Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

      – Кусаться буду, если не отпустите! Рожу расцарапаю! – орал Анри.
      Рауль посадил пажа на сундук, сам уселся напротив, скрестив руки на груди и сказал:
      – А теперь, господин соглядатай, я жду объяснений. Вы, кажется, пришли от имени герцога?
      Анри растерянно кивнул. За рожу-то испугался, подумал он. Не выдавать же Ролана, тайком пробравшегося на корабль! Ролану нужно где-то укрыться, пока ''Корона'' доплывет… не доплывет – дойдет! – до Африки. Но как Ролан выберется отсюда!
      – Что за гадость ты тут устроил?
      – Господин виконт! Я не могу предоставить вам доказательства моей невиновности, а на слово вы мне, конечно, не поверите, застигнув ''на месте преступления'', но клянусь вам, клянусь своей честью… честью дворянина, что я…
      – Весьма дворянское занятие, – усмехнулся виконт, – Ты не выйдешь отсюда, пока все мне не расскажешь, – с этими словами Рауль закрыл дверь каюты на задвижку.
      – Не будете же вы прибегать к насилию! – вскричал Вандом, – Вы что, меня бить будете?
      – Нет, потому что ты сам мне все расскажешь. Кто поручил тебе следить за мной? Король?
      – Нет!
      – Полиция?
      – Нет!
      – Почему ты спрашивал меня про Луизу де Лавальер? Черт возьми! Быть шпионом в таком юном возрасте – фи! Как это мерзко! Вандом, вы внушаете мне ужасное отвращение!
      Анри опустил голову. Рауль заглянул в книгу. Письмо было, к счастью, на месте. Он взял пакет де Гиша и поднес к самому носу пажа.
      – Вы уже успели прочесть это? – спросил он.
      – Что вы, виконт! Я не читаю чужих писем!
      – И, тем не менее, как ни жаль мне уничтожать это письмо, приходится с ним расстаться, – сказал Рауль, сдерживая гнев, – Из-за такого подлого щенка как ты, Вандом, не придется даже перечитать напоследок письмо моего лучшего друга. Черт бы тебя побрал!
      Вандом привстал, пытаясь остановить его, но Рауль пихнул пажа на прежнее место, разорвал письмо на мелкие клочки и, раскрыв окно каюты, выбросил в море.
      – Если его прочтут рыбы, это менее опасно, чем некоторые не в меру любопытные пажи!
      Анри прошептал:
      – Боже мой! Какой ужас! Да ведь я никогда в жизни…
      Рауль презрительно усмехнулся и, оставив от длинного письма только стихи, вложил в ту же книгу. Анри, заметив это, все же решился робко заметить:
      – А вы забыли один лист.
      – Ничего я не забыл, – огрызнулся Рауль.
      – Подумайте, может быть, это опасно. Я имею в виду настоящих шпионов. Что за беспечность – засовывать письма в книги!
      – Не заговаривайте мне зубы, Вандом! Говорите, что это вам понадобилось в моих вещах? Все перерыто!
      С какой стати, думал Анри де Вандом, порядочный человек полезет в чужой сундук? Это либо вор, либо шпион. Виконт прав, и мне никак не оправдаться. Лучше молчать. Вообще с ним не разговаривать. Пусть говорит любые гадости, а я в ответ ни слова. Буду молчать до тех пор, пока отец не начнет меня разыскивать. Дам обет молчания, вот только спрошу одну вещь…
      – А где герцог? – спросил Анри.
      – А где ему быть? На палубе, под тентом, пьет наш герцог! Он и мне предлагал, хочешь, мол, выпить, да нет настроения. Так что не рассчитывайте, что Бофор явится вам на выручку, господин лазутчик! Отвечайте!
      ''Ах, если Бофор начал свои возлияния, это надолго. Бахусу приносятся не менее обильные жертвы, чем Венере и Марсу! О я, несчастная! Как же мне выбираться?"
      – Отвечайте! – повторил Рауль еще более настойчивым тоном.
      – Что я могу сказать? – печально пролепетал Анри.
      ''Слава Богу, он еще драться со мной не собирается. Все! Буду сидеть, набрав в рот воды. Даю обет молчания. Буду сидеть и тупо пялиться на виконта. Ему тоже надоест со мной играть в гляделки, и он меня отпустит. А не отпустит, придут дружки, утащат в свою компанию''.
