поблескивающие на солнце. Все еще изредка попадались трупы, раздетые мародерами и изъеденные падальщиками, — они лежали, опозоренные перед Богом.
Дел Аглиос запретил своим людям прикасаться к ним. Эпидемия все еще оставалась свежа в памяти. Но ему нужно было, чтобы они видели цену поражения. Он хотел, чтобы воины прониклись желанием спасти Конкорд. Хотел, чтобы они никогда не забывали о том, что представляют цивилизацию. Цардиты же воплощали собой варварство, которое необходимо уничтожить.
Ехавший рядом с ним Неристус зевнул. Свет в его мастерской горел всю ночь.
— Извини, что не дал тебе спать, — сказал Роберто.
— А ничего, что ты заставил меня ехать с тобой? — спросил Неристус с улыбкой на губах. — Я ведь мог спать у себя в фургоне.
— Мне нужно кое-что выяснить. Например, что тебе удалось узнать при изучении новых орудий.
— Ну, я могу начать с тех, которые начали свою жизнь как оружие Конкорда, — сказал Неристус. Он шмыгнул носом и утер его грязным пальцем. — Они не слишком изменились, но скобы говорят о наличии умелых кузнецов. Они прочные, но весьма легкие. А для орудия, которое метает камни в три таланта, это дает разницу в две или три мили в час, когда их везут на позиции. Это немало.
— Несомненно, — кивнул Дел Аглиос.
— Но это усовершенствование нашей собственной конструкции, — продолжил Неристус. — А это значит, что у них в распоряжении орудия были давно. Годами. Если они не натолкнулись на такое усовершенствование случайно, значит, они изучали наши орудия задолго до начала кампании.
— Атреска и Госланд продолжали продавать им наше оружие после присоединения?
— Похоже на то.
— Наверное, мне не следует этому удивляться. Но теперь нам за это приходится платить, так ведь? И им тоже.
— Это зависит от того, сочувствовали ли торговцы цардитам.
— Давай придерживаться твоего доклада.
— Хорошо, генерал. На чем я остановился? Ах, да. И наконец, деревянные части заменены на то же сирранское дерево, которым мы теперь пользуемся в наших баллистах. И это совсем не удивительно.
— Да, конечно. А одноосные орудия?
— Поразительно! — воскликнул Неристус, и Роберто невольно засмеялся при виде столь явного восхищения собратьями-инженерами. — Проблема состояла не столько в том, чтобы установить эти орудия на одну ось, а в том, что отдача от выстрела отбрасывала орудие и сгибала или ломала ось уже после нескольких залпов. Помнишь?
— Поверю тебе на слово, — отозвался Роберто.
Неристус нетерпеливо махнул рукой.
— Ну, как бы то ни было, они разработали металлические рессоры — и опять же сделали их удивительно легкими. Это имитация деревянных устройств, которые мы создали и установили на каждой армейской повозке. Великолепная работа! Это позволяет быстро размещать орудия, быстро их перевозить. И при необходимости их легко могут тащить четверо мужчин. И на повозках есть хитроумная система противовесов и фиксирующих штырей. Очень красиво.
Роберто присвистнул.
— А ты можешь это скопировать?
— Конечно. Не мгновенно, но мы этим уже занялись.
— Отлично. Даю тебе половину срока, на который ты рассчитывал, — сказал Роберто.
— Надо бы доставить такое орудие инженерам Конкорда, в Эсторр, — посоветовал Неристус. — Передай одно на корабль в Киррийской гавани.
— Ты читаешь мои мысли, дорогой Рован, — проговорил Роберто. — А теперь возвращайся в свой фургон, пока ты не заснул и не упал с лошади.
— Спасибо за заботу, генерал.
— Если она убежит, то мы потеряем хорошее животное.
* * *
Они шли на веслах на север, в миле от берега Гестерна. Море было спокойным, ветер почти не дул. Джеред отправил птиц маршалу-защитнику Катрин Мардов в столицу Гестерна Скиону. Город лежал в трехстах милях южнее места, где он собирался высадиться на берег. При удачном стечении обстоятельств маршал или кто-то из ее представителей смогут встретиться с ними, когда они пришвартуются в портовом городе Киррий, расположенном в конце узкого залива с тем же названием. Киррий находился всего в паре дней пути от границы с Атреской, и его близость к Карку позволяла им без проблем пробраться на север, в Сирран и к Роберто. По странному капризу судьбы земли Царда сейчас стали безопаснее Конкорда, но времена меняются.
