Илония

      Иллар молча поклонился, продолжая стоять на своем месте. А Интар внезапно спросил, в точности повторяя вопрос своей жены:
      – Ты не слишком ли взрослый для пажа, мальчик?
      – Все в свое время, милорд, - на удивление спокойно ответил Иллар.
      Лайна приподняла бровь. Она за пять дней так и не услышала от своего нового пажа ни одного нормального слова. Когда она обращалась к нему, он терялся и бормотал что-то нечленораздельное. Теперь же эти слова произнес полностью владевший собой совсем другой паренек. И взгляд у него поменялся. Он стал холодным и каким-то отстраненным.
      Ничего не зная об этом, Интар продолжал спрашивать:
      – Мне кажется, сейчас для тебя самое время взять в руки меч, а не фитиль для свечи.
      – Это успеется, милорд, - в таком же тоне повторил Иллар свой ответ.
      – Ты всегда сам решаешь, что тебе надо? - в голосе Интара появилась нотка удивления.
      – Нет, - на этот раз Иллар, давая ответ, запнулся и тень смущения пролетела по его лицу.
      Интар уловил это и удовлетворенно кивнул.
      – А это решение: быть пажом, ты принял сам или кто-то за тебя?
      Это был сложный вопрос. Корн предложил ему и все устроил, но все-таки последнее слово было его. Опять с запинкой Иллар кивнул головой.
      – Ну, а когда тебе придет время браться за меч, кто решит это?
      – Я, - твердо сказал Иллар без промедления.
      Интар слегка усмехнулся:
      – Ну что ж, наш самостоятельный паж, можешь ступать. Я не люблю, когда вокруг меня толпятся лишние люди. Потом я сам все потушу.
      Иллар вопросительно взглянул на леди Лайну. Она кивнула головой, соглашаясь с мужем.
      – Я подожду за дверью, милорд. Тушить свечи - все-таки моя обязанность. - И он вышел, не дожидаясь ответа.
      Интар больше не заговаривал с ним, да и Иллар старался не давать ему такой возможности, держась от него подальше. Когда тот находился в одной комнате с женой, мальчик всегда выходил.
      С собственной сестрой такого не получалось. С матерью она чаще бывала днем, реже вечерами, но и этих случаев хватало, чтобы Иллар каждый раз страдал с новой силой. Наконец, он научился просто не замечать ее, полностью игнорируя ее присутствие, сосредотачивая внимание только на матери.
      С каждым разом леди Лайна нравилась ему все больше и больше. Вначале это было слепое обожание. Только боязнь привлечь к себе внимание не позволяло Иллару вообще не спускать с нее глаз, но она все равно всегда была в поле его зрения. Постепенно он начал прислушиваться не к тому, как она говорит, а к тому, о чем она ведет разговор. С удивлением он обнаружил, что она может запросто разговаривать со служанкой и даже испрашивать ее совета. Для него это было полной неожиданностью, ибо жена Альтама - королева Бринна со слугами вообще не разговаривала, ограничиваясь приказами и шлепками. А леди Лайна со всеми держалась ровно и приветливо. К ней мог придти и королевский советник и простой садовник. Она всех терпеливо выслушивала, разрешала споры и давала указанию. Несколько раз она, выслушав, качала головой и говорила:
      – С этим ступайте к лорду Интару.
      Она терпела даже назойливых и неприятных просителей. Порой Иллар с болью видел, как она незаметно для окружающих, но не для него, трет виски, морщась от головной боли или усталости. Но и от ее служанки Витивы было не так легко скрыться. Едва увидев признаки усталости у госпожи, она, не церемонясь, выпроваживала даже самую знатную особу.
      Но леди Лайна не только выслушивала и решала споры. Именно она, а не королева Алаина была истинной хозяйкой королевского замка и столицы и исполняла все обязанности госпожи такого огромного хозяйства.
      Конечно, у замка был управляющий. Его звали Шеволн и это был настырный и скрупулезный маленький человечек. Он был отличным управляющим, но ужасным занудой. Леди Лайна после встречи с ним всегда выглядела более утомленной, чем обычно, за что Иллар особо невзлюбил управляющего. Но она всегда дослушивала его до конца и всегда следовала его советам.
      Единственным же человеком, которого слушался и боялся Шеволн, как оказалось, был лорд Интар. Иллар видел, как управляющий почтительно слушал говорившего ему что-то очень спокойно принца, и как после этого разговора Шаволн вытер платком пот со лба, хотя было прохладно. Как потом узнал мальчик, поводом для разноса была дверь, ведущая на одну из башенок замка, где жил королевский советник по геральдике, старенький Карпит. Почти не выходящий из своей комнаты, но принимающий множество посетителей, Карпит несколько раз посылал слугу к Шеволну с просьбой починить рассохшуюся и теперь дико скрежетавшую дверь, но Шеволн, дав указание плотнику, не проследил за выполнением работы. Плотник этот один раз не дошел, занявшись другим делом, другой раз забыл, встретившись на пути с кружкой пива. В результате Интар сам обнаружил, что дверь скрипит, а потом и узнал о злоключениях плотника.
      Иллару было интересно, чем закончится для незадачливого плотника его попытки починить дверь. Выгонит его принц Интар или бросит в темницу? Король Альтам в таких случаях не только отправлял провинившегося в подземелье, но мог в порыве гнева приказать отдать несчастного в руки палача. И хорошо, если дело кончалось только публичной поркой. Нередко люди расставались с какой-нибудь конечностью, бывало и с жизнью. И что лучше для работника - остаться без руки или головы, никто не мог сказать.
      Иногда Альтам требовал присутствия на таких экзекуциях своего воспитанника. Иллар не понимал, что в этом ужасном зрелище может нравиться человеку, но горожане валом валили на публичное наказание, да и король с королевой никогда не пропускали ни одной казни. Своего воспитанника король остерегался лишний раз выставлять на обозрение, и тот был только рад этому.
      Не выдержав, он спросил Латина, что будет с плотником. Юный певец, обрадованный первыми словами, услышанными от своего молчаливого товарища, объяснил:
      – Шаволн будет долго ругать его, а потом пригрозит, что если такое еще случится, им займется сам милорд.
      – И все? - удивился Иллар, поняв, что Латин не собирается продолжать.
      – Конечно, а ты что, хочешь, чтобы его подвесили вверх ногами, - теперь уже удивился Латин. - Нет, - он поежился, - теперь он ни за что не забудет то, что должен сделать.
      – Что с ним сделает принц, если он опять провинится? - продолжал упорно расспрашивать Иллар.
      – Не знаю, - удивленно пожал плечами Латин, - наверное, что-то ужасное. Нельзя доводить дело до того, чтобы тобой занимался лично милорд. Тогда даже король с королевой не помогут.
      Больше ничего конкретного Иллар не смог добиться от Латина, зато ему пришлось откликнуться на приглашение певуна пойти с ним посмотреть на тренировочные бои старших мальчиков. Чувствуя себя обязанным, он нехотя согласился.
      Латин тут же потащил его в фехтовальный зал.
      – Там есть окно с лестницы, оттуда все отлично видно.
      И Латин потащил Иллара к заветному окну. Оттуда действительно было все прекрасно видно, но, к сожалению, ничего не было слышно. Наставник объяснял что-то своим подопечным, мальчишкам возраста 12-14 лет, потом дал команду, и вскоре в зале образовалось несколько групп. Одни разбились на пары и вели ближний бой, другие отрабатывали какое-то одно движение, а один мальчик, плотный и рослый, отбивался сразу от пятерых.
      – Это Потунг, - восхищенно зашептал Иллару в ухо Латин, - он самый сильный.
      Иллар пожал плечами:
      – Сильный - не значит лучший, - он не стал понижать голос.
      Латин хихикнул.
      – Вот и Стенли так думал.
      – Стенли?
      – Он тоже так говорил, но последнее время ему стало все трудней побеждать Потунга. Пока Стенли путешествовал, Потунг здорово обогнал его.
      – Стенли тоже…, - Иллар вовремя удержался и не продолжил.
      – Когда он приедет, придем, посмотрим. Вот увидишь, Потунг победит его.
      – Похоже, самостоятельный паж, ты все же решил сменить фитиль на рукоять меча, - раздался внезапно над ними голос.
      Мальчики вскочили и увидели незаметно подошедшего к ним Интара.
      – Нет, милорд, - без тени смущения ответил Иллар.
      А ничего не понимающий Латин, торопливо заговорил:
      – Это я попросил Брайта придти сюда со мной.
      – Я не вижу ничего плохо в том, что вы здесь, мой юный Латин. Наоборот, пойдемте со мной вниз.
      – Вы хотите тренироваться, милорд? - у Латина от восхищения загорелись глаза.
      – Простите, - тут же вставил Иллар, - но мне пора, меня ждут мои обязанности, - он слегка поклонился и, повернувшись, быстро пошел прочь, стараясь, чтобы его торопливость не бросилась в глаза.
      Но его бегство так и расценили, как бегство. Вечером, когда Иллар вернулся в их с Латином коморку, Латин с жаром ему выговорил:
      – Ты ненормальный, Брайт. Лорд Интар пригласил нас, а ты убежал. Ты понимаешь?! Когда лорд Интар входит в фехтовальный зал, на это прибегает смотреть весь замок. А нас он пригласил.
      – Я же не знал об этом, - спокойно произнес Иллар, снимая верхнюю куртку.
      Латин от удивления даже открыл рот.
      – Как так не знаешь?! Лорд Интар - самый лучший боец!!!
      – Как он может быть лучшим, если его тренировки так редки, - усмехнулся Иллар.
      – Ты ничего не понимаешь! Ему не нужны тренировки, он боец от богов. Он… он…
      – Ладно, Латин, скажи лучше, если тебе так нравятся бои, почему ты сам не учишься.
      Латин внезапно сник.
      – Я учусь, - расстроено сказал он, - только у меня руки слабые. Я не могу выдерживать долгое напряжение и меч валится у меня из рук, - закончил он совсем тихо.
      Он повернулся к стене и замолчал. Иллар смутился от боли в голосе маленького певца. Подумав, он сказал.
      – Покажешь мне завтра, что ты умеешь?
      Латин подскочил на постели:
      – То есть как?
      – Ну, - Иллар пожал плечами, - может мне со стороны видней будет, что ты делаешь неправильно.
      – Нет, ты же… то есть я хотел сказать, милорд сказал, что ты не хочешь переходить в оруженосцы.
      – Но я не слепой и вижу, как бьются другие, - недовольный своим порывом, сердито проговорил Иллар и лег в постель.
      На остальные вопросы Латина он молчал и вскоре тот от него отстал.
      А на следующий день весь замок оживился. Слуги засуетились, придворные принарядились. В королевский замок приезжали король с королевой.
      Внезапно Иллар ощутил, что соскучился по своему странному деду и невероятно красивой бабушке. Для него король Корн уже давно перестал быть смешным Лошадником, над которым смеялись при дворе короля Альтама, а превратился в близкого человека. Способного понять его чувства, пожертвовать собой ради него и пойти на обман всей страны, чтобы дать ему возможность увидеть мать. Смущенный таким возникшим чувством, Иллар рассердился сам на себя. Он не собирался любить в этой стране кого-либо, кроме своей матери, особенно родителей ненавистного ему человека. Жестокого, беспощадного, ужасного принца Интара, оскорбившего его мать и наводящего страх на всех обитателей королевства. Того, упоминание о котором наводит страх на бедных слуг… Иллар распалял себя все больше и больше, припоминая все случаи, что ему приходилось слушать о своем отце. И как исчезали люди, посмевшие перечить ему, и как собственноручно расправлялся он с разбойниками, и как пугал и шантажировал купцов и как вмиг присмирел от одного упоминания его имени бедный плотник.
      Иллар не вышел встречать со всеми короля с королевой и, сказавшись больным, вечером не исполнял своих обязанностей. Он попросил Латина заменить его и остался в постели.
      Латин вернулся только поздней ночью. Иллар притворился, что спит, и Латин не стал его трогать. Возбужденный он еще долго ворочался в постели, пока не уснул.
      Утром Иллар постарался поскорее выскользнуть, чтобы Латин не смог ему ничего рассказать и отправился искать укромный уголок, чтобы не попадаться никому на глаза до вечера. У него была книга из библиотеки, и он залез в одну из широких бойниц замковой стены. Там он и просидел, читая, до вечера.
      Потом все-таки спустился в комнаты матери. Не всегда же ему прятаться от деда.
      Корн заметил его сразу, как только тот внес в обеденный зал, где уже было, как обычно, полно народа и слуг, канделябр со свечами. Иллар рассердился на себя, за то, что непроизвольно взглянул на короля, когда вошел в столовую, а еще больше на Корна, когда увидал на его лице следы явного облегчения.
      Иллар прошел на свое обычное место и после обеда, опять, как обычно направился в комнаты леди Лайны. И тут случайно на его пути вырос король Корн. Почти не глядя на него, он скинул с плеча короткий плащ и неожиданно бросил его Иллару.
      – Паж, отнеси мой плащ в мои покои и подожди меня, я должен дать тебе еще одно поручение.
      Иллару ничего не оставалось, как поклониться и пойти искать королевские покои. Он понятия не имел, где они находятся. Пришлось заговорить с одним из стражников, выслушать его нотацию о своей собственной бестолковости и опять же слишком высокий рост для пажа и, наконец, в сердцах кинуть плащ на кресло в комнате короля.
      Когда Корн с Алаиной вошли в комнату, он стоял у окна и встретил их таким холодным и сердитым взглядом, что Корн, спешивший к нему, осекся на полуслове и как-то сник, а Алаина наоборот подошла и обняла его:
      – Можете играть в свои игры сколько хотите, но ты мог внук и я имею права обнять тебя, пока никто не видит.
      Но в данный момент обнимать Иллара было равносильно тому, что обнимаешь каменную статую. Алаина это сразу поняла и, вздохнув, отошла.
      – Спасибо, что хоть цел, - придя в себя, произнес сердито Корн, - а то Варгона нет, а спросить невестку о новом паже - мне как-то не пристало. Мог бы подумать об этом, внук, если хочешь, чтобы тайна твоя сохранилась. Если бы ты не появился на обеде, я не удержался бы и спросил.
      – А твой отец, - вставила язвительно Алаина, - уже собирался спросить твоего деда, почему его родители не могут спокойно усидеть на месте, словно у них в одном месте иголки.
      – Извините, я не подумал, - холодно произнес Иллар.
      – Не подумал, - фыркнул Корн и, подойдя вплотную к внуку, спросил его в упор, - почему ты скрылся от нас? Если бы мы хотели нарушить свое слово, то не стали бы ждать столько времени.
      Мелькнувшее в глазах мальчика растерянное смущение, сказало Корну и Алаине о многом. Корн вздохнул.
      – Ступай. Завтра Совет, а потом мы вернемся в Варнийку. Больше мы не будем смущать тебя.
      Иллар нашел в себе силы степенно покинуть комнату и на прощанье даже церемонно поклонится. Но потом слезы чуть не брызнули у него из глаз. Он прошмыгнул мимо гвардейцев, стоящих у комнаты короля и королевы и торопливо бросился в свою комнатушку. Он и не вспомнил, что уже пошли вторые сутки, как он ничего не брал в рот. Когда пришел Латин, он уже не слышал. И к счастью, Латин не заметил, что подушка у его товарища местами намокла.
      Но уехали король с королевой не через день и не через два. Пришло известие, что домой возвращается принцесса Талина и вот тут пораженный Иллар увидел, что оживление слуг перед приездом короля в свой замок, - это просто легкий ветерок. Тут же весь замок словно встал на дыбы. Слуги носились, как угорелые, с обалделыми от счастья лицами. Стражники все разом не просто надели парадную форму, как на встречу короля, а украшали себя дурацкими букетами и вензелями в форме буквы "Т". Оживление придворных было совсем не таким чопорным и официальным, как перед приездом короля. Скорее оно было радостным от предвкушения чего-то необычного. И совсем Иллар перестал что-либо понимать, когда со своей башни спустился дряхлый Королевский Советник Карлит, облаченный в яркую мантию, и остальные члены Королевского Совета поменяли свои строгие официальные плащи на нарядные.
      Леди Лайна также оживилась и лично занялась осмотром комнат невестки и ее сыновей. Иллару самому пришлось тащить по ее поручению букеты цветов из королевского сада. При этом садовник готов был срезать все цветы. И предусмотрительная Лайна, каждый раз посылая Иллара в сад просила его напомнить садовнику, чтобы тот за раз срезал не все цветы. И только Интар на общем фоне сумасшедшей суматохи выглядел как обычно спокойно и невозмутимо.
      Корн с Алаиной выехали дочери навстречу. На этот раз Иллар не стал скрываться. Ему в самом деле было интересно посмотреть на женщину, которая вызвала такой переполох в огромном степенном замке. Тем более, что с ней должны были приехать Стенли с Тарлином. А Тарлин был единственным человеком, с которым Иллар согласился бы встретиться без угрозы своему душевному спокойствию.
      Кавалькада всадников ворвалась во двор королевского замка как ураган. С передней белоснежной кобылы соскочила изящная женщина в амазонке и, швырнув через плечо шляпку, от чего ее роскошная грива волос рассыпалась по спине, звонко крикнула:
      – Я наконец дома!
      И тут же на нее обрушился шквал цветов.
      – Ой, - рассмеялась она, - я больше в жизни никуда не поеду.
      – Как же, - засмеялся рядом с Илларом Латин, незнамо когда очутившийся рядом с ним. - Вот увидишь, через десять дней она будет ругаться и жаловаться, что здесь скучно.
      А Талина в это время уже успела обняться, о ужас, со всеми конюхами, забиравшими у нее и ее спутников лошадей, потом стражниками, стоявшими в почетном карауле на парадной лестнице. При этом, как заметил с удивлением Иллар, каждого она называла по имени, что-то спрашивала, отвечала на шутки.
      – А это кто? - не удержался и спросил Иллар Латина, показывая на высокого человека, в обычном костюме путешественника, шедшего за Талиной и с улыбкой наблюдавшего за ней. Он тоже здоровался со стражниками, называя их по именам, его били по рукам, по плечу, смеялись, и он отвечал шутками.
      – Это Старк, ее муж. А вон смотри, Стенли с Тарлином.
      Но Иллар их уже заметил. Они шли чуть позади, довольно улыбаясь и светясь от счастья. И только Иллар заметил, как они изредка бросали взгляд в толпу встречающих их мать людей, словно ища кого-то. Кого, Иллар не сомневался. Ему почему-то стало от этого приятно.
      Навстречу Талине выскочила девчушка, вырвав руку из руки Лайны, и вот уже Талина подхватила племянницу на руки и весело ее защекотала. Потом передала ее мужу, а сама кинулась в объятия невестки, завертев ее на месте. Иллар впервые увидел, как мать улыбается не просто вежливо и ласково, а радостно. И тут же оставив Лайну, Талина повернулась к брату. К нему она не бросилась, а просто прижалась к его груди, а он обнял ее и, наклонившись, что-то шепнул. Она подняла голову, и он поцеловал ее в щечку. После этого она рассмеялась, отскочила от него и бросилась в замок.
      Иллар еще только заметил, как Интар со Старком обменялись крепким рукопожатием, как волна народа оттеснила его во двор. И тут его перехватил Тарлин.
      – Как ты? - взволнованным шепотом спросил он.
      А другой голос добавил:
      – Не уезжаешь? - и в голосе Стенли не было обычной его язвительности, а искренний страх и беспокойство.
      – Потом, - только и смог ответить Иллар, и толпа опять разделила их.
      Следующие дни были как в тумане. Весь замок ходил ходуном. Неугомонная Талина, казалось, была везде. И в подвалах с вином и в башне у старого Карлита. И на кухне и на Королевском Совете, где она, как слышал Иллар, доказывала преимущество улиских тканей перед заморскими, идущими через Бахру и слишком дорогими. И в конюшне и на балу, тут же устроенном в ее честь. При этом на балу были отнюдь не знатные особы. Вернее в бальном зале танцевали лорды и леди. Но танцевал весь замок, и Талина была везде.
      За все дни Иллар сбивался с ног от усталости. Что по сравнению с этим тренировки на тренировочном плацу. Здесь же пажам приходилось за день пробегать по несколько лиг вверх - вниз по лестницам. И даже оруженосцы, свысока поглядывающие на пажей, хотя сами несколько лет назад были такими же, также носились по замку с поручениями своих лордов. Стенли с Тарлином не были исключением, им даже доставалось больше всех, ибо они были при самой непоседливой особе при дворе - своей матери. Иллар встречался с ними несколько раз на лестницах или в коридоре, но им некогда было даже перекинуться парой слов.
      Самое удивительное, что при всей этой суматохе в замке оставались-таки три человека, которые были спокойны и сохраняли хладнокровие. Естественно, это был сам принц Интар. С ним почти не расставался Старк. Они вместе проводили время в кабинете Интара, вместе выезжали в город и за его пределы. И еще один человек - королева Алаина. Она, в отличие от мужа, а король Корн, помолодев лет на тридцать, участвовал во всех мероприятиях дочери, строго следила, чтобы замок окончательно не превратился в балаган. Она напоминала поварам, что нужно готовить, а не расставлять мебель в комнатах, конюхам, что нужно заниматься конюшней, а не украшать башни замка цветами, писцам - не готовить, дамам - не прибивать самим гобелены, лордам - не заниматься сапожным делом, соревнуясь, кто сделает своей даме туфельку красивей. Она же следила, что бы Овета вовремя легла спать. Ибо рядом с тетей всегда спокойная девочка была возбуждена, и матери было невозможно увести ее в свою комнату. Тетушке тем более. Один раз Иллар увидел, как обессиленная Алаина вышла из комнаты и вернулась с сыном. Тот запросто подхватил сестру на руки, сверху усадил счастливую дочь и таким образом унес их в комнату Оветы. По дороге он им что-то тихонько рассказывал и когда донес до детской, Овета уже спала.
      Прошло дней семь, прежде чем замок начал успокаиваться. При этом, происходить это стало, как только Иллар заметил, что его мать начала уставать. Только что она улыбалась, а тут незаметно прижала руку к сердцу. Иллар испуганно вскочил, ища Витиву, чтобы сказать ей об этом, если она сама не заметила, но вместо нее увидел напряженный взгляд Интара, не спускавшего глаз с жены. После этого он под каким-то предлогом увел ее, а на следующий день жизнь замка начала возвращаться в свою колею.
      Все было вроде также. Также Талина была везде и была шумна, но все равно стало гораздо тише. В караульной уже можно было не видеть повара, режущегося в какую-то новую карточную игру, что привезла Талина, а на кухне - дворян, украшавших кремом шляпки своих дам. Все встало на свои места.
      Кроме того, что случилось с Илларом.

Глава 5.

      Произошло это в тронном зале, где обычно проходили балы и принимались высокие гости. Был именно такой прием, и все шло, как обычно. Кроме того, что уже по окончании церемонии, в зал вбежала Овета. Девочка была увлечена новым подарком тети - разукрашенным ветриком, который развивался разноцветными ленточками, когда она с ним бежала. Вначале ее никто не заметил, но когда она споткнулась и, растянувшись на полу прямо около Иллара, разревелась, все глаза устремились на нее и на пажа, который, вопреки простому человеческому чувству, не бросился поднимать маленькую девочку, а, наоборот, отшатнулся от нее. И многие успели заметить выражение брезгливости и отвращения на его лице, прежде чем он взял себя в руки и лицо его не стало таким же, как обычно, ничего не выражающим.
      Те, кто был рядом, бросились поднимать девочку, когда к дочери подбежала леди Лайна и, прижав ее к себе, оглянулась на своего пажа.
      – Ты чудовище, - крикнула она ему, - я не желаю больше видеть тебя около себя и моей дочери.
      Иллар ничего не понял. Он оглянулся, но увидел вокруг себя испуганные лица, которые поспешно отступали от него. И тут до него дошло, что слова леди Лайны, его родной матери, были обращены к нему. Он побледнел и зашатался. Но Лайна уже уходила прочь, унося дочь. А к нему подходил сам лорд Интар. Глаза его были холодны и непроницаемы. Он бросил только:
      – Следуй за мной.
      И у Иллара не возникло желания перечить ему. Он только оглянулся на трон, где сидели Корн с Алаиной. Ему надо было, чтобы кто-то объяснил, что происходит, но Алаина закрыла лицо руками, а Корн был суров и печален. И тут до Иллара дошло, что его неприязнь к сестре вылилась наружу.
      Он внезапно успокоился. Его сейчас выгонят, он спокойно уедет в Торогию и вернется к своей матери только как победитель. Победитель ее врага, ее ужасного мужа.
      Перед ним расступались, как перед прокаженным, и только на выходе из зала его догнали Стенли с Тарлином.
      Тарлин, всегда добрый и отзывчивый Тарлин, зло шепнул:
      – Что она тебе сделала?
      А Стенли добавил:
      – Дурак, наша мать любит Тарлина, так что ж мне теперь его убить?
      Но они не бросили его, проводив до самого кабинета дяди, только больше не заговаривая с ним. И остались за дверью, когда Интар захлопнул ее перед ними.
      Интар некоторое время молчал, разглядывая стоящего перед ним мальчика. Иллар же спокойно выдержал его взгляд.
      – Варгон считает, что твоя госпожа похожа на твою мать, поэтому ты так реагируешь на ее дочь. Это правда?
      – Возможно, - сказал Иллар.
      – Я удивлен. - На самом деле в голосе Интара не было ни малейшего удивления. - Ты действительно не боишься меня. Ты совершил паршивый поступок, ожидаешь наказания и абсолютно не боишься.
      – Мне безразлично.
      – Я заметил это. Что это: глупость или отвага?
      – Какая вам разница?
      – Что дает тебе основания быть таким дерзким? Высокий сан твоего родственника?
      Интар даже не подозревал, насколько высокий сан его родственника давал ему такое основание. Хотя, Иллар чувствовал, что он не боялся бы своего ненавистного отца даже без короля Илонии. Он настолько свыкся с мыслью об ужасах, сопровождавших разговоры об его отце в замке короля Альтама, настолько свыкся с мыслью, что, не победив этого страшного человека, он может на веки вечные обречь себя на муки, что был давно готов к этому. По лицу его пробежала насмешка. Он действительно не боялся этого человека.
      Интар буквально пронзил его своими глазами.
      – Ты причинил боль моим близким. Ты ожидаешь, что я накажу тебя. Ты ждешь наказания, не боишься и готов вынести все. Все это так? - резко спросил Интар.
      – Да, - гордо произнес Иллар.
      – Тогда ты будешь моим оруженосцем, - сказал внезапно Интар.
      Иллар второй раз за последний час ничего не понял.
      – О чем вы? Оруженосец принца - это большая честь, многие мечтали бы об этом.
      – И ты в том числе?
      Иллар даже отпрянул.
      – Нет, - выдохнул он, поняв, наконец, в чем дело.
      – Тогда ты будешь им.
      Прежде, чем Иллар хоть что-то произнес, Интар прошелся по кабинету, продолжая:
      – Ну, скажи теперь что-нибудь. Например, что это твое дело - ненавидеть кого-то или нет. За это не наказывают. За это удаляют со двора. Ты ведь хотел покинуть замок? - вопрос опять прозвучал резко и требовательно.
      – Да, - пораженный тем, что принц Интар читает его мысли, только и смог сказать Иллар.
      – Если бы я приказал выпороть тебя или посадил в темницу, ты не сказал бы ни слова? Ты ожидал этого?
      Иллар молчал, не сводя глаз с отца.
      – А, приказав служить мне, я подвергаю тебя наказанию гораздо большему? Как ты считаешь, ты этого не заслуживаешь? Ты боишься?
      – Да… то есть, нет. Я хотел сказать,… зачем… - Иллар впервые потерял свое самообладание.
      – Ну, мне простить тебя и помиловать? - снисходительно прозвучал вопрос.
      – Нет, - чуть не выкрикнул Иллар, - мне не нужно ваше помилование. Я подчиняюсь. Я буду вашим оруженосцем. - Он судорожно выдохнул и выпалил с горечью и отчаяньем, - только… только я не возьму в руки меч.
      – Хорошо, - легко согласился Интар, - тогда мы назовем тебя не оруженосцем, а мальчиком на побегушках.
      Иллар закусил губу, но промолчал, а Интар продолжил:
      – Отныне ты поступаешь в распоряжение Ордата. Ступай.
      На деревянных ногах Иллар повернулся к двери и с трудом, руки не слушались его, открыл дверь. На пороге его ждали братья и Старк. Невдалеке стояли гвардейцы и несколько любопытствующих придворных.
      У обеспокоенных Стенли с Тарлином удивленно вытянулись лица при взгляде на своего двоюродного брата. Обычно бледный, на этот раз Иллар был красен, растерян и испуган. Такого они его никогда не видели, даже когда дед открылся ему.
      Но они не успели ничего спросить, как над их головами раздался голос Интара:
      – Вилт, Марн, - обращался он к гвардейцам, - отведите моего нового оруженосца к Ордату. Отныне он поступает в его распоряжение.
      – Что? - не верили своим ушам братья, но их опередил Старк.
      – Интар, его хотели сначала видеть король с королевой, - сказал он.
      Интар кивнул гвардейцам:
      – Проводите его.
      – Подожди, - опять выступил Старк, - я сам могу отвести его к королю, а потом к Ордату.
      – Извини, Старк, мне кажется, для него слишком много чести гулять в твоей компании.
      – О чем ты говоришь, - усмехнулся Старк, - ты сам только что назначил его на самую почетную должность.
      – Посмотри на него, - тонко улыбнулся Интар. - Как ты считаешь, он рад этой чести?
      Старк взглянул на красного мальчика и хмыкнул.
      – Ты прав, но король лично попросил меня привести его к себе. Пусть Вилт и Марн отведут его потом к Ордату. Но к королю доставлю его я.
      Естественно, Стенли с Тарлином пошли за ними. Но по дороге они не могли с ним поговорить, не привлекая внимания гвардейцев.
      Зато, оказавшись в кабинете Корна, воскликнули в один голос:
      – Что он тебе сказал?
      Но Иллар не ответил, смотря растерянно на необычно сурового Корна. Потом обеспокоено обернулся к Старку. Тот усмехнулся:
      – Я, парень, все знаю. Я лично собирал сыновей в дорогу и помогал составлять план твоего спасения. Не понимаю только, для чего. По мне, так оставался бы там, где есть.
      Надо отдать должное братьям. Они тут же яростно накинулись на отца.
      – Ты ничего не понимаешь, отец, Альтам сказал ему…
      – Я все понимаю, - отмахнулся от них отец. - Я все понимал до сегодняшнего дня. Но если он глуп, туп и глух, то пусть таким и оставался бы в Голте.
      – Старк, ты все сказал? - строго перебила его Алаина.
      – Да, - буркнул Старк, и, выходя из комнаты, добавил, - пойду утихомиривать Талину, иначе, если она до него доберется, от него мокрого места не останется.