– Корн, то, что ты задумал - безумие!
      – Нет, Варгон, не безумие. Мы почти не имеем никаких отношений с Торогией, и никто никогда не узнает там короля Илонии.
      – Кроме шпионов короля Альтама! Мало мы их, что ли гоняем из страны.
      – Ты прав, но что это значит? Что в столице и при дворе развешаны мои портреты? Или что каждый стражник заучивает наизусть мои приметы, чтобы схватить меня, когда я там появлюсь?
      – Все равно, - упрямо повторил Варгон. - Какие бы доводы ты ни приводил, ты забываешь, что ты король и что ты уже не молод, как прежде.
      Корн остановился и провел рукой по лицу. Он действительно порой забывал о своем возрасте. А возраст был уже приличный, королю Корну шел шестой десяток лет. Но своих лет он не чувствовал. В отличие от Варгона. Варгон вполне выглядел на свои 58 лет, а ведь друзья были ровесниками.
      И дело было не в том, что один - король, а другой - его военачальник. На долю короля пришлось гораздо больше тягот и испытаний, чем его другу. И поседел король Корн лет на десять раньше, чем Варгон. Но у Корна рядом была его семья. Большая семья, дружная, где все обожали друг друга.
      Варгон не был чужим для семьи друга. Любимый и уважаемый дядюшка для принца Интара и принцессы Талины, такой же дедушка для четверых внуков своего старого друга, как и сам Корн. Но своей семьи у него не было. Когда-то давно он женился. Но не пробыл мужем и года, когда его жена умерла, так и не сумев подарить ему сына. С тех пор для Варгона существовала только семья его друга. Семья, уменьшившаяся семь лет назад на одного члена. На маленького сына Интара и Лайны - пятилетнего Иллара, похищенного прямо из замка и канувшего в никуда.
      С тех пор о мальчике никто не слышал. За него не просили выкупа, как ожидалось вначале. Ведь судя по следам, вернее по полному их отсутствию, похищение было спланировано очень тщательно, и похитители знали, кого похищали. Мальчик пропал чуть ли не у всех на глазах, на тренировочном плацу. Только что он, путаясь под ногами у тренировавшихся стражников, размахивал своим маленьким деревянным мечом, недавно врученным ему отцом, что подтверждало его переход от нянек к мужскому воспитанию. А потом вдруг исчез. Только несколько человек видели, как малыш подбежал к бочонку с водой напиться. Больше его никто не видел.
      Что было еще страшней, не пропал ни один человек, и стало ясно, что предатель по-прежнему среди дворцовой челяди или стражников. Тщательное расследование ничего не дало, а только породило всеобщую подозрительность. Кто-то, пользуясь возможностью, наговаривал на давнего неприятеля, кто-то, наоборот, боялся оговорить близкого. Вскоре расследование пришлось прекратить, иначе в замке, а потом и в столице началась бы поножовщина.
      Корн с Алаиной не раз вспоминали тогда свой побег. Как искали их по всей столице, а они в облике нищих просили милостыню под самым носом стражников. Тогда столица отнеслась к поискам, как к должному. Король Эмдар частенько кого-то ловил, и ворота столицы нередко оказывались закрытыми. К королю Сарлу это тоже, кстати, относилось. Но украсть ребенка, да еще принца - такого никогда не было. Народ сам повалил к воротам и не давал никому выехать, не осмотрев хорошенько его поклажу.
      Тот период был ужасным для всего королевства. Пятнадцать лет народ Илонии жил в спокойствии, прославляя любимого короля и королеву, уважая, но побаиваясь наследника - принца Интара. И весть о похищении маленького принца всколыхнуло всю страну, наделав немало бед, когда при малейшем подозрении люди бросались на иноземных купцов, странников и даже соседей, выходцев из других стран. Немало досталось и бывшим наемникам, которые доживали свой век в спокойствии, получая традиционную пенсию от правителя Илонии. Но у возмущенных людей хватило все-таки разума не учинять самоуправств, памятуя скорее не о добром короле и королеве, а об отце мальчика, относившимся весьма сурово к такому способу восстановления справедливости.
      Долгое время еще отряды стражников во главе с Корном, Варгоном, Интаром и Старком с Талиной объезжали страну, стараясь успокоить население и продолжая, между тем, поиски.
      Все было тщетно. Следов не нашли.
      Утешало одно. Вряд ли мальчик был мертв. Если бы у похитителей были такие планы, труп принца давно бы уже нашли. А так как и выкупа не просили, значит, у похитителей были свои планы насчет наследного принца, а из этого следовало, что с ним до определенного момента должно было быть все в порядке. Вот только когда наступит этот момент? И каким он будет? Найти принца необходимо было как можно скорее.
      И поиски велись уже семь лет.
      Безрезультатно до сегодняшнего дня. Дня, когда появилась надежда.
      Поступило сообщение от одного из людей, отправленных в Торогию сразу же после исчезновения принца. Каково бы не было Интару, потерявшего сына, горе не застлало ему глаза и разум и среди всех прочего дел, касающихся организации поисков, в разные страны было направлено несколько человек. С единственным приказом. Наблюдать и запоминать. Никуда не лезть, ничего не предпринимать, а только слушать. Не подавать весть, а затаиться и ждать. Ждать случая.
      У Интара таких людей было немного, но это были ученики самого Багиса, им самим отобранные, обученные и даже превзошедшие учителя, благодаря тщательным тренировкам, за которыми следил и не однажды проводил сам Интар. Все они побывали во всех соседних странах, все они знали обычаи и наречия этих стран и могли в каждой из стран сойти за местного. Они не знали друг друга, возрасты у всех были разные, как и социальное положение. Двое из них были дворянами, не считавшие зазорным таким образом служить своему королю, одна женщина, купеческий сын, остальные - солдаты и крестьяне.
      В Бахру, столицу Моритии было отправлено сразу три человека. Слишком уж город был разноплановым и многочисленным.
      В Торогию - двое. Хотя Интару хотелось бы отправить туда всех. Только с королем Альтамом у Илонии были испорчены отношения серьезно и надолго. И у Интара было твердое убеждение, что все это - дело рук их дальнего врага. Примерно в тоже время, что родился Иллар, Альтам напал на своего господина - короля Оскорта и, убив его, захватил трон. К тому времени он уже знал о том, что его бывшие пленники - королевские дети, а та, которой он уготовил участь своей жены - теперь принцесса Илонии. Король с сыном поняли это, когда без всяких причин новоявленный король прекратил всяческие отношения с Илонией, подкрепив вражду отправкой в темницу посольства Илонии и почти всех илонских купцов. Понадобилось несколько лет обходных путей и много золота, чтобы вызволить из темницы ни в чем не повинных людей.
      Но послать в Торогию больше людей было все-таки опасно. Да и нельзя было сбрасывать со счетов других возможных врагов, пока неизвестных, но, кто знает, когда-то возможно объявившихся в самом неподходящем месте и в самое неподходящее время.
      Прошло долгих семь лет. Один человек пропал без вести в Моритии, другой женился в Вароссе и, предоставив подробный отчет присланному человеку, отошел от дел. Третий, разоблаченный, был выслан из Тогота и Корн сам ездил к Дароту с объяснениями. Понимая состояние своих соседей, Дарот не судил их строго, зато убедил Корна, что никто в его королевстве не причастен к похищению. В это было нетрудно поверить, зная характер и обычаи горцев. Но и упускать возможность, что злодеи могли этим воспользоваться, не годилось. В конце концов Дарот простил и даже помог в поисках. Он же дал людей для поисков в горном Горлите.
      Зорена с Саланом, не дожидаясь просьб своих друзей, сами организовали тщательные поиски в своей стране, и также направили людей в Моритию. Но своего человека Интар из Алмазной страны все-таки не отозвал. Похитители опять же могли воспользоваться дружбой правителей двух стран.
      Остальные люди молчали. Интар с Багисом даже не знали, живы ли они. Надеялись на лучшее и ждали. Ждали, регулярно организовывая новые поиски. И от отчаянья, и рассчитанные на отвод глаз похитителей, и, как это не печально, для отвода глаз принцессе Лайны.
      Не сойти с ума от горя несчастной матери помогла Алаина. Она не отходила от невестки все то время, когда мужчины, а с ними и Талина носились по стране, занимаясь поисками. Когда, наконец, Интар вернулся, Лайна уже успокоилась, если так можно было сказать о матери, потерявшего единственного сына. Скорее, она просто готова была жить дальше и ждать. Рождение через три года дочери уже полностью вернуло ее к жизни. Но регулярные поиски, кончающиеся ничем, подтачивали ее жизненные силы, пока через три года Интар решительно не прекратил их. Теперь похитители должны были понять, что королевская семья смирилась с неизбежным. А жене Интар, наконец, сказал о тайных поисках, не опасаясь, что она ненароком взглядом или жестом отчаянной матери выдаст эту тщательно оберегаемую тайну.
      Весть Корну, минуя Интара, принес Багис. Старый, сгорбленный годами человек с всегда прикрытыми глазами, по-прежнему незаметный. И только Корна с Интаром знали, что под полуопущенными веками взгляд оставался таким же внимательным и цепким.
      Весточкой была сама женщина. Ее звали Койнаш. Семь лет назад она, сопровождая в качестве прачки один из караванов, направляющийся из Моритии в Торогию, незаметно осталась в Голте и, нанявшись в один из трактиров, стала стирать. Сначала в трактире, потом в королевской прачечной.
      В прачечной не требовалось усилий разговорить женщин. Здесь говорили всегда и обо всем. Здесь все были в курсе всего. Абсолютно всего. Кроме одного - где принц Иллар. Правда, когда в соседней Илонии с новой силой начинались поиски, разговоры возникали. Но ни одно слово не давало зацепки. Сплетничали о королях, строили свои предположения, рассказывали о своих детях, но ничего, что могло бы пролить свет на похищение.
      Заветный разговор состоялся совершенно по другому поводу. Женщины рассказывали друг другу, как приворожить любимого. Одна похвасталась:
      – Моя сестра сведет меня с королевским цирюльником Шикуном. Он продал ей несколько волосков двухлетнего ребенка. Угадайте, кого?
      – Кого, кого? - женщины были заинтригованы.
      – Атира! Вот кого! - торжествующе произнесла девушка.
      – Не может быть? Шикун же приехал совсем недавно, - раздались недоверчивые голоса.
      – Он стриг его, когда мальчик жил в своем Аптинском поместье. И сохранил все волоски. Так вот, моя сестра завязала на каждом по узелку и дунула на одежду любимого. С тех пор он от нее не отходит. Теперь…
      – Слышала я такой рецепт, - презрительно вставила одна из женщин. - Там надо волоски темноволосого двухлетнего родственника короля.
      – Так волоски и были темноволосые. Ведь у Атира темные волосы.
      – Сейчас темные, - с расстановкой отпарировала женщина, - а когда его привозили его сюда в трехлетнем возрасте, у него были светлые волосы, я сама видела. - И закончила под всеобщий хохот, - светловолосый мальчик может со временем потемнеть, но сначала посветлеть, а потом опять потемнеть…
      Раздосадованная девушка с ожесточением принялась за свои тряпки. А Койнаш мысленно перебирала все, что она знала о племяннике короля - Атире.
      Он был одного возраста с принцем Илларом. Но это все, что их связывало. Атир был сыном какого-то родственника короля. И Альтам, через год после захвата власти объявил его своим наследником до тех пор, пока сам не обзаведется своим. Наследника регулярно привозили в столицу для подтверждения королевского слова, потом увозили обратно. И только в пять лет (пять лет!) его привезли окончательно. А еще через три года король женился и теперь у него свой двухлетний наследник. А Атир по-прежнему живет в замке, хотя наследник вполне здоров, а королева явно недолюбливает двенадцатилетнего подростка. Почему бы его не отправить туда, откуда он взялся? Нет же, он живет в замке и, говорят, король очень тщательно следит за его образованием. Для чего?
      Койнаш редко видела подростка. И теперь не понимала, как ей в голову не пришло, что бледность мальчика - не следствие болезней, из-за которых ему вредно совершать прогулки по городу и его окрестностям, а следствие того, что он эти прогулки не совершал, что он был маленьким узником, начиная с пяти лет. Как и всех, ее ввело в заблуждение то, что мальчик не был внезапно откуда-то появившимся. Он был здесь всегда. Просто произошла замена, и никому не пришло в голову что-то заподозрить. На что Альтам и рассчитывал. А где тот, первоначальный малыш - одни Боги знают. Койнаш надеялась, что Альтам не стал его убивать. Но от человека, убившего своего короля, можно ожидать было всего угодно.
      Вот теперь Койнаш приступила к осторожным расспросам. И вскоре выяснила, что мальчика до пяти лет никогда не показывали публично. И хотя его привозили регулярно, обычно он был усталый с дороги, то слишком укутан, то излишне разодет. То, что он светловолосый, прачка знала только по рассказу своей подружки - горничной. Тогда та похвасталась, что у нее есть волоски будущего короля и прачка точно помнила, что они были светлыми. Когда в пять лет мальчика привезли насовсем, его не скрывали, но опять же особо и не демонстрировали. Он появлялся в многочисленных одеждах, в окружении многочисленных стражников и увидеть за всем этим малыша было просто невозможно. Тогда же та самая горничная похвасталась, что теперь у нее есть еще и потемневшие волосы будущего короля. "То-то тогда, те, светлые, будут потом в цене" - радовалась она. После рождения настоящего наследника горничная хвасталась уже волосками другого младенца.
      Койнаш не стала доверять никому такое сообщение и отправилась в Илонию сама. Этому предшествовали многодневные вздохи и рассказы о моритинском стражнике, якобы звавшем ее с собой в Морию. Кончилось тем, что она убежала с ним. Так все выглядело для всех прачек и собственно говоря, мало чем отличалось от правды. Только убежать ее стражник не уговаривал, она напросилась сама.
      Через пару месяцев, окольными путями, Койнаш предстала перед Багисом. А тот уже привел ее к королю.
      Долго сопоставляли приметы мальчиков Корн и Койнаш. Дело осложнялось тем, что Атира Койнаш четко видела только с семи лет. И это был очень худенький бледный малыш. А сейчас он не был похож ни на отца, ни на деда, ибо вступил в возраст, когда дети стремительно растут и меняются. А у Корна стоял перед глазами веселый, подвижный малыш, шумный и неугомонный. Как когда-то он сам. Конечно, у них была миниатюра пятилетнего Иллара, но Койнаш не могла точно сказать, что это один и тот же ребенок.
      Оставался только один способ проверить правильность. Ехать в Торогию.
      – Я не хочу ничего говорить сыну, - после долгих раздумий сказал Корн внимательно наблюдавшему за ним Багису. - Мы по-прежнему ничего не знаем о том, кто в замке предатель. И я не могу никому доверять. Я еду сам.
      Он посмотрел на Багиса и рассмеялся.
      – Только ты, по-моему, уже знал об этом раньше меня.
      Багис согласно кивнул.
      И вот теперь, вместо того, чтобы обсуждать план поездки, Варгон спорил с Корном, чтобы переубедить его.
      Разговор этот происходил в небольшом поместье недалеко от Нарта. Это поместье, названное Варнийкой, было летней резиденцией королей Илонии, начиная с короля Сарла. Он построил его для одной из своих жен, в надежде, что чистый воздух благоприятно скажется на ее здоровье. Теперь здесь жили король Корн и королева Алаина.
      Вот уже восемь лет, как они окончательно поселились здесь, отойдя от королевских дел. Никогда не стремившиеся к королевской власти, они стойко несли бремя огромнейшей ответственности за большую страну, завоевав при этом любовь всего народа. Но уже давно страной фактически правил их сын. После его путешествия, а потом и женитьбы, Корн с Алаиной оставили двор.
      Со стороны все оставалось по-прежнему. Король с королевой возглавляли королевские торжества, праздники, шествия. Серьезные дела тоже не обходились без участия Корна, но в основном они с Алаиной жили в своем поместье, куда частенько приезжали отдохнуть Интар с Лайной и Талина со Старком. Ну, а дети - сначала Иллар и дети Талины - Стенли и Тарлин, потом уже только дети Талины и маленькая Овета. Те, гостили у деда с бабушкой все летние месяцы. А Стенли с Тарлином все то время, что их родители колесили по свету, то есть почти всегда. До тех пор, пока не заняли свое место при дворе сначала в качестве пажей, потом оруженосцев.
      Все свое время король с королевой теперь посвящали своей старой любви - лошадям. И если давно уже лошади из королевских конюшен считались самыми лучшими, то теперь они славились на весь мир. Получить в подарок коня, которого вырастила королева, а объездил и обучил сам король - это считалось самым почетным илонским подарком.
      Это-то и привел, как довод Корн на замечание Варгона о его годах.
      – Пойми ты, Варгон, дело не в моих годах, хотя пускай попробует кто обогнать меня в скачках. Мне, старику, убеленному сединами, будет проще подобраться к нашему малышу. Ну, скажи, кому придет в голову, что вызволять внука пойдет дед, а не сына - отец. Никому!
      – Нет, - не согласился упрямый Варгон. - Все знают о сумасбродствах твоей семейки, Корн. То ты где-то с женой шляешься по свету, то твои дети. Уж если Альтам взялся отомстить вам, то наверняка подробно изучил вашу семью.
      – В таком случае я притворюсь больным. Нет, так не годится, пожалуй, сюда тут же потекут рекой выражать соболезнования. Варгон, - Корн решительно посмотрел на друга. - Я еду и все. Я не так уж редко объезжаю страну, поэтому ни у кого не возникнет ни малейших подозрений, что я в очередном путешествии. А если возникнет, что ж, пусть будет, что будет. В конце концов, если Альтам меня и разоблачит, по крайней мере, мы будем точно знать, что мальчик у него и тогда можно будет действовать.
      – Алаина знает? - прибег к последнему доводу, Варгон.
      – Естественно, - удивился Корн. - И единственное, что ее удерживает от поездки со мной - это то, что двоих нас будет легче разоблачить.
      – Но ты не отправишься один? И за кого ты собираешься себя выдавать? Опять за нищего?
      – Нет, - рассмеялся Корн, - пожалуй, так я не попаду в замок. А, скажем, конюхом будет немного опасно. Для учителя фехтования я тоже не вполне подойду, давненько я не держал меч в руках. Хотя, можно пойти и на это, если забыть, что Альтам держит у себя лучших в мире фехтовальщиков. Не знаю, Варгон. Для того мы здесь и думаем. А вот с кем я поеду? - Он задумчиво поглядел в окно. - Я думаю взять с собой Стенли и Тарлина.
      – Что, - подскочил Варгон, - ты берешь с собой детей? Ты еще более безумен, чем я полагал.
      – Вот потому, меня, деда с внуками и не заподозрят. И потом, Стенли уже четырнадцать…
      – Но Тарлину-то - одиннадцать.
      – Варгон, с ними ничего не случится. Мы со Стенли вполне сможем постоять за себя. Один уже не молод, другой, наоборот, еще слишком юн. Вместе мы сойдем за одного хорошего воина. И уж как-нибудь мы защитим Тарлина. Только не говори ему об этом, а то он обидится.
      – Я не об этом, Корн. И ты сам это понимаешь, только не хочешь ничего слушать! Можно подумать - вам будет угрожать опасность только какого-то одинокого разбойника. Как будто нельзя попасть в какую-нибудь другую передрягу. Что у тебя, вспомни, очень хорошо получается.
      – Я не попадал в передряги, как ты их называешь, уже лет двадцать, если не больше.
      – Если не считать, чем кончилось путешествие твоей дочери и, как следствие этого, похищение твоего внука.
      Варгон выкрикнул это запальчиво и осекся. Лицо Корна посуровело, на виске задергалась жилка.
      – Я сделал то, что считал нужным и ни разу не пожалел об этом, Варгон, - глухо сказал он. - Если бы я всегда заранее опасался возможных последствий, у меня не было бы Алаины и моих детей. А у них, в свою очередь не было бы их семей. Мы не жалеем о том, что случилось. Извини, - добавил он, помня о неудачной семейной жизни своего друга, - но это так. И я поеду со Стенли и Тарлином, потому что они мальчишки. И едем мы вызволять мальчишку. Мы не знаем, что и как у нашего мальчика. Возможно, со своими ровесниками, своими братьями ему будет гораздо легче, чем со мной. Возможно, я ошибаюсь. Но, по крайней мере, и помехой они не будут.
      – Дочери ты скажешь? - угрюмо вздохнул Варгон.
      – Нет, а вот Старк будет в курсе. В конце концов - это его сыновья и его будет последнее слово. Талина же не должна ничего знать, иначе она увяжется с нами, ну и, естественно, Интар сразу поймет по ней, что случилось.
      – А мальчишек ты спросил? Впрочем…
      – Да, да, - засмеялся Корн, видя, как Варгон безнадежно махнул рукой, - вот их-то лучше не спрашивать.
      Решили не спешить. Необходимо было дождаться подходящего случая.
      Случай предоставила Талина, да такой, что лучший было бы не придумать. Как обычно, вернувшись вместе с мужем из каких-то блужданий по миру, и, не успев погостить дома и месяца, она засобиралась опять в путь. Но на этот раз она собралась взять с собой своих детей. И вот тут-то получила категорический отказ от всей семьи. Разговор этот происходил в столовой Варнийки, где, как обычно раз в неделю собиралась вся семья.
      Столовая, небольшая, домашняя, но вполне способная уместить десятерых членов семьи, включая Варгона. Впрочем, в Варнийке все было таким. Небольшим, в отличие от королевского замка, только для своей семьи и никого постороннего. А стараниями королевы Алаины, в доме было настолько удобно и уютно, что не хотелось оттуда уезжать. Вся королевская семья приезжала сюда не только обсудить свои дела с отцом и королем, но и отдохнуть.
      Талина, которая, несмотря на свои тридцать с небольшим лет и на двух своих детей, так и не обрела солидности матери семейства. Так и осталась шумным, стремительным сорванцом, как и раньше. И выпалила свою новость, как обычно прямо и безоговорочно:
      – Мы с детьми едем в Улису!
      Стенли и Тарлин издали радостный клич, Старк довольно улыбнулся, остальные ошарашено переглянулись. Первой не выдержала Лайна:
      – Талина, - осторожно заметила она, незаметно погрозив племянникам пальцем и осуждающе взглянув на Старка. - Это весьма опрометчиво с твоей стороны.
      – Лайна, я все прекрасно знаю, что вы станете мне говорить. Не утруждайте себя, мы со Старком уже все решили. Мальчики давно уже просят меня, я только ждала, когда подрастет Тарлин.
      – Стенли, - вступила в разговор Алаина, строго взглянув на внука - возьмите малышку и выйдите с Тарлином из комнаты.
      Стенли, опустив голову, послушно встал, но его сжатые губы говорили о его еле сдерживающих чувствах. Тарлин же взмолился:
      – Ну, бабушка…, - но тоже умолк под ее взглядом.
      Когда дети вышли, в столовой повисла зловещая тишина. Талина первая нарушила его.
      – Только не говорите мне, что это опасно, они принцы и так далее. Интар, мы сами с тобой…
      – С тобой был я… - глухо сказал Интар, все еще не поднимая глаз от стола, куда он уставился после слов сестры.
      – Интар, Талина. - Алиана никогда не повышала голос, но теперь ее голос прозвучал неожиданно сильно и громко. - Во-первых, Талина, ты могла бы сначала обсудить все это с нами, а потом вывались эту новость на головы детей. Ты подумала об их чувствах, если у тебя ничего не получится?
      – А что у меня должно не получиться? - пожала плечами Талина. - Мы со Старком опытные путешественники, на дорогах сейчас безопасно, почему бы нам не взять с собой наших детей, которых мы, кстати, очень редко видим.
      – Вот потому-то, что ты их редко видишь, ты их очень плохо знаешь. Они почти не видят тебя, а когда видят, чем кончается ваше общение?
      – Что ты хочешь сказать этим, мама, что я не люблю своих детей?
      – О боги, конечно, нет. - Алаина всплеснула руками. - Ты их любишь, и они тебя обожают. Но в свои редкие приезды, когда ты выплескиваешь на них свою любовь, ты выбиваешь их из колеи чуть ли не на месяц. И не только их, но и себя. Кончается это тем, что ты сбегаешь, а они потом долго приходят в себя. Я уже не говорю о том, как это сказывается на их учебе и тренировках.
      – Ну, - виновато сказала Талина, - я все это прекрасно понимаю. Поэтому-то я и считаю, что нам надо лучше узнать друг друга, привыкнуть.
      – О каком привыкании ты говоришь! - воскликнула Лайна. - Да они настолько быстро тебе наскучат, что ты выйдешь из себя. Мы все знаем тебя. Ты не ездишь, а носишься. Ты можешь спать где угодно и есть что угодно. Твои дети, конечно, не неженки. Но, Талина, они не выдержат твой темп. Особенно Тарлин.
      – И если быть до конца честными, - добавил Интар, - я не хочу, чтобы дети привыкали к такой жизни, которую ведешь ты. Старк, - обратился он к супругу сестры, - извини, но ты должен понимать, что лучше для твоих детей.
      – Вообще-то, - Старк потер подбородок, - это была моя идея. Мне хочется, чтобы мальчики повидали мир. - Старк не упомянул, что такая мысль пришла ему в голову, зная, что детей с Талиной никто не отпустит, зато подведет разговор к возможной поездке тестя с детьми.
      Но Корн пока молчал. Интар тоже замолчал. В конце концов, отцом был Старк, а его-то уж никак не назовешь легкомысленным.
      Зато, обрадованная поддержкой мужа Талина снова воспряла духом. Но, понимая, что, отчасти мать с братом прав, жалобно обратилась к Лайне.
      – Я думала, что мы поищем Иллара.
      Лайна судорожно вздохнула, Интар озабоченно взглянул на жену и покачал головой.
      – Этот довод ты привела совершенно зря, сестренка.
      – Но, - растерялась Талина, - это не довод. Это правда. Лайна, а вдруг мы найдем мальчика?!
      – Спасибо, Талина. - Лайна взяла себя в руки. - Я нисколько не сомневаюсь в твоих словах. И Интар имел в виду совсем не это. Правда, дорогой? - повернулась она к мужу, умоляюще глядя на него.
      – Естественно - сердито проговорил Интар. - Я имел в виду, что, упомянув Иллара, Талина, ты напомнила нам, что не стоит рисковать еще и твоими детьми.
      – Но ты сам, Интар… - начала Талина.
      Но Алаина опять прервала детей.
      – Довольно! Талина, мы против! Через год можешь взять с собой Стенли. Тарлин же еще вообще мал.
      – Учти, Талина, - раздался наконец голос Корна, - он мал для поездок с тобой. У тебя отличные крепкие дети, дочь, но потягаться с тобой они не могут. Несмотря на всю свою тренированность. Несмотря на то, что они изо всех сил пытаются дорасти до твоего уровня. Пока у них не выходит. И только поэтому мы против. Только поэтому. Мама права. Даже Стенли надо подрасти, не говоря уже о Тарлине. И для начала, если вы со Старком не против, они съездят в путешествие с нами. - И он обернулся к Алаине. - Съездим, попутешествуем, давненько мы не выезжали вместе. Как ты думаешь, мальчикам будет интересно с нами?