Джеред стоял на корме «Стрелы Арка» и смотрел, как Миррон и Гориан резвятся в воде с дельфинами, которые приплывали всякий раз, когда Гориан залезал в море. Первые два раза Джеред считал это совпадением, но теперь у него уже не оставалось сомнений, что паренек способен призывать их так же, как он сам мог призвать своего коня. Поразительно! Кован Васселис тоже смотрел на них, сжимая руками фальшборт. На его лице отражались досада и беспомощность. Джеред не пытался ему помочь. Юноше, который гоняется за чем-то недосягаемым, помочь нельзя. Ему надо разобраться во всем самостоятельно.
В течение последних дней, пока Восходящие упражнялись в своем искусстве, Джеред старался сохранять уверенный и спокойный вид — ради левимов и команды корабля. Всем им пришлось стать свидетелями зрелищ, доселе никогда ими не виданных, и он гордился тем, как они на это отреагировали. А Восходящие откликнулись доверием на доверие.
Единственной причиной, по которой Ардуций и Оссакер сейчас стояли рядом с ним, а не плескались в воде с Миррон и Горианом, было то, что первый переутомился, вызывая утром ветер, который ускорил их плавание и позволил гребцам отдохнуть. А Оссакер залечивал множество мелких недугов, приобретенных матросами во время длительных плаваний. Волдыри, воспалившиеся порезы, порой — переломы. Ничего серьезного. Но в результате оба устали и выглядели осунувшимися.
— Объясните мне еще раз, почему вы становитесь такими, — приказал Джеред. — Я имею в виду, вроде бы стареете.
— Потому что все, что мы делаем, основано на жизненных циклах энергий, которыми мы управляем, — ответил Ардуций. — Подумайте сами: если мы заставляем дерево расти, то мы также делаем его старше, заставляя его жизненный цикл ускориться. То же самое происходит, если я превращаю легкий ветерок в сильный ветер или создаю облако из небольшого количества влаги в воздухе. Это значит, что я насильно перевожу потенциальную энергию в реальность и тороплю ее. Поскольку все это направляется через наши тела, мы неизбежно тратим собственную жизненную энергию, которая служит катализатором. Чем больше мы ее растрачиваем, тем старее становятся наши тела. Хотя для нас это оказывается временным эффектом.
— А почему для вас это временно? — Джеред нахмурился.
Оссакер пожал плечами:
— Потому что наши запасы восстанавливаются за счет несвязанной энергии, которая есть во всем, что живет.
— Несомненно, — проворчал Джеред.
— Вы не поняли? — спросил Ардуций, озорно блеснув глазами.
— Не дразни меня, парень, — нахмурился Джеред, хотя его выговор звучал не слишком весомо. — Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Хотя, наверное, в данном случае здесь надо было быть Д'Алинниусу. Он получил бы от ваших объяснений гораздо больше удовольствия, чем я.
Ардуций кивнул, и его лицо стало серьезным.
— Он поправится?
— Не знаю, — вздохнул Джеред. — Он был очень болен, когда я его видел, но у него сильная воля.
— Как жаль! — сказал Оссакер. — Он мне понравился.
— Он всем нравится.
— Не всем, — возразил Кован, оторвав взгляд от Миррон и Гориана. — Ордену придется ответить за многое. И он ответит.
— Нет. — Джеред поднял палец. — Не орден. Только определенные люди, одетые в его одежды и прячущиеся за его слова. Да, канцлера призовут к ответу, не сомневайся. Знаешь, юный Кован, если ты рассчитываешь пойти по стопам твоего уважаемого отца и получить в Конкорде высокую должность, тебе надо научиться подбирать слова с большей осмотрительностью.
— Наверное. — Кован пожал плечами. Он снова повернулся к морю.
— По-моему, у него на уме совсем другие вещи, — проговорил Оссакер со смехом.
— Заткнись, Осей! — рявкнул Кован, у которого по шее разлилась краска.
Джеред улыбнулся, глядя Ковану в спину, но в то же время почувствовал беспокойство. Он посмотрел на слепого подростка.
— Откуда ты можешь это знать, Оссакер?
— Это длится уже много лет. И потом, я могу видеть его очертания в линиях, если захочу. И всякий раз, как он смотрит на Миррон, его карта у меня в голове начинает ярко пульсировать. Вот откуда.
— Да неужели? А что тебе говорит моя карта?
Оссакер ненадолго повернулся к нему.
— Вы будете жить долго, потому что не тратите энергию зря. Но вы не знаете, как к нам относиться. Мы заставляем вас нервничать, а нервничать вы не привыкли. Я вижу это потому, что по вашей карте проходит рябь всякий раз, когда вы оказываетесь рядом с нами, а обычно она очень неподвижная и спокойная. И вам не слишком нравятся дети, так ведь?
— Что?
— Это не имеет никакого отношения к карте энергии. Просто мне так кажется, — сказал Оссакер.
— Ну, спасибо тебе за то, что растолковал мне мои мысли.
— Но ведь это правда, так?
Джеред изменил позу и откашлялся.
— Я просто не привык общаться с детьми, вот и все.
Проклятье, но мальчишка прав. И то, что его беспокойство заметно и что Оссакер его видит, только ухудшало дело. Джеред стал искать повод изменить тему разговора. Вдали, на Хребте Гестерна, высоко в небо поднимались столбы дыма. Ночью в темноте видны были огни — бесшумные набаты, к которым он все еще не мог привыкнуть.
— Видите дым? — спросил казначей, указывая в сторону суши.
Кован и Ардуций проследили за направлением, в котором он указал. Оссакер оскалил зубы в ухмылке:
— А вы как думаете? — спросил он.
— Извини, Оссакер. — Джеред на миг прикрыл глаза, мысленно обругав себя за глупость.
— Не важно. А что это? — улыбнулся мальчик.
Хороший паренек.
— Насколько видит глаз, на севере и на юге вдоль гор зажгли сигнальные огни, — сказал Джеред. — Они должны призвать граждан к порядку, потому что в Конкорд началось вторжение. Я был очень рад увидеть их здесь. Гестерн — место удаленное.
— И что будет происходить, казначей Джеред? — спросил Ардуций.
— В Гестерне или в Конкорде?
— Везде.
— Ну, насчет всего Конкорда я не знаю. В Гестерне это означает, что регулярные легионы должны выйти на места сбора. А когда до них дойдут приказы из Эсторра, они двинутся в поход. Вся угроза исходит от границы с Атреской, так что Киррийская гавань может оказаться очень оживленной. По крайней мере, я на это надеюсь. Всем жителям надо будет внести вклад в подготовку к войне. Торговцы постараются закупить в Карке как можно больше металла и сырья. Кузнецы, оружейники, бронники… всем придется делать то, что требуется Конкорду. Люди будут наблюдать за берегами. Существует система экстренных сигналов, в которую входят маяки и сигнальные башни. И все мужчины, женщины и дети, способные на это, должны будут по требованию взяться за оружие.
Ардуций содрогнулся и устремил на него встревоженный взгляд. Джеред продолжил:
— Война — это ужасная вещь, жестокая и пугающая. Находитесь ли вы на переднем крае и сражаетесь или остались дома и гадаете, не явится ли война к вам на порог. Вот почему нам надо подготовиться. Вот почему всем еще в школе объясняют, что такое сигнальные башни. Иногда случается невероятное. Как сейчас.
— А сработает ли это? — спросил Кован. — Мой отец часто говорил: поскольку люди не верят в возможность нашего падения, никто не обратит внимания на тревогу. Или даже не поймут, для чего служат эти сигналы.
— Он сказал то же самое и мне, — ответил Джеред с улыбкой. — Но учти, он сказал также, что не уверен, найдутся ли на сторожевых башнях сухой трут и огниво. Но по всему Гестерну горят огни, и это дает мне надежду и ободряет. Нам всем нужно будет сыграть свою роль в войне. Сделать все возможное, чтобы защитить места, в которых мы живем, и людей, которых мы любим.
— По-моему, вы нас поучаете, — сказал Ардуций.
— Есть вещи, которые стоит слышать как можно чаще, молодой человек.
Еще через два дня они прошли на веслах последние отрезки глубинного фарватера в Киррийской гавани и вошли в порт. Там кипела работа. Через увеличительную трубу Джеред мог разглядеть солдат, заполнивших пристани. В порту стояли корабли гестернского военного флота, а также те, на которых развевался флаг Эстории. Это не удивляло — несомненно, они доставили приказы маршалу-защитнику Мардов. И подтверждало, что необходимо будет соблюдать крайнюю осторожность, когда Восходящие сойдут с корабля.
Казначей понятия не имел, когда именно канцлер Коройен доберется в Эсторр из Вестфаллена и что именно она скажет Адвокату. Хорошо, если у них будет возможность отправить письма с кораблями и птицами. Одно он знал определенно: его собственные послания не могли попасть туда так рано, чтобы их учли в приказах. Это означало, что любое судно Конкорда, любой солдат, чтец ордена или кавалерист могут оказаться шпионами. Хорошо хотя бы, что, добравшись до Эсторра, Коройен не будет знать, что Восходящие находятся у казначея. Ей будет известно только, что они ускользнули из ее лап. К сожалению, Гестерн — весьма вероятное место, куда они могли бы направиться.
Причал сборщиков был пуст. Желая, чтобы все выглядело как можно более обыденным, Джеред приказал пришвартоваться именно там, а потом быстро спустился вниз, чтобы поговорить со своими подопечными.
— У нас есть кое-какие преимущества, — сказал он. — Никто здесь не может знать, как вы выглядите, если только сама канцлер не решила рискнуть и отправиться сюда. Но я готов держать пари на свою репутацию, что она этого не сделала. Вы на корабле сборщиков, в обществе казначея. И можете мне поверить: моего присутствия достаточно, чтобы заставить людей отводить взгляды. Но ваши глаза всегда будут вас выдавать. Они выделяют вас из толпы, а вам уже известно, каково быть необычными. Так что когда мы сойдем на берег, будет ли у нас сопровождение маршала или нет, держите головы опущенными. Вас будут окружать мои люди, но ни в коем случае не поддавайтесь соблазну поднять голову, пока я не скажу, что это можно сделать, не боясь опасности. Мы не можем рисковать тем, что вас кто-то увидит. Новости распространяются слишком быстро, а у меня недостаточно мечей, чтобы вас защитить.
По приказам капитана, раздающимся с палубы, было ясно, что корабль подходит к причалу. Восходящие слышали шум и суматоху в порту, плеск воды о весла, которые гребли в обратном направлении, чтобы замедлить и повернуть трирему. Джереда окликнули по имени.
— Так. Ждите здесь, пока я вас не позову.
Казначей шумно взбежал по трапу и окунулся в туманное утро. У причала стояла пара карет и колесница. На всех развевались флаги Гестерна: ярко-красный фон, на котором по обе стороны от увенчанной снегом горной вершины стояли львы на задних лапах. Этот флаг был наследием прошлого, когда страна находилась под правлением Карка. Он удовлетворенно кивнул. Катрин Мардов ждала их, ее длинные темно-русые волосы трепал ветер.
— А я и не знала, что ко мне едет аудиторская проверка! — громко выкрикнула она.
— Думаю, что на этот раз я смогу ее отложить, маршал, — откликнулся Джеред. Сходни со стуком встали на место. Он повернулся к кому-то из проберов. — Приведи Восходящих. Проследи, чтобы они держали головы опущенными.
Казначей быстро сбежал на причал: бетонная поверхность после моря казалась странно неподвижной. Он приветствовал маршала салютом, на который она ответила так же. Мардов — одна из самых влиятельных сторонниц Конкорда. Гестерн под эгидой империи невероятно расцвел, и ее семейство целиком приняло его устройство. Катрин Мардов, которую уважали и в собственной стране, и во всем Конкорде, была высокой стройной женщиной средних лет. Правитель, а не солдат, она обладала острым умом. И этим умом Катрин всегда в полной мере пользовалась. Сейчас она внимательно смотрела на казначея мягкими карими глазами.
— Твое послание было довольно таинственным, Пол. И тебе несвойственно привозить грузы. Тем более — ценные грузы. Обычно ты их увозишь.
Джеред улыбнулся, хотя и почувствовал, что шутка была вымученной.
— Война почти все меняет, правда?
— Ну так выгружай свою поклажу. Что это такое? Я взяла дополнительный транспорт на тот случай, если она окажется объемной.
— Это люди, Катрин. Пятеро. — Джеред поднял руку, предупреждая дальнейшие вопросы. — Доверься мне и отвези нас к себе. Там я все тебе расскажу.
ГЛАВА 50
848-й Божественный цикл, 8-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения
Павел Нунан, мастер мечников Второго легиона, Медвежьих Когтей Эсторра, встретил армию Роберто через два дня после того, как они перешли Цинтарит по бродам и повернули на юг, чтобы миновать Турсанские озера на пути в Гестерн. Он подъехал к их лагерю верхом ближе к вечеру, сидя позади одного из кавалеристов мастера Келл. Его сопровождала разведка Роберто.
Келл заключила его в долгие объятия и лично отвела в палатку к Дел Аглиосу, где как раз планировался следующий этап операции. Роберто встал, чтобы принять приветствие Нунана, а потом приглашающим жестом указал на пустой табурет у стола, за которым собралось его командование.
— Садись, садись. И возьми поесть.
— Спасибо, генерал, — поблагодарил остролицый госландец.
Роберто всмотрелся в него. Последствия ранения в плечо все еще ощущались в том, как держался мастер мечников, а его одежда представляла собой мозаику из заплат. Однако кираса и шлем были начищены и находились в отличном состоянии. А в ножнах у пояса наверняка прятался наточенный гладиус.
— Она вас нашла! Я так и знал, что у нее получится. — Нунан с любовью посмотрел на Келл.
— И вот мы здесь, — откликнулся Роберто. — Сколько вас?
— Мы все еще находим тех, кто выжил у Цинтарита, — ответил Нунан. — И беглецов из цардитских тюрем, и тех, кто заблудился в Галорианах или на пути к Турсанским озерам. Мы связываемся с ними через наших фуражиров и разведчиков. Нам никогда не узнать, сколько солдат потерялись и никогда не найдутся. Но сейчас у нас три тысячи четыреста семьдесят три человека — на тот день, когда я выехал из лагеря. Многие не в состоянии вести бой. Некоторые уже никогда не смогут сражаться. Но мы кое-чего добились. Мы нарушаем снабжение Атрески, хотя испытываем все большее давление со стороны степной кавалерии, которая патрулирует район от равнины Тарит на юге и до бродов. Они наверняка узнают, что вы здесь и идете на юг, и это их встревожит. Но я не думаю, что вы встретите серьезное сопротивление, пока будете идти к Гестерну, — самое раннее, когда пересечете границу Атрески на юге.
— Я не понимаю, — вмешался Даваров. — Если они знают, что на линии снабжения нападают, то почему они так плохо их охраняют? Тот обоз, который мы захватили, ни за что не устоял бы перед налетом, независимо от того, предупредили бы их или нет.
Нунан развел руками.
— И в своей чрезмерной уверенности они похожи на нас, какими мы были до недавнего времени. Я могу только догадываться, но то, что они перевели такие крупные соединения на север, юг и запад, говорит, что они уверены в победе, несмотря на проблемы со снабжением. И что Атреска все равно их снабжает. — Он обвел взглядом собравшихся в палатке, задержавшись на двух уроженцах Атрески, Шакарове и Даварове. — Вы не знаете, да?
— Не знаем чего? — Роберто ощутил волну холода.
— Тот обоз, на который вы напали. Я удивлен, что он вообще пересекал Цинтарит. Мы не видели обозов уже двадцать дней. Мы решили, что подкрепления направляют на север или юг, особенно из-за нашего присутствия здесь. А главное, потому, что им нет нужды снабжать свои армии в Атреске.
— О чем ты говоришь? — спросил Шакаров.
— Атреска изменила, — ответил Нунан. — Они сражаются рядом с цардитами, а не против них.
Даваров и Шакаров мгновенно вскочили на ноги. Келл и Нунан последовали их примеру. Келл заслонила собой мастера мечников.