      Наступила тишина.
      Тут в углу раздался шорох – юный де Линьет, отбросив плащ виконта, выпрямился, сделав несколько шагов, и встал между Анри и Раулем.
      – Господин виконт! Это я во всем виноват! Не сердитесь на Анри! Он не вор, не шпион, шевалье де Вандом мой друг и такой же благородный дворянин, как мы с вами! Умерьте свой гнев и поймите, что Анри не злоумышлял против вас! Клянусь своей честью, господин де Бражелон, поверьте нам, пожалуйста!
      Рауль, сначала несколько удивленный неожиданным появлением мальчишки, сразу разобрался в ситуации, вспомнив настойчивость, с которой этот искатель приключений просился в Африку. Он отвесил Ролану насмешливый поклон:
      – Здравствуйте, уважаемый летописец, господин Отставной Козы Барабанщик! Так вы все-таки пролезли на корабль?
      – В вашем сундуке, сударь! Простите, что мне пришлось прибегать к такому необычному способу, но вы сами виноваты.
      – Да, это ты верно сказал, малыш, я сам виноват: мне надо было догнать тебя, черт возьми!
      – Да вы нипочем бы меня не догнали, знаете, как я быстро бегаю! Как марафонец!
      – Ну, сил-то у меня как-никак побольше, марафонец. А ты еще и на моего отца свалился из окна второго этажа, как гасконец во времена Тревиля.
      – Все было не так – ваш отец подхватил меня, я чуть-чуть боднул его, но он не разозлился, потому что я отпрыгнул и сразу стал извиняться. Это Д'Артаньяна тогда ваш отец успел удержать, но я-то сразу стал раскланиваться и приносить свои глубочайшие извинения по всем правилам хорошего тона, потому что понимаю, что, когда на такую важную персону, как граф де Ла Фер, вываливается из окна какой-то пацан, воспитанный человек учтиво извинится. И я, по правде, королю так не кланялся, как вашему почтенному отцу! Весь песок с ботфорт смел пером моей шляпы! Тулонские метельщики отдыхают после моих поклонов! ''Сударь, простите меня, но я спешу, я убегаю от одного человека!'' Д'Артаньян тогда гнался за Рошфором, а я убегал от вас!
      – Еще не поздно все исправить, – сказал Рауль, – Мы, слава Богу, не отошли очень далеко. Итак, насколько я понял, Вандом ваш сообщник?
      Ролан и Анри переглянулись.
      – Друг, – сказал Ролан, – Анри помог мне.
      – Дурачки вы, дурачки, – вздохнул Рауль, – Куда вас несет, такую мелюзгу!
      – Туда же, куда и вас! – ответил Вандом, сияя от того, что Ролан его реабилитировал своим появлением.
      – Позвольте вам возразить, господин де Бражелон, слово ''мелюзга'' несколько неуместно в беседе с лицами благородного происхождения, каковыми являемся мы – шевалье Анри де Вандом и я, Ролан де Линьет!
      – Да-а-а?! Этот сопляк еще будет учить меня риторике? Скажите-ка, Цицерон Африканский!
      – Вы ошиблись, сударь, был Сципион Африканский, а Цицерон, это был, насколько я помню римскую историю…
      Рауль расхохотался.
      – Я не хуже тебя знаю и первого и второго, дурень.
      – Виконт, что вы ругаетесь, словно какой-то кабатчик! У нас в Бретани даже возницы, даже портовые грузчики, даже пьяные матросы не ругаются так часто!
      – А ты желаешь, молокосос, чтобы я говорил тебе комплименты за все твои выходки?
      – Ваши комплименты еще впереди! Вот когда я напишу мемуары, и вы прочтете о своих будущих подвигах в моем изложении, я уверен, вы проникнитесь уважением к автору! Вот увидите!
      – Вандом, – обратился Рауль теперь уже к пажу, – Вы немного постарше этого сумасброда. Если с этим ребенком что-нибудь случится, ответственность падет на вас! Вы, видимо, не отдаете себе отчета в том…
      – В чем?! – в один голос спросили Анри и Ролан.
      Рауль задумался. Надо любой ценой отправить малыша де Линьета во Францию. А что если… А что если сейчас притащить этого "зайца" к герцогу и попросить, чтобы Бофор назначил кого-нибудь сопровождать Ролана во Францию. Кого-нибудь из его друзей. Оливье. Сержа. Гугенота. Скорее всего, так и надо сделать. Вывести из кровавой игры ребенка Ролана и его ''сопровождающего'', так как тому придется доставить де Линьета либо к сестре в Париж, либо к родителям в Нант. Но они все могут отказаться. А Гугенот и вовсе не может поехать – он здесь по приказу короля. Значит, остаются Оливье и Серж. Это шанс. Шанс спасти Оливье или Сержа. Они могут кинуть жребий. По-морскому. А Ролан взял книгу, в которую Рауль вложил стихи де Гиша. Это был первый том ''Неистового Роланда" Людовико Ариосто.
      – Ого,- сказал Ролан,- Это что, продолжение "Песни о Роланде"? Взгляните-ка, Вандом!
      – А? Вы о чем, шевалье? Нет, какое может быть продолжение, если в "Песне о Роланде" трагический конец, разве вы забыли? Ведь Роланд погиб в Ронсевальском ущелье, мы все это с детства знаем.
      – Но Роланд! Тот самый! Наш Роланд!
      – Ну и что же, что наш Роланд! Про нашего Роланда писали все, кому не лень! Есть такие бродячие сюжеты – бродят себе по разным странам от одного автора к другому. Это продолжение поэмы – ''Влюбленный Роланд''.
      – Вы читали?
      – Нет, я только ''Песнь о Роланде'' читал.
      – Аой! Это-то я читал! Вау! Какие тут картинки! Вот здорово! Это чья книга, сударь? – спросил Ролан.
      – Чья, чья, Бофора книга, – ответил Рауль, продолжая размышлять.
      – Вот бы ее почитать! Смотрите, Вандом: Роже и Анжелика! Я уже догадался, в чем тут дело – рыцарь Роже любит Анжелику…
      – Китайскую принцессу, – хихикнул Анри, слегка покраснев.
      – А ее любит Роланд, и от этого впадает в неистовство, так?
      – Вроде. Я не читал, мне друзья говорили об этой книге.
      – Видите, какое у меня чутье к изящной словесности! Мне ужасно интересно узнать, чем же закончится вся эта история! Господин виконт! Вам очень нужна эта книга?
      Рауль не слушал болтовню Анри и Ролана, он продолжал обдумывать свою идею, как поскорее спровадить малыша де Линьета с ''Короны'' на сушу, и как отнесутся к этой идее его друзья.
      – Что? – спросил он, очнувшись.
      – Я говорю, вам очень нужна эта книга?
      – Просто необходима, – усмехнулся Рауль, – Штудирую технику неистовства.
      Ролан и Анри, не читавшие Ариосто, не поняли его сарказма и пожали плечами.
      – Извините, – вздохнул Ролан, приняв слова Рауля за чистую монету, – Когда вы начитаетесь, дадите мне хоть на ночку?
      – Да читал я все это сто лет назад, – лениво сказал Рауль, – Забирайте оба тома и собирайтесь.
      – Куда?
      – Домой! О приключениях воскресшего Роланда, Роже и Анжелики вы успеете прочитать. Это как раз в вашем вкусе, уважаемый летописец.
      – А первой части у вас нет?
      – Какой еще первой части? ''Песни о Роланде''?
      – Нет, ''Влюбленного Роланда'', той, к которой продолжение написали. Самого первого тома не хватает, а что за интерес читать, когда не знаешь, что было сначала.
      – Вроде была, валялась где-то дома. Да что вам неясно, Ролан? В этой истории самый тупой, и то разберется. Сначала любовь, потом измена, потом неистовство. Банальная история, растянутая на три тома. Плюс уйма невероятных приключений в блистательном изложении поэтов – графа Маттео Мариа Боярдо, сочинившего ''Влюбленного Роланда'' и Людовико Ариосто, автора этой презабавной эпопеи. Случайно или нет, но в Штабе герцога появился неведомо откуда двухтомник Ариосто. Случайно или нет, но адъютант герцога уволок к себе вышеназванный двухтомник, и, посмеиваясь над самим собой и "китайской принцессой", перечитывал любимые эпизоды презабавной эпопеи.
      ''Кто же убережется от власти жестокого предателя Амора, если даже в Роланде заглушил он великую верность государю?…Вот Роланд, весь в черном, о покинутых друзьях не жалея, едет в стан, где готова к бою стоит Африка и стоит Испания… День настал, солнечный и светлый, а он все обыскивал вражий стан – без опаски, потому что одет был по-арабски… За три дня все он здесь обыскал, а потом пошел по городам и слободам; и окрестную Францию, и даже Овернь, и даже Гасконь… от Прованса рыскав до Бретани, от Пикардии до испанских границ… Слышится ему: Анджелика плачет, молит: ''Ко мне! ко мне!' '…напирали нехристи на Роланда: ''Смерть ему! смерть!''…ни души живой в пустом поле – прячет рыцарь окровавленный клинок, а куда поворотить, не удумает… не дается в ум, взять направо или взять налево, он устал идти не по тому пути и ловить Анджелику там, где нет ее… пробирается граф к скале посмотреть, не там ли Анджелика… так Роланд в трудах по следам надежды шел за дамою… Анджелика, одинешенькая, держит путь, незримая, но тревожная из-за шлема, что оставила она… ''Унесла я у графа этот шлем: это ли награда за все его мне услуги?'' Людовико Ариосто, автора этой презабавной эп
      Всю эпопею читать с первой песни у него не хватило терпения, он полистал, полистал оба тома и отложил – до лучших времен. Все приключения героев Ариосто очень близки к популярному в наше время жанру фэнтэзи, но то было фэнтэзи эпохи Возрождения. Надо сказать, что и Король-Солнце зачитывался терцинами Ариосто. Два года спустя, в первых числах мая 1664 года Людовик XIV устроит в Версале праздник ''Забавы волшебного острова'', на сюжет Ариосто. Сам король в этой ролевой игре будет рыцарем Роже, а Роландом – молодой сын Конде, которого Бофорочка в беседе с отцом обозвала ягненочком-Энгиенчиком. И на этом празднике будет блистать Луиза. Но все это в будущем…
      – Забирайте своего Роланда и…
      – Уматывайте? – спросил Ролан, – Заберу, конечно. Но я вот чего не понимаю – откуда взялась китайская принцесса? Да еще и Анжелика?
      Анри вспомнил слова Шевалье де Сен-Дени о Китае и сказал:
      – А почему бы и нет? Китай преинтересная страна. Туда, в далекий Китай, кажется, уехал один… хороший знакомый, можно сказать, возлюбленный моей кузины. И вот, когда мы победим арабов, я попрошу герцога де Бофора заехать в Китай, проведать этого господина и передать ему привет от кузины.
      Рауль чуть не взвыл, услышав эти слова. Двое сумасшедших его доконали.
      – Эй вы, безумцы! Вы хоть знаете историю крестовых походов?
      – Да, виконт! Вот Жоффруа де Линьет…
      ''Я уже скоро возненавижу этого Жоффруа де Линьета'', – подумал Рауль и сказал:
      – Царство ему небесное, твоему незабвенному Жоффруа, равно как и прочим благородным участникам сих деяний, но я имею в виду детский крестовый поход.
      – Да, – печально сказал Вандом, – Я знаю. А вы, Роланчик?
      – Я знаю, – сказал Ролан.
      – Так вот, господа крестоносцы, вы очень похожи на тех бедных ребят, одураченных участников трагического крестового похода детей.
      – Позвольте вам возразить!
      – Вы достаточно возражали, молодой человек! Кажется, я знаю, что с вами делать!
      – Да мне много не надо: барабан да карандаш и немного бумаги, ем я немного, вина не пью. И я буду вам бесконечно признателен.
      – Ничего вы не получите, шевалье де Линьет! Я считаю своим долгом немедленно отвести вас к герцогу де Бофору и отправить во Францию!
      – Не выбросите же вы меня за борт! – с вызовом сказал Ролан, – Я и плавать не умею!
      – Чтобы бретонец не умел плавать! Ты лгать не умеешь, вот это верно. За борт тебя никто бросать не собирается. Можно поступить проще. Опустить на воду одну из шлюпок с гребцами и назначить сопровождающего. Вам это не приходило в голову, шевалье де Линьет?
      – Вы этого не сделаете, виконт де Бражелон!
      – Именно это я и сделаю, – твердо сказал Рауль.
      – Только попробуйте, – прошипел Ролан.
      – И что же тогда будет? – насмешливо спросил Рауль.
      – А вот увидите! – заявил шевалье де Линьет.
 

6.ТАЙНЫЕ ДУМКИ РОЛАНА ДЕ ЛИНЬЕТА, РАУЛЯ ДЕ БРАЖЕЛОНА И АНРИ ДЕ ВАНДОМА.

 
      Анри де Вандом устало опустился на сундук. ''Боже мой, а ведь виконт, по большому счету, прав. На мне лежит ответственность за судьбу Ролана. Я виновата во всем, а ведь я в долгу перед его старшим братом – виконт де Линьет первым бросился на мою защиту, и, хотя бой с придворными злодеями был неравным, он не отступил, пока сам не был ранен. Роланчик, младший брат, последний представитель Дома де Линьетов. Как же я могла об этом забыть? Если с Роланчиком случится несчастье, какими глазами я взгляну на Жюльетту де Фуа, мою подругу детства? Конечно, Ролана нельзя было брать в такой опасный поход!"
      – И кого же вы думаете назначить сопровождать шевалье де Линьета к маме в Нант или к сестре в Париж? – спросил Анри.
      – Кого придется,- ответил Рауль,- Оливье, например, или старшего брата – Жюля. Уж он-то не упустит!
      – Вы хотите лишить нас последнего шанса подняться над судьбой? – с упреком сказал Ролан,- Виконт! Жюль, мой брат, не от хорошей жизни поехал в Алжир!
      – А кто туда едет от хорошей жизни? – мрачно спросил Рауль.
      – Я! – заявил Вандом, – А почему бы вам, виконт де Бражелон, именно вам не поехать с мальчиком? Вы уже немного знакомы с Роланом, знаете, что от него можно ждать, от вас он не сбежит, и вы благополучно доставите нашего несостоявшегося барабанщика к его пенатам. Ваши тулонские поклонницы будут в восторге, а в Париже и с Лавальер своей повидаетесь.
      – Болван, – сказал Рауль.
      – Предатель, – сказал Ролан.
      – А вы думайте хоть немного своей красивой башкой, прежде чем предлагать людям такие вещи! – сказал Анри.
      Рауль встал у двери каюты и положил руку на задвижку. Анри де Вандом пристально смотрел на Рауля, сидя на сундуке и болтая ногами. Обидные слова он пропустил мимо ушей, поскольку не считал себя болваном и тем более предателем. ''А ведь виконт, несмотря на ужасный характер, не только отчаянный парень, но и очаровательный!'' И, сам того не желая, Анри залюбовался Бражелоном: белая рубашка, кружевной вороник полурасстегнут, на шее поблескивает золотой католический крест на тоненькой цепочке, темные кудри падают на плечи, лицо, может, немного бледное и вид мрачноватый, тщательно уложенные усики придают облику виконта еще более печальный вид – тот же Д'Артаньян лихо закручивает кончики своих великолепных усов. ''О чем я думаю, и как мне только не стыдно так нагло разглядывать почти незнакомого молодого человека. А глаза у него все-таки красивые. Весь из себя такой – не поймешь какой, то очень милый, то злой как черт. А одевается со вкусом. Ботфорты белые, кружево свисает на отвороты. В порту я и шпоры золоченые приметила, да на корабле отцепил, наверно. Нет, виконт все-таки прелесть''.
      – Что вы на меня глазеете, шевалье де Вандом?
      Анри смущенно опустил глаза.
      ''Ах, какая я глупая кокетка! А как же мой Шевалье де Сен-Дени? Неужели я готова забыть нашу встречу и мою клятву?! И мой первый в жизни Настоящий Поцелуй! О нет! Это забыть невозможно. Такие поцелуи люди вспоминают, наверно, в свой смертный час, когда за секунды проносится вся жизнь и лучшие ее мгновения. Но почему Шевалье прятал лицо под бархатной маской? Вдруг его лицо изуродовано? Вдруг у него на лице шрам или какой-то ужасный ожог? Все равно, все равно я люблю только Шевалье де Сен-Дени! Я не должна даже думать о Бражелоне!!!''
      Анри поднял голову:
      – Хочу ума набраться,- заявил он – Болван я или нет, вопрос спорный. Вот вы, такой умник, скажите-ка, какие слова произнес отец Лоренцо в склепе Капулетти, но, чур! – по-английски! Держу пари, что не знаете!
      – Зачем? – спросил Рауль.
      – Не знаете, не знаете! – захлопал в ладоши Вандом, – А людей болванами обзываете.
      Рауль подумал-подумал и выдал;
      – Stay not to question, for the watch is coming,
      Com go, good Juliet I dare no longer stay.
      – Ваша взяла, – вздохнул Вандом, – Где это вы так поднахватались?
      – Все в той же Веселой Англии, точнее, в Хемптон-Корте. Как-то заезжий театр посетил королевскую резиденцию.
      ''Вот куда меня занесла судьба из роскошной ложи посла Франции, а рядом сидела прелестная леди Мэри Грефтон".
      – Шекспир сейчас в Англии очень популярен, – добавил Рауль, – Во времена Кромвеля театры были запрещены, и теперь народ не пропускает ни одной стоящей премьеры. Одна прелестная леди сказала мне на прощанье: I must be gone and live or stay and die.
      – Уйти мне – жить, остаться – умереть, – прошептал Вандом, – Но ведь это же слова Ромео!
      Рауль пожал плечами. Театр Хэмптон-Корта и Мэри заслонила Бофорочка.
      ''Did my heart love till now? for swear it, sight!
      For I ne'er saw true beauty till this night.*
      …. * И я любил?
      Нет, отрекайся взор!
      Я красоты не видел
      До сих пор.
      Слова Ромео, впервые увидевшего Джульетту на балу.
      …
      Но это он только подумал.
      Ролан пропустил все это мимо ушей. Он лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Теперь и Вандом против него. Будь они заодно, могли бы они что-нибудь предпринять? Даже вдвоем им не справиться с Раулем. А он один против Бражелона и Вандома – что он сможет? Силой ему не вырваться. И шпага его осталась в сундуке. Даже будь она под рукой, Бражелон разоружит его в один момент, нечего и думать. Что же делать?
      А Рауль задумался над предложением Анри. "Неужели это возможно? Неужели герцог может отдать мне такой приказ? И тогда… – у него даже голова закружилась от невероятной возможности – возвращения с Роланом в Тулон: они догоняют Атоса – ведь Атос сказал Д'Артаньяну, что поедет не торопясь. А дальше? А потом они привезут маленького Роланчика в Париж к сестре. И там Рауль разыщет Анжелику де Бофор! Но, прежде чем встретиться с Анжеликой, он постарается отыскать Роже де Шаверни, поставив букет с колосьями и лилией на окно Дома Генриха Четвертого! И они все вместе попробуют вырвать из застенков Сент-Маргерит Железную Маску!'' И тут Рауль с отчаянием вспомнил, что он не успел рассказать отцу о встрече с Шаверни и его друзьями и не сообщил условный сигнал, по которому Роже де Шаверни будет готов начать действовать. А ведь Роже предлагал ему не много не мало, а восстание за права Филиппа Бурбона, не герцога Орлеанского, младшего брата короля, а другого Филиппа, близнеца Людовика Четырнадцатого. Он не поверил Роже, но увидел этого несчастного принца на Сент-Маргерит собственными глазами. Слова Роже сбылись… Как он сказал? "Господи! Дай этому Фоме Неверующему собственными глазами увидеть нашего принца Филиппа Бурбона и убедиться в том, что я прав. Если Бог меня слышит, вы увидите этого принца!'' Рауль вздрогнул от неожиданной мысли: теперь, когда Д'Артаньян по приказу короля умчался в Париж, у Атоса развязаны руки, и он вполне может взяться за освобождение этого принца. Если вспомнить славные дела графа де Ла Фера, его участие в побеге Бофора в канун Фронды, совсем недавнюю Реставрацию Карла Второго – освобождение Железной Маски вполне в стиле Великого Атоса! Но верные люди, повстанцы Шаверни, готовые отдать жизнь за свободу принца, преклоняющиеся перед его отцом, Великим Атосом, где-то скитаются по злачным местам Парижа, ведя вийоновский образ жизни, маясь в бездействии, с тех пор как Рауль не поверил Шаверни и отказался возглавить повстанцев. "Роже де Шаверни никто не знает, но добрая половина Франции знает Рауля де Бражелона. Ваше имя, виконт, привлечет к нам лиц нейтральных", – убеждал его Роже, а он отшутился: ''И огромную толпу к моему эшафоту…"
      А в одиночку даже Атос не сможет спасти Железную Маску. ''Как это я забыл о Роже, – ругал себя Рауль, – Меня все время не покидало чувство, что я не сказал отцу что-то очень важное. И вот о ком напомнили терцины Ариосто! О чем я только думал на острове Сент-Маргерит! Говорил какие-то глупости Д'Артаньяну, зачем-то написал совершенно идиотское письмо Луизе! Не надо было писать его! И Д'Артаньян говорил, не надо! Но я, упрямый осел, опять поступил по-своему. Зачем было лишний раз унижаться? Вернуться бы туда снова, на Сент-Маргерит, я смотрел бы на крепость не глазами влюбленного болвана, а глазами разведчика! Но Д'Артаньяна не вернешь, не вернешь Атоса. А ведь все еще может вернуться на исходную точку! Если бы… Ох уж это "если бы"! Если бы… меня послали с де Линьетом! Если бы… мы нагнали Д'Артаньяна! Я забрал бы у него свою записку, разорвал бы ее на мелкие клочки, как письмо де Гиша. Нет! Еще мельче! Если бы… мы нашли Шаверни, теперь, когда я воочию видел все укрепления Сент-Маргерит, мы начали бы готовить побег принца.
      Почему бы и нет, черт побери! Убежал же Бофор из Венсена!
      Но я никогда не позволю себе использовать этот шанс, чтобы оставить Бофора и моих друзей. Они сочтут меня дезертиром. И надо еще решить, кому хуже: одному человеку по имени Филипп под железной маской на Сент-Маргерит или сотням наших невольников в рабстве у мусульман. Господи, как бы дать знать отцу о Шаверни! Если Роже со своими друзьями будет действовать в одиночку, они погибнут. И отцу одному не справиться с гарнизоном Сент-Маргерит. А что, если… написать и передать письмо с Роланом? Это идея! Надо только обдумать текст, чтобы в случае чего никто ничего не понял, и только Атос догадался обо всем. Может быть, этот барабанщик, наивный ребенок, будет тем связующим звеном, которого недостает в нашей цепочке. Разумеется, я не могу доверить Ролану такую опасную тайну. Впрочем, что-нибудь придумаем.
      Я должен придумать что-нибудь!"
      А Ролан думал о своем. Он думал, что жизнь второй раз заставляет его сделать такой шаг – преодолеть страх. Так же страшно было ему в кабачке подойти и запросто обратиться к Атосу и Граммону. Но он смог! Так же страшно ему было сбросить плащ виконта и встать между Анри и Раулем. Но он заставил себя подняться. Но, если в первый раз его действия увенчались успехом, и подлый заговор генерала провалился, теперь, похоже, он попал в западню. Судя по тому, как виконт замер этаким изваянием у двери, он не изменит решения. И Вандом заколебался. Но Ролан не может просто так взять и уехать! Нет! Они от него не избавятся! Он уговорит герцога. Герцог возьмет его, герцог поверит ему! А как же иначе! Ведь нужен Бофору барабанщик! Они не найдут барабанщика лучше! Он не проспит, он будет писать свои мемуары и вовремя забарабанит, если увидит врагов! Ролан упрямо сжал губы.
      А Вандома очень разозлило упоминание об английской леди. Он вспомнил английскую песню, посмотрел на задумчиво стоящего Рауля и предположил, что Девушка На Все Времена – леди из Хемптон-Корта. Только этого не хватало!
      – Ненавижу англичанок, – сказал Анри, – Своих лордов мало, за наших взялись! А вы, Ролан?
      – А я их и не видел, кроме невестки короля, принцессы Генриетты. Та вроде ничего, но фрейлины – полные дуры! Да я вообще женоненавистник! Виконт, разве я не прав, что вы смеетесь?
      – Прав, – насмешливо сказал Рауль.
      – Он прав, называя дурами женщин? – вскинулся Вандом.
      – У женщин масса головного мозга меньше, чем у мужчин, научный факт, – все так же насмешливо сказал Рауль.
      – А сам-то, сам, так и любезничал с тулонскими барышнями!
      – С женщинами полагается быть учтивым, вот и все, – вздохнул Рауль. Анри расхохотался. Очень учтиво сегодня обращался с мадемуазель де Бофор этот рыцарь! Но он же не знает, кто я на самом деле!
      Рауль очнулся от своих думок и серьезно сказал Ролану:
      – Ну, вот что, мой юный друг, игра затянулась. Давайте говорить всерьез. Сейчас вы пойдете со мной к герцогу. И лучше по-хорошему. Не устраивайте представление, здесь вам не театр. Я, конечно, могу взять вас в охапку и доставить на верхнюю палубу, но лучше не надо. Идите со мной спокойненько и не трепыхайтесь. Вы, как я понял, дорожите своим достоинством, и вам будет не очень приятно, если я вас поволоку, применив силу, на потеху экипажу.
      – А, сила есть, ума не надо! – огрызнулся Ролан.
      – Так мы обойдемся без эксцессов? – холодно спросил Рауль.
      – Можно, – спросил Ролан, – попросить время на размышление?
      – Пять минут, не больше, – сказал Рауль, взглянув на часы.
      – Пусть будет по-вашему, монсеньор, – вздохнул Ролан.
      Рауль воздержался от комментария сверхпочтительного обращения де Линьета, но затаенную иронию уловил. А Вандом, чувствуя невольную вину перед Роланом, решил попробовать потянуть время. Он несколько раз виновато поглядывал на бывшего пажа, но Ролан, на мгновение встретившись с ним глазами, упорно отворачивался. Анри взял в руки вазу, которую так неосторожно свалил и, любуясь прекрасной работой, сказал:
      – Какая прелесть! Удивительная работа!
      – А, это вы о моем кувшине? – спросил Рауль, – Право, не знаю, почему моему Гримо вздумалось взять его. Конечно, прелесть, ведь это же работа самого Бенвенуто Челлини!
      … *Кувшин работы Бенвенуто Челлини в романе А.Дюма ''Двадцать лет спустя''
      Атос показывает Д'Артаньяну.
      …
      Тут Ролан не выдержал и подошел к Вандому.
      – Покажите-ка, Вандом. Неужели сам Бенвенуто Челлини? Вы нас не мистифицируете, виконт?
      – Разве я похож на мистификатора? Это скорей по вашей части, сударь.
      И он взглянул на часы. Прошла одна минута.
      – Но тогда это страшно дорогая вещь! Ей цена не меньше миллиона!
      – Ей нет цены! – сказал виконт, и у Анри сжалось сердце: теми же словами Шевалье де Сен-Дени говорил о своей шпаге.
      – А какие человечки хорошенькие! – воскликнул Анри.
      – Я в детстве тоже любил разглядывать человечков, – с улыбкой заметил Рауль.
      – А это кто? – спросил де Линьет, – Расскажите, пожалуйста. Похоже, великий Бенвенуто изобразил какую-то легенду.
      Рауль опять взглянул на часы. Время позволяло.
      – Это не легенда, а одно событие из прошлого века. Вот этот человечек – король Франции Франциск Первый, а этот, со шпагой – мой предок, Ангерран де Ла Фер. Видите?
      – Ух ты! Класс! – восхищенно сказал Ролан, – Я непременно напишу в своих мемуарах про это чудесное изделие! Вы, наверно, в детстве часто хвастались перед ровесниками этим своим предком Ангерраном?
      – Нет, Ролан. Я вспоминал моего Ангеррана не так часто, как вы – доблестного Жоффруа де Линьетта.
      Прошло три минуты.
      – А я на вашем месте бы…
      – Я знаю, знаю, Ролан. Просто… в силу некоторых политических интриг, в которых были замешаны мои родители, они были вынуждены скрывать мое происхождение, и я, приняв их правила игры, должен был согласиться с их версией.
      – Да вы как Король Артур! – сказал Ролан.
      Вместо ответа Рауль показал ему на часы. Ролан понял это так: если это лесть, со мной такие номера не проходят. Но Ролан говорил искренне.
      – Но вы-то сами знали, что это ваш предок?
      – Да. Это я знал. Но мы заболтались. Вы хитрец, Ролан, умеете зубы заговаривать! Пойдемте к герцогу, что ли?
      – Это нечестно, виконт! У меня в запасе минута!
      – Минута ничего не изменит